Несмотря на трудности

      Находиться здесь было совершенно привычным для нее, словно в этом месте девушка была чуть ли не ежедневно, однако присутствие по правую сторону слишком знакомого человека, последнего, которого она бы желала видеть рядом весь этот учебный год, неплохо смущало. Медленно повернув голову в его сторону, девушка оглядела мужчину с ног до головы, уже зная его черты наизусть.       – Ну что, Лея, – заметив ее взгляд, он улыбнулся, наблюдая за тем, как девушка закатывает свои глаза. – Готова к новому учебному году?       – О, Мерлин... Ремус, давай шевелить своими ногами и скорее заходить в поезд! – третьекурсница отвела свой взгляд, бросив его на длинный поезд малинового цвета, из которого валили огромные клубы дыма, плывя чуть ли не по всей платформе.       – Прошу хотя бы в школе назвать меня отцом, а не Ремусом, – отметил Люпин под недовольное цоканье Леи.       – О да, папа Ремус, твоя дочь Амелия Люпин будет назвать тебя именно так, – усмехнулась девушка и, не способная стоять больше на одном месте, наблюдая, как первокурсники, чуть ли не со слезами на глазах, бросались на своих родителей так, будто уезжают в Хогвартс навсегда, двинулась вперёд.       Догнавший ее быстрым шагом Люпин, сказал:       – Не начинай. Конечно, во время занятий обращайся ко мне как положено: профессор Люпин. Но ты не находишь странным, если дочь называет своего отца по имени?       Остановившись, Амелия почувствовала, как Ремус чуть было не впечатался в ее неширокую спину, и, развернувшись, девушка улыбнулась, заботливо похлопав того по плечу.       – Ладно, я поняла.       – Вот и славно, – расслабился мужчина и направился в поезд.       В момент, когда они зашли в поезд, девушка поспешила оставить Ремуса наедине, сбежав от него, когда он стал заглядывать в разные купе, надеясь найти хоть одно пустое. Амелия проскользнула вперёд, убегая с широкой улыбкой на лице от неродного отца, желая отыскать своих друзей быстрее, чем наткнется на неприятных личностей.       Заметив, как знакомая макушка скрывается в одном из купе в самом конце вагона, Люпин ускоряется, хватаясь за дверь, не успевшую ещё закрыться. На девушку обрушиваются два ошарашенных взгляда, которые моментально теплеют, стоило им лишь узнать, кто оказался перед ними.       – О, Мерлин! Лея, ты так нас напугала! – раздался знакомый женский голос, по которому Амелия скучала все лето. Этот голос был слишком родным и таким приятным, что девушка была готова слушать его вечность.       – Кажется, весь Хогвартс-экспресс слышал, с какой громкостью ты передвигалась своими короткими ножками и ввалилась в купе, – усмехнулся высокий юноша, оглядывая подругу сверху-вниз.       – И тебе привет, Тео, – буркнула Люпин, ударяя кулачком в веселого парня, даже не раня его плечо. Пройдя мимо него, третьекурсница бросилась в крепкие объятия к своей подруге – Дафне Гринграсс.– О, Дафна, как же я соскучилась!       – Ты, Лея, не представляешь, насколько скучала по тебе я, – Гринграсс заботливо похлопала Амелию по спине и, простояв в таком положении ещё несколько секунд, отодвинулась от подруги, заглядывая ей в глаза. – Почему ты не ответила на мое последнее письмо?       – Прости, – Люпин виновато поджала губы, – но оно пришло мне буквально сегодня утром.       – О... – рот Дафны округлился и она задумалась. – Так вот почему моя сова так долго возвращалась домой. Интересно, с чем это связано...       – Без понятия, – отмахнулась Амелия, плюхаясь на не особо мягкое сиденье, где уже удобно расположился Теодор Нотт – ее лучший друг ещё с первой поездки на Хогвартс-экспрессе. – Ну, рассказывайте, как провели лето?       – Я рассказывала Астории самые страшные истории про Хогвартс, надеясь запугать сестрёнку как можно сильнее, но, оказалось, она и без того знала каждую чуть ли не наизусть, – недовольно буркнула Дафна, садясь напротив друзей.       – Точно! – вспомнил Нотт. – Твоя сестра же поступает на первый курс.       – Да-а, – протянула девушка, кажется, вспоминая о своей младшей сестре. – Все уши мне прожужжала. Видимо, она слишком волнуется...       – И где же она? – бровь Теодора моментально взлетела вверх и он бросил на подругу любопытный взгляд.       – Не знаю, – усмехнувшись, пожала плечами Дафна. – По крайней мере, в поезд мы заходили вместе. Дальше я пошла искать вас и наткнулась на тебя, Тео.       – Хорошая из тебя старшая сестра, – дёрнув уголком губ, Нотт перевел взгляд на сидящую рядом Люпин, но та, казалось, даже не заметила.       – Как думаешь, – заёрзала на месте Амелия, – на какой факультет она попадет?       – А что, – раздался тихий смешок Теодора, – есть какие-то варианты?       – Ну мало ли, – закатив глаза, Люпин посмотрела на сидящего по соседству друга. – Мой отец, к примеру, был в Гриффиндоре, а я, сам знаешь, там не нахожусь.       И не важно, какого отца Амелия действительно имела в виду: родного или всё-таки нет.       – Да уж... – задумчиво протянул Нотт, стуча своим длинным указательным пальцем по подбородку. – Ну, в семье не без урода.       – Тео! – недовольно вскрикнула Люпин под громкий хохот веселого парня.       – Да шучу, – поспешил объясниться Теодор. – Такое, очевидно, бывает. Просто ты отличаешься от своего отца: в нем, видимо, больше качеств, присущих Гриффиндору, в отличие от тебя.       – Шутник из тебя такой себе, – обиженно буркнула Амелия, отворачиваясь от парня, решив, что окно – действительно то, на что стоит потратить свое драгоценное время.       Однако поездка прошла вполне себе неплохо: друзья поговорили, казалось бы, обо всем, чем только можно было, и все же им не хватило этого огромного количества времени на обсуждение всего в этом мире. Ребята вспомнили про предметы, которые они выбирали для изучения на третьем курсе, а также разговор вдруг зашёл о Хогсмиде, и Амелия, хлопнув себя по лбу, протянула:       – О не-е-ет...       – Что такое? – насторожились Дафна, подозрительно покосившись на Люпин. – Тебе не разрешили?       – Дело не в этом, – качнула головой девушка. Она потянула руку в карман своей верхней одежды, доставая оттуда аккуратно сложенную бумажку. – Я забыла попросить подписать...       – Мерлин, Лея, ты как всегда! – недовольно пробубнил Нотт, не удивляясь рассеянности своей подруги. Впрочем, до некоторых ей ещё расти и расти. Теодор, конечно, не будет тыкать пальцем... в сторону гриффиндорцев.       – Да ладно тебе, – поспешила успокоить ее Дафна. – Отправишь это разрешение домой, пусть тебе его подпишут, а сова вернёт.       – Нет, – отмахнулась Амелия, вставая со своего места под непонимающие взгляды своих друзей. – Я сделаю куда проще.       – В каком смысле? – усмехнулась Гринграсс, наблюдая за решительной Люпин. – Попросишь какого-нибудь из Уизли подделать подпись? Думаю, с таким они точно справятся, – хихикнула слизеринка.       – И даже платы не потребуют, – ухмыльнулся Нотт, поддерживая насмешки подруги.       – Скорее я куплю у них какую-нибудь конфетку, от которой вас будет рвать целый день и подсуну вам в еду, когда вы отвернетесь, – Амелия скривила свои губы и открыла дверцу купе.       Не успела девушка сделать и шаг вперёд, как внезапно поезд стал останавливаться, пока не прекратил движение полностью. Люпин повернулась обратно, уставившись на друзей, задавая им вопрос одним лишь взглядом, но те, по всей видимости, и сами были не в курсе происходящего, так как выражение их лица было точно таким же, как и у Амелии. В поезде было подозрительно тихо, не считая стука дождя, идущего на улице, по стеклу. Девушка вновь подошла к выходу из купе и осторожно выглянула наружу, и, как было ясно, не одна: другие ученики поступили так же, высовывая свои любопытные головы, желая узнать, что же здесь происходит.       – Как-то странно, – отойдя назад, Амелия прикрыла дверцу, разворачиваясь спиной к выходу.       – Мы ещё не прибыли, – задумалась Дафна в тот момент, когда по всему поезду погас свет.       Как только вокруг был один лишь мрак, Амелия пискнула, подбегая к сиденью, и села рядом с Ноттом, прижимаясь к нему чуть ли не всем телом.       – Тебе что, пять лет? – усмехнулся Теодор, но всё-таки подругу не оттолкнул, позволяя найти спокойствие для себя хотя бы так.       – Это, между прочим, жутко! – недовольно прошипела Амелия, пытаясь рассмотреть лицо друга в кромешной тьме.       Было слышно, как скрипит сиденье напротив, так как Дафна вставала со своего места. Оказавшись с другой стороны, Гринграсс тоже прильнула к Нотту, обхватывая его руку чуть было не целиком.       – Мне, если что, там одной сидеть тоже страшно, – обиженно пробубнила она, упираясь щекой в крепкое мужское плечо.       В таком положении друзья просидели до того момента, пока до них не донёсся противный звук обратно включающихся ламп по всему поезду спустя небольшое время.       Дафна отстранилась от Нотта и, встав на пол, касаясь своими ногами твердой поверхности, она потянула свои руки наверх так, будто только отошла от сладкого сна. С улыбкой на губах, Амелия качнула головой и вновь вытащила свое неподписанное разрешение из кармана одежды.       – Ну, пошла я, – оповестила она, подходя к дверце.       – Да куда ты пытаешься уйти уже во второй раз? – не понимала Гринграсс, одаривая подругу любопытным взглядом, пока сама садилась обратно на свое место.       – Узнаете ещё.       Ловко выскользнув наружу, оставив лучших друзей наедине, Амелия поставила себе цель: найти Ремуса. Если Лея не попросит подписать его разрешение прямо сейчас, пока имеется такая возможность, то в будущем она точно об этом позабудет и сильно удивится, когда в выходной все радостные пойдут в Хогсмид, а она лишь будет пожимать плечами, не удивляясь своей время от времени забывчивости. Да и кто из нас что-то не забывал?       Девушка заглядывала чуть ли не в каждое купе, после чего неловко просила прощения за то, что потревожила студентов. Большинство просто смотрело на нее слегка удивлённо, не понимая, что здесь забыла ученица Слизерина.       «Да где же он?!» – раздражённо думала Амелия, когда в очередной раз испугала воодушевленных первокурсников, обсуждающих предстоящий первый год обучения в Хогвартсе.       Только Люпин открыла неизвестно какую по счету дверь, как на нее уставились несколько пар глаз, одна пара из которых была странно довольной. «Нашла», – пронеслось в ее голове, как только взгляд Леи сам нашел сидящего у окна Ремуса.       Амелия ловко забралась в это купе и только собралась открыть рот, чтобы попросить мужчину поставить свою подпись, как слева от девушки раздался недовольный голос знакомого парня:       – А ты что здесь забыла?       Обернувшись в сторону источника звука, Люпин оглядела парня, который, судя по выражению своего лица, ожидал увидеть Амелию здесь в самую последнюю очередь, и выгнула бровь. Теперь девушка всё-таки решила оглядеть присутствующих. В купе, на удивление, было довольно тесно: здесь, казалось, можно было устраивать собрание для гриффиндорцев, иначе Лея не могла объяснить такое количество студентов с этого факультета. Первые, кого она заметила – ее одногодки, с которыми третьекурсница ходила на некоторые занятия, а именно знаменитый Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, который, собственно, и задал Амелие вопрос, а также Невилл Лонгботтом. Помимо них, Люпин заприметила ещё и рыжую макушку одной девушки, что училась на курсе младше – Джинни Уизли. Почти все они были немало ошарашены присутствием той, с которой за все это время практически не разговаривали.       Поттер, в отличие от своих друзей, не слишком удивился Амелии в этом купе: парень думал о чем-то своем, кинув на нее лишь быстрый взгляд.       – Что у вас тут происходит? – усмехнулась Люпин, не понимая, как они вообще здесь все уместились.       – Какое тебе до этого дело? – с огромным подозрением в голосе поинтересовалась Грейнджер, прищурив свои глаза.       – Просто странные вы какие-то, – пожала плечами Лея и мигом перевела взгляд на Ремуса. Тот достал шоколад и приступил разламывать его на кусочки. Не желая даже знать, зачем, она, не теряя ни секунды, обратилась к нему: – М-м... – девушка поджала губы, не привыкшая обращаться к мужчине так, но раз он попросил, кажется, придется переступить через себя. – Пап...       Рон Уизли, по всей видимости, поперхнулся воздухом от услышанного. Поттер, наконец, покинул свои невероятно интересные мысли, решив, что происходящее вокруг все же достойно его внимания, и заинтересованно выгнул правую бровь.       – Подпиши, пожалуйста, – неловко улыбнулась Амелия, протягивая ему сложенный пополам листок.       – Что это? – не понял Ремус. Перехватив бумажку из рук Леи, он ловко ее развернул, моментально пробежавшись по содержимому глазами. – А-а, Хогсмид... Ладно, так уж и быть.       Люпин подмигнул своей приемной дочери и полез в свой чемоданчик. Пока мужчина разбирался с разрешением, а Амелия послушно ждала, пока он закончит, до девушки донесся тихий шепот Гермионы:       – Теперь ясно. То-то фамилия профессора показалась мне смутно знакомой.       Люпин лишь качнула головой, неслышно усмехаясь. Не ожидала она, что первыми, кто узнает, что Амелия – дочь нового преподавателя Защиты от темных искусств, будут именно эти люди. Главное, чтобы они не были первыми, кто узнает, что Лея ему ещё и не родная.       – Ну вот, готово, – Ремус протянул листок обратно слизеринке. Как только она забрала его обратно, мужчина поинтересовался: – Будешь шоколадку?       – Нет, спасибо, – отрицательно помахав, Амелия открыла дверцу купе. – Я пойду.              Находясь неподалеку от огромной каменной лестницы, Теодор и Лея стояли с недовольным выражением лица, рассматривая каждую прибывшую карету со студентами. Скрестив руки на груди, Люпин злобно процедила:       – Куда эту Дафну, Мерлин ее дери, занесло?       Нотт лишь тихо шмыгнул и, заметив неподалеку Драко Малфоя с его высокоинтеллектуальными друзьями, кивнул третьекурснику, приветствуя того. На это Амелия лишь показательно закатила глаза, что, к сожалению, осталось совершенно незамеченным ее лучшим другом. Малфой, зацикленный на чистоте крови, относился к девушке вполне себе лояльно, но лишь потому, что она была на том же факультете, что и он. И все же иногда он мог напомнить ей о своем превосходстве, что дико раздражало Амелию.       «Знал бы ты, Малфой, что моя кровь так же чиста, как и твоя, то свалился бы в обморок, – думала в подобные моменты Лея. – Хотя, как выражаются ему подобные, предателей крови он тоже не слишком то любит».       – О, – Теодор ткнул пальцем вперёд, резко выдергивая из своих мыслей задумавшуюся Люпин. – Вон Дафна.       Заметив карету, которую везли противные фестралы, рот Амелии приоткрылся, а глаза были похожи на огромные шары. Что за...       – Интересную компанию она себе подобрала, однако, – усмехнулся Тео, кажется, не оставшийся довольным выбором Дафны.       Гринграсс сидела в одной карете вместе с гриффиндорцами, которых ранее Амелия видела в купе с Ремусом, правда в данный момент их было меньше: всего лишь нашумевшая троица, так ловко привлекающая на себя проблемы все два предыдущих учебных года. Дафна ловко спрыгнула на землю и быстрым шагом направилась к друзьям, которых успела заметить ещё когда подъезжала. Впрочем, Амелия и Теодор уже спешили навстречу своей подруге, чтобы завалить ее своими возмущенными репликами.       – Дафна! Как ты вообще оказалась с ними? – хватая подругу за руку, Лея дернула девушку на себя, бросая быстрый взгляд на гриффиндорцев, медленно слезающих с кареты, на которой добрались до Хогвартса.       Сделав виноватое выражение лица, Гринграсс поджала губы, и посмотрела на слизеринцев глазами, полными сожалением и раскаянием. По крайней мере, друзья надеялись, что это именно оно.       – Простите-простите! – наигранным тоном говорила девушка. – Просто, когда я вылезала из поезда, то потеряла вас и не могла найти, поэтому запрыгнула в карету с первыми попавшимся. Хах, – усмехнулась Дафна, – видели бы вы их лица.       Амелия могла себе это представить. Уже второй студент Слизерина, с которым они ни разу не говорили, оказывается рядом с ними. К тому же, если учесть отношения между факультетами...       – Если бы ты поехала с нами, мы бы с Тео не ютились в одной карете вместе с Невиллом Лонгботтом! – обиженно бросила Лея.       Внезапно раздался слишком довольный голос, принадлежавший все тому же Малфою. Подойдя к Поттеру вместе со своими друзьями позади, которые выглядели будто они маггловские телохранители, Драко сказал:       – Ты что, упал в обморок, Поттер? – громко расхохотался он. – Лонгботтом не врёт? Ты и вправду грохнулся в обморок?       – Отвали, Малфой, – буркнул стоящий неподалеку Рон, всем своим видом показывая, как слизеринец был ему неприятен.       – Неужели и ты свалился в обморок, Уизли? Дементор и тебя напугал?       Словно из ниоткуда сбоку от них возник мужчина, которого Амелия вмиг узнала. Кажется стоит привыкать видеть Люпина чаще, чем она делала это на первом и на втором курсе обучения в Хогвартсе.       – Что-то не так? – голос Ремуса был мягким, успокаивающим, и присутствующие вдруг обратили на него свое внимание.       – Все в порядке, профессор, – окинув Люпина высокомерным взглядом, подмечая каждую деталь в его одежде, выплюнул Малфой, с пренебрежением выделив последнее слово.       Амелия глубоко вздохнула, пытаясь подавить разрастающийся гнев.       «Дыши, Лея, дыши, – говорила Люпин сама себе. – Это всего лишь Малфой. Школьный придурок Малфой. Все хорошо».       Кто-то вдруг дёрнул студентку за рукав, отчего та дернулась, чувствуя, как ее сердце отбивает дичайший ритм, и Амелия нахмурилась, резко разворачиваясь и впиваясь взглядом в потревожившего ее. Гринграсс, удивившись такой реакции, мягко произнесла:       – Чего застыла то? Идём скорее внутрь.       Натянув на себя вымученную улыбку, Лея кивнула друзьям и шагнула за ними. Когда ребята миновали очередную каменную ступеньку, тем самым становясь ближе к массивным дверям замка, Теодор внезапно поинтересовался:       – У нас что, новый преподаватель?       – Думаю, что это логично. Особенно учитывая то, что стало с предыдущем преподавателем по ЗОТИ, – усмехнулась Дафна, намекая на Локонса, который после произошедшего в прошлом учебном году, даже имени своего не помнит.       – Надеюсь, что в этом году он окажется нормальным, – качнув головой, Нотт, идущий перед девушками, наконец прошел все ступени и шагнул вперёд, оказываясь все ближе к раскрытым дверям.       Хогвартс ни капли не изменился. Хотя что здесь могло вообще поменяться? Разве что некоторые картины стали более ворчливыми...       Не теряя ни секунды, друзья двинулись в сторону Большого зала, как вдруг их окликнула профессор Макгонагалл – довольно строгая, но понимающая женщина, декан факультета Гриффиндор.       – Нотт, Гринграсс, Люпин! – голос ее был грозным и слизеринцы замерли, с опаской поворачивая свои головы в сторону профессора. – Что за внешний вид?       Ребята посмотрели друг на друга и тут же подавили желания хлопнуть себя по лбу: они совершенно забыли переодеться в форму и накинуть на себя мантии! И в таком виде они собирались сидеть в Большом зале...       «Неловко получилось», – подумала в этот момент Амелия, представляя лица студентов и преподавателей в этот момент. Хотя дураками бы оказались забывшие переодеться слизеринцы, потому веселого здесь ничего не было.       – Ой! – пискнула Дафна, понимая, что не так.       – Марш переодеваться. Вы все равно успеете к пиру, – приказала она, разворачивая студентов обратно. Ребята с грустным выражением лица поплелись делать, как сказала эта женщина.       Встретились друзья на том самом месте, где их застукала Макгонагалл, после чего продолжили то, на чем остановились: путь в Большой зал.       Мечтательно вздохнув, Дафна почти что пропела:       – Наконец я хорошенько поем!       – Тебя что, дома не кормят? – усмехнувшись, фыркнул Нотт.       – Кормят, конечно. Только вот наш эльф слишком старый и иногда забывает, что уже добавлял соль или ещё какой-нибудь ингредиент... И частенько получалась не еда, а непонятно что, – пожаловалась Гринграсс и Амелию передёрнуло. Не хотелось даже представлять вкус подобных блюд.       Наконец, добравшись до цели, они поплелись к столу, за которым сидели Слизеринцы. Теодор уверенно шагал в сторону своего хорошего знакомого – Блейза Забини. Не сказать, что они были лучшими друзьями, однако частенько проводили друг с другом время, беседуя о разном. Амелия с Дафной очень удивились, узнав об этом, ведь по их мнению, Забини был похож на одиночку, судя по тому, насколько мало времени он проводил с другими людьми.       – Блейз, – кивнул ему Нотт, присаживаясь рядом.       – Здравствуй.       Дафна, улыбаясь словно чеширский кот, плюхнулась с другой стороны от слизеринца, желая поболтать с Забини. Амелия подавила рвущийся наружу смешок, резко вспомнив одно из писем, которые Гринграсс отправляла ей летом. В нем говорилось:       «Я тут подумала, может сблизиться с Забини? Узнать, что он за человек такой... Нужно же знать, с кем водится наш лучший друг, верно?»       Это показалось Люпин довольно забавным, но девушка забыла об этом на следующий же день, однако, заметив, как Гринграсс напугала бедного парнишку, Лея поняла, что Дафна сейчас полна решимости. Сев рядом с подругой, Амелия стала наблюдать.       – Привет, Забини! – голос Гринграсс был насколько звонким и дружелюбным, отчего казалось, что он моментально отпугнёт любого. – Давно не виделись, да?       – Да, – согласился тот, после чего сразу же перевел взгляд на Теодора.       Однако Гринграсс, по всей видимости, не собиралась сдаваться:       – Как прошло твое лето? – дёрнув парня за рукав мантии, она заставила его вернуть свое внимание на нее.       – Вполне себе хорошо, – спокойно ответил Блейз и усмехнулся, когда Нотт шепнул ему что-то на ухо.       – Как думаете, – ребят отвлек голос Пэнси Паркинсон, сидящей неподалеку – примерно через три-четыре человека от них, – в этом году будет много первокурсников, которых распределят на Слизерин?       – Конечно! – уверенно ответил Малфой, отвлекаясь от увлекательной беседы с Крэббом и Гойлом. Люпин удивляло, о чем можно было с ними говорить?       – Ну, – отворачиваясь от Забини, признавая свое поражение, Дафна шепнула Амелии на ухо, – в одном человеке я уверена точно.       – Ты о своей сестре?       – А о ком ещё? – возмущённо буркнув, Гринграсс вновь повернулась к Блейзу, заставив подругу закатить свои глаза и усмехнуться.       Двери Большого зала внезапно распахнулись, заставляя всех студентов, ведущих интересные диалоги, замолкнуть и повернуть свои головы. Из вестибюля, выстроенные в колонну, первокурсники шли за профессором Макгонагалл, с нескрываемым волнением на лице оглядывая это просторное помещение. В руках профессора был потрёпанный табурет и старая Шляпа, так знакомая каждому из присутствующих. Шляпа, по мнению Амелии, выглядела, откровенно говоря, довольно плохо. Женщина поставила стул перед первокурсниками, которые выстроились перед учительским столом, пряча свои трясущиеся руки за спиной, а на него саму Шляпу.       Казалось, что из них никто не дышал, а лишь ждал, чувствуя тот трепет в груди, который чувствовала и Амелия, когда была на их месте. Помнится ей, она очень удивилась, когда Шляпа на весь зал выкрикнула: «Слизерин!» Однако, Шляпа-Распределительница не прогадала, попав точно в цель.       Вдруг эта Шляпа шелохнулась и до каждого донёсся ее голос: она начала песню. Каждый год слова в ней новые, поэтому становилось ещё интереснее, но, честно, у Люпин эти песни не вызывали никаких эмоций, поэтому отвернувшись, девушка блуждала взглядом по слизеринскому столу. Студенты ее факультета только и делали, что рассматривали первокурсников, обсуждая с друзьями, кто, по их мнению, попадет сюда, а кто-то слушал Шляпу. Например, Дафна. Та и в прошлом году почти что с открытым ртом вслушивались в каждое слово, удивляясь гениальности этой вещи.       Шляпа замерла и в зале на секунду раздалась удивительная тишина, но продлилась она недолго: повсюду звучали аплодисменты. Как только студенты перестали хлопать и вновь стало тихо, профессор Макгонагалл взяла в одну руку шляпу, а в другой держала пергамент, с которого считала первое имя. Из толпы первокурсников вышла перепуганная тринадцатилетняя девочка и медленно подошла к профессору. Она села на стул и преподаватель опустила на ее голову старую Шляпу, которая меньше чем через секунду выкрикнула:       – Гриффиндор!       Стол гриффиндорцев вспыхнул бурными аплодисментами и Амелия кинула на них быстрых взгляд. Ребята были очень рады новым лицам на своем факультете, посылая неловко улыбающейся и бегущей в их сторону громкие поддерживающие хлопки в ладоши.       Лея услышала, как неподалеку от нее кто-то фыркнул, очевидно, оставаясь недовольным, что у Гриффиндора сейчас пополнение.       Следующим вышел красивый мальчик и Шляпа направила его в Когтевран.       Строй первокурсников уменьшался с каждой минутой, а факультеты пополнялись новыми лицами. Так в Слизерин попало около пяти человек. Но вдруг до ушей Амелии донеслось знакомое имя и Лея почувствовала, как кто-то сжал ее плечо. Дафна держалась за подругу и с трепетом смотрела вперёд.       – Гринграсс Астория!       К Макгонагалл вышла девушка, внешне похожая на подругу Амелии, лишь ярким различием, сильно бросающимся в глаза, были волосы. У младшей сестры Гринграсс, в отличие от старшей, они были куда темнее. Улыбаясь, она села на старый табурет, выпрямив свою спину, а голову держа прямо. На ее макушку приземлилась Шляпа, которая, спустя три секунды раздумий, выкрикнула:       – Слизерин!       Студенты этого факультета закричали, радостно приветствуя юную Гринграсс, а Дафна чуть не запрыгала от счастья, даря своей сестре бурные аплодисменты. Амелия с Теодором радостно переглянулись, оставаясь счастливыми за подругу.       Спрыгнув со стула, Астория побежала к столу своего факультета и бросилась к старшей в крепкие объятия. Чмокнув сестрёнку в макушку, Дафна прошептала ей на ушко:       – Я и не сомневалась в тебе!       Рявкнув на Забини, заставляя того подвинуться в сторону, уступив место юной слизеринке, Дафна усадила Асторию рядом, поглаживая младшую по спине. Старшая, казалось, была рада этому больше, чем сама первокурсница.       Когда все первокурсники попали на свой факультет, Дамблдор встал со своего места, сказав то, что говорит обычно каждый год и объявив о начале пира. Перед студентами возникла чуть ли не гора разной еды и сидящая рядом старшая Гринграсс удовлетворённо выдохнула.       – Ну наконец-то! – улыбнулась она. – Я так долго этого ждала...       Еда, несомненно, была очень вкусной, и Амелия, не стыдясь этого, забила свой живот так, будто не ела последние несколько дней. Время от времени она кидала короткие взгляды на преподавательский стол, пытаясь найти там Ремуса и, к слову, очень удачно. Но тот, кажется, совсем позабыл о том, что в зале сидит его приемная дочь и совершенно не обращал на нее внимание.       «Тем мне лучше», – хмыкнула Лея, оставаясь довольной таким раскладом.       Когда Люпин наблюдала за тем, как Дафна почти что вгрызается в аппетитную куриную ножку, по всему Большому залу вновь раздался довольно знакомый голос, принадлежавший всеми любимому директору Хогвартса:       – Я хочу сделать пару объявлений! – проговорил Дамблдор. – Как вам известно, после обыска в Хогвартс-экспрессе, наша школа принимает дементоров. Они находятся здесь по делам министерства магии. Дементоры расположены у всех входах в школу, поэтому хочу предупредить вас, что покидать школу без разрешения запрещено. Я надеюсь, что старосты проследят за тем, чтобы студенты не смели шутить над этими существами.       – Дементоры... – прошептала сидящая через старшую сестру Астория. Кажется, ее это удивляло. Впрочем, и Амелию тоже. Конечно, дементоров тут ещё не хватало!       – Ну, – продолжил директор, – перейдем к более радостным новостям. Спешу представить вам двух новых преподавателей, влившихся в этом году в наш коллектив. Во-первых, профессор Люпин, который согласился занять пост преподавателя Защиты от темных искусств.       И пока одни студенты хлопали в ладоши, приветствуя нового профессора, другие кидали в Амелию подозрительные взгляды. От такого внимания к собственной персоне девушке стало не по себе. Теперь о том, что ее отец, пусть и не родной, знают не только некоторые гриффиндорцы, но и вся школа. Особенно напрягали взгляды лучших друзей, которые, очевидно, были оскорблены тем, что подобную информацию они услышали из речи Дамблдора, а не от самой Амелии.       Тем временем директор продолжал:       – Что насчёт второго назначения... Вынужден сообщить вам, что Сильванус Кеттлберн, преподававший уход за магическими существами, вышел на пенсию. Однако его место занял никто иной, как Рубеус Хагрид. Что-ж, все важное я сказал. Можете продолжать пир!       За столом Слизерина послышались тихие смешки и ругательства. Кажется, не всем пришелся новый преподаватель по уходу за магическими существами.       – Этот великан... – прошипел Малфой.       – Как по мне, лесничий, который даже школу не закончил – такой себе вариант, – поддержала гуляющие по стороне слизеринцев возмущения Дафна.       – Не нам судить, – спокойно произнес Теодор, тем самым вызвав недовольство со стороны Гринграсс.       – Тео, – возмутилась она, – ты только подумай. Ну чему он сможет нас научить?       Нотт лишь устало вздохнул, переключаясь с Дафны на Блейза, отчего подруга чуть не подавилась воздухом. Девушка повернулась к Амелии, пытаясь найти в ней поддержку, но Люпин лишь пожала плечами.       Спустя время последние кусочки тыквенного торта испарились с тарелок, и Дамблдор объявил о конце пира. Все стали медленно вставать с нагретых за такое время мест, а первокурсники шагали за старостами своих факультетов, чтобы знать, как добраться до нужной им гостиной.       Кто-то схватил Лею за запястье и дёрнул в сторону. Девушка напряглась, но заметив, что это был Тео, расслабленно выдохнула.       – Прогуляемся? – с улыбкой на лице, не сулящей ничего хорошего, спросил он, пока Дафна хмуро выглядывала из-за его спины.       – Э-э, – неуверенно протянула Люпин. – Я в гостиную хотела так-то... Вместе со старостой. А то пароля не знаю, и как потом попасть?       – Ничего, – выслушав подругу, сказал Нотт. – Я знаю. Идём.       Они, определенно, шли в подземелье, и Амелия надеялась, что вот-вот, и ребята завернут к той самой стене, откуда можно попасть в гостиную факультета, но почему-то друзья повели ее совершенно в другую сторону.       – Да куда мы идем? – не способная держать себя в руках, спрашивала Лея, чувствуя, как начинает терять терпение.       – Сюда, – проговорил Теодор и припечатал ту к стене. Дафна и Нотт встали так, что у Люпин не было даже и шансов на побег. Заметив, как подруга в очередной раз за сегодняшний день закатывает глаза, он нахмурился, проговоривая: – Ну, рассказывай.       – Что? – притворилась глупой Амелия.       – Про своего отца! – теряла терпение Дафна.       – А что? – Люпин пару раз моргнула, делая глупое лицо. – Отец и отец. У вас, насколько я помню, он тоже есть.       – Да, но наши отцы – не новые преподаватели по Защите от темных искусств, в отличие от твоего. Да и если бы были, мы бы тебе, наверное, об этом рассказали, – не без доли сарказма в голосе подметила Гринграсс.       – Ну да! Да! – всё-таки сдалась Лея. – Мой отец устроился профессором ЗОТИ. И что с того? Знаете, я сама все ещё удивлена этим, поэтому не надо устраивать мне допросы и смотреть, как на главного предателя!       Ребята сделали шаг назад, наконец даруя своей подруге свободу. Видимо, обида их не длилась слишком долго, да и хорошо. Амелия кивнула в сторону;       – Ну что? Пойдем, наконец, в гостиную?       – Пошли... – выдохнула Дафна. – Кстати, – она перевела на Теодора испуганный взгляд, – а ты точно знаешь пароль?       – Ну-у, – протянул Нотт и рассмеялся, когда получил от Гринграсс подзатыльник. – Да, не сомневайтесь. В коридоре ночевать не останемся.