Пожалуйста, сохрани меня таким.

- Минхо? - М? - Хотел поговорить с тобой... - Окей. Только давай быстро, я немного спешу, - он смеётся, - Точнее, уже опаздываю! - Хорошо, тогда спрошу прямо : почему бы нам не попробовать встре... - Извини, хён, но у меня стоит только на девушек! - Но мы ведь тогда целовались... И ты отдавался мне! И вообще я хо... - Пфф, это другое! Там главное, чтобы у тебя стояло, - Минхо борзо ухмыляется, хватая с кухонного стола пару мятных конфет, - Ну ладно, я пошёл, у меня свидание... - У тебя стоит на всё живое, чёртов ты пиздабол! Эй, я же ещё не договорил! Подо, - Чан слышит хлопок двери, - жди... Господи, как же старший устал от этого.

😡😡😡😡😡

Однажды австралиец наткнулся на комментарий в интернете, гласящий "из всех участников Stray kids Линоу явно будет первым, от кого кто-нибудь залетит". А развернув ответы к этому глубокомысленному умозаключению, он прочёл следующее : "если бы парни могли залететь, там бы уже вся группа от него понесла". И, блять, как же точно это отражает действительность! За все годы существования stray kids, Минхо успел повертихвостить со столькими людьми, что уму не постижимо. И если сначала он ещё хоть как-то фильтровал своих пассий, то за последний год число пострадавших от его чар резко выросло. Однако, младший каждый раз продолжал называть это "стилем общения". Ага, как же! Стильный ты наш, блять! Некоторые мемберы их группы, других групп, стафф и даже соведущие с мьюкора... Ёбушки воробушки, и откуда столько энергии-то? - И после всего этого он мне втирает, что у него не стоит на парней?, - бубнит Бан, морщась от обжигающей горло жидкости, - Лично видел, как однажды на вписке после премии он сосался с Бомгю так, что чуть губы друг другу не поотгрызали... Хотяя, - он наливает в стакан ещё соджу, - Может, они тогда и вправду только целовались по пьяни? Однако, вспоминая потемневший взгляд Минхо и тот энтузиазм, с которым он сжимал зад Чхве, Чан чертыхается и опрокидывает в себя налитую рюмку. - Мда, что один, что другой - ёбари ещё те, - австралиец несильно бьёт кулаком по столу, - Вот на меня у него точно стояло и пусть не врёт, гад! god Понимает ли он, почему в сердце запал именно этот ко(зл)тище? В душе не знает. Но сколько бы раз Чан ни пытался встречаться с кем-либо после злостного мяу-мяу краша, это никогда не заканчивалось успехом для него. В мыслях же по-прежнему был только Минхо. Если подумать, лидер всегда считал младшего привлекательным парнем. Собственно, а кто не считает? Его вздорный характер, не поддающееся никакой логике мышление, специфическое чувство юмора, дерзость, талант и харизматичность привлекали не меньше... Перечислять достоинства Ли австралиец мог до бесконечности. Но каждый раз, засматриваясь на младшего, Бан всегда наивно полагал, что все эти качества нравятся ему в Минхо просто как в человеке. Он до сих пор не может забыть тот случай, с которого всё и началось. Точнее, началась его наркотическая одержимость 4D коточелом по кличке Линоу. Они тогда были на выходных, абсолютно счастливые и свободные от расписания. Чан помнит, как Ли позвонил ему и предложил прогуляться с ним и его нон-селебрити друзьями. И нахера только старший согласился? Тем вечером ребята завалились домой к кому-то из кошачьих знакомых. Бан даже и предположить не мог, что те так смачно развлекаются. Ну ещё бы, он-то привык тухнуть у себя в студии за компом днями и ночами, а тут такое действо! Всё напоминало банальный сюжет какого-нибудь американского подросткового сериала. Молодёжь развлекалась и выпивала, становясь развязнее и желая любовных побед. Время давно перевалило за два часа ночи, и Чан обеспокоенно слонялся по дому, то и дело натыкаясь на танцующих и спотыкаясь о пьяных. На звонки Минхо не отвечал, то ли из вредности игнорируя лидера, то ли реально оставив где-то телефон... Где-то. Где-то, предположительно, в валяющихся на полу джинсах. Чан помнит, как тогда чуть не подавился от смущения, переплетающегося с шоком и невыносимым возбуждением, когда поднялся на второй этаж "в поисках Немо" и застыл напротив одного из дверных проёмов, как дикий зверь в свете фар авто. Лучше бы он был слепым, чесслово... А ещё, блять, глухим! Ибо увиденное и услышанное через щель между дверью и косяком ну вот прям вообще не входило в его планы на жизнь. Комната была наполнена сигаретным дымом. Висящие на стенах неоновые гирлянды создавали ощущение какого-то дорогого борделя. Перемешанная и разбросанная по полу одежда лишь добавляла атмосферности. Но всё это шло к чёрту и меркло на фоне него. Ли был полностью обнажён, прислонившись лопатками к зеркалу туалетного столика. Косметические продукты были разбросаны по сторонам, явно скинутые вниз одним резким движением. Парень опирался ладонями на край стола, пытаясь удержаться на подкашивающихся ногах. Голова его была немного запрокинута, красивая шея с подрагивающим от стонов кадыком, переливалась испариной в кислотном свете синевато-фиолетовых лампочек. Он ритмично подавался бёдрами вперёд, проталкивая свой член между губами двух девушек, сидящих перед ним на коленях и со вкусом принимающих угощение. Они зачарованно водили ладонями по его аппетитным ногам, ягодицам и прессу, преданно и хищно смотря на его восхитительно красивое лицо, искажающееся в предоргазменной мимике. - Кончи мне в рот, красавчик, - на выдохе прошептала светловолосая девушка справа. - Нет-нет, котёнок, я больше заслужила, - с игривой улыбкой сказала рыжая. - Боже, а-ах, вы такие горя...я сей-час, - и он сдержал слово, излившись в рот красотке слева. А вот Чан свою челюсть, стремительно упавшую вниз, сдержать не сумел. Затем девушки, глядя на расслабленно-удовлетворённое лицо их "котёночка", развратно вылизали друг другу ротики, делясь его спермой. После чего поднялись на ноги, целуя в губы уже Минхо, нежно оглаживая его упругие мышцы груди и кокетливо шлёпая по заднице. - Звони ещё, мы с ней всегда не против, ты же знаешь, - рассмеялась блондинка, - Мы же дРуЗьЯ, - она многозначительно выделила последнее слово, хитро подмигнув. - Может, поваляемся немного в кровааатке?, - зевнула рыженькая, указывая пальцем на Линоу, - Хочу ещё немного полапать твои классные ляшечки, - с улыбкой добавила она. - Звучит заманчиво, Джиа, но меня уже стопудово ищет один старикан... - Минхоя, домооооой!, - блондинка дурашливо изобразила родителей, зовущих ребёнка домой кушать. - Пхахах, ну что-то в этом духе, - прыснул Минхо, подбирая одежду с пола, - Вы так хорошо меня вылизали, малышки, - он игриво ведёт бровью, - Что мне и в душ-то не нужно! Всё, что помнит Чан, это их весёлый смех, после которого он втопил от двери так, что пятки сверкали. Не помня, как именно, он поймал такси, и быстренько свинтил в общежитие, радуясь, что Ли живёт в комнате с Феликсом и Сынмином. В ту ночь австралиец долго не мог сомкнуть глаз. От осознания того, что всё это происходило в реальности, а не в порнухе, становилось совсем не по себе. Бан битый час пытался убедить себя в том, что встало-то у него, разумеется, на девушек. Да-да, именно на девушек ни лиц, ни фигур которых он уже и не вспомнит, хоть убей. Или, даже вероятнее всего, на сам факт тройничка. Многие ведь парни фантазируют о таком? Ну точно! Именно на созерцание чужого трипл-удовольствия его кожаный дракон и вылетел из башни... И именно на это! Ну, блять, не на Минхо же! Однако, последовавшая за этим череда влажных снов, весьма убедительно намекнула на обратное. Старшему снилось, как он имеет Минхо во всех позах, ракурсах и вариациях. В разной одежде и без, с различными цветами волос и причёсками, с макияжем в гримёрке и просто в душе, толкаясь в его жаркое нутро и наслаждаясь высокими нежными стонами. Конца и края этим снам всё никак не было, но апогеем, конечно же, стал сон, где эфемерный Минхо посягнул на святую святых - звукозаписывающую студию Чана. Ли просто пришёл к нему во время работы в одной оверсайз майке, властно захлопнул ноутбук с несохранённой песней, а когда старший уже начал возмущаться, по-хозяйски установил на крышке ноута ярко-зелёный фаллоимитатор и, забравшись прямиком на стол, начал насаживаться на игрушку, подняв майку и закусив её губами, от чего стоны становились глухими, задушенными и ещё более сексуальными. Парень пошло ухмылялся, глядя в чановы глаза из-под прикрытых пушистых ресниц, то водя рукой по собственному члену, то лаская мошонку. Такой Минхо манил, развращал, заставлял забыть обо всём... Само собой, Бан не выдержал, намереваясь жёстко выебать нахала. Только вот на самом интересном месте сон внезапно оборвался... После пробуждения австралийца мучил такой жуткий стояк, что он обильно кончил, проведя по своему напряжённому органу всего пару раз, только лишь вспоминая то совершенно бесстыжее выражение лица Минхо. И ничего такого, казалось бы, ведь Бан уже полностью осознал и принял свою бисексуальность в свете недавних событий. Он окончательно уяснил, что на его симпатию к Минхо как к личности, теперь наложилось ещё и физическое влечение... Бадум-тсс! Но, блять, это же участник его группы, которого он знает, как облупленного! Это же его надёжный и трудолюбивый коллега по работе! Это же... Просто восхитительный, необычный, сногсшибательный, мегасексуальный, красивый до помутнения рассудка... Так, стоп-стоп! Харэ! С того случая на вечеринке прошло уже несколько месяцев, но Чан всё никак не мог спокойно воспринимать младшего. Ситуация лишь усугублялась день ото дня, лидеру всё сложнее было совладать с собой. А Минхо, бесстрашный и бессовестный до скрежета зубов, только подогревал интерес к своей персоне, порой ведя себя просто непотребно. Настолько непотребно, что у старшего уже сформировалась фобия обтягивающих брюк, в которых отлично просматривались все оттенки его заинтересованности в господине Ли. Поначалу, Бан всё же с надеждой полагал, что его одержимость зижделась лишь на сексуальном влечении к младшему. Но так было ровно до тех пор, пока они не полетели на съёмки в летний домик у моря... Минхо с отросшими волнистыми волосами в домашних клетчатых штанах и обычной белой футболке с растянутым воротом просто готовил мемберам завтрак, а Чан уже успел выйти за него замуж и завести ораву котиков. Ли был настолько прелестным, тёплым и уютным, что его хотелось затискать до смерти. Чтобы, сука, никому не достался! То, как заботливо он ухаживал за ребятами и за самим австралийцем, окончательно растопило сердце старшего. Он признался самому себе, что Минхо, на самом-то деле, всегда был таким, несмотря на свою злостную биполярочку в виде резких перепадов настроения. Как ни крути, его чуткая и добрая душа всё равно слишком часто прорывалась из-под маски бэд-боя. Ли всегда был словно ангелом-хранителем группы. К нему тянулись все, как к путеводной звезде. Было в нём это необъяснимое очарование и притягательность. Таких называют душой компании. Ему прощалось абсолютно всё, включая не самую лестную репутацию в плане верности... Но он был верен группе, и Чан убедил самого себя, что ему этого достаточно. Люди обожали Ли Минхо просто таким, какой он есть. И лидер Stray Kids, видимо, нихуя не был исключением. Всё. Приехали. Это конец. Как бы сильно Чан ни старался выкинуть младшего из головы, ему это не удастся, ибо чувства к нему очевидны. И не просто физиологические хотелки, а именно нечто необъятное, едва умещающееся в грудной клетке, мешающее спокойно дышать и думать, стоит Минхо лишь оказаться рядом. Это конец. Конец потому, что Чан прекрасно знает о характере Линоу, о его непостоянстве и нежелании серьёзных отношений. А этот его перманентный и неизлечимый флирт с другими, режущий каждый раз сердце лидера на мелкие ошмётки?... Просто, блять, "the end", и вовсе не "happy".

🔚🔚🔚🔚🔚

Вечером, к окончанию съёмок, ребята уже успевают порядком устать. Сказался и плотный график и, в принципе, морально напряжённая айдолская доля. Закономерности, конечно же, никто не отменял, и вот уже из уст Феликса звучит предложение выпить, которое, само собой, не остаётся отвергнутым. И пока чанликсы уходят в магазин за выпивкой, остальные рассредотачиваются по домику и его окрестностям. Погода просто восхитительная, хоть солнце уже и село. Слышен мерный шелест прибрежных волн. Там и тут раздаётся пение каких-то ебанутых, но совершенно очаровательных ночных птиц. Тёплый ветер укутывает своими невесомыми порывами, словно одеялом, так и маня всех выйти на улицу. Съёмочная группа, поужинав на свежем воздухе, размеренно уходит к своему домику, потушив барбекюшницу и тихо переговариваясь о дальнейших планах и выпусках шоу. Ребята же, словно обретя второе дыхание, гурьбой вываливают на улицу, наслаждаясь свободой. Это не первый раз, когда они решают выпить во время уикенда, поэтому менеджеры с лёгким сердцем оставляют их одних, понимая, как важно знаменитостям побыть просто обычными людьми, без всей этой игры в идеальную репутацию. Как хочется молодым парням просто пошутить, не стесняясь в выражениях, пообсуждать тех, кто им симпатичен, полностью расслабиться, в конце-то концов. Ведь завтра утром перед камерой им вновь и вновь придётся играть роль непорочных ангелоподобных существ, которые и не встречались-то ни с кем, и какают-то радугой, и ни прыщей, ни грамма жира-то у них нет... В общем, ёбаная театральная атрибутика. Чан оглядывается в поисхах Минхо, но так нигде его и не находит. Это почему-то сразу напрягает, хоть младший особо никогда и не был офигенно компанейским. Проходя сбоку от резвящихся ребят, лидер торопливо направляется в дом. Освещения нигде нет. Может, Ли ушёл вместе с чанликсами, а старший и не заметил? Бан уже думает включить свет, когда слышит еле различимое мурлыканье откуда-то сверху. Австралиец поднимает глаза, прищуриваясь, чтобы лучше видеть, и созерцает силуэт Минхо, сидящего на верхнем подоконнике, взобраться на который можно только по подвесной кровати. Сей весьма странный элемент интерьера Бан заприметил ещё утром. Не, ну серьёзно, и кто будет спать на постели, подвешенной к потолку на высоте пары метров от пола? Что за идиотское дизайнерское решение? Однако, ещё интереснее, какого лешего туда понесло Минхо, он же вроде как боится высоты? Пока в голове роились неозвученные вопросы, чановы глаза уже намного лучше адаптировались к темноте, продолжая жадно сверлить фигуру на подоконнике. Ли сидел, поджав ноги и слегка запрокинув голову чуть вбок и влево так, что она опиралась об оконную раму. Чан попробовал негромко позвать его, но тот не откликался, чем поселил в сердце лидера тревогу. А что, если он без сознания и упадёт оттуда? Глупый страх толкает старшего на то, чтобы подняться по лесенке, которая хоть как-то фиксирует кровать к полу, и, совершив стратегический кульбит по простыням, подползти к младшему. От увиденной картины австралиец задерживает дыхание. Не каждый день увидишь этого вредину таким умиротворенным и безобидным. Дыхание Минхо спокойно и размеренно, в ушах торчат эйрподсы, майка с широким воротом сползла с плеча, оголяя правую сторону груди с аккуратной ареолой соска. Отросшие каштановые волосы слегка растрёпаны, образуя хаотичный пробор, губы слегка приоткрыты, от чего слышно, как воздух с милым сопением вырывается изо рта, длинные чёрные ресницы изредка колышутся от неосознанных движений глазных яблок под веками, брови слегка хмурятся... Интересно, что же ему снится? Но это второстепенный вопрос. А вот насущный звучит так :

КАК, БЛЯТЬ, СДЕРЖАТЬСЯ?!

Ибо такой Минхо - беззащитный, уязвимый и безмятежный - это оружие массового поражения. Это то, что вонзается в чаново сердце миллионом маленьких иголочек, запуская кровоток водопадом по сосудам, от чего рассудок плывёт, а вместе с ним и все благие помыслы - в страну далёких ебеней. - С ума сойти, - хриплым шёпотом срывается с губ старшего, - Я и правда схожу с ума по тебе. Он тянется пальцами к его лицу, нежно оглаживая щёку и зарываясь в густые волосы. Минхо не просыпается, лишь морщится во сне сильнее. Чан любуется им ещё некоторое время, но потом решает всё же разбудить парня, чтобы тот ненароком не упал с двухметровой высоты. Ли приоткрывает глаза, сонно хлопая ресницами. Он на мгновенье застывает, застигнутый врасплох чановым взглядом. Австралиец же впадает в ступор от того, что продолжает поглаживать лицо младшего пальцами, улыбаясь, как конченый идиот. - Хён, ты чего не спишь? - Так никто, кроме тебя, не спит вообще-то... - Да? - Мы ж пить собирались, ты забыл?, - Чан треплет его по волосам, - Но если хочешь спать, то иди-ка в кровать. Тут не самое безопасное место, знаешь ли. - Да не, не буду я спать! Пойдём к ребятам. Феликс с Чанбином, наверное, уже вернулись... - Думаю, да. Минхо осторожно переползает на кровать, прямо в чановы обьятия, от чего сердце старшего отплясывает безумную чечётку на горячем мангале. Лидер вовсе не хочет выпускать его из рук, но всё же неохотно отлипает от младшего, аккуратно спускаясь по хлипкой лесенке вниз. - Чани-хён... - М? - Мне это... Страшно слезать. - Чего? - Я высоты боюсь. - Ну так а на кой ты тогда залез туда? Минхо сейчас очень напоминает котика, который взобрался на дерево, а спрыгивать обратно очкует. Если бы только он знал, как сильно эта его маленькая слабость умиляет Бана, как старшему просто хочется стать тёплым стёганым пледом и укутать Ли своей любовью так, чтобы он почувствовал себя по-настоящему счастливым. Однако, нужны ли его глупые чувства Минхо? В этом он чертовски неуверен. Но умиляться же это не помешает, правда? С горем пополам, Ли всё же решается слезть. Чан быстро ловит его, прижимая к себе. На удивление, Минхо обхватывает его ногами за талию и, кажется, слезать не собирается. - В коалу поиграем?, - смеясь произносит Чан, заглядывая в глаза младшего. - Ага, из тебя как раз неплохое эвкалиптовое дерево получится, - Хо присвистывает, - Крепкое да мускулистое, и... Ли замолкает, смотря в ответ. Кажется, в нежности чановых глаз можно захлебнуться и утонуть. Настолько сильно они сияют, глядя на свою любовь. Но Минхо, разумеется, об этом знать необязательно. Он вряд ли поймёт и оценит подобное. Парни перебрасываются ещё парой шуточек о том, что младший никак не может найти вкусные листики на своём "мускулистом эвкалипте", после чего идут к ребятам, которые уже бесцеремонно начали попойку без старших. Мемберы продолжают веселиться до полуночи, что-то друг другу увлечённо рассказывая и смеясь. Потом негромко, чтобы не мешать стаффу, включают музыку и подпевают. Всё это напоминает посиделки у костра во время одной из школьных поездок. Каждый чувствует эту окрыляющую атмосферу ностальгии. Каждый сейчас искренне счастлив. Всё заканчивается тогда, когда у Феликса начинают слипаться глаза, и он пьяненько облокачивается веснушчатой обкаканной мухами, по версии Чанбина щекой на плечо Йени. Сынмин с Хёнджином кружат в бальном танце по пляжу под заливистый хохот Минхо. Чан всё никак не может оторвать от него взгляд. В опьянённом состоянии чувства обостряются с новой силой. Хочется выть, кубарем кататься по песку и скулить от того, как же близко сейчас тот, кто так далеко. Австралиец протягивает руку, касаясь плеча Ли и получая на это удивлённый взгляд. - Будешь ещё макколи? - Не, хён, мне хватит!, - младший наклоняется и вытряхивает камушек, попавший в сланец, - Ты же знаешь, что я плохо переношу алкоголь. - Ммм, ну да, точно. Кстати, надо бы мелких уже по койкам разогнать. - Согласен, а то вон те двое, - он указывает на Кима с Хваном, бесящихся и играющих в догонялки, - Вообще уже буйные. Джисон начинает потихоньку помогать Минхо прибираться, Чан тушит костёр, прося Чанбина отнести Ёнбока в спальню, ибо тот уже совсем отрубился. Йени отцепляет Сынмина от Джинни и силой утягивает в дом. Хван же говорит, что хочет остаться на пляже и немного порисовать в одиночестве. - У тя такие шизоидные рисунки получаются на пьяную голову, - вредно ухмыляется Ли, - Прям слышу плач коллегии психиатров по тебе! - Иди джурыми своих рисуй, бездарность!, - картинно закатывает глаза Хёнджин. Пока они окончательно всё убирают и моют посуду, почти все младшие, кроме хорькового художника, разбредаются по комнатам гостевого дома. Вскоре и Хван покидает пляж, ноя о том, что муза сегодня послала его нахуй и ничего у него не получается. Акварель - говно. Скетчбук - говно. Всё - говно. Минхо с Чаном остаются одни. Но никто не торопится в дом. Они вроде бы уже всё убрали, но постоянно находят ещё какие-то дела предлоги побыть вместе. - Всё, я устал!, - Ли плюхается на надувной матрас. - В комнату не пойдёшь? - Не хочется!, - младший смотрит на небо, отражая в своих глазах яркие отблески звёзд, - Я очень люблю ходить в походы и спать на улице, или в палатке. А ты? - Ни разу не ходил в поход, если честно, - австралиец тянется за пледом и плюхается рядом. - Серьёзно? Вот прям ни разу? - Неа, я же с детства стажировался, у меня были другие цели, - Чан осекается, - Я сейчас не имел в виду, что ты человек без цели, если что! - Да я и не обиделся. Моей целью всегда были танцы. Это та искра, которая никогда не выгорит во мне. Я обожаю танцевать всем сердцем! - Ты так воодушевленно об этом говоришь, - Бан поворачивает голову в сторону младшего, засматриваясь его красивым профилем. - Это то, чем я живу. Это, как создание музыки для тебя. - Хорошо, что у нас обоих есть страсть... На этих словах старший переворачивается на бок, подпирая голову рукой. - Выглядишь, как бог, - еле слышно шепчет Ли. - Чего?, - Бан шокированно расширяет глаза. - Как бог, говорю, выглядишь. Сколько надо подходов делать, чтобы накачать такие мышцы на руках?, - Хо молчит мгновенье, ловя чанов образ боковым зрением, - Мне с моей ленью не светят красивые бицепсы. - Ой, не пизди! У тебя одни из лучших пропорций фигуры в нашей группе, - австралиец смущённо кашляет, - Я уж молчу про лицо... - А что с ним?, - Минхо тоже переворачивается на бок, игриво-испытующе глядя на лидера. - Эмм, maybe beauty, - Чан пытается отшутиться, но сразу же тушуется, - Ну оно красивое, сам же знаешь... - Хотелось услышать это снова! - Какой же ты самовлюблённый всё-таки... - Ты хотел сказать "самодостаточный"? - И это тоже. Ты такой, да. - Так говоришь, будто тебя это расстраивает, хён. - Немного. - Но почему? - Потому, что, - в чановом горле образуется ком, - Я просто... - Что? ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, БЛЯТЬ! А ТЫ ВСЁ ВРЕМЯ СПИШЬ С ДРУГИМИ, И ЭТО РАЗБИВАЕТ МНЕ СЕРДЦЕ!!!!!!! ЧТО НЕПОНЯТНОГО-ТО?! - Да ничего, я просто не хотел бы потерять тебя... - Как участника? - Как человека, и... - Чани? - М? - Может, поцелуемся? - ЧЕГООООО?! - В походы ты не ходил - это ничего, но в то, что никогда не целовался - не поверю. - Ты вроде совсем немного выпил, Хо... Чё за фокусы цыганские? Да и я вроде тоже не выгляжу настолько пья... Ли хватает австралийца за плечи и резко подтягивает к себе, видя, как старший замолкает на полуслове и задерживает дыхание. Они внимательно смотрят друг другу в глаза. Лидер всё думает, что же происходит в голове у Минхо? Почему он вдруг так странно себя ведёт? Но мысли внезапно испаряются, когда младший опускает взгляд на чановы пухлые губы, а потом снова поднимает глаза на него. Бан знает этот взгляд. И знает, что за ним последует. Он множество раз видел, как Ли так плотоядно смотрит на тех, кого хочет... Но вот согласен ли старший становиться просто очередным? Нет. Однако, сейчас он так слаб перед Минхо. Кажется, он готов на всё, лишь бы ощутить его губы на своих. Ли завороженно смотрит ещё пару мгновений, мешкает и, фыркнув, отстраняется, не проронив ни слова. Но сильные руки вновь притягивают его за шею и... - Чани... Старший напористо целует, не желая слушать возражения. Он вкладывает в поцелуй все свои эмоции, надеясь, что Минхо что-нибудь да поймёт. Что обязательно прочувствует, как дорог и необходим Чану. Младший сначала пытается увернуться, но потом сдаётся во власть нежных губ, что так сладко ласкают через силу. Они потихоньку растворяются друг в друге. И им совершенно всё равно, что кто-то может сейчас выйти на пляж и застать их в столь неоднозначном положении. - Чани, ты... Минхо всем телом нависает сверху, чувствуя, как ладони лидера скользят по спине вниз, переходя на ягодицы. Он восторженно замирает от зрелища под собой. Распушившиеся от влажности курчавые белокурые волосы, потемневшие от возбуждения глаза, полные неведомых эмоций, мягкие зацелованные губы, мощная шея с россыпью извилистых вен, вздымающаяся рваными вздохами грудь и эти чёртовы руки, такие невероятные, что хочется быть задушенным ими. Чану открывается картина ничуть не хуже. Парень над ним пожирает его душу своими волшебными глазами. Этот взгляд - всё, что хочет Бан в этой жизни. Просто, чтобы возлюбленный смотрел так только на него. Запатентовать этот взгляд. Положить в ячейку швейцарского банка как самую драгоценную реликвию в мире... Изящные ноздри Минхо раздуваются. Сейчас он вовсе не похож на милого котёнка. Перед Чаном настоящий хищник, готовый напасть. И старший совсем не прочь стать его добычей. Напротив, он желает этого всем своим существом. И будь, что будет. - Я, - лидер вздрагивает, когда Ли проходится кончиками пальцев по его раскрасневшимся губам, - Я хочу тебя, Минхо... Всего тебя. Недолгое затишье. Торнадо, который случается после, наверное, мелькал бы во всех газетных заголовках, будь он природным явлением. Но вся его мощь сейчас заключена лишь в двух телах, жарко прижимающихся друг к другу. Парни оголодавше целуются, безжалостно отсекая кислород из своих лёгких. Ибо в этот момент сами стали им друг для друга. Чан никогда не был обделён вниманием в сексуальном плане, но со столь опытным любовником столкнулся впервые. Поцелуи Минхо не просто сносят башню, они сносят и посылают нахуй всё мироздание. Они пожирают. Не дают возможности чему-то светлому пробиться сквозь плотный мрак страсти. Австралиец теряется в ощущениях. Такое чувство, что у Ли несколько десятков пар губ, и они сейчас хотят насытить лаской каждый изнывающий в предвкушении участок тела. Младший целуется грубо, необузданно, мокро толкаясь языком в рот, но через мгновенье уже трепетно проводит губами по шее. Нежно ведёт рукой по груди, а потом придушивает, будто ставя на место. Он словно хочет уничтожить, разрушить, поработить, но в то же время и пощадить, топя в бескрайней любви. - Минхо, пожалуйста... Ли бесцеремонно расстёгивает чанову ветровку, тут же резко стягивая её с плеч и любуясь обнажённым телом. Он проходится своим жаждущим взглядом по прессу и чуть ниже, удовлетворённо ухмыляясь, когда видит откровенное возбуждение лидера. - Минхо, давай... Давай пойдём в дом... Тут ведь... - Представь, что мы всё ещё выпиваем, Чани, - Ли наклоняется к уху лидера, жгуче опаляя его дыханием, - Давай-ка посмакуем коктейль "секс на пляже" вдвоём, ммм?, - он чувственно прикусывает нижнюю губу, кокетливо стреляя глазами. - Минхо, ты чокнутый!!! - Тебя заводит это? - Да, но... - Как-то раз, когда я был подростком, мама взяла меня с собой к какой-то гадалке, и знаешь, что та сказала? - Что? - Что в прошлой жизни я был кисен... - Что ты, блять, несёшь? - Я создан для этого, понимаешь?, - его взгляд из-под тёмных ресниц становится особенно глубоким и томным, утаскивая чанову душу на самое дно базовых инстинктов, - Секс - это моя вторая страсть, помимо танцев, детка... - Мин, - старшего грубо затыкают поцелуем, начиная расстёгивать ему джинсы, - Хо, пре, - он давится воздухом, - Кра, - Ли больно кусает сгиб его плеча, - Ти! - Не хочу и не собираюсь, - Минхо на мгновенье отстраняется, - Это прекращать, - а затем ловко просовывает ладонь под чаново нижнее бельё и чувственно проводит ею по чуть влажному затвердевшему органу. После Чану уже плевать на всё. Он просто утопает в животной похоти, пронизывающей каждую клеточку тела. Он видит лишь Минхо, словно тот стал единственным ориентиром в его бренной жизни. Словно больше ничего вокруг не существует. Мир замирает, когда Ли полностью обнажается и изящно откидывает волнистые волосы назад, продолжая поглощать из чанова сердца всё доброе и светлое своими чёртовыми глазами. Старший больше не испытывает стеснения, лишь бешеное влечение к парню напротив. Он громко стонет, когда Минхо берёт у него в рот, не прерывая зрительного контакта и бесстыдно наблюдая за бурной реакцией австралийца. Когда Ли проходится влажными губами по бархатистой головке, а потом ощутимо прикусывает у основания члена, заставляя вскрикнуть с придыханием. Бан не в себе. Они оба словно под чем-то намного покрепче алкоголя. - Чани, у тебя такой мелодичный голос, - доносится до мозга, как сквозь толщу водопада, - Хочу кончить от него... - Минхо, я больше не могу... - Мы только начали, - нежный тихий смех и ласковый поцелуй в живот, - Милашка! С этими словами Ли резко подскакивает и тянет несоображающего старшего на себя. Тот еле стоит на ватных ногах, покачиваясь из стороны в сторону, опьянённый алкоголем и человеком напротив. Кое-как избавив зачарованного Чана от остатков одежды, младший утягивает его к морю. - Минхо, ты ненормальный.... Ненормальный!, - продолжает повторять австралиец, глядя на раззадоренные огоньки в раскосых глазах. Они заходят в воду, но не ощущают холода, ибо тела их пылают так сильно, что скорее вода потеплеет, чем остынут они. Парни продолжают целоваться, прижимаясь друг к другу столь откровенно и задевая настолько запретные места, что... Хотя, после сегодняшнего, вряд ли между ними останутся какие-либо запреты. Обнажённая мокрая кожа ощущается совсем иначе под пальцами. Её шершавость от проступающих мурашек возбуждает. К ней хочется прикасаться снова и снова, покрывать поцелуями, проводить языком, чувствуя каждую неровность. Чан притягивает Минхо к себе ещё ближе, хотя казалось бы, что ближе уже некуда. Он напористо вылизывает ему рот, наслаждаясь терпким алкогольным послевкусием слюны. Впивается пальцами во влажные волосы младшего, доходящие уже почти до плеч. Проводит руками по желанному телу, стараясь запечатлеть в своей памяти каждый красивый изгиб, упругость кожи, твёрдость мышц. Абсолютно всё. Бан чувствует, как Ли продолжает ласкать ладонью его член под водой, прижимаясь к нему своим. Этот момент почему-то кажется намного интимнее всего, что происходило до этого. Не разрывая поцелуй, Чан открывает глаза, видя, как дрожат мокрые густые ресницы, как чуть выпуклые радужки закатываются под веками, как меж бровей залегает лёгкая складка. То, как нежно Минхо стонет в поцелуй, как полностью готов отдаться всем своим существом любым прихотям старшего - невыносимо горячее зрелище! Клянусь, я никогда не желал кого-то сильнее. За что мне всё это? За что ты встретился мне? Минхо оплетает чанов торс ногами так, что налитой член старшего теперь находится между его ягодицами. Австралиец даже не сразу понимает, насколько близки они к сексу сейчас. Эта мысль неосознанно отдаётся новой волной возбуждения, практически сметая оставшиеся преграды между ними. - Минхо, ты правда... - Вот уж не думал, что ты такой разговорчивый, - Ли нахально ухмыляется, - Надо бы занять тебя делом! - Но я хотел сказать, что... - Просто закрой рот и трахни меня! Эти слова, сказанные почти шёпотом, звучным набатом отдаются в едва соображающей голове лидера. По поверхности воды идёт мелкая рябь от внутренней коротящей дрожи вожделения. - Минхо, ты не... Младший слегка приподнимается, проезжаясь своей обнажённой грудью по груди старшего и направляет чанов член в себя. Кто говорил, что невозможно ощутить приход без наркотиков? Какие-то глупые, однако, люди... Слова застревают в горле, когда Бан чувствует жар, обволакивающий его затвердевший орган. Когда остро ощущает, как Минхо, тихо постанывая, впивается в его плечи ногтями, вероятно, от боли. Когда видит, как Ли запрокидывает голову, цепляясь скользкими ладонями за его мокрую шею. Чан едва верит, что это сейчас происходит. Он резко осознаёт, что не дышит уже какое-то время. А осязание жара и узости продолжает накатывать новыми волнами на контрасте с прохладной морской водой. - Мхх-ахх, Чани... Агх! Боже, как же невыносимо сексуальны звуки, которые издаёт Минхо. Звуки, что сейчас ласкают уши старшего, обволакивая его и так затуманенное сознание. Эти стоны подобны романтической балладе. Балладе их единения. Чан ненадолго приходит в себя, слыша, как Минхо снова зовёт его по имени, с усилием насаживаясь на возбуждённую плоть. Австралиец может только невнятно мычать от ощущений, переполняющих его. Он впивается пальцами в роскошные бёдра Ли и сам начинает толкаться, выбивая всё новые и новые звуки наслаждения из уст младшего. Он двигается быстро и резко, пока стоны Минхо не перерастают в хрипы и всхлипывания. Старший чувствует, что Ли уже близок, что, кажется, он понял, куда именно нужно попадать, чтобы его котёнок продолжал красиво выгибаться в спине, утопая в ощущениях. - Чани, пойдём туда... - Ахх, нет, Минхо... Зачем? Мне так хорошо, что я сейчас не...мгх! - Я хочу на те камни. Тебе понравится, обещаю. Австралиец ловит лёгкий разряд раздражения, но что не сделаешь ради возлюбленного? Он аккуратно разворачивается и начинает медленно идти в сторону больших валунов, ощущая сопротивление воды и по-прежнему жаркое нутро младшего. Ли приглушённо стонет от каждого шага, по инерции насаживаясь на член в потоках воды. Ещё мгновение. И он одичавше припадает своими губами к губам Чана, лишая того обозрения. - Милый, ты же сам сказал идти к тем камн... - Блять, как же сильно я хочу тебя!, - лихорадочно шепчет Ли в чановы губы, - Я сейчас оседлаю тебя так, что ты не сможешь забыть меня до конца дней своих! - Я и так не смогу... Они доходят до валунов и Минхо несильно толкает старшего в грудь, чтобы тот лёг спиной на их твёрдую шершавую поверхность и чуть расставил ноги для опоры. То, что происходит дальше, не поддаётся законам физики, анатомии, астрологии... Да пошли вообще нахуй эти законы! Бан довольно много раз занимался сексом с девушками в этой позе, но блять... То, как это делал он! - Минхо... Минхо... Мин...хо, - продолжает повторять старший, словно свихнувшись. - Мне, ускориться-аахх?, - горячим, почти скулящим шёпотом, переходящим в протяжный стон. - Ты... Боже, нет, продолжай в таком же темпе! Блять, Мин-хо, о боже, боже, даа! - Ты бы себя сейчас видел... - Мне достаточно видеть тебя, - Чан жмурится от приятных ощущений, - Я всегда хочу видеть лишь тебя, Минхо... Ли ложится на чанову грудь, продолжая насаживаться до самого упора и намертво впиваясь в его губы, видимо, желая выудить из того душу, подобно дементору. Старший мечется под ним, пытаясь вдохнуть. Он водит ослабевшими руками по спине Минхо, перемещая ладони на его сочную рельефную задницу. То, как откровенно он трогает тело младшего, и как очевидно тому это нравится, дико сносит обоим рычаги управления собственным разумом. - Знаешь, - Ли переводит дыхание, - Для чего мне были даны такие бёдра? - Ты сейчас реально хочешь шутки шутить? Ах, чёрт!, - Чан всхлипывает от особенно глубокого проникновения. - Я сейчас хочу всё. После этих слов, Минхо с лёгкой улыбкой отстраняется от Чана, разворачиваясь к нему спиной и открывая обзор на то, как член влажно входит до самого основания в его раскрасневшийся проход. Как его мягкие упругие половинки тесно прижимаются к паху старшего, а после безжалостно сминаются чановыми руками. Как выступающие позвонки и лопатки красиво переливаются в лунном свете, а волосы мокрыми прядями спускаются ниже плеч, стоит ему немного запрокинуть голову в порыве страсти. Старший больше не может сдержаться в погоне за удовольствием. Он ритмично подаётся бёдрами вперёд, развязно хватая Михно за запястья и грубо насаживая на себя. Кажется, такое доминирование весьма по вкусу младшему. Он по-кошачьи выгибается, прерывисто дыша, и судорожно ведёт плечами, пытаясь удержать равновесие от чановых озверевших действий. Его тело эстетично напрягается, когда он якобы пытается вырваться... Но только лишь для того, чтобы Бан трахал его с новой силой. Очаровательные ямочки на пояснице проявляются отчётливее, пока Ли извивается, словно диковинная змея, в сильных руках австралийца. Стоны Минхо становятся громче, перерастая в срывающиеся крики - кажется, теперь Чан понял, почему младший предложил отплыть от гостевого дома подальше. Ли пылко подаётся навстречу чановым движениям. Их мокрые тела звучными шлепками соприкасаются в точке невозврата. Чан ощущает подступающий оргазм, но не желает, чтобы это заканчивалось. Он готов выбиться из сил, ублажая Минхо сутками. Он просто изнывает от желания, только лишь нарастающего с каждой секундой. Нельзя быть таким... Таким, как ты. Понимание того, что Ли, который прямо сейчас содрогается в его руках, завтра вновь натянет маску цундере и, чёрт знает, что вообще от него ожидать, больно заседает в подсознании, чуть притупляя ощущения. Австралиец чувствует, как к глазам подступают непрошенные слёзы. Эфемерное удовольствие, что сейчас отрывает их обоих от жестокой реальности, начинает потихоньку рассеиваться. Зачем, Чан? Зачем ты поддался этому? Что ты будешь делать со своим сломанным сердцем завтра?

💔💔💔💔💔

С утра у ребят запланированно несколько часов съёмок, которые они завершают даже раньше, чем положено. Стафф благодарит их за профессионализм, и они все вместе сытно обедают свежайшими морепродуктами. После наступает самый грустный момент - отъезд, означающий конец выходных и очередное погружение в работу без продыха. Хёнджин тоскливо делает несколько фотографий пейзажа, смешно сощурив глаза от яркого солнца. Феликс с Джисоном пошли за мороженым, пообещав купить и остальным. Чанбин на пару с Чонином ловят маленьких крабиков на морском побережье. Сынмин прогуливается по пляжу, стреляя взглядом в осквернённый вчера матрас, но в итоге, почему-то останавливает свой выбор на шезлонге. Он присаживается и просто зависает в одной точке с наушниками в ушах, вдыхая вкусный влажный воздух полной грудью. Минхо где-то надыбал трёхцветного кота и теперь играет с ним засушенной веточкой под свой заливистый смех. Чан пристально смотрит на него, пытаясь уловить хоть какие-то эмоции. Он несколько раз специально проходит мимо, стараясь привлечь внимание. Но блять! Ты же знал, что так будет, Бан Идиот Чан! - Хён, а мы успеем заехать в кошачье кафе, или у нас самолёт впритык? Австралиец не в силах понять, что бесит его сильнее - будничный тон, или же полное избегание визуального контакта? - Думаю, мы уже не успеем в кафе, давай сходим в Сеуле, - Чан присаживается рядом на корточки, делая вид, что тоже гладит пёстрое животное, - У тебя всё нормально после вче... - Всё классно, хён!, - Ли встаёт, поднимая котика на руки. - Не болит? - О чём ты? Младший явно даёт понять, что не хочет обсуждать вчерашнюю ночь. А Чан ощущает себя использованным и ненужным, как никогда прежде. А ведь ты знал, на что идёшь...

🧩🧩🧩🧩🧩

Работа поглощает их сразу же, как они прибывают в компанию. Море, солнце, пляж уже кажутся далёкими и несбыточыми снами. Дни пролетают, словно яркие картинки с номерами в игровом автомате. Практика танцев и пения - тренировки в зале - съёмки skz talker - звукозапись - фотосессии - сон. И это ещё без учёта ведения соцсетей и различных шоу, куда ребят регулярно приглашают, а отказаться нельзя. Вскоре к этому "набору юного невростеника" добавляется ещё и подготовка к мировому турне. В нормальном режиме ребята практически не спят, умудряясь прикарнуть на любой горизонтальной поверхности. В том числе, и друг на друге. В один из таких моментов, Чан наваливается на Минхо, прекрасно зная, как сильно тот боится щекотки, и они резвятся, словно дети, под недоумевающие взгляды остальных. Австралийцу кажется, что он смог уловить тот самый взгляд, который Ли так бережно прятал столько дней. Увы, ему просто показалось. Младший продолжает вести себя так, словно между ними ничего не было. Видимо, для него и правда не играет особого значения, с кем заниматься сексом. Именно сексом, не любовью. Это больно. Чан чувствует, как его собственная улыбка превращается в неестественный оскал. Как когтистая лапа жуткого зверя скребёт по рёбрам изнутри. И имя ему - разочарование. Спустя несколько дней, они с Минхо всё же выбираются в кошачье кафе. Ведь должно же сердце младшего оттаять в любимой среде пушистых мяукающих жопок? И, о да, происходит чудо. Глаза Ли искрятся счастьем. Неужели, он сейчас смотрит на старшего с любовью? Или это всё заслуга семейства кошачьих? Бан очень сильно сожалеет, что вокруг довольно много людей, и он не может нигде уединиться с Минхо. Однако, такая возможность подворачивается чуть позже вечером. Они возвращаются в здание JYP, решая зайти в ближайшую кофейню, а после гуляют, то и дело пригубляя стаканчики вкусного горького напитка. По пути в компанию, парни проходят по небольшой полузаброшенной аллее, где нет ни души. И Чан решается. - Минхо! - М? - Ничего не хочешь мне сказать? - Нет. Вот и поговорили. - Я хочу... Нет, не так, - страший подбирает слова, - Можно поцеловать тебя? - Можно. Что, вот прям так просто? - А если б на моём месте был другой человек, ты бы тоже так легко согласился? - Нуу, - Ли расплывается в хитрой улыбке, - Если бы мне был приятен тот человек, то да. А что, в поцелуе есть что-то неправильное? Ну естественно, для тебя же и сексом заняться - плёвое дело! - Тебе понравилась та ночь? - Это допрос? - Минхо, я серьёзно. - А тебе? - Очень. - Тогда только это и имеет значение, хён, - младший опускает глаза, - Постарайся чаще думать именно о своих ощущениях, не о чужих. - Но мне совсем не безразлично, что ты дума... Минхо не даёт ему договорить. Он крепко обнимает своего хёна за плечи, заботливо расправляя сбившийся воротник его худи, а потом осторожно ведёт ладонями по чановой груди вниз. - Почему ты так боишься обязательств, Хо? - Не боюсь. Просто не вижу смысла давать обещание, которое не намерен сдержать. Они молчат какое-то время, просто наслаждаясь теплотой тел друг друга и прижимаясь ещё теснее, словно танцуют бачату. Чан хочет задать столько вопросов... Но не уверен, что, действительно, желает знать ответы на них. Хо забавно утыкается своим прохладным носом в сгиб его шеи, шумно вдыхая. - Минхо. - М? - Всё же поцелуй меня. - Хорошо, закрой глаза. Лидер послушно прикрывает веки, чувствуя, как Ли пытается вывернуться из его рук, но успевает вовремя среагировать, сцапав парня мёртвой хваткой. - Ты, конечно, непредсказуемый, но не настолько, - со смехом язвит Бан, глядя в озорные кошачьи глаза. - Да неужели? С этими словами, Минхо с силой толкает австралийца к металлической сетке забора, в мгновение ока очутившись напротив. Он целует мокро, обильно облизывая чановы губы языком и постоянно наклоняя голову то влево, то вправо, что делает поцелуй более игривым. Лидеру кажется, что он даже слышит довольное утробное мурлыканье. Он прижимает возлюбленого к себе, фиксируя его голову ладонями, и целует уже более основательно, безо всяких смешливых придуриваний. - Чани-хён, - младший разъединяет их губы. - М? - А у тебя есть вкус. - В смысле? - Ну кофе вкусный выбираешь потому что. - То есть, ты меня поцеловал только ради того, чтобы попробовать мой кофе?! - Естественно. - Мог бы просто попросить... - Не, это не прикольно! - Ты невыносим! - Какой уж есть. - Иди сюда... Чан вновь заключает своего любимого непослушайку в кольцо рук, и они снова безотрывно смотрят в глаза друг другу. Кажется, они начали общаться телепатически. - Замёрз, котёнок? - Угу. - Ну пошли тогда. И они потихоньку отправляются к зданию, словно специально замедлив шаг. Австралиец переплетает их пальцы под предлогом того, что хоть сейчас и лето, но на дворе-то всё же вечер, да и лапки-то у Минхо совсем холодные. Беспалевность, конечно, не его конёк, но он старается. Чан краем глаза любуется острым профилем младшего, и мысленно молится, чтобы эта маленькая аллея никогда не кончалась.

🎈🎈🎈🎈🎈

Как же люто Бан ненавидит утро! Ёбаные жаворонки всегда бесили его до зуда в дёснах своей, блять, неуёмной энергичностью в шесть утра. Хван полностью разделяет чанову ненависть, хмуро глядя в пучину эспрессо в своей жёлто-бирюзовой чашке с сердечками. - Блять, я сейчас сдохну от недосыпа, - плаксиво бубнит он. - Я тоже, - вторит ему Чан, всё же пытаясь приободриться, - Давай поговорим о чём-нибудь, чтобы поскорее проснуться! - Твои идеи, хён, как всегда, хуёвые... - Не путай мои идеи с твоим настроением. - Всё? Наговорился? - Нет. - А я - наговорился. - Мне лень искать кого-то ещё для диалога, так что, - старший игриво ведёт бровью, - Колись, как там Сохи? - Кто это, блять? - Мне Феликс рассказывал, что вы встречаетесь с ней... Нет? Джинни смотрит на него со смесью недоверия и раздражения. - Не мог тебе Ликс такого сказать. Сразу видно, что ты совсем не интереснуешься мной, хён! Все, кроме тебя, уже давно в курсе, что я предпочитаю парней... - Ты что... Гей? - Доброе утро, нахуй!, - Хван сердито грызёт ноготь на мизинчике, исподлобья глядя на старшего. - Вот это новость! - Ей уже лет восемь, хён. Я ещё в подростковом возрасте осознал, что девчонки - не моё. - И почему я не догадывался? - А мне-то откуда знать? - Ну просто ты не особо афишируешь, с кем встречаешься. - У меня сейчас довольно, эмм, сложные отношения. - Да? А с кем, если не секрет? - Ебать ты любопытный!, - Хван криво усмехается, - Дам подсказку : ты носишься с ним, как курица с яйцом. - В смысле? - Ну подумай хорошенько... - Стоп, это Минхо? - Вот видишь, тут ты сразу догадался, хён, - младший присвистывает, - Но мы с ним не то, чтобы прям встречаемся... Просто иногда, как бы выразиться, - он задумывается, - Удовлетворяем друг друга, в общем. - Ммм, понятно... Ну конечно, для него же это, как два пальца обоссать, - Чан чувствует сильный всплеск эмоций, сразу же осекая себя, ведь Ли ему ничего не обещал, - И почему же, именно Минхо?, - тоскливо произносит он. - Ну смотри, я люблю парней, так? А Минхо... Он как бы, блять, очень красивый парень. Интересный. Неординарный. Ещё и горячий, как ёбаное пламя. Тут весьма сложно устоять, - младший ненадолго задумывается, - Плюс он спокойно относится к перепихону без обязательств, так что я его захотел - он мне дал... Всё просто. - Да это какой-то пизд... - Джисон, кстати, тоже любит парней, точнее, любит только Минхо. Они даже как-то пробовали встречаться, но ох уж этот похотливый кошак, - Джинни тяжко вздыхает, - Не вывез, в общем, Хани таких отношений... - Неудивительно. Кто бы их вообще смог вывезти? - Ну я вот типа вывожу. - Так вы всё же официально встречаетесь? - Упаси господи. Говорю же, просто спим иногда, потому что нравимся друг другу в этом плане. Не поверишь, но я сверху, - хихикает он, - Минхо любит, когда его... - Избавь меня от подробностей, пожалуйста... - А что, ревнуешь? - Не смешно. - Чё, правда ревнуешь? Эх, не в того ты втюрился, пабо-хён... - Я не влюбляюсь в людей, перетрахавших половину кейпоп индустрии. - Ой ли?, - Хван хитро прищуривается, - Постой-ка... А может, ты тоже спал с ним? - Совсем рехнулся? Зачем мне это вообще? Я встречаюсь с Саной, ты же знаешь... - Вы с ней друзья, можешь не чирикать мне, хён... - Ты чего вообще тут разглагольствуешь о моей личной жизни, блять?! - Я просто знаю, что твоя личная жизнь - это ноутбук. Дай бог, там хоть порно где-нибудь завалялось. И то не факт!, - смешливо язвит младший. - Я тебе леща сейчас пропишу, Хван! - И чё? Я просто констатирую очевидное : тебе тоже нравится Минхо. Он не может не нравиться. Даже несмотря на всю свою ебанутость! - Вообще-то я люблю Сану!, - громко восклицает лидер, тут же замолкая, - М-Минхо? Ли застывает в дверях, услышав своё имя, и, чуть помедлив, сонно потягивается. - Прикинь, Линоу-хён, а Чан-то у нас с Саной мутит... - Да кто тебя просил!!!, - яростно шипит лидер. - Поздравляю, хён! Сана классная. И фигура - зачёооот, - тягуче зевнув, произносит Хо. - Ты что, и с ней уже успел?, - ахает Джинни. - Это секрет, тсс, - и Ли, злорадно хохоча, удаляется восвояси. - Искренне не завидую тебе, Чани-хён, - прыскает Джинни. - Ой, заткнись!

🎭🎭🎭🎭🎭

Мировой тур всё ближе. Хлопоты снежным комом накатывают с новой силой, делая и так мизерный сон ещё и беспокойным. Чану по-прежнему снится Минхо, но уже в каком-то более романтическом формате. В его снах они постоянно гуляют, держась за руки. Иногда весело бесятся, готовят вместе, ходят в походы с палаткой, делают друг другу массаж, принимают ванну с пеной. Или же просто сладко целуются, лёжа в мягкой кровати. Старший так сильно истосковался по его изумительным губам. Сегодня у них долгожданный выходной. Точнее, уже вечер выходного, но чаново сердце чует лучик надежды, что Минхо всё же захочет провести его вместе. Он достаёт из холодильника прохладную бутылочку соджу и разогревает заказанную с утра осторую говядину в микроволновке. Кухня наполняется вкусным ароматом, но парень не чувствует каких-либо признаков аппетита. Он просто молча смотрит, как тарелка вращается в тусклом свете микроволновой печи, задумываясь настолько, что мясо уже начинает потрескивать и лопаться от перегрева. - Ай, блять!, - чертыхается он, доставая горяченную тарелку и кидаясь к раковине, чтобы промыть холодной водой обожжёные пальцы. За всё время, что Чан усиленно пытается вникнуть в сериал на экране телефона, по-турецки сидя на неудобном стуле, в кухню уже успел зайти и Чанбин, чтобы достать банку с протеиновым порошком и сделать коктейль перед тренировкой. И Сынмин с Хёнджином в поисках чего-нибудь сладенького. И Джисон, чтобы просто поболтать, да стащить пару кусочков мяса с чановой тарелки. После все они постепенно разбредаются по комнатам. Однако, Минхо всё никак не возвращается в общежитие. А Чан уже просто устал ждать. Внезапно дверь распахивается, и в проёме красуется известная фигура. Австралиец замирает с палочками в руках от неожиданности. Ли стремительной рысцой подбегает к холодильнику и достаёт оттуда колу, жадно опрокидывая почти пол-бутылки в себя. Его волосы, ещё влажные после душа, колышутся отдельными прядями. Лицо красиво переливается в свете лампочки на дверце холодильника. Изящные пальцы энергично закручивают крышечку на бутылке. Он не в домашней одежде. И даже не в повседневной. На нём красивая чёрная рубашка с серебристым принтом на воротничке и манжетах. Она заправлена в тёмно-синие строгие джинсы. На запястье ролексы, которые они когда-то выбирали вместе, ибо Ли никак не мог определиться, какие часы ему нравятся больше. Но в итоге, он так и не внял тогда чановым советам, купив именно эти. Непослушный. Своенравный. Упрямый. Чёрт, как же это завораживает. Отправив бутылку с напитком обратно во владения холодильника, младший быстро салютует хёну и уже думает удрать, но... - Минхо? - М? - Хотел поговорить с тобой... - Окей. Только давай быстро, я немного спешу, - он смеётся, - Точнее, уже опаздываю! - Хорошо, тогда спрошу прямо : почему бы нам не попробовать встре... - Извини, хён, но у меня стоит только на девушек! - Но мы ведь тогда целовались... И ты отдавался мне! И вообще я хо... - Пфф, это другое! Там главное, чтобы у тебя стояло, - Минхо борзо ухмыляется, хватая с кухонного стола пару мятных конфет, - Ну ладно, я пошёл, у меня свидание... - У тебя стоит на всё живое, чёртов ты пиздабол! Эй, я же ещё не договорил! Подо, - Чан слышит хлопок двери, - жди... НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ЛИ МИНХО!

😭😭😭😭😭

В принципе, это уже общеизвестный факт : истинная фамилия Минхо вовсе не Ли, а Казанова. Обольщать - это его дар и проклятие одновременно. Проклятие, разумеется, для тех, кто имел неосторожность обольститься этим шельмецом. Он всегда был до одури ветренным, но в последний месяц окончательно перестал контролировать направление своего хуя. У него постоянно случались конфликты с менеджерами по поводу того, что снимки с его свиданок становилось всё труднее выудить из интернета. А ведь то, что попадает в сеть, остаётся там навсегда. Однако, оказывается, всё это были лишь невинные цветочки, а вот налитые ядовитые ягодки ожидали всех впереди... Например, сегодня, в хмурое утро вторника. Около одиннадцати часов, Чан влетает в тренировочный зал, как в жопу ужаленный, злобно оглядывая ещё не собравшихся полным составом ребят. - Где, блять, этот ёбаный мудак? - Ты о ком, хён? - Линоу!, - лидер взбешён настолько, что даже не хочет называть его настоящим именем. - Не знаю, не видел его ещё, - Джисон удивлённо хлопает своими круглыми глазами, - А что такое? - Я сейчас был у директора Пака, и знаете, что он мне заявил? - Наверное, Хо-хён опять накосячил? Или... Неужели, наш мировой тур снова отменяется?, - испуганно произносит Феликс, - Прямо, как в прошлом году, - грустно добавляет он. - Очень, сука, близко!, - австралиец так и пышет злобой, - Наше турне откладывается из-за Линоу! Ёбаный в рот, мы готовились к нему два долбанных месяца!!! Нормально не жрали, не спали, я уж молчу про все сложные организационные вопросы! - А что произошло-то? - Он, видите ли, решил покинуть группу... - ЧЕГООООО?, - ребята шокированно округляют глаза. - Хуй его знает, - Бан нервно наматывает шнурок от худи на палец, - Потому и ищу этого придурка, чтобы точно узнать. Чтобы он мне сам, блять, сказал это в лицо! - А директор-то что говорит, хён?, - подаёт голос Минни. - Директор мне показал фотки на Dispatch, где эта сволочь сосётся с какой-то актрисулькой, даже не удосужившись уединиться с ней куда-нибудь, - он шумно втягивает носом воздух, - Просто, блять, посреди улицы, на глазах у всех! - Видимо, у Хо-хёна окончательно кровь от мозга отлила к другому месту, - хмыкает Хван. - Стоп, а что за актриса?, - с интересом тянет Ёнбок. - Какая-то Кан Михо... Я вообще не ебу, кто это! Господи, как же меня уже достали его бесконечные бабы! Чан не понимает, правда ли он настолько зол из-за тупости Минхо, или же это его собственный крик ревнующей души. Ведь почти весь этот месяц, Ли тотально игнорировал все чановы знаки внимания, постоянно находя предлоги, чтобы слинять. - Михооо, - произносит Феликс, задумчиво поднеся палец к подбородку, - Что-то знакомое... А, ну точно же!, - он резко хлопает в ладоши, - Я запомнил её, потому что у них с хёном созвучные имена... По-моему, это его постоянная девушка. - Ну охуеть теперь! У него есть постоянные и запасные что ли? - Ну ты же знаешь Хо-хёна, - закатывает глаза Сынмин, - У него там целый гарем. - С этой он уже давно знаком, насколько я знаю, - говорит Йени, - Я несколько раз видел их вместе. Возможно, мне показалось, но хён смотрел на неё как-то иначе, ну или типа того... На этих словах лидер внутренне закипает, и, чтобы ни на ком не сорваться, выходит в коридор. От греха подальше. Не виноват же Чонин в том, что Минхо такой неразборчивый кобель, а Чан - такой влюблённый феерический кретин! Старший решает сначала зайти в свою студию, пытаясь дозвониться до Ли уже в десятый раз. Психуя, что тот не берёт трубку, Чан быстро спускается в холл здания JYP, а после на улицу. Одолеваемый диким желанием выпить и успокоиться, он уверенным шагом направляется в любимый ресторан. Сорванный тур, неизбежные скандалы и, в принципе, сраный арабский шейх Ли Минхо со своим гаремом - всё это порядком заебало лидера... Ему сейчас кажется, что вся его жизнь летит в тартарары. Что всё, к чему он стремится, не имеет никакого смысла. Он разрывается между желанием хорошенько врезать Минхо и умолять его остаться в группе. Если нужно, даже на коленях. - Мне срочно надо поговорить с ним!, - бубнит он себе под нос, - Чёрт, неужели у меня стокгольмский синдром? Эта скотина морально истязает меня уже столько времени, а я что?... Он замирает, боковым зрением увидев его спину в толпе сотрудников. Те самые крепкие бёдра, плечи, знакомая походка. Красивая линия роста волос. Точёный профиль, стоит Минхо повернуть голову чуть вбок. Ресницы, настолько длинные и густые, что их, наверное, видно из космоса. Сомнений нет. Это парень, которого чановы глаза узнают из миллиона. Между ними не больше пяти метров, но австралийцу кажется непреодолимым это расстояние. Сердце сжимает животный страх. Чану по-настоящему тяжело заговорить. Он внезапно понимает, что совсем не готов к этому диалогу сейчас. Но кто знает, будет ли ещё возможность? Ведь Ли чётко дал понять, что не намерен общаться. - Минхо! Ли оборачивается. И старший отчётливо видит промелькнувший испуг в раскосых глазах. Видимо, Минхо вовсе не планировал сегодня пересекаться с лидером. Скулы парня стали более чёткими. Под глазами появились синяки. Возможно, ему не так уж и легко далось то решение? Значит ли это, что Чан ещё может всё исправить? - Минхо, давай поговорим! Я не понимаю, что произошло, но так нельзя! Молчание. - Ты не можешь так просто уйти! Это неправильно... Снова молчание. Бан подходит к застывшему парню вплотную и берёт того за руку. - Пойдём отсюда. Хочу поговорить наедине. Австралиец смотрит в любимые глаза, и не узнаёт их. Там пусто и холодно, как на Северном полюсе. А ведь когда-то, да вот ещё буквально пару месяцев назад, на дне зрачков младшего резвились забавные лукавые огоньки, согревавшие чанову душу даже в самые тяжёлые времена. Если вспомнить, Минхо всегда был рядом. И в горе, и в радости. Всегда поддерживал и находил ободряющие слова, когда у лидера опускались руки. У него в любое время была минутка для Чана, как бы сильно он ни был занят. Он умел слушать и слышать. Они были по-настоящему близки. Ближе, чем кто-либо в группе. Из них могла бы получиться идеальная пара в плане взаимопонимания. Похожее чувство юмора, мировосприятие, предпочтения в еде, музыке, книгах и прочем всегда тоже были сходными. Чёрт, да даже их единичный секс был идеален! Однако, всё это перечёркивалось одним жирным "но". Чану хотелось конкретики, Минхо же предпочитал подвешенное состояние в их непростых отношениях. Когда именно они перестали вот так общаться по душам? Как давно это произошло? С каких пор они так сильно отдалились друг от друга? Чан крепко держит младшего за руку, пока они пробираются сквозь толпу людей. Тот даже не пытается вырваться. Просто молчит. Австралиец решает пойти в место, ставшее укромным для них. Их маленькая аллейка всё также пустует. В ней почти ничего не поменялось, разве что появились новые пластиковые лавочки с подсветкой. - Садись!, - Бан хлопает по месту рядом с собой, пытаясь поймать взгляд Минхо. - Если честно, я не особо понимаю, чего ты хочешь от меня, Чан, - Ли присаживается рядом, деловито закидывая ногу на ногу. - У нас же мировой тур... - У нашей группы всегда что-то в планах, а потому время моего ухода не имеет такого уж значения. В любом случае, какие-то планы да нарушатся. - Почему ты так внезапно решил, - старший сглатывает ком в горле, - Покинуть нас? - Меня заебали эти тупые ограничения в нашем контракте... - В смысле? И всё? Ты, блять, сейчас серьёзно?! - Да, серьёзно. - Ты вообще уже охуел что ли?! - Чан просто не может принять настолько тупую причину, окончательно выходя из терпения, - Да ты же, блять, переебал половину женских групп, уж не знаю на счёт мужских! И тебе всё сходило с рук! Компания прикрывала твою жопу. Это так ты решил отплатить? - Тебя забыл спросить... - Ты же знаешь, что у нас сейчас самый пик карьеры! Какого хуя ты творишь, Минхо?! - А что, без меня вы прям так сильно просядете? - А как ты сам думаешь? - Думаю, что особо ничего не поменяется. Как работали, так и будете работать, - он неторопливо разглаживает складки на манжетах своей рубашки, - Тем более, компания не особо-то меня продвигает, просто высасывает последние силы и здоровье... Бесит! - Ты!, - старший просто готов разрыдаться, - Как можно быть таким эгоистом?! - Мне можно. - Скажи честно, ты хочешь уйти из-за скандала с той актрисой?, - лидер всё никак не может поверить, что Ли вот так просто бросает всё из-за какой-то своей прихоти. - Во-первых, не "хочу уйти", а ухожу... - Ты же знаешь, что мы можем уладить всё с Dispatch! Эти снимки, конечно, уже завирусились и их не скрыть. Но мы что-нибудь придумаем, обещаю! - Я не договорил, Чан. - Ну и? - Так вот, во-вторых, меня заебала вся эта индустрия, и я собираюсь просто завести семью и жить обычной жизнью. - Что, блять? - Что слышал. - Ты прикалываешься надо мной?! - Нет. А что, я не имею права на свободу выбора? Свой долг по контракту я уже давно погасил, так что больше меня в компании ничто не держит... - А мы?!, - истерично восклицает австралиец, - А как же мы? Твоя группа! - Я уже сказал... Не думаю, что вы сильно потеряете в популярности без меня. - Дело не в этом! - А в чём? - В том, что ты поступаешь с нами абсолютно не по-человечески. - Ну так считай, что я - кот. Мяу. Чан пристально смотрит на Минхо, пытаясь уловить хоть каплю сожаления. Но в его стеклянных глазах нет и намёка на маломальское раскаяние. Только эта чёртова наглость и дерзость, что раньше так сильно пленяли старшего. Сейчас же, Чана бесит в нём всё : внешность, манера общения, голос, характер и, особенно, эта гнусная самолюбивая выходка. Но самое отвратительное заключается в том, что старший прекрасно осознаёт свою беспомощность перед ним. Что стоит Минхо лишь поменять своё решение, и Бан вновь преданной псиной ляжет у его ног, радостно виляя хвостом. - Видимо, мне не стоит пытаться переубедить тебя? - В этом нет смысла, Чан. Можешь думать обо мне, что угодно. Но таково моё решение. Между группой и собой, я выбираю себя. Строго. Жёстко. Категорично. - Я уже понял, что тебе похуй на окружающих людей... Но я всегда думал, что мы близки. Должна же быть какая-то более веская причина твоего поступка? - Нуу... Дай-ка подумать, - Хо подносит большой и указательный пальцы к подбородку, наигранно изображая задумчивый вид, - Я сейчас состою в отношениях. Полагаю, что наконец-то встретил подходящую девушку. Я счастлив и намерен полностью поменять свою жизнь. Теперь буду жить так, как хочу именно я, а не как хотят СМИ, фанаты и все тому подобные, - он вызывающе кривит губы в усмешке, - Что, хён? Завидуешь? - Больше никогда не смей называть меня так, понял?, - слёзы, что стояли пеленой в чановых глазах, резко пересохли, сердце заполонила пустота, - Пожалуй, мне больше нечего Вам сказать, Ли Минхо. - Вау, как официально-то! - Вы не оправдали надежд нашей компании. Прощайте! - Я и не обязан оправдывать чьи-то надежды. И кого Чан собирался умолять о возвращении? Мерзавца, которому плевать на всех, кроме себя? Нет уж, увольте! Старший сосредоточенно смотрит вслед удаляющейся фигуре и думает лишь о том, что никогда прежде так не ошибался в людях.

🗿🗿🗿🗿🗿

Проходит три с лишним месяца с момента, как их стало семеро. Чану уже почти не больно. Он нашёл утешение в работе. Впрочем, как и всегда. Старший поставил себе много целей, пообещав быть сильным. Потому, что теперь он один. Опора в лице Ли Минхо выбилась из-под ног, заставив висеть над зияющей пропастью. Но Бан всё ещё жив, а значит, надо просто отпустить и пожелать счастья. Кан Михо он, разумеется, больше не завидует. Ей можно лишь посочувствовать. Как-то вечером, когда 3racha уже закончили прямой эфир, лидер задерживается в своей студии, проверяя аранжировки для их выступления на ближайшей премии. Он щурит уставшие глаза и зевает уже несколько раз подряд, но всё не сдаётся. Австралиец настолько увлекается работой, что даже сначала не слышит лёгкий стук в дверь. Менеджер тихонько заходит, извиняясь, что отвлёк, и протягивает ему какое-то письмо. - На, Чани, тебе просили передать. Это от Минхо. - От Минхо?, - переспрашивает австралиец, - Ли Минхо? - Ты что, уже запамятовал имена участников своей группы?, - смеётся мужчина, ловя на себе раздражённый взгляд и тут же замолкая. - Бывших участников, - злобно отчеканивает Бан, - И как этому придурку вообще хватило смелости связываться со мной после того, что он сделал? - Не думал, что ты такой злопамятный. Ну ошибся он, влюбился, наверное, по уши... С кем не бывает? - С профессиональным айдолом не бывает! А он повёл себя эгоистично и подло по отношению ко всем нам!, - он швыряет письмо в стену, - Даже читать это не буду! - Ну, - Дэги пожимает плечами, - Как скажешь. Меня просто попросили передать. Я ж не знал, что ты так отреагируешь... Менеджер растерянно выходит за дверь, бурча, что Чан стал каким-то слишком дёрганным, и что, видимо, это всё же старость берёт своё. Бан всеми силами пытается усмирить свой всплеск эмоций, делая дыхательную гимнастику, как учила его психолог, услугами которой он тоже начал пользоваться, благодаря всё тому же ненавистному Ли Минхо. - Ублюдок!, - Чан усиленно выдыхает с этим словом на устах. Обеденный перерыв летит к чертям, ибо аппетита ноль. Любимое кафе, куда лидер думал спуститься, резко становится нелюбимым сквозь призму негативных эмоций, которые всё никак не утихают. Чан только забыл. Только отвлёкся. Только начал хоть как-то жить без Ли Минхо. Думал, что адаптировался. Убедил себя в том, что Минхо - худший человек в его жизни. Что он не стоит ни одной его нервной клетки, слезы, да ничего он, блять, не стоит! - Просто дырявая давалка!, - продолжает злобно пыхтеть австралиец, - Сукин сын, который предал не только меня, но и всю нашу группу! Повезло ещё, что ничем не заразился от этого выблядка,- он вдыхает и выдыхает в последний раз, чувствуя, что начинает немного успокаиваться, - И каким, сука, местом я вообще думал тогда?! В памяти невольно всплывает хамское безразличное лицо, мерзкая кривая усмешка, да пустые глаза, не выражающие ни капли сожаления о содеянном... И что только раньше Чан в них находил? Какие нахуй галактики он там видел? Что его так сильно цепляло в этом человеке? Не осталось ничего. Лишь разочарование и огромный омертвевший участок сердца, который вряд ли когда-то оправится и вновь будет способен нормально функционировать. - Ненавижу, - сквозь зубы цедит парень, сжимая кулаки и чувствуя новую волну раздражения. Перебесившись, он всё же решает отвлечься, вновь загружая ноутбук и открывая программу. На удивление, работа поглощает его, хоть он и был уверен, что не выдавит из себя ни строчки. Однако, спустя несколько часов, он с удовлетворением обнаруживает, что написал довольно неплохой текст песни. Всё-таки негативные эмоции - тоже эмоции. Посидев ещё немного, австралиец чувствует сильную сонливость от недавно пережитого нервного всплеска. Голод полностью отступил, поскольку всё это время парень нагло игнорировал потребности своего организма в еде. Но если голод можно игнорировать довольно легко, то вот сон позволения спрашивать уж точно не будет. Вспоминая о том, как сильно болела шея после неоднократных ночёвок за рабочим столом, Чан всё же решает пойти спать в комнату.

🌖🌗🌘🌒🌓🌔

В свою студию Бан приходит только ближе к обеду следующего дня, отплясав пару репетиций с ребятами, что весьма подняло его упадническое настроение. Он ставит баночку с недопитым виноградным соком на стол, сразу же включая ноутбук и напевая песню с их нового альбома. Рюкзак со сменкой он неряшливо бросает около стола... ...И замечает письмо. Не то, чтобы он забыл о нём. Просто не хотел думать. Любопытство, конечно, разрывало. Что же такого Ли хотел ему сказать? А лично поговорить слабо что ли? Вот же мерзкий трус! Накосячил - и в кусты! Но мысль о том, что Минхо всё же решил связаться с ним, спустя столько времени, разлилась волной жара по телу, даря давно забытое ощущение счастья. Чан с интересом смотрит на конверт ещё пару мгновений, но гордость не позволяет ему унизиться до такой степени. - Надо будет, напишет в какао... Номер мой у него есть! Я ему чё, дама сердца? Письма он мне ещё слать придумал... Лидер садится за работу, бесконечно редактируя музыкальные дорожки, сводя их вместе, переделывая, добавляя звуки, меняя ритм... Но желаемого результата добиться всё никак не получается. А всё потому, что все размышления парня сейчас вовсе не о музыке. Он поднимается с места и ходит по студии взад-вперёд, снова бесится, чертыхается, делает дыхательную гимнастику. И так десять раз по кругу. Бан так сильно пытается отвлечься от мыслей о Минхо и его грёбаном письме, но блять... Интерес всё же берёт верх, и Чан садится на пол, облокачиваясь спиной о стену. Он тянется к конверту, словно ощущая тепло под пальцами, когда дотрагивается до гладкой бумаги. Аккуратно разорвав край, чтобы не повредить содержимое, он вытаскивает сложенный лист и впивается глазами в знакомый до боли почерк. "Чани-хён..." Это простое обращение отдаётся звонкими ударами сердца, которое болезненно сжимается после. "...я долго думал, писать ли мне это послание, или всё же не стоит. Но в итоге, я не могу просто бесследно испариться из твоей жизни. Точнее, не хочу." - Ты чё, прикалываешься?! Да тебе ж насрать было на всех... Не хотел он бесследно испаряться из моей жизни, чучело, блять!, - ядовито шипит Чан. "Возможно, ты даже не станешь читать это из-за моего поведения накануне ухода из группы, но всё же думаю, что ты должен знать правду..." - Какую, блять?, - Бан чувствует, что снова начинает выходить из себя, - Правду, как ты бросил группу ради какой-то тёлки почти перед самым мировым туром? Как не стал даже объясняться не то, что со стэй - даже с нами? "Дело в том, что я всё равно бы не смог дальше находиться в группе по причине... Боже, мои мысли так жутко путаются, хён! Родители ещё не знают..." - Что твоя баба беременна и нас ждёт очередной скандал, блять?!, - саркастично цедит австралиец, смакуя каждое колкое слово на языке и представляя, что говорит это в лицо Минхо, - Ну неудивительно, ты всегда был шустр по части ёбли, дорогуша... "...но я чувствую, Чани, что не проснусь завтра..." Глаза парня расширяются по мере того, как он быстро начинает пробегаться по неровно написанным строчкам, а дыхание резко замирает. "Помнишь, около года назад я не дал тебе свои витамины, а ты на меня обиделся? Так забавно это вспоминать, пхах. Но то были вовсе не витамины, а токсичные препараты для таких, как я. Тебе же они могли лишь навредить. Жееееесть, как вспомню, сколько денег пришлось отвалить за те таблетки! Но я ни о чём не жалею, ведь так я смог побыть со всеми вами подольше. И даже волосы не выпадали, классно же, да?..." Чановы руки опускаются, пальцы не удерживают листок, и он, плавно паря, опускается на пол. Парень сидит на полу, запрокинув голову и пытаясь переварить информацию. Он просто не в силах поверить. Может, это злой розыгрыш? Или сон? Судорожно выдохнув и собрав остатки воли в кулак, лидер поднимает листок и продолжает читать. "Я уже давно знал о своём диагнозе, поэтому просто хотел жить на полную. Возможно... Даже скорее всего, ты повёл бы себя иначе в моей ситуации. Но это лишь ещё раз доказало бы, что ты намного мудрее, чем я. Знаешь, меня ведь совсем не волновали чувства тех, с кем я встречался, потому, что я понимал, что это ненадолго... Но вот твои чувства, хён..." Чан ощущает, как глаза краснеют и наливаются слезами, как отмершая часть сердца разваливается на куски непонятной формы, собрать и склеить которые уже никогда не получится. "Я не должен был спать с тобой. Только не с тобой, Чани. Но я не смог сдержаться и заглушить в себе всё это, прости. Хотел ощущать тебя каждой здоровой клеткой своего организма. Хотел почувствовать, что тоже могу быть любимым и по-настоящему желанным. Поверить, будто у меня хватит времени на это. Тогда я искренне думал, что правда заслуживаю... Но я не заслуживал, никогда не заслуживал ни тебя, ни твоих чувств. Прости мне мою жадность, хён. Только сейчас я понимаю, что натворил. Но изменить уже ничего не получится. Я много раз хотел сказать тебе это, Чани... Те самые три слова, на которые не имею никакого права. Ведь живые должны оставаться с живыми. Тот факт, что ты тоже не сказал мне о чувствах, даёт крохотную надежду, что, возможно, я ошибся, и сейчас тебе не будет так невыносимо читать это. Знаю, это мерзко и неправильно, но всё же во мне не перестаёт теплиться ощущение, что у нас всё могло быть взаимно... Честно говоря, только эта мысль и согревает меня сейчас. Ох, мои рассуждения и правда совсем перемешались! Думаю, всё из-за той растущей штуки в моей голове... Скажу, пока ещё совсем умом не тронулся : постарайся, пожалуйста, забыть тот инцидент с Dispatch. Хочу, чтобы ты запомнил меня хорошим человеком, которым я, увы, для тебя так и не стал. Наверное, я многого прошу, но я ведь жаден, ты же помнишь, хах :Р Не знаю, сколько ещё я смогу написать... Мне сейчас так страшно, хён! Я начинаю паниковать... Помнишь, я рассказывал тебе о гадалке? Помимо описания моего прошлого воплощения, она сказала мне, что в этот раз я долго не проживу. Мы с мамой лишь посмеялись тогда, но чёрт, та старая ведьма, кажется, была права. Хён, ты же знаешь, что у меня хорошая интуиция? Так вот, я чувствую, что конец уже близко. Буду надеяться, что ко мне явится не бабка с косой, а сексуальная японка с катаной. Ты, конечно, в разы сексуальнее, но представлять тебя в этом амплуа прям вообще не хотелось бы :) /какие-то маленькие перечёркнутые рисуночки/ Это прозвучит глупо, но я часто представлял наше будущее. Знаешь, из разряда "а если бы". Если бы я мог быть с тобой. Если бы я мог быть честен и не нужно было притворяться. На самом деле, я - трус, ведь я боялся именно своей боли, вовсе не задумываясь, какую боль причиняю остальным. Особенно, тебе. Сколько бы я ни пытался забыться в объятиях других людей... Но отказаться от мыслей и воспоминаний о нас я так и не сумел, хоть изо всех сил и старался держаться подальше от тебя. Я всё ещё помню каждую черту твоего лица, твоё тело, твой голос, запах, стук твоего сердца, ритм твоего пульса и дыхания. Жаль, что у меня не было достаточно времени полюбоваться тобой подольше. Запомни, хён, ты - безумно красив. И никогда не говори обратного. Ты красив не только внешне, но и твой внутренний мир великолепен. А ещё твоё доброе сердце, которое я безвозвратно омрачил всеми своими необдуманными действиями... Мне остаётся лишь надеяться, что однажды ты всё же простишь меня, а может, даже сумеешь понять..." Слёзы капают на бумагу, стекая вниз, прежде чем впитаться, оставляя уродливые полосы на гладкой поверхности. Чан склоняет голову, сгибаясь и опираясь локтями о колени. Он не хочет читать дальше. В мыслях всё же теплится слабая надежда, что интуиция подвела Минхо, что они ещё смогут увидеться, что он ещё сможет узрить ту самую искру жизни в его восхитительных глазах... Это будет ужасно больно для Чана, но он готов столкнуться с этим испытанием лицом к лицу. Он так сильно надеется увидеть Минхо, хотя бы одним глазком. Однако, дурное предчувствие подсказывает, что этому не суждено сбыться. "Хён, я правда старался отдавать всего себя группе. Я так хотел быть среди вас. Чувствовать себя живым и полноценным человеком. Мне правда было очень сложно всё скрывать. Но когда я понял, что боли стали просто нестерпимыми, а кровь из носа каждое утро - это уже норма моего бессмысленного существования... Вот тогда я и решил, что мне не стоит больше притворяться. Что надо уходить. Пора. Но я так не хотел этого... Если бы ты только знал, как много все вы значили для меня! /почерк становится менее разборчивым/ Я так сильно сожалею, что намеренно подстроил ситуацию с тем скандалом, вызвав такой негатив в адрес группы. Но на тот момент, это показалось мне лучшим решением проблемы. Ещё и Михо в это втянул, идиот... Хорошо, что в больнице довольно сносный интернет и я мог следить за каждой новостью. Рад, что всё наконец-то улеглось. И всё равно я не должен был так поступать со всеми вами. Но, хён, мне было страшно до дрожи. Я боялся твоей реакции на настоящую правду. Я и сейчас боюсь, но скоро мне уже будет спокойно и всё равно. Шучу, мне никогда не будет всё равно. Чани, я правда не хотел делать тебе больно, но сделал. И это мучает меня намного больше страха смерти. Милый, ты только н..." На этом месте текст обрывается, образуя нелепый нечитаемый иероглиф. Лидер испуганно переворачивает листок, мысленно надеясь, что у Минхо просто закончились чернила в ручке... Или что он просто устал писать, или... Да что угодно, только не это! На обратной стороне нарисован лишь улыбающийся джурыми и фраза "пожалуйста, сохрани меня таким". Нет! Я не верю! Не верю тебе, Ли Минхо! Это всё бред! Кошмар! Галлюцинация! Этого просто не может быть! Чан рвано хватает ртом воздух и мечется на месте, не зная, куда себя деть. Ему хочется лезть на стены, крушить всё вокруг, чтобы хоть как-то заглушить ту боль, что ледяной струёй ужаса окатила его с головы до пят. Он задыхается от слёз, от невысказанных чувств, от обиды, ненависти, сожаления, разочарования, невыносимой тоски и скорби. Клубок эмоций оплетает его плотными чугунными нитями, сковывая по рукам и ногам. Он хочет кричать от всей этой боли, но выходит лишь тихо хрипеть. Тот кинжал, что всадил ему в ещё живую сторону сердца Ли Минхо, словно проворачивается несколько раз. Чан чувствует, что сейчас потеряет сознание от горя, что руки и ноги не слушаются его, а глотку стянул тугой обруч из рыданий... которые уже никогда не сможет услышать тот самый человек. Человек, умерший сам и убивший в Чане всё живое. Осознание того, что Минхо больше нет, приходит слишком внезапно. А мысль о том, что он умирал вот так в одиночестве, наверняка солгав родителям, что ему стало лучше... Невыносима. Чан видит, словно на яву, как бледный и похудевший парень пишет эти строчки холодеющими пальцами, сидя на больничной койке, как он, возможно, давится слезами, как до последнего вздоха истязает себя муками совести, как тихо разговаривает сам с собой, пытаясь подобрать нужные слова, как зарывается пятернёй в волосы. Он всегда делал так, когда сильно переживал... Делал. Как же непривычно говорить о Минхо в прошедшем времени. Как же больно говорить так о нём. - Я... Я не смогу это вынести, - обессиленно шепчет австралиец, - Я не смогу потерять тебя по-настоящему... Он поднимает взгляд на своё рабочее место : всего лишь стол с кучей звукозаписывающей аппаратуры, несколько стульев... Его глаза невольно останавливаются на колонках в форме кубков. Это он их подарил. В памяти всплывают смущённое лицо и полуопущенные глаза, а ещё мягкий мелодичный голос, произносящий "желаю тебе, чтобы эти кубки превратились в реальные награды... ты - лучший лидер, который только может быть, я верю в нас". Что именно тогда подразумевал Минхо под словом "нас". Всех участников группы? А может быть, только их двоих? Чан уже никогда не сможет узнать этого. Как не сможет и услышать три заветных слова, сорвавшихся с любимых губ. Новая волна боли накрывает, не давая отойти от предыдущей. Ведь Чан тоже не сказал ему. Так и не осмелился сказать, что любит без памяти, что хочет быть лишь с ним, что он безмерно дорог ему, каким бы ни был. А ведь Минхо, наверняка, так сильно ждал этих слов... А может, наоборот, надеялся никогда их не услышать? - Хён, - Феликс врывается в студию, видя Чана совершенно разбитым, - Я не могу в это поверить, хён! Он плачет навзрыд, падая на колени и кидаясь в чановы объятия. Младший крепко сжимает ослабевшее тело, пытаясь вселить хоть каплю тепла в похолодевшую душу старшего. - Я ведь... Мы ведь, - Ёнбок заикается от слёз, - Ещё несколько дней назад мы переписывались с ним. Я позвал его пообедать, а он ответил, что не сможет прийти... Если бы я только знал! Чана пронзает новой стрелой боли - сожаление. Горькая, липкая, отвратительная вина, поглощающая сердце. Даже Феликс продолжал общаться с ним. Чан же просто бросил его. Просто обиделся, как детсадовец, даже толком не разобравшись в ситуации. - Я не могу поверить, хён... Я не верю, что Минхо не стало... Я просто, - слёзы градом бегут по щекам Ликса. - Иди ко мне, - Бан нежно гладит младшего по волосам, прижимая к себе как можно крепче, - Минхо просто не захотел, чтобы мы видели его таким. Ты же знаешь его характер. - Я так сильно... Буду скучать по нему. Телефоны обоих начинают разрываться от сообщений в общем чате. Все просто ошарашены новостью. В тот день их уютное общежитие всецело поглощает тёмная скорбь. Я знал, что однажды ты разобъёшь мне сердце, Минхо, но не думал, что ты настолько безжалостно растерзаешь его, оставляя после себя лишь кровавое месиво да груду пепла.

🍸🍸🍸🍸🍸

Странно устроен человеческий мозг... То, что раньше вызывало трепет ужаса, сейчас стало приносить мазохистическое умиротворение. Чан растирает меж пальцев уже пожелтевший лист бумаги, после прижимая его к губам. Посидев так немного, он берёт со стола снимок и долго всматривается в него. В тот день он не заметил этой фотографии, поскольку она осталась в конверте от письма. На ней изображён Минхо в белой больничной пижаме, обнимающий своих родителей. Обычный человек ни за что не распознает ложь в его лучезарной улыбке, но Чан отчётливо видит этот панический страх и эту ужасающую горечь, скрывающиеся за ней. Спустя сутки после той новости, австралиец созванивался с госпожой Ли. Он долго благодарил её за то, что так скоро передала ему письмо, несмотря на своё горе. Что была рядом с Минхо до самого конца. В отличие от Чана. Парень переворачивает фото и вновь читает уже заученные наизусть строчки. Минхо написал мелким почерком небольшой стих на обороте, и старший просто в шоке от того, как сильно его лирика перекликается с той, что написал он сам после того, как злобно швырнул тогда конверт на пол, забыв о нём на целую ночь. Будто бы они писали эти строки вместе за чашечкой кофе в его студии. Будто бы Минхо всё ещё жив. Звук вибрации телефона выводит австралийца из тягостного транса. - Чани, привет. - Привет, зайка! - Купи, пожалуйста, смесь для Джихуна на обратном пути. - Конечно, милая. - Ты - чудо! Люблю тебя! - А я... Всё ещё люблю его. - Тебя плохо слышно, Чани! - А я тебя, Сана. Теперь слышишь? - Угу, ждём тебя дома, папа-волк!, - она радостно смеётся прежде, чем отключиться. Завершив вызов, Чан чувствует, как губы горят от лжи. Насколько мерзок её привкус на языке. Как противен он сам себе. Телефон снова надоедливо вибрирует, как и вся взвинченная нервная система парня. - Да, Сана? - Забыла сказать, захвати ещё порошок для цветного белья, ладно? - Хорошо, - Чан непреднамеренно громко вздыхает. - Милый, что-то не так? - Да нет... Я сегодня немного задержусь. Хочу пропустить стаканчик в том баре. Ну помнишь, который напротив реки Хан. - Чани, но ты же обещал больше не пить. - Всего разок. - На работе что-то случилось? - Да, - Бан чувствует набухающий ком в горле, глядя на фотографию улыбающегося парня, - Чёрт бы её побрал, эту работу! - Пхах, ладно, только долго не засиживайся. - Договорились. Целую. Слыша звук ответного поцелуя в трубке, Чан напряжённо всматривается в фото жены и сына на заставке. Затем он кладёт телефон на стол экраном вниз и ещё какое-то время задумчиво смотрит в одну точку. Словно прийдя в себя, он ещё раз бросает взгляд на ноутбук, где на паузе стоит фанкам Минхо под "case 143" - их последний совместный камбэк. Парень как-то порывисто, даже остервенело, захлопывает крышку компьютера, поднимается с кресла, накидывает осеннее пальто и выходит из кабинета, погасив свет. На улице пахнет ранней осенью. Чувствуется, что совсем недавно прошёл обильный дождь. Красиво уложенные с утра пшеничные волосы начинают предательски виться мелкими кудряшками от влажного воздуха. Несколько дней назад ребята шумно отметили дни рождения Хани и Ликса. Хоть Чану и трудно было делать вид, что он счастлив, но парень искренне старался изо всех сил. Если так подумать, потом, в начале октября, будет его собственный день рождения, а потом в конце месяца... Новолетие этого человека застопорилось на одной отметке. Увы, этого уже никогда не изменить. - И вот мне уже тридцать один, - шепчет Бан, - А тебе всё также двадцать четыре. Австралиец задумчиво проходит мимо воодушевляющих надписей на заборчиках вдоль моста через реку. - И кого они вообще могут переубедить? Чушь какая... Прогулявшись так ещё немного и всё же слегка озябнув, он заходит в задымленное помещение любимого бара и присаживается возле стойки, улыбаясь бармену. - Добрый вечер! Один "секс на пляже", пожалуйста. - Боже, какие люди! Давно ты сюда не заглядывал. - Да повода как-то не было, Хёншик. Можешь побольше водки плеснуть? - Странный у тебя заказ, однако, - деланно удивляется бармен, - Ты же обычно по "пина-коладе" прикалываешься. - Сегодня хочу что-то особенное. - Особенный "секс на пляже"?, - смеётся бармен, двусмысленно играя бровями, - Окей, сейчас приготовлю. Забавно, не правда ли? Для кого-то это просто название коктейля. Для Чана же это одно из лучших воспоминаний за всю его жизнь. Он молча сидит за стойкой, практически не слушая болтовню добродушного Хёншика и его жизнеутверждающие шуточки. Пошарив во внутреннем кармане, он всё же нащупывает подаренную Сынмином ручку, а потом тянется за салфеткой. Чан даже не замечает, как на шершавой розоватой поверхности появляются строчки :

В твоих глазах я видел свет. Семь лет назад его не стало. Попытки жить, как прежде - бред! Я не смогу начать сначала.

Ему приносят коктейль довольно быстро. Хёншик сдержал обещание, добавив водки прям от души. Сладковато-терпкий напиток неприятно обжигает горло, а Бан устало закрывает глаза, откидываясь на спинку барного стула. Он раз за разом возвращается в ту ночь. Перед его глазами возникает тот самый пляж. Они вдвоём в свете луны. Такие безумные в своём желании присвоить друг друга, слиться в одно целое, любить без меры... Бан помнит каждое мгновенье. Каждый взмах его ресниц. Каждую улыбку. Родинку. Смех. Шёпот. Стоны. Дыхание. Прерывистое, томное, соблазнительное. Тёплые родные объятия. Гладкость смуглой кожи. Солоноватый запах его влажных волос. Он словно видит наяву, как в тот раз, после всего, они в обнимку вышли на берег и ещё долго целовались на том самом матрасе, завернувшись в один плед. Как Минхо смотрел на него, не отрываясь. Будто понимал всё без слов. Казалось, он хотел что-то сказать своим взглядом. И теперь Чану известно, что именно. Но уже слишком поздно. Его изумительные кошачьи глаза ликующе сияли тогда. И Чан не имел права дать им угаснуть. Иронично. Минхо никогда не был верен Чану. Но он, действительно, был верен их группе до самого конца. Столько, сколько смог. Бан ощущает, как воздуха начинает не хватать. Как плечи конвульсивно содрогаются, а ладони стыдливо вытирают обжигающие слёзы. - Господин, всё нормально?, - взволнованно спрашивает какой-то молодой бармен. Чан и не заметил, сколько часов просидел так, поддавшись своей меланхолии. Видимо, долго, раз даже сотрудники уже успели смениться. - Д-да, вс-сё х-хорошо, - австралиец чувствует, как его трясёт и ломает, - Я лучше п-пойду. - Может, вызвать скорую, господин? Выглядите очень бледным... - Нет-нет. Мне нужно на воздух. Спасибо. Минхо, котёнок, кажется, я больше не вывезу.

🥀🥀🥀🥀🥀

Хёнджин спешно переодевается, замечая, что поторопился и взял разные носки. - Блять, ну что за... Он раздражён и взволнован, ведь сегодня его первый день в качестве хореографа. Группу ему дали совсем молодую, но перспективную. По слухам, танцевальные навыки этих мальчишек уже на хорошем уровне. А к моменту дебюта Хван абсолютно точно сделает из них звёзд. Он заходит в зал, ловя их восхищённые взгляды. Парнишки кланяются ему, не веря, что их будет тренировать сам Хван Хёнджин - настоящая знаменитость. Бог танца. Подумать только! Джинни просит их показать базовую хореографию, внимательно наблюдая за поведением и движениями каждого. Примерно в середине песни двое совершают ошибку, и один из мальчиков грозно оборачивается на них. Он так сильно напоминает Хёнджину кое-кого. Так сильно, что лёгкие неприятно сжимаются, превращаясь в безжизненный камень. Завершив тренировку и оповестив о предстоящем расписании, Хван возвращается в личную раздевалку, устало прикладывая лёд к травмированной шее. Он словно на секунду вернулся в прошлое. Тот мальчишка-трейни теперь всегда будет ассоциироваться с ним. Телефон начинает громко проигрывать мелодию. - Да, Ханна, привет! - Оппа, хай! А брат не с тобой? - Не видел ещё, а что? - Если увидишь, передай ему, что мы с мамой прилетим через пару дней, - она весело усмехается в трубку, - Ну а если не встретишь его, то мы припрёмся без приглашения, хах! - Брось, Ханна, ты же знаешь, как он не любит сюрпризы. - Потому и предупреждаю. Пусть эта деловая колбаса выделит нам пару дней в своём плотном графике. - Хорошо, я передам. С мыслями, что Ханна всё такая же мелкая балабошка, парень начинает переодеваться, фоном включив SBS на плазме. Но стоит ему снять майку, как телефон снова заливается трелью звонка. - Да что им всем надо!, - закатывает глаза парень, - Алло, привет, нуна. - Да, привет, Джинни! - Я сейчас должен ехать на съёмку рекламы, так что говори по-быстрому, окей? - Чан... Он не вернулся домой вчера, - она пытается подавить волнение в голосе, - Может, он уже в компании? - Стоп, Сана! Он и тебе не отвечает? - Да, я уже вся извелась, кому только не звонила, все... Дальше Хёнджин слышит лишь глухие удары собственного сердца. Ведь Чан звонил ему вчера. Он истошно рыдал в трубку, давясь громкими всхлипами. Его голос хрипел и срывался. Он был сам не свой. Абсолютно сломленный. Словно зверь с перебитым хребтом, что точно не выживет в дикой природе. Хван же решил, что тот просто сильно перебрал. После смерти Минхо старший, в принципе, частенько перебарщивал с алкоголем, из-за чего они с женой не раз ругались. Разница лишь в том, что Сана не знала настоящей причины чанова поведения. А Хёнджин знал. Ведь он собственными глазами видел их целующимися тогда на пляже, вернувшись в поисках потерянной кисти. Да, собственно, и до этого он много раз замечал, какими глазами Чан смотрит на Минхо, и как Минхо исподтишка любуется Чаном. Да что уж там... Хёнджин дико ревновал Ли, прекрасно понимая, кто находится в его сердце на самом деле. Хваново же сердце обливалось кровью, но он продолжал неустанно твердить, что его устраивают их свободные отношения. Потому, что так было удобно. Так было проще. На деле же, его мучительно колола ревность каждый грёбанный раз, когда он замечал эти сраные сердечки в кошачьих глазах, жадно взирающих лишь на австралийца. И даже о болезни Хо-хёна младший смутно догадывался, однажды утром обнаружив на его подушке следы крови, пока тот принимал душ после их бурной ночки. Видимо, именно поэтому Минхо никогда не хотел жить в одной комнате с лидером! Делал, что угодно, лишь бы Чан не заподозрил правду. О да, Хёнджин прекрасно знал о взаимной влюблённости этих двоих. И о многолетней депрессии Чана. Знал и не удосужился помочь. Просто отмахнулся! Надеялся, что Бан переболеет. Восстановится. Справится. Сможет переступить через горе и научиться жить дальше. Хван ведь смог? Или нет? - Джинни?, - голос Саны выводит парня из ступора. - М? - В общем, не знаю, что и делать... Всё это так странно. - Я сейчас попроб... Хёнджин резко поворачивается на звук в сторону телевизора. Его голос застревает где-то на уровне гортани, путаясь в голосовых связках и не в силах вырваться наружу. "Сегодня, в семь часов тридцать шесть минут утра, около берега реки Хан было обнаружено тело молодого мужчины. Опознать его пока не удалось, но очевидцы говорят..." - Сана, в какой бар пошёл Чан? - В тот, что возле реки Хан, вроде бы... - А ты сейчас где? - Дома, - она недоверчиво замолкает на секунду, - Играю с Джихуном в детской. А что? - Не смей включать телевизор. - Почему? - Умоляю, только не включай!!! Хван с ужасом наблюдает, как на экране показывают заблюренный труп. Крепкое телосложение, вымокшие светлые кудри, пухлые посиневшие губы, которые хорошо видны даже сквозь эффект размытия, светло-голубые джинсы, свитер молочного оттенка да бежево-коричневое клетчатое пальто из последней коллекции Burberry, в котором Чан вчера был на работе. Кажется, этот несчастный так и не сумел выкарабкаться из бездонной пропасти любви к Ли Минхо.