Напечатала туминское

      Сынмин шел вперед, кутаясь в теплую куртку цвета хаки с пушистым хвостом на капюшоне. Под ногами мчалась к горизонту желтая линия, что вела прямиком в город. В место, куда звала Сынмина Сила. Словно что-то шептало ему на самое ухо: иди же, там тебя ждет приятный сюрприз.       Силой называлось неприятное дополнение к жизни, полученное после странной аварии, где Ким потерял память. И теперь она возвращалась по кусочкам. С каждым воспоминанием перед глазами мелькала дата: третье сентября. Сынмин зациклился на этом числе и теперь ждал сентября.       Под конец лета Ким отправился загород: помедитировать. Сила не только уничтожила его воспоминания: она рвалась наружу. Уничтожала. Сынмин коснулся дверной ручки, и та осыпалась вниз пеплом. А мог поутру проснуться на улице в окружении жухлой листвы и любопытных белок. Единственное, что помогало – контроль своих мыслей и эмоций. Медитация усмиряла непокорные жилки магии. Средь темных вязов и вечной хвои Сынмин прятался от человечества. Он боялся. Навредить и потеряться в пучине иллюзий, коими могла запутать его Сила.       И теперь эта Лукавая вела его в город. Сынмин доверился. По бокам ему кивали высокие деревья, над головой хмурились тучи. Близилась гроза, но Ким знал: простудиться ему будет трудно.       Путь был долгим. Двое суток и Сынмин наткнулся на мотель. Грязная вывеска с названием, где половина букв врезалась в землю, а другая - выцвела, потрескавшиеся бежевые стены и гнилое крыльцо не вызывали доверия. Другого выхода не было, и Ким шагнул за порог. В ногах путался пятнистый кот, а за ресепшеном его встретила полуслепая старушка в вязанной розовой кофте.       – Добрый день, мне одноместный, – бросил Ким, оглядываясь по сторонам. В воздухе витал запах заваренной лапши и мятного чая.       – Вы уже наш второй постоялец, – дребезжащим голосом сказала та и протянула ключ. – Второй этаж десятый номер. Рядом с вами юноша, такой же молодой и испуганный. Может познакомитесь.       – Благодарю, – ответил Сынмин и забрался по покосившейся лестнице. Юноша, не юноша. Ему нет дела.       Прислушавшись к внутреннему голосу, который оккупировала Сила, Сынмин остановился посреди коридора. Цель сменилась. То, что ждало Кима было рядом. Покалывание в ладонях перешло на подушечки пальцев. Благо, он предварительно натянул перчатки, иначе огненный шар мог сорваться с рук и согреть несчастный мотель. Ким судорожно ковырялся в замке и скрылся в комнате.       Сердце билось так сильно, что вскоре заболело. По серым стенам пополз иней. Сынмин тревожно стал отсчитывать секунды и свое дыхание. Обычно помогало. Слезы навернулись на глазах. Морозный узор пополз по деревянному настилу, достигая ветхих окон. Ким закрыл глаза, погружаясь в себя. Сила смеялась и бушевала, старалась привлечь к себе внимание.       – Успокойся! – просил он, но та ласково улыбалась, словно мать успокаивает своего ребенка.       – Он здесь, – мурчала Сила, – встреть же его и успокоится твоя душа. Вместе - вы достигнете абсолютной власти.       – На что мне власть? – надрывно спрашивал Сынмин, но голос затих.       За окном разлилась темными сумерками ночь. Сколько же Ким просидел у двери? Самоконтроль выпил его досуха, что Сынмину стоило огромных усилий, чтобы добрести до кровати и уснуть. Всю ночь перед глазами крутился датированный третьим сентября листок и чьи-то испуганные глаза.       Даже утром было пасмурно. Ким проснулся с ломотой во всем теле. Одежда его: черная футболка с принтом щенка и тканевые блекло-бежевые штаны смялась. Сынмин потянулся и что-то хрустнуло под боком. Потускневший от времени календарный листок. Дрожащими от волнения пальцами Ким подхватил листок и прочел: третье сентября тысяча девятьсот пятьдесят третий.       На ресепшене хлюпала горячим чаем старушка, поглаживая кота на коленях.       – Добрый день, которое сегодня число? – с замиранием спросил Сынмин, облокачиваясь на прилавок-ключницу.       – Уж третье сентября, – покачала головой она. – Быстро же летит время.              – Это точно, – с лестницы раздался сонный голос.       Хриплое дыхание сорвалось с губ Кима и он обернулся, встречаясь с глазами цвета темного шоколада, что видел всю ночь. Бледное вытянутое лицо вмиг обрело цвет. Они неспеша шли друг к другу.       – Это ты.       – А это ты, – вторил он, потянувшись к Сынмину рукой. – Я Ли Минхо.       – Ким Сынмин.       – Здравствуй, Сынмин, благодаря тебе я пожалел, что легко оделся? – Ли измученно улыбался. В темных волосах затерялись серебряные пряди, точно Сила его изрядно помучала. – Так спокойно...       – Да, – удивленно ответил Сынмин, стоило ему снять перчатку и позволить Михно сжать свою ладонь.       На подоконнике расцвел засохший цветок, чему так громко удивилась женщина. Кот соскочил с её ног и убежал в коридор. Сквозь пыльное стекло протиснулись теплые солнечные лучи. Лукавая счастливо ухмылялась, соединившись со второй своей половиной.