***
- ...ку, ты меня слышишь?! Деку? - Урарака? Что происходит... - сказал он, поражённый, несколько раз моргнув. Он удивлённо огляделся, не понимая, где находится. — Мы готовимся к завтрашнему заданию, помнишь? — сказала она, нахмурившись. - Ты выспался? Ты заболел? Почему у тебя вдруг началась диссоциация... Он уставился на презентацию, которая висела на стене напротив стола, а затем на страницы в своих руках. Пока он пролистывал их, в его животе росло ощущение тяжести, пока он не уронил их на стол. Я умер. Это не мог быть сон! Я, блять, умер! Он снова посмотрел на Урараку с беспокойным выражением лица. - Я... думаю, я не выспался, - слабо сказал он, прежде чем резко встать. - Я просто схожу в туалет, ладно? - Конечно, - обеспокоенно сказала она. Он сбежал прежде, чем кто-либо вызвался помочь ему. Я мёртв - я уверен, что умер! Тогда это сон? Я - это моя жизнь перед глазами проносится, что ли? Или это мой ад? Должен ли я продолжать переживать это до самой смерти??? Внезапно он вспомнил, каково это, когда ему размозжили голову, и тут же его вырвало в туалет на несколько минут, что было удивительно, учитывая, что он всё равно почти не ел этим утром. Он замер, когда услышал шаги в коридоре, приближающимися к мужскому туалету, и быстро смыл все, схватив кучу салфеток и вытерев ими лицо. Ополоснув лицо холодной водой, он обернулся и увидел, что Тодороки смотрит на него. - Мидория, - сказал он с озабоченным выражением лица. - Ты действительно в порядке? - Ага! - ответил он так весело, как только мог. Он начал возвращаться в комнату для совещаний, но остановился, когда не услышал, как Тодороки следует за ним. -Не беспокойся обо мне! Я действительно в порядке. Мне уже лучше - извини, что так долго. - Нет, это... - другой нахмурился. - Остальные всё равно согласились сделать перерыв. Если ты плохо себя чувствуешь... - Я сказал, что со мной всё в порядке! - внезапно рявкнул он, прежде чем замолчать. - Извини. Это было неуместно. Я знаю, что вы все просто беспокоитесь о завтрашней битве... - Да, но мы также беспокоимся о тебе... - попытался вмешаться Тодороки. - ...но, пожалуйста, перестань спрашивать, когда я сказал, что со мной все в порядке, - вздохнул он. - Я просто немного устал... я обязательно отдохну сегодня вечером! Тодороки неохотно отказался от допроса, и они вдвоем направились обратно в комнату для совещаний. Во время встречи он делал вид, что сосредоточен, и внимательно слушал все приказы и планы, но потом направился прямо в свою комнату и приземлился лицом вниз на матрас, даже не включив свет. Хорошо. Пора понять, что со мной случилось, подумал он, снова садясь через несколько секунд. Он включил лампу, схватил случайный блокнот, в котором всё ещё оставались пустые страницы, и вытащил ручку, которую взял из комнаты для совещаний. Пока что все в значительной степени прошло так же, как и вчера - во всяком случае, говоря о том, что вчера было для меня. За исключением того случая, когда я перебил и пошёл в ванную. Должен ли я просто позволить всему идти своим чередом? Но это означало бы, что я снова умру без причины. Если это каким-то образом мой «второй шанс» всё переделать, не стоит ли мне рискнуть и изменить наши планы? Он подсознательно прикусил губу, почесав шею. Но у меня недостаточно информации. Я почти уверен, что каким-то образом оказался здесь из-за причуды, но действительно ли это прошлое, как я думал? Или это какая-то параллельная вселенная? И какие последствия будут, если я что-то изменю? Если я умру, это повторится? Хотя он был совершенно уверен, что больше не мертв. То, что он выкинул, казалось довольно реальным, как и «случайная вырезка», которую он сделал себе во время встречи. Но поверят ли они мне? Если бы я сказал им, что я уже пережил этот день, как и половину "завтра". Поверят ли они мне, если я скажу им, что уже умер? И это был тот момент, когда он внезапно осознал, что уже умер. Короткий, удивленный смех (очень похожий на тот, что он слышал прямо перед своей безвременной кончиной) сорвался с его губ - и довольно быстро превратился в громкий, неудержимый - почти маниакальный - хохот. В какой-то момент остальные ворвались в его комнату, хотя он не замечал их присутствия, пока кто-то не хлопнул его по плечу, и его голова не повернулась, чтобы посмотреть на незваных гостей. - Я мёртв, - пробормотал он, когда его смех наконец стих. - Я мёртв! Я так мёртв, о мой бог... Остальные переглянулись - и, в конце концов, решили, что он слишком нестабилен, чтобы завтра сражаться в битве, несмотря на его настойчивость. - Я должен идти, - настаивал он. -Как вы, ребята, собираетесь бороться с ВЗО без ОЗВ?! Это было бы самоубийством... Должно быть, это я. Я не могу позволить кому-то другому умереть вместо меня, не могу позволить... - Нет, тебе явно нужен перерыв, - неохотно ответил Старатель. - Хотя нам действительно нужна твоя сила, скорее всего, это принесет больше вреда, чем пользы, если мы отпустим тебя завтра. В твоём нынешнем состоянии ты можешь ранить своих союзников. 2 плана... Итак, он вел себя "совершенно нормально", когда на следующий день Исцеляющая Девочка проверила его. Она неохотно дала ему разрешение присоединиться к битве, и он быстро поспешил к тому месту, где накануне умер. «Надеюсь, я не опоздал», — отчаянно думал он, стиснув зубы, пролетая над разрушенным городом. Как он и ожидал, кто-то другой сражался с***
На этот раз, проснувшись на "вчерашнем собрании" в очередной раз, он просто поднял руку и попросил сделать небольшой перерыв. Он снова направился прямо в ванную и рассмеялся. Он смотрел на свой всё ещё безупречный геройский костюм в зеркале и продолжал безудержно смеяться, пока не почувствовал желание разорвать его на куски. Он хотел разорвать его на части, он хотел разбить окно, разбить его и вонзить осколки себе в руки… Казалось, он даже не мог нормально умереть. Что он мог сделать правильно?! Подождите, вдруг понял он, мгновенно замерев. Должна быть причина, по которой я возвращаюсь к этому моменту. И я вернусь сюда, только если ВЗО убьет меня? Это его причуда? Нет, тогда другие пользователи, которые умерли из-за него, должны были в конечном итоге изменить свою судьбу. Так что, может быть, это тот, который пришел от ОЗВ… но разве все причуды уже не учтены? Значит, это скрытая особенность ОЗВ? Но и другие пользователи не погибли бы во время боев с ВЗО, так что… Разве это не значит, что это моя причуда? Если это причуда, то... Он выглянул в окно - они были по крайней мере на десять этажей выше, конечно, этого было достаточно - и распахнул его как можно шире. «Должно быть, я сошел с ума, проверяя свою собственную жизнь таким образом», — подумал он с приторностью. Конечно, одним из вариантов, который он мог выбрать, было бы вернуться и рассказать остальным обо всём, что произошло. Они могли бы каким-то образом придумать план, который позволит ему пережить завтрашний день, не умирая от обуви ВЗО, но тогда… А как насчёт всех остальных? Они не смогли бы спасти всех. Если бы он выбрал другой вариант, был бы шанс, что он мог бы спасти гораздо больше, чем только себя. (Конечно, один из возможных результатов будет означать, что он просто умрет, и все будет кончено, но если это сработает? Если он сможет продолжать возвращаться?) Он забрался на тонкий подоконник и без задней мысли уставился на пустую улицу внизу. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза. Пожалуйста, пожалуйста, работайте! Он молился кому-то, кому угодно... И позволил себе упасть.***
Он "проснулся", вздрогнув. Бросившись к ближайшему устройству с часами и датой на нем, он понял, что вернулся к позавчерашнему дню - во всяком случае, если сравнивать его с его первоначальным днем смерти. «Я возвращаюсь на двадцать четыре часа каждый раз, когда умираю», - отметил он почти радостно. Он быстро проверил свое тело, уверенный, что у такой мощной причуды есть какой-то недостаток, прежде чем внезапно замереть на месте. Причуда, подумал он, и его глаза расширились от шока. У меня есть причуда. У меня всегда была странность. Это единственное объяснение этому, не так ли?! У меня просто не было возможности узнать, пока я не умер в первый раз! Несмотря на его попытки сохранять спокойствие, он не мог сдержать ухмылку на своем лице. Он тихо завопил от празднования и начал придумывать новые идеи, как победить ВЗО. Конечно, он уже сдался в финальной битве, но с этим! С этой причудой он мог спасти всех! Если я вернусь достаточно далеко, я даже смогу остановить рану Всемогущего, понял он, шагая по комнате. Я могу предотвратить смерть сэра Ночноглаза и Полночи-сенсея, травмы Айзавы-сенсея, Эри от жестокого обращения… Он остановился и сжал кулак. Я могу спасти всех, но никто не вспомнит эту жизнь - он слегка нахмурился. Никто не поймёт жизни, которую он прожил здесь, или того, на что он пошел, чтобы всех спасти. Но оно того стоило, решительно подумал он с ухмылкой на лице. Это того стоит. И с этими словами он снова без колебаний выпрыгнул из окна.* * * * *
Если он собирался спасти Всемогущего от этой травмы, ему придётся пройти весь путь назад, пока ему не исполнится около девяти лет. Может быть, даже дальше, чтобы у него было достаточно времени, чтобы предупредить его, поскольку он понятия не имел, когда именно произошла битва с ВЗО. Тогда восемь лет. Он вернется на восемь лет назад, что составляет примерно 2900 дней, то есть ему придётся умереть 2900 раз. Как-то это его совсем не заводило. Однако примерно после десяти или около того смертей он начал "просыпаться" с ужасной головной болью - хотя он был почти уверен, что за две недели до дня своей смерти у него не было головной боли. Он продолжал убивать себя, пока не начал просыпаться с кровотечением из носа, и, в конце концов, проснулся с мышечной болью во всем теле. Было так плохо, что он едва мог даже встать, поэтому в конце концов он решил отоспаться. Проснувшись, он понял, что на данный момент это его "предел". Он не мог умирать слишком часто внезапно. И так, время от времени, когда предупреждающая головная боль начинала возвращаться, он делал перерыв в самоубийстве (это не было похоже на предложение, которое он когда-либо произносил или думал) и возобновлял после некоторого отдыха. Он знал, что, скорее всего, потеряет Одного За Всех, если вернётся в то время, когда еще не получил причуду от Всемогущего. Впрочем, его это больше не заботило. Уже ясно, что он ошибся, выбрав меня своим преемником, подумал он. По крайней мере, я смогу вернуть его ему таким образом, и на этот раз он сможет выбрать лучшего человека. Я почти уверен, что кто-то был бы лучшим преемником, чем я. Время шло так (или, во всяком случае, время Изуку - не чьё-то еще), пока, в конце концов, он не оказался внутри UA - тогда и начались трудности. Поначалу это было довольно просто - он просто прыгал головой вперед с любого здания, до которого мог быстро добраться (он старался приурочить свои "самоубийства" к ночному времени, так было проще) - даже если он просто использовал Черный Кнут, чтобы взобраться на него. высоко, а затем отпустить. Но потом он дошел до того, что больше не мог использовать Чёрный Кнут. Причина, по которой он убивал себя только ночью, заключалась в том, что это было проще. Он мог бы выскользнуть на крышу - и внизу его некому было бы спасти, так как все были в помещении и спали. Но время от времени ему нужно было прекращать убивать себя и отдыхать, а это означало, что к тому времени, когда он снова будет готов умереть, снова наступит день. В те времена он просто торчал до вечера, а потом повторял снова. Однажды он совершил ошибку, умерев днем, и этого было достаточно, чтобы он поклялся никогда больше не повторять эту ошибку. Однажды он проснулся в общежитии UA и начал ощущать негативные последствия своей причуды. Он решил отоспаться до утра, чтобы продолжить убивать себя после сна. Проснувшись примерно после двенадцати часов сна, он без колебаний направился на крышу. Было похоже, что это было около полудня. С легкостью открыв запертую дверь, он быстро пошел к краю здания. Поскольку у него было около двенадцати часов сна, он знал, что сможет убить себя, не останавливаясь, в течение пятнадцати или около того раз, прежде чем ему снова понадобится отдых. Он не удосужился снять обувь за последнюю сотню или около того самоубийств. Вместо этого он просто глубоко вздохнул и сделал шаг вперед, готовясь к внезапному удару и холодной пустоте смерти, которую он всегда чувствовал, прежде чем снова проснуться... Но на этот раз он открыл глаза и увидел землю всего в нескольких метрах от своего лица. Урарака едва успела коснуться его лодыжки, и на её лице отразился чистый ужас, как и у всех учеников позади нее. Ах, мрачно подумал он. У них сейчас обед, не так ли? Она подсознательно освободила его от своей причуды, и он тут же вскочил на ноги и бросился прочь, прежде чем кто-либо успел сказать ему хоть слово. Он слышал, как остальные паникуют из-за того, что они только что увидели, как Иида кричал кому-то, чтобы немедленно позвать Айзаву-сенсея, и слышал взрывы позади себя - Каччан бежал за ним, крича «Деку!», но он был спокоен. Ещё быстрее. В очередной раз забежав в общежитие, он бросился на кухню и схватил нож, без колебаний вонзив его прямо себе в грудь. И когда он истекал кровью, он с сожалением наблюдал, как Каччан в конце концов добрался до него, держа его так крепко с выражением, которого он никогда не ожидал увидеть у Каччана. Казалось, он что-то кричал, хотя его слова были бессвязны для ушей Изуку. Прости, Каччан, с сожалением подумал он. Мне очень жаль, что вам пришлось это увидеть. После этого он никогда не убивал себя в дневное время — когда был шанс, что кто-то станет свидетелем этого или спасёт его. Было легче убить себя, когда ему не нужно было видеть их реакцию. Теперь, когда Чёрный Кнут не помогал ему карабкаться по зданиям, он обычно ломал дверь, ведущую на крышу, пинком. Конечно, это производило довольно много шума, но ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы разбудить остальных, поскольку он сразу же прыгал с крыши с разбега. Так продолжалось пару сотен смертей без каких-либо проблем, поэтому Изуку был потрясен, когда однажды он спрыгнул с крыши только для того, чтобы повиснуть на захватном оружии Айзавы-сенсея. Он слышал, как его учитель тяжело ворчал, пока его медленно поднимали и обратно на крышу. Айзава-сенсей не убрал захватывающее оружие. - АА-Айзава-сенсей! - выдохнул он, тысячи мыслей пронеслись в его голове за считанные секунды. - Что вы здесь делаете?! - Это должен быть мой вопрос, - вместо этого сказал Айзава-сенсей, прежде чем его хватка на захватывающем оружии ещё сильнее сжалась. - Что, чёрт возьми, ты думаешь, ты делал, Мидория?! - Прости, - тут же сказал он в ответ. Что мне теперь делать? Мне нужно выйти из этой ситуации. Мне нужно покончить с собой, пока не поздно — что, если он запрёт меня где-нибудь, где я не смогу умереть? Тогда я не смогу вернуться и спасти всех! Мне нужно, чтобы он меня отпустил, мне нужно умереть… Айзава-сенсей, казалось, запнулся от его извинений. Он открыл рот, чтобы заговорить, но тут же закрыл его снова. - Я больше так не буду, - более спокойно сказал Изуку, пытаясь придумать, как вырваться из-под оружия своего учителя. - Можешь, пожалуйста, отпустить? - Не думаю, что меня отпустит в ближайшие несколько лет, проблемный ребенок. - Что, если мы тогда войдём внутрь? - предложил Изуку. - Здесь холодно. Айзава-сенсей несколько мгновений смотрел на него, прежде чем медленно кивнул. Изуку встал и пошел вперед. Его учитель отпустил Изуку только тогда, когда они оказались в общей зоне на первом этаже. Он сел. - Почему? - наконец сказал Айзава-сенсей, нарушив тишину. Его голос звучал невероятно хрипло. - Что случилось, Мидория? Почему ты..? - Это сложно, - нерешительно пожал он плечами. Не было никакого смысла объяснять все Айзаве-сенсею. Он бы всё равно ничего из этого не вспомнил. - Тогда объясни мне это, - настаивал Айзава-сенсей, показывая больше эмоций, чем когда-либо за весь год, что Изуку знал его. - Что я пропустил? - Ничего, - сказал он, хотя и видел, что Айзава-сенсей совсем не был убежден. - Это не ваша вина, - прошептал он тише. - Тогда что случилось? С какой стати ты... Слеза скатилась по щеке Изуку прежде, чем он успел сдержаться. Это было самое большее, что он говорил с кем-либо за долгое-долгое время, и что-то внутри него щёлкнуло. Он так много раз прыгал с крыш и из окон, что больше даже не вздрогнул, когда упал на землю. Он посмотрел на своего учителя и тихо сказал: - Я... я сожалею. Он удержался от того, чтобы раскрыть свою причуду в последнюю секунду. Он должен был быть рациональным, черт побери, — если он кому-нибудь расскажет, его остановят! Несмотря на то, что его причуда могла спасти всех, он был уверен, что Айзава-сенсей придёт в ужас и немедленно остановит его на пути к цели. Поэтому вместо этого он просто кричал: "Прости!" снова и снова. - Я пока не могу объяснить, - сказал он сквозь рыдания. - Да к тому же ты и не вспомнишь об этом! Так что незачем. Извини. Я несу бессмыслицу! - безутешно вскричал он. Он почувствовал, как Айзава-сенсей неловко положил руку ему на плечо, и наклонился от прикосновения. Я не чувствовал никого с тех пор, как умер тогда, пятьдесят или около того смертей назад, подумал он про себя, прежде чем фыркнул при воспоминании о Каччане, держащем его, когда он истекал кровью. И тут же снова начал рыдать, вспомнив, как он обещал никогда больше никому не позволять заставать себя умирающим. - Я устал, - сказал он тихо, после того, как его рыдания утихли. - Могу я пойти спать сейчас? Айзава-сенсей несколько секунд хмурился, но нерешительно кивнул. - Но ты знаешь, что нам придется поговорить завтра утром, верно? - Я знаю. Завтрашнее утро никогда не наступит для меня. - И я... не могу доверить тебе оставаться в комнате одному прямо сейчас, так что ты не против поспать сегодня ночью на диване? - Это нормально, - пожал он плечами. - Можно я воспользуюсь ванной перед этим? - Да, но... я буду снаружи. Он кивнул, и они вдвоем направились в ванную. Оказавшись в киоске, он быстро обшарил карманы в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь ему убить себя. Его телефон, закуска, карандаш. Я мог бы проткнуть себя карандашом, но сомневаюсь, что это позволит мне быстро умереть, а Айзава-сенсей приведёт сюда Исцеляющую Девочку, прежде чем я умру... Он подумывал о том, чтобы утопиться в унитазе, хотя знал, что его инстинкты заставят его вытянуть голову и вдохнуть. В ванной тоже не было окон, так что сбежать не представлялось возможным... Он вздохнул и вышел из ванной. Ему не повезло. Его учитель посмотрел на него, пока он мыл руки, а затем они вдвоём пошли обратно. Наверняка он когда-нибудь заснёт, отчаянно думал он. Я побегу с Полным Покрытием, как только он уснет, и уберусь отсюда. Айзава-сенсей, казалось, чувствовал, что он все еще не спит, и не спал всю ночь, чтобы следить за ним. В конце концов, около пяти утра Изуку, наконец, не услышал, как дыхание героя стало медленным и ровным. Он активировался с Полным Покрытием, словно в посте, и ускользнул ещё до того, как взошло солнце.***
После этого Изуку стал ещё осторожнее со своими самоубийствами. К счастью для него, потребовалось еще несколько самоубийств, прежде чем он, наконец, достиг того времени, когда жил дома, а не в ЮА, что облегчало задачу. И после того, как в конце концов он достиг того времени, когда он не попал в ЮА, самоубийство стало более лёгким, чем когда-либо. Теперь, когда за ним следило меньше людей, он, наконец, смог поэкспериментировать с различными способами умирания. Он не сходил с ума, он просто проверял пределы своей причуды! Ему нужно было знать, вернут ли его все способы смерти, и ему нужно было знать, будут ли разные способы смерти иметь разные последствия! На самом деле ему не нравилось умирать... (Он знал, что лжет себе. Как бы он ни был рад, что у него есть шанс спасти всех, он также был разочарован тем, что он был тем, у кого была эта причуда. Почему это должен был быть он? Кто-то другой, более героический, должен был получить причуду. Иногда ему хотелось просто умереть навсегда - и это так расстраивало его, когда он непременно возвращался каждый раз.) Он до сих пор ясно помнил, как умер в третий раз на глазах у кого-то. И на этот раз... это было сделано специально, а не случайно. Он "проснулся" в старшей школе Альдеры в тот день, когда Каччан дал ему этот совет. Тогда он не воспринял это всерьез, но сейчас? Теперь он смеялся над иронией всего этого. Если бы только его более молодое "я" послушалось Каччана, он бы получил свою причуду намного раньше! И, может быть, он попал бы в ЮА со своей причудой, без помощи Всемогущего? (Кого он обманывал, он бы остался практически без причуды, но все равно...) Он остановился в своём смехе, едва сообразив, что группа хулиганов перед ним смотрит на него с отвращением и... был ли это страх? Или просто путаница? Как бы то ни было, они были прямо в дверях, и Каччан только что сказал ему "спрыгнуть с крыши лебединым прыжком". Он маниакально ухмыльнулся, выражение, которое ни разу в жизни не появлялось на его лице, и распахнул окно. - Это не крыша, но... оно тоже подойдёт, верно? - сказал он совершенно серьезно. Его нога была на подоконнике, когда Каччан, наконец, вырвался из оцепенения и бросился вперёд, чтобы схватить его. - Что, черт возьми, ты делаешь, Деку?! - закричал он с выражением, которое выглядело почти как страх. - Принимаю ваш совет всерьёз, - ответил он, прежде чем отсалютовать мальчикам двумя пальцами и позволить себе упасть - и знакомое ничто снова приветствовало его. Проснувшись за день до этого, он застонал от воспоминаний. Он пообещал себе не умирать ни на чьих глазах! Потому что он не хотел видеть их травмированные лица! Но что-то в Каччане и других мальчиках в тот день заставило его сорваться и решить выбросить всё рациональное мышление в окно - вместе с собой и всеми остальными на первом ряду. После этого он несколько раз повесился ночью на какой-то купленной веревке. В другой раз он прыгнул в море и утонул, так как удар не убил его первым. Однажды он даже бросил тостер в ванну. Он попробовал отбеливатель, поджёг мусор на пляже, прежде чем броситься в него, даже однажды умер от обезвоживания и голода (это был неприятный опыт, 0/10, не рекомендую). По общему признанию, смерть из-за обезвоживания и голодания была не совсем логичной, поскольку он потерял пару дней, прежде чем даже умер от этого, а это означало, что ему пришлось умереть еще несколько раз, чтобы дожить до своего восьмого дня рождения. Его это больше не волновало - потому что, хотя он пытался обмануть себя, думая, что изо всех сил пытается вернуться в прошлое и спасти всех, в глубине души он знал, что на самом деле он также пытался найти способ правильно убить себя. Он устал. Он хотел, чтобы всё это закончилось. Сейчас ему было девять лет - осталось всего триста или около того смертей. Он уже убил себя более 2500 раз. Он был измотан, хотя все, что он делал в эти дни, это выпадал из окна. В детстве он был более хрупким, чем когда-либо, что значительно облегчало самоубийство. На этот раз, однако, вместо этого он сбежал из дома. Он вышел из квартиры со школьной сумкой, полной готовых закусок и воды. Ему действительно было плохо, потому что он знал, что его мать будет лихорадочно искать его, но в конце концов она не вспомнит, так что это действительно имело значение? Он выкопал небольшое убежище на берегу и ждал, когда холодный зимний воздух убьет его.***
На этот раз он "проснулся" в совершенно разумное время. Его тело, казалось, тоже только что проснулось, так как он мог слышать, как ревёт будильник. Он захлопнул ее и застонал, крепко зажмурив глаза от солнечного света, просачивающегося сквозь подоконники. - Изуку! - услышал он голос издалека. - Ты еще не проснулся? Ты опоздаешь в школу, если не встанешь в ближайшее время! - Ещё пять минут, - ответил он, поворачиваясь в постели. Он не спал... сколько, начиная где-то пятьдесят смертей назад? Оказалось, убивая себя столько раз, он позволил ему увеличить свой лимит, чтобы теперь он мог выдержать смерть намного больше, прежде чем ему нужно будет отдохнуть. В этот момент в дверь высунулась голова его матери, и он моргнул в шоке от того, насколько моложе она выглядела. О, верно. Это потому, что она теперь моложе, вспомнил он. (В его защиту скажу, что он не видел её за последнюю сотню смертей или около того, потому что просто выпадал из окна своей спальни еще до того, как увидел бы её.) - С днём рождения, Изуку! - воскликнула она, принося ему тарелку хлопьев и завёрнутую коробку. - Ты сказал, что хочешь открыть свой подарок перед школой, верно? Если ты хочешь это сделать, тебе нужно поторопиться... - Мой день рождения? - сказал он, немедленно садясь. - Сколько мне лет? - Восемь, глупышка! Как ты можешь забыть об этом? Ты вчера так волновался! - О, - снова пробормотал он, глубоко задумавшись. Мне восемь. Наконец-то мне снова восемь! (Он пытался воздержаться от мыслей о том, что бы он сделал, если бы не знал, что сегодня его день рождения. Он, честно говоря, вероятно, продолжал бы убивать себя - но до каких пор? Когда он понял бы, что уже достиг своего цель? Или он продолжал бы убивать себя, даже после того, как он понял правду - до тех пор, пока он не существовал?) - ...зуку? Он вырвался из своих мыслей и посмотрел на обеспокоенное лицо матери. - Ты чувствуешь себя больным? - Она положила ладонь ему на лоб, но нахмурилась. - У тебя нет лихорадки или чего-то ещё, но... Изуку подсознательно наклонился к её прикосновению и прикусил губу, чтобы не заплакать. - Я в порядке, - прошептал он, закрывая глаза. - Я просто очень счастлив. Вот оно, подумал он про себя, чувствуя, как его сердце быстро бьётся в груди. Это было доказательством того, что он все еще жив. Он вдруг обнял свою мать, удивив ее. После мгновения шока она сжала его в ответ. На этот раз я обещаю, что никого не подведу.