***
Метель опаляла лицо Киры холодными снежинками, что слипались и становились чем-то большим. Их сила заключалась в том, что они могли попросить помощи друг друга, не ожидая отказ, а Кира не просила о помощи даже тогда, когда была уверена в положительном ответе, ведь она всегда была в силах справиться сама. Единственным помощником мог стать алкоголь, что хотя бы на время заглушал ненужные мысли и неуместные чувства — Кире нельзя было давать слабину, она должна была быть холодной всегда, пусть даже сердце рвётся на куски; ей легче внушить себе, что у неё его попросту нет. Открывая дверь слишком знакомого заведения, Кира наконец смогла почувствовать тепло, пусть пока и не изнутри. Подбираясь к бару самой короткой дорогой, девушка, ещё издалека заметив Льва, сдержанно улыбнулась ему, а по приходе уселась на своё место с краю и пожала ему руку, после чего тот потрепал её по волосам, явно соскучившись. — Думал, уже нашла себе место получше, забыла про меня, — начал драматизировать парень, посмеиваясь. — Тебя забудешь, — продолжала улыбаться тому Кира, пробегаясь глазами по уже давно заученному меню напитков. Махнув Льву рукой, мол, я пока ещё подумаю, Кира отпустила его к остальным клиентам, а сама быстро рассталась с улыбкой, только что сиявшей на её лице. Она была рада видеть Льва, безусловно, но почему-то сегодня улыбка давалась слишком сложно, а все мысли были заполнены лишь событиями банкета. На руках всё ещё ощущались мягкие, чуть волнистые волосы, от которых веяло каким-то приятным, но ненавязчивым ароматом; на плечах чувствовались её руки, а на щеках — лёгкие прикосновения мягких губ, что, Кира знала, требовали большего, но не находили в себе смелости осуществить желаемое; и Кира всё ещё искала на себе взгляд её зелёных глаз, пусть и понимала, что не найдёт, но почему-то в это хотелось искренне верить. Выполнивший все чужие пожелания Лев вернулся к Кире и одним кивком спросил о её заказе, пока та смотрела на него откровенно холодно, к чему парень уже давно привык и не смел обижаться — он знал, что девушка делает это не со зла. — Шесть шотов моих любимых, — бросила Кира и сложила руки на стойке в ожидании, чуть морщась от неприятных чувств в груди, которые застали её впервые и так внезапно. Она не хотела чувствовать подобное, поэтому очень ждала свой заказ, который поможет заглушить всё это. Кира надеялась. — К тебе кто-то присоединится? — вопросительно поднял брови Лев, надеясь на положительный ответ, ведь наблюдать за тем, как девушка сама опустошит шесть рюмок не от хорошей жизни — не самое приятное зрелище, особенно, когда человек тебе дорог. — Нет, это всё мне, — холодно ответила Кира, ожидая подобный вопрос. — Кир... — начал было Лев, но осёкся, когда та его перебила. — Делай. Пожалуйста, не заставляй меня просить. Вскоре перед девушкой уже оказалась первая половина заказа, и она, не раздумывая, выпила все шоты один за другим под скептическим взглядом Льва, который очень не любил, когда та напивалась, клял себя за свою работу, ведь именно он делал для неё напитки, а не кто-то другой. — Может, перерыв? — с надеждой посмотрел на ту Лев. Но Кира не отводила взгляд от опустевших рюмок, лишь ждала следующие, наполненные, которые она так же быстро выпьет и наконец забудет об этом незнакомом чувстве, зарождающемся в груди, когда Виолетта находится рядом длительное время, да ещё и так близко. Кира не знала, от Виолетты ли возникали эти терзающие душу ощущения, или, может, Кира просто слишком сильно заболела? А болела она редко, ведь имела неслабый иммунитет, который предательски пропадал рядом с Ви, но, если честно, где-то в отдалённых участках сердца Кира была согласна болеть, но не мозгами. Виолетта — яд, который слишком сложно выводить из тела. Она будто отрава въедалась в кожу и напоминала о себе даже сейчас, оставив запах своего парфюма на Кириной одежде при объятиях. И это отравляющее чувство Кире нравилось, пусть это и была самая банальная побочка с таким эффектом, от которой девушка так отчаянно старалась избавиться с помощью алкоголя, вливая в себя ещё три опаляющих горло шота. Проглатывая всё и на мгновение закрывая глаза, Кира тяжело вздохнула, пытаясь отогнать от себя мысли о её руках, глазах и таких дополняющих её образ татуировках на и без того красивом лице. Ещё минута — и наконец Кира сможет забыть о ней на вечер, по крайней мере, должна. "Не чувствовать" — этот устой нельзя было нарушать, ведь разрешив себе чувствовать однажды, можно невольно разрешить себе чувствовать на всю жизнь, а Кира этого боялась. Боялась так же сильно, как и полюбить, отдаться чувствам, привязаться. Забыть о гордости, идеализировать того, кого нельзя — именно так в представлении Киры отзывалось слово "любить", но то, что Кира чувствовала сегодня, было совсем другим, хоть и не менее чужим для её сознания. Поблагодарив Льва словами и слишком хорошими чаевыми, которые она отдала ему прямо в руки, Кира небыстро встала и, слабо покачивая головой в такт музыке, отправилась в сторону уборной, дабы посмотреть на себя в зеркало, оценить, насколько ущербно она выглядит в попытках заглушить всё то, что глушится такой большой ценой. В голову начали взбредать мысли о том, чтобы заменить Ви кем-то другим, позвать к себе девушку, которая больше похожа на самую дешёвую блядь, нежели на воплощение красоты и нежности в одном обличии, и просто променять чувства на непривлекательное тело. Но Кире не хотелось этого — это был бы просто ещё один не принёсший пользы вариант. Зайдя за угол, Кира, которая была слишком рассеянной для внезапной самообороны, почувствовала, как её схватили за собранные в хвост волосы и потянули вниз, без особых усилий повалили на пол лицом к холодной плитке и уселись ей на спину, заламывая сопротивляющиеся руки. Приподнимая голову, девушка увидела одного из своих давних приятелей, другом — теперь уж точно — его было не назвать, ведь друзья не поступают так подло. Ухмыляясь и догадываясь о личности второй персоны, находящейся у неё за спиной, Кира снова повторила попытку сопротивления, но лишь сморщилась от боли, когда руки обожгли всё ещё переносимые, но не слишком приятные ощущения. — Лежи смирно, чего разнервничалась? — подал голос ухмыляющийся Лёша. Киру пугало не то, что их было двое, а то, что оба были более трезвы, чем она, в чём и имели главное преимущество. Находиться в такой позиции было унизительно и неприятно, но девушка уже давно ждала нож в спину именно от них, уж слишком подлыми и завистливыми те казались. И поступали они с Кирой так именно тогда, когда та была слишком пьяна, что давало понять: в трезвом состоянии они её боялись, ведь ускользнуть от её глаз было практически невозможно. — Выпил и набрался смелости? Уж думала, никогда не решишься, — начинала язвить Кира, обращаясь исключительно к Лёше, ведь, по её мнению, Илья был всего лишь его верным удобным союзником, а сам из себя он ничего не стоил, лишь зажимал руки Киры сильнее, когда Лёша подавал знак. Ухмылка парня не стоила ничего на фоне Кириной, наполненной азарта и интереса, за которыми скрывался животный страх, что девушка не была способна в себе подавить. Она действительно испытывала что-то похожее на панику, ведь, будучи обездвиженной, ты не сможешь ответить грозно или пригрозить кулаками. Всё, что тебе дано — это терпеть не по своей воле, а Кира подобное не любила, более того, ненавидела, но просить о пощаде даже не собиралась. Слыша шаги, а после чувствуя у себя на подбородке руку, что резко потянула вверх, заставляя Киру взглянуть в глаза Лёше, девушка сглотнула и прикрыла глаза, ощущая, как сильно пальцы парня сжимали её подбородок, впиваясь ногтями. — Самая пиздатая ты тут? Все знают тебя, да? — зло начал свою речь парень, перехватывая голову Киры и теперь держа её за волосы. — А ты в курсе, кого ещё здесь знают все? Парень дышал как-то прерывисто, точно готов был взорваться от ярости к Кире, причину которой та пока что не знала. Его рука сжималась всё сильнее, заставляя Киру еле слышно шипеть от боли, но та всё равно старалась концентрироваться на диалоге. — Вилку твою. О ней здесь из каждых уст льётся, пока ты, тварь, общаешься с ней и не подпускаешь никого! — сорвался на крик парень, с ненавистью наблюдая за глазами напротив, что казались ему слишком мерзкими. Собирая всю злость, парень с треском влепил девушке сильную пощёчину, от которой та никак не смогла бы увернуться, и приказал своему товарищу подняться, дабы следовать дальнейшему плану. Откатившись к стене, Кира попыталась сесть, прикрываясь освобождёнными руками, но ни алкоголь в крови, ни рассеявшийся от удара разум не давали девушке того, чего та от них требовала. Ей даже казалось, что алкоголь только начинал действовать, что только часть его успела раствориться и дать эффект — самое интересное только впереди. Чувствуя удар в бок, предположительно, нанесённый ногой, Кира едва слышно прохрипела и попыталась сгруппироваться, но её лицо внезапно снова сжали, утягивая поближе к себе. По её щеке предательски текла слеза, что была вызвана реакцией организма, ведь Кира никогда бы не заплакала сама, не позволила бы так унизиться перед кем-то. Видя на лице напротив почти победную улыбку в самом начале схватки, Кира почему-то поняла, что она уже проиграла, и от этого стало слишком неприятно на душе, параллельно с болью, причинённой новыми, не такими сильными, но всё же ударами Ильи. — Вилку все хотят, — продолжил свой монолог Лёша. — Думаешь, только ты одна хочешь её трахнуть? — следующий удар пришёлся уже по другой щеке, но с не меньшей силой, ведь сопротивления Киры в сегодняшний вечер являлись слишком бесполезными, а её чувства — никому не нужными, даже ей самой. Кире не нравилось слышать о Виолетте в таком ключе, она не хотела, чтобы о той говорили, как о теле. Углубляясь в свои мысли, надеясь найти некое умиротворение хотя бы там, Кира думала о том, какой бестактной она была по отношению к Ви в самом начале. Ведь она была точно такой же, как они, ничем не лучше, может, даже хуже. И Кире стало мерзко от себя настолько, что ей самой захотелось себя ударить, но она в этом не нуждалась, ведь с этой задачей прекрасно справлялись парни, да так, что иногда Кире казалось, что она даже не дышит. — Да её все хотят, сечёшь? — держа девушку за горло, повторил Лёша. — Весь клуб, я, он, — указывая на Илью, продолжил парень, — и Лев твой, небось, тоже. Видела, как заигрывает? То за руку возьмёт, то посмотрит как-то... — хватая девушку за волосы в очередной раз, продолжал перечислять неочевидные вещи. Хватая ртом воздух, Кира дрожала и не могла сконцентрировать даже взгляд, не то, что мысли. Слова про Льва душили, но поразмыслить и сделать какие-то выводы вовсе не получалось, тем более в таких обстоятельствах. Кира злилась на всех, а больше всего на себя, и только Виолетта не получала такого негатива от неё сейчас, ведь та не была виновата в своей красоте, от которой требовалось даже защищать. И Кира могла бы её защитить, если бы не требовала защиты сама. — Чего напилась, как дешёвка последняя? — замахиваясь со злостью, Лёша ударил Киру головой о пол, после оценивая, насколько её ещё хватит. — Что за причина так набухиваться, спрашиваю. Не дала тебе? Так мне даст! — со смехом продолжал парень, почему-то замолкая через пару секунд. Дыша через рот и полностью опираясь на стену, Кира слабо открыла глаза и увидела лишь силуэт того, как Лёшу оттаскивают в сторону с какими-то поучениями, а его верный товарищ суетится возле него, боясь за себя. Не чувствуя ни облегчения, ни хоть какого-то чувства спокойствия за свою жизнь, Кира только сейчас ощутила во рту вкус крови, заменяющий алкоголь. Чувствуя на себе чужие руки, Кира вздрогнула, быстро потирая глаза и пытаясь сконцентрировать фокус, но немного замедлилась, когда услышала знакомый голос. — Кира, даже двадцати минут не прошло, как ты отошла, что случилось? — с замиранием сердца произнёс Лев, пытаясь вытереть с её лица хотя бы основную часть крови, отчего девушка зашипела, отмахиваясь. — Отъебись, — поджала к себе колени Кира, переводя еле сконцентрировавшийся взгляд на друга и вспоминая недавно услышанные слова. — Ты правда катишь к ней? — К ней? — свёл брови Лев, не понимая, как можно думать о чём-то подобном в таком состоянии. — Кир, я... о чём ты вообще? И о ком? — допытывался парень, заглядывая Кире в глаза, что ещё никогда не были такими замученными и разбитыми. — О Виолетте, — сквозь зубы цедила Кира, теряя терпение. — Катишь или нет, отвечай! — Кира, нет, — обратился к ней Лев с чётким ответом, не понимая откуда взяты подобные обвинения. — Как бы я мог... — Ты врёшь! — в голос прокричала девушка, внезапно замахиваясь и оставляя на щеке Льва несильную, но слишком много значащую для обоих пощёчину. Задерживая на девушке не верящий взгляд, Лев на секунду перестал дышать. Поджимая губы и отводя взгляд чуть в сторону от досады и обиды, парень напоследок осторожно вытер каплю крови, что стекала с её подбородка, а после поднялся и скрылся за углом, оставляя Киру в полном одиночестве, которое та выбрала сама. Провожая парня взглядом и пока что не чувствуя вины ни за единое своё слово или действие, Кира оперлась головой о стену, прикрывая глаза и стараясь прийти в себя. Перед глазами мелькали нечёткие силуэты людей, на скуле чувствовалась стекающая капля крови, а дышать и вовсе получалось только через рот — Кира не знала, как ей быть, поэтому решила просто бездействовать до того момента, пока ей не станет лучше и она не сможет справиться сама, как это было всегда; как она привыкла. Внезапно Кира почувствовала короткую вибрацию телефона, о существовании которого она совсем забыла, ведь ей было некому писать. Находя в себе силы достать его, Кира в очередной раз шмыгнула носом, небрежно вытирая с лица кровь рукавом толстовки, и увидела, в каком состоянии находится экран — разбитый, теперь ещё и грязный. Но девушку это не волновало, она могла бы купить новый хоть сейчас, к тому же, телефон не занимал огромную часть её жизни: для неё это просто средство связи. Замечая сообщение от незнакомого номера, Кира сначала решила просто смахнуть его, но потом всё же открыла и прочитала: "Привет, это Виолетта. Я взяла твой номер у Олега, кстати, как он там? И ты как?" Задерживая свой взгляд на имени, Кира перечитала сообщение несколько раз. Формулировка была проста настолько, что Киру это даже посмешило, хоть вопрос про Олега её и задел — она не знала, как он там, и знать не хотела. Но именно слова про отца дали ей понять, что по ту сторону экрана действительно Ви, а не кто-то, кто решил продолжить свою шутку. А про Олега Виолетта должна была скоро забыть, только вот Кира никак не находила в себе слов, что смогли бы убедить её, а некрасивых поступков мужчины девушке почему-то было мало, в чём Кира Ви совсем не понимала, хоть часто неосознанно прощала отца и сама. Вновь и вновь бегая глазами то по номеру, то по сообщению, Кира неосознанно вспомнила их с Виолеттой танец, её руки, губы и шёпот — кажется, ничего из этого уже нельзя было забыть, ведь оно врезалось в память намертво. И алкоголь не помогал, будто только больше разогревал чувства, что так и искрились в Кириной, казалось, тёмной беспросветной душе. Кира хотела увидеть её снова. Нет, просто не хотела отпускать. Мечтала, чтобы эта девушка была рядом вечно, или это алкоголь так шептал? Набирая сообщение, еле попадая по нужным буквам, Кира злилась из-за своего состояния и психовала. Стирая всё сообщение, набранное таким большим трудом, она начала записывать голосовое, поднесла телефон поближе к динамику и хриплым голосом произнесла: — Приди ко мне, пожалуйста, — и отправила, только сейчас понимая, насколько жалко это звучало, но перед Виолеттой почему-то было не страшно. Кира не собиралась говорить больше ничего, ни адреса, ни о своём состоянии, ведь музыка на фоне прекрасно подсказывала местонахождение, а хриплый дрожащий голос оповещал о беде, ведь Кира всегда говорила прямо, чётко и холодно, точно не так, как сейчас. Наблюдая, как на экране появляется короткое "Бегу" от Виолетты, Кира слегка ухмыльнулась, не сомневаясь в том, что та поймёт её без лишних ненужных слов. Выключая телефон и снова откидывая голову назад, Кира прикрыла глаза и вспомнила о том, как Лёша называл Ви придуманным им прозвищем, которое Кира подсознательно не оценила ещё с самого начала. Вилка. Думая об этой кличке, девушка морщилась, ведь Виолетта была слишком утончённой и нежной для такого грубого погоняла. Её черты лица, её фигура; её улыбка и глаза были слишком завораживающими, на них хотелось смотреть, не отрывая взгляд, и просто шептать комплименты с её полным, таким же красивым, как и она сама, именем. Виолетта. Невежливое "Вилка" сразу же становилось чем-то неприятным и противным, и за это Кире очень хотелось вмазать Лёше, вот только это случится явно не сегодня. Прокручивая у себя в голове весь диалог, Кира вспомнила и о том, сколько раз парень повторил, как сильно все озабочены Виолеттой, и тут её сердце забилось сильнее, но не от ревности. Кира сама несколько минут назад позвала в это место девушку, которой тут бы лучше не появляться вовсе, тем более без кого-то, кто сможет защитить её хрупкую, изящную фигуру. Быстро доставая телефон, Кира зашла в чат и написала ей: "Не иди ни в коем случае", — но в сеть девушка не заходила, поэтому и не видела слишком позднего предупреждения. Бегая обеспокоенными глазами по полу, Кира постаралась встать, но так и не смогла, ведь ноги не держали, а равновесие было в сговоре с алкоголем, который начнёт терять силу лишь через несколько часов. Сжимая своё колено от нервов и судорожно дыша, Кира оборачивалась, видя каждую тень; прислушивалась к каждому голосу и изменению тона в зале; надеялась на то, что Ви останется в порядке или даже не придёт вовсе — это было лучшим вариантом, хоть и не для Киры. Чувствуя себя виноватой, ощущая беспомощность каждой клеточкой своего тела, Кира пустила пару слёз, закрывая лицо руками, и даже позволила себе всхлипнуть, пока никто не проходил мимо, пока все были заняты собой. Если Кире и было всё равно на чью-то судьбу, то точно не на Виолеттину. Она даже свою жизнь была готова поставить на кон и проиграть, лишь бы девушке, которая вызывала в её груди так много чувств, гарантировали безопасность и счастье. А у Киры никогда не находилось смысла жить — она и не жила, лишь развлекалась. Ощущая у себя на плече тяжесть, она убрала от лица руки и увидела испуганную её внешним видом Ви, которая даже слов не находила, чтобы спросить о происшедшем. Виолетта молча принялась убирать с лица Киры слипшиеся от крови волосы и поджимать свои губы, смотря с какой-то жалостью и явно не радуясь такой Кириной участи, а Кира наоборот смотрела на неё воодушевлённо с немного приоткрытым ртом, ведь по-другому на Ви смотреть было нельзя, хоть Кира и сама, бывало, этим грешила. Неожиданно даже для самой себя, Кира потянулась к девушке, точно дитя, и прижалась к ней, не желая отпускать. Так Кира была уверена, что Виолетта в безопасности, да и сама она чувствовала себя намного лучше, когда снова ощущала приглушённый запах её парфюма. И Кире было комфортно — она никак не могла это отрицать, ведь, закрывая глаза, ей хотелось уснуть прямо здесь, у Ви на руках, пока та шептала что-то, наверное, предельно важное, ведь всё связанное с ней было весомым, хоть музыка и заглушала все слова. Отстраняясь совсем немного, не позволяя себе заставить Киру снова чувствовать себя брошенной и одинокой, Виолетта достала из рюкзака салфетки и, вздыхая, принялась осторожно вытирать разводы крови по её лицу, параллельно поглаживая большим пальцем её щеку и наблюдая за тем, как Кира буквально засыпает, доверяя ей своё достоинство, а может, даже жизнь. — Кира, — позвала Ви, когда закончила и привела её в более-менее приличный вид. Открывая глаза, Кира словила на себе её взгляд и замерла, будто утопая в глазах напротив, словно те были непохожими на другие, да настолько, что в другие Кира и вовсе не смотрела, а от этих не хотела отводить взгляд. Девушка ощущала, наполовину осознавала, какую злую шутку с ней играл алкоголь, что не давал даже шанса на то, чтобы скрыть чувства, но если Кира и пожалеет, то точно не сейчас, точно не рядом с ней, точно не в тот момент, когда Виолеттины тёплые руки сжимали её холодные. — Пойдёшь ко мне? — продолжала Ви. — Тебе нужно поспать, у меня дома никого нет, — слегка улыбаясь, говорила девушка, заботливо натягивая на её голову капюшон и не упуская из виду Кирин небезразличный взгляд. — Я переживаю за тебя. И этих простых слов полностью хватило для того, чтобы Кира, морщась от боли в ноющем теле, смогла подняться, хватаясь сначала за руки девушки, а после опираясь и на плечи, что оказались не такими уж и хрупкими. Или это просто Кира всё же брала основную нагрузку на себя? Кое-как выйдя на улицу, Ви помогла Кире сесть на бордюр, пока сама вызывала такси, хоть дом и находился через дорогу — неважно, Виолетта хотела позаботиться о том, чтобы Кира оказалась у неё дома максимально безболезненным для неё путём. А уже сидя в машине, Кира заметила, что Ви впервые предстала перед ней не в платье, а в обычных чёрных джинсах и толстовке на пару размеров больше, что шли ей так же сильно, как и вся остальная одежда в этом мире — теперь Кира не сомневалась. А профиль её лица, освещаемый лишь луной и редкими фонарями, был слишком идеальным, чтобы верить в его существование, но, кажется, рядом с Ви Кира была готова верить даже в чудеса, хотя тех — девушка прекрасно знала с детства — не существовало никогда.***
Запаливая газ в тихой, немой квартире, Виолетта поставила на плиту небольшую кастрюлю с водой и села на табуретку, потирая сонные глаза. Чашка с чайным пакетиком и сахаром внутри уже одиноко стояла на столешнице в ожидании кипячёной воды, а сквозняк беспорядочно разгуливал по квартире, задевая даже волосы девушки, пока та сидела, поджимая ноги, и не позволяла себе шуметь, дабы не разбудить Киру, которая прямо сейчас спала на её кровати. Останавливая взгляд в одной точке, Ви полностью погрузилась в свои мысли и со сдержанной улыбкой на лице вспомнила, как уговаривала Киру умыться, а после переодеться в чистую одежду, на что та согласилась лишь спустя пару минут уговоров. Виолетте и вовсе казалось, что Кира слышала лишь половину всего, что она хотела ей донести, но даже этой половины им хватало, чтобы, пусть и не сразу, понять друг друга и найти компромисс. И Виолетте предельно точно нравилось видеть на себе её взгляд, устремлённый то на лицо, то на руки, обрабатывающие раны. Нравилось, как та закрывала глаза рядом с ней, доверяя слишком сильно. Нравилось, как Кира обнимала её после финального "всё" и даже пыталась поблагодарить, но просто не нашла, как связать такие сложные слова, что и так не вязались рядом с Виолеттой, а в тандеме с алкоголем — тем более. Кира не любила говорить, она привыкла жить молча, а Ви это будто понимала и тоже не роняла лишних слов, лишь грустно улыбалась и поправляла то одежду, то волосы, приводя себя в порядок даже сейчас. А Кира продолжала смотреть на неё и удивляться: как же та всё-таки хороша. И когда Виолетта осторожно взяла её за руку и повела в одну из комнат, Кира не сопротивлялась, ведь это она вела её, а куда именно — не имело значения. Ложась на кровать, наблюдая за тем, как полные ласки руки укрывали её пледом, Кира хотела, чтобы Ви легла рядом и прижалась к ней, но как всегда не целовала. Улыбалась, трогала, не целовала. Стонала, сжимала, не целовала. Ведь поцеловать в ответ было равноценным тому, чтобы впустить в душу, а Кира боялась не сдержаться, боялась разрешить ей влезть в своё сердце надолго, ведь рядом с Виолеттой оно почему-то становилось мягким и чувственным — таким Кира не помнила своё сердце никогда. Но Ви не укладывалась рядом, не прижималась к её плечу, не касалась губами её щёк, что так пылали. Она лишь поправляла плед и шептала нежно: — Поспи немного, ты очень устала. И снова гладила по волосам, будто знала, что так Кира ей ничего не скажет. Виолетта брала её руку в свою, проводила по ладони кончиками длинных ногтей и стала тихо рассказывать о том, как она испугалась, когда прослушала то самое голосовое сообщение, как подорвалась с места и как искала её, уже прибежав. А Кира слушала, стараясь вникать, но голос Ви так предательски убаюкивал Кирин разум, что спустя пару минут рассказа она уже спала, неосознанно сжимая руку Виолетты достаточно сильно, будто боясь за её судьбу даже в безопасном месте. Но сейчас, улыбаясь приятным воспоминаниям, Ви была вынуждена покинуть их, ведь вода в кастрюле уже закипала. Осторожно перелив воду, девушка принялась перемешивать содержимое чашки ложечкой, дабы растворить сахар, а второй рукой прикрыла рот, зевая. Услышав приглушённые шорохи и скрип кровати, Виолетта машинально взглянула на часы и отставила почти готовый чай подальше, направляясь в комнату, где спала гостья. Встав в проёме двери, Ви для себя подметила, что Кира выглядит уже намного лучше, не считая ран и ссадин, скрытых под одеждой, что за это время, вероятно, стали более заметными. — Как ты? — негромко спросила Виолетта, подходя поближе и присаживаясь на кровать около ног Киры. — Нормально, — проговорила девушка, прокашлявшись, смотря куда угодно, только не на Ви, будто та уже использовала свой лимит взглядов на сегодня. — Сколько я спала? Виолетта смотрела то на Киру, то на одеяло, поджимая губы и явно чувствуя контраст в отношении до сна и после, но она всё равно была рада тому, что Кира стала трезвее, пусть ещё и не полностью. Пусть её поведение изменилось и Ви больше не получала столько внимания, сколько хотела бы, но привыкать к пьяной Кире было изначально губительной идеей — Виолетта понимала и винила в этом только себя, никак не саму Киру. — Два часа, — ответила, ища взгляд Киры на себе, но так и не находя. Желая хотя бы как-то, пусть и ненавязчиво, коснуться девушки, Ви потянулась к ней и стала поправлять толстовку, делая вид, будто сконцентрирована исключительно на этом, но её лицо внезапно перехватили и притянули за подбородок так, чтоб было удобно соблюдать зрительный контакт. — Ты без меня в клубе больше не появляешься, слышала? — отпуская подбородок и заправляя её волосы за ухо, ответила Кира, видя, как та кивает, видимо, успев понять причину даже за такое краткое пребывание в заведении. — Тебе опасно там быть. — За что мне это, Кир? — негромко шмыгая носом, спросила девушка, не отстраняясь, но и не приближаясь ни на миллиметр. Наверное, девушка прямо сейчас могла бы пустить слёзы, но не стала, слишком зацикливаясь на глазах напротив, что иногда отводили взгляд. А Ви наоборот смотрела и пыталась заглянуть так глубоко, насколько это возможно, будто именно в Кире таились все разгадки, будто только она всё знала, умалчивая все ответы во благо Виолетты; во благо её хрупкого, но такого стойкого сердца; во благо её зелёных затягивающих глаз, что так и намеревались заплакать. — Ты так за красоту свою расплачиваешься, — прошептала Кира, отвечая на вопрос, а Ви верила, будто другого ответа в мире не существовало, будто это единственный правильный, будто Кира одна понимала всё адекватно. Не сдерживаясь, Ви приблизилась к ней, склоняя голову чуть в сторону, и поцеловала в щёку, судорожно выдыхая горячий воздух ртом. Эти заботливые, совсем немного ревнивые разговоры нравились ей слишком сильно, чтобы останавливаться на одних словах, ей хотелось большего и почему-то казалось, что Кира тоже не сможет устоять, особенно если она попросит. — Пожалуйста, позволь мне... — касаясь края толстовки, просила Ви, не находя в себе сил закончить начатую фразу. А Кира этого и не требовала, понимала, насколько сложно, не видела смысла медлить, поэтому даже помогла ей снять элемент одежды, откидывая в сторону и под натиском её рук ложась на спину. Виолетта впервые оказывалась сверху, поэтому она чувствовала себя неуверенно, пусть и подсознательно понимала, что Кира не осудит. Рассматривая её тело, что предстало перед ней впервые, Ви удивилась, почему Кира не носила что-то более облегающее, ведь красивая, пусть и не настолько утончённая, как у Виолетты, фигура позволяла ей это, но всегда скрывалась под мешковатой одеждой. Недавние ссадины покрывали её тело, но совсем не портили — по крайней мере, Виолетту они точно не пугали, ведь, начиная с шеи и спускаясь к груди, Ви оставляла смазанные поцелуи настолько нежно, что Кира смогла расслабиться практически полностью. Играя с её сосками, Виолетта подметила, что именно на этом этапе Кира дышала тяжелее всего, поэтому, облизнув свои губы, она продолжила, задерживаясь на этой зоне подольше. Обводя языком вокруг, сжимая и целуя, Ви даже добилась Кириных вздохов, которые та очень старалась сдерживать, но не могла. Когда дорожка из поцелуев дошла до пупка, Кирино терпение закончилось, и она, слегка выгибаясь в спине, опустила голову Виолетты ниже, намекая, мол, быстрее. Мгновенно сообразившая Ви лишь улыбнулась и начала стягивать с неё штаны, в чём Кира ей помогла, а вот бельё Виолетта снимала с неё сама, специально задевая пальцами чувствительные места. Разводя её ноги пошире, Ви наклонилась и сделала первые мазки языком, сразу же попадая туда, куда нужно, отчего Кира вздохнула громче, чем прежде, и откинула голову назад. Увидев удовлетворённую реакцию, Виолетта улыбнулась, закусывая губу, и продолжила выполнять действия языком, касаясь пальцами лишь иногда, но именно из-за этого добавляя более яркие и переменчивые ощущения. Доставлять Кире удовольствие было чем-то сокровенным и будто неправильным, но таким желанным для Ви, что она и сама возбуждалась, ощущая своё сбивчивое дыхание, чуть более стабильное, чем у Киры. И почему-то чувствовать не слишком требовательную руку Киры за макушке было намного приятнее, нежели грубые пальцы Олега, чаще всего заставляющие делать что-то против воли девушки. Чувствуя, как рука Киры сжимает волосы всё сильнее, но всё ещё умеренно крепко, Виолетта услышала её стоны, больше не сдерживаемые, ведь это оказалось невыполнимой задачей даже для Киры. Убирая голову Ви и сводя ноги вместе, девушка закрыла глаза и выгнулась в спине, содрогаясь, пока Виолетта гладила её по волосам и шептала что-то неразборчивое, но такое нужное. — Ты великолепна, — прошептала Кира, приходя в себя лишь через пару минут и замечая около себя девушку, сидящую уже только в одной толстовке и белье, которая рассматривала свою же фигуру и проводила по своему телу кончиками ногтей, будто хвастаясь собой же. Чуть приподнимаясь на локтях, а после и вовсе садясь и слегка склоняя голову, Кира осматривала её, не смея отвести взгляд ни на секунду. Ей определённо нравилось наблюдать за этим зрелищем, пока Виолетта сгорала от желания почувствовать на себе Кирины руки, что уже тянулись к ней, не имея никакого терпения. Хватая девушку за талию и укладывая на место, где ранее лежала сама, Кира оттянула воротник толстовки и легонько прикусила её ключицу, чувствуя у себя в волосах пальцы и слыша тяжёлое дыхание, что сводило с ума. — Блять, почему только тебя я хочу? — вопрос в пустоту, что вызвал у Ви тихий стон — Кира начинала стягивать с неё уже намокшее бельё. Отбрасывая ненужную вещь в сторону, Кира приблизилась к её уху и облизала его, ухмыляясь и продолжая говорить чуть тише. — Только ты из головы не выходишь, живёшь там и не даёшь дышать так, как дышалось раньше. Чуть отдаляясь от её лица и устраиваясь рядом, Кира продолжала держать зрительный контакт с иногда закрывающимися от возбуждения глазами. Она раздвинула её ноги и ввела сразу два пальца в податливое тело, что так сильно этого требовало, всячески выгибаясь. Но в отличии от Киры, Виолетта не смотрела на неё, лишь кидала кратковременные взгляды, а после то отводила, то закатывала их, приоткрывая рот для очередного стона. И Кира не могла понять, почему та на неё не смотрела: то ли из-за пальцев, что набирали скорость и отчётливо знали, где приятнее и куда надавливать; то ли из-за ещё одного Кириного предположения, в которое верить никак не хотелось. — Ты видишь во мне его? Почему ты на меня не смотришь? — на секунду останавливаясь, произнесла Кира, но услышав неразборчивое мычание и почти что скулёж, продолжила, наблюдая за тем, как Ви игнорирует вопрос, ведь вместо ответа из её уст звучали только стоны. Виолетта безоговорочно была сексуальна и красива, соблазнительна и в то же время нежна, нужна Кире. Но неравнодушное отношение Ви к Олегу очень напрягало её, Кира хотела, чтобы Виолетта выбирала только её, чтобы была только её и никого больше, но Ви такой возможности не предоставляла, что и давало Кире опустить руки хоть прямо сейчас. Чувствуя приближение оргазма, Виолетта притянула Киру к себе за шею, дабы та была ближе, и простонала громче, по привычке проводя по её шее ногтями не один раз и оставляя царапины. Кира, будучи не особо против, сделала финальные толчки, после которых девушка свела ноги и растворилась в приятных ощущениях. Смотря на Ви точно не равнодушно, но и не с любовью в глазах, Кира, одевшись, просто сидела и ждала, пока та придёт в себя. Она чувствовала что-то похожее на обиду или огорчение, будучи не в силах подавить эти чувства — они оказывались сильнее неё. Но наравне с обидой боролась и сильная влюблённость, которую Кира всё ещё не желала признавать как раз из-за огорчения, которое угрожало стать большим в случае, если Ви всё-таки выберет не Киру. А разбитое сердце Кира лечить не умела, разве что Виолеттино — и то, сама того не понимая. Замечая, как Ви поднимается с мягкой улыбкой на лице и немного мнётся, будто колеблясь между двумя противоположными вариантами, Кира замерла и принялась ждать, встречаясь с её глазами. Но Виолетта выбрала явно неправильный вариант развития событий, поэтому, когда она потянулась за поцелуем в губы, то получила лишь лёгкую пощёчину, которую даже пощёчиной назвать было нельзя — Кира никогда бы не посмела ударить её, но так грубо остановить, когда Ви начала нарушать личные границы, прекрасно зная о запрете, смогла. Наблюдая за обиженными глазами девушки, Кира отвела взгляд и начала подниматься с кровати, стараясь оставаться равнодушной, хоть это и давалось с большим трудом. Но гордость и справедливость Киры сейчас стояли выше этого: Виолетта должна была определиться, но она не хотела этого делать, значит, и любви от Киры она получать недостойна, как и Кира не получала её. — Ты не оставишь меня, — убеждала саму себя Виолетта, с умирающей надеждой наблюдая за стоящей к ней спиной девушкой. — Кира, прошу, не уходи... — теперь уже шёпотом, будто со слезами на глазах. Но Кира не оборачивалась — боялась почувствовать угрызения совести и остаться, когда уже твёрдо решила уходить. И даже ноги не желали идти, но Кира мысленно заставляла саму себя, делая шаги к выходу и слыша тихие всхлипы за спиной, что теперь казались ещё более болючими. Накидывая свою куртку и обуваясь, Кира посмотрела в сторону той самой комнаты и на секунду замерла. Всё же найдя в себе силы молча выйти за дверь, Кира закрыла её в надежде, что Ви не забудет позже запереться на замок, и спустилась по стене, думая о том, что об этой её слабости никто и никогда не должен был узнать. Что о чувствах к Виолетте не должны узнать. Что они обе смогут нормально жить. Что Ви наконец сделает правильный выбор и не будет обижаться на Киру, в крови которой всё ещё бушевал алкоголь. А остальное теперь казалось каким-то маловажным, и только Лев волновал её, ведь кто-кто, а он такого её отношения точно не заслужил. Кира была готова извиниться, если, конечно, ей есть прощенье. Если, конечно, судьба не окажется проворнее Киры и не поломает все её планы, случайно задевая и её саму...