Пара ягодных медведей

Для Горди пробуждение было просто отвратительным. Его тошнило, кружилась голова и тот красочный мир, что он видел вчера, превратился в серый. Может из-за дождя, или это было из-за то как плохо он себя чувствовал. Он даже не зашёл в свою палатку для сна, а как другие медведи просто заснул там же где ел. Возможно ему повезло больше чем другим. Некоторые из них проснулись в собственной рвоте. Он осмотрел других медведей пока вставал. Его младший брат, выглядел так как будто ему нужно было поспать хотя бы ещё один день. Горди бы сам не отказался поспать ещё. Его грудь сдавила непонятная грусть, хотелось опять поесть этих гусениц, что бы все опять стало ярким, прекрасным и милым. Но он был здесь, и прекрасно понимал, что потом также будет чувствовать себя плохо как сейчас. Все медведи просыпались, и вставали. Точнее пытались встать. Горди видел, что другим тоже плохо. Все они выглядели помятыми, как будто всю ночь вместе того чтобы спать занимались тренировкой сержанта. Горди не знал хорошо ли что его не тошнило как других, или плохо что то что он съел до сих пор в нем. Но извергать это из себя он не хотел. Он перевел взгляд на свой отряд, смотря на каждого медведя, и заметил что один из них не встаёт. Наверное он также чувствует себя отвратительно. Так он подумал прежде чем заметить, что это был Ачухонос и рядом с ним была лужа крови. Розовый медведь поспешил к нему надеясь, что ему ещё можно помочь. Горди был в ужасе от зрелища. Ачухонос, с которым он не так давно общался, которого ранила ящерица при нем, он просто... Просто лежал посередине поляны окружённый деревьями. На его лице застыла маска агонии. Его рука уже не сжимая держала армейский нож. Видимо именно им он пытался отрезать себе свой больной палец. Хуже было то что рядом с пальцем из которого выходила гниль лежали ещё два. Что заставило Горди похолодеть. Он промахивался. Горди проверяя пульс, ощущал какое все ещё теплое тело его товарища. Ничего не было слышно, Горди бы понадеялся что он просто не слышит из-за собственного бешено стучащего сердца, если бы не безжизненные глаза смотрящие на него. Его грудь пронзила вина. Он ведь знал, что Ачухонос ранен, он сам видел как это случилось. Если бы он знал больше, умел больше, то зелёный медведь сейчас не лежал без дыхания. Он бы не умер страдая. Сейчас Горди было все равно насколько тот был странным медведем. Сейчас он просто хотел чтобы это оказалось его глупым сном, и проснувшись Ачухонос опять не смешно пошутил или похвастался о чем нибудь. Рядом с ними собралась толпа из отряда испуганно смотря на эту кровавую картину. Как ему вообще пришла в голову отрубить себе часть тела? Розовый медведь перевел взгляд на их "внутреннего" лидера. Тот побледнел что было видно даже через его белую шерсть, смотря на то что стало с его товарищем. Горди мог бы обвинить того, что тот подговорил Ачухоноса на это, но он понимал что это не так. Ачухонос никогда бы этого не сделал, если бы не... Если бы не гусеницы, которые нашел Азулин. Но обвинить в этом его брата было нельзя, тот не знал, что это такое. Сержант испуганно смотрел на труп Ачухоноса. Его вырвало, может от вида мертвого солдата, или может из-за наркотиков, что он съел. Он едва не упал в лужи собственной рвоты. Падре прикрыл рукой рот, смотря на мертвого медведя с сожалением. – О, сын мой... - Сказал Падре с горечью, и перевел взгляд на сержанта, говоря с ним уже более жестче. - Я предупреждал. Книга предупреждала вас! Падре вытащил книгу у себя из под рясы и указал на нее. – Священная книга, которую вы осквернили! - Он едва не переходил на крик. - Вы сбили этот отряд с пути истинного! Вы сбили этого медведя! Горди не считал это подходящим моментом. Один из солдат, в наркотической опьянении отрезал себе часть тела! А их волновала лишь их правота. Хоть Горди и не мог сказать что Падре был не прав. Им и правда не стоило есть их. Сейчас они все чувствовали себя отвратительно, а один из медведей был мертв. – Я не знал... - Сержант смотрел на Ачухоноса со слезами на глазах. Его голос едва не срывался. – Это ваша вина! - Похоже сам Падре был не в себе от произошедшего. - Вы не достойны склоняется перед Господом! – Я не достоин! - Уже действительно плача вторил он словам священника. – Вы не достоины! - Кричал он на сержанта, который находился в истерике. – Не достойны... - Уже не с такой силой повторил медведь, понимая что он возможно слишком сильно давит на своего старого товарища. – Знаю, не достоин! - Обращаясь к нему заходился слезами сержант, котого раньше Горди боялся. - Господи, прости! Горди похолодел ещё сильнее чем раньше, смотря как сержант плачет и никак не может успокоиться. Сержант всегда казался ему твердой скалой, а теперь он был скорее похож на скорлупу от яйца, которую только ударили и она вся потрескалась. Азулин который стоял рядом с Горди, положил ему на плечо руку. Может чтобы успокоить своего брата, или возможно успокоится самому. У Горди предательски задрожали губы. Он вспомнил, как Ачухоноса провожала его мама, милая женщина как показалось ему. И что они скажут ей когда вернутся? Что ее сын отрубил себе часть ноги и истек кровью съев гусеницу? Они даже не встретились со своим врагом, а уже несли потери. – Надо... - Горди старался чтобы его голос не дрожал, но ему явно это не удавалось. Но это нужно было сделать. - Надо похоронить его. Оценит ли мать зелёного медведя, что они оставили тело ее сына здесь? Возможно нет. Но это война, нормально хоронить своих товарищей на поле боя. Не было никакого боя. Горди чувствовал себя лицемером. Здесь не было их врагов. ... Грегорио смотрел на то как Ачухоноса кладут в вырытую яму. Ему до сих пор не верилось, что медведь который только вчера говорил, дышал, плакал от того что у него болит палец, в конце концов жил умер. Казалось что то должно было измениться от этого. Как будто что-то более глобальное, чем настроение их отряда. Их самочувствие после того как они съели гусениц если и улучшилось, никто этого не заметил. Им все равно было паршиво от того что их товарищ погиб. Возможно Ачухонос кричал, а они не в силах даже вспомнить свое имя, не помогли, оставили его умирать. Но лес все также был таким же как и вчера, лишь небо как будто оплакивало этого маленького медведя. Может это сам Бог грустит, что один из его медведей ушел из жизни. Но уже можно было видеть солнце, что пробивалось из-за туч. Будто бы в насмешку показывая какой чудесный сегодня будет день. – Мы здесь что бы проститься с нашем другой и товарищем. - Обращался Падре к медведям, что скорбно смотрели на могилу. - Хотя его жизнь, была короткой, его влияние на нас будет жить в наших сердцах и памяти. Сделал ли что то стоящее Ачухонос? То что будет жить в них? Грегорио никак не мог вспомнить. А сам Грегорио? – Мы благодарим его за время, которое мы смогли провести с ним. - Белый медведь никак не мог понять, как Падре может так спокойно говорить об этом. Ачухонос вероятно умер в муках. Грегорио был далек от смерти, единственные похороны на которых он был, были для его бабушек и дедушек. Казалось таким не правильным хоронить такого молодого медведя. – Пусть он покоится в объятиях Господа, зная, что его добрые дела всегда будут помнить. - Продолжал Падре. - И помните, смерть забирает не все. Она забирает только одну часть. Плохую. Сам Грегорио наблюдал, как сержант до этого неверующий, теперь рассматривал "сердечко" висящие у него на шее что дал ему их священник. Некоторые медведи расплакавшись смотрели на Падре, вникая в его слова. – Плохие воспоминания. Плохие поступки. - Перечислил он то что забирает смерть. - Но смерть не лишает нас наших близких. Напротив она сохраняет их, увековечивает в нашей памяти. Каждая смерть это начало новой жизни. Но что такое смерть? Грегорио не хотелось знать ответов на это. Единственное что он смог увековечить, были неживые глаза Ачухоноса, и отрезанные пальцы что лежали в луже крови что была рядом с ним. Каждый раз когда он пытался вспомнить что-нибудь ещё, это картинка всплывала в памяти, не давая вспомнить ещё другие моменты. Он ещё раз посмотрел на самодельную могилу. Не хотелось бы чтобы их увековечили вот так. Им нужно двигаться дальше, они почти дошли до отряда «Совы». Почти все медведи ушли, и Грегорио наблюдал как его брат все с таким же хмурым выражение наблюдает за чуть съехавшей каской с палки которую они воткнули, как памятник. Может он чувствует вину за него? Если бы Моффи не предложил в шутку отрубить его палец возможно этот зелёный медведь был бы жив. Нет, нет, Грегорио даже и позволять себе думать о подобном не будет, ведь его брат идеален и возможно если бы его старшего сразу послушались тот был бы жив! Он также как и все остальные, идя сразу за Моффи шел для продолжения миссии. Нужно найти этот отряд и отправиться домой вместе с ними, ему не хотелось задержится здесь. ... Сейчас в главе отряда шел Падре, а рядом с ним Моффи вместо сержанта. – Мы скоро будем в лагере «Одинокой Совы». - Смотря на карту, сказал Падре белому медведю идущему рядом с ним. - Держитесь. На что тот просто кивнул, ему до сих пор было не по себе от съеденных наркотиков. Моффи чувствовал смятение. Даже немного вину, возможно если бы он больше следил за тем что говорит, Ачухонос бы не додумался до ампутации собственной ноги. И никто даже не смог услышать его, наевшись наркотиков. Кроме одного медведя. Моффи задумывался об этом. Не специально ли Падре оставил без помощи зелёного медведя? Чтобы проучить сержанта, проучить их. Доказать свою веру и свои вероисповедания. – Сержант, все в порядке? - поинтересовался обеспокоеный Горди. Тот замерев уставился в чащу леса. Моффи наблюдал как сержант в конце колоны смотрит на что-то. Тот был напуган чем то. Его зрачки были сильно расширены. – Он трипует. - Шептались медведи между собой. - Ты только посмотри на его зрачки. Моффи посмотрел туда же куда смотрел сержант. Там не было ничего кроме пары безмозглых животных, что не осмеливались приблизиться к их группе. После сегодняшнего утра не получалось относится к сержанту так же как раньше. Если до этого он был лидером, тем кого все слушались, то сейчас он был простым медведем. Он потерял то уважение которое испытывал к нему Моффи, и все остальные. Они почти дошли до их цели. Так что они решили сделать небольшой привал, чтобы поесть. Разведя костер чтобы разогреть еду, Моффи сел рядом с Грегорио. Падре присоединился к ним. Он понимает что сейчас, когда сержант не в себе, все будут смотреть на Моффи. Что белого медведя удивило, так это то что жёлтый медведь тоже подошёл к ним и присел рядом. – Падре, зачем вы здесь? - Спросил Коко. Моффи самому было интересно почему. Может они были таким особенным отрядом? - Зачем вы пошли с нами? – Господь везде. - Кушая свою еду ответил священник. - Он здесь, дети мои. Он тоже на войне. – Не думаю, что Богу есть дело до этого места. - Фыркнул Моффи. Он не раз слышал священное писание. Как они были богоизбранной расой, что Бог вернётся только поле того как умрет последний из завистливых единорогов. – Не весь волшебный лес прекрасен. Ответил на это Падре, поправляя свои очки. - Как и мы он тоже болеет и заражает все вокруг. Моффи только раздражённо дёрнул ухом на это. Им нужно было продолжать двигаться дальше. К вечеру, даже до заката, они будут в лагере отряда «Одинокой Совы». Оставшийся поход прошел тихо и спокойно. Они наконец то были на тропе проложенной другим отрядом. Моффи идя впереди мог увидеть палатки стоящее там. Было странно тихо по мнению белого медведя. И он понял почему, когда они подошли ещё ближе. Они все испуганно замерли смотря на лагерь. То что он увидел заставило его шерсть встать дыбом. Моффи не думал, что найдя отряд «Совы» они найдут только их трупы. ... – Нет, пожалуйста... - Упал на колени сержант в ужасе смотря на это. – Что здесь случилось, Падре? - Спросили испуганные мишки, у второго старшего медведя в отряде. – Единорог, дети мои. - Подходя к одному из мертвых солдат ответил он. - Этот зверь не знает пощады. Хорошенько посмотрите с чем мы сражаемся. Грегорио был в ужасе от того что видел. Это просто бойня. Эти полусгнившие тела солдат, личинки что уже начали выходить из их тел. Грегорио не знал как его ещё не стошнило. Может потому что уже не чем было после того как сегодня утром его рвало. Органы медведей что должны были быть внутри валялись рядом со своими хозяевами. У некоторых был вскрыт живот, как будто его разрезали специально что бы достать кишки, которые были намотаны то на деревнях, то просто лежали рядом с бедными медведями. У большинства уже не было глаз. Их съели животные живущие в лесу или они уже сгнили? Грегорио смотрел на одного медведя из отряда «Совы». У него не было одного глаза, а другой был широко открыт. Он был скорее слизью придававший лицу медведя ещё более отвратный вид. Вислоухий медведь не мог понять, куда смотреть было хуже на его оставшийся глаз или в бездну что сейчас находилась на другой половине его лица. Как же ему хотелось сейчас домой. Или что бы это оказалось сном. Грегорио и правда казалось что он спит. Его глаза не могли переварить картину перед ним. Было ещё кое что ужасное кроме того что он видел. Так вот как пахнет мертвый отряд. Грегорио не думает что забудет этот смрад гнили. Возможно ему будет сниться все это. И это все сделали единороги? Медведь слышал истории о них. О том как те убивали медведей. Да он тренировался чтобы воевать с ними! Но слышать и видеть все собственными глазами было совсем по-другому. Грегорио старался не показывать насколько ему страшно. Перед его глазами все начало размываться. Он просто хочет домой. Он не хотел быть здесь! Грегорио почувствовал как его развернули к себе за руку. Это был Моффи. Его старший брат. Он смотрел на него немного нахмурившись. Он тоже был напуган, а кто не был бы? Но он как будто одним своим взглядом говорил Грегорио, что он здесь и что он в безопасности с ним. Обычно это помогало. Но сейчас... Это было каким то отвлечением. Не получалось почувствовать, что все в порядке. Но его брат был единственной постоянной константой, что не могла сломиться. – С чем именно мы сражаемся?! - Вспылил жёлтый медведь. - Объясните! Мы до сих пор не видели ни одного единорога! Это скотобойня! – Вы должны верить. - Был ответ Падре. Возможно только вера и спала их. – Но что это за безумная война! - Коко указал на мертвых солдат. - Оглянитесь вокруг Падре! С этим они сражаются? - Верить значит не хотеть знать правду! - С этим его старший брат был согласен, но действительно ли им нужна такая правда? - Это бессмыслица какая то! Грегорио на это дернул носом, то что он не понимает, о чем говорит Падре, не значит, что это бессмыслица. - Давайте пойдем домой! - Они должны были вернуться с этим отрядом. Это была их миссия, и теперь он мертв. Как они могут вернуться ни с чем? Вернуться домой как трусы. Но Грегорио готов был прослыть трусом. – О боже, о боже мой. - Опять заходился в слезах сержант, смотря на череп, что он подобрал. - Мы все умрем, мы все умрем! Грегорио не хотел умирать. Он ещё раз посмотрел на лежащего одноглазого медведя. Не так. ... Весь оставшийся вечер они перетаскивали трупы солдат, чтобы сжечь их. Хоронить их всех заняло бы слишком много времени. А никто его тратить не хотел. Это означало бы остаться дольше на территории врага. Единороги ещё более свирепые и жестокие, чем думал Моффи. Они и вправду не знают жалости, как и говорил Падре. Моффи до сих пор передёргивает от вида медведей из другого отряда. Он почти уверен, что они будут сниться ему, так же как и другим медведям. Моффи помог поднять одно из тел своему брату. Грегорио напротяжение всего времени что здесь находился выглядел будто был готов упасть в обморок. Моффи не мог его винить, ему самому было не очень хорошо от всего этого. Грегорио вероятно и не притронулся бы к ним если бы не понимал, что чем быстрее они это сделают, тем раньше они смогут отправиться обратно. Как бы не хотелось отомстить этому отряду за потерю другого, Моффи прекрасно понимал, что они закончат так же. У него непроизвольно сжималась челюсть, стоило ему представить себя или Грегорио на месте этих солдат. Все трудились молча волоча солдат один за другим в огромную кучу. Им не надо было говорить, было понятно что у них сейчас у всех одни мысли. Их убили проклятые единороги. Может и хорошо что мы их не встретили. Это ужасно. Я не хочу оказаться на месте этих солдат. Когда все тела были собраны, а их вещи, такие как лук, были взяты другими, было решено поджечь их. Медведи боясь что огонь может переброситься на другие места вырыли яму кругом вокруг этой "кучи", и вырвали траву, положив туда камни которые нашли. Моффи наблюдал как огонь разгорается все сильнее и сильнее. Совсем скоро, разнесся запах горелой плоти. Черепа этих бедных медведей, будто книги на полке начали аккуратно прислонятся друг другу, создавая "красивую" гору, памятник погибшим медведям.