Mightless

      Битва между Тодороки и Серо показала Изуку, что победить будет непростой задачей. Универсальность льда Шото выходила за рамки самого дикого понимания. Однако, судя по тому, что он увидел, у него была одна огромная слабость, вдобавок к тому же и личная. Он заметил, что на протяжении всех трех испытаний он ни разу не использовал свою огненную сторону, но пока все были поражены воссозданным им огромным ледником, покрывший почти всю арену, он применил свой огонь, пытаясь урегулировать тепло своего тела, которое было покрыто кусочками льда.              — Таким образом, он не может злоупотреблять одной стороной своей причуды… и отказывается использовать другую сторону, чтобы уравновесить себя… Тогда моим лучшим вариантом действий было бы…              — Привет, Изуку! — внезапно раздавшийся голос позади него вывел его из транса.              Обернувшись, пряча блокнот, он столкнулся лицом к лицу со своей подругой Ураракой. Но с ней было что-то не так, на что он немедленно указал.              — Э-э, привет, Очако, чего так хмуримся? — спросил Изуку с оттенком удивления.              — Хмуримся? Ах… Наверное, я просто немного нервничаю… Хотя я и не знала, что это так заметно, — ответила она.              — Ты ведь уже выступала на стадионе, верно? Из-за чего тут нервничать? — спросил Изуку.              — Ее противник — Бакуго, я полагаю, в этом причина, — ответил Иида, входя в комнату.              — А, понятно… — протянул Изуку, садясь обратно на стул, зная, что, когда войдет Иида, долгий разговор неизбежен: — Думаю, неудивительно, что ты боишься, парень хоть и болтать не мастер, но боец он прирожденный.              — Но, конечно, он не стал бы использовать свою причуду на девушке, верно же? — поинтересовался Иида.              — Использует, это определенно, на самом деле, видя, как часто ты зависаешь рядом со мной, я бы не удивился, если бы он обошелся с тобой особенно жестко. Честно говоря, чувствую себя за это виноватым, потому что, если он отправит тебя на больничную койку, это, вероятно, будет из-за меня, — ответил Изуку.              Урарака вздрогнула от его слов.              — Кстати почему он такой? За что Бакуго так сильно тебя ненавидит? — спросила брюнетка, пытаясь перевести тему её избиения на другую.              — Это потому, что он отрицает, — сказал Изуку.              — Отрицает? — в замешательстве переспросил Иида.              — Я поздно пробудил свою причуду, поэтому большую часть своей жизни он… ну, все думали, что у меня нет причуды. Но мое стремление стать героем раздражало его. В его глазах я всегда был на самом дне. Как бы низко он ни пал, он всегда думал, что ниже меня опуститься невозможно. Он надеялся быстро подняться в жизни, закончить UA и, наконец, оставить меня в пыли, — начал объяснять Изуку.              — А так твое присутствие здесь дает ему ощущение, что он не прогрессирует, — закончил Иида.              — Он просто не может принять тот факт, что я способен развиваться так же как и он, возможно, даже лучше. Бакуго ненавидит меня, потому что не может оторваться. Тот факт, что он теперь не выделяется рядом со мной, что я больше не дрожу от страха перед ним, именно тот факт, что я изменился, сводит его с ума, — закончил Изуку, вставая и направляясь к выходу, при повороте ручки его кулак немного дрожал: — Он просто не желает перерасти это, и от этого тянет блевать.              И на этой ноте он вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью. Однако по пути на стадион он снова столкнулся лицом к лицу с Кацуки.              — Эй! Убирайся с дороги, кусок дерьма! — как всегда злобно крикнул он ему, агрессивно врезавшись в него, отчего Изуку даже пошатнулся.              — Все еще обращаешься со мной как с мусором, ничего нового, — - тихо сказал себе Изуку, поднимаясь с пола, когда матч между Киришимой и Тецу Тецу только что завершился вничью. — Я разберусь с тобой следующим, когда закончу с Шото.

***

      По краям арены прокатились языки пламени. Очако изо всех сил пыталась хотя бы прикоснуться к Кацуки, но каждый раз она отлетала назад, словно тряпичная кукла. Все, что ей было нужно, это прикоснуться к нему всего лишь один раз, и он вылетит со стадиона. Изуку в это время наблюдал за всем происходящим со своего места. Все действия Кацуки, было вполне ожидаемы, но даже так он не смог удержаться и прикусил нижнюю губу, чтобы подавить свой гнев. Пробыв в UA столько времени, он понял, что из всех в его классе Очако обладает всеми качествами настоящего, законного героя, а не тех высокомерных, корыстолюбивых ублюдков, чьи имена написаны в списке целей Пятна. Видеть её безуспешные попытки, даже для злодея, было невыносимо.              Однако, к его замешательству, несмотря на отчаянные усилия Урараки, он почувствовал, что у нее есть финальный план, хотя и не мог сказать, какой именно. В конце концов Урарака прекратила свою атаку и заняла стойку. И в следующий миг Изуку был поражен. Подняв голову, он увидел, что в небе собрались тонны обломков. Она намеренно подставлялась под взрывы, чтобы использовать куски арены в качестве снарядов. Именно в этот момент она отменила свою причуду, обрушив на Кацуки практический метеоритный дождь. Но Урарака допустила одну ошибку, она раскрыла свой секретный план, прежде чем использовать его. Хотя бой еще не закончился, Изуку знал, что все решено. Встав, он медленно направился в сторону лазарета, куда ее, скорее всего, отправят после матча.              И действительно, раздался громкий «бум», и через несколько минут Очако была доставлена в медпункт на носилках и в слезах. Глядя на ее изломанное тело, он мог только сжать кулак от гнева, зная, что такой человек, как Бакуго, все еще может считаться героем.              — Изуку… Я проиграла… — вымолвила она с болью и слезами.              — Ты сделала все, что могла, Очако, Вот что важно, — подбодрил Изуку.              — Что… Что я скажу родителям… Не после того, что случилось, — слезинки потекли из её глаз при этих словах.              В этот момент в голове Изуку возник образ Старателя, возвышающийся над побитой фигурой Тодороки. Сначала Всемогущий, затем Старатель, а теперь и Кацуки, этим людям действительно сошли с рук совершенные ими зверства только потому, что они были героями. Непростительно.              Из динамиков позади Изуку раздался голос, объявивший, что Киришима выиграл дополнительный матч и что начинается следующий бой между ним и Тодороки. Зеленоволосый студент дрожал от возбуждения, поскольку он наконец-то мог привлечь Старателя к ответственности. Он знал, что его гнев только помешает, понимал, что должен был успокоиться перед боем, потому он ободряюще улыбнулся Очако и пошел на арену.

      ***

      Толпа была вне себя от радости, когда Изуку наконец вышел на сцену, и в тот же момент он сразу же почуял напряжение в воздухе. Тодороки стоял перед ним, не сводя глаз с него, безмолвно обещая победить его.              — ОБА ЭТИХ УЧАСТНИКА ДО СИХ ПОР БЫЛИ НА ВЕРШИНЕ ФЕСТИВАЛЯ, — прокричал ведущий, — НО ТОЛЬКО ЕДИНСТВЕННЫЙ МОЖЕТ ЗАНЯТЬ МЕСТО СИЛЬНЕЙШЕГО! ЭТО…              Прежде чем Мик закончил, Изуку сверкнул угрожающей ухмылкой в сторону Тодороки, что вполне законно застало его врасплох.              — МИДОРИЯ ПРОТИВ ТОДОРОКИ!              Посмотрев за спину Тодороки, Изуку увидел Старателя, наблюдавшего за боем внимательным, почти ястрибиным, взглядом. Заметив насколько велико его беспокойство, Изуку еще больше разволновался, представив, как он отреагирует на избиение собственного сына.              — В БОЙ!              Тодороки немедленно атаковал Изуку огромным ледником, зеленоволосый ученик же выпустил мощный смерч в ответ. Две стихии столкнулись, и осколки льда разлетелись во все стороны. Взрыв отбросил обоих участников назад. В то время как Изуку смог поймать себя, быстро создав воздушную подушку позади себя, Тодороки также воздвиг сзади ледяную стену — оба спасли себя от вылета с ринга.              Ледяной подросток немедленно запустил в Изуку вторым ледником, не дав ему возможности вздохнуть. Лед в этот раз покрыл его с головы до ног, заключив в ледник, заметно меньший, чем тот, который он использовал против Серо.              — Изуку застрял во льду! — прокричал ведущий.              Внезапно лед начал трескаться, после чего Изуку вырвался из своей ледяной тюрьмы, окруженный миниатюрным Циклоном, сразу же он выпустил несколько клинков ветра в Тодороки, который создал еще одну ледяную стену, отразив нападение. Затем он положил руку на разрушенную ледяную стену, отчего та стала шире и отрастила шипы, выстрелив прямо в Изуку, который сделал глубокий вдох и выпустил в ответ такой же сильный порыв ветра. Две атаки вновь столкнулись, вызвав еще один мощный взрыв.              — Черт… — с благоговением пробормотал Иида, наблюдая за разворачивающейся перед ними битвой. — Я знал, что они сильны, но это совсем другой уровень!              — Без шуток, и Тодороки, и Мидория, похоже, равны, — оценила Очако.              — Равны? Не смеши меня, — язвительно сказал Катсуки: — Разуй глаза. Все, что Изуку делает, это душит себя каждый раз, когда атакует, ему надо лишь нормально подышать и все, а вот Тодороки другое дело. Его правая сторона покрыта льдом, может, это и незаметно, но он на пределе своих возможностей.              На ринге же в это время Изуку тоже заметил, что его противник становится все более и более вялым. Причуда, наконец, сказалась на нем. Зная это, он, наконец, заговорил.              — Ты дрожишь, не так ли, Тодороки? — спросил Изуку.              — Что? О чем ты говоришь? — в замешательстве произнес Тодороки. Но как бы он ни пытался притвориться, его действительно застал врасплох неожиданный вопрос.              — Твоя причуда имеет пределы, не так ли? Так почему ты не использовал левую сторону, чтобы согреть себя? — поинтересовался Изуку.              Тодороки, казалось, обиделся на его предложение, как он и ожидал, все, что ему сейчас было нужно, — это чтобы он произнес это посреди стадиона. Все, что ему сейчас было нужно, — это небольшой толчок, и плотина взорвется. Изуку выпустил в него еще один большой смерч, который Тодороки заблокировал еще одной ледяной стеной. Но на этот раз, из-за плохого состояния стадиона, на него полетели обломки с земли, которые пробили его барьер и попали ему прямо в лоб. В конце концов ледяная стена сломалась, и Тодороки отлетел назад, едва не выпав за края арены.              — Посмотри на себя, избит и покрыт как кровью, так и льдом — твое тело на пределе возможностей. Так почему ты до сих пор не выложился до конца? Согрей себя! Залей меня пламенем! Сделай хоть что-нибудь своей левой стороной! — потребовал Изуку.              — Чего ты хочешь? — спросил Тодороки, вытирая кровь со лба.              — Посмотри на себя! — произнес Изуку, приблизившись к Тодороки.              — О-Отойди! — закричал он, посылая еще несколько ледяных копий в своего противника.              Изуку легко парировал их, даже не замедляясь, и, схватив Тодороки за воротник, швырнул его на середину поля.              «Он откинул меня от края? Зачем?!» — подумал про себя Тодороки.              Внезапно Изуку наслал на него очередной вихрь, гораздо более смертоносный. Во время бури он ощущал, как ветер врезается в его плоть. Воспоминания о матери затопили его разум, об отце, избивавшем его.              — Ты неудачник, Шото! — он мог слышать, как говорит его отец.              — Докажи мне, что ты все еще можешь быть полезен! — как он может быть таким жестоким?              — Я больше не могу… — затем он услышал, как его мать закричала: — ТЫ ВЫЗЫВЫВАЕШЬ У МЕНЯ ОТВРАЩЕНИЕ!              Его воспоминания померкли вместе с выражением безумия, застывшем на лице его матери, когда пламя полностью окутало ее. Он больше не мог этого выносить, из его глаз потекли слезы.              «Мама была единственной, кто любила меня… мой луч света. Почему?! Почему ты забрал ее у меня, отец?!» — промелькнуло в голове Тодороки, переживая эмоциональный срыв: «Ты отнял у меня все! Я никогда не буду таким, как ты… Я НИКОГДА НЕ БУДУ ТАКИМ, КАК ТЫ!»              Внезапно посреди торнадо возник колоссальных размеров ледник. Буря сразу же затихла, а затем монолит льда устремился к Изуку.              — Ох, дер…              И прежде чем он успел закончить предложение, весь стадион заволокло льдом. Зрители сохраняли тишину, но среди ошеломленной аудитории стоял убитый горем отец, наблюдавший, как его сын принимает удары, не в силах дать отпор. Он не мог не чувствовать себя виноватым. После того, как Изуку открыл ему глаза, он понял, как ужасно обходился со своим собственным сыном, и теперь его ребенок стоял на пороге потенциальной смерти, и все потому, что он довел его до того, что он больше не будет использовать свою огненную причуду. Изуку побеждал не из-за своего мастерства, он побеждал благодаря ему.              Ледник рухнул, и оба участника оказались на земле. Как раз в этот момент Изуку встал, слегка потирая плечо. Тодороки же, с другой стороны, лежал в луже крови, его правый бок приобрел угрожающий фиолетовой цвет из-за обморожения, которому он подвергся во время боя.              В этот момент Изуку встал и закричал от ярости.              — ТЫ ЭТОГО ХОТЕЛ?! ПРОИГРАТЬ?! У ТЕБЯ БЫЛИ ВСЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПОБЕДИТЬ МЕНЯ, НО ТЫ ПРЕДПОЧЕЛ ЭТОГО НЕ ДЕЛАТЬ! И РАДИ ЧЕГО? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СРАЖАЛСЯ СО МНОЙ В ПОЛНУЮ СИЛУ?! — закричал Изуку.              — Я… никогда не использую её… Я никогда не буду им… — тихо произнес Тодороки, пытаясь подняться.              — Пожалуйста, Шото… прекрати это… — пробормотал Старатель, кусая губы.              — Кто «он»? Ты что-то скрываешь? — спросил Изуку. Ответа не было. — Ну, кем бы «ты» ни был, если ты вообще среди зрителей, я надеюсь, ты счастлив, это из-за тебя этот бедный ребенок в таком состоянии, надеюсь, ты теперь доволен собой.              «Нет! Почему я должен? Я усвоил свой урок, поэтому, пожалуйста, остановись…» — подумал Старатель, когда слезы потекли у него из глаз.              В конце концов Тодороки встал и медленно похромал к Изуку, пытаясь ударить его.              — Почему ты все еще пытаешься?! — спросил Изуку, пиная его в живот, отчего тот закашлял кровью.              — Я… должен победить… Я не могу позволить ему сломать меня… Я докажу ему, что могу победить и без его силы… — в отчаянии произнес Тодороки, пытаясь в очередной раз ударить: — Я НЕ ПРОИГРАЮ! ДАЖЕ ЕСЛИ ЭТО УБЬЕТ МЕНЯ!              — ХВАТИТ! — крикнул мужчина в толпе.              В один момент все развернулись к кричавшему человеку. Никто даже не мог узнать его, так как слезы струились по его лицу водопадом.              — Пожалуйста! Ты сделал достаточно, Шото! Я научился на своих ошибках! Мне жаль! — продолжал кричать мужчина.              Тодороки с трепетом оглянулся. Это действительно был его отец? Почему он вдруг заботился о нем? Что изменило его? Почему он это делает? В любом случае, простые извинения не исправят годы насилия, поэтому он отказался принимать его прощение, притворившись, что ничего не слышал. Изуку, с другой стороны, слышал его громко и ясно.              — Так вот почему ты не хотел использовать свою огненную причуду? Потому что ты хотел доказать, что твой отец неправ? Я думал, ты хотел быть героем! — прокричал Изуку.              — Мой отец не герой! Он жестокий, эгоцентричный помешанный на силе урод, выдающий себя за героя. Единственный герой, на которого я хочу быть похожим, — это Всемогущий! — ответил Тодороки.              Сердце Старателя разбилось в дребезги, услышав это. Спустя столько времени оружие, которое он сотворил, на самом деле восхищалось тем самым человеком, которого должен был превзойти. И все же он не чувствовал никакого гнева, скорее печаль. Всю свою печаль, свои жизненные проблемы, свое отчаяние он переложил на своего сына, чтобы тот мог избежать этого. Он выбрал путь труса вместо того, чтобы противостоять своим собственным внутренним демонам.              Страдания Старателя были заметны невооруженным глазом, и Изуку, конечно, подметил это. Его план наконец-то начал свой ход. Старатель будет уничтожен, а Тодороки вдобавок скоро перейдет на его сторону, что было большим плюсом. Однако он совершил одну фатальную ошибку — не продумал план Б.              В этот момент тело Старателя снова охватило пламя. У людей, которые глядели на него, отвисла челюсть от откровения, что этот плачущий, жалкий мужчина на самом деле был героем номер два — Старателем.              «Шото… Я знаю, что был ужасным отцом, но, пожалуйста, позволь моим словам дойти до тебя в последний раз…»              — ШОТО! ПОЖАЛУЙСТА, ХОТЬ РАЗ В ЖИЗНИ ПОСЛУШАЙ, ЧТО Я ХОЧУ СКАЗАТЬ! — выкрикнул он с оглушительным ревом.              — ТЫ НИКОГДА НЕ СТАНЕШЬ ВСЕМОГУЩИМ! — начал он, немедленно заставив Тодороки отвести взгляд: — НО И МНОЙ ТЫ ТОЖЕ НИКОГДА НЕ СТАНЕШЬ!              В этот момент мертвые глаза Тодороки снова вспыхнули, Изуку тоже был шокирован внезапным поступком Старателем.              — Я ХОТЕЛ СДЕЛАТЬ ТЕБЯ СИЛЬНЫМ, НО Я ЗНАЮ, ЧТО В ГЛУБИНЕ ДУШИ ТЫ — ЭТО НЕ Я! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПРЕВЗОШЕЛ ВСЕМОГУЩЕГО, СТАЛ ДОСТОЙНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ! Я ТОЧНО УВЕРЕН, ЧТО ГЕРОЕМ, КОТОРЫЙ ПРЕВЗОЙДЕТ ВСЕМОГУЩЕГО, БУДУТ ЗВАТЬ НЕ ЭНДЖИ, А ШОТО ТОДОРОКИ!              — Отец… — прошептал Тодороки, и слезы потекли из уголков его глаз.              — Я ПЕРЕДАЛ ТЕБЕ СВОЮ ПРИЧУДУ, НО НЕ СВОЙ ДУХ! СОЗДАЙ СВОЮ СОБСТВЕННУЮ ЛИЧНОСТЬ, ШОТО! ВОЗЬМИ ЭТОТ ОГОНЬ И СДЕЛАЙ ЕГО СВОИМ! ТЫ НЕ СВЯЗАН МОЕЙ КРОВЬЮ! — продолжил пылающий герой.              — Что вообще творится?! Это драка или мелодрама?! — прокричал Сущий Мик.              В этот момент глаза Изуку практически вылезли из орбит, услышав следующие слова Энджи.              — КАК ОДНАЖДЫ СКАЗАЛ ВСЕМОГУЩИЙ…              Именно тогда в глазах Тодороки промелькнуло еще одно воспоминание. Это был первый раз, когда он увидел Всемогущего по телевизору. Он улыбался каждому сказанному слову, как будто они были адресованы ему. А потом те же самые слова прозвучали еще раз.              «Именно ты решаешь, кем стать!»              Внезапно из тела Тодороки вырвалось пламя, и в пылающем аду лед на его теле испарился, и он медленно встал.              — Я хочу… быть героем!              Перед Изуку стоял уже не замученный, плачущий Тодороки, а по-настоящему вдохновленный победой ребенок. Однако он не мог просто так оставить что-то подобное, это было просто нереально.              — ЭНДЖИ! — крикнул Изуку с улыбкой, когда вокруг него поднялся ветер. — ТЫ ВЗЯЛ И СДЕЛАЛ ЭТО! ТЫ, НАКОНЕЦ, РАСКРЫЛ МИРУ СВОЕ ИСТИННОЕ «Я» И ОТБРОСИЛ ТУ ГОРДЫНЮ, КОТОРОЙ ТЫ ТАК БЫЛ ИЗВЕСТЕН! ТЕПЕРЬ ДЛЯ ТЕБЯ ВСЕ КОНЧЕНО! КОГДА ТВОЙ СЕКРЕТ БУДЕТ РАСКРЫТ, МИР УЗНАЕТ, КТО ТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ! ТЫ БОЛЬШЕ НЕ ГЕРОЙ!              Однако он посмотрел на Старателя, тот плакал, но не от грусти, а от гордости, от гордости за своего сына. Вид его улыбки только разозлил его еще больше.              — ОТЛИЧНО! УЛЫБАЙСЯ СКОЛЬКО ХОЧЕШЬ, БЫВШИЙ ГЕРОЙ! — крикнул Изуку, когда над стадионом закружились вихри: — ТЫ ПРОИЗНЕС ЗАМЕЧАТЕЛЬНУЮ РЕЧЬ И ПРИНЕС ЖЕРТВУ. ЖАЛЬ, ЧТО ВСЕ ЭТО БУДЕТ НАПРАСНО, КАК ТОЛЬКО Я ВЫИГРАЮ ТВОЕГО СЫНА, ДАЖЕ КОГДА ЕГО ОГНЕННАЯ СТОРОНА ВЫСВОБОДИТСЯ!              Внезапно вокруг руки Изуку образовался кулак торнадо, который даже отправил бы в полет Всемогущего. Сила, которую ветер оказывал на его тело, заставило Изуку закашлять кровью. Тем временем из тела Шото вырвалось пламя, воздух вокруг него загорелся.              Увидев это, Полночь и Цементос быстро активировали свои причуды, чтобы минимизировать урон.              «Если они столкнуться, им обоим конец», — подумали судьи, пытаясь остановить парочку.              Но цементных стен и усыпляющего газа было недостаточно, чтобы даже замедлить их, и когда две атаки соприкоснулиись, это вызвало мощный взрыв, подобный удару метеорита. Толпу уносило ветром, и даже профессиональные герои изо всех сил пытались удержаться на месте. Класс А, наблюдал за этим, полностью потеряв дар речи, даже Кацуки не мог поверить в то, чему он только что стал свидетелем.              Однако противники и не думали останавливаться и лишь сильнее рвались к победе, чем когда-либо. Постепенно Изуку набирал преимущество, поскольку он чувствовал, как ломаются кости в руке Тодороки и как из него хлещет кровь. Пламя также подбиралось к его левому боку, его кожа горела из-за чрезмерного использования причуды. Медленно, но верно огонь угасал, и Тодороки потихоньку оттесняли назад.              — Все кончено, Шото! Сдавайся! — взревел Изуку, подавляя пламя.              — Я не могу… Пока нет… — промолвил Тодороки: — Я только начал новую главу в своей жизни, Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ РАЗРУШИТЬ ЕЕ!              Внезапно руки Изуку пронзила сильная боль, и из них хлынула кровь.              «Ожог, который я получил от Старателя…»              — ВЫЙДИ ЗА ПРЕДЕЛЫ ШОТО! — крикнул Старатель, в следующий же момент и отец, и сын взревели в унисон:              — ПЛЮС УЛЬТРА!              Ветер стих, когда Изуку поглотило пламя, вызвав мощную ударную волну, которая разогнала даже облака на небе.              — Что с твоим классом не так?! — спросил Сущий Мик, свалившись со своего места.              Полночь медленно поднялась после того, как ее унесло взрывом, она попыталась понять, что же произошло. Когда дым рассеялся, она увидела Тодороки, лежащего без сознания на земле, его левая рука была фиолетовой от потери крови и согнута в четырех разных местах, вся верхняя половина его формы была разорвана, открывая его покрытое порезами и ушибами, но мускулистое тело.              — Тодороки без сознания! — выкрикнул ведущий: — Но…              Повернувшись к краю арены, Изуку оказался прижатым к стене стадиона.              — Мидория за пределами арены, Тодороки переходит в следующий раунд!              — Мидория проиграл… — произнесла себе под нос Очако.              Однако большую часть толпы сильнее интересовало внезапное поведение Старателя, но когда они повернулись туда, где он стоял, его нигде не было видно. Многие его поклонники начали возмущаться, плача из-за того, что этот фестиваль разрушил их образ стойкого и хладнокровного крутого мужика. Пока персонал пытался успокоить людей, Старатель ждал своего сына в медпункте.              — Его правая рука в полном беспорядке, да и остальное тело тоже не очень в хорошем состоянии. Боюсь, из-за этих травм ему, возможно, придется отказаться от третьего боя, — подытожила Исцеляющая Девочка.              — Хорошо, я все понимаю, — ответил Старатель, переодевшийся в гражданскую одежду.              — Ему скоро придется провести операцию, я предлагаю тебе тоже уйти, я лучше работаю, когда одна, — продолжила она, указывая огненному герою на выход.              Тем временем Изуку только что вышел из лазарета. Его травмы были менее серьезными по сравнению с Тодороки, поэтому он довольно быстро исцелился. Чего он, однако, не ожидал, так это попасть в засаду, устроенную всеми его одноклассниками, на выходе.              — Мидо-Де-Рия-Ку, — выкрикнули они все в одно и то же время, в результате чего два имени смешались в эту белиберду.              — О, привет, ребята, — ответил их почти победитель.              — Какого черта ты там сделал?! На стадионе происходят беспорядки, пресса прочесывает все здание, чтобы взять интервью у Старателя, и все из-за твоего боя с Тодороки, — сказал Иида.              — Да! Ты перегнул палку! Я слышал, он чуть не умер! — продолжил Минета.              — Да, извините, моя вина. А? Где Очако? — спросил Изуку, заметив, что ее здесь нет.              — Ей позвонили из дома, и она ушла, — объяснила Момо.              — Подожди, типа, ушла из стадиона? — задал вопрос Изуку.              — Да, а что?              — Нехорошо… — пробормотал Изуку себе под нос, проходя мимо всех.              — Куда ты идешь? — спросила Цую.              — Мне нужно срочно кое-что сделать, я сейчас вернусь! — ответил он.              «Черт, рейдовая группа собиралась забрать меня после своей миссии, надеюсь, я не опоздаю!» — подумал Изуку, совершая безумный рывок к выходу.

***

      Снаружи…              Сачи ошивался на парковке, после того как увидел битву Изуку с Тодороки, ему необходимо было купить выпивку. Это зрелище просто почти выбило из него весь дух, так что определенно нужно было смочить горло. Как раз в этот момент он столкнулся с девушкой, молодой шатенкой, которая плакала, разговаривая по телефону. Чувствуя себя немного скверно, он подошел посмотреть, в чем дело.              — Да… да… Я понимаю… Ладно… пока, папа, — сказала она, и слезы потекли у нее из глаз.              — Привет! Все в порядке, малышка? — спросил мужчина, подойдя к ней после того, как она повесила трубку.              Слегка испугавшись, она обернулась, чтобы посмотреть, кто с ней разговаривает. Это был мужчина, немного худощавый, примерно 185 сантиметров в высоту, одетый в светло-коричневую куртку поверх белой рубашки, с серебряной цепочкой на шее, на нем были старые мешковатые джинсы и красная шапка, закрывавшая половину его карих глаз, с небольшим пучком бороды на подбородке, а также на спине он нес рюкзак.              — Ты плакала, с тобой все в порядке? Не потерялась? — спросил Сачи.              — Нет… Это просто… семейное дело, — пробормотал Очако.              — О, расскажи, а то потом сойду с ума, если не узнаю, почему тебе так было плохо, — ответил Сачи.              Очако на секунду заколебалась, но решила все же довериться на слово. Он не был похож на плохого парня, и дружелюбная улыбка немного напомнила ей Изуку в придачу.              — Прошлой ночью в строительной компании моего отца произошел несчастный случай, и рабочий подал на него в суд, из-за этого папа может обанкротиться, — объяснила она мрачным тоном.              Внезапно выражение лица Сачи изменилось с участливого на озабоченное, как будто ее рассказ напомнил ему о чем-то, что произошло в его жизни.              — Он так много работает только ради меня, а тот пострадавший человек сам и виноват в своей ошибке. Я — единственная причина, по которой он движется вперед. Но иногда я чувствую себя такой виноватой, что ничего не могу поделать, — выговорила она и снова заплакала.              В этот же момент Сачи полез в свой рюкзак и вытащил огромную пачку в 10 000 иен, протягивая ее Очако.              — Здесь, может быть, и немного, но этого должно хватить, чтобы оплатить все твои школьные принадлежности и основные потребности. Теперь твоему отцу не придется тратить на тебя все свои сбережения. Это немного, но это меньшее, что я могу сделать, — ответил Сачи.              — Ох, спасибо, но нет, я не беру подачек, — она неохотно оттолкнула его деньги, удивленная тем, сколько их у такого человека, и гадая, не выиграл ли он просто в лотерею.              — О, все в порядке, прими это как пожертвование, — произнес Сачи, всучив ей деньги, а затем, поднявшись на ноги, пошагал в сторону: — Я не могу позволить такому хорошему и заботливому отцу пройти через то, что прошел мой собственный.              Последняя фраза удивила её. Похоже, это тема была для него щекотливой, что случилось с его отцом? Кем он был?              — Эй, подождите! Кто вы? — спросила вслед Очако.              — Не знаю, может, обычный мирный житель, может, герой, а может и злодей, — ответил он: — Я тот, кем ты меня считаешь сама.              Очако потеряла дар речи, мужчина словно только что загадал ей загадку. Кем она его сама считает? Что это значит?

***

      Тодороки с трудом раскрыл глаза. Слегка приподнявшись, он начал оглядываться и сразу же понял, что находится в больничной палате, но что он точно не ожидал, это своего отца, сидящего прямо рядом с ним.              — Отец? Что ты здесь делаешь? — спросил Тодороки.              — А на что это ещё похоже? Я здесь, чтобы извиниться, — ответил он.              — Извиниться? Ты ведь это уже сделал, не так ли? — задал вопрос Тодороки во второй раз.              — Нет, не за то, что я плохо обращался с тобой в детстве. Скорее, за нечто другое, — произнес его отец.              — За что?              В этот момент Энджи встал со стула и лег на пол, сложив ладони вместе перед своей головой.              — Прости меня за мою слабость.              — А? Отец, встань и объясни нормально, это на тебя не похоже, — растерянно сказал Тодороки.              — А ты бы предпочел, чтобы я вел себя «как я»? — спросил Энджи, приподнимаясь с пола.              — Нет, конечно… неважно, что ты имеешь в виду, под «слабостью»?              — Так ты тоже так и не понял? Все те вещи и поступки я творил не из-за своей глупости, — начал Энджи.              — А из-за чего тогда?              — Я сдался. Всю свою жизнь я пытался превзойти Всемогущего, именно это двигало меня вперед, была моей причиной, по которой я стал героем. Но когда я обнаружил, что пропасть между нами была слишком велика, я выбрал путь истинного труса. Вместо того, чтобы пытаться догнать, я перестал преследовать вовсе и выместил свое разочарование на собственных сыновьях. Я возложил одну из самых невыполнимых задач на простых детей, у которых были собственные мечты, собственные цели, которыми я пренебрегал. Я сожалею, что взвалил на тебя такую тяжелую ношу. Это, наверное, было очень тяжело, — продолжил Энджи.              Тодороки потерял дар речи, он даже не мечтал о том дне, когда его отец извинится перед ним, не говоря уже о том, чтобы поступиться собственной гордостью, делая это.              — Теперь я вижу, насколько я был слеп на самом деле, и мне больно осознавать, что потери моего первого сына было недостаточно, чтобы открыть мне глаза, — закончил Энджи.              Именно в этот момент Тодороки почувствовал то, что считал он никогда не испытает в жизни — ему стало жаль своего отца.              — Скорее всего, ты еще не простил меня, и я пойму тебя, если ты даже не захочешь. Но помни, я больше не собираюсь тебя сдерживать, будь таким героем, каким желаешь быть сам, хорошо? — произнес твердо Энджи, после чего направился к выходу.              — Куда ты? — тихо спросил Тодороки.              — Пресса бунтует уже несколько часов, пытаясь взять у меня интервью. Я должен выйти и показать, что теперь не прячусь от них, хотя, возможно, нам понадобятся парочку профессиональных героев, чтобы взять ситуацию под контроль. Но в любом случае я остановлю их, пока они не зашли слишком далеко. Пришло наконец время наказать меня по заслугам, — произнес Энджи, открывая дверь: — О, и еще кое-что, Шото, скажи мне, когда пойдешь навещать свою маму, я хотел бы присоединиться к тебе, если сумею выбраться пораньше.              С этими словами он вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.              Тем временем Изуку наконец-то встретился с Сачи.              — Привет, Сачи! Полагаю, рейд прошел чисто по плану? — спросил Изуку.              — Да, информация и все остальное на этой флешке.       — Прекрасно, — ответил Изуку, немедленно открывая свой ноутбук и подключая флешку, чтобы просмотреть содержимое.              Как и ожидалось, список всех героев, злодеев, личная информация, слабые места, тяжелые травмы — все это находилось там. Но затем одна странная деталь привлекла его внимание. в файлах была куча «секретной информации», и, открыв ее, он увидел различные скрытные операции и список героев, которые ушли в отставку без публичного объявления по разным причинам. Герои, поступившие так, обычно просто таинственным образом исчезали из умов обычных обывателей, но один из героев заставил его сердце практически остановиться.              В одном из файлов говорилось:              Геройское имя: Псионый Шторм              Место в рейтинге: 3              Возраст: 20              Возраст на момент отставки: 27              Причуда: Психокинез              До сих пор ничто не привлекло его внимания, но что потрясло Изуку до самой души, так это истинная личность героя:              Имя: Инко Мидория.              — Мама?              ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…