Mightless

      — Десять миллионов? — шокировано проговорил Изуку: — Я стою десять миллионов?!              Пришло время второго испытания — битва колесниц — и казалось, что весь план «Позволить Тодороки почти победить, но вырвать победу у него, следовательно, сломить его дух» обернулся против молодого зеленоволосого парня. Теперь все остальные участники вцепились в него взглядом, что даже напомнило ему о его днях в средней школе. Огромное количество глаз, устремленных на него, и однокурсники, избегающих его, как чумы, лишь ещё сильнее усложняли жизнь Изуку. Хотя он знал, что не может так просто проиграть.              Переходя от одного человека к другому, создавалось впечатление, что люди сбегали, стоило им его увидеть. Даже близкие друзья, такие как Очако и Иида, в конечном итоге отвернулись от него. Он даже попытался скооперироваться с некоторыми учениками из класса Б, но никто не хотел объединяться с ним. А так как время уже почти не оставалось, Изуку собирался молиться любому богу на свете, лишь бы тот ему помог. В этот момент он почувствовал руку на своем плече и обернулся. Однако его глаза округлились как блюдца, когда он встретился лицом к лицу с последним человеком, с которым он мог работать вместе: Кацуки.              — Привет, Деку… — сказал Кацуки довольно тихим голосом, что было неслыханно для него.              — Каччан? Что ты здесь забыл? — спросил Изуку.              — Эти ублюдки не хотят вообще ничего слушать от меня, будто я заразный какой-то. Кроме Киришимы и Серо, ты буквально единственный оставшийся человек, — объяснил живой человеческий аналог гранатомета.              Как бы Изуку ни хотелось сказать «нет» и дать ему по носу, он понимал, что других вариантов не было, поэтому согласился.              — Отлично, было бы здорово скакать на тебе, — шутливо сказал Изуку.              — Не нарывайся, Брокколи! — пригрозил Кацуки раздраженным тоном.              Когда все заняли позиции, Изуку собрал свою команду в кучку, дабы обсудить стратегию. Сейчас ему придется серьезно импровизировать, так как у него в распоряжении только липкие ленты, взрывы, живой щит и его ветер.              Когда команды заняли свои места, Полночь заново объяснила правила.              — Последний раз повторяю правила! Команды должны оставаться единым целым! Если будет замечен хоть один член команды, отделившихся от других, полностью вся команда будет дисквалифицирована.              И в ту же секунду гениальная искра озарила Изуку.              «Если будет замечен член команды… замечен… Точно!» — подумав об этом, у него словно зажглась лампочка над головой.              — Ребята! У меня есть план! — воскликнул Изуку.              — Правда? Мы все твои! — ответил Серо, улыбаясь.              Когда «колесницы» заняли позицию, Полночь объявила обратный отсчет.              — 3…2…1… ВПЕРЕД!              Как и ожидалось, все команды атаковали отряд Изуку. Однако, оглядевшись, он не увидел Тодороки.              «Даже проигрывая, ты все равно умудряешься сохранять хладнокровие, да? Впечатляет!» — подумал Изуку, когда несколько команд мчались на него.              — ГРОХНЕМ ИХ! — взревел Кацуки.              — Каччан, нет! Мы придерживаемся плана! — сразу же предупредил Изуку.              Как бы сильно Кацуки ни хотел броситься вперед, грозные взгляды от Киришимы и Серо сдержали его. Сразу же на их команду обрушился шквал ударов, поскольку остальные студенты были полны решимости забрать повязку Изуку. Но в последовавшем хаосе огромное количество силы, наносимая многочисленными причудами, подняло гигантскую дымовую завесу, особенно усиленная Кацуки, который активировал свою взрывную причуду, дабы смягчить полученный урон. Всего через мгновение всю арену заполонил грохот сражения, и стало трудно разобрать, что происходит.              Внезапно несколько команд почувствовали, что кто-то пронесся мимо них, сорвав их повязки. Потрясенные, они обернулись и увидели несколько учеников, держащих их очки.              — Эй! Что за дела?! Разве мы не на одной стороне?! — прокричала Тору, уставившись на самодовольного блондина, обхвативший в руках коллекцию разных повязок.              — На одной стороне? С каких пор появились стороны? Это испытание, помнишь? Так почему я не должен брать чужие повязки, когда вы буквально предлагаете их мне? — ответил Монома.              Внезапно Кацуки взлетел в воздух, схватив головную повязку, принадлежащую Мономе, пока тот хвастался.              — Это и к тебе относится, ублюдок! — с ухмылкой прокричал Кацуки.              — Какого? Как, черт возьми, они туда попали?! — закричала команда Мины.              — Да… со всем этим хаосом... единственный способ ускользнуть от всех это если бы они…              — Разделились? — ответил Серо, прервав Тецу Тецу.              — Подождите… вы же не… — потрясенно произнес он: — ЭТО ПРОТИВ ПРАВИЛ! СУДЬЯ! ДИСКВАЛИФИЦИРУЙТЕ ИХ СЕЙЧАС ЖЕ!              — Ничем не могу помочь, — лишь ответила Полночь.              — ЧТО?! — хором закричали они.              — Мы дисквалифицируем, только если у нас есть конкретные доказательства того, что они жульничают. В таком большом дыму любой мог разделиться, поэтому мы не можем быть уверены полностью в их вине, — пояснила она.              Изуку улыбнулся.              — Да, по словам великого игрока Арби «не пойманный за жульничество не считается жуликом», — ответил Изуку.              Внезапно, словно во внезапной вспышке, прямо мимо него промелькнуло размытое пятно, сорвав с него повязку с десятью миллионами очков. Изуку, по шее которого струился холодный пот, повернулся влево и увидел Тодороки с Иидой в его команде, держащий его повязку.              — Тебе тоже следует уделять больше внимания своему окружению, — холодно отметил Тодороки.              Изуку, увидев это, немедленно приказал своей команде преследовать Тодороки, но потом понял, что они надели на него фальшивую повязку со скрытым номером, как будто он никогда и не терял собственную. Другие команды все еще оправлялись от шока, и никто даже не заметил, что Тодороки украл его повязку. Потому конная орда продолжала преследовать Изуку.              — Почему вы… ЭЙ, ПРИДУРКИ! ХОТИТЕ МОЮ ПОВЯЗКУ?! ЗАБИРАЙТЕ! — крикнул Изуку, подбрасывая в воздух бесполезный кусок ткани, и немедленно погнался за группой Тодороки, пока другие команды сражалась друг с другом за фальшивку.              Изуку набросился на Тодороки, тот уже чувствовал отчаяние зеленки. В таком состоянии он его никогда не видел, и, удовлетворенно улыбаясь, прошептал в ответ:              — Кто теперь на шаг впереди?              Похоже, это действительно разозлило Изуку, поскольку его отчаяние переросло в ярость, заставившая бы людей поверить, что в него вселился Кацуки.              — УБЛЮДОК! — закричал Изуку, подталкивая всю свою команду вперед, запуская двойные циклоны позади себя.              Однако, как только они должны были сократить отставание, из земли выросли ледяные стены, остановив ребят как вкопанных. Оставалось всего две минуты, а команда Тодороки все еще неплохо держалась со своей группой с десятью миллионами очков, которые, как теперь поняли остальные команды, он забрал.              Кацуки, однако, был ещё злее.              — Я не собираюсь проигрывать… — начал он тихо: — ИЗ-ЗА ТЕБЯ, ДЕКУ!              Кацуки прорвался прямо сквозь многочисленные ледяные стены, воздвигнутые Тодороки.              — Серо! Стреляй в них лентами! — приказал Изуку.              — Я не могу попасть в них! Они слишком быстрые! — воскликнул Серо.              — ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — крикнул в ответ Изуку.              Внезапно землю накрыло электричеством, и как раз в тот момент, когда другие команды приблизились, всех парализовало.              — Хорошая работа, Каминари! — Тодороки похвалил теперь уже безмозглого батарейчика, когда их группа бросилась в безопасное место, имея в запасе всего 20 секунд.              Начался обратный отсчет, и команда сына Старателя заметно расслабилась. Люди тоже вели отсчет, впечатленные тем, как им удалось всех сдержать. Но под оглушительные возгласы толпы глаза Тодороки расширились, когда одинокий светловолосый парень метнулся сквозь тень, схватив одну из повязок, которые были у Тодороки на шее.              — Попался! — воскликнул Кацуки, когда под ним образовался мини-циклон, отбросивший его к почти рухнувшей колеснице, которой была командой Изуку,              К сожалению, прежде чем Кацуки смог отпраздновать, он повнимательнее осмотрел свою руку и выругался.              — Каччан? Что случилось? — спросил Изуку.              — ОНИ ПОМЕНЯЛИ ПОВЯЗКУ! Я ВЫХВАТИЛ ГРЕБАНЫЕ 70! — разочарованно ответил Кацуки.              — ЧТО?! — крикнул в ответ Изуку.              — И ВРЕМЯ ВЫШЛО! — прокричал Сущий Мик.              — Черт возьми! — выругался Кацуки, ударяя кулаком по земле.              — Теперь давайте посмотрим, кто лучшие команды, — выкрикнул Сущий Мик: — На первом месте команда Тодороки, на втором… Команда Очако?              С другого конца арены, с пятью повязками на голове, полученными благодаря Токоями во время дымовой завесы, им удалось занять второе место. Изуку, увидев это, стиснул зубы, теперь испугавшись, что они не пройдут отбор.              — На третьем месте… Команда Шинсо?              — Как он набрал столько очков?! — задали некоторые ученики, увидев Шинсо, тоже покрытого повязками.              Когда они собирались объявить победителя, занявшего четвертое место, Изуку медленно отошел, как вдруг Серо подошел подбодрить его.              — Если ты боишься проиграть, не переживай, и знаешь почему? — спросил он с оптимизмом.              — И почему же? — раздраженно переспросил Изуку.              Внезапно Серо сорвал скотч, который торчал у него из локтя.              — Взрыв Кацуки задел несколько повязок Тодороки, поэтому я воспользовался лентой и снял несколько.              — И четвертое место… — объявил Сущий Мик, имитируя барабанную дробь.              — Это… дорогие друзья…КОМАНДА МИДОРИИ!              Изуку улыбнулся с облегчением, и слезы радости потекли по его лицу.              — Черт, спасибо, приятель… — поблагодарил Изуку, обнимая Серо.              — Ай да ладно! Не за что! Кроме того, мы все прошли! — произнес Серо с улыбкой.              Когда команды разошлись, Изуку направился обратно в раздевалку, заметив, что Кацуки как-то странно на него смотрит. Он ударил кулаком в стену, отчего та треснула, и стиснул зубы от злости.              — Мой план провалился… Я сам себе не могу поверить. Мало того, что план пошел коту под хвост, но я к тому же потерял самообладание, чуть не допустил поражения своей команды и теперь вызвал подозрения Каччана. Как такой человек, как я, может возглавить Лигу, если я не могу подстроиться под ситуацию?! До сих пор мне только везло?! — рычал, ударяя себя.              Затем он издал легкий смешок, показывающий насколько глубоко его истинное безумие.              — Ну что ж… полагаю, это просто означает, что у меня все еще есть возможности для совершенствования… это идеально… это означает, что я все еще могу избежать застоя! Думаю, это не полная потеря… Да, Изуку! Даже полные поражения позволяют тебе набираться опыта! Успокойся… просто… успокойся… — сказал он себе, едва не дав себе впасть в истерику в стиле Шигараки: — Наверное, вот что чувствовал Шигараки, хах…              Внезапно краем уха он услышал разговор. Он бы проигнорировал его, предположив, что это просто болтают два студента, если бы один из голосов не показался ему знакомым: Всемогущий. Он побежал к источнику звука, прислонившись к стене, дабы разобрать слова. Затем он увидел разговаривающую парочку, и через мгновение давление, исходящее от обоих, парализовало его страхом, Это была беседа между героем номер один Всемогущим и героем номер два Старателем.              — Что за люди, Энджи! Рад видеть тебя здесь, пришел посмотреть на сына? — спросил доблестный герой.              — Не мешай, Всемогущий! — холодно ответил Старатель и ушел.              Всемогущий бросился в погоню, оказавшись перед пылающим героем.              — Не ворчи, Энджи! Прошло целых десять лет с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, — продолжил он.              — Тебе что, нужен мой автограф? — ответил Старатель с легким раздражением.              — Твой сын одержал там довольно впечатляющую победу, выиграв даже без использования левой стороны. Ты хорошо воспитал его, — сделал комплимент Всемогущий.              — Что ты пытаешься сказать? — хмыкнул Пылающий Герой, агрессивно глядя на Всемогущего.              — Вообще-то, я надеялся, что ты мог бы дать мне советы по обучению героев следующего поколения, — спросил Всемогущий: — Например, как именно ты обучал юного Тодороки.              Старатель раздраженно хмыкнул.              — Как же я ненавижу твою беспечность, — сказал Старатель сердитым тоном, заставив Изуку задуматься, не был ли это на самом деле настоящий отец Кацуки. — Однако я скажу тебе вот что.              Старатель обратился к Всемогущему с уверенной улыбкой.              — Я сделаю из него непревзойденного героя, того, кто превзойдет тебя! Это единственная причина, по которой я породил его, — громко воскликнул он.              — Не слишком ли это строго, тебе не кажется? — поинтересовался Всемогущий.              Оба героя даже не подозревали, что у них был слушатель, к тому же очень злой              «О, правда? Не СЛИШКОМ строго?! Это лучшее, что у тебя есть против самого очевидного примера в мире жестокого обращения над детьми?!» - подумал Изуку: «Я даже не знаю, из-за чего я должен злиться больше! Тот факт, что Старатель может оставаться героем несмотря на его поступки, или явное отсутствие понимания или заботы у Всемогущего!»              — На самом деле он не похож на ребенка, который любит своего отца, — продолжил Всемогущий.              — О, это просто подростковое бунтарство, но это не имеет значения, он мой лучший и последний шанс после того, как моя жена отказала мне, — вещал Старатель.              — Она была госпитализирована на несколько месяцев с необратимыми ментальными травмами. И все же ты даже ни разу не навестил ее, — обеспокоенно произнес Всемогущий.              — Она просто слабая, а слабаки не заслуживают моего внимания, если бы это было не так, я бы не отрекся от других моих никчемных сыновей, — ответил Старатель, прежде чем уйти.              Но когда Старатель направился к комнатам отдыха, он почувствовал исходящую рядом с ним злобную ауру. Она показалась ему знакомой, почти аурой злодея. Быстро обернувшись, он столкнулся лицом к лицу с Изуку.              — Эй, проваливай, сопляк, тебя здесь быть не должно! — сказал он своим обычным, но пугающим тоном.              — Сколько их? — тихо спросил Изуку.              — А?              — От скольких своих сыновей ты отрекся за то, что они не оправдали твоих ожиданий, — злость так и плескалась из Изуку.              — Не твое дело, юнец. А теперь проваливай, пока я не превратил тебя в хрустящую корочку, — пригрозил Старатель, указывая правой рукой на лицо Изуку.              Изуку проигнорировал её, но все же отошел в сторону. Энджи, закончив разглядывать его, направился внутрь.              — Почему ты герой? — внезапно спросил Изуку, прежде чем Старатель вошел в комнату.              — Что? — произнес Старатель.              — Цель героев поддерживать мир и равенство между людьми, они призваны быть примером, мечтой, которую может достичь каждый. Ты совсем не подходишь на эту роль, — сказал Изуку.              — Ни черта тебя не понимаю, щенок, а теперь поторопись и проваливай, если не хочешь, чтобы тебя кремировали, у меня сегодня хорошее настроение, и я не хочу, чтобы слабаки портили его, — ответил Старатель.              — Довольно скверная ирония судьбы, учитывая, что ты сам слабак, — произнес тихо Изуку, но достаточно громко, чтобы Старатель услышал.              — ЧТО ТЫ ВЯКНУЛ?! — взорвался он во вспышке пламени.              — Посмотри правде в глаза, Старатель, или мне следует сказать, Энджи, ты всегда был слабаком и останешься им до конца своей жизни, — продолжил напролом Изуку.              — Я ГЕРОЙ НОМЕР 2, С КОЛИЧЕСТВОМ ПОЙМАННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ ВЫШЕ, ЧЕМ У ВСЕМОГУЩЕГО, ТАК СКАЖИ МНЕ, ЧТО ИМЕННО ДЕЛАЕТ МЕНЯ СЛАБЫМ ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ, ЧТО ТАКОЕ НИЧТОЖЕСТВО, КАК ТЫ, ГОВОРИТ ЭТО! — прорычал он на Изуку.              Наступила тишина.              — Так почему ты до сих пор не превзошел его? — сурово ответил Изуку.              Пламя угасло, когда слова Изуку пронзили Старателя подобно стреле, ставя того в тупик.              — Ты утверждаешь, что нереально сильный, но сам же давно отказался от попыток превзойти Всемогущего, вместо этого желая, чтобы твои собственные дети сделали эту работу за тебя. Ты всегда утверждал, что находишься в своем золотом возрасте, но вместо того, чтобы упорствовать, ты сбился с намеченного пути, прячась за спинами собственных отпрысков, потому что у тебя больше нет уверенности в том, что твоих сил хватит на это, — холодно отметил Изуку.              — Заткнись… — пробормотал Старатель.              — Разве герои не должны помогать людям? Разве они не должны только своим появлением вызывать улыбки у детей? Ты, похоже, полный ноль в этом, поскольку даже твой собственный сын не улыбнется тебе. Посмотри на себя, о великий Старатель, насильник женщин, измыватель детей, мужчина, который заботится только о том, чтобы быть номером один, который на самом деле бьет своих собственных детей! Идеальный герой! «Я хочу быть похожим на него, когда вырасту, папочка!» так скажет каждый ребенок, глядя на тебя! — продолжал колоть Старателя Изуку.              — Заткнись! — произнес злобно Старатель, его пламя вновь разгорелось.              — Подожди, мне пришла в голову хорошая идея! Ты просто хочешь победить Всемогущего, верно? Хочешь быть сильнейшим, верно? Кажется, ничто другое в геройстве тебя не интересует, хотя ты уже нарушил 5 различных законов, издеваясь над своей семьей. Если тебя интересует только сила, почему бы тебе просто не перестать быть героем, чтобы ты мог доказать свою силу, не будучи ограниченным законом? Почему бы тебе не стать линчевателем? Не пойти в армию? Не стать злодеем? — сказал Изуку, попав в самое яблочко, задевая нервы Старателя.              — ЗАТКНИСЬ! — прокричал Старатель и обдал Изуку стеной пламени, расплавляя каменные стены и превращая их в раскаленную лаву, из-за чего в действие пришло пожарная сигнализация.              Когда пламя охватило Старателя, он внезапно осознал, что натворил, и его сразу же словно окатило холодной водой.              — О боже, что я наделал? — сказал он себе, туша пламя, когда сработали разбрызгиватели, из-за чего поднялся дым.              — Пацан? Ты в порядке? — нервно спросил он, пот стекал по его лбу,              Внезапно из дыма возник силуэт, и Старатель выдохнул с облегчением, но его мгновенно охватила паника, когда он увидел, в каком состоянии был Изуку. Верхняя половина его униформы сгорела дотла. Должно быть, он пытался заслониться от пламени правой рукой, потому что она обуглилась до черноты, а сильный ожог тянулся до самой его щеки.              — Значит, теперь ты опустился так низко, что даже такое ничтожество, как я, может тебя спровоцировать? Ты вызываешь у меня отвращение! — тихо произнес Изуку, отшатываясь от боли.              — Пацан! Подожди! — виновато вскрикнул Старатель.              — Не извиняйся, потому что теперь я понимаю, Тодороки тебе не сын, он всего лишь марионетка, игрушка, он олицетворение и семя твоего высокомерия, — сказал Изуку, все еще спотыкаясь.              — Пацан, пожалуйста, позволь мне хотя бы отвести тебя в медпункт! — настаивал Старатель.              — Это не имеет значения, — продолжил Изуку, как будто даже не слышал мольбы мужчины: — Потому что я раздавлю твоего сына перед всей страной, а потом, когда ты отречешься и от него, у тебя не останется абсолютно ничего.              После этих слов Изуку потерял сознание, упав лицом на твердый цементный пол. Старатель подошел к Изуку, поднял его и незамедлительно направился в медпункт. Несмотря на то, что никого не было рядом, он чувствовал, что тысячи глаз разочарованно смотрят на него — что ни на есть, это была прогулка позора Старателя.              В лазарете Исцеляющая Девочка услышала, как открылась дверь, и направилась ко входу.              — Ну, привет, Энджи, зач-ЧТО ЗА …? — воскликнула Исцеляющая Девочка при виде раненого Изуку.              — Я-я потерял контроль… все произошло так быстро… Я…              — Оставь ребенка мне, прессе сам все объяснишь, — сказала пожилая женщина, укладывая Изуку на операционный стол.              Старатель выглядел удрученным. Затем он сел рядом с комнатой ожидания, когда мимо внезапно прошел Тодороки, увидевший своего отца в таком состоянии, в каком он его никогда раньше не видел.              — Отец? — спросил Тодороки, после чего Энджи виновато отвернулся.              «Что происходит? Почему отец так выглядит?» — подумал Тодороки.              Войдя в медпункт, его глаза расширились при виде Изуку, прежде чем он повернулся к своему отцу.              — Ты… это все ты? — недоверчиво спросил он.              Ответа не было.              — Изуку… что ты сделал с ним?              ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…