Исправление генерала

      «В этом доме больше ни одного дракона не будет!»       Это высказывание Лю Бинмо изрёк всего раз, и оно было достаточно твёрдым, чтобы продержаться негласным правилом на протяжении двадцати лет… Вспомнив его сейчас, он удручённо вздохнул. Оказалось, изменения переносить куда сложнее, чем говорить о них.       Шайбэй в неверии хлопал глазами, глядя на дракона, стоящего рядом с господином. Сложно было его не узнать — виделись буквально вчера. Тот весь трясся, в страхе опустив голову. Такое поведение было Шайбэю знакомо, но вместе с тем и озадачивало. Этим утром он несколько раз невзначай проходил мимо двери в пыточную, но с обратной стороны не было слышно ни писка. Зашуганный юноша был одет практически как Шайбэй в его годы рабства. Значило это только одно — слова господина ему не послышались.       — В-вы действительно хотите его оставить?! — спросил он, так, будто в него куриной крови вкололи. От такого энтузиазма неудачливый похититель задрожал в два раза сильнее, уже представив, что ещё с ним могут сделать. Лю Бинмо, иной реакции и не ожидавший, кивнул.       — Тебе давно нужен был помощник. К тому же, кто-то должен выполнять твою работу, пока мы будем в отъезде.       С каждым словом господина у Шайбэя аура становилась всё светлее, даже рога будто начали светиться, а блики на очках ослепляли.       — А-а как вы его н-назвали?!       Лю Бинмо не ответил. Вместо этого он перевёл глаза на пленённого. Тому и головы поднимать не надо было — затылком почувствовав прожигающий взгляд нового господина, он мгновенно упал на колени, прижимаясь лбом к полу, и громко, чётко сказал:       — Э-этого слугу зовут Даньтять, Ваше Высочество! Д-даньтянь очень сожалеет, что навредил вам! Простите его, п-пощадите его! Этот жалкий червяк будет служить вам д-до самой смерти!       — К-куда?!       У Шайбэя чуть не слетела с носа оправа. Он не знал, чему удивляться сильнее — тому, что голос у дракона вдруг стал высоким и мягким, почти ангельским, или тому, что он вдруг стал так смиренно ему кланяться. Испуганный, он подлетел и принялся быстрее поднимать его обратно.       — В-вставай, вставай! Какой я Ваше В-высочество?! Вставай говорю! Я простой с-слуга!       — Ваше Высочество, — не сдержавшись, повторил Лю Бинмо, и с тихим удовольствие наблюдал, как застывший Шайбэй не может выбрать правильную реакцию — губы сначала поджал, потом надул, а потом и вовсе заставил дрожать. Даньтянь, всё ещё напуганный, исподлобья наблюдал за происходящим в лёгкой прострации. Не дожидаясь ответа, генерал Лю продолжил. — Он будет работать вместо тебя. Ознакомь его с обязанностями.       Претящее обращение вмиг вылетело из головы после такого приказа. Понадобилось с полминуты, чтобы понять — принять — что он действительно больше не будет единственным драконом в поместье. Будь его хвост сейчас выставлен на показ — от восторга бы замотал с такой мощью, что разнёс бы всё вокруг в щепки. Не медля, Шайбэй поклонился, перехватив Даньтяня под руку, вцепившись в него как ребёнок в своего первого щенка.       — Д-да, господин! Этот слуга сейчас же н-начнёт его обучать! А-Тянь, пойдём!       Даньтянь и глазом не успел моргнуть, как его уже потащили куда-то по коридору, причём так быстро, что он едва не падал. Ноги после произошедшего всё ещё были немного ватными, хоть ему и дали ещё целых две целительные пилюли. Держался ровно, наверное, только благодаря чужой цепкой хватке.       Лю Бинмо вздохнул, глядя удаляющимся вслед. «Похититель» оказался всего-навсего каким-то бездомным драконом, возжелавшим наживы. Подстроить его под собственные цели было проще, чем рукой махнуть. К методу запугивания ради власти Третий Генерал относился со скептицизмом, но с некоторыми личностями нельзя было иначе. Тем более, если эти личности смели предавать своих правителей. Теперь, когда новоиспечённый слуга знал, что может сделать с ним генерал Мо за любую попытку пойти наперекор или, тем более, сбежать — он будет в трясучке сидеть, прижавшись к штанине господина, лишь бы не повторилась эта безжалостная ночь.       Задумавшись, Лю Бинмо не заметил, как у нему тихо подошли со спины. Только когда кто-то тихо прыснул рядом, он соизволил обернуться к стоящей с боку горничной.       — Помнится, вы говорили, что ни одного дракона в доме Лю никогда не будет, — невзначай протянула Ху Сянь, уловив лишь как двое слуг скрываются за поворотом. — А после прихода А-Бэя, помнится, стали говорить, что более одного дракона в этом доме точно не будет. А теперь…       — Это вынужденная необходимость, — перебил её Лю Бинмо резким холодным тоном. Слуга кивнула ему и улыбнулась, вкладывая в свою улыбку всё, что не могла сказать в лицо. В лицо она имела право лишь скромно соглашаться:       — Слово господина — правда слуги. Нашему одинокому А-Бэю действительно было необходимо предоставить хотя бы одного друга-сверстника, — Лю Бинмо сделал шаг назад. Ху Сянь, подумав, добавила. — Тем более, такого покладистого и запуганного, чтобы можно было одним взглядом усмирить. Такой точно не будет его обижать. Да, Лю дае? Лю дае, куда вы уходите?       Не желая больше ни говорить, ни слушать глупый женский лепет, Лю Бинмо, роясь в рукаве в поисках благовония, скрылся за противоположным поворотом. Ху Сянь, довольная маленькой шалостью, осталась стоять одна.       Шайбэй к тому времени уже успел дотащить своего нового товарища до южного крыла. Даньтянь очень боялся встречи с принцем, потому что думал, что раз уж генерал посмел сотворить с ним такое, то Его Высочество, наверное, точно порвёт его на куски. Но тот наоборот, был радостным. Слишком радостным для того, кого заставили жить под одной крышей с насильником. О мести, кажется, совсем не думал… Это пугало даже сильнее.       — А-Тяню очень повезло попасть к господину именно сейчас! — лепетал он по дороге, крепко сжимая чужую руку. — Твой тунши покажет и объяснит тебе всё, что нужно знать, а ты не стесняйся спрашивать — чем быстрее привыкнешь, тем лучше! О, давай сначала я познакомлю тебя с комнатами, а попутно и расскажу, что от тебя требуется, конечно. Господин уже сказал, где будет твоя?       Даньтянь нервно помотал головой.       — Тогда можешь спать со мной! У меня огромная кровать, точно поместимся, — смело заявил Шайбэй. А-Тянь чуть сердечный приступ не получил. Уже решил, что у него проблемы со слухом — не мог же ему Его Высочество Принц Южного Моря действительно вот так запросто предложить делить постель?! — но Шайбэй, убедившись, что они одни, наклонился ближе к чужому уху и зашептал:       — Только если господин всё же скажет, что ты будешь спать в чулане, лучше приходи ко мне поздней ночью и уходи ранним утром. И будь очень тихим! Моя новая комната ближе всех к аньши. Пол скрипит в некоторых местах, но не волнуйся, я наизусть знаю куда надо наступать, чтобы не попасться. Я быстро тебя научу и…       Шайбэй вдруг замолчал. Он остановился и уставился на дверь перед собой… как раз дверь в аньши господина. Пока он смотрел на неё, в голову закрался один очень будоражащий вопрос.       «А, может, это уже не нужно? Вдруг господин и к нему будет так же добр, как ко мне?.. С-стоп! А если он и А-Тяня пустит спать к себе в постель?!»       Утихающая паника Даньтяня взыграла с новой силой, когда он заметил, как стремительно темнеет лицо Его Высочества. Рядом с ним стало трудно дышать.       — В-Ваше Высочество… — он едва не впал в истерику, когда два сверкающих глаза одарили его тихой яростью. Шайбэй заморгал. Осознав, что чересчур задумался, он тряхнул головой и отпустил эту дурацкую мысль, снова сделавшись любезным.       — Не зови своего тунши Его Высочеством! Зови меня Шайбэем, или А-Бэем, если тебе будет угодно, — сказав, отвёл нового товарища от двери в аньши к противоположной. — Вот, это моя комната!       Когда её открыли, Даньтянь сделал шаг внутрь… и застыл. Глаза вылезли на лоб. Это… Это комната слуги?! Да тут императора разместить не стыдно!       «Да как можно звать себя слугой, живя в такой роскоши?!» — возмущался он про себя, глядя на Шайбэя, но вслух сказать не решался. Хозяин «роскоши» его взгляда, увы, не заметил — всё его внимание в одночасье приковалось к ножкам кровати, ничуть не меньшей, чем та, что была у господина.       Половицы в комнате украшались искусной резьбой, тысячи изящных линий виляли и ветвились между собой, напоминая морские раковины. И ножки его кровати всегда стояли на определённых из них. Стояли до кропотливой точности ровно… А сейчас они были сдвинуты вправо на целый фынь! Не думая, Шайбэй подошёл к кровати. Он приподнял её, аккуратно переставляя ножки на их привычное, идеальное место.       Даньтянь, и так стоящий неподвижно, окончательно остолбенел. Его Высочество… Он сейчас одной рукой поднял кровать? Эту громоздкую кровать?! Он поднял её как пушинку!       «Да он мог бы меня одним пальцем размазать! Как ягоду крыжовника!» — в страхе подумал А-Тянь, радостный, что его пытал Третий Генерал. И что в день похищения вообще остался жив. А следом задумался — почему. Почему Его Высочество не сопротивлялся в полную силу? Почему не дал ему смертоносный щелбан? Почему он вообще ещё живёт тут, если давно мог преспокойно разнести всё в щепки и уйти?!       Шайбэй, обернувшись, совсем не понял удивления в чужих глазах. Для него, что ежедневно на протяжении двадцати лет до блеска надраивал целое поместье, такое дело было обыденностью. Настолько обыденностью, что давно стёрлась грань — поднять ли чашку или эту самую громоздкую кровать. Потому сильнее других он себя совершенно не считал: чашку-то поднять может каждый. К тому же, привычка строить из себя слабого покорного слугу, тоже сыграла свою роль. А вот господин, наверное, смог бы целый дом поднять, если бы захотел…       — В моей комнате ничего делать не надо, я вполне справляюсь сам, — ободрил он испуганного Даньтяня и повёл прочь. Тот уже подумал, что, может, тут у каждого слуги такие роскошные комнаты… Но нет. Следующие оказались вполне скромными и простыми, какими и должны быть.       — Это комнаты Ци Наньи и Ша Наньи, — перечислял Шайбэй, по очереди открывая двери. — Лучше зови их Ци-цзе и Ша-цзе, чтобы не путаться. А это комната госпожи Ху Сянь. Они все горничные, поэтому тоже убираются сами. Но ты лучше иногда заходи к ним с тряпкой, протереть пыль. Особенно под кроватями, в дальних углах и на верхних полках — они туда не достают.       Даньтянь пытался поспевать за потоком информации. Он никогда не был слугой, поэтому даже слушать о работе ему давалось с трудом. Возник в голове первый вопрос:       — Здесь что, всего… трое горничных?       — А что не так? — Шайбэй захлопал ресницами. В этот раз он всё же быстро понял причину смущения и попытался объяснить. — Господин очень не любит излишек людей. После смерти старшего господина Лю он уволил почти всех слуг. Из прошлого состава тогда остались только Мин Шу, Ху Сянь и Гэнь Хуань. Ох, но господина Гэнь Хуаня тоже недавно выгнали! Сейчас слуг можно по пальцам сосчитать.       «Г-Гэнь Хуаня?!» — в шоке подумал Даньтянь, услышав знакомое имя.       — А… З-за что?       — Наверное, очень сильно провинился, — Шайбэй сдержал неловкий смешок, вспомнив, как чуть не потерял сознание, когда бывший управитель кланялся ему в ноги с извинениями. — Господин никого не выгоняет просто так. Главное быть честным и отчитываться перед ним вовремя — тогда даже не подумает от тебя избавиться. А если уж провинился и тебя выгнали, то скорее всего вернут обратно уже через день или два. Раз уж Гэнь сяньшэн до сих пор не вернулся, он, стало быть, господина очень обидел…       «Обидел — не то слово,» — подумал А-Тянь, гадая, а жив ли этот бедный старик после того, что сделал, или его уже нашли и… Он отмахнулся от страшных мыслей. Теперь это не его проблема.       — В-выходит, раз уж тут так мало слуг, и их так берегут, то они все, стало быть, мастера своего дела? — Даньтянь сглотнул ком в горле. Если это так, то его точно выгонят уже к вечеру! Он даже убираться толком не умеет. Простой бездомный дракон без единого навыка.       «А чего это я так переживаю?» — А-тянь осадил сам себя. Это же хорошо, если его выгонят — снова вернётся к свободной жизни в приюте! Ответ, однако, пришёл сразу, причём голосом Третьего Генерала. Какая ему свобода за содеянное? Лю дае вполне ясно выразился: либо вечная служба, либо — смерть. Вспомнив своё удручающее положение, А-Тянь старался запоминать каждое слово принца усерднее.       Услышав вопрос, Шайбэй лишь слабо улыбнулся. На мгновение в его глазах мелькнула странная жалость. Оставив Даньтяня при его догадках, он подошёл к следующей двери, но открывать не стал — привык, что та вечно заперта.       — Это комната Ван Ци! Ван Ци, он… м-м-м… — Шайбэй замер, задумавшись. Простояв с полминуты, хмуря брови, опустил голову и уставился на пальцы. Даньтяню оставалось только наблюдать, не понимая, что происходит.       «Неужели не помнит, кто это? — в шоке предположил он. — Сам же сказал — тут слуг едва дюжина наберётся! Как можно не знать, кто за что отвечает?!»       Что ж… Шайбэй действительно не помнил. А то, что помнил, по пальцам сосчитать и пытался.       «Пять… Семь… Восемь… Ничего не забыл? Двенадцать?.. Ой, со счёта сбился…»       Так и не придя к чёткому ответу, он снова неловко улыбнулся. Вновь обвив чужую руку — А-Тянь уже начинал к этому привыкать — повёл его во внутренний сад. Тот оказался именно таким, каким его следовало представлять — большим и ярким, усеянным всевозможными цветами.       — Это внутренней сад. Здесь, наверное, есть растения всего мира, — оповестил Шайбэй, когда они ступили на дорожку. Проводив А-Тяня вперёд, по выложенному камню, он попутно искал взглядом нужного человека, поспевал притом продолжать наставления. — Ты должен будешь поддерживать здесь порядок, когда Ван Ци занят. Обычно это выходные дни. Там растут райские лютики — их надо поливать тёплой водой, но не горячей, и только из чистых ладоней, иначе быстро завянут. А вон там живокость. Перед заходом солнца будешь напевать гимн трехсот слёз — это их любимая песня. Без неё они быстро завянут. А это сонные цветы — утром их надо выкапывать и пересаживать на южной стороне сада, а вечером возвращать обратно на восточную, иначе они быстро завянут… А это драконьи розы. Они не завянут, но в них растет куча сорняков. Соберёшься их дёргать — не забудь про перчатки!       «Это цветы или капризные девицы?! Как могут цветы быть такими привередливыми? Кто вообще первым додумался им петь и поливать с ладоней?!» — думал Даньтянь, у которого уже начинала плыть голова. Слушая лепет Шайбэя, сложилось ощущение, что в сторону цветочков лишний раз дохнуть было нельзя. А касаться тем более — иначе ожог обеспечен. Зачем Третьему Генералу такой ядовитый сад, стало для А-Тяня ещё одной загадкой. Наконец, когда на горизонте показался юноша врукопашную избивающий длинный широкий столб, у Шайбэя дёрнулись уши.       — Вот! Это Ци-сюн!       Разглядывая мужчину, на вид молодого, который мощными точными ударами кулаков избивал столб, не замечая, как по загорелому телу расползается пот, Даньтянь нахмурился.       — Что он делает?       — Бьёт столб для публичной порки, разве не видишь? Господин ему разрешил, — тут же отозвался Шайбэй, потащив нового товарища ближе, но тот вдруг стал упираться.       — Столб д-для чего?..       Глаза у А-Тяня наполнились испугом, и принц не мог сдержать улыбки. Ему такая реакция показалась по-ностальгически очаровательной.       — Раньше меня часто к нему приковывали и хлестали чем получится у всех на глазах. Но тебе бояться не надо: с тех пор, как уволили господина Гэнь Хуаня, он, к сожалению, ни разу не использовался по назначению. Господин меня бить ни за что больше не станет, а Ци-сюн постоянно отказывается.       «К сожалению? Отказывается?» — прокрутил в голове Даньтянь по мере того, как они подходили к тренирующемуся слуге. Его посетила вдруг странная догадка, но она точно не могла быть верной. Не могла же?! На всякий случай он уточнил:       — В-вы, стало быть, сами просите вас хлестать?       Шайбэй бездумно кивнул.       — Иногда. Когда чувствую, что заслужил это.       — …       Даньтяню не нашлось, чего ответить. Он молча позволил подвести себя ближе. Ван Ци сделал ещё три быстрых удара, прежде, чем хрустнуло дерево. Когда от его кулака остался нехилый след, он, потягиваясь, развернулся. Как раз, вовремя — перед тем, как к нему подошли. Яркая улыбка сама собой загорелась на лице.       — А-Бэй, — поприветствовал он, сразу заметив рядом незнакомого гостя. В неверии захлопал глазами. Дракон? Здесь, в Чуйлю? Даньтянь чуть занервничал от пристального взгляда.       — С-слуга Даньтянь рад познакомиться… — пробурчал он, слабо поклонившись. Шайбэй же оглядев его, подметил всё, от позы до тона… и недовольно нахмурился. В тот же миг он начал возмущаться:       — А-Тянь, постой! Ты всё делаешь неправильно! Ты ведь уже делал всё как надо, когда мы знакомились. Что случилось? Надо кланяться ниже и говорить не просто слуга, а жалкий слуга! Смотри…       Шайбэй начал опускаться на колени. Успел только на одно — Ван Ци мигом схватил его за шиворот и поставил обратно в ровное положение, оставляя в немую хлопать ресницами. Даньтяню он слабо поклонился в ответ.       — Слуге Ван Ци тоже приятно познакомиться. Я временный управитель Чуйлю.       Даньтянь, услышав это, подумал, какой приятный и добрый человек… А потом, осознав, выпучил на Шайбэя глаза.       «Ваше Высочество, как вы умудрились забыть управителя?!»       Шайбэй от неловкости вжался головой в плечи. Будто прочитал чужие мысли. Но всё же спросил то, за чем вообще пришёл:       — Ци-сюн, твоя р-работа… Я не уверен, что назову всё… — получив от старшего ободряющий кивок, он повернулся к А-Тяню, перечисляя. — Помимо временного управляющего, Ци-сюн следит за внутренним и наружным дворами, охраняет территорию Чуйлю и управляется с садом, — с каждым новым словом челюсть Даньтяня немного опускалась. — Он так же занимается починкой сломанных вещей и отвечает за исправную работу оборудования. Реже занимается развлечением гостей, будь то стихи, песни, театральные постановки или игра на любом из семи инструментов, с которыми он знаком. Ци-Сюн, я ведь ничего не забыл, да? Ничего?       — Шайбэй так много помнит… Ох, ну вот, я растроган, — Ван Ци прыснул от смеха, погладив слугу по голове. Теперь, когда он не был недорослым мальчишкой, так делать стало сложнее, но отказываться от привычки Ван Ци не собирался. Убрав руку от растрёпанной головы, он обратился к Даньтяню. — Скажем так… У этого слуги очень много работы, ха-ха. Не стоит запоминать её всю.       А-Тяню дважды повторять было не нужно — он уже забыл половину. До него дошло, что принц так старательно пытался сосчитать. Когда они вдвоём отошли подальше, дракон, по-прежнему преисполненный шока, спросил:       — Здесь у всех так много обязанностей? Неужели Третьему Генералу не жалко даже слуг-людей?       — Жалко, конечно. Поэтому предоставил Ци-сюну два выходных в неделю, — отозвался Шайбэй. — Но вместо отдыха Ци-сюе устроился работать кучером в нерабочее время.       А-Тянь думал, что этот «управитель» не сможет удивить его ещё сильнее. Но ошибся.       — З-зачем?!       — Для семьи, конечно. У господина Ван Ци много сестёр и больная мать. Он, к тому же, для них единственный кормилец. Старший господин Ван давно покинул наш мир.       Услышав это, Даньтянь всё понял. В душе разыгралось приятное тёплое чувство. Ох, если бы он тоже мог зарабатывать честным трудом, то, наверное, и сам бы имел не меньше работ. Прокрутив в голове заново знакомство с новым товарищем, А-Тянь мог задаться лишь одним, очевидным вопросом:       — Он хоть когда-нибудь отдыхает?       Шайбэй пожал плечами.       — Никто не знает.       Вернувшись в дом, два дракона пошли далее по коридору, останавливаясь около каждой двери. И около каждой А-Тяню приходилось стоять по несколько минут и слушать в подробностях, что от него требуется. К удивлению — большая часть обязанностей оказалась простой уборкой.       «А зачем тут вообще горничные, если есть Его Высочество?» — в какой-то момент подумал он, так устав слушать про свои обязанности, что просто пропускал их мимо ушей, притворно кивая, будто слушает. Шайбэй, очевидно, и сам заболтался настолько, что уже не обращал внимания, слушают его или нет. Он говорил с драконом! С драконом своего пола и возраста! Уже только этого хватало, чтобы быть счастливым. Как фонтан, томящийся в ожидании двадцатилетие, этот слуга открыл рот и никак не мог заткнуться. Лишь когда показалась дверь кухни, он замолчал, отойдя от неё на три шага назад.       Прежде, чем Даньтянь успел спросить, что случилось, показался вдалеке юный мальчишка, по форме, очевидно, один из поваров. Это был Цай Мяо. Стоило ему взглянуть на второго дракона, и тут же на лице взыгралось удивление. А-Тянь снова попробовал поклониться, в этот раз чуть ниже.       — С-слуга Даньтянь…       — А-Тянь, ты снова делаешь это неправильно! Смотри! — В этот раз Шайбэй прервал его ещё раньше. Он мигом стал опускаться на колени. — Этот ж-жалкий с-слуга… Ай! Ай-ай-ай!       Прежде, чем он опустился, Цай Мяо с силой схватил его за ухо и поднял обратно.       — Выгнись. Осанку испортишь, — шикнул он, уставший от этих самоунижений, и пожал Даньтяню руку. — Цай Мяо. Шеф-повар. Зови меня А-Мяо. Новый слуга?       «Такой юный, и уже шеф-повар?» — удивился Даньтянь, кивая. Что за слуги… Один краше другого.       — А-Мяо, а не мог бы ты, пожалуйста, показать кухню этому новому слуге? — попросил Шайбэй, растирая больное ухо. Цай Мяо нахмурился, удивлённый такой просьбой, не понимая, почему А-Бэй сам не проводит его внутрь… и вдруг понял.       — Ты не знаешь, что запрет уже снят, да?       Коридор погрузился в молчание… Секунда, вторая, третья… С Шайбэя чуть не слетели очки.       — С-снят?! К-когда?!       — Да месяц уже как! Неужели Лю дае не сказал? — Цай Мяо скрестил руки на груди, прежде, чем заметил удивлённый взгляд красного дракона. Он стал говорить мягче, — Однажды, когда Шайбэй ещё был рабом, Третий Генерал решил, что готовка тоже должна входить в его обязанности. Так как это был его первый день на кухне, Лю дае был благосклонен и велел просто сварить ему яиц…       — Мяо… — пробурчал насупившийся Шайбэй, чувствуя, как начинают гореть его щёки. Он ненавидел этот эпизод своей жизни. От стыда даже рога покалывали. Цай Мяо решил его не мучать и перешёл сразу к сути:       — Поместье тушили до самого захода солнца. После этого Шайбэю было запрещено подходить к дверям кухне ближе, чем на десять чи.       А-Тянь высоко вскинул брови. Он, конечно, помнил этот день. Весь Юнгэ помнил, как ярко горел тогда дом генерала. Но вот о причине пожара никто не знал… Тайная информация стала для него неожиданностью.       К великому разочарованию Цай Мяо — Шайбэя на кухню он так и не затащил — упёртый дракон отказывался входить, пока лично не услышит от господина дозволение. Потому, заведя Даньтяня в просторную комнату, юный шеф-повар поверхностно ознакомил его с тем, как всё устроено в этой просторной комнате. Вокруг пахло всевозможными специями, да так, что щипало нос, а от пара вокруг становилось жарковато. Представив слуге ещё троих поваров, гораздо старше себя самого, Цай Мяо вновь подметил в чужих глазах огонёк любопытства.       — Что, интересно, чего это тут недоросток всем заправляет? — он самодовольно прыснул, уперев руку в левый бок. — Забавная была история. Я приехал из Иньцюаня и чудом устроился в местный ресторан. Но человек я, знаешь ли, ранимый. Сделал суп, а главе он не понравился, мол, соли многовато. Вот я и выкинул кастрюлю в окно. Кто же знал, что она опрокинется Лю дае на голову! Нехило его тогда ошпарило.       Представив на месте Цай Мяо себя, Даньтянь весь побледнел, представив, как Третий Генерал спускает с него шкуру, а не… Но вот А-Мяо стоял вполне себе живой и здоровый. Почему?       — А-а что было потом?       — Он зашёл в ресторан и спросил, кто это сделал. Конечно, меня сразу сдали… И вот, теперь я тут, его любимый повар!       Цай Мяо, довольный, посмеялся, вспоминая, как исказились лица у его бывших коллег в той помойной дыре. Где теперь они и где он с его «невкусным» супом! А-Тяню, к сожалению, было не до смеха. Он с трудом верил, что эта история — не больная выдумка. Личность Третьего Генерала — его нового господина — становилась всё более расплывчатой. Ещё хуже стало, когда Шайбэй, дождавшись его возвращения с кухни, тут же завёл в столовую, продолжая свои речи.       — Господин сидит вот на этом месте, — он указал на один из крайних стульев, и едва успел прикусить губу, чтобы не доложить, как должны стоять его приборы, сколько должно быть в стакане вина и как нужно правильно вести себя, чтобы заставить его есть. Всё-таки, некоторыми обязанностями… делиться не было необходимости. Даньтяня, однако, озадачило иное:       — Он ест… один?       — Нет, он ест вместе со мной.       — …       Новоиспечённый слуга ещё раз осмотрел Шайбэя, с ног до головы. Чтоб слуга ел за одним столом со своим господином? Что ещё они вместе делают? Спят? Моются? Нужду справляют? Смехотворно! Закралось подозрение, что всё это — просто представление, обман. Ни одного настоящего слуги тут нет, все актёры играют хреново! А хуже всех играет Его Высочество — даже костюм подобающий к роли не подобрал! Какой слуга будет ходить в таком дорогом ханьфу? Да ещё и расшитым так богато!       Предположение, конечно, идиотское. Но ничуть не более, чем слова Его Высочества. Тем более, его последующие разъяснения:       — Господин почти не притрагивается к еде, поэтому всё, что остаётся после него, съедает прислуга. Обычно все собираются за этим столом через час после него, — перейдя на полушёпот, он наклонился ближе, поделившись с А-Тянем маленьким секретом. — На самом деле… повара специально готовят ему побольше, чтобы каждый смог вдоволь полакомиться.       С теплотой Шайбэй вспоминал времена, когда тайком прятался под этим самым столом, пока каждый сидящий незаметно для остальных подкидывал ему кусочек другой. К сожалению, когда это вскрылось — весьма неприятным образом — то всех, кто имел наглость его подкармливать, жестоко выпороли. Им это, конечно, не помешало снова подсовывать ему что-нибудь вкусное, но Шайбэй с тех пор сам отказывался от лишней еды. К счастью, те грустные времена голодания давно ушли.       Даньтянь, услышав это, неверие своё сменил надеждой. Действительно ли слуги здесь не хуже хозяина? А то и лучше? Он, живя в приюте, ел редко, что приходилось, а иной раз и вовсе предпочитал проголодать, но покормить младшее поколение. А теперь… не мог поверить, что будет жить вот так. Что-то внутри кричало, будто это просто предсмертный сон. Представляя обильно накрытый стол, новый слуга чувствовал, как крутит от голода живот, а слюни заполняют рот. О мыслях про вкусный ужин не заметил, как его отвели к ещё одной комнате.       — Это комната Тэнмань, — сказал Шайбэй, вводя А-Тяня внутрь. Место было более, чем странным: ни кровати, ни шкафов, ни хотя бы сундука. Только тёмные узорчатые стены, усеянные изысканными гобеленами, обилие потухших подсвечников и стол. Стол высокий, тёмный, из дорогого дерева, с бархатной бордовой подушкой, прикрытой сверху стеклянным куполом. Витрина. Его Величество, почему-то, внутрь входить не стал — стоя в дверях продолжал, поутихнув, говорить.       — За этой комнатой надо следить очень тщательно. Тэнмань крайне придирчива. Но она редко здесь бывает — господин говорит, она не любит одиночество, поэтому большую часть времени с ним неразлучна…       Даньтянь не сразу понял, кто это. Ни разу не слышал, чтобы какая-то Тэнмань сопровождала Третьего Генерала. Только всерьёз зарывшись в воспоминания, наконец, распахнул от шока глаза.       — Тэнмань… э-это же меч?..       — Верно. Его меч и верная возлюбленная, — кивнул Шайбэй. Даньтянь окончательно обомлел.       «Да ладно! У него отдельная комната для меча!» — возмутился он, не понимая, почему бы вместо такого идиотского решения не нанять, всё-таки, побольше слуг. Вот в поместьях у других генералов — он слышал — слуг под сотню, а то и под две! И вообще, почему к мечу относятся, как к человеку… нет, как к госпоже! Что это за сумасшедший дом такой?!       Вслух, конечно, Даньтянь ничего не сказал. Оно и не требовалось — кто желал, мог чётко прочитать всё по его глазам. Шайбэй вот по глазам мысли читать ещё не научился.       Оставалось пройти всего несколько комнат. Быстро была минована гостиная и ванная, за ними прачечная, кабинет, уборная… Проходя мимо пыточной, Шайбэй замер. Он специально провёл инструктаж так, чтобы подойти сюда в последнюю очередь. Прокашлявшись, слуга невзначай спросил:       — Что ж, полагаю, как всё устроено в пыточной… ты уже видел, да?       Даньтянь нервно сглотнул, прежде, чем слегка кивнуть. Воспоминания градом окатили его, и тело начало трястись. Ноги сами собой плотно сжались.       «Так и знал!» — радостно подумал Шайбэй. Конечно — могло ли быть иначе? Если этот дракон сейчас стоит тут с ним, здоровый, то господин выполнил своё обещание, и был с ним милосерден. Шайбэй, конечно, ни секунды не сомневался, что так и будет, но всё же, как приятно!       — Тогда мы, можно считать, закончили. Теперь я просто объясню оставшиеся мелочи…       Мелочи. Какое приятное слово… Мелочи…       «Да какие это, к гуям, мелочи?!» — орал про себя Даньтянь, несколько минут без перерыва слушая, где и как должен убираться. А самое неприятное — Шайбэй замолкать и не собирался. Наоборот, только набирал обороты. А-Тянь уже не выдерживал.       — Ну и зачем здесь вообще горничные?! — возмутился он, тут же в страхе замолкнув. Радовался, благо, что голос стал таким мягким, что кричать в полной мере не получалось. Шайбэй с удивлением вскинул на него брови.       — То есть, зачем? Они убирают поместье!       У А-Тяня дёрнулся глаз. Его Высочество, благо, смиловался, и, наклонившись ближе, тихо шепнул:       — Они делают это так ужасно, что мне каждый день приходится всё перемывать… Госпожу Ху Сянь это, конечно, не касается.       — П-почему?       — Она никогда не убирается.       Даньтянь промолчал. Шайбэй, к счастью, предугадал его вопрос, и попытался ответить как можно понятнее. Получилось, увы, как обычно:       — Она, кхм, развлекается с господином…!       Бам. С глухим стуком женская ладонь стукнула слугу по затылку.       — Госпожа Ху Сянь — главная горничная, и следит, чтобы работали остальные, — пояснила она. Девушка статная, с пылким вольным взглядом, держалась точно знатная особа. Длинные смольные волосы блестели как перья молодого ворона. Горничная в ней узнавалась только лишь по форме. Даньтянь был воистину восхищён. В этот раз он поклонился ещё ниже, почти сгибаясь пополам, и громко заявил:       — Сл… Ж-жалкий слуга Даньтянь рад п-познакомиться с новой коллегой!       «Всё равно неправильно,» — подумал про себя Шайбэй, но третий раз решил не вмешиваться. Всё-таки, это только первый день. Да и ухо всё ещё ещё побаливало…       Ху Сянь чуть прищурилась, оглядывая нового слугу. Секунду другую помолчав, вдруг ущипнула его за рог. По Даньтяню аж неприятные мурашки от воспоминаний побежали, но противиться он не пытался. Зато Шайбэй подскочил на месте как ошпаренный.       — Х-Ху Сянь! — громко вскрикнул он, не сдержав возмущения. Едва успел поймать слетевшие очки, осторожно надев те обратно. Главная горничная, ощупав красные рога, сделала себе в голове пометку и отстранилась, позволяя новому товарищу выгнуться обратно.       — Не кричи так, А-Бэй. Это мне для дела, — уверила она, и, прежде, чем посыпались бы на неё вопросы, элегантно развернулась, уходя прочь. — Но вам, увы, сейчас будет не до моих забот…       Что она имела ввиду стало понятно сразу же: послышался с другой стороны коридора восторженный крик:       — Видишь?! Я же говорила!       В ушах А-Тяня зазвенело. Только он повернулся на звук, как две девушки уже схватили его за обе руки и стали активно их трясти.       — Горничная Ци Наньи рада познакомиться!       — Горничная Ша Наньи тоже! Тебя ведь А-Тянь зовут?       — Тебе понравилось поместье? Все комнаты осмотрел?       — Тебя выкупили? Или привезли с рынка? Или у тебя ещё не было хозяина?       — Ты водный дракон, да? Прямо как А-Бэй! Не удивительно, что господин выбрал тебя…       — А рога можно потрогать? Они такие красные!       — А мне?! Можно мне тоже?       — Цзецзе, пожалуйста… — Шайбэй жалостливо вздохнул. Только появились, а уже оккупировали неподготовленного слугу. У Даньтяня даже голова закружилась, пока он пытался поспеть за словесным потоком сестриц. Остановились ли они? Конечно, нет. И не думали. Расспросили обо всём, о чём могли, и затискали как бедного котёнка. Отстали лишь когда госпожа Ху Сянь всё же решила сжалиться и вернулась, забрав их с собой.       Даньтянь не мог сказать, что ему не понравилось. Уж лучше пусть его лапают женские руки, чем мужские кулаки. Несмотря на лёгкую боль в голове, он остался доволен. С тех пор, как он стал жить на улице и до сего дня, никто не обращался с ним так… мило. Возможно, это даже стоило отчасти пережитой им мучительной ночи.       — Ци-цзе и Ша-цзе здесь с самого детства, — рассказывал Шайбэй, сидя с А-Тянем на лавке во дворе и смакуя сладкие медовые булочки. — Они вместе росли в очень бедной деревне близь Иньцюаня, пока господин их не забрал. Из родни у них тогда были только дедушки, а сейчас и вовсе никого не осталось… А-Тянь, а у тебя были близкие?       Даньтянь кивнул, глядя на заходящее солнце. Откусив сладкую булочку, запил её вкусным хуанцзю, которым Мин Шу — отвечающий за провизию — тайком поделился с ними, в честь пополнения служебных рядов. Из всех, кого А-Тяню посчастливилось встретить сегодня среди новых коллег, этот господин показался самым нормальным. Сладость мёда, смешанная с алкоголем, до одури била в голову. Хотелось пробовать ещё и ещё. Заметив, как новый товарищ засмотрелся на розовеющий небосвод, Шайбэй закинул остатки лакомства в рот и, прожевав, спросил:       — А-Тянь, всё в порядке?       — Мгм.       «Я просто не так себе представлял жизнь здесь… и вас.»       Даньтянь не решился сказать этого вслух, но не мог выкинуть из головы всего, что успел напредставлять. Уж слишком это разнилось с тем, как обстояли дела в Чуйлю на самом деле. Больше всех поражал, конечно, сам хозяин. За стенами кого ни спросишь — жить здесь одно мучение. А внутри… Прокручивая прошедшие события, А-Тянь вдруг понял, что сам внушил себе, будто здесь ужасно, и позволил человеку, прикрывающемуся маской жестокого убийцы, себя запугать. Сейчас же, отогнав страх на второй план, и почти забыв, как ему было больно, он понял, что, в общем-то, его плата за совершённый грех — похищение и надругательство над самим Драгоценным Сапфиром — была весьма… ничтожна. К тому же, для похищения слуги, с которым Третий Генерал не стеснялся есть за одним столом, он лишился самого малого, чего мог. От воспоминаний, что он действительно мог потерять, в душе смешивались страх и облегчение.       Сам Его Высочество вызывал не меньше вопросов. Изначально Даньтянь был уверен, будто тот подстилается и унижается из страха за собственную шкуру… Однако он, оказалось, делает это по собственному желанию, с надобностью и без. Проскочила было мысль, что до такого состояния слугу довёл его господин. Однако, вновь вспоминая всё, что произошло за день… Что-то подсказывало — Драгоценный Сапфир изначально был таким.       — И всё-таки…? — тихо позвал Шайбэй, аккурат возвращая Даньтяня к диалогу. Тот вздохнул.       — У меня был младший брат.       — Был? Неужели…       — Потерялся. В тот день, когда было велено отрубить всем хвосты.       Шайбэй, помрачнев, опустил голову вниз. Вина поглотила вмиг, стоило напомнить, каким он был отвратительным правителем. Эти пару ночей он спал ужасно, ворочаясь с боку на бок, роясь в собственном прошлом, чтобы хоть немного вспомнить тот самый день. И ведь вспомнил. Но вот какой парадокс…       — А-Тянь… В тот день я действительно не приказывал ничего подобного, — Шайбэй с горечью выдохнул, игнорируя нарастающий в горле ком. — Мне жаль, что я не смог этого предотвратить. Мне очень жаль. Это ужасно… Если бы только можно было вернуться в то время, то я бы обязательно вас спас. Клянусь, я сам н-никогда бы…       — Я уже знаю, что это не вы, — Даньтянь сделал последний глоток вина. Ком в горле у Шайбэя рассосался от шока.       — З-знаешь?! Как?!       — В конце концов мы оба — южные, — с милой улыбкой он провожал последние лучи солнца. — Вы меня тоже простите.       — …За что? — принц захлопал ресницами. А-Тянь после его вопроса стал не менее озадаченным. Его Высочество дурак или просто притворяется? Но в голубых глазах действительно читалось абсолютное непонимание. Даньтянь не мог поверить, что ему действительно придётся объяснять.       — Я вас похитил, избил и изнасиловал…       Сказав это, он ожидал любой реакции… кроме той, что выдал Шайбэй: он прыснул и отмахнулся.       — Пф… Да ты только всунуть успел. Подумаешь! Я всё равно почти отключился и ничего не чувствовал. Не вини себя за такой пустяк.       — …       Без лишних слов А-Тянь крепко обнял Шайбэя.       — Т-ты чего?..       — Забудьте. Всё забудьте, что я нёс. Вы в полной мере искупили все свои грехи.       — А-Тянь, ты перебрал вина? — Шайбэй нахмурился… и подумал, что это, наверное, идеальный момент спросить. — А меня, кстати, в тот день заказал другой дракон, или всё-таки человек?       — Ваше Высочество…       — Не зови меня так.

‿︵‿︵୨˚̣̣̣͙୧ ☽ °❀° ☾ ୨˚̣̣̣͙୧‿︵‿︵

      Тихие всплески горячей воды умиротворяли душу Шайбэя. Солнце уже село, но луна пока не взошла. А-Тяню он всё же выпросил предоставить полноценную комнату, где тот сейчас и находился. Окружённый нежным тусклым светом, играющим на золотистых волосах, Шайбэй сидел на коленях перед господином, и трепетно омывал его ступни мыльной водой. Лепестки лотоса покачивались на поверхности, когда капли падали обратно в таз. Тихий звук флейты за окном ласкал уши, и слуга ненароком подпевал ей тихим мычанием. Маленькая певчая птичка.       Нежные ладони спустились с лодыжек к пальцам и стали массировать каждый по очереди, начиная с больших. Лю Бинмо сидел в тишине, прикрыв глаза, и тихо ждал, пока его слуга закончит. Хотелось бы вновь напомнить ему, что теперь он больше не должен таким заниматься, но… нет, нельзя.       Он вспомнил, как в прошлый раз, когда сказал, что одевать его тоже больше не надо, и что он вполне может натянуть ханьфу сам, этот слуга практически давился слезами. А сейчас он, сидя вот так на коленях, пребывал в таком хорошем настроении, что расстраивать его было бы крайней степенью кощунства. Генерал Лю позволил себе ещё немного побыть для Шайбэя господином.       «Если бы ещё можно было как-то совместить его хорошее настроение и его остатки гордости,» — подумал он про себя, но, очевидно, сам бы этого сделать не смог. Нужна была помощь извне. Думая об этом, он вспомнил про А-Тяня. Стало даже как-то обидно. Вот как запрещает в ногах ползать, так сразу в слёзы, а как заставляет вместе с обидчиком работать, так весь день улыбка не спадает…       «И чья же это вина?» — ещё раз напомнил себе Лю Бинмо и сделал глубокий вдох, отдаваясь под чужую заботу. Ладони Шайбэя огладили стопы и стали массировать пятки. Приятно. Весьма приятно. Вот бы ещё благовония были под рукой…       — Г-господин, так всё-таки, каким пыткам вы его п-подвергли? — тихо спросил Шайбэй, не отрываясь от дела. — Я совсем не слышал криков. Вы заткнули ему рот?       — …Мгм.       — А д-дальше что?       — Пустяк. Не думай об этом.       Слуга вздохнул. Подробностей узнать ему не светило. Но, по крайней мере, господин назвал это пустяком. Значит кости, наверное, Даньтяню не ломали. Закончив омывать ноги, он коснулся каждой губами, целуя, как дорогое сокровище, и осторожно поднялся, чтобы взять полотенце и обтереть их… но тут же был пленён крепкой хваткой. Лю дае крепко обвил руками его талию, притянув к себе. Он уткнулся лицом в мягкий живот. Тут же в слуге кипятком забурлила драконья кровь, настолько, что даже кончики рогов начали пылать.       — Г-г-господин?! Ч-что вы…!       Лю Бинмо сделал мощный вдох, внюхивая в себя запах чужой одежды. Сладкий и душистый. Достойная замена благовониям. Крепко сжимая в объятиях трепещущее от волнения тело, он задыхался этим ароматом, жалея, что за страдания этого слуги, в силу данного обещания, не мог отомстить сильнее.       Прошлым утром, сразу после ночи, когда Шайбэю было доложено, что вскоре они отправятся в Северное Море, Лю Бинмо пошёл в пыточную. Пока Шайбэй находился без сознания, прошло достаточное количество времени. Для человека, что имел связи — тем более, для человека, которому эти «связи» не смели отказать — найти заказчика похищения было проще, чем быка среди овец. Тем более, что бык-то знакомый. Ещё легче было только договориться о подобающем для него наказании.       До завтрака была ещё куча времени. Спустившись в пыточную, где не бывал уже с полгода, Бинмо встретил внутри двух сидящих мужчин крепкого телосложения. Лиц не запомнил — не требовалось. Они, кивнув ему, получили указание уйти. Со своим делом справились отлично — дрожащий и зашуганный дракон сидел, забившись в угол, и трясся в рыданиях. Всё его тело походило на один огромный синяк, и легче было сосчитать светлые места на почерневшей коже. На полу в ошмётках крови валялся отломанный зуб. Перестарались.       Слушая слабые всхлипы, генерал присел на корточки. Даньтянь, трясясь как перед смертью, спрятал лицо в саднящих руках. От каждого малейшего движения у него болело тело, от мышц до костей, но он никак не мог успокоиться. Двое наёмников без остановки лупили его всю ночь напролёт, ногами и руками по очереди. Время от времени даже брали цепи с палками.       — Покажи лицо, — приказал Лю Бинмо. Всхлипнув от страха в два раза громче, Даньтянь сжался в комок сильнее.       — Лицо, — повторил генерал.       …       Никакой реакции.       Стиснув зубы, он схватил Даньтяня за рог и с силой отодвинул его руки прочь. Во рту у пленного был самодельный тряпичный кляп. Выдернув его, Бинмо заметил, как ужасно пересохли чужие губы. Вцепился в челюсть пальцами, так, что дракон зарыдал с новой силой. В ледяных глазах генерала Мо не читалось ни капли жалости. Его голос заставлял желать о смерти.       — Я мог бы просто содрать тебе это лицо, понимаешь? Я бы выдрал тебе язык из этой поганой пасти, а потом шилом бы проколол глаза и прошёлся с нитью по векам. Заставил бы кричать так, что у тебя разорвалась бы гортань и лопнули перепонки. Потом я бы отрубал по пальцу на руках и ногах, за ними запястья и лодыжки, локти, колени, предплечья, бедра… Да что там какой-то хвост. Я бы медленно порубил тебя всего по кусочкам… Твоё счастье, однако, что Его Высочеству я дал обещание быть с таким отбросом милосерднее. Потому я отрежу только что-то одно.       Генерал Лю сильнее стиснул в руке чужой рог, заставляя Даньтяня скулить и задыхаться, захлёбываясь в соплях.       — Мне отрезать тебе рога?       От одной мысли об этом Даньтянь затрясся ещё в большем ужасе. Он начал впадать в истерику. Рога — самое драгоценное, что есть у дракона. Корень магической ци! Кто дракон без его рогов? Инвалид, хуже обычного человека! Не то, что форму свою сменить, он даже на простейшие метаморфозы тела не будет способен! Лучше уж жизни лишиться, чем рогов. Но Даньтянь, конечно, предпочёл бы ни того, ни другого не лишаться.       Третий Генерал, так и не получив ответа, сильнее сжал руку.       — Рога? — снова повторил он, и Даньтянь истерично замотал головой, пытаясь выдавить из себя хоть что-то, похожее на «нет», но вылетали лишь сиплые рыдания. Лю Бинмо его услышал. Он иного ответа не ожидал, потому достал из рукава небольшую пилюлю и с силой запихнул её в разжатые челюсти.       — Глотай.       И Даньтянь, конечно, проглотил. С усилием, но проглотил. Иначе, казалось, он действительно потеряет рога. Скормив дракону лекарство, Лю Бинмо услышал, как открылась дверь. Открылась и тут же захлопнулась. Обернувшись, он заметил, как спускался по лестнице мужчина в белом одеянии. Он выглядел довольно напряжённо, однако, ведомый обещанной запредельной суммой, не смел отказываться от предложения Третьего Генерала.       Помимо того, мужчина принёс в руках плотный свёрток. Что внутри — не знал и сам, лишь получил наказ принести его Третьему Генералу. Передав посылку получателю прямо в руки, он стал подготавливать место, на котором собирался работать. В пыточной таким заниматься ему ещё не доводилось.       Отойдя чуть в сторону, Бинмо осторожно раскрыл свёрток… и тяжело вздохнул. Видеть отрубленные руки ему было не в радость, хоть их владелец и получил по заслугам.       «Так трепетно и долго грели на груди крысу…» — подумал он, окончательно простившись с бывшим управителем.       Чтобы подготовить всё необходимое, понадобилось всего с полчаса. Даньтянь по-прежнему дрожал, однако уже начинал потихоньку успокаиваться. Тело снова принимало привычный светлый цвет, а боли уже и вовсе не чувствовалось. Остались лишь её фантомные воспоминания. Его избивали ни раз, но впервые делали это настолько сурово. Пугало теперь непонимание, чем занимается сейчас Третий Генерал с этим подозрительным господином. А он в этот момент раскладывал на пыточном столе медицинскую скатерть. Не то что бы Лю Бинмо прямо-таки старался, но, по крайней мере, подготовил вполне чистое место для операции. Сам он никогда таким не занимался, но новый опыт это всегда хорошо. Раз уж предоставилась такая возможность — нельзя ею не воспользоваться.       Закончив подготовку, он подошёл обратно к Даньтяню, уже полностью восстановившемуся, и без сопротивления перенёс его на стол, приковывая к столу ноги и руки, так, чтобы тот был в достаточной степени распят. Закончив, вставил ему иной кляп — толстую жёсткую палку — и ножницами осторожно стал срезать одежду… До Даньтяня начало доходить. Он начал истерично ёрзать.       — К сожалению, опыта в подобном у меня нет, потому господин Чжуа великодушно согласился показать мне, как это делается.       Даньтянь пытался вопить через кляп, когда почувствовал, как тонким лезвием стали сбривать лобковые волосы, но едва ли его было слышно. Слёзы вновь покатились рекой. Лю Бинмо внимательно наблюдал, как господин Чжуа аккуратно вводит под чужую кожу иглу шприца. Прозрачная жидкость медленно утекала под кожу. Чтобы дракон не дёргался, мешая доктору, Лю Бинмо приходилось крепко держать его, даже прикованного.       — И незачем так волноваться. Каждый второй раб переносит подобную процедуру. После кастрации драконы становятся куда покладистее, ты знал? Это давно известный всем факт. Тебя, надеюсь, ждут такие же изменения, — рассуждал Лю Бинмо, глядя, как после небольшого укола тело под хваткой начинает расслабляться, а отчаянные стоны постепенно стихают. — Помимо того, надеюсь, в будущем ты принесёшь этому генералу немало пользы в благодарность, что он так потратился… А ведь я мог просто ножиком там чикнуть.       А-тянь молчал. Он, кажется, больше ничего не слышал. Полуприкрытые глаза устремились в потолок. Дорожки слёз стали медленно засыхать. Когда его дыхание полностью выровнялось, господин Чжуа тихонько кашлянул.       — Он готов. Можем начинать. Для начала вам стоит взять это…       Лю Бинмо кивнул, подняв флакон прозрачной жидкости. В руке у приглашённого господина уже красовался тонкий блестящий инструмент. Всё это казалось Лю Бинмо таким новым и необычным, что он всерьёз подумал позже увлечься медициной.       — Куда это?       — Вот сюда. После этого стоит наметить место для надреза. Смотрите внимательно…       Третий Генерал едва заметно улыбнулся, увлечённый делом. Вскоре должен был проснуться в его постели Шайбэй. Что-то на задворках души подсказывало, будто его слуга отреагирует на новость не так ужасно, как следовало бы ожидать.       «Первым делом, как очнётся, отдам приказ молить о прощении,» — подумал про себя Третий Генерал.