Как у всех

Вылетев пулей из кабинета, Ирина с Агнешкой быстрее понеслись к выходу из отделения. Геннадий тоже был с ними и уже готовился заводить машину. В этот раз женщина села назад вместе с девочкой, потому что та никак не могла успокоиться и беспрерывно плакала. Усевшись, они отъехали от отделения и понеслись в сторону дома, чтобы их не догнали горе-родители. В машине происходило что-то невообразимое: Агнешка все время плакала не объясняя почему, Ирина Алексеевна всеми силами старалась ее успокоить, а Геннадий Ильич пытался вспомнить дороги на которых сейчас не было пробок. В какой-то момент девочка сквозь слезы произнесла: — Бабушка, мне плохо, — и завалилась головой к женщине на колени, пока та судорожно искала в сумке таблетки от тошноты. Спустя секунд 30 в руке Ирины уже был блистер с препаратом и бутылка воды. Агнешка проглотила таблетку, но через 5 минут ее состояние ничуть не улучшилось, а наоборот, ее стало трясти, а лицо приняло алый цвет. Женщина, увидев это, приложила ладонь ко лбу девочки и невооружённым глазом поняла, что температура явно выше нормы. Окинув внучку взглядом и увидев, что она не спит тихонько спросила: — Агнеш, солнце, что у тебя болит? — поглаживая по растрёпанным мокрым волосам. — Животик и голова, — девочка обняла колени бабушки и крепче прижалась к ней, стараясь таким образом снизить себе боль. Вскинув у себя в голове пару диагнозов, но не сказав каких точно, Ирина Алексеевна также тихо сказала: — Кроха, все будет хорошо! Сейчас дедушка заедет за лекарствами, мы приедем домой и вылечим тебя, — натянула небольшую улыбку, чтобы настроение девочки стало хоть чуточку лучше. Агнешка уснула, так как силы были уже на исходе, а организм катастрофически ослаб. Сон опять же был очень беспокойным, поэтому Ира осторожно взяла девочку на руки и всю дорогу укачивала, чтобы та не проснулась. К этому времени Геннадий успел припарковать машину и выйти в аптеку за нужными лекарствами. Хоть они с Ирой сами и медики, но детских препаратов у них дома не имелось. В это время Ирина Алексеевна вместе с Агнешкой сидели в машине. Женщина укрыла девочку ее же курткой, но все также покачивала. В какой-то момент на женщину нахлынули слезы, слезы горечи, ей было ужасно стыдно за своего сына и его избранницу, ей было ужасно жалко бедную Агнешку за то, что она выступала в качестве куклы для битья. Ирина Алексеевна посмотрела на эту маленькую девочку, которая за свои шесть с небольшим уже столько всего увидела и столько много узнала плохого об этом мире. Слеза скатилась с щеки и перешла на подбородок. Взглянув ещё раз, Ирина коснулась своими губами, горячего лба Агнешки и перешла на такие же горячие щёчки, ещё крепче прижав девочку к себе. Так крепко она продержала девочку до самого дома, пока они все вместе не зашли в квартиру. Не раздеваясь сама, женщина сразу же прошла в комнату Агнешки, переодела ту в пижаму и уложила в кроватку. Мужчина в это время прошел в кухню и раскладывал продукты в холодильник, а только что купленные лекарства на стол. Из комнаты девочки послышался голос: — Ген, можешь принести пожалуйста холодное полотенце и градусник, — Через минуту в руках Ирины Алексеевны было все необходимое. Она поставила градусник и снова приложила ладонь к горячему лбу. — Какая горячая ты у меня, — сказала женщина и положила на лоб девчушки полотенце, — Ну ничего, сейчас ты поспишь, потом мы тебе полечим ранки и все у нас будет хорошо, правда? — вынула градусник, — Ого, 38.9, так, Ген, принеси пожалуйста Нурофен, — когда мужчина подходил к женщине со всем необходимым, то заметил странность. Глаза жены были красными и мокрыми, а нос тихонько хлюпал. Муж осторожно подошёл со спины, взял Иру за плечи и шёпотом спросил: — Милая, все хорошо? Ты в порядке? — мужчина массировал затёкшие плечи женщины, а та в свою очередь прикрыла глаза утопая в наслаждении. — Да, все хорошо, я в порядке, — на последнем голос дрогнул, чем выдал лож Ирины. — Ты не умеешь мне врать, — Геннадий зарылся в пшеничные волосы жены и вдыхал аромат ее лавандового шампуня. Ему хотелось закрыть ее от всех проблем, от всех невзгод, от всего, что могло причинить ей или дорогим для нее людям боль. Почему наука ещё не додумалась до такого изобретения? Приезд или переезд Агнешки очень сильно повлиял на женщину. Она стала более чувствительной, обращала внимание даже на самые мелочи и в хорошем и в плохом плане, но в тоже время она стала более нежной, стала намного проще принимать помощь. Но оставалась одна вещь от которой она не могла избавиться — перестать лгать мужу в самых простых и обыденных вещах. — Прости, — сказала Ира, прежде чем окончательно обмякнуть в руках мужа, — Я не отдам ее им и делай со мной ты что хочешь. Знаешь, что они сделают с ней если… — не успела договорить, как ее перебил мужчина. — Во-первых, я не собираюсь с тобой ничего делать. Я приму тебя абсолютно любую, а Агнешка такая же внучка мне, как и тебе. И запомни, я тебя люблю, — дальше последовал лёгкий поцелуй в губы. Отстранившись, Ирина, обняла за шею мужа и прямо в губы прошептала: — Я тебя тоже люблю. Ладно, пойдем пока в комнату, пусть Агнешка отдохнёт. Вернувшись на кухню супруги решили выпить по чашке кофе и обсудить дальнейшие их действия. Неожиданно в дверь позвонили. — Ген, сиди, я открою, — встала с барного стула и направилась прямиком к входной двери, — Кто там? — спросила Ирина Алексеевна и посмотрела в глазок. Не получив никакого ответа она получше вглянулась. Увиденное повергло ее в шок. Перед дверью стоял Артем. — О нет, только не это, — пронеслось у женщины в голове. Ирина просто стояла у двери и старалась не дышать, чтобы не выдать, что дома кто-то есть. Из-за двери послышался голос. — Ирина Алексеевна, открывайте, у Вас наша дочь. — Что? Какая Ирина Алексеевна? — снова подумала женщина. Хоть ее так называли очень большое количество человек, но когда такое она услышала от сына ее сердце рассыпалось на тысячи мелких осколков. Это сильно резануло не только по ушам, но и по сердцу и оставило неизлечимый след, который женщина будет помнить всю жизнь. Набравшись сил, Ирина подошла поближе к двери и тихонько спросила: — Тём, какая Ирина Алексеевна, я же твоя мама, — от своих же слов потекли слезы. — Настоящая мать так не поступает! — обрушились горькие слова сына. — Как «так»? — все также тихо спросила женщина стоя у двери. Их с сыном разделял лишь какой-то метр. — А ты что уже не понимаешь? Совсем уже со своим евреем свихнулись там! Кого-кого, но оскорблять своего мужа Ира не позволит. Она пострадает сама, но Гену она постарается отгородить от всех проблем, поэтому мало что рассказывает. — Гену не трогай, он тут не виноват. За дверью странно затихло, но через некоторое время послышалось: — Господи, как же я тебя ненавижу, почему же я раньше не знал, что ты такая тварь! Почему я именно твой сын! От тебя всю жизнь были одни проблемы, отец правильно сделал, что ушел от тебя! Смотри, либо ты сейчас отдаешь нашего ребенка и мы уходим навсегда, либо мы подаем в суд. Женщина оперлась спиной о дверь и все время пока Артем говорил эти жестокие слова в ее сторону скатывалась вниз, хватая иногда ртом воздух, а после вовсе ухватилась руками за голову, думая, что ее истерику будет меньше слышно. — Артем, послушай меня внимательно. Агнешку я вам не отдам не при каких обстоятельствах, поэтому обращайся в суд, его мы выиграем и это точно, — глубоко вздохнула, а после продолжила, — И вот, что ещё хотела сказать, с этого момента у меня больше нет сына, я своего сына так не воспитывала. А теперь уходи, пожалуйста, мы с тобой ещё встретимся в суде, — из последних сил сказала женщина перед подходящей истерикой. За дверью снова притихло и послышались отдаляющиеся шаги. Подождав ещё примерно с минуту и поняв, что за дверью пусто, Ира, не стесняясь никого в доме разрыдалась в голос. Сил подняться не было, да и желания тоже. Сама Ирина не помнила, когда последний так давала себе выплакаться. Глаза покраснели и из них хлынули слезы, а ладони на автомате закрыли лицо. Из-за всего происходящего она не заметила подходящего мужа, который шел с уже подготовленным стаканом воды и успокоительным. Он присел с ней рядом и обнял, прижимая к себе всю ее. Она в свою очередь склонила голову на его плечо, но так и не переставала плакать. Ухватилась руками за его плечи, сминая одежду, которая постепенно становилась мокрой и приобретала солоноватый привкус. Мужчина то поглаживал по спине жену, то по волосам, одновременно с этом шепча ей на приятные слова. Ира полностью расслабилась в его объятиях и дала волю эмоциям, которые сейчас просто плескались через край. Подождав, когда Ира немного успокоится, Геннадий чуть отстранил от себя женщину и протянул успокоительное и стакан с водой. — Любимая, выпей, это успокоительное, — посмотрел в ее красные от слез глаза. Та без слов выполнила его просьбу, залпом опустошив стакан, — Пойдем на диван, чего на холодном полу сидеть, — мужчина первый встал и протянул жене руку, чтобы помочь встать. Дойдя до места назначения Ирина забралась на диван с ногами обняв руками колени. Геннадий сел рядом с ней и одной рукой обнял женщину за плечи, вторая рука в это время укрывала ее пледом. В комнате царила тишина, которую никто не решался нарушить. Ирина сидела склонив голову на плечо мужа и смотрела, как это сейчас говорится «тупо в стену». — Я сегодня позвоню своему старому знакомому и он проведет нам суд намного раньше, не придется ждать месяц, а то и больше, — тишину прервал тихий разговор Ирины, — Хочу чтобы это побыстрее закончилось. Я уже устала от всего этого, да я думаю и ты тоже, а Агнешка и подавно. — Да, конечно. Делай так, как тебе будет удобнее и комфортнее, а я уже подстроюсь, — мужчина коснулся виска жены своими губами легко целуя, — Я люблю тебя и мы со всем справимся, — шёпотом. Ира лишь крепче прижалась к мужу, прикрывая глаза, все-таки такое количество испытанных за день эмоций, не могут не сказаться на состоянии, поэтому сон начал медленно окутывать женщину. Дверь соседней комнаты скрипнула и послышались короткие шажки. В зал к супругам зашла Агнешка. Она сонно потирала глазки, изредка зевая. Ирина чуть открыла глаза и увидела перед собой внучку, которая старалась пристроиться рядом с ними. Женщина пододвинулась, тем-самым освобождая место рядом с собой. — Ай! — девочка вскрикнула от боли, когда устраивалась рядышком с бабушкой. Сон женщины тут же как рукой сняло. — Агнеш, что случилось? Ты в порядке? — обеспокоенно задала вопрос Ирина, бегая глазами по девочке. — Да, только вот ручки болят, — сказала и показала женщине раны и синяки, покрывающие практически полностью руки. Ирина встала с дивана и направилась на кухню за только что купленными мазями, пластырями, бинтами, йодом и зеленкой. Вернувшись, сказала: — Так, Агнеш, ложись-ка на диван, сейчас я обработаю тебе раны на ручках и лице, — девочка выполнила просьбу. — А будет больно? — в глазах девочки был страх, который можно было увидеть невооружёнными глазами. — Если будет больно, то ты говори, хорошо? — Ирина присела рядом с девочкой и отрывала мазь. Все шло очень хорошо, Агнешка терпеливо лежала и старалась не издавать звуков, когда ей было больно. Женщина уже обработала раны на руках и перешла к лицу, на котором они тоже были. Под глазом и на щеке были два больших синяка, а под губой была кровящая рана. Когда Ирина дошла до нее девочка не выдержала и чуть вскрикнула. — Что такое, солнце? — женщина тут же прекратила манипуляции. Девочка без слов показала ее на губу, чтобы та прекратила действия, — Прости меня, пожалуйста, давая я подую, — Ирина убрала йод и подула, на что комнату разразил звонкий детский смех. На лице у обоих супругов появилась улыбка. Женщина легонько чмокнула Агнешку в губы и дождавшись, когда девочка перестанет смеяться продолжила обрабатывать раны. Закончив эту процедуру, Ира отнесла все лекарства снова на кухню и вернулась к супругу с внучкой. — А давайте посмотрим мультик? — последовало предложение от девочки. Конечно все без возражений согласились. Выпал пал на «Тролли». Все удобно устроились на диване и подготовились к просмотру. Агнешка расположилась по середине, Геннадий слева, а Ирина укрыла всех пледом и устроилась справа от девочки. Просмотр длился не долго, так как уже на середине мультфильма все сладко спали прижавшись друг к другу.