Часть 1
7 июня 2023 г. в 21:21
Ромка жил в кадетском общежитии уже третий год. Учился он хорошо, получал стипендию и мечтал о военной карьере. Какой мальчишка не мечтает стать генералом? Рома тоже мечтал. Вся семья парня сплошь состояла из военных, даже мама работала в военной библиотеке, где и познакомилась с его отцом, прапорщиком Даниловым. Непонятно, как этого солдафона вообще туда занесло, наверное жениться страсть как хотелось. Роме выбирать не приходилось, его судьба была решена, можно сказать, от рождения. Всю жизнь ему вдалбливали в голову, что он обязан быть смелым, сильным и самым-самым. Вот тут и пошёл разрез с желаниями отца и деда. Мальчик рос болезненный и совсем не спортивный. Таких не берут в космонавты, как говорится. Бабушка говорила - перерастёт; дед настаивал дать ремня и голой жопой в прорубь. Ну у дедов, отставных майоров, свои методы воспитания мальчиков. Возможно так он его отца и воспитывал, но мама вмешалась в процесс выращивания нового солдата и отправила Ромку к своему отцу в деревню на целое лето.
То ли помогли свежий воздух и молоко, то ли спокойное отношение и любящий, не орущий команды с утра до вечера дедушка, но к осени перед поступлением в кадеты, в родной дом вернулся кто-то другой, явно не хлюпик Ромка с болезненной синевой лица и телосложением сопли. Да, он не стал высоким и не имел горы мышц, но заметно вытянулся, немного раздался в плечах, и щёки налились здоровым румянцем. Вся одежда, что была куплена на вырост, оказалась даже мала. Светлые волосы совсем выгорели и стали почти белые, а лицо немного смуглым от летнего солнца, на нём эффектно смотрелись ясные как небо голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Из нескладного мальца он превратился в ладного и подтянутого юношу среднего роста. Даже дед не мог глаз отвести. Он конечно недовольно глянул на заросшую шевелюру внука и сходу подстриг его машинкой, по-армейски, максимально коротко. Он не терпел бардак на голове. Мама с бабушкой охали и ахали от счастья, а отец просто оттопырил вверх большой палец. Даже расчувствовался немного и неловко приобнял Рому, что делал очень редко. Оставлял телячьи нежности бабам. Он их вечно гонял за излишнюю сопливость.
Первого сентября парня без разговоров и уговоров отправили в военное училище. Проводы были бурными, разве что Марш Славянки не играл. Новая форма парню подходила к лицу так, словно он её носил всю жизнь.
Рома не был похож на отца с дедом, возвышающихся над ним как гора. Нет, как две горы. У него была своя элегантная, интеллигентная красота, доставшаяся ему от мамы, а ей от её мамы, берущей свои корни от увядшего в революцию дворянства.
Станция крохотного городка, большой чемодан и корзинка с пирожками от бабушки, последние поцелуи и объятья родных, заверения звонить каждый день и всё-всё рассказывать. Рома приник к оконному стеклу и сколько мог всматривался в удаляющиеся фигуры на платформе. Он не боялся будущего.
Единственное, что у Ромика было исключительно здоровым — это зубы. За всю свою восемнадцатилетнюю жизнь он ни разу, кроме планового осмотра, не лечил ни один зуб. Как это часто бывает, никто не готов к внезапному изменению в состоянии здоровья. На занятиях в самый разгар дня, парень почувствовал лёгкую боль в щеке. Не ощущая ничего подобного ранее, он отмахнулся от неё, как от назойливой мухи. Решил, что поболит и пройдёт. Но после занятий болеть стало только сильнее. Купив в аптеке самые простые анальгин с цитрамоном, парень пошёл к себе в общежитие отлежаться и поспать, в надежде, что все-таки пройдёт. О стоматологах ему вечно рассказывали всякую ужасную дичь, от которой не только зуб, но и живот болеть начнёт от испуга. Рома как-то не относил это всё к себе, так как ещё ни разу не обращался за подобной помощью.
Друг и сосед по комнате, Сеня, глубокомысленно заметил, что это не пройдёт. Они попытались заглянуть и посмотреть, что же там болит. Как оказалось, у Ромы прорезался зуб мудрости. Но лез он не как положено, а откуда-то сбоку. Товарищ заверил его, что это совсем неправильно и зуб нужно срочно удалить. У Ромки внутри всё похолодело и оборвалось, такого он не ожидал, да ему кроме аппендицита в восемь лет и не удаляли больше ничего, да и то он плохо как-то этот кошмар помнил. А тут зуб целый вырвать!
Наутро боль стала только сильнее, и парня начало даже знобить. На занятия он все-таки пошёл, но отчётливо понимал, что ему нужно к врачу. Кое-как досидев до последнего урока, он сходил в медпункт за направлением. Ещё надо было отметиться у заведующего учебной частью и подписать разрешение покинуть корпус на время лечения.
Владимир Ильич только глянул на подплывшую от отёка Ромкину физию, и тут же разрешил ему всё. Он сам страдал зубами с юности и страсть как боялся стоматологов, прям до нервной дрожи и, к своему стыду, даже обморока на кресле. Он настаивал на то, чтобы Рома не тянул, а немедленно ехал в городскую стоматологию к дежурному хирургу. Тот принимал страждущих до самого вечера.
Приняв ещё одну таблетку обезболки, парень в четвёртом часу покинул здание училища. Проехав около получаса на автобусе, он вышел на заплёванную и заблёванную остановку перед зданием районной поликлиники, совмещённой со стоматологией. Отчего-то ноги не хотели идти и предательски подкашивались. Возможно это от кровавых потёков на асфальтовой дорожке возле страшного здания.
Апрель не радовал хорошей погодой, и прохладный ветер обдавал горящую от боли щеку. Хотелось плакать как в детстве от безысходности, но положение обязывало держать себя в руках. Поправив форму и проверив направление от медсестры в сумке, а также паспорт, Рома неуверенно дёрнул затёртую многочисленными посетителями ручку пластиковой белой двери.
Попав в длинный и мрачный, как это всегда бывает в старых, давно не ремонтировавшихся больницах, холл, Рома вдохнул малоприятный запах хлорки и характерного только для этого места лекарственного запаха. Он снял верхнюю одежду в раздевалке и набравшись смелости, которой способствовала всё нарастающая боль, подошёл к прозрачному оконцу регистратуры и протянул направление. Его окинули недовольным и сонным взглядом густо накрашенные уже немолодые глаза полноватой женщины в белом халате и такой же шапочке. Потребовав с него двадцать рублей, она выдала ему бахилы и склеенные два листочка, типа карточки, на которой криво написала его фамилию и год рождения. Роме вообще уже было глубоко побоку на все формальности, за последние пять минут унять боль стало уже главным приоритетом. Под обшарпанной дверью кабинета с гордо блестевшей табличкой «Хирург — стоматолог Коноваленко С. Е.» — Ну хоть не Живодёров, — подумал парень, — сидело три человека, один с той же проблемой, что и у Ромы, даже ещё хуже, наверное. У пожилого мужчины отёк был с обеих сторон, но тот держался бодрячком. Парень даже устыдился своего малодушия. Позорить мундир скулежом не хотелось, но боль мучила сильно. А ещё страх сковал низ живота, и от этого стало ещё паршивее. Минуты медленно текли одна за другой, парень чтоб хоть как-то отвлечься, открыл телефон и попытался поймать сеть, но старое здание с толстыми стенами не пропускало заветный опиум для народа, инета не было. Играть в игру мешала всё та же ноющая боль. Сунув в карман бесполезный гаджет, он постарался подумать о чём-то хорошем, но всё хорошее не хотело идти в горящую и гудящую голову.
Тем временем из кабинета вышла молодая девушка, придерживая платок у рта. Через минуты две мигнула красная лампочка над дверью, и в нее зашёл мужчина с раздутыми щеками. По-видимому доктору что-то не понравилось и он отправил его куда-то в глубь здания. Как потом узнает Ромик, там был рентген кабинет. Его пригласили сразу же после того мужчины на предварительный осмотр. Только увидев пыточное кресло и целый жуткий набор сверкающих инструментов как в фильме ужасов, Рома понял, что пол начал уходить из-под ног. Перед глазами поплыло и резко затошнило, хоть он ничего и не ел ещё с завтрака. Наверное парень грохнулся бы на пол, если бы не очень сильные жилистые руки, поддержавшие его сзади.
Как оказалось, доктор отошёл помыть руки и очень удивился, увидев красивого как юный бог парня, падающего на затертый множеством ног пациентов пол. На мгновение ему показалось, что сама судьба толкнула его к нему в руки. Вечно ему доставались беззубые бабки да старики. Молодые как-то старались пойти в частный кабинет, а курсантов осматривали на территории училища. К нему приходили только на удаление, но в основном все как под копирку, солдафоны.
Сергей Евгеньевич, тридцати четырёх лет от роду, сам мечтал уйти в частную практику, но совесть перед отцом, который вложил в него большую часть знаний и опыта не позволяла ему этого сделать. Свою работу он любил, семьи у молодого доктора не было, так что и стимула что-то менять тоже немного. Основная работа не мешала ему периодически халтурить в частном кабинете на другом конце улицы. Да и своей клиентурой обзавёлся. Уставал он иной раз чудовищно, но в основном оправданно. Ещё в школе Сергей понял, что девушки его не возбуждают и не привлекают своими прелестями. В те времена о таком и помыслить было страшно. Однажды после школы он увидел как изнасиловали какого-то мальчика в общественном туалете за школьным двором. После увиденного он даже думать себе запретил о чём-то подобном, но сердцу и гормонам приказать тяжело. Почти всю жизнь он мечтал о парне, который был бы только его, но проходили годы, а фантазии оставались только фантазиями. Были пару раз мимолётные приключения, но Сергей после них чувствовал себя невыносимо грязным. Всё это было не то, а хотелось чего-то настоящего и тёплого. Чтоб проснуться утром и не сбегать от любовника оглядываясь, что кто-то поймает на горячем.
Увидев, какое белобрысое сокровище летит в его загребущие лапы, доктор возрадовался, как маньяк новой жертве.
— Ну что за молодёжь дерганная нынче? Ты откуда такой взялся? — приговаривал доктор, протянув к носу парня ватку с нашатырным спиртом, от которого тот забавно скривился и ойкнув от боли в челюсти сдержанно чихнул, напомнив Сергею промокшего кота.
— Я это, во — в общем, — промямлил Ромка показывая на припухлость.
— Вижу — вижу, и что тут у нас? Будь умницей, открой ротик и покажи мне, что болит.
Рома обиженно посмотрел на доктора. «Да что он себе позволяет, черт возьми! Я что ему малолетка?» Делать было нечего, и уже смирившись с неизбежным, парень уместился в кресле и открыл рот.
Взяв в руки инструмент для осмотра, Сергей Евгеньевич склонился над своим желанным пациентом.
— Ах! Какой у этого парня ротик красивый, прям рабочая глотка. Так бы я его и натянул. Да-а, от недотраха совсем уже, того, Серёга. Кукуха отлетает? — Гаденький внутренний голос, как всегда прорезался в неподходящий момент, нагло отвлекая от работы.
В этот момент в голове Ромы вместо мыслей о боли возникли другие мысли. Те, неприличные мысли, что иногда крутились в его юной, переполненной спермой головушке. Страх отошёл на второй план, а потайное желание всплыло подводной лодкой. Голос доктора, его лёгкий парфюм, просочившийся сквозь противный запах больницы. Всё такое не похожее на его привычную обстановку. Мужчины в жизни парня были в основном грубые и агрессивные. Даже сосед по комнате имел зычный голос и рост под метр девяносто. Сеня был младше Ромы на полгода, а выглядел лет на пять старше. Он как раз подходил по всем параметрам для военного дела. Однажды Ромка был в парикмахерской и там увидел нечто замечательное, отчего у него встало в форменных брюках. Двое парней, парикмахеров, страстно целовались в ещё пустующем утром зале. Похоже в такое время туда редко кто-то заглядывал. Мысли о том, что ему может нравиться мужчина, вскружили юную голову. Рома не особо интересовался девушками, скорее обходил стороной их внимание. Как же он боялся пошевелиться и хоть как-то выдать своё присутствие, и очень хотел быть на месте одного из них. Парни целовались сладко с языком и обнимая друг друга. Рома незаметно прошёл к выходу и демонстративно хлопнул дверью. Когда он зашёл в зал во второй раз, то уже ничего подобного не увидел. Парикмахер был один. Он быстро придал Роме армейский вид, ни чем не выдав своей сексуальной принадлежности. У того парня были нежные руки, Ромка млел от приятных прикосновений к голове. К сожалению, в следующее посещение парикмахерской, Рому стригла какая-то малоприятная тётенька с отрешённым выражением на лице.
Потом пришли сны, да такие, что приходилось стирать пижамные штаны и ждать пока сосед уйдёт на занятия, чтобы снять невыносимое напряжение. Хорошо, что комнаты у них были отдельные на двоих, с душевой кабинкой и санузлом. Это заметно облегчало участь молодого организма.
— Так — так, а вот и наш виновник. Вот это экземпляр так экземпляр. — голос доктора вернул Рому к реальности. Наверное он сильно побледнел, потому что лицо доктора выглядело обеспокоенным. — Эй, только в обморок не падай, я ж ещё ничего не делаю, только посмотрел. Можешь пока закрыть рот. - доктор быстро заполнил тонюсенький больничный листок размашистым и нетипично разборчивым почерком. — Обязательно на рентген в кабинет сто сорок один. Вот направление.
— Доктор, а это очень сложно? — От волнения у Ромки уже пересохло в горле.
— Ситуация непростая, скрывать нет смысла. У вас зуб мудрости, как это говорится, «спящий», то есть он вырос лёжа и теперь пропорол собой десну, в результате чего она воспалилась. Придётся её надрезать и, убрав гной, удалить зуб.
Рома откровенно затрясся зайцем, от одного только описания предстоящей процедуры.
— И по-другому никак?
— Увы, только удалять. Наркоз даётся местный, заморозим всё и удалим. Идите пока на рентген, его нужно обязательно сделать. Затем с результатом ко мне.
На негнущихся ногах, Рома пошел к выходу. Он едва нашёл нужный кабинет, так как от стресса уже ничего не соображал. Всё было как в тумане. При других обстоятельствах он бы поразглядывал интересный аппарат, возможно что-то спросил даже, но сейчас парень не мог ни о чем думать, кроме боли и предстоящей жуткой процедуре. Рентген ему выдали через минуту, маленький квадратик с изображением его челюсти с неправильно растущим зубом. На рентгене это выглядело ужасно.
Рома опять сидел под дверью кабинета уже один, остальных по-видимому отпустили. Из-за двери, хоть та и была старая деревянная, были слышны неприятные звуки, что сопровождают удаление зубов. Через, примерно, полчаса из кабинета вышел мужчина с двойным отёком, его щёки выглядели на размер меньше. Парень так накрутил себя, что даже в туалет сходил. Живот предательски прихватило. В маленьком пластиковом кусочке зеркала он увидел себя и опешил: щёку раздуло ещё больше. Все его малодушные мысли о побеге были ни к месту. Доктор вышел к нему сам, у него были усталые глаза, в которых засело беспокойство.
— Роман, пойдёмте в кабинет. Вы последний на сегодня.
Когда Рома вышел от него на рентген, Сергей проводил парня заинтересованным взглядом. Так не хотелось заниматься остальными пациентами, но приём еще не окончен. К его великому облегчению, сложностей больше не было. Одна девушка пришла с убитым нервом. Он быстро убрал временную пломбу и поставил новую. У второй женщины оказалось обострение пародонтита, назначил полоскания и аппликации с гелем. Вот Кирилл Сергеевич занял у него много времени, трудный пациент с очень плохими зубами. После весьма удачного удаления он дал ему направление к протезисту. Там были не зубы, а пеньки гнилые. Доктор оторвался на пожилом мужчине по полной, зато отвлёкся, и напряжение, которое начинало давить уже на резинку трусов, ушло. Давно с Сергеем не происходили подобные казусы. Стрелки часов подходили к закрытию, последним у его двери сидел Рома. Он сейчас выглядел не как бравый курсант военного училища, по-видимому выпускник, а скорее потерянным ребёнком. Такого хотелось обнять и взять на ручки. Сергей чувствовал свой возраст рядом с ним. Пусть мальчишка хоть трижды солдат, он будет его. Конечно же, парень мог быть совсем не его ориентации, но попробовать он просто обязан.
Примечания:
Надеюсь на обратную связь♥♥♥