*:.｡. .｡.: *･゜ﾟ･*☆
Никогда в жизни Гермиона ещё не чувствовала такой безнадёги. Облачаясь в белую мантию, она словно готовилась войти в тёмный тоннель, в конце которого не было света. «Как бы ни было плохо, на свадьбу следует одеваться соответствующим образом», — сказала ей Аполлин, настояв на традиционном белом наряде невесты. «Невеста, — с горечью подумала Гермиона, глядя в зеркало. — И чья невеста? Драко Малфоя». — Она с отвращением отвела взгляд от своего отражения. Алексис уже вернулся от чародейки Марианны и сообщил, что та проведёт церемонию венчания в соборе Парижской Богоматери, примыкающем к школе Святой Жанны. Он всячески избегал Гермиону, но передал ей через матушку, что Марианна заключит «Священный брак со связыванием рук», благодаря которому Драко не сможет причинить Гермионе вред, не нарушив клятвы, что будет чревато ужасающими последствиями. — Священный это брак или нет, матушка — Драко Малфой столь же безумен, как и его тётя Беллатриса Лестрейндж, — проговорила Гермиона. — Я боюсь за будущее Эдриана, — с тревогой добавила она. — Не хочу, чтобы он вырос таким же высокомерным наглецом. Покачав головой, Аполлин ободряюще улыбнулась. — Он не вырастет таким, Джин. Он слишком невинен, чтобы безумие настигло его, — твёрдо заявила она. — Но мама… — попыталась возразить Гермиона, но Аполлин перебила её: — Нет, Джин, выслушай меня. Я знаю, это тяжело — выйти замуж за человека, который однажды подверг тебя мучениям, но мы, женщины, гораздо отважней, чем считают мужчины. Мы отстаивали свои права на протяжении долгих веков вопреки всяким попыткам заставить нас замолчать, — проговорила она с таким пылом, что Гермионе на миг показалось, будто с ней говорит её родная мать. — Пусть физически мы кажемся слабыми, но на самом деле мы крепче стали и твёрже алмаза. Не бойся этого мерзавца, Джин — ты только что чуть не прикончила его Круциатусом. Кроме того, ритуал священного бракосочетания невероятно силён. Если Драко Малфой переступит черту, он тут же превратится в сквиба. Слова Аполлин прозвучали настолько убедительно, что Гермиона вдруг ощутила, как к ней возвращаются силы. Она крепко обняла Аполлин и мысленно поблагодарила Флёр за то, что та предложила ей переехать к её семье во Францию. — Не знаю, что бы я делала без вас, Аполлин, — прошептала Гермиона, прикрыв наполнившиеся слезами благодарности глаза. Аполлин обняла девушку в ответ и погладила её по спине. — Ты бы прекрасно справилась, Джин. Ты прирождённый боец, а бойцы не теряют мужества, даже когда остаются одни, — заверила она.*:.｡. .｡.: *･゜ﾟ･*☆
«Если существует более сильное ощущение беспомощности, чем то, которое возникает при попытке добраться до любимого человека, заточённого в подземелье, я его не знаю». Одри не помнила, где увидела эту магловскую цитату, но сейчас ей казалось, что не было лучшего способа описать её чувства. Она беспомощно смотрела на затаившуюся под кустом гибискуса фигуру маленького мальчика, который по-прежнему сжимал в руках белого кролика. — Не вертись, Питер, — наставлял кролика Эдриан. — Я пытаюсь защитить нас от злого дяди, который привёл нас сюда, — успокаивал он питомца. Одри вздохнула, понимая, что мальчик не покинет своё убежище добровольно. Когда Драко отправился за Джин, она велела Лилиан поймать носившегося по саду мальчика, но Эдриан то и дело оказывался быстрее, ускользая от её дочери. Смирившись с поражением, Одри решила, что нет смысла продолжать погоню и пугать ребёнка ещё сильнее. Побегав от воображаемого преследователя ещё минут десять, Эдриан наконец остановился и спрятался под кустом гибискуса. Соблюдая дистанцию, Одри опустилась на траву и улыбнулась Эдриану. — Эдриан, милый, скоро начнётся дождь, — ласково обратилась она к нему и предложила: — Может, вы с кроликом выйдете из-под куста? Словно бы в подтверждение её прогнозам с неба, и без того застланного тучами, раздался грохот, а деревья сотряс пронизывающий ветер. Эдриан уверенно замотал головой и, всхлипнув, потёр глаза. — Нет, не выйдем! Мы хотим к маме! От этого зрелища сердце Одри обливалось кровью, и ей хотелось придушить Драко в наказание за то, что он заставил невинного мальчика так переживать. — Послушай, Эдриан. Меня зовут Одри, и я твоя бабушка, — начала она как можно мягче. — Я тебя не обижу и никому другому не позволю, клянусь. — Одри ущипнула себя за шею. — Прошу, поверь мне и выйди из-под куста. Эдриан лишь сильнее замотал головой. — Нет, вы не моя бабушка! — возразил он, перейдя на визг. — Мою бабушку зовут Аполлин. — Да, ты прав, — виновато проговорила Одри, сложив руки на коленях. — Аполлин Делакур — твоя бабушка, но и я тоже, — тепло продолжила она. — У тебя, Эдриан, три бабушки, и я — одна из них. А другая — вон та женщина, видишь? — она указала на стоявшую в паре шагов от неё Нарциссу Малфой, которая с любопытством наблюдала за их диалогом. — Это твоя третья бабушка, — сообщила Одри, пытаясь подбодрить мальчика, а затем повернулась к стоявшей рядом девушке. — А это — моя дочь Лилиан, твоя тётя. Мы все очень любим тебя и никогда не обидим, обещаю. Не бойся нас, милый, просто выйди к нам, — взмолилась она, обращаясь к перепуганному ребёнку. Однако то, что у него теперь есть две новые бабушки и тётя, совсем не убедило Эдриана — он продолжил упрямо мотать головой и лишь глубже залезал в кусты. Не зная, что ещё предпринять, чтобы мальчик расслабился и доверился ей, Одри решила разговорить его. — Эдриан, у тебя очень красивый кролик, — похвалила она сидевшего у него на руках питомца и дружелюбно поинтересовалась: — Как его зовут? — Его зовут Питер, и он не разговаривает с незнакомцами. Мама запрещает нам говорить с незнакомцами, — уверенно ответил Эдриан. В отчаянии перебирая способы выманить мальчика, Одри наконец придумала новый. — Эдриан, — обратилась она к нему через некоторое время. — Ты, должно быть, голоден. Хочешь чего-нибудь поесть, милый? — искушала его Одри. — Нет. Мама запрещает брать еду у незнакомцев, — таков был ответ Эдриана. Шёпотом проклиная Драко, Одри наконец сдалась и встала с земли. Она ещё раз взглянула на затаившийся под кустом силуэт, прежде чем крупная дождевая капля упала ей на лицо и заставила поднять голову к небу. Мальчик не выйдет просто так. Он скорее промокнет до нитки, чем покинет своё убежище. Одри достала палочку, и вокруг куста гибискуса образовался большой пузырь, который должен был защитить Эдриана от надвигающегося дождя. Дождь ударил в полную силу, но Одри не сдвинулась с места. Невинный малыш, который уже должен был мирно спать в объятиях матери, прижимая к груди своего питомца, сейчас прятался под кустом, напуганный, голодный и измученный жаждой. Казалось, Одри была виновата в том, что не смогла этого предвидеть: она слишком упивалась своей мнимой властью над Драко, чтобы заметить изменения в его поведении и удержать на поводке. Прикрыв глаза, Одри подняла голову вверх, и по её щекам побежали горячие слёзы. Горечь и вина охватили её. «Пусть дождь смоет мои слёзы», — думала Одри, чувствуя, как дождевая вода смешивается со слезами, увлажняя её лицо. «Как это могло произойти? Как? — спрашивала она себя, беспомощно заливаясь слезами. — Я хотела помочь Драко выйти из депрессии, а в итоге привела его к невинному ребёнку, — думала она, содрогаясь в рыданиях. — Этого не должно было произойти, Эдриан. Я ведь дала себе клятву, что буду защищать тебя и твою мать, когда узнала, что Драко с ней сотворил. Я поклялась, что буду держать тебя на расстоянии от отца, пока он не исправится. Но я подвела тебя, Эдриан. Я подвела тебя…» — подумала она, и слёзы из её глаз хлынули с новой силой. Лилиан подошла к матери. Нечасто она видела её настолько разбитой. — Маman, не плачь, — сказала она, обняв женщину. — Все будет хорошо. Не волнуйся. — Она погладила мать по волосам. — Ты не понимаешь, Лилиан, — пробормотала Одри сквозь слёзы, обнимая дочь в ответ. — Драко так напугал бедное дитя, что он ещё очень долго не сможет нам доверять, — всхлипывая будто ребёнок, объяснила она. — Детское доверие — очень хрупкая вещь. Стоит обмануть его однажды, и это оставит неизгладимый след на всю жизнь, — сказала она с болью в голосе. Одри плакала от осознания собственной беспомощности, а дождь всё лил, обрушиваясь на обнимающихся мать и дочь. Выплакавшись, Одри почувствовала облегчение, а затем в её душе зажёгся неведомой силы огонь. Она пришла в чувство, и её голубые глаза распахнулись, полыхнув решимостью. — Драко Малфой заплатит за это, — сжав руки в кулаки, процедила она. Высвободившись из объятий Лилиан, Одри выпрямилась во весь рост. — Ты совершенно права, дорогая Лилиан, — сказала она дочери. — Я, Одри Шамбрун-Малфой, позабочусь о том, чтобы всё закончилось так, как должно было закончиться. Они ушли под навес, где уже скрывалась от дождя Нарцисса. — В чем дело, Одри? — спросила та. — Он не выходит? Покачав головой, Одри заклинанием высушила их с Лилиан волосы и одежду, а затем наколдовала полотенца. — Он очень напуган, Нарцисса. Я старалась изо всех сил, но благодаря Драко он нам совсем не доверяет, — с горечью проговорила она. Нарцисса посмотрела на куст гибискуса сквозь стену дождя и повернулась к Одри. — Я правда не понимаю, Одри. Что в этом мальчишке такого особенного, что заставило Драко совершить столь неразумный поступок? — недоумевала она. Одри уже собиралась ответить, когда услышала голос Джулиана. — Мaman? Маman! — звал её сын из коридора, и Одри прикрыла глаза, понимая, к чему идёт дело. — Я здесь, Джулиан, под навесом, — окликнула она его, не сходя с места, и уже через пару минут Джулиан явился в сопровождении двух чиновников из Министерства. Подойдя к матери, он растерянно встал перед ней. — В чем дело, матушка? — недоумевал он. — Я думал, что вы, дамы, в такую погоду лежите в кроватях, — с ноткой раздражения произнёс он. — Что вы здесь делаете? — Мы ждём Драко, — невозмутимо бросила Одри. — Зачем? — ещё больше удивился Джулиан. — И где он? — Отправился за матерью Эдриана, — ответила ему мать. Джулиан хотел было спросить что-то ещё, но в этот момент представители Министерства решили прервать их загадочную беседу. — Добрый вечер, мадам Малфой! — серьёзным тоном сказал крупный мужчина с седыми волосами, обращаясь к Одри. — Нам сообщили, что сюда насильно привезли мальчика по имени Эдриан Грейнджер. В Министерстве есть информация, что он сын Гермионы Джин Грейнджер. Это правда? Одри кивнула и глубоко вздохнула, подтвердив правильность его слов: — Да, это правда, месье. Отец Эдриана Драко Люциус Малфой сам привёл его сюда, хотя, к сожалению, ребёнок до сих пор не знает, что Драко — его отец. — Где месье Драко Малфой? — спросил другой сотрудник. — Он отправился за матерью Эдриана Джин Грейнджер, — спокойно ответила Одри. — Но у нас нет документа, подтверждающего, что они являются супругами, — сообщил ей первый сотрудник. — Имя Драко Малфоя не было упомянуто в магическом свидетельстве о рождении Эдриана Грейнджера. — Это очевидно, месье, поскольку они не женаты, — призналась Одри. — И я знаю, что в этом случае ребёнок может перейти под опеку министра. Но я надеюсь, что они вернутся как семейная пара, и ребёнок будет с ними в безопасности. В любом случае у нас в запасе есть шесть часов до того, как Эдриан будет передан под юрисдикцию Министерства, и если у вас есть какие-либо сомнения относительно безопасности нахождения мальчика в моём поместье, пожалуйста, не стесняйтесь — оставайтесь у нас в гостях на ночь, — предложила она уверенно. Представители Министерства безмолвно переглянулись, прежде чем снова повернуться к Одри. — Мы благодарим вас за предложение, мадам, но мы вынуждены отказаться, — озвучил решение первый сотрудник. — У вас уважаемая семья, и вы сами были одним из лучших обвинителей во Франции. Мы не сомневаемся в ваших намерениях, мадам. Пока мы оставим ребёнка под вашей защитой, но вернёмся утром, чтобы посмотреть, как обстоят дела. Одри кивнула им в знак признания и сказала, вежливо улыбнувшись: — Большое спасибо, месье. Я сделаю всё возможное, чтобы не разочаровать вас. Чиновники попрощались с ней и немедленно уехали. Джулиан посмотрел на мать и тётю. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — спросил он раздражённо. Одри посмотрела на небо и заметила, что дождь закончился. Небо теперь было ясным, и на нём виднелся белый шар Луны, наполовину скрытый невесомыми облаками. Затем она перевела взгляд на покрытый цветками куст гибискуса. — Иди и посмотри сам, — сказала она сыну и вышла из-под навеса. Небольшая группа молча последовала за ней и достигла куста, под которым укрылся Эдриан. Бесшумным взмахом палочки Одри удалила защитный пузырь, и их глазам предстала самая милейшая сцена. Там спал Эдриан, всё ещё прижимая к груди своего кролика. Он свернулся клубочком, его вьющиеся серебристые волосы развевались на прохладном ветру, его ангельское лицо выглядело неземным в лунном свете. Словно созданный богами и богинями, ребёнок был воплощением чистоты и невинности. Все зачарованно смотрели на него, не смея издать ни звука, чтобы не разбудить и не напугать Эдриана, который легко дышал во сне. Нарцисса наклонилась, чтобы лучше рассмотреть своего предполагаемого внука. Внимательно изучив его, она обвела присутствующих глазами, полными слёз и взволнованно прошептала: — Теперь я полностью понимаю, почему мой сын привёл его сюда. Он Драко в миниатюре. Одри взглянула на невестку и снова посмотрела на спящего Эдриана. — Он может быть похож на Драко, Нарцисса, но я уверяю тебя, что он — копия его матери, — твёрдо сказала она и наколдовала маленькую белую подушку и одеяло, чтобы с помощью волшебства создать Эдриану уют.*:.｡. .｡.: *･゜ﾟ･*☆
Драко неторопливо оглядел гостиную Делакуров, чувствуя, как отчаяние покидает его, и на его место приходит чувство триумфа. «Наконец-то я выполнил свою миссию», — подумал он самодовольно, глядя на антикварные вазы пятнадцатого века, украшавшие каминную полку. — «Я забрал Эдриана и не позволил грязнокровке выйти замуж. Теперь ей придётся жить со мной, и я, конечно же, накажу её за то, что она применила против меня Круциатус». Он ухмыльнулся от этой мысли и похвалил себя: «О, Драко, ты просто гений!». Алексис и Гюстав Делакур, беседующие в нескольких футах от него, внезапно замерли и уставились на дверь. Драко проследил за их взглядами и увидел Гермиону в белой парадной мантии в сопровождении Аполлин. «Моя дорогая невеста-грязнокровка!» — он ехидно улыбнулся. Гермиона выглядела, как серая мышь по сравнению с Асторией, которая была изящна в день их свадьбы. Драко скривил губы от отвращения при виде невзрачной Грейнджер. Он бы и дальше пристально разглядывал её, но в этот момент из двери появилась Габриэль в сопровождении Евы и Эдмунда. Старинные часы пробили двенадцать ударов, и теперь официально наступило воскресенье. — Разве для свадьбы ей не понадобятся кольца и цветы? — спросила Габриэль у матери, заметив пустые руки Гермионы. — Для Священного союза кольца не нужны, Габриэль, — спокойно сообщила ей мать. — Кроме того, у нас нет времени на такую роскошь, как обручальные кольца, когда Эдриан находится под угрозой. Габриэль кинула на Драко злобный взгляд, и он усмехнулся. «Делакуры думают, что они перехитрили меня, заставив совершить какой-то нелепый «Священный брак», — подумал он, подняв бровь. — «Эти дураки даже не понимают, что мне плевать на грязнокровку. Я женюсь на ней, чтобы навсегда заполучить сына, и никакая глупая клятва или бессмысленный ритуал не смогут помешать мне наказать её». «Я просто промою мозги Эдриану, чтобы он отказался от нелепых убеждений его матери и перешёл на мою сторону. И грязнокровка останется одна, став свидетельницей этой великой трансформации. Это и будет самым страшным наказанием для неё». — Драко почувствовал огромную гордость, предвкушая свою победу. Он посмотрел на Гермиону, которая выглядела такой бледной, словно лежала на смертном одре. «Давай же поженимся, грязнокровка!» — злорадно подумал он.*:.｡. .｡.: *･゜ﾟ･*☆
Гермиона Грейнджер, которую считали заучкой, к десяти годам прочитала почти всю классику. Одной из прочитанных книг был трагический роман Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери», действие которого разворачивалось в Нотр-Дам-де-Пари. По сюжету прекрасная цыганская танцовщица Эсмеральда покорила сердца многих мужчин, в том числе архидьякона собора Парижской Богоматери Клода Фролло. Разрываясь между своей похотью и правилами церкви, Фролло попытался похитить Эсмеральду с помощью своего приёмного сына горбуна Квазимодо. Но когда Эсмеральда отвергла его домогательства, Фролло, ослеплённый безумным влечением и ревностью, обвинил девушку в покушении на убийство капитана королевской армии, что в конечном итоге привело к казни Эсмеральды через повешение. «Как иронично. В мире не существует более подходящего места, чем собор Нотр-Дам, для самого трагического события в её жизни — свадьбы с Драко Малфоем. Человеком, который её изнасиловал», — с грустью подумала Гермиона, глядя на великолепный Главный алтарь собора Парижской Богоматери. «Это не алтарь для брака. Это алтарь для жертвоприношения», — подумала она, глядя на алтарь. Над ним возвышалась статуя Богородицы, держащей на руках своего мёртвого сына — Христа, в то время как фигуры короля Людовика XIII и его потомка Людовика XIV преклоняли колени слева и справа от неё, протягивая ей свои короны и скипетры. Алтарь был изготовлен из египетского мрамора, вырезан в форме античного саркофага, украшен со всех сторон херувимами и иными христианскими символами из позолоченной бронзы. Ни золото, ни бриллианты, ни короны, ни даже владение всей империей не смогли бы заменить Эдриана в её жизни. Эдриан умрёт без неё, а Гермиона без него. Она не будет держать на руках труп сына, как Богородица держит Христа на Главном алтаре. «Мой сын дороже всего», — решительно сказала себе Гермиона, когда чародейка Марианна приблизилась к ней и Драко Малфою, стоящим рядом перед алтарем. — Поскольку собор больше не является приходом для маглов, здесь не проводятся крещения, свадьбы и похороны — за исключением очень редких случаев, — сообщила она и оглядела небольшую группу, состоявшую из Делакуров и друзей Гермионы — Евы и Эдмунда. — Однако, поскольку мне предстоит исполнить обряд обручения и заключить Священный брак, я посчитала, что собор Парижской Богоматери — лучший вариант. За её заявлением последовала гробовая тишина. Собор обычно закрывался в семь тридцать вечера, и посетителей внутри не было. Кроме того, гости, в небольшом количестве собравшиеся на свадьбу Гермионы и Драко, были необычно молчаливыми и серьёзными. — Мадам Делакур, — обратилась Марианна к Аполлин, которая стояла рядом с Гермионой, крепко держа её за руку. — Пожалуйста, зажгите свечи вручную, без использования палочки. Аполлин выпустила руку Гермионы и зажгла пять красных и одну белую свечу, поставленных между парой и чародейкой. — Красные называются свечами Бога, а белые — свечами Богини, в честь мифологического Бога Зевса и Богини Геры. Это неотъемлемая часть Священного бракосочетания, — сообщила она им. Гермиона молчала, а её партнер Драко фыркал, и оба не проявляли никакого интереса к объяснению предстоящих ритуалов. — Драко Малфой! — Марианна обратилась к стоявшему перед ней жениху. — Пожалуйста, возьмите руку невесты. Гермиона, повернув голову в противоположную сторону, краем глаза увидела, что Драко сжал руку в кулак, а затем протянул её к ней. Она вздохнула и вложила свою дрожащую руку в его руку. Рука Драко была холодной, и Гермиона в этот момент почувствовала, как по спине пробежала дрожь. «Эдриан! Я сделаю всё для Эдриана!» — повторила она про себя мантру и попыталась не думать о своей руке, которую крепко сжимал Драко Малфой. — Гермиона Джин Грейнджер и Драко Люциус Малфой! — Гермиона услышала, как Марианна торжественно обратилась к ним обоим. — Знайте, прежде, чем идти дальше, что ваши жизни сейчас пересеклись, чтобы обрести вечные и священные узы. Вы не просто сочетаетесь браком, а пройдёте священную церемонию. Полностью осознайте тот факт, что вы не только заявляете о своём намерении обручиться перед своими друзьями и семьёй, но и говорите об этом Высшим силам. Если обещания, данные здесь сегодня, будут нарушены, они лишат вас магических способностей. Вы всё ещё стремитесь принять участие в этой церемонии? — спросила она их. — Да, — лениво протянул Драко Малфой, стоя рядом с Гермионой и крепче сжимая её руку. — Да, — сказала Гермиона, закрывая глаза и представляя Эдриана. — Гермиона и Драко, — снова произнесла их имена Марианна. — Я предлагаю вам повернуться и посмотреть друг другу в глаза. Гермиона с закрытыми глазами медленно повернулась к Драко Малфою и, открыв их, посмотрела на него. Её партнер глядел прямо на неё, его холодные серые глаза были полны злобы. У Гермионы появилось чувство, что она смотрит в ледяные глаза змеи, и внутри неё ожила и зарычала львица, защищаясь от опасности. Воодушевлённая своей решимостью, Гермиона не отводила горящего яростью и неповиновением взгляда карих глаз от своего противника. — Будете ли вы чтить и уважать друг друга и стремиться никогда не нарушать это обещание? — Гермиона услышала голос Марианны. — Будем, — ответили Гермиона и Драко в унисон, пытаясь раздавить руки друг друга, и Марианна накинула шёлковую верёвку на соединённые руки пары. — Первый обет связал вас, — объявила она и задала следующий вопрос: — Будете ли вы разделять боль друг друга и стремиться облегчить её? — Будем, — ответила пара. — И второй обет связал вас, — проговорила Марианна, обвязывая их руки второй верёвкой. — Будете ли вы разделять трудности и проблемы друг друга, чтобы ваш дух мог укрепляться вместе? — Будем, — ответ эхом разнёсся по пустому собору. — Третий обет связал вас. — Марианна накинула им на руки третью верёвку. — Будете ли вы разделять чувство юмора друг друга и искать яркость в жизни и позитив друг в друге? — Будем, — ответили Гермиона и Драко, глядя друг другу в глаза. — Вы окончательно связаны обетами, — провозгласила Марианна и связала вместе четыре верёвки, которые мгновенно засияли и обернули их соединённые руки, словно нити, сотканные из света. — Гермиона Грейнджер и Драко Малфой, поскольку ваши руки теперь связаны вместе, ваши жизни и души соединены в союзе любви и доверия. Над вами Звёзды, а под вами Земля. Подобно звёздам, ваша любовь должна быть постоянным источником света и, как земля, прочным фундаментом для роста. По существующим законам я, чародейка Марианна Шевалье, официально объявляю вас мужем и женой! — сказала она, обращаясь ко всем присутствующим. Никто, кроме Аполлин и Гюстава, не аплодировал, и на этом свадьба закончилась. Гермиона посмотрела на своего новоиспечённого мужа, её сердце было полно страха, ярости, отчаяния и печали. — Отведи меня к моему сыну, Малфой. — приказала она ему вызывающим голосом. Он злобно ухмыльнулся ей в ответ. — Правильнее будет сказать «нашему», Грейнджер. Эдриан — наш сын». — Он обнял её за талию, прежде чем развернуться на месте и аппарировать их в Шато.*:.｡. .｡.: *･゜ﾟ･*☆
Несколько мгновений спустя Драко появился в цветущих садах замка своего дяди. Он был воодушевлён перспективой впервые познакомиться со своим сыном. Грейнджер изо всех сил вырывалась, и он немедленно отдёрнул руки. Эта женщина не была достойна даже его взгляда на неё, не говоря уже об объятиях. Он держал её проклятую руку достаточно долго и не собирался прикасаться к ней снова. — Где Эдриан? — Драко услышал вопрос Гермионы и указал направление, куда убежал Эдриан. — Он побежал туда. Гермиона тут же помчалась по тропинке, а Драко торжествующе последовал за ней. Он был близок к своей цели. «Скоро Грейнджер объяснит сыну, что я его настоящий отец, и он обнимет меня», — подумал Драко, и его сердце наполнилось гордостью и удовольствием. «Я сделал то, что не смог бы сделать ни один чистокровный отец», — самодовольно размышлял он, пока они приближались ко входу в замок. — «Я женился на грязнокровке, чтобы узаконить моего сына-полукровку. Даже мой отец не сделал бы этого!». — Где он? — вопрос Гермионы вывел Драко из задумчивости, и он огляделся. Сына нигде не было видно, но его тётя сидела на траве в нескольких футах от него и пристально смотрела на один из кустов. — Если Министерство уже заявило права на него, Малфой, клянусь своим сыном Эдрианом, ты пожалеешь о дне своего рождения! — прошипела Гермиона сквозь стиснутые зубы, и Драко сжал кулаки. Клятва Волшебника и Священные брачные обеты не позволили ему ударить её по лицу, иначе он бы точно сделал это. Воспоминания о Круциатусе и ударах ногами были ещё свежи в его памяти, и он мечтал сделать с ней тоже самое. Драко собирался возразить, но заметил, что тётя махнула им рукой. — Следуй за мной, грязнокровка! — он плюнул на Гермиону и пошёл к тёте. Они добрались туда через мгновение. Одри, которая тем временем встала, жестом попросила их молчать. Затем она указала им на куст, и Драко, посмотрев в ту сторону, ахнул. Эдриан спал под кустом, держа на руках спящего кролика. — Сыночек! — громко вскрикнула Гермиона и тут же побежала к нему. Драко видел, как она добралась до куста гибискуса и взяла Эдриана на руки, плача и смеясь одновременно. — Эдриан! Мой зайчонок! Просыпайся, любовь моя! Просыпайся! Мама здесь! — плакала она и лихорадочно его целовала. — Мамочкин зайчик, просыпайся! — Она потрясла спящего сына. — Мама! — Эдриан мгновенно проснулся и, заметив мать, воскликнул, задыхаясь от счастья и крепко обнимая мать. — Мама, ты здесь! Я испугался, мама. Мне было страшно. И Питер тоже испугался. — Больше нечего бояться, любовь моя, — ворковала Гермиона, продолжая целовать его в щёку. — Мама здесь, и теперь ты в безопасности, — сказала она, обнимая его ещё крепче. — Как ты её привёл, Драко? — спросила его тётя, наблюдая за воссоединением матери и ребёнка. — Я женился на ней, — просто ответил Драко и добавил, наклонив голову: — Теперь вы счастливы? Одри повернулась к Драко и посмотрела прямо в его серые глаза. — Счастье — это субъективное понятие, Драко. То, что может быть источником счастья одного, может быть и причиной печали другого, — прокомментировала она, прежде чем снова обратить взгляд на Гермиону. — Чиновники Министерства прибыли сразу после того, как ты ушёл, Драко. Думаю, у вас двоих не было другого выбора, кроме как пожениться. Драко молча кивнул ей и пошёл к кусту гибискуса, чувствуя нетерпеливое желание познакомиться со своим сыном. — Не познакомишь ли ты нас, Грейнджер? — спросил он Гермиону, когда она встала, прикрыв Эдриана, словно защищая его. Гермиона безразлично посмотрела на него. — Сейчас? — спросила она небрежно. — Да, сейчас! — огрызнулся Драко. Гермиона перевела взгляд на Эдриана, который смотрел на Драко с огромной неприязнью. — Эдриан, ты хочешь знать, кто этот человек? — спросила она. Эдриан кивнул. — Это человек, который привел меня и Питера сюда! — сказал он, крепко держа кролика на руках. — Он напугал нас обоих. — Ну, такова уж его натура, зайчонок, — пояснила Гермиона, глядя на Драко. — Он издевается над людьми и пугает их. Ему нравится это делать, — саркастически сообщила она. — Грейнджер! — зарычал Драко на Гермиону, чувствуя, как у него закипает кровь. — Скажи ему, кто я, — нетерпеливо приказал он ей. Гермиона прищурилась и повернулась к сыну. — Эдриан, ты знаешь, кто он на самом деле? — спросила она его ещё раз. На этот раз Эдриан покачал головой и крепче схватился за мать. Гермиона вздохнула и слегка улыбнулась сыну. — Его зовут Драко Малфой, — спокойно произнесла она. — И он твой отец. Это был момент, которого Драко ждал с тех пор, как узнал, что Эдриан его сын. Он искренне улыбнулся Эдриану, прежде чем протянуть ему руку. — Я твой отец, Эдриан, — повторил он и мягко добавил: — Подойди ко мне, я не причиню тебе вреда. Но взгляд, которым Эдриан наградил его, заставил его занервничать. Невинные серые глаза, встретившиеся с его глазами такого же цвета, не выражали ни радости, ни волнения от этого откровения. Они излучали страх, неприязнь и что-то близкое к ненависти. — Ты мой отец? — Драко услышал, как Эдриан задал вопрос, и увидел, что глаза мальчика подозрительно сузились. — Да, я твой отец, — Драко ответил, всё ещё ощущая победу. — Ты чистокровный? — последовал следующий вопрос Эдриана, и Драко опешил, не ожидая вопросов о чистоте его крови. «Ну, наверное, он хочет проверить, достаточно ли могущественен его отец или нет». — Эта мысль поразила Драко, и он почувствовал облегчение. — «Мальчики всегда представляют своих отцов героями, а кто может быть лучшим героем, чем чистокровный отец?» — самодовольно подумал он, и к нему вернулась прежняя уверенность. — Да, я чистокровный, дорогой сын, — заявил он с улыбкой. — На самом деле я один из немногих настоящих чистокровных, которые всё ещё существуют! — с гордостью сообщил он Эдриану. Эдриан, однако, не проявил восторга, узнав, что его отец был одним из элитных чистокровных. Его невинный взгляд ожесточился, и он прислонился к матери. — Ты ненавидишь полукровок и маглорождённых? — последовал следующий вопрос, и Драко потерял дар речи. «Откуда он это знает?» — Он недоверчиво посмотрел на Эдриана. — Ты ненавидишь маму, потому что она не чистокровная? — следующий вопрос Эдриана пронзил сердце Драко, и он впервые ужаснулся точности предположения сына. Драко попытался отрицательно покачать головой, но автоматически кивнул, загипнотизированный суровым взглядом Эдриана. — Ты ненавидишь меня, потому что я не чистокровный? — Эдриан задал отцу главный вопрос, и Драко в ужасе закрыл глаза. «Это происходит не со мной», — сказал он себе. — «Это просто кошмар, и Эдриан не задаёт мне эти душераздирающие вопросы!» — твёрдо решил он и снова открыл глаза. Но всё, что с ним происходило, было реальным, и Эдриан смотрел на него, ожидая ответа. — Послушай, Эдриан, произошло какое-то недоразумение, — Драко начал говорить убедительным, но мягким тоном. — Это правда, что я чистокровный, но я не ненавижу тебя, сын мой! — признался он голосом, полным эмоций. — Я твой отец и люблю тебя. Пожалуйста, поверь мне, сын мой, я люблю тебя. — Он практически молил его об этом. — Нет, это не так. — Заявление Эдриана было настолько серьёзным для пятилетнего мальчика, что Драко снова потерял дар речи. — Ты ненавидишь маму и ненавидишь меня, потому что мы не чистокровные! — сказал сын горячо. — Тебе плевать на меня, на маму, и поэтому ты женился на чистокровной женщине, — его голос звучал обвиняюще. — Из-за тебя у мамы нет годовщины свадьбы. Из-за тебя Пьер плохо говорит и думает о маме. Ты — причина, по которой мама приехала во Францию, чтобы воспитывать меня с бабушкой, дедушкой, тётей Габи и дядей Алексисом. Он произнёс нехарактерно жестоким для ребёнка тоном, яростно упрекая Драко: — Ты не любишь меня и маму так, как папа Луи любит его и его маму! Драко не знал, что сказать в свою защиту. Его чувства давно покинули его тело. Всё, что осталось — это тьма в его сердце. — Эдриан, послушай меня, — он обратился к нему в последней попытке очистить свой запятнанный образ и протянул руки, чтобы обнять его. — Я не ненавижу… — Нет, не трогай меня! — воскликнул Эдриан и вздрогнул на руках матери. — Мама, мне страшно! Не позволяй ему трогать меня и Питера! Гермионе не нужно было повторять дважды, и она мгновенно отступила, направив палочку на Драко. — Даже не смей прикасаться к моему сыну! — предупредила она сквозь стиснутые зубы и крепко обняла Эдриана. Драко тупо уставился на мать и сына. Его триумф обернулся впечатляющим поражением. — Пойдем со мной, Джин, — раздался нежный голос тёти. — Меня зовут Одри Шамбрун-Малфой, и я тётя Драко, — представилась она. — Хоть я и Малфой по фамилии мужа, клянусь своими детьми, что никто не причинит вреда ни тебе, ни Эдриану, пока я жива, — сказала она им обнадёживающим тоном. — Пожалуйста, дайте мне шанс проявить себя, и прошу вас пройти со мной в замок. Я уже приготовила для вас двоих комнату. Я знаю, что вы прошли через многое, и вам нужно отдохнуть. Гермиона кивнула и молча последовала за Одри, ни на секунду не опуская палочку. Они оставили Драко там, где он стоял, непонимающе глядя в пространство перед собой. «Итак, я гонялся за миражом… Точно так же, как это делает жаждущий воды человек в пустыне, спешащий к оазису, оказавшемуся плодом его воображения!» — это была последняя мысль Драко перед тем, как он рухнул на землю, окончательно потерпев поражение.