***
Не смотря на весь ужас ситуации, я не могла поверить, всё же, своему внезапному счастью… Дима, как он уже не раз выразился — не был намерен со мной «спать». Я была так глупо и почти беспочвенно рада, лишь потому, что знала — подобного насилия с его стороны, к себе… я, абсолютно точно, не смогу пережить. Ни при каких условиях, обстоятельствах и последующих, после, событиях. Всё таки хорошо, что у Димы, имелся какой-то свой личный «пунктик», по этому вопросу. Вопросу нашей близости. Я не знала и не хотела знать, что он себе там придумал, планирует ли иметь со мной физическое сближение, в целом, но меня… это мало волновало. Ведь тогда, зная обо всём, я бы, просто на просто, сошла с ума. Умерла от неминуемого горя. Дима, конечно, не был совсем уж мне противен… но я еще не успела представить себе любое единство с парнем, а в его случае и вовсе с молодым мужчиной — мне становилось дурно. Банально страшно… …ведь помимо всего прочего, я еще и учитывала, примерно догадываясь, о наверняка особых предпочтениях Димы. Это было совсем не сложно сделать. Прежде чем покинуть мою комнату, Дима молча проследил за тем, чтобы я оказалась в кровати, под одеялом. А после, не прощаясь, погасил свет. В какой-то степени, я чувствовала себя его игрушкой или же неким домашним питомцем. …но меня это ничуть не оскорбляло. Если ему и правда не нужны ни мое сердце, ни тело. Я почти спасена. Он хочет поиграть в правителя мира? Отца? Спасителя? Пускай всё будет так. Незаметно для себя, закрыв глаза, я очень быстро уснула. Без переживаний и страха, даже с неким облегчением. В голове, повторялась лишь единственная мысль:«Я почти спасена»
***
Утро снова оказалось дождливым. Проснулась я, от громкого звука молнии, что прозвучала совсем рядом, где-то возле моего окна. На часах высвечивало шесть утра. Я не привыкла так рано вставать, но и уснуть я больше не могла. Хотелось, поскорее, принять остатки своих лекарств, выпить чего-то горячего и… поговорить с Димой. Я все еще не забывала, что он, пообещал мне разговор с папой. Пока не зная точно о том, звонил ли Дима ему вовсе и что рассказал — я всё же не могла дождаться этого момента. Ведь помимо морального успокоения и поддержки, я получу еще и надежду на то, что всё совсем не так плохо, как мне кажется. Что Дима… не смотря на свои угрозы и мои лживые уговоры, в итоге «остаться» с ним, всё же отвезет меня обратно домой. Ведь это разумно. Всё остальное — не постижимо уму. Проходя мимо комнаты брюнета, я заметила, что дверь в его спальню по прежнему была закрыта, а значит, он всё еще спал. Никогда до этого, мне не представлялась возможность застать Диму, за подобным действием, что присуще и неизбежно для всех людей. Выходит, что и он — всего-то человек. А не «сверх», кем усердно пытается казаться, тратя все свои силы. На кухне, все еще было темно, мне пришлось включить свет, чтобы отыскать чай и вскипятить воду. Такие простые и понятные мне действия, даже как-то меня успокаивали. Если не включать свет вовсе, можно даже представить, что я просто нахожусь дома… — Доброе утро! — услышала я, громкое приветствие, за спиной и от неожиданности вздрогнув, выронила пачку с чаем из рук. В помещение зашёл Костя. Развернувшись к нему, я постаралась выглядеть невозмутимо. Я не знала точно, кем меня считал этот Костя и что вообще обо мне знал, но я не хотела выглядеть в его глазах, лишь запуганной жертвой. Может, он считает меня участницей этого клуба умалишенных? Ну и пусть. Девушкой, на одну ночь, для Димы? Пускай. — А вы тоже здесь завтракаете? — задала я вопрос, быстро собирая выпавшие чайные пакетики, обратно в коробку. — Нет. — отрезал он, наблюдая за мной. — Мне не позволено. Я принес доставку, для Димы. Теперь, я невольно заметила, что охранник держал в своих руках небольшую, плоскую коробочку. Больше походившую на книгу. Или кейс для документов. Мое сердце учащенно забилось. Что там? Посылка для Димы? Конечно же, я вряд ли бы осмелилась открывать её, за спиной парня, но… что-то, непреодолимо нашептывало мне, сделать именно это. — Оставьте на столе, он уже спускается вниз. — наврала я, начав искать в шкафчике кружки. — Как скажешь. — отрезал он, поступая так, как я ему и сказала. После, он исчез. Также внезапно, как и появился. Подождав еще немного, я, почти бегом, направилась к столу. Мне не терпелось, поближе рассмотреть эту посылку. Оказавшись у меня в руках, на вес, эта плоская коробка, была достаточно легкой. Там явно лежало что-то совсем небольшое… …либо же — какие-то бумаги. Мысленно, я стала рассуждать, что будет, если Дима, вдруг, застанет меня за её вскрытием… А что, если я скажу, что лишь наивно посчитала эту доставку, очередным подарком мне? Ведь Дима, приобрел столько всего — что было нужно и не нужно, возможно, что-то упустил, либо же забыл и вот… решил докупить. Словно идя на некую сделку с самой собой, покрутив коробку в руках еще немного, я… нетерпеливо, но всё же дрожащими пальцами, стала отдирать скотч. Зачем я так поступала? Хотела узнать больше. Я не была уверена, что у меня, еще когда-либо, будет на это шанс. Что, если в этой коробке, находится что-то совсем уж важное? То, что всё изменит? Знания как и не знания — могут завести далеко. Когда картонная «дверца» мне открылась, я не была удивлена, увидев под ней, достаточно объемный конверт. Письмо или документы. Внезапно, мне стало, до самых кончиков пальцев, страшно… Назад пути нет, я уже разделалась с коробкой. Её не заклеить обратно. Я не боялась реакции Димы, а… страшилась, лишь своей собственной реакции. Выдержу ли я то, что увижу? Ведь абсолютно всё, что связано с Димой — не несет ничего хорошего… Аккуратно, я вытащила наружу, распечатанные листы. Быстро, может быть потому, что я имела понимание о своем ограниченном времени или же потому, что на самом деле, я не очень хотела вдаваться в подробности, я начала бегать по тексту глазами. Несколько листов — оказались единым документом. Заверенным юристом, со знакомым мне именем… дарственная бумага. На главные слова, в этом длинном документе, я наткнулась почти сразу:«Квартира по адресу: «…», банковский счёт, номер: «…», машина (марка/номер): «…»/«…».»
Далее, шли: гарантии заверения, порядок приема-передачи и… моё имя. Мое сердце билось всё сильнее, пульсируя уже где-то в моих висках. Я, быстро, дрожащими пальцами, перевернула страницу:«Права и обязанности сторон: договор вступает в силу, с момента подписания дарящего (полное имя Димы).
Договор теряет свою силу, если принимающая сторона (мое полное имя): погибнет/бесследно исчезнет.
Иные условия…»
На этом моменте, даже не дочитав, бумаги выпали из моих рук. Что это всё значит… Почти теряя дыхание, я едва удержалась на ногах, спасаясь лишь тем, что вовремя успела взяться за спинку стула. До этого момента, я, всё еще наивно, мало понимала, какого масштаба игру, со мной затеял Дима, а сейчас… я отказывалась это понимать. Прежде чем я успела поднять, с кафельного пола, распечатанные листы, за моей спиной, раздался очередной голос… …но вовсе не охранника или кого либо еще. На это раз — это был сам Дима. — Привет. — отрезал он, кажется останавливаясь в дверях, оглядывая меня и то, чем я сейчас занималась. — Я вижу, тебе полегчало? Я рад. Сейчас, я не могла осмелиться, развернуться к нему. Я не могла избавиться и от мыслей того, что только сейчас прочитала. Тем временем, я уже услышала тихие шаги Димы, что абсолютно точно, приближались ко мне. Оказавшись рядом, он, лишь одним движением, поднял с пола документы. После, оказываясь напротив, он, сначала внимательно, а потом с улыбкой, быстро пробежался по строчкам глазами. — Прости. Я думала, это для меня… — одними губами, произнесла я, в свое мало возможное оправдание. Совсем не так, я представляла себе этот момент. Я должна была прозвучать глупо, словно я действительно в это верила. …но после увиденного — я не могла себе помочь. По моим щекам, уже текли слёзы.«Погибнет, бесследно исчезнет.»
Эти слова были единственным, что застряло в моем разуме, стоя прямо перед глазами. Дима, как-то слишком уж спокойно, пожал плечами: — Ты права. Это для тебя. — откладывая бумаги на стол, он оказался совсем возле меня, аккуратно стирая мои слезы, большим пальцем. — Просто ты слишком рано об этом узнала. И что теперь делать? — как оказалось лживая улыбка, сползла с его лица. Предчувствуя, что-то совсем уж страшное, я, быстро, сбиваясь в дыхании, заговорила: — Я правда ничего не поняла. Я ничего не успела рассмотреть… Рука Димы, от моего лица, проскользнула до макушки, хватая меня за волосы. Невольно, я замотала головой, призывая его этого не делать. …но было уже слишком поздно. Хватка Димы усилилась, и он, сжав крепко мои волосы, грубо подвёл мое лицо, совсем уж близко, к своему: — Хочешь знать о том, как я разобью тебе сердце? Я всего лишь планирую его остановить, если ты не продолжишь лезть туда, куда я тебя не просил. Дима одернул меня от себя, после, на столько сильно, выпуская, что я, в итоге и не устояв, больно приземлилась на пол, возле его ног. От всего происходящего, мой голос исчез и я даже не успела вскрикнуть. С опаской, я медленно подняла блестящие от слез глаза, на Диму. Он смотрел на меня сейчас, сверху вниз. В его черных глазах не читалось никакого сочувствия ко мне. В них вообще ничего не читалось, кроме безжалостной жестокости. — Не знаю, вела ли ты себя, подобным образом, дома, но здесь — все решения, принимаю лишь я. — отрезал Дима, без каких либо эмоций. — Прежде чем открыть конверт, ты спрашиваешь, для начала, мое разрешение. Хочешь погулять, поесть, поссать, поспать, или чем ты еще планируешь сегодня заняться — тоже. — он едва нагнулся ко мне, поймав мой взгляд. — И если ты считаешь иначе, тебе тоже, сначала, стоит спросить об этом меня. — он остановится в своих словах. — Тебе ясно? — прокричал он свой последний вопрос так, что я невольно вздрогнула. Дима вновь выпрямился. — Чем быстрее мы сможем договориться, тем качественнее станет наше знакомство. Теперь, Дима достаточно спокойно вытащил из кармана пачку, закурив. Его взгляд упал на чай, что я уже успела вытащить наружу, оставляя у чайника: — Я предпочитаю кофе, сделай. — отрезал он. — Ведь нет теперь такой услуги, которую ты не смогла бы мне оказать.