FERRY-LOVE-BOAT

CARINA’S POV ДЕНЬ 02 После того, как еще несколько анализов в лаборатории и сканирование подтвердили отсутствие признаков инфекции в месте операции Майи, мое сердце, казалось, немного успокоилось, и хорошие новости вместе с легкими поцелуями и осторожными объятиями, которые я получала от Майи теперь, когда мы помирились, почти заставили меня забыть обо всем физическом и эмоциональном истощении последних недель. -Тебе удобно? — спросила я, оглядываясь через плечо, когда разрезала куски курицы, лежавшие на тарелке Майи. -Я могу сама себя накормить. — Она ответила ворчливо, надув губки, что только сделало ее ворчливое лицо еще более очаровательным. -Я знаю, что ты можешь, но где в этом веселье? — спросила я в ответ, пожимая плечами и поднимая тарелку одной рукой, а другой накладывая часть картофельного пюре на курицу. -Веселье в том, что со мной не нужно обращаться как с ребенком. — Она скрестила руки на груди и закатила глаза. -Ты, конечно, ведешь себя как ребенок. Просто позволь мне позаботиться о тебе, бамбина! — Я поднесла ложку к ее губам, и она тяжело вздохнула, со смертельным выражением лица, но затем открыла рот, и по моему лицу расплылась широкая улыбка, когда она взяла ложку. — Видишь, ничего страшного. Мысль о том, что я чуть не потеряла Майю из-за этого несчастного случая, заставила меня заботиться о ней еще больше, чем раньше, и, кажется, впервые я смогла по-настоящему почувствовать, насколько опасна ее профессия. Беспокойство уже тревожно шевелилось в моей груди, хотя я знала, что пройдет как минимум несколько недель, прежде чем Майе разрешат вернуться на работу, чтобы разобраться с бумажной волокитой и бюрократией, и я просто знала, что это не то, что я могу отложить на потом. -Тебя тошнит? — спросила я, когда поняла, что Майя уже съела половину своей тарелки. -Нет. Она говорила, жуя, ее голос звучал низко, когда она говорила с набитым ртом. Опять же, очаровательно. — Но я наелась. -Все в порядке, ты съела гораздо больше, чем ожидала. — сказала я с улыбкой на лице, которая вскоре превратилась в хихиканье, когда Майя покраснела. — Это хорошо, твоему телу нужна энергия, чтобы восстановиться. Я поставила тарелку обратно на поднос и взяла тазик, стакан воды и зубную щетку, чтобы Майя могла почистить зубы, предупредив ее, чтобы она делала это осторожно и не двигала животом слишком сильно. -Ты не собираешься есть? — спросила она. -Я все еще сыта после завтрака, я не могу нормально есть, когда волнуюсь. — Я призналась, а затем избавилась от грязной посуды. -Ты не должна волноваться. — сказала Майя и протянула одну из своих рук, я переплела наши пальцы и подошла к ее кровати. Было приятно ощущать тепло ее тела рядом с моим, даже если только для того, чтобы держаться за руки. — Со мной все в порядке, я скоро поправлюсь, и все будет так, как будто ничего не произошло. -Ты вернешься на работу, и теперь это всегда будет возможностью, потерять тебя всегда будет возможностью. — Слова вырвались из моего горла, мы пережили так много эмоционально истощающих моментов за последнее время, что мои глаза просто привыкли к слезам, но я старалась сдерживать их. -Я знаю. — Майя нежно погладила меня по лицу, ее большой палец нежно двигался взад-вперед по моей щеке, заставляя меня еще больше убедиться во всех чувствах, которые я испытывала к этой женщине. — Но я всегда осторожна, а ты — еще более веская причина для меня быть еще более осторожным. -Ты должна вернуться ко мне. — Я закрыла глаза, еще больше отдаваясь нежности ее прикосновений. — Dovrai sempre tornare da me, bambina! — Ты всегда будешь возвращаться ко мне, бамбина! -Cercherò sempre di tornare da voi. — Я всегда буду стараться вернуться к тебе. — Она прошептала в ответ, и мое сердце затрепетало в груди, потому что я все еще не привыкла слышать, как она говорит по-итальянски; ее акцент только делал ее слова еще более особенными, потому что заставлял меня различать все усилия и самоотверженность, которые она приложила, чтобы говорить на моем родном языке. -Баччами. — Поцелуй меня. — Я попросила, мои глаза все еще были закрыты. -Ты должна подойти ко мне, движение вперед делает мой разрез болезненным. — В ответ она захихикала, и я открыла глаза, чтобы увидеть ее улыбку. Моя грудь нагревалась от каждой улыбки Майи, это была одна из тех вещей, по которым я скучала больше всего за последние две недели. — Иди сюда. Я наклонила лицо вперед и поймала губы Майи, и, как и все предыдущие с тех пор, как мы помирились, это был нежный и осторожный поцелуй, я не хотела терять контроль, не хотела, чтобы она сделала резкое движение, которое могло бы повредить ее разрез или порезы на лице, и поэтому — пусть и с неохотой — я отстранилась от пожарного, когда почувствовала кончик ее языка на своей нижней губе. -Как насчет того, чтобы принять душ и наконец избавиться от запаха дыма в волосах? — Блондинка имела смущенное выражение лица, ее рука на моей щеке все еще пыталась осторожно притянуть меня ближе, чтобы возобновить поцелуй, но я повернула голову и поцеловала ее ладонь, прежде чем нежно взять ее за запястье и отвести руку от моего лица. — Ну что, в душ? -Конечно. -ответила она, все еще с морщинкой между бровями. -Это займет всего секунду, я сейчас вернусь. — Я сказала и коротко поцеловала ее в лоб, прежде чем выйти из комнаты. Я направилась в медпункт в центре этажа, все еще пытаясь убедить себя, что поступаю правильно, пытаясь контролировать уровень привязанности, которой обменивались с Майей, и даже самые сильные аргументы как-то отходили на второй план, когда я думала о том, как приятно было бы разделить с Майей более интенсивные поцелуи. -Эй, Майе нужно как следует принять душ, от нее все еще пахнет дымом. — сказала я одной из медсестер. — Вы можете помочь ей с этим? -Конечно, доктор ДеЛюка, я буду в ее палате через пять минут. — Медсестра Келли ответила с приятной улыбкой. -Мы будем ждать вас. — Я улыбнулась ей в ответ и направилась обратно в палату. Как только я вошла в палату, я заметила выражение боли на лице Майи и быстро подошла к ней, мое сердце колотилось в груди от всех возможных вариантов, которые приходили мне в голову. -Что случилось? — спросила я, откидывая простыню и пытаясь рассмотреть, нет ли на повязке над разрезом крови или чего-либо, указывающего на причину ее дискомфорта. -Я пыталась повернуться немного на бок, я не чувствовала боли, я думала, что это будет не больно. — Она говорила с затрудненным от боли дыханием, ее лицо покраснело, а лоб нахмурился. Монитор рядом с ее кроватью пищал раздражающим звуком, указывая на ее тахикардию, и я нажала на кнопку, чтобы заглушить шум. -Майя… — отчитала я ее, но прикусила нижнюю губу, чтобы не продолжить ругань, которую я готова была разразиться; Майя была активным человеком, она привыкла быть независимой и не просить помощи у людей, я могла только представить, как трудно ей было в этой ситуации. — Поберегите свою энергию для того, чтобы встать и пойти в душ на инвалидной коляске. -Прости. — Она говорила тихо, я знала, что она извиняется за то, что двигалась, хотя она знала, что не должна была этого делать, но я не хотела еще больше расстраивать ее, споря об этом, поэтому я просто коротко кивнула и провела рукой по ее волосам. -Вы готовы принять душ, капитан Бишоп? — Медсестра Келли, дважды постучав в дверь, внесла в комнату стул для душа. -Взгляд Майи метался между медсестрой и моим лицом, прежде чем снова наморщить лоб. — Я думала, ты поможешь мне с душем, Карина. -У нее гораздо больше опыта в этом, так что, по крайней мере, в первый день, я думаю, будет лучше, если она поможет тебе. — Я ответила, опустив ту часть, где я не была готова снова увидеть ее обнаженной, в основном потому, что знала, что не смогу скрыть реакцию своего тела, что Майя, вероятно, соблазнит меня сделать что-то, на что она определенно еще не готова, и что, конечно, моему самоконтролю сейчас нельзя доверять, и я, вероятно, поддамся на уговоры Майи. -Но… — Она снова начала говорить, но прервала себя и посмотрела на медсестру, которая ждала ее решения. — Прекрасно. Очень осторожно мы с медсестрой Келли помогли Майе подняться с кровати, и она вздохнула от боли, когда впервые после операции встала частично вертикально, и хотя я знала, что это нормально и ожидаемо после операции на брюшной полости, мое сердце заколотилось в груди. -Ей нужен очень долгий душ. — Я пошутила, подталкивая ее стул в ванную, пока Келли разбирала флаконы с туалетными принадлежностями. -Ты хочешь сказать, что от меня воняет? — спросила Майя, и я тихонько засмеялся. -Да. -сказала я, произнося «р» с преувеличением, прежде чем снова захихикать. — Ты все еще пахнешь дымом, и как только ты избавишься от этого запаха, я смогу вернуться к тому, чтобы понюхать место за твоим ухом, которое так хорошо пахнет. -Что? — спросила Майя, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня, с румяными щеками и слегка смущенной улыбкой на губах. — У меня за ухом есть место, которое хорошо пахнет? -Да. -Я кивнула, возвращая ей улыбку. — Это твой запах и мое место. А теперь веди себя хорошо во время душа. Я терпеливо ждала в комнате, раскладывая разложенную одежду на стуле и складывая ее обратно в чемодан, когда в дверь спальни снова постучали. -Входите. — сказала я, и дверь открылась. -О, я думала, капитан Бишоп была здесь, она ушла на какое-то сканирование? — спросила Мередит, Андреа стояла позади нее с планшетом в руках. -Она принимает душ. — ответила я, закрывая свой чемодан. -И ты ей в этом не помогаешь? — спросил Андреа, и я вскинула брови. -Андреа! -Я отругала его, а Мередит тихонько засмеялась. -Как она, Карина? — спросил хирург. Ей все еще больно двигаться, она пыталась перевернуться в кровати, когда я пошла позвать медсестру искупать ее, и когда я вернулась, она тяжело дышала из-за боли; она также жаловалась на дискомфорт, когда встала, чтобы сесть в душевой стул, но в остальном она стабильна. Ночью у нее не было температуры, и в разрезе нет признаков инфекции. — Я честно рассказала о жалобах Майи, и Андреа вписала информацию в то, что я представляла себе как карту пожарного. -Она будет болеть еще несколько дней, это нормально. Если ее состояние останется стабильным сегодня, я буду готова выписать ее завтра, если только у нее будет кто-то, кто останется с ней на первые несколько дней. — Мередит подняла на меня брови, и я почувствовала, как мои щеки запылали, что было не очень по мне, но теперь, когда я поняла, что мои чувства к Майе более чем очевидны для посторонних, я почувствовала странное смущение. Маленькая ухмылка Андреа тоже не помогла. -Я… — Я вздохнула, чтобы прочистить горло и попытаться избавиться от смущения, Андреа захихикала, понимая мой дискомфорт, а я закатила глаза на брата. — Я позабочусь о ней в течение следующих нескольких дней и прослежу, чтобы кто-то остался с ней, когда мне нужно будет вернуться на работу. -Меня утешает то, что ты будешь заботиться о ней, ты знаешь признаки ухудшения состояния, за которыми мы должны следить. — сказала Мередит, и я кивнула в ответ на ее слова. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. -Хорошо, спасибо. — Я улыбнулась хирургу. -Ты обедала? — спросил меня брат, когда блондинка вышла из палаты. -Я еще не голодна, но ты можешь принести мне клубничный коктейль, когда у тебя будет время. — Я понимала, что спорить с Андреа бессмысленно, он прав, мне нужно поесть, даже если я не голодна, а уступка его заботе наверняка успокоит его. -Я принесу его тебе позже. — Он улыбнулся мне. -Спасибо, братишка. — сказала я и улыбнулась в ответ, прежде чем он вышел из комнаты. Дверь в ванную открылась, и на стуле сидела Майя с мокрыми волосами, рассыпавшимися по плечам, и скрещенными руками, плотно прижатыми к груди. -Все было не так уж плохо, правда? — спросила медсестра. -Это было определенно очень плохо. Это было точное определение «очень плохо». — ответила ворчливый пожарный, и я громко рассмеялся. -Что послужило причиной такого травматического опыта? — спросила я, помогая ей подняться, так как кресло стояло рядом с кроватью. — Помедленнее, не нужно торопиться. -Я чувствую себя ребенком, а я не ребенок. — Она вздохнула и застонала от боли, вставая и двигаясь к кровати. -Спасибо, медсестра Келли. — Я улыбнулась женщине. -Не за что, я знаю, что это не идеальный опыт, но я уверена, что после душа вы чувствуете себя намного лучше. — Женщина тихонько засмеялась, все еще глядя на Майю, и я была рада видеть, что медсестра не приняла на свой счет ворчливость Майи. -Да, вроде того. — Майя пожала плечами, пока я нажимала кнопки на пульте управления носилками, чтобы вернуть носилки в исходное положение, выше и немного наклонно, чтобы Майя не лежала на них плашмя. — Спасибо. -Не за что, капитан. — И тут же женщина вышла из комнаты. -Действительно ли все так плохо? — спросила я блондинку, завязывая волосы в свободный узел на макушке. -Как я уже сказала, это заставило меня почувствовать себя ребенком, а я не ребенок. — Разочарованное ворчание, которое она издала, заставило меня попытаться успокоить ее, поэтому я прижалась губами к ее щеке и несколько раз поцеловала ее. -Ты самый очаровательный ребенок. — Я дразнила ее между поцелуями в щеку и висок. — А сейчас ты пахнешь так хорошо, что я могла бы провести весь день, вдыхая твой запах. -Ты должла это сделать. — Она пошутила в ответ, издав хихиканье, которое заставило меня улыбнуться на ее коже. Было приятно снова слышать, как Майя смеется. ДЕНЬ 03 -Можно я пойду домой? — Это было первое, что спросила Майя, когда Мередит вошла в ее комнату тем утром. — У меня не было температуры, и я определенно чувствую себя лучше, меньше боли при движении, и Карина сказала, что в моем разрезе нет признаков инфекции. Могу я, пожалуйста, пойти домой? -Поскольку вы останетесь под медицинским наблюдением дома. — Мередит бросила взгляд на меня, а затем снова повернулась к Майе, у которой теперь было любопытное выражение лица. — Да, вы можете идти домой. Я уже передала документы о вашей выписке медперсоналу, и через некоторое время они выдадут вам копию. -Спасибо! — Блондинка широко улыбнулась. -У вас есть какие-нибудь вопросы? — Мередит спросила. -На самом деле… Несколько. — ответила блондинка. — Когда я смогу вернуться на работу? Или снова заняться бегом? Мне очень нравится бегать. -Работа, только для бумажной работы, не надо ходить на пожары и стоять весь день, через две недели. Давайте подождем хотя бы месяц, пока вы вернетесь к нормальной работе и бегу, ну и посмотрим, как вы будете выглядеть в 30-дневном обзоре. -Тридцать дней? — спросила она, широко раскрыв глаза, и было очевидно, что это не тот ответ, которого она ожидала. -По крайней мере. — добавила Мередит, и Майя тяжело вздохнула. -А что насчет…? — Майя посмотрела на меня, и ее щеки покраснели, пожарная закусила нижнюю губу и, казалось, подыскивала нужные слова, прежде чем продолжить. — Другие физические действия? -Вы имеете в виду секс? — спросила я Майю, наморщив лоб, и ответ на мой вопрос пришел, когда ее лицо стало еще горячее и краснее, и я не смогла сдержать смех, вырвавшийся из моих губ на ее реакцию. -Ну, если вы говорите о чем-то легком и не требующем больших усилий со стороны Майи, я бы сказала, что две недели, но Карина также знает о послеоперационном восстановлении и будет знать, как лучше направить вас через это, внимательно наблюдая за вашим прогрессом. — Мередит тихонько засмеялась. — Если не будет осложнений, швы можно будет снять через восемь-десять дней. -Может ли Карина сделать это дома? — спросила Майя, нервно посмотрев на меня, а затем на Мередит. — Я не очень люблю больницы. -Она, конечно, может. — Хирург кивнул. — И если вы будете чувствовать себя хорошо, и, опять же, у вас не будет осложнений, признаков инфекции, тяжести, мне не нужно будет видеть вас еще месяц, так как Карина будет следить за вашим выздоровлением. Тридцать дней без больниц, звучит хорошо? -Звучит отлично. — Майя слегка улыбнулась. -Если у вас больше нет вопросов, я позволю вам готовиться к отъезду. — Майя сказала, что вопросов больше нет, и вышла из комнаты. -Толстовки и рубашка подойдут? -Конечно. -Она слабо улыбнулась. -Все в порядке? спросила я, заметив, что ей немного не по себе, что-то в ее выражении лица говорило мне об этом, поэтому я отложил одежду и снова подошел к ее кровати. Просто Мередит… Мередит сказала, что вы будете рядом во время моего выздоровления. — Она произнесла эти слова, не глядя мне в глаза, ее руки беспокойно перебирали подол простыни, прикрывавшей ее ноги. -Ты не хочешь этого? — спросила я в ответ. — Я взяла несколько дней отпуска, чтобы позаботиться о тебе и убедиться, что в первые дни ты будешь хорошо себя чувствовать. -Да? — Наконец, ее голубые глаза оказались над моими, и уязвимость в ее взгляде заставила меня захотеть обнять ее и поцеловать, потому что я знала, что Майя не привыкла, чтобы о ней заботились люди, но это не означало, что ей это не нравилось. На самом деле, внутри меня было необъяснимое желание показать Майе, как это здорово — позволить людям заботиться о ней, когда она в этом нуждается, я хотел, чтобы она примирилась со всеми нюансами, связанными с уязвимостью, которую ей не позволяли, когда она росла. -Конечно, я так и сделала, бамбина. — Я обхватила обе стороны ее лица и с любовью прижалась к нашим ртам в быстром, но нежном поцелуе. — Я хочу заботиться о тебе, если ты позволишь. -Я не привыкла, чтобы обо мне заботились, и я заноза в заднице, когда болею. — Она предупредила меня, и подтверждение моих собственных мыслей и страхов только усилило мое стремление дать Майе безопасное место, где она могла бы поселиться. Я провела большими пальцами о ее щеки, а затем прикоснулся носом к ее носу, и от такой близости у меня в груди бурлили чувства, которые окружали слово «любовь». -Ты не отпугнешь меня, Майя. Тебе не нужно предупреждать меня обо всех вещах, которые ты считаешь недостатками, я не собираюсь уходить от тебя из-за них. — Я продолжала тереться носом о ее нос, когда шептала эти слова, и именно этого мне не хватало — этой близости, этого контакта, этих моментов, которые, как я знала, никто другой не делил с Майей раньше. — Я знаю, что последние несколько недель были трудными, и мы были слишком чувствительны ко всему, что с тобой произошло, я знаю, что нам, вероятно, еще предстоит поговорить обо всем, что произошло, но я была на сто процентов честна, когда сказала тебе, что я хочу тебя, Майя. Я хочу тебя со всеми твоими недостатками и качествами, я хочу иметь возможность заботиться о тебе и быть уверенным, что ты в порядке, хорошо? -Ты уверена? — спросила она, а затем наклонила лицо и нежно поцеловала меня в губы, поцелуй длился не больше секунды, но я знала, что она жаждет этого контакта так же сильно, как и я. -Абсолютно. И неуверенность в себе тебе не идет, Майя. — Я поцеловала кончик ее носа и открыла глаза, чтобы полюбоваться ее лицом; вид зашитого пореза на брови все еще напоминал мне об отчаянии, которое я испытала, когда нашла ее всю в крови, но заживление пореза давало мне надежду, что все идет к улучшению, к ее выздоровлению, к возвращению моей Майи в полном физическом здравии. — Я не могу дождаться возвращения моего капитана. -А разве ты уже не вернула меня? — спросила она, нахмурившись, и я приподнял бровь, давая понять, каким образом я хочу вернуть своего капитана. — О! -Да. — Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать смех. — Могу я помочь вам одеться сейчас или вы хотите остаться здесь в больнице еще на несколько часов? -Одежду, пожалуйста! — быстро ответила она. Я помогла ей надеть трусики и больничный халат и закрыла дверь, пока она расстегивала завязки, удерживающие халат за спиной, и стягивала его с плеч. -Бра или нет? — спросила я, пытаясь сфокусировать взгляд на рюкзаке с одеждой Майи, который Энди принесла с собой накануне вечером. -Без лифчика, я хочу, чтобы мне было удобно. — Она ответила, и я кивнула. Все еще избегая смотреть на соблазнительную грудь Майи — что было нелегкой задачей, потому что каждый дюйм ее кожи так и просился на мои губы, и я просто хотела поддаться искушению снова попробовать ее кожу на язык — я помогла ей надеть рубашку, и когда ее грудь была наконец прикрыта, я почувствовала, что могу снова нормально дышать. -Ты в порядке? — спросила она. -Конечно, бамбина. — Я нежно погладила ее по руке, затем взяла ее штаны и начала их надевать. — Тебе нужно что-нибудь еще? Может быть, ты скоро наденешь куртку? -Да, пожалуйста. — Она ответила, и как только она как следует согрелась, надев куртку и носки на ноги, я открыла дверь и сообщила медперсоналу, что она готова идти домой. Моя одежда была уложена в чемодан, ключ от машины был у меня в руке, а рюкзак Майи я повесила на плечо, когда инвалидное кресло внесли в ее комнату. С некоторым трудом блондинка подошла к инвалидному креслу, но на ее лице сохранялась сдержанная улыбка, несомненно, она испытывала облегчение от того, что наконец-то избавилась от больничной обстановки. Признаюсь, что я также испытала облегчение, покинув эту обстановку, что было немного странно, потому что я никогда не возражала против оживленных коридоров, шума машин, подключенных к пациентам, или очень характерного больничного запаха; даже после смерти моей матери я не чувствовала себя странно в этой атмосфере, потому что я чувствовала свое место там, это была большая часть того, кем я была, но опять же, моя мать умерла спокойно, без боли, без травмы, но теперь все, что я связывала с Грей Слоан, было прямо противоположным: хаос, боль и неописуемое количество травматических переживаний. Я просто надеялась, что это чувство пройдет. Майя помахала медсестрам, которые присматривали за ней, улыбка застыла на ее губах, документы на выписку были переданы мне, и вскоре мы уже выходили из больницы. -Ты хочешь сказать Энди, что теперь поедешь домой? — спросила я, помогая ей пристегнуться. -Она и другие, вероятно, захотят навестить меня позже. — В ее голосе не было того восторга, который, как я предполагала, она испытывала по поводу приезда своих друзей. -А ты этого не хочешь? — спросила я в ответ. -Я еще не знаю, посмотрим позже. — Ее ответ сопровождался вздохом, и мне хотелось бы прочитать ее мысли, чтобы понять, откуда исходит это разочарование, но ей нужно было пространство, я знала это, поэтому не стала настаивать на этой теме. По дороге к ее дому мы сидели в уютной тишине, Майя чувствовала себя лучше в то утро и сказала мне, что достаточно хорошо себя чувствует, чтобы самостоятельно подниматься по лестнице — чего я не позволила бы ей сделать, даже если бы прошло больше трех дней после операции — и ее прогресс меня радовал. Я держала ее за руку, поддерживая часть ее тела во время шагов, когда она достигла ступенек, ведущих к входу в здание, она сделала несколько глубоких вдохов, а затем мы вместе поднялись по ним, медленно, спокойно и терпеливо, и хотя она хрипела от боли, она сказала мне, что с ней все в порядке, что все не так уж плохо, и я заставила себя поверить ее словам, потому что если мы собираемся попробовать еще раз, то больше всего нам нужно доверять друг другу. -Дом, милый, дом. — сказала я, открывая дверь в ее квартиру ключом, который накануне вечером вручила мне Энди. — Диван или кровать? -Кровать. — тихо произнесла она. — И может быть… -Что? — спросила я, ставя свой чемодан и ее рюкзак в угол у двери и протягивая руку, чтобы помочь Майе сделать необходимые шаги в ее квартиру. -Может быть, пообнимаемся? — Она мягко улыбнулась. -О, ты можешь быть уверен, что получишь много объятий в постели, пока я рядом, но дай мне секунду, чтобы организовать несколько вещей? — Мы шли к ее комнате короткими шагами, Майя опиралась свободной рукой на стену рядом с ней. -Что ты собираешься делать? — спросила она, когда мы вошли в комнату. Я подвела ее к краю кровати, подняла плед, чтобы она могла сначала сесть, а затем — с моей помощью — поднять ноги, чтобы лечь. Я подложила ей за спину значительное количество подушек, чтобы она не лежала совсем плоско, и поцеловал ее в лоб, прежде чем наконец ответить на ее вопрос. -Мне нужно положить одежду в стиральную машину, если ты не возражаешь, а я принесу лекарства, сварю суп, а потом буду обнимать тебя без ограничений. — Я улыбнулась женщине, но не получила ответной улыбки. -Это займет несколько часов. — Она пожаловалась. -Я буду так быстро, как только смогу, обещаю. — Я еще раз поцеловала ее в лоб. — Вот, твой телефон. Сообщи своим друзьям, что ты дома, и найди себе какое-нибудь интересное занятие, пока я все организую, я скоро вернусь. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Правда заключалась в том, что мне тоже нужно было побыть наедине со своими мыслями, потому что я определенно не успела переварить все, что произошло за последние 72 часа. События предыдущих недель, боль и страдания, которые сопровождали меня в течение долгих и мучительных дней, когда я была вдали от Майи, все еще жили во мне, и я чувствовала себя неловко из-за того, что не была полностью уверена в том, что наш разговор, хотя и был абсолютно честным и полным чувств, была достаточным, чтобы оставить все, что произошло, в нашем прошлом. Как только часть одежды оказалась в стиральной машине, а другая — в шкафу Майи, я занялась приготовлением томатного супа для Майи, стараясь сделать так, чтобы это был лучший суп, который она когда-либо пробовала; к тому времени, когда на моем телефоне зазвонил будильник, сообщающий о времени приема антибиотиков и обезболивающих, я уже налила суп в миску и взяла бутылку воды из холодильника, прежде чем отправиться в спальню. Майя закрыла глаза, ее губы слегка разошлись, когда она тихонько похрапывала, и расслабленное выражение ее лица только подтвердило мне, что она, должно быть, испытывает облегчение от того, что может спать в своей собственной кровати. -Майя. — Я прошептала ее имя, чтобы разбудить ее, не испугавшись. Я поставила миску с супом и бутылку с водой на тумбочку, прежде чем принять две таблетки, которые она должна была принять сейчас. — Бамбина, тебе нужно проснуться. -Мм-м-м… — ворчала она, поворачивая лицо набок. — Сонная. -Я знаю, ты сможешь снова заснуть, как только примешь свои таблетки и съешь что-нибудь. — Я сказала и села рядом с ней на кровать, провела свободной рукой по ее лицу, и Майя потерлась щекой о мою ладонь, прежде чем медленно открыть глаза. — Привет. Ты хорошо выспалась? -Так хорошо. — Она застенчиво улыбнулась. -Ну вот, прими эти таблетки. — Я протянула ей таблетки вместе с бутылкой воды. -Суп хорошо пахнет. — Она посмотрела на миску на прикроватной тумбочке. -Ты хочешь съесть его сама? — спросила я, взяв миску и ложку, которая была в ней, чтобы несколько раз перемешать жидкость и сделать ее однородной, дав ей остыть. -Ты можешь покормить меня, если хочешь. — Она застенчиво улыбнулась, и я не могла не задаться вопросом, не наслаждается ли Майя втайне тем, что ее так балуют. -Конечно, бамбина. — Я весело улыбнулась и не возражала, чтобы она говорила, будто делает это для меня, возможно, она еще не готова признать, что приятно, когда тебя балуют. — А вот и поезд! Чух-чух! -Может быть, без поезда? — Она закатила глаза, и мы вместе рассмеялись. Я могу привыкнуть к этому домашнему уюту. ДЕНЬ 05 Проснуться рядом с Майей было в списке пяти вещей, которые заставляли мое сердце биться быстрее в груди. Она всегда выглядела намного моложе, когда спала, в основном потому, что постоянная морщинка между бровями, которую она старалась загладить, чтобы придать себе крутой вид, наконец-то исчезла, пока она спала. Я нехотя встала с кровати, оставив позади тепло одеяла и тепло, исходящее от тела Майи, так близко прилегающего к моему, и пошла на кухню, чтобы приготовить блинчики и кофе — очевидно, это было все, что Майя хотела на завтрак с тех пор, как мы приехали в ее квартиру два дня назад, признавшись мне, что ей надоели протеиновые коктейли, которые поддерживали ее жизнь в течение двух недель, которые мы провели порознь, — и, смешивая шоколадные чипсы с тестом для блинчиков, я проверила время, чтобы убедиться, что я иду по расписанию. -Buongiorno, bambina! — напевала я, входя в комнату с подносом в руках. Майя ворочалась в постели, и было заметно, как от лекарств, снимающих боль, ее клонит в сон. Она никогда не была из тех, кто любит ложиться поздно или спит больше меня, но теперь это стало реальностью. — Время для лекарства, Майя. -Я так хочу спать. — Она ворчала, потирая глаза. -Я знаю, знаю, но, может быть, сегодня ты почувствуешь больше желания походить по квартире и провести немного времени на диване? Мы могли бы выбрать фильм и провести некоторое время вне спальни, что скажешь? — предложил я, ставя поднос на свободное место рядом с ней на кровати и садясь лицом к Майе. — Тебе помочь сесть? -Я думаю, что смогу сделать это сама. — Сначала она опиралась локтями на кровать, частично поворачиваясь боком, чтобы набрать темп и не так сильно задействовать мышцы живота, и все же моя рука крепко держалась за ее правый бицепс, помогая ей обрести равновесие, когда она садилась. — Сегодня боль стала лучше. -Это отличные новости, бамбина. — На моем лице появилась улыбка. — Я принесла тебе блинчики, кофе, а также апельсиновый сок, чтобы ты запила лекарство. -Спасибо. — Она застенчиво улыбнулась. — За все. -Не нужно меня благодарить. — Я пожал плечами. — Я рад помочь. Майя проглотила таблетки и поглощала свой завтрак, а я потягивала кофе, чувствуя огромное удовлетворение от того, что у нее есть аппетит и она издает благодарные звуки, ощущая вкус моей еды во рту. Когда стоны удовольствия наполнили комнату, я зашевелилась в кровати, ненавидя себя за то, что позволил звукам, вырывающимся из горла Майи, довести меня до возбуждения, которое я пыталась сдержать внутри себя — что было практически невозможно теперь, когда я должен был помочь Майе принять душ, переодеться и нанести увлажняющий лосьон на ее тело — и я попыталась сосредоточить все свое внимание на кофе в чашке. -Я собираюсь принять душ, хорошо. — сказала я, почти вскакивая с кровати, когда Майя издала особенно громкий и протяжный стон, впервые за это утро отпив кофе. — Ты справишься сама? -Да. — Она отрезала еще один кусочек своего блинчика и отправила его в рот. Оставив чашку на тумбочке, я пошла в ванную и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свои мысли и раздражающую пульсацию в середине ног. Холодный душ — это то, что мне было нужно, даже если потом я буду страдать от последствий этого выбора и все утро жаловаться на холод. Как только я была удовлетворена чистотой своего тела и успокоением духа, я завернулась в полотенце и вернулась в спальню в поисках чистой одежды — или, скорее, одной из чистых вещей Майи, потому что в эти дни в свободных рубашках Майи мне было не только комфортно, но и необъяснимо спокойно. -Это было восхитительно. — сказала Майя, делая, казалось, последний глоток своего кофе. — Ты слишком меня балуешь, и я буду несчастна, когда тебе придется вернуться на работу. -Относительно этого. — сказала я, схватив пару трусиков и начав надевать их, стоя спиной к Майе. В попытке надеть трусики и сохранить полотенце, обернутое вокруг моего торса, сила тяжести взяла верх, и полотенце упало на пол, но мне было все равно, и я продолжила надевать трусики. — Я все еще могу готовить для тебя, когда мне придется вернуться на работу, я знаю, что твои друзья будут по очереди оставаться с тобой в течение дня, но если ты не возражаешь, я могу вернуться в твою квартиру после моей смены и спать с тобой. Что скажешь? Я повернулась лицом к Майе с одной из ее футболок в руках, не заботясь об обнаженности своей груди — в конце концов, Майя уже наверняка запомнила все изгибы моего тела — но когда я увидела, что ее взгляд сосредоточен на моей груди, ее губы разошлись, когда она точно позволила своим мыслям уйти в сторону, я прикусила нижнюю губу, чтобы не захихикать и не позволить либидинозным мыслям взять надо мной верх. -Что ты думаешь? — спросила я, зная, что Майя не обращает внимания на мои слова. — Майя? -Мм? — Она пробормотала, несколько раз моргнула и несколько секунд смотрела на мое лицо, затем вернулась, чтобы в последний раз взглянуть на мою грудь, а затем сфокусировалась на моих глазах. -Что ты думаешь о том, что я сказал? -Прости, я… Что ты спросила? — Она нахмурилась, и я увидела, как она тяжело сглотнула. -Я спросила, не будешь ли ты против, если я буду возвращаться в твою квартиру после смены, когда мне нужно будет вернуться на работу, чтобы твоим друзьям приходилось оставаться с тобой, пока я на работе. — Я повторила, все еще пытаясь удержаться от смеха, и надела рубашку, которая была у меня в руках. -О, да, определенно! Да! Конечно! — Она была категорична и быстра в своих словах, явно нервничая и смущаясь в то же время, судя по румянцу, поднимающемуся по ее шее. -Здорово! — Я подошла к своему чемодану и взяла пару тренировочных штанов из своей одежды, и вскоре мне стало тепло и комфортно. — Тебе нужно что-нибудь еще? -Может быть, поцелуй? — Она соблазнительно улыбнулась мне, и я хихикнула, подхватив поднос с кровати и поставив его на стул в углу ее комнаты, прежде чем забраться в кровать. -Поскольку ты так хорошо себя ведешь, я думаю, ты заслужила несколько поцелуев. — Я притворилась задумчивым, и она с готовностью раскрыла объятия, сделав хватательное движение руками. Я провела пальцами по слегка беспорядочным волосам Майи, затем схватила обе стороны ее лица и, все еще стоя на коленях рядом с ней на кровати, наклонила свое лицо вперед, чтобы поймать ее губы. Мы оба издали вздох при первом прикосновении, я приоткрыла губы, чтобы поцеловать ее снова и снова, прикосновение наших ртов было идеальным, приятное ощущение в животе полностью согрело меня, и невозможно было не хотеть большего, не жаждать большего. Я почувствовала, как кончик языка Майи нетерпеливо провел по моей нижней губе, и, хотя я знала, что это рискованно, я поддалась и позволила ей войти в мой рот, встретив ее язык своим и застонав от интимного контакта. Мы целовались несколько раз с тех пор, как помирились — в конце концов, мы оба воздерживались от прикосновений друг друга — но ничего столь интенсивного никогда не происходило. Язык Майи был настойчив в нужной степени, вызывая самые плотские и грубые реакции в моем теле, которое только и хотело отдаться наслаждению, уже струившемуся по каждой жилке моего тела. Я почувствовала одну из рук Майи на своей талии, притягивая меня ближе, и только когда я почти потеряла равновесие, я отдернула свое лицо от Майи, боясь, что если я потеряю равновесие, то упаду сверху на блондинку и в итоге задену ее место разреза. Мы оба задыхались, Майя была красной, и пожару, который я чувствовала на своем лице, я подозревала, что мои щеки были того же цвета. -Нет, вернись сюда. — Она потребовала, ее пальцы сомкнулись на ткани моей рубашки, когда она притянула меня ближе. -Осторожно. — попросила я, держа ее за запястье и не давая ей сделать ни одного резкого движения. — Я чуть не упала на тебя, Майя, ты все еще восстанавливаешься, у нас есть все время в мире, чтобы сделать это через пару недель. -Девять дней. — Она поправила. — Мередит сказала четырнадцать дней до того, как мы сможем заняться сексом, мы на пятом дне. -Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, достаточно восстановилась, без признаков инфекции и, возможно, для чего-то достаточно легкого. — Я добавила, указывая на нее пальцем. -Я чувствую себя лучше, иди поцелуй меня. — Она попросила, снова слегка потянув меня за рубашку. — Пожалуйста, я так скучала по тебе, пожалуйста, поцелуй меня. Я ненавидела, когда Майя показывала свою уязвимость передо мной, прося о чем-то почти как невинный ребенок, потому что отказать ей становилось невероятно трудно. -Сиди, не делай резких движений, не тяни меня. — Я снова указал на нее пальцем, и блондинка быстро кивнула на мои слова, соглашаясь и показывая, что ее действительно не волнуют условия, все, чего она хотела — это снова поцеловать меня, и это все, что я тоже хотела сделать. Убедившись, что Майя правильно опирается на подушки и удобно сидит, я села рядом с ней на кровать, но лицом к ней. -Можешь сесть мне на ноги. — сказала она, положив руку мне на талию, ее пальцы ритмично сжимали мою плоть, и уже одно это пробуждало во мне жар. -Ты сказала, что будешь вести себя хорошо! — сказала я в ответ, закатывая глаза. -Я веду себя хорошо, я просто сказала, что ты можешь сидеть на моих ногах, потому что тебе будет удобнее, я не буду чувствовать боли, это будет хорошо для всех. — Она пожала плечами. -О, потому что у тебя такие альтруистические причины, не так ли, Майя? — спросила я в ответ, и она засмеялась и закусила нижнюю губу. — Может быть, в тот день, когда тебе повезет больше. Это было последнее, что я сказала, прежде чем снова поцеловать женщину напротив меня. На этот раз мы быстро отдались друг другу, не было необходимости в ложной скромности, когда мы оба хотели прикосновений друг друга. Наши языки смешались и танцевали вместе в идеальной синхронности, которая вызвала ток удовольствия, пронесшийся по моему телу, мои мысли потерялись, и я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме запаха Майи, окутывающего меня, и вкуса Майи, опьяняющего меня. Рука на моей талии крепко сжимала мое тело, но в остальном Майя подчинялась моим предыдущим командам и позволяла мне отвечать за движения, которых требовал наш поцелуй. Одна из моих рук лежала на ее шее, мои ногти царапали чувствительную кожу шеи, а я двигала головой из стороны в сторону, ища все более идеальные места для наших ртов. Середина моих ног горела, пульсировала и просила внимания, но я решила сосредоточиться на прекрасном опыте возможности снова поцеловать Майю со всем желанием, которое я испытывала к ней. Стоны вырывались из ее горла и из моего, а когда я почувствовала, что ее пальцы потянулись к подолу моей рубашки и коснулись непосредственно моей кожи, мне пришлось собрать все свои силы, чтобы замедлить поцелуй, прикусить ее нижнюю губу и отстраниться — получив в ответ громкое ворчание. -Иди сюда, детка. — попросила она, положив руку мне на талию и потянув меня вперед. -Я не могу. — ответила я, задыхаясь и отчаянно нуждаясь в воздухе. -Почему бы и нет? — спросила она в ответ, ее глаза все еще закрыты, проводя языком по губам в определенно соблазнительном виде. -Потому что я не смогу остановиться. — призналась я, делая тот же жест. — Я хочу тебя, я скучаю по тебе так же сильно, как и ты, но ты все равно должна быть осторожна, тебе может быть больно, и если я причиню тебе боль, даже косвенно, даже неумышленно, я буду ненавидеть себя. И я знаю это, потому что такое уже случалось в прошлом». Мои слова, наконец, прозвучали достаточно глубоко, чтобы она открыла глаза, и серьезность в этих голубых глазах заставила меня почувствовать, как сжалась моя грудь. -Я тоже причинила тебе боль. — Она ответила, и именно такие слова заставили меня еще больше влюбиться в Майю. -Я знаю, спасибо тебе за то, что не хочешь, чтобы я брала на себя ответственность за все, что произошло в одиночку, я знаю, что в этом были виноваты мы оба, но я не хочу, чтобы тебе снова было больно. — Я нежно погладила ее лицо, на секунду поцеловала в нос и снова отстранилась. — Если бы роли поменялись, что бы ты сделала? -Я бы… — Она задумалась над своими следующими словами и тяжело вздохнула, ее глаза опустились на колени, и, продолжая держать одну руку на ее щеке, я заставил ее снова поднять глаза. — Я бы позаботился о тебе и не хотела, чтобы ты пострадала. -Понимаешь? Тебе просто нужно быть немного терпеливее. — Я улыбнулась в сторону. — Еще девять дней. -Еще девять дней. — Она кивнула. Девять мучительных дней.