Пока ты бесконечно и молча терпишь меня

— Ты не рассказывала, как вы расстались, — тихим голосом говорит мне Юля. Мы переместились на диван, сидя в обнимку друг с другом, и пили вино с горла бутылки. — Да все до безумия просто, — начинаю я. — через месяц после финала Битвы его как будто бы подменили, — воспоминания лезут в голову. — ха, а ведь я только недавно поняла, что я не была знакома ни с его родными, ни с друзьями, — я шумно выдыхаю. — ну в общем, он очень изменился, стал избегать какого-либо появления со мной вообще где бы то не было, — я медитативно смотрю в одну точку. Воспоминания накатывают вместе с паникой. — и в один день мы крупно поругались. Я не поняла из-за чего, он просто сорвался, мы долго ругались, прям до кровавых соплей. Я чувствую, как подкатывают слезы. Мне было тогда очень больно и непонятно. Спустя три года мне так же непонятно, только вопросы сменились собственными попытками оправданиями человека, который этого не заслуживал. — И он сказал, что меня не любит, и был со мной, потому что ему нравилось, как я спасаюсь в нем, как ищу помощи и поддержки, — на выдохе завершаю я. — так и было, я бежала от всего мира к нему, сделав его своим всем. — Прости, что ковыряю болячку, — все так же полушепотом говорит подруга. — Да ничего, — я смахиваю фантомные слезы. — я пережила это все по шесть раз. Не понимаю, зачем он сейчас выходит со мной на контакт? Чего добивается? Хочет потешить эго? — Думаю, он сам себе пальцы ломал, когда ушел, — отвечает мне Юля. — ну типа, он же питался твоими эмоциями, и сам обрубил себе этот источник энергии. Думаю, его ломало всего. Я ухмыляюсь. Бедненький, плохо ему было. Захотелось оказаться рядом с ним и ударить его по его хорошенькому лицу. На следующий день работаю без энтузиазма. Два приема. Много документации. И я засыпаю на ходу под конец рабочего дня. Нервые выходные дают о себе знать плохим самочувствием. У меня всегда отлично работала это цепочка: если я сильно перенервничала, то обязательно буду чувствовать плохо физически, но позже. А еще мы переписывались с Олегом. С каждым отправленным мной сообщением я придумывала себе ругательство, которым я могу описать себя, свое поведение и, главное, реакцию на его сообщения. О чем можно было переписываться? По правде говоря, я и сама не знала. Но диалог начался с его длинного сообщения, где он объяснял, что не хотел в тот вечер пятницы обидеть меня, сковырнуть мои зажившие раны, и что вообще не думал, что наше расставание на меня так повлияет. Я проигнорировала. Не вижу смысла отвечать человеку, который ну прекрасно все понимает, но зачем-то делает вид дурачка. Ты не дурак, Олег, ты все еще пытаешься гнуть свою историю, и вспомнить вкус от подпитки вот этой моей одержимостью им. Второе сообщение прилетело вечером в субботу. Он спросил, чем я занимаюсь в понедельник, и почему игнорирую его триаду, написанную выше. Ева П.: Я не вижу смысла в нашем диалоге :) Ева П.: В понедельник я работаю. Шепс (ошибка и любовь моей жизни): Хочу еще раз увидеть тебя. Шепс (ошибка и любовь моей жизни): Извини, не знаю зачем это написал. Улыбаюсь от названия контакта в моем телефоне. Записала его в момент, когда проходила дикую стадию агрессии и ненависти. Захожу в настройки контактов и удаляю примечание в кавычках. Ева П.: Я тоже не понимаю. Галочки мгновенно стали синими. Ответ пришел незамедлительно. Я шумно выдыхаю. Шепс: Есть возможность увидеться еще раз? Шепс: Последний разговор был неправильным. Я читаю сообщения и кидаю блокированный телефон на диван. Ложусь, утыкаясь лицом в подушку, издаю крик прям в нее. Неужели я подсаживаюсь на эту иглу снова? Ну нет, Ева, не думай об этом! Я встаю и начинаю нарезать круги по квартире, с телефоном в руках и с полной головой противоречий. С одной стороны, у меня нет никаких трепетных чувств. Я настолько выжжена эмоционально после него, что последний год меня удовлетворяли короткие интрижки, без надежды на долго и счастливо. И когда я увидела его, все что почувствовала — камень, летящий куда-то вниз, в желудок, и дикую панику, завязывающую мне руки. С другой — такая сильная и яркая любовь не ржавеет. Сколько бы лет не прошло, все равно я буду помнить об этом опыте, вспоминать его, чувствовать временами его руки и вдыхать запах. Невозможно забыть человека, с которым тебя вяжет самая яркая эмоция, самое теплое время, охуенный секс и столько проведенного времени вместе. С еще одной стороны, я знаю, что это больная любовь. Была, есть и будет. Ему очень нравится, как я чувствую себя рядом с ним, а мне нравится быть источником энергии. Но в конечном итоге я потеряю заряд, а он это поймет, и развернется. Я разблокировала телефон. Ева П.: В понедельник после восьми я свободна. Прочитано тут же. Я сидела в центре, набирая скучные бланки на мониторе компьютера. Время летело к восьми часам быстро, и мой спутник на этот вечер дал о себе знать звонком. — Да, — поднимаю трубку телефона, не отвлекаясь от экрана. — Я все еще помню где ты работаешь, — слышу бодрый голос на том конце. Удивительно, милый, все то ты помнишь. — и через двадцать минут буду ровно ко времени. — Я удивлена, — отвечаю я и сбрасываю. Смотрю на часы. 19:42 Совершенно неожиданно для себя оказываюсь у зеркала. Поправляю выбившиеся пряди из высоко зачесанного хвоста, пользуюсь матирующими салфетками и слегка припудриваю лицо. Наношу на губы бесцветное масло для губ, и в этот же момент понимаю какая же я дура. Но губы остаются накрашенными, волосы причесанными, компьютер выключен в 19:56. Поправляю одежду, окидываю себя в зеркало взглядом: нет, ну хороша! Даже если бы я себя не знала, то все равно посчитала бы, что ему обязательно нужно оценить как же пиздато я выгляжу, и что ему необходимо локти кусать из-за того, что он проебал такую женщину. 20:04. Я навожу легкий порядок на столе, выключаю настольную лампу, свет в кабинете, закрываю дверь. Величественно цокаю каблуками, и на первом этаже отдаю ключ от кабинета. Он стоит напротив входа, отведя взгляд куда-то влево, но как только я делаю шаг к нему — он поворачивается. — Отлично выглядишь, — улыбается. Я улыбаюсь в ответ. — Еще бы, — без капли смущения отвечаю я. — Поужинаем? И тут меня как водой окатили. Флешбеками пронеслись моменты нашего знакомства и начало зарождающихся отношений. И тут я поняла. Нет ничего плохого в наличии твоей игры, Олег. Проблема в том, что я поддаюсь, хотя сама хочу гнуть свою линию. Но поддаюсь тебе, от того твой интерес угасает так же быстро, как и мои силы. Я улыбаюсь своим мыслям. С этого дня я хочу играть в свои игры, пока ты молча будешь терпеть меня. Раз уж мы снова встретились, нарушили молчание и сейчас снова делаем шаги навстречу друг к другу. — Конечно, давай, — отвечаю я с легкой улыбкой. Конечно, давай попробуем.