Синдром отложенного счастья

      Начало лета всегда казалось чем-то особенным после надоевшей рутины в школе. И хотя учёба давалась Венди легче, чем половине одноклассников, на протяжении этих долгих и тёплых трёх месяцев она никогда не скучала по школе. Честно говоря, за последние четыре года девушка никогда не задумывалась об этом. Она вообще мало о чём думала, будучи занятой своей затяжной депрессией. После смерти Джона много чего поменялось в её жизни, включая и отношение к окружающему миру. Лишь чуть меньше года назад Венди Блер нашла в себе силы, чтобы попытаться сопротивляться угнетающему состоянию. Но это как было, так и осталось нелёгкой задачей, хотя результат налицо. Пускай родители ничтожно мало интересовались сменой состояния дочки, глупейшим образом боясь лезть не в своё дело, они всё же заметили изменения, которых удалось достичь девушке.       Рабочий день в скромной кофейне, которая была отчасти местом силы Венди, подошёл к концу. После того, как Джон скончался, она не имела никакого желания на подработку, хотя раньше с удовольствием проводила здесь летние каникулы. Место приносило много воспоминаний, но лишь сейчас, наверное, они слегка поугасли и потеряли те яркие краски, которые с горечью напоминали о прошлом. Возможно, это тоже было к лучшему.       — Привет, Ящер, — с самого порога её встретил верный и сонный кот, которого она нашла у той же кофейни, наверное, лет пять назад, если не больше. Присев с улыбкой на губах, дотронулась до мягкой шёрстки. Животное всегда встречало её, едва расслышав появление хозяйки на улице, и это не могло не греть душу. Родители не особо были рады тому, что дочка когда-то притащила домой рыжего котёнка, но после нескольких дней уговоров они всё-таки сдались и позволили его оставить. — Как дела?       — Смотри, как бы он не заговорил с этими твоими ежедневными вопросами, — пришлось отвлечься от ластящегося о ногу кота, ведь голос отца совсем неожиданно прозвучал в нескольких метрах от девушки.       — Ты так рано вернулся. — Тонких губ мгновенно коснулась ещё более радостная улыбка. Видеть знакомое лицо раньше ожидаемого срока было по-настоящему приятно.       — Смог закончить дела быстрее, — сильные руки заключили в объятия приблизившуюся дочь. — Так что решил сделать сюрприз и не звонить. Гарри Блер выглядел моложе родителей сверстников Венди. Причина была проста — он и Каролина стали родителями в слишком юном возрасте. Нельзя сказать, что из-за этого у них не было проблем, но сейчас вроде как всё успело стабилизироваться. Не считая периодически случавшихся ссор. Мужчина тратил много сил и времени на то, чтобы обеспечить семью, и командировки были неотъемлемой частью его работы. Как минимум один раз в месяц он покидал стены родного дома на несколько недель, но был спокоен, что таким образом он мог заработать деньги.       — Что-то наша мама задерживается, — разорвав объятия, Гарри тепло улыбнулся и заглянул в глаза дочери. — Пойдём, накормлю тебя ужином, — тяжёлая рука приобняла плечо Венди, увлекая за собой в сторону кухни. — Как дела в кофейне?       Каролина Блер совсем не была готова к рождению ребёнка в шестнадцать лет. Не поняла как, но Гарри всё-таки уговорил её отказаться от аборта. После такого смелого решения им пришлось много работать, и, к счастью, после новости о пополнении, родители Каролины купили им дом в этом небогатом районе. Да, он совсем не походил на то, что изначально было в мечтах молодой девушки, но, по крайней мере, она и её ещё молодой ухажёр имели своё собственное место, а не спальный мешок где-нибудь у мусорки. Венди догадывалась о трудностях, с которыми пришлось столкнуться родителям, но лично от них она никогда не слышала каких-либо жалоб и упрёков в свою сторону.       Чарли покинул дом, когда на улице уже успело стемнеть. Он со спокойной душой передал детей в руки вернувшихся с работы родителей и мог позволить себе отдохнуть. Несколько минут, пока выкатывал велосипед из гаража, успел поразмышлять над тем, хотел ли он вообще сегодня встретиться с друзьями. Возможно, мог бы, как раньше, придумать причину, чтобы не ехать, но, с другой стороны, не хотел упускать лето, которое, возможно, они проводили полным составом в последний раз. После поступления Рейф собирался уезжать в другой штат, и это его решение определённо повлияло бы на компанию. Насчёт Дилана же был абсолютно спокоен, им предстоял ещё один совместный год в школе, но без Дэвиса всё будет уже не так, как раньше. Чарли миновал улицу О’Брайена, невольно заглядывая в окна его дома — наверное, родители друга были в гостиной — мерцающий свет телевизора подтолкнул его на эту мысль.       Сначала не обратил внимание на дома с другой стороны улицы, но свет фонаря позволил ему заметить одиноко сидевшую фигуру на тротуаре. По лицу узнал девушку, с которой был знаком и даже общался пару раз. Что-то не позволило ему продолжить движение дальше, ведь, судя по эмоциям на лице Блер, чувствовала она себя паршиво.       — Ты в порядке? — Купер остановил велосипед, упершись ногой в тёплый после дневной жары асфальт. Не получив ожидаемого ответа на свой вопрос, он приблизился ещё на пару метров, теперь замечая, что знакомая девушка плакала. Будто до этого момента находясь не здесь, она внезапно дёрнула головой от испуга и, наконец, обратила внимание на Чарли. Было видно, как она хотела улыбнуться через силу, но то, что вышло в итоге, выглядело очень жалко.       — Д-да, конечно. — Чарли пытался понять по взгляду девушки, узнала ли она его лицо. Наверное, да. Ответ Венди показался ему крайне неубедительным. Не мог решить, что делать дальше, потому что чувствовал необходимость хоть как-то помочь, даже не имея понятия каким образом.       Парень медленно опустил велосипед у края дороги и слегка помявшись от неуверенности, он аккуратно присел в метре от Блер. Такое действие явно удивило девушку, и она непонимающе повернула к нему своё заплаканное лицо, но не сразу получила ответ на свой мысленный вопрос.       — Родители? — Чарли не смотрел в её сторону, теребя холодными пальцами шнурки на кедах. Ему было хорошо известно о ссорах в семье Блеров от Джона. Пару раз даже сам был свидетелем разногласий, когда приезжал сюда за другом. Тот был четвёртым в компании до того, как погиб.       Честно говоря, Чарли не понимал, что он нашёл в девчонке, ведь всегда считал, что другу нравится противоположный типаж. Лишь позже выяснилось, что между этими двумя толком и не было ничего, кроме настоящей дружбы. Джон подружился с девчонкой раньше, чем с парнями. Он вполне мог бы пригласить Блер быть пятой, но та, кажется, сильно этому сопротивлялась. Чарли точно не знал, боялась ли она быть единственной девушкой, либо же она просто не хотела иметь ничего общего с такими дураками вроде них.       — Угу, — Купер попал прямо в яблочко, упомянув родителей. Значит, за столько лет ничего не изменилось. Мог лишь догадываться, как девушке не хватало поддержки Джона, которую он всегда оказывал подружке, не только в трудные моменты — он всегда был рядом с ней, даже если всё было хорошо. Рейф частенько ругался с другом из-за этого, возможно, проявляя дружескую ревность, ведь в голове не укладывалось, как Джон мог общаться одновременно с девчонкой и с ними.       — Мы с парнями сегодня хотели опробовать новый скейтпарк к югу отсюда, — парень не имел понятия, правильно ли поступал в этом случае. — Хочешь с нами? Отвлечёшься.       Не прерывавшая до этого момента молчание Венди мило улыбнулась, но вместо того, чтобы согласиться, она отрицательно мотнула головой.       — Думаю, мне нужно вернуться домой, — хорошо видно, что эти слова девушки были озвучены через силу. Конечно, ей следовало бы отвлечься и проветрить голову, но вместо этого Блер вдруг приподнялась в полный рост, и Чарли поступил таким же образом. — Спасибо, что предложил.       — Да не за что, — парень почувствовал себя неловко, но Венди даже не заметила этого, уже обернувшись с улыбкой на губах в последний раз и двинувшись через мокроватый газон к входной двери своего дома. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось вернуться внутрь и выслушивать ругань родителей. Но и общаться с компанией, членом которой когда-то являлся Джон, у неё желания не было.       Чарли не сказал парням о Венди ни слова, и это неудивительно — он не любил трепаться направо и налево. Чего нельзя было о Рейфе. За долгие годы дружбы у Купера уже выработался иммунитет к его шуткам, поэтому научился вылавливать из речей парня лишь самое важное, а остальная чушь безропотно уходила в топку. После гулянок их компания обычно всегда возвращалась домой вместе, отсеиваясь по очереди. Первым был дом О’Брайена, затем, через пару улиц, жил Купер, и каждый раз Дэвис был вынужден оставаться последним и следовать к своему дому в одиночестве.       Чарли бросил взгляд на Дилана, делавшего вид, что слушал истории Рейфа, которых у того, кажется, было по миллиону на любой случай. Друг всегда находил тему для разговора и готов был болтать без умолку, отчего в их компании, наверное, очень редко можно было услышать тишину. Когда был жив Джон, они перебивали друг друга, споря и обсуждая различные темы без передышки. Дилан и Чарли же были немного другими. О’Брайен больше любил слушать и кивать, Купер же и вовсе не пытался делать заинтересованный вид.       О’Брайен окинул вниманием окна родного дома, догадываясь, что в этот час родители давно спали.       — Что-то Блеры расшумелись, а? — по мере продвижения по улице был лучше слышен шум с противоположной от места проживания О'Брайенов стороны, и Купер лишь с сожалением проследил взглядом за домом, на который указывал Рейф.       — Поживёшь тут месяцок-другой и не такое услышишь, — хмыкнул Дилан с малой долей сарказма, не сильно уделяя внимание привычным ссорам соседей. За годы, проведённые на этой улице, он давно привык, поэтому сначала даже не понял, о чём там говорил Дэвис. Фраза О'Брайена не получила должного внимания от друзей, они успели приблизиться к эпицентру, и пришла пора прощаться.       Дилан тихо прикрыл за собой входную дверь, утонув во тьме помещения. К счастью, мобильник оказался недалеко, и уже через секунду парень осветил свой путь фонариком. Поленился глянуть на часы, но был уверен, что стрелка успела перевалить за двенадцать. Замедлил шаг, чтобы не шуметь у комнаты родителей, и ввалился в собственную спальню, наконец, щёлкнув по выключателю. Глаза неприятно заныли от яркого света, и потребовалась как минимум пара секунд, чтобы привыкнуть и убрать ладонь от лица. С губ сорвался сонный зевок. Хоть и отсыпался вечером, этого не хватило надолго.       Кеды полетели к тумбочке с одеждой, из приоткрытых ящиков которых выглядывали мятые футболки. Прислонил скейт к стене. Обычно Дилан любил чистоту и порядок, но иногда всё-таки позволял себе плевать на всё это и не париться.       Пальцы коснулись ручки окна, и, слегка приподняв её, парень смог заставить створку отъехать в сторону. Вместе с ночным стрекотом сверчков слух улавливал разборки соседей напротив, на что О'Брайен лишь устало закатил глаза. Он закурил сигарету, упёршись ладонью в прохладную поверхность подоконника. Ветер с улицы играл с его тёмными волосами.       Ничуть не изменился в лице, замечая, как входная дверь чужого дома тихо приоткрылась, выпуская на улицу тёмную фигуру, чьё лицо было скрыто за распущенными волосами. Полураздетая девушка провела ладонью по щеке. Не было сомнений, что она плакала. Сколько литров слёз Блер успела пролить из-за ссор родителей?       Размышления сопроводила повторная затяжка никотина. Дилан дёрнул рукой, стряхивая пепел через оконную раму.       Происходящее никак не удивляло подростка — подобную картину он наблюдал ежемесячно по раза два, если не больше. Если люди так ненавидят друг друга, зачем продолжают жить вместе? Ради дочери? Бред. Это ведь настоящая пытка.       Венди сидела на ступенях дома и, прикрыв рот ладонью, чтобы сдержать очередной всхлип, она пошарила другой рукой в небольшой щели между досками крыльца. О'Брайену было хорошо известно, что именно она там искала. В свете фонаря блеснула упаковка сигарет. Его губы всегда растягивались в улыбке, не имеющей ничего общего с весельем, от наблюдений за тем, как курила Блер. Было хорошо видно, что это занятие давалось ей тяжело, нередко она сдерживала кашель, но всё равно продолжала затягиваться. Понятное дело, что от этого ей хотя бы немного становилось легче, О'Брайен так же находил спасение в сигаретах, но каждый раз у него чесались руки, чтобы не выйти на улицу и не забрать пачку. Девчонка позорила курящих.       Одно и то же кино со временем надоедало, поэтому без надежды на какие-либо правки в сюжете Дилан потушил бычок и тихо задёрнул штору своего окна, чтобы не привлечь лишнее внимание. Ладонь прошлась по затылку, вороша волосы, и парень лениво упал на кровать, утопая лицом в мягкой ткани подушки. Глаза Венди горели огнём от новой волны слёз и задержавшегося сигаретного дыма внутри лёгких. Каждый раз одно и то же чувство непонимания. Почему родители не могут решать проблемы в тишине? Почему необходимы эти неприятные ругательства и упрёки в сторону друг друга. Самой обидной вещью во всём этом было то, что дочь не понимала, что именно являлось главной причиной ссоры. Она слышала лишь отрывки фраз, но так и не могла уловить сути их разговора на повышенных тонах.       Нужно всего-то переждать эту ужасную ночь, а завтра днём всё будет снова хорошо. Она в этом не сомневалась. Дрожащая рука поднесла сигарету к губам. Стараясь выносить из всего только хорошее, Венди давно для себя решила, что имеет пример отношений, которые она никогда бы не хотела видеть в своей личной жизни.       В такие минуты ей как никогда не хватало тёплых объятий Джона и его слов поддержки. От воспоминаний накрыла новая волна слёз, едва ли не переросшая в истерику. Воздух медленно наполнял лёгкие и через пару секунд полностью их покидал. Блер успешно удавалось бороться с таким состоянием, не позволяя захватить сознание панической атаке. За прошедшие годы она навидалась их столько, что хватило по горло.       Находясь глубоко в размышлениях, Венди не сразу заметила, что разборки в доме за её спиной как-то поутихли. Возможно, это был тот самый переломный момент, когда ссора подходила к концу. И такая мысль не могла не придавать девушке ощущения разрастающегося по всему телу успокоения. Утром они все вместе встретятся на кухне, и там будут звучать такие разговоры, будто и не было ничего особенного прошлого ночью.