FERRY-LOVE-BOAT

MAYA'S POV Как кто-то может так хорошо целоваться? Это было единственное, о чем я могла думать, пока рот Карины изучал мой, пока ее искусный язык с рвением, которого я даже не могла вообразить, покорял мой, и я даже не потрудилась полностью сдаться на ее милость. Обе ее руки зарылись в мои волосы, а мои пальцы сжались вокруг ее талии, когда я притянула ее к себе — я хотела никогда не расставаться с этим телом, которое я так долго желала — и вздохи, которые Карина издавала во время поцелуя, заставили меня забыть о мире вокруг нас. Я никогда не чувствовал себя комфортно при публичных проявлениях привязанности, и вот я здесь, целую так страстно женщину, которая десять лет вторгалась в мои сны, а теперь вторгается и в мои мысли. И мне было все равно, что думают окружающие, потому что единственное, что я знала наверняка, это то, что я не хотела, чтобы этот момент когда-нибудь закончился». -Разговор. — Она говорила шепотом, когда мы отстранились на несколько секунд. — Нам нужно поговорить, да? -Да, — ответила я тем же тоном, глядя в эти шоколадного цвета глаза, которые согревали меня изнутри. Ее губы были красными и припухшими от наших поцелуев, лицо слегка покраснело под обычным цветом загара, ее глаза переместились с моих на мои губы, и ее губы разошлись в молчаливом приглашении, которое я была более чем счастлива принять. Настала моя очередь взять одну из моих рук на ее шею и притянуть ее лицо обратно к своему, инициируя еще один поцелуй. Теперь медленный, влажный и чувственный. Середина моих ног была влажной, я чувствовала тонкий слой пота на спине, а холодный ветер, который раньше доставлял дискомфорт, теперь приносил облегчение моему телу. Я нежно прикусила ее нижнюю губу и втянула ее в рот, выпустив ее с незаметным «хлопком», а затем провела языком по ее губам и снова стала искать ее язык. Ее тело слегка пульсировало на моем, а трение — пусть и легкое — ее груди о мою заставило меня застонать ей в губы. Не было места для смущения, я хотела, чтобы она слышала мои стоны, хотела, чтобы она знала, как сильно я хочу ее, как сильно я хочу забрать ее с собой домой и избавиться от ее одежды. -Не делай этого. — Она вздохнула и отстранилась, держась за обе стороны моего лица. -Что? — спросила я, пытаясь снова наклониться вперед и поцеловать ее еще раз. -Мы должны остановиться. — Она проигнорировала мой вопрос и мое желание снова прижаться к ее губам. — Мне нужно скоро ехать в больницу. Теперь я вспомнила наш разговор несколько дней назад, когда она сказала мне, что будет дежурить этой ночью — в 10 вечера, если я не ошибаюсь — и посмотрела на часы на своем запястье, чтобы проверить время. 8:24 вечера. Я оглядела наше окружение, некоторые люди действительно смотрели на нас с раздражением, другие улыбались, глядя на сцену, которую мы устроили, но что меня действительно беспокоило, так это осознание того, что мы вернемся на нашу сторону парома примерно через 20 минут. -Что это значит? — тихо спросила Карина, поглаживая мое лицо большими пальцами и заставляя меня снова посмотреть на ее лицо. Как кто-то может быть таким красивым? -Я не знаю. — Я призналась, потому что на самом деле не хотела говорить о желании поцеловать ее губы с тех пор, как впервые увидела ее на пароме много лет назад. Для меня эта возможность всегда была настолько далека, что я не могла представить, что будет дальше. Карина была не просто человеком, и я знала это. Я знала, что не могу относиться к ней так же, как к любой другой женщине, которую я забираю в свою постель, трахаю всю ночь и прошу как можно быстрее покинуть мою квартиру. Я знала, что есть что-то еще. Я знала, что здесь замешаны чувства. -Но я знаю, что мне очень понравилось целовать тебя, и я хочу делать это снова столько раз, сколько ты мне позволишь. — Я улыбнулась, признаваясь в единственной уверенности, которая была у меня в тот момент. -Так хорошо, да? — Она улыбнулась мне сбоку, довольная собой, заставив меня закатить глаза. — Я давно хотела это сделать. -Почти десять лет. — Я пошутила, и она рассмеялась, наклонив лицо и коснувшись своим носом моего. Я закрыла глаза, чтобы насладиться этим жестом привязанности, и мое сердце затрепетало в груди, напоминая мне, что я не привыкла к такому теплу. В моем прошлом не было отношений. Я никогда не была глубоко влюблена. Были люди, которые оказали большее или меньшее влияние на мою жизнь, но, оглядываясь назад с той зрелостью, которая есть у меня сегодня, я думаю, что это был вопрос большей или меньшей химии во время секса и, возможно, большего или меньшего количества оргазмов. -Ты в порядке? — тихо спросила она, и я снова открыла глаза, встретившись с ее глазами, и мое сердцебиение снова участилось. Майя, ты не из тех, кто испытывает бабочки в животе, когда целует кого-то! Ты чувствуешь огонь между ног, и ты гасишь его одним или двумя оргазмами и все! Но с Кариной все было не так. -Да, а ты? — переспросила я. -Си. — Она открыто улыбнулась, и эта улыбка могла изменить все мои представления о романтике и отношениях, которые у меня когда-либо были. И это напугало меня до смерти. -Хорошо. — тихо сказала я. В тот момент я чувствовала себя переполненным и перевозбужденным. Внутри меня бушевал вихрь эмоций — большинство из них были незнакомы, и я даже не могла назвать все, что чувствовала, — и мой разум был так же встревожен, полон сомнений и вопросов, на которые у меня не было ответов. Мне нужно было успокоиться, и я подумала о том, что успокоило меня в прошлый раз. -Можешь меня обнять? — спросила я, смущаясь, шепотом, которому потребовалось много мужества. Карина не ответила мне, она просто переместила свои руки с моего лица на спину так нежно, что это было почти массажем, и притянула меня к своему телу, а затем сжала, чтобы удержать меня там. Ее объятия были теплыми, не физически, а эмоционально, и дарили спокойствие, которого я никогда не испытывала в прошлом — не то спокойствие, которое я чувствовала после возвращения со звонка или после минутного бега, а спокойствие, которое успокаивало мою душу. Я чувствовала себя странно, будучи такой уязвимой, такой полной чувств. Я знала, что испытывать к кому-то чувства — значит дать ему власть над своей жизнью, быть уверенной, что этот человек теперь способен причинить мне боль, заставить меня страдать, заставить меня плакать. И даже со всеми стенами вокруг моего сердца, я знала, что когда дело касается Карины, они никогда не будут такими же эффективными. И это тоже пугало меня до смерти. -Тебе лучше? — тихо спросила она, ее губы практически прижались к моему уху, и я мог сказать, что в ее голосе звучало беспокойство. -Что ты имеешь в виду? -Мне показалось, что несколько минут назад ты была немного встревожена, как будто твоя голова несется со скоростью сто миль в час. — Она продолжала говорить тихо, как будто знала, что громкие звуки в этот момент были наименее желательны. -Я в порядке. — И я даже не знала, ложь это или правда. — Со мной все будет хорошо. -Я знаю, что будет. Я думала, что она отстранится, но она держала меня в объятиях до конца перехода, прислонившись к карнизу для поддержки, положив мое лицо ей на грудь, а подбородок на мою голову, в удобном для нас обеих положении. Я тоже не двигалась, я не хотела прекращать это спокойствие, не хотела отделять себя от нее. -Мы должны идти. — прошептала она, поглаживая мою спину. — Мы приехали. -Ладно. Я неохотно отстранился от ее груди, но мне стало намного лучше и спокойнее. — Спасибо. -Не нужно меня благодарить, обнимать тебя — одно из моих любимых занятий. — Она ответила, застенчиво улыбаясь, и ей удалось вызвать улыбку у меня. Мы прошли бок о бок через других пассажиров, которые тоже выходили с парома, не обмениваясь словами, просто оставаясь погруженными в свои мысли. Она не пыталась взять меня за руку или положить руку мне на спину, и я не знал, радоваться этому или беспокоиться. -Я на работе до завтра. — сказала она, взяв трубку своего мобильного телефона. -Ты не возражаешь, если я поеду с тобой в больницу? — спросила я, наблюдая, как она несколько раз коснулась экрана. -Конечно, нет! Но ты хорошо себя чувствуешб? — спросила она, глядя на меня. Ее взгляд всегда был таким напряженным, в Карине не было середины, она была либо холодной как лед, либо горячей как огонь. -Я просто хочу составить тебе компанию. — Я пожала плечами. -В таком случае, я более чем счастлива, если ты присоединишься ко мне. — Она подмигнула мне, и я улыбнулась. Мы ждали машину у входа на вокзале. -Ты знаешь что-нибудь о машинах? — спросила она, когда водитель поехал в сторону больницы. -В принципе, да. — Я повернулась к ней с вопросительным выражением лица. — А что? -Я собираюсь купить машину, и да поможет мне Бог, если мне придется взять с собой Андреа. — Она разразилась смехом, и я могла бы жить только ради того, чтобы слышать этот звук. — Он такой же своевольный и нерешительный, как и я, это только усилит мою головную боль. -Ну, я могу пойти с тобой, если хочешь. — Было бы здорово иметь повод увидеть ее снова, хотя, возможно, мне это больше не понадобится. -Это было бы здорово. Спасибо. — Карина снова посмотрела вперед, ее волосы частично закрывали ее профиль, и я чувствовала себя более комфортно, украдкой поглядывая на нее, зная, что она не может меня поймать. -Ты хочешь сделать это завтра? — спросила я после нескольких минут молчания. -Ты ведь завтра работаешь, не так ли? — спросила она в ответ. -Только до шести часов, мы можем пойти после, если хочешь. -Нет, тебе нужно отдохнуть. — Карина повернулась боком и поднесла одну руку к моей щеке. — Мы можем поехать в другой день. Я не хотела идти в другой день, я хотела иметь предлог, чтобы увидеть ее завтра. Я не могла придумать, что еще сказать, потому что мы достигли места назначения. Мы вышли из машины и подошли к входу в больницу. -Третий этаж. — сказала она мне, когда мы вошли в лифт. — Это этаж акушерского отделения, на случай, если ты захочешь навестить меня в будущем. -Могу ли я это сделать? — спросила я, нервно покусывая нижнюю губу. -Конечно, ты можешь это сделать. Ты можешь приходить сюда, когда захочешь, и делать со мной все, что захочешь. — Она сказала последнее предложение шепотом, близко к моему уху, и я вздрогнула, почувствовав, что мои щеки заливает сильный румянец. Теперь, когда мы поцеловались, возможность заполучить ее для себя стала гораздо более конкретной, это было то, чего я теперь желала с каждым вздохом. Я не могла перестать представлять себе, на что это будет похоже — обладать ею, и дразнилки теперь звучали уже не в шутливом тоне, а скорее как возможность. -По-моему, теперь я выигрываю в нашей игре. — Она засмеялась рядом со мной, понимая, как я расстроен. -Может быть, я смогу изменить это в вашем кабинете. — Я попыталась вернуться в игру, попыталась показать всю ту уверенность, которой хвастался перед друзьями, но слова прозвучали почти умоляющим тоном. -Может быть. — Она ответила, и перед нами открылись двери. Карина провела меня по этажу, показывая дорогу к своему кабинету. -Здесь много вагин и маток. — сказала я, оглядываясь вокруг, как и полагается для кабинета врача акушера-гинеколога, но одна сторона привлекла мое внимание больше всего. — И клитор. -Это из-за моего исследования. — Она ответила, положив свою сумочку в шкаф, который стоял у противоположной стены от той, к которой я стояла лицом. -Мы так и не поговорили об этом, в чем заключается ваше исследование? — спросила я, не в силах оторвать взгляд от рисунков перед собой. Вероятно, на этом плакате были нарисованы все виды вульвы, которые когда-либо существовали. -Женский оргазм. — Она ответила, и я быстро обернулся. -Что? — спросила я со сросшимися бровями. -Я изучаю женский оргазм. — Она пожала плечами и улыбнулась. — Тело и мозг до, во время и после оргазма. Фармацевтическая промышленность наконец-то заинтересовалась возможностью разработки эквивалента женской виагры, но моя основная область интересов — это то, как сексуальная стимуляция может играть роль в борьбе с болью у женщин, но в этом случае я не получу необходимого финансирования. Но поскольку мое исследование спонсируют некоторые фармацевтические компании, я могу убить двух зайцев одним выстрелом». В тот момент я просто потеряла дар речи. Я вспомнила, что в одной из наших бесед много лет назад Карина сказала мне, что ей нравится, когда люди говорят о том, чем они увлечены, и теперь я наконец поняла. Было очень жарко смотреть, как она рассказывает о своем исследовании, особенно потому, что, пока она говорила, она надевала идеально белый и чистый халат поверх одежды, которая была на ней под пиджаком. -Слишком много информации? — спросила она, когда я ничего не ответил. -Нет… — Я попыталась скрыть, как сильно мне хотелось наброситься на нее в ту же секунду. — И как ты это делаешь? -С помощью этого. — Она указала на металлический кейс, который стоял на ее столе. Она подошла к кейсу, я тоже подошла, и Карина повернула его так, чтобы он стоял напротив защелок, и как только он был открыт, она повернула его ко мне, и теперь я боялась, что мои глаза выскочат из глазниц. -Это… это… секс-игрушки? — спросила я, хотя уже знала ответ. -Си! — усмехнулась она. — Ко мне приходят добровольцы, которые мастурбируют в аппарате МРТ, и тогда я могу почти в реальном времени наблюдать за работой мозга в процессе сексуальной стимуляции и кульминации. -То есть женщины приходят сюда и мастурбируют для тебя? — Я была все больше шокирован количеством информации, которую она мне давала. -Ну, не для меня… Для моего исследования. — Она продолжала хихикать над моими комментариями, и я не думаю, что когда-либо в жизни так краснела во время разговора. — Вы, американцы, очень ханжи. Это все совершенно нормально. -Я знаю. — Слова прозвучали немного захлебываясь. — Просто необычное исследование. -К сожалению. — Она вздохнула, и я поняла, что именно в «необычности» и заключалась проблема. -Но вы преодолеваете барьеры, и я уверена, что у вас отлично получается! — Я попыталась немного подбодрить ее. — Ты открываешь двери и помогаешь многим женщинам своим исследованием. -Благодарю тебя. — Она грустно улыбнулась. -Теперь тебе нужно идти к своим пациентам? — спросила я, указывая большим пальцем на дверь позади меня. -Через секунду. — проговорила она и придвинулась ближе ко мне. — Я бы хотела поцеловать тебя еще раз, прежде чем уйду, не беспокоясь о том, что вокруг меня будут люди, не сдерживаясь. -Мне бы этого хотелось. — Мои колени слегка задрожали, и я почувствовал, что мой рот стал немного суше, когда я услышал ее напряженные и провокационные слова. -Хорошо. — прошептала она, прежде чем притянуть меня за талию. Наши губы идеально подходили друг другу, наши языки соприкасались, а мое тело, казалось, хотело самопроизвольно сгореть. Я почувствовала, как ее руки поднялись к моей шее, ее ногти слегка царапали меня, а я нежно провела одной рукой по ее ребрам, затем переместил ее на спину, на внутреннюю сторону ее халата. Наши губы двигались в ритме, который был присущ только нам, поцелуй распалял меня все больше и больше, и когда я опустила руки к ее попке, крепко сжав ее и ощутив ее плоть в контакте с моими пальцами, мы оба застонали одновременно. Я делала неуклюжие шаги вперед, не прерывая поцелуя, и Карина, казалось, понимала, чего я хочу. Как только мы приблизились к ее столу, я заставила ее сесть на него, и когда ее ноги раздвинулись, чтобы я могла устроиться между ними, мое сердце пропустило удар в груди. Я переместила свои поцелуи вниз к ее шее, когда потребность в кислороде стала неизбежной, и услышала еще один низкий стон, вырвавшийся из ее губ. Я приоткрыла губы и позволила своему теплому языку встретиться с ее прохладной кожей, шок температур послал дрожь по ее телу, когда я проследила короткую длину ее шеи вот так и закончила, проведя зубами по ее коже. -Я должна идти. — Она вздохнула, откинув голову в сторону, давая мне больше доступа к этой области. -Не похоже, что ты хочешь уйти. — Я прижалась к ее коже, облизывая и слегка покусывая это место. -Я не хочу. — ответила она, и я улыбнулся ее признанию. — Но я должна идти. Я вздохнула, прежде чем отстраниться от ее шеи, и когда я наконец оторвалась от ее кожи, я увидела, насколько я горяча и возбуждена. Карина пристально смотрела на меня, покусывая нижнюю губу, ее глаза тоже выдавали возбужденное состояние, в котором она находилась. Я провела руками по ее бедрам, которые обнимали мои ноги, и сомкнула наши губы в коротком поцелуе, после чего сделала два шага назад и позволила ей встать со стола. -Когда мы снова увидимся? — спросила я, когда мы шли к двери, мои руки были засунуты в карманы пиджака, чтобы не показать свою нервозность. -Тебе нужно отдохнуть завтра после смены. — Она опустила взгляд, ее волосы упали перед лицом, и я инстинктивно поднес руку к каштановым локонам, прежде чем заправить их за ухо. -Давай я приглашу тебя завтра на ужин. — спросила я, и нервозность, скрывавшаяся за моими словами, не позволила им сорваться с губ громче шепота. — Нам не нужно ничего делать; я просто хочу иметь возможность увидеть тебя снова. -Хорошо. -Она улыбнулась в сторону и снова посмотрела на меня. -Я напишу тебе подробности завтра. — Я сказала, и она кивнула, открывая дверь и пропуская меня вперед. — Увидимся завтра. -Си. — Карина наклонила лицо вперед и нежно поцеловала меня в щеку. — Пока, Майя. -Пока. … -Что случилось с твоим лицом? — Энди сильно толкнула меня, проходя мимо меня, и от удара ее тела о мое я чуть не уронила мобильный телефон, который был у меня в руках. «Я не могу дождаться встречи с тобой». «Я буду у тебя дома в 8 вечера», — я закончила печатать и повернулась к своей подруге, которая пыталась подсмотреть через мое плечо, что я печатаю. -Что? — спросила я в ответ. — Что не так с моим лицом? -У тебя на губах что-то странное. — Она указала в направлении моего лица. — Что-то похожее на улыбку, но не обычную улыбку, а улыбку человека, который переписывается с кем-то очень заинтересованным. -Ты сумасшедшая. — Я закатила глаза. -Я согласна. — Я начала идти к своему кабинету. — Если бы я не увидела имя Карины в твоем телефоне. -Можешь не шпионить за мной? — пожаловалась я, фыркая и закатывая глаза. -Вы встречаетесь? -Это не твое дело. -Вы целовались? — Ее голос выдавал ее волнение, и когда я вошла в свой кабинет и попыталась закрыть дверь, ее рука остановила меня. -Это не твое дело. — Я просто повторила. -Вы занимались сексом? — Энди спросила почти криком. -Это не твое собачье дело! — прошипела я сквозь зубы. -О, она тебе нравится! — Мой друг уставился на меня сузившимися глазами, и в них читалось обвинение, которое легко было прочесть между строк. -Может, хватит об этом! Мы работаем, и моя личная жизнь определенно не должна стоять здесь на повестке дня. — Я взяла несколько бумаг из нашей последней сцены и упорядочила их, постукивая листами о свой стол, пытаясь выстроить их ровно. -Это ты была тем, кто так волновался, спрашивая меня, думаю ли я, что ты ей нравишься в ночь игр! — Энди скрестила руки на груди. -Это было раньше. — начала я, но вовремя сумела остановить себя. -До чего? -Она призывала меня продолжать, но я не отвечала, потому что не хотела признавать свои страхи вслух. — Ты можешь поговорить со мной, Майя. -Я не хочу говорить. — Теперь я стояла спиной к Энди, крепко сжимая в руках листы бумаги, пытаясь успокоить учащенное сердцебиение. -Хорошо. — тихо произнесла она позади меня. — Я здесь для тебя, если я тебе понадоблюсь. Я услышала ее тягучие шаги к двери и повернулась, когда она повернула ручку. -Энди. — позвала я, и женщина повернула голову, чтобы посмотреть через плечо. — Спасибо. Я ценю это. -Без проблем. — Она одарила меня небольшой, сдержанной улыбкой, почти из вежливости. Я знала, что она хотела, чтобы я побольше делилась с ней своей личной жизнью, но у меня это плохо получалось. Энди была одной из немногих, кому я доверяла, но мы были разными во многих отношениях. Ее культура делала ее гораздо более восприимчивой и открытой к разговорам о своих чувствах, а я была хорошим слушателем, я была рядом с ней, когда ей нужно было выговориться — даже когда она делала это по-испански, и я не мог понять и половины ее жалоб. Энди была для меня особенным другом, она часто по-другому воспринимала мое прошлое, мои травмы, мой жестокий опыт много лет назад, и я любила ее за это, и потому что она — одна из немногих людей, которые действительно знают меня, признаваться ей в чем-то чаще всего означает заставлять меня услышать от нее правду, которую я еще не готова услышать. Именно по этой причине я до сих пор не рассказала ей о моем вчерашнем поцелуе с Кариной; когда я увидела ее утром, переодевающейся в раздевалке, у меня язык чесался поделиться с ней частью моей нервозности и счастьем, но я знала, что она заставит меня думать еще более рационально, чем я уже думала, и заставит меня справиться со всеми эмоциями, которые также переполняли меня. Это было слишком. Мне нужно было побыть с самим собой, чтобы понять, что происходит внутри меня, потому что, несомненно, произошла какая-то перемена. Что-то изменилось, но я все еще не могла назвать ни одно из этих новых ощущений. Я посмотрела на часы и тяжело вздохнула, а затем улыбнулась, решив в этот момент забыть о своей тревоге и сосредоточиться на своем волнении по поводу того, что менее чем через три часа я приглашу Карину на ужин. Я была полна решимости подарить итальянке великолепный вечер.