Закроешь глаза, а когда откроешь — я здесь

— Фифи? Что ты здесь делаешь? — удивилась Эда, стоило Серкану помочь ей сойти на берег. Перед молодожёнами на пристани стояло пять человек. Не успела Фиген что-либо ответить, как к Эде бросилась с объятьями блондинка с идеальной укладкой, одетая в стильный плащ. Йылдыз знала, кто эта женщина, спасибо фотографиям в интернете, но даже без них можно было догадаться, когда та, крепко обняв Эду, запричитала: — Эда, девочка моя, как я по тебе соскучилась! Как бы я ни любила твоего мужа, но он не прав, что спрятал от меня невестку в такие сложные дни, особенно когда... — Мама! — перебил Айдан Серкан, и та выпустила Эду из объятий, позволив девушке выдохнуть. — Кто это? Он указал в сторону мужчин, стоявших за Фифи. Эда отметила для себя, что Серкана наличие на пристани её подруги не удивило. — Господин Серкан, — один из мужчин, очень похожий на Болата, если подстричь его по-другому и побрить, даже одетый в деловой костюм, вышел вперёд, протягивая руку, — комиссар Мустафа Керем Джан, отдел по борьбе с организованной преступностью Стамбула. Госпожа Эда. Серкан пожал протянутую руку. Эда кивнула. — Комиссар Мерт Барджа, — представился высокий брюнет в кожанке. — Мы с напарником расследуем дело об аварии госпожи Болат. — Но вы сказали, комиссар, — удивилась Эда, — что представляете отдел по борьбе с организованной преступностью... — Мы всё тебе сейчас объясним, дорогая, — заговорила Фифи, — давайте только присядем, за углом есть небольшое кафе. — А вы? — спросил Серкан у единственного непредставившегося. Седовласый мужчина сделал шаг к Болату и протянул руку, но не успел ничего сказать, к сыну подлетела Айдан. — Это господин Кемаль. Мой старый друг и дядя комиссара Мустафы. — Серкан Болат, — кивнул мужчина, пожимая протянутую руку. — Моя жена Эда. Та тоже протянула руку, и Кемаль, мягко её развернув, галантно поцеловал женскую кисть, на что Серкан вскинул брови. — Давайте присядем, как предложила Фиген, — сказал Болат и, подхватив Эду под руку, на которой секундами ранее был оставлен поцелуй, повёл девушку по пирсу. — Серкан, что происходит? — шепнула ему жена, было заметно, что она встревожена. — Отдел по борьбе с организованной преступностью? Ты что-то скрываешь от меня? — Только для твоего же блага, Эда. В любом случае, — он замешкался, — пришло время тебя всё рассказать. *** — Давайте начнём с того, что не понятно даже мне, — предложил Серкан, когда компания села за стол в кафе и заказала напитки. — Что вы делаете в Анталье? Вы все. И где мои люди? — Вашим людям доверять не стоит. Пришлось организовать несколько допросов и здесь, и в Стамбуле. Верить можно только нам и госпоже Фиген. Также здесь мы проверяли ваш самолёт, готовящийся к отлёту в Стамбул, — пояснил комиссар Барджа. — В первом выведении самолёта из строя замешаны люди, работавшие на вас. — В выведении самолёта из строя? — ахнула Эда. — Что-то было с самолётом, на котором мы прилетели сюда? Серкан накрыл её ладонь своей и покачал головой. — Нет, с самолётом, на котором мы прилетели, всё было в порядке, любимая. — Но не всё было в порядке с самолётом, на котором господин Серкан планировал улететь в Италию в день вашей свадьбы, — сказал Мустафа Керем Джан. — Что? — поражённо спросила Эда. У неё было слишком много конкретных вопросов, но вышло только это "что" — абсолютно неконкретное, но при этом всеобъемлющее. — Она частично потеряла память после аварии, день свадьбы тоже не помнит, — пояснила для комиссаров Айдан, хоть они и были в курсе. — Давайте я, — предложила Фифи. — Эда, то, что я сейчас расскажу, может заставить тебя меня возненавидеть, но, поверь, я глубоко сожалею. И сделаю всё возможное, что ещё не удалось, чтобы искупить свою вину. Фиген начала очень издалека. С лета, когда они с Эдой, Джерен и Мелек познакомились. Она рассказала, что на самом деле не прячет своих родителей от девочек, потому что те с ней в плохих отношениях. Наоборот — до недавнего времени Фифи поддерживала хорошие отношения со своей матерью. Отца же давно не стало. Только вот её матерью была не просто однофамилица Эды по отцовской линии, а сама госпожа Семиха Йылдырым — бабушка Эды. Фифи была младшей сестрой покойного отца Эда и тёти Айфер. И появилась в жизни Эды несколько лет назад она именно по просьбе Семихи, которая искала сближения с внучкой и хотела знать, как та живёт, при этом ничего не спрашивая у Айфер. — То есть ты следила за мной? — ужаснулась Эда. — Следила для неё? — Называй это так, если хочешь, — согласилась Фиген. — И ты моя тётя? — Получается, что так, — вновь согласно кивнула та. — Боже... — только и смогла прошептать Эда, и Серкан ближе придвинулся к ней, успокаивающе обнимая. Дальше Фифи рассказала о том, как Семиха появилась в жизни Эды и Серкана несколько месяцев назад. Она вела одну историю — о том, как мать попросила её подготовить почву для своего возвращения в Стамбул; Серкан — вторую, о том, как в ArtLife появился новый партнёр, прячущий свою личину и управляющий пакетом акций в холдинге через Эфе Акмана. На сочетании имени и фамилии "Эфе Акман" память Эды услужливо подкинула несколько картинок, таких явных, что нужно было хватать и распутывать клубок потерянных воспоминаний, но Эде было вообще не до этого. Она слушала рассказ Фифи и всё шире и шире распахивала глаза. Айдан нервно вцепилась в ручку кружки кофе. Господин Кемаль смотрел куда-то в стену, будто рассматривая картины с морскими пейзажами. Комиссары же обменивались выразительными взглядами. Это подметил Серкан, как и то, что Фифи душит где-то в горле волну слёз, а Эда уже открыто плачет, при этом не позволяя себе ни одного всхлипа. Фиген рассказывала о том, что её мать приготовила для внучки достойную партию — принца Сеймена. И была так недовольна, что Серкан и Эда пошли против неё, что подстроила похищение будущей госпожи Болат с Ночи хны. — Я помню, — практически беззвучно, одними губами прошелестела Эда. — Я помню это. Я думала, это сон, безумный сон, но это, оказывается, воспоминание. Ты спас меня. Я помню, Серкан. Она повернулась к мужу и прижалась щекой к его плечу. Болат крепче обнял жену и поцеловал её в волосы. — Я ничего не знала про готовящееся похищение, — продолжала Фиген. — Семиха поняла, что я выхожу из-под контроля, что я поддерживаю вас с Серканом, Эда. И она перестала держать меня в курсе всего. Если бы я знала, я бы не позволила... — наконец, её голос сорвался, и Фиген тоже заплакала. — Принц Сеймен, как и Семиха Йылдырым, — заговорил комиссар Барджа, — замешаны в больших денежных махинациях. Они незаконно переправляют в Стамбул товары, среди которых есть драгоценные металлы и, уже доказано нами, запрещённые вещества, которые сбывались на чёрном рынке. Последнюю из поставок мы сорвали, благодаря тому, что госпожа Фиген начала сотрудничать с полицией. Комиссары ещё многое рассказали Болатам. Серкана больше всего поразило даже не то, какие планы у Семихи были на разрушение холдинга, а то, как выстроилась цепочка по покушению на его жизнь. И — больше того — на жизнь Эды. — Неужели эта женщина так сильно ненавидит собственную внучку, — поразился Серкан, — что готова убить её? — В этом ещё нужно разобраться, — пояснил комиссар Джан, — мы предполагаем, что авария с госпожой Эдой может быть случайностью. Планировалось, что вы погибнете при падении самолёта, а когда вы отказались от полёта, они разузнали, что ваша машина в сервисе, и что-то испортили в механизме. То, что в салоне была госпожа Эда, может быть простым совпадением. Эда отрешённо покачала головой. — Ты мог погибнуть из-за меня, — опять еле слышно, еле перебирая губами. — Сейчас не думай об этом, — он налил ей в стакан воды из графина и положил в воду пару долек лимона. — Выпей. Скоро всё закончится. — Верно, — сказали в унисон комиссары. Продолжал уже Мерт Барджа. — Опираясь на всё, что мы получили от госпожи Фиген за время её сотрудничества со следствием, этой ночью наши коллеги в Италии планируют задержание Семихи Йылдырым. Принц Сеймен был задержан несколько часов назад при попытке пересечения границы. — Что сейчас требуется от нас? — спросил у полицейских Серкан. — Только одно — находитесь в Анталье, пока операция не будет закончена. Не возвращайтесь в Стамбул ночью, просто чтобы мы были уверены, что минимизировали все возможные риски. К вам здесь для вашего же блага приставлены наши люди, они под прикрытием работали и на премии, и в отеле. И мы вдвоём пока останемся здесь. Серкан лишь кивнул. Он не позволит больше ничему плохому случиться с его Эдой. А когда всё закончится, подумает, кто такой этот господин Кемаль, который ничего не сказал за весь вечер. *** В отель Серкана с Эдой привезли лично комиссары. — Нам нужно будет ещё допросить вас, но лучше дождаться момента, когда память госпожи Эды полностью восстановится, — у входа в номер Болатов сказал комиссар Мустафа Керем Джан. — Я думаю, это произойдёт в ближайшее время, — удивив не только полицейских, но и мужа, заявила госпожа Болат. — Утром вы сообщите нам, как всё прошло? — поинтересовался Серкан у комиссаров. — Обязательно, — кивнул Мерт. — А пока отдыхайте, это лучшее, что вы сейчас можете сделать для себя. И берегите друг друга. В её голосе звучали нотки, по которым Серкан с уверенностью мог сказать: этот мужчина знает, о чём говорит. Получив все инструкции, как связаться с комиссарами, и пожелав тем спокойной ночи, господин и госпожа Болат вошли в свой номер. Эда прижалась к стене у входной двери и тут же осела на пол. Серкан опустился рядом с ней. — Ты как? — спросил он, когда жена склонила голову ему на плечо. — Даже не знаю, как это выразить словами, — она вновь плакала, уже через полминуты содрогаясь всем телом, чего не позволяла себе при других в кафе. При Серкане она не боялась показать себя настоящую. Не боялась дать выход страху. Вместе со злостью и отчаяньем. С глубинной болью. С дьявольским страданием. Перед отъездом в отель Эда спросила у Фифи, знает ли обо всём Айфер, и та ответила, что ещё нет. Предстояло восстанавливать спокойную жизнь по кирпичикам. Вокруг обрушились буквально все стены, только одна стояла непоколебимо — плечо Серкана Болата под её щекой. Его рука, сжимающая её холодные пальцы. Его сердце, бьющееся в унисон с её. И его губы, которые что-то шептали ей на ухо. Она не разбирала слов, но это успокаивало. Той ночью Семиху Йылдырым арестовали. А Серкан, когда Эда уснула, обмякнув у него на плече на полу у двери в номер, отнёс жену в их кровать и аккуратно раздел. В какой-то момент она завозилась и приоткрыла глаза. Серкан был готов даже к тому, что Эда начнёт кричать, но она лишь шепнула: "Спасибо". Он улыбнулся, глядя, как её веки вновь отяжелели и сомкнулись. Болат достал из кармана телефон и набрал сообщение матери: "Кто такой господин Кемаль? И не говори, что дядя комиссара МКД". Затем разделся сам и лёг рядом с Эдой, крепко прижимая её к себе. И когда она привычно устроилась в его объятьях, не открывая глаз, впервые со дня их свадьбы легко провалился в сон.