***
Холодное сердце сжалось в ледяных тисках. В дальнем кармане джинс лежит никотиновый пластырь, и это едва ли не единственное, что есть «горячего» в этом королевстве. Льда, мороза и холод. Ночь. Мрак. И она. Рина смотрела на себя будто в проекции. Она — во льдах, а рядом, совсем уж скучающе, смотрит тёмное нечто. Сгорбленное и неприятное, оно разглядывает сосуд с кровью. Её сосуд, её тело. Очень странное ощущение: как будто ты в невесомости, но при этом полностью и окончательно замерзла. Будто окружающий мир погружен с ног до головы во льдины, и по меньший мере Рина в ледниковом периоде. Пугающее и мощное касание ладони по щеке — и ты погружаешься в вечное безмолвное непонимание собственных эмоций и страхов. Снежной королевы нигде нет. Вместо нее вечно безэмоциональный Кай, не спасенный отважной Гердой. И Рина совсем на роль Герды не подходит, уж слишком слабая и несмелая. Совсем не отважная девчонка, способная пойти на все ради любимого. А алебастровое лицо удивительно спокойно. Впервые на таком лице нет маски, и Рина в ужасе, совсем не двигаясь, осознает, что это Дима. — Принцесса, — обманчиво вежливо кланяется он. Будто не он, убив со скуки Снежную Королеву, стал правителем снежного архипелага. — Я ждал вас, — и улыбается. Оскал, натянутый на всё лицо, а в сердце — страх. Её глаза полны непонимания. Полное отсутствие осознания заставляет сжаться, но не так сильно, как этот полный льда взгляд. — Я не понимаю вас... Руки дрожат. А гордый Кай поднимает свои руки, будто замахивается, но вмиг опускает их. Рина становится еще меньше, скоро в пылинку превратится, а после смотрит прямо перед собой. Лицо — точно Димы. Татуировки не виднеются на шее, зато руки, не скрытые рубашкой, уже забиты. — Всё ты понимаешь, грешница, — раздается откуда-то сверху. Женский грубый голос. И то ли Кай, то ли Дима посильнее прижимает её к своей груди, где совсем не бьется сердце. Забавно, но больше не страшно. Она просыпается, словно взрослая. Хотя, по возрасту уже давно прошла это ограничение. И просит у Олега помощи. Тот говорит, что вполне логично видеть сны, где Дима — главный герой, просто запоздалый пубертат. И смеется заливисто, будто это лучшая шутка в мире. Карине такое не особо нравится, всё-таки она говорит о серьезных ужастиках — по ощущениям, не происходящему, — а друг словно высмеивает ее. Но после, становясь серьезным, Олег успокаивает. Говорит, что так сказываются пьянки, гулянки, ночь с Димой и негативно-светлая энергия на ней, которая не позволяет переносить «зло». Рина кивает, но Диму избегает.***
— И что у вас с Димой? — Что у нас с ним? — закатила глаза Рина. Она говорила миллион раз, что не хочет обсуждать ни ужасное свидание, ни ещё что-то после того, как ей начали сниться сны, где Дима буквально уничтожает ее. Но Олег настаивал на своем, желая всё-таки узнать, что связывает двоих на этом этапе жизни. — Ну, шпили-вили, как ваши идут? — Олег, прошу… Шепс закатил глаза, не понимая, что такого. Да, сны пугают, но Рина сама не раз говорила раньше, что никакая бесовщина ее не задевает. В этот же раз — на, испугалась снов с Матвеевым. Это даже звучит странно. Испугалась только того, что связано с Димой. Олег даже воспринимает это не как весомый аргумент, а скорее как отмазку. Рина просто умалчивает и не хочет говорить, потому что ей лень разобраться. — Спроси у Димы, ладно? Я сама ничего не знаю, — закатывает она глаза спустя секунд тридцать их обоюдного молчания. Вокруг — люди и деревянный антураж «Теремка». В тарелке любимый сырный суп, а пред друг другом — друзья, которые сейчас подбешивают один другого. В любом случае, этот день не удался. Рина проснулась довольно поздно, утро субботы обязывало, а после позвонил Олег и рассказал о том, что приедет довольно скоро. Мол, с Сашей у них что-то не заладилось и хочется побыть в компании приятного человека. Рина не отказала, но пришлось мыть голову, стоя над ванной, из-за чего спина девушки отказала; а после еще ожог от чайника, вывернутая лодыжка, что была когда-то сломана, и дурацкий водитель с «ну обрызгал и что?». , Рина по определению не любила сегодняшний день. Но он обязывал быть интересным, потому что скоро выйдет выпуск, где будет Гецати, Марьяна и Дмитрий. Рина ждала его не потому, что до безумия хотелось взглянуть на Диму, нет. Просто она помнит этот дом вживую, и очень уж интересно увидеть, что сказали о нем мастера эзотерики, когда она ушла. Ей было плохо в тот день объективно из-за Марьяны, но Карина никого не винила, понимая особенность организма или души, черт один разберётся. Олег с Кариной решили смотреть новый эпизод под суши. Суп супом, а суши по расписанию в 18:55 должны быть у них в квартире. Рина парадоксально первая начала называть свою квартиру их общей. Как-то случайно вышло. Но до безумия приятно и по-детски. Словно Карина вернулась домой, в свое детство, где была всегда счастлива. Когда настал нужный час, атмосфера была такая же: домашняя. И Рина, чувствуя себя все еще ужасно, прилегла на плечо лучшего друга, пытаясь отдохнуть. Правда, пытаться закинуть ролл, пропитанный соевым соусом, в рот под наклоном, к сожалению, было не самой лучшей идеей. — Я постираю твои штаны… Слабо начала Рина, уткнувшись в лицо Стаса Ярушина, который что-то рекламировал на ТНТ. Смотреть на Олега в момент, когда тот разочаровано видит свою ширинку, где лежит «сушинка», как мило обзывает его Рина, — не хочется. Реклама прерывается, а на экране лицо Матвеева крупным планом. — Вообще, вроде неприятно, когда так в лицо тыкают? — совсем неназойливо узнает у друга, надеясь, что Олег ответит на этот раз. Обычно он предпочитает избегать вопросов о съёмках и всем, что связано с проектом относительного собственных ощущений. То же, обычно, делает и Рина, не говоря о работе с другом практически никогда, так как это её панический страх — смешивание личного и «публичного». Но сейчас это вроде как вопрос о Диме, да? — Они в основном не приближаются слишком близко, тут зум, видела? — Ясно, — разговор как-то тухнет, звук в колонках становится громче, а после Шепс утыкается головой в макушку Карины, внимательно изучая происходящее на экране. Они сидят уже иначе, но все еще очень по-домашнему. Так приятно. Сообщение от Димы как гром среди ясного неба. Как будто он всегда чувствует моменты наиболее сильного тепла в состоянии Рины и тянется к ней в этот самый момент. Дима Матвеев: «Там, кстати, новая серия вышла. Смотришь на результаты работы? :)» Рина закатила глаза, принимаясь писать ответ. Но резко осадила себя, понимая, что стоит ответить хотя бы через минут пять-семь, а не сразу. «Ох уж эти женские закидоны», — не выдерживая спустя три минуты и нажимая на кнопку отправки, выдает Рина у себя в сознании, видя, что её сообщение уже прочитано. Спустя пару секунд. Дима Матвеев: «Пошли сегодня куда-то? ')» «Я сегодня уже никуда не выйду» Посмотрев на Олега, точнее, ощутив в полной мере его умиротворенно лежащую на ней же голову, с приятным осознанием отправила Рина. Но через десять секунд добавила: «Если хочешь, подтягивайся в квартиру, мы как раз с Олегом на тебя любуемся» Потому что отказываться от встречи тоже не хотелось. Сейчас же — двух зайцев одним выстрелом. И не выходить никуда, и увидеть этого «трехнедельного» (после одной ситуации в выпуске Рина назвала его так в разговоре с Олегом, и теперь ей казалось это забавным) чернокнижника. Дима Матвеев: «Я приду, кинь геометку.» Сообщение пришло минут через двадцать после ее ответа. Точка в конце заставила читать Карину сообщение как явный приказ, но она сама засмеялась со своих мыслей, растормошив Олега. И реклама началась, как раз. — Матвеев зайдет, — как бы невзначай упомянула она, вставая с дивана на перерыве и убирая лотки из-под суши. — Ох, и ты все еще не хочешь обсуждать ваши отношения между собой! — Сами разберемся потом, — скривившись, Рина выкинула мусор, ударяя дверью тумбочки, чем показала, что разговор окончен. Она тоже умеет быть неприятной. В дверь позвонили, а Рина, как единственный не лежащий на диване человек, пошла открывать. С вероятностью в девяносто процентов это было что-то непонятное, остальные десять — быстро добравшийся Матвеев. Когда она увидела его на пороге, улыбнулась, а он заключил её в объятья. «Пока Олег не видит», — задорно прошептал он, а сам прикрыл глаза на эти незначительные секунды, ощущая тепло. Дима так замерз за последнюю неделю. Ему будто бы не хватало самого себя, возможно — тепла Карины. И секундные объятья ощущались совсем иначе, не так, как с фанатками или подругами. Было в этом что-то интригующее, теплое и шаловливое. Последнее скорее от того, что они делали это за спиной у другого человека. Рина пригласила того в гостиную, улыбаясь. Говорить было особо нечего, в воздухе витала неловкость, но тишину внезапно заполнил Олег, начав допытывать Диму об испытании. Тот с охотой отвечал, а Рина улеглась между лучшим другом и чернокнижником, уложив на колени Олегу голову и подперев своими ногами Матвеева. Комфортно не было, но хотя бы спина не болит, и на том спасибо. Когда выпуск закончился, Олег предложив покурить. Дима нерешительно помял карман джинс, а после отказался, сказав, что время посидеть на кухне. А ночью на кухне… Нет. Ситуация явно не из разряда Асти, но у Рины в голове всплыла именно эта песня. Матвеев изрядно проголодался, поэтому заказал мак, и в немом ожидании они провели около трех минут. После Дима заговорил. — Что думаешь? — О выпуске? — моментально отреагировала Рина, на что Дима кивнул, подтверждая верность догадки. — Ну, ты был хорош. Я же была тогда на вашем испытании, было немного страшно и мне — плохо. Но сейчас глянула и мне понравилось. Твоя работа и консилиум были интересными. Вы после этого не посрались? — Скажем так, — задумался Дима, — не прямо-таки разосрались, но ехали мы в тишине. Рина кивнула. Парадоксально, но комфортно им было в тишине, однако это волновало Карину. Когда всегда молчишь, создаётся впечатление некой пустоты, даже если всегда ранее она была приятна. Это глупо, — собственное мнение о том, что она накручивает саму себя. Но ничего поделать с этим у нее особо не получается по причине того, что это просто в ее характере. Простое желание накрутить себя на пустом месте иррационально не регулировалась эмоционально вообще никаким из известных способов. За мыслями протекло время, которое обычно Олег тратит на покурить, но тот не вернулся. Вместо него во время высказанного Матвееву волнения Рины пришла смс-ка. «я в магазин, вернусь минут через тридцать» и глупый веселый смайлик. Он будто подводил ее под монастырь, что Рине вообще не нравилось. Что за глупое сводничество? Он не Ларисочка Гузеева, но поведение именно такое. Говорить было особо не о чем. Рина загонялась. Дима — спокойно сидел на кухне, зависая в инстаграмме. Ему явно не скучно. — Ты что делаешь в следующие выходные? — Думаю, что ничего, — непонимающе заморгав, Рина уставилась на бледное алебастровое лицо. Боже. Если бы она продолжила занятия в художественной школе, то наверняка бы написала его портрет. Но имеем что имеем. — Съездим в Серпухов? — Зачем тебе туда? — Я свечи заказывал, — не отрываясь от экрана мобильника, пробормотал Дима. — Но самому вообще не в кайф ехать, поедешь? — Да, давай, — Рина легко согласилась, но глянув на мобильник, в календарь, скривилась. Ну вот, день рождения отца. Нужно будет заказать цветы или что-то в этом роде. Наверное. Так не хотелось. Она ведь обещала не общаться с ними, но это ведь ее семья. Ведь так?***