За час до любви

      Ким Сокджин              Надо бы уже было позвать Иджуна и поехать к Тэхёну, но Сокджин так и стоял рядом с машиной, вдыхая морозный воздух и «прислушиваясь» к ноющему плечу. Благодаря принятым препаратам боль отпускала, и за руль можно уже было садиться. Он непроизвольно накрыл спрятанную под пластырь и шарф метку рукой и принялся легонько массировать…       — Могу помочь, — голос за спиной раздался неожиданно, и Сокджин буквально подскочил на месте. Стремительно повернулся и мгновенно узнал альфу…       Он никогда не думал, что выражение «забыл как дышать» не выдумка, а имеет место быть. Потому что колотящемуся в грудную клетку сердцу перестало хватать кислорода.       Беспомощно прижав руку к груди, он, не моргая смотрел на альфу, думать о котором запрещал себе все эти годы.       Он видел боковым зрением бегущего в его сторону Иджуна и не мог справиться с накатившим ужасом…       — Джин… — альфа, похоже, и сам испугался реакции омеги на своё появление.       — Папа! Я умею сильно толкаться! — звонкий голос сына вырывает Сокджина из объятий накатывающей паники.       — Детка, садись в машину…       Иджун сразу «сдувается». Если папа вдруг зовёт его «деткой» значит, альфа, с которым он беседует, очень важный господин, и нельзя себя плохо вести. Обиднее всего, что важные разговоры обычно тянутся долго и сидеть в машине будет скучно. Лучше бы это время он потратил на игры с другими детьми.       Иджун, растеряв весь озорной запал, послушно тянет на себя дверцу машины и, насупившись, ныряет внутрь салона.       Действия сына выводят Сокджина из «ступора» и он, проследив, что ребёнок внутри и дверь закрыта, поворачивается к альфе уже с улыбкой:       — Простите, мы спешим.       Его игра в «неузнавание» выглядит, конечно, нелепо, но другого выхода Сокджин сейчас не видит.       — Конечно, — глаза альфы, отступившего на шаг, смотрят в душу. — Только себя ведь всё равно не обгонишь, Джин-и…       Но Джин не слушает. Он торопливо забирается на водительское место и трогается рывком.       — Ой! — Иджун смеётся на заднем сидении и омега приходит в себя. Он глушит мотор, и обернувшись к сынишке, произносит:       — Ты не обидишься, если я недолго поговорю с этим господином? — Сокджин кивает на стоящего рядом с машиной Намджуна.       — Не-е-ет! — Иджун уже копается в своей сумке в поисках планшета.       Джин еле расцепляет сжимающие руль пальцы. Убегать не имеет смысла. Точки нужно расставить сразу…       Неожиданность выбила у него почву из-под ног, но разговор должен состояться…       Мечтал ли Джин о том, как однажды он встретит своего истинного альфу ещё раз?       Мечтал.       Он сотни раз о нём мечтал. Вот только мечты его были не о случайной встрече на парковке у молла, а о счастливой семейной жизни. Такой, где он ждёт мужа с работы, а Иджун бежит, раскинув руки, встречать усталого отца…       Но выбор у Джина, как оказалось, небольшой…       Он выходит из машины и медленно поднимает взгляд на неверяще следящего за его действиями альфы.       — Здравствуй, Намджун.       Мин Юнги       Он маялся уже часа два в гостиной Тэхёна, открывая и закрывая ноутбук: работать не мог совершенно.       Сейчас его подарок: коробку с пазлом на пять тысяч деталей, из которых собиралось изображение лошади казался ему неуместным…       Но продавец в сувенирной лавке её так рекомендовал…       И Юнги определённо знал, что его «зацепило»!       «Для «семейного» досуга», — вот ключевые слова, которые сыграли главную роль в нелепой покупке. И пусть они были написаны мелким шрифтом на оборотной стороне коробки…       Тэхён отнёс Чимину пакеты с одеждой и застрял там на добрые два часа! Вот всё это время Юнги и не мог работать.       Наконец омеги прошли на кухню, и Юнги удовлетворённо кивнул себе: Чимин был одет в новый мягкий костюм: штаны и толстовку, которые были ему впору.       Вот теперь можно и поработать… Только он попытался сосредоточиться на статье, как кто-то кашлянул рядом.       Юнги дёрнулся, поднял взгляд и уставился на стоящего перед ним парня. Тот комкал собственные руки, секунду размышляя, а потом всё тем же простуженным голосом произнёс:       — Спасибо за одежду, господин Мин…       — Пожалуйста, — Юнги отвечает на «автомате» и облизывает вдруг пересохшие губы.       Омега увидев это движение языка альфы, вдруг пятится и натыкается на стоящего позади него Тэхёна.       У того смеются глаза.       — Ну вот. И ничего страшного! Правда, Чимин-и?       Омега кивает и, будто опомнившись, кланяется Юнги.       А альфа поскорее утыкается в планшет, чтобы не выдавать себя уж настолько явно.       Чимин ушёл, а Тэхён остался и без приглашения уселся рядом с Юнги.       — Юнги…       — Не спрашивай, Тэхён, если знаешь ответ.       — Я хотел спросить, если ты продолжишь работать, то не покинешь ли гостиную? Мы собираемся здесь всё украсить до прихода Джина и Иджуна…       Юнги искусственно растянул губы:       — А ты хитёр!       — Неожиданно услышать такое от знаменитого юриста… Я польщён! — Тэхён смеётся, наблюдая, как Юнги идёт в «свою» комнату.       Пак Чимин       Чимин чувствовал себя намного лучше. Только донимал кашель.       Тэхён сказал ему, что рождественские праздники он проведёт с ним и его друзьями. А потом — «видно будет»…       Чимин понимал, что «в гостях» его терпят из-за внезапной болезни, но был благодарен и за это. А ещё за то, что Тэхён обещал позаботиться о его будущем. Это значило, что ему не придётся возвращаться на улицу.       Как только он об этом думал, то в носу начинало щекотать, и он зажмуривался изо всех сил, стараясь сдержать слёзы облегчения.       Смущал его только альфа. Он уже знал, что зовут его Мин Юнги и он очень серьёзный человек. Юрист. Наверное, и в полиции работает. Он пристально следил за Чимином… Даже ночью. А Чимин стеснялся и не мог объяснить, что он не вор…       Ну-у-у… Как не вор… Еду-то он брал без спроса…       Когда Тэхён принёс в «его» комнату в этом доме кучу шуршащих свёртков и объёмных пакетов, Чимин поначалу даже заинтересовался. Но когда Тэхён сказал, что это для него, то отрицательно замотал головой.       — Нет, нет, нет! Это новые вещи!       Тэхён не выглядит даже удивлённым. Он как никто понимает перепуганного омежку. Он сам очень долго не мог покупать себе понравившиеся вещи.       — Сделаем вот как! Будем надевать их по очереди? Сначала я, а потом ты. И получится, что вещь моя, но мне не подошла, и я отдаю её тебе!       — А если тебе подойдёт?       — Хм… Тогда я её тебе точно не отдам!       — Ладно, — Чимин выглядит теперь растерянным: вроде как в словах Тэхёна есть смысл, но подвох слишком прозрачный…       В мягких брюках и тёплом свитере, которые ему очень понравились, он и пошёл в кухню, куда его позвал Тэхён, чтобы помочь с рождественским убранством.       Юнги сидел на своём месте в гостиной и хмуро проводил их, «прошмыгнувших», взглядом.       — А господин Юнги… — начал было Чимин, но Тэхён вдруг хлопнул себя по лбу.       — Чимин-и! Я не сказал, что вещи купил Юнги? Он утром ездил за покупками, и я попросил его…       — Ой. Я должен поблагодарить его?       — Если хочешь… — Тэ говорит это уже в спину решительно направившегося в гостиную омежке и идёт следом.       Чимин остановился в паре шагов от альфы и, кашлянув, добился его внимания к себе.       — Спасибо за одежду, господин Мин…       Хриплое альфье «пожалуйста» пробегает мурашками по позвоночнику, а потом Мин облизывается.       Для Чимина это служит красным сигналом, но за спиной стоит Тэхён, и, наткнувшись на него, омежка приходит в себя и низко кланяется Юнги. И вот только потом «сбегает» из гостиной.       В кухню. Чтобы вдохнуть полной грудью и облегчённо выдохнуть.       Он обещал помочь с убранством гостиной. А потом Тэхён поможет ему с пансионатом, и он никогда больше не увидит этого странного альфу. Больше никогда…       Когда он вернулся в гостиную, то Юнги там уже не было. Тэхён рылся в одной из трёх больших коробок, извлекая на свет гирлянды, свечи, мишуру…       Выползший откуда-то из недр апартаментов господин Сону удобно устроился на мягком диванчике с намерением руководить процессом и раздавать бесполезные советы.       Ким Тэхён       Сокджин не брал трубку.       Пришлось звонить Иджуну. Выяснилось, что папа разговаривает с незнакомым «большим» дядей по работе, а сам он сидит в машине и играет в новую игрушку на планшете…       — Хён! Я покажу тебе! И ты сразу сможешь! Прости, но я не могу поторопить папу, он будет ругаться… Но я могу заплакать и позвать его, если тебе срочно!       — Нет, Иджун-и. Не нужно этого делать! Это называется — манипуляция.       — Ма-ни-пу-ля-ция… — омежка «пробует» на вкус новое слово. — Тогда, пока, хён! Я скажу, что ты звонил!       Тэхён вешает трубку: Джин в своём репертуаре — в выходной с кем-то о делах.       Коробки, которые он еле отыскал в недрах гардероба, пришлось самому тащить в гостиную: Юнги «исчез» даже и не подумав предложить помощь.       Но после его поездки за покупками с Сону Тэ готов был простить ему «бегство» из гостиной.       То, что Мину понравился нежный омежка-бродяжка, было понятно как апельсин.       Тэхён даже задумался, спиной чувствуя присутствие Чимина, появившегося в гостиной.       Странная вещь… Вокруг Юнги всегда вились омеги, монахом он не был ровно до того момента, пока речь не заходила о женитьбе… Как вообще это происходит? Вся эта магия-химия между парами? Чего уж лукавить перед собой-то? Всё это Тэхён знал. С ним уже было однажды…       — Вот тут пишут, — господин Сону, как привидение: то ли появился, то ли материализовался на диване, заставив Тэхёна вздрогнуть. — Что в этом году все предпочитают серый и синий цвета!       — Предлагаешь оставить паутину в углах в связи с нехваткой серого? — Тэхён хмыкает и поворачивается к топчущемуся стеснительно омеге. — Хочешь расставить ароматические свечи, Чимин?       Омега поспешно кивает и под внимательным руководством господина Сону спешит выполнить поручение.       И надо же! Юнги «выползает» из укрытия своей комнаты: как чует!       Тэхён любит свою квартиру. Всё здесь подобрано по его вкусу: от цвета стен до маленького прикроватного бра в его комнате. Точно такого же, как в доме у… Хосока.       То впечатление, которое произвёл на нищего мальчишку богатый дом, Тэ пронёс через эти годы…       Ему доступны теперь любые дизайнеры интерьеров, По карману любая мебель: вплоть до антикварной…       И тот дом он мог себе позволить купить. Но никогда бы не стал этого делать: мечта должна быть и оставаться мечтой. И, строго придерживаясь этого правила, он, как и Джин, не искал возможности узнать хоть что-то об альфах, которых в их жизнь «притащил» именно он — Тэхён.       Ким Намджун              Он и сам не понял, как спонтанное желание вдруг пересилило благоразумие, и он подошёл к Джину, которому явно доставляла дискомфорт шея. Омега потирал её без остановки.       А когда до наблюдающего за ребёнком Сокджина оставалось несколько шагов, то Намджуну стала понятна и причина его «беспокойства».       Метка! Под шарфом, который прижимал рукой Джин, была метка! Которая, по всей видимости, или реагировала на близость Намджуна, либо на приближающуюся течку…       Запах омеги был как глоток жизни… Не забытый. Просто вспыхнувший вдруг таким ярким ароматом тёплой тягучей гортензии, заставляя забыть, что на улице зима.       — Могу помочь… — слова вырвались сами. Как будто он мальчишка и кадрит своего первого омегу неумело, но нагло.       А потом… К нему повернулся Джин.       Испуг, неверие и нелепое опасение — вот что промелькнуло в глазах омеги. А ещё, конечно, мгновенное узнавание и страх. Страх усилился, когда к ним подбежал маленький омежка…       Так и хотелось прижать к себе Джина, успокоить, сказать: «Ну ты серьёзно? Чтобы я причинил вред…»       Намджун занервничал тогда, когда Сокджин, буквально «запихав» мальчика в машину, решил было поначалу «убежать».       Потом, конечно, понял, что теперь уж точно придётся поговорить и обречённо вышел из машины.       — Здравствуй, Намджун…       Собственное имя из уст омеги буквально «выбило» дух.       Он сделал попытку улыбнуться, но вышло, видимо, коряво, потому что Джин отвёл взгляд, и следующая его фраза заставила задохнуться во второй раз.       — Извини за моё нелепое поведение. Слишком неожиданной вышла встреча. Чем обязаны?       — «Неожиданной»? — Намджун даже в себя пришёл от накатывающей эйфории, которую вызывала близость истинного омеги. — Для меня все эти годы она была — недостижимой.       Сокджин смотрит на него со смесью жалости?       И ничего не отвечает.       — Я искал тебя семь лет. Джин-и…       — Зачем?       — Что значит «зачем»? Ты — мой омега! Мальчик — мой сын…       — Его зовут Иджун. Вот только омега у тебя другой и имена своих сыновей ты, надеюсь, помнишь.       — Что за бред? Я…       — Намджун-ним, — Сокджин вдруг переходит на официальный тон. — Сегодня все готовятся к Рождеству. И мне нужно отвезти сына домой. Если у вас ко мне какое-нибудь важное дело, то давайте назначим встречу на другое время?       — Я бы тоже хотел провести время со своей семьёй.       — Ну а раз наши желания совпадают…       — Ты и мальчик — и есть моя семья.       — Его зовут Иджун. Неужели трудно запомнить?       — Нет. Слишком легко…       Сокджин вдруг часто хлопает ресницами, прогоняя смущение, а Намджун ловит себя на том, что он может всю жизнь стоять вот так рядом и считывать эмоции с лица своего омеги. Вот, как сейчас, когда он, поборов смущение, вдруг хмурится, приняв какое-то решение.       — Давайте встретимся через час? Мне действительно нужно отвезти сына. Где вы предпочитаете?       Официальный тон, явно нежеланная встреча… Это — его Джин-и?       — Там, где расстались.       Рот омеги округляется от неожиданности, но Намджун уже вежливо кланяется и, переступая через себя, пятится несколько шагов, а потом и вовсе разворачивается и уходит…       Чон Хосок              Звонок Намджуна в сочельник после обеда «вытащил» Хосока из гостиной родителей, где он только-только сыто устроился поболтать с папой.       — Ты сумасшедший? Как мы это должны успеть?       — Хос, одно я знаю точно, что без тебя я не успею! А с тобой — шанс есть! Жду тебя там, у бараков!       И вот Хосок стоит у покосившегося и, кажется, ещё сильнее вросшего землю барака, где жили омеги, которые однажды перевернули им с Намджином всю жизнь.       Как часто они сюда приезжали? Поначалу не очень. Всё пытались найти, выйти на след, узнать…       А потом часто.       Бараки опустели. Местная шпана притихла или рассосалась из-за того, что район без притока «свежей силы» угасал.       А они приезжали. Иногда Намджуну такие свидания с прошлым помогали предотвратить очередную депрессию.       Могли просто молча посидеть, могли покурить… Внутрь заходили редко. Но, как помнил Хосок, в «комнате» омег ничего особо не изменилось. Разве что, вполне ожидаемая разруха и тлен, коснувшийся всего, к чему раньше дозволено было прикасаться только людям…       Что собирался сделать Намджун, умудрившийся пригласить омегу в этот полуподвал, Хосок даже не предполагал. Вычистить «авгиевы конюшни» за час?       Тут даже команда клининга бы не справилась…       Добрался до Ахена Хосок минут за десять: на улицах было совсем мало машин — сказывалась близость праздника.       Нормальные люди в это время все уже сидели дома или в гостях…       Вот только лёгкие сумерки и тусклый свет единственного уцелевшего фонаря вдруг вызвали такое дежа-вю, что Хосок зябко передёрнул плечами в тёплом салоне автомобиля…       И он, кажется, понял, что задумал Намджун.       Тот явился минут через двадцать. И, махнув Хосоку принялся выгружать из багажника три какие-то коробки.       Хосок вышел из машины и зябко кутался, наблюдая за суетящимся другом.       — Ты че встал-то, Хос? Помогай! — Намджун почти бегом протащил мимо него сразу две коробки, направляясь в знакомый подъезд.       Делать нечего: приехал же помочь…       И Хосок, подхватив с земли коробку, потащил её следом за Намджуном.       Он поставил её покрытый толстым слоем пыли стол и уставился на залезшего под один из топчанов Намджуна.       — Ты спятил, что ли, Нам?       — И это — спрашивает человек, самолично лет пять возящий меня по психиатричкам?       Намджун с довольным видом вытащил, наконец, то, что искал: толстый деревянный брус. Следующее, что он сделал — воткнул этот брус в гнутые скобы рядом с дверью, — тот «сел» идеально, и Намджун удовлетворённо кивнул.       Из коробок он достал упаковки с бутилированной водой и…       … пачки с печеньем?       — Я, кажется, начинаю понимать, что ты задумал, Нам. И… — Хос. Когда услышишь, что я опущу брус, то закроешь замок с той стороны, — Намджун протянул ему ключ.       — Нет, Намджун. То, что ты задумал — это преступление…       — Поэтому мне и нужна помощь адвоката, — Намджун даже засмеялся собственной «шутке». — Я стоял от него в метре, Хос. У него вот-вот начнётся течка. У него — моя метка. Он сам будет умолять меня…       — Нам! Тогда твоя идея ещё хуже! Ты воспользуешься ситуацией…       — Да.