Он был слаще времени

      Морис прошлась пальцами по мокрым щекам и глазам, стараясь их высушить. Глаза покраснели, а губы немного подрагивали. Девушка делала глубокие вдохи, не смотря в сторону Ашры. Ей было неловко и даже стыдно перед знакомой. — Извини. Это действительно выводит меня, не могу сдерживать себя. — Нервно пробормотала Морис, но собеседница всё поняла.       Ашра чуть отодвинулась от контрабандистки, уголки её губ доброжелательно приподнились вверх, а взгляд стал чуть легче и заботливее. Она негромко и очень спокойно произнесла: — Всё хорошо. Я тебя понимаю. Ты справишься, мы тебе поможем.       Морис взглянула на согильдийку, слёзы остановились, но щёки остались таким же мокрыми, как и прежде. Она не знала, что сказать, не знала, как могла выразить всю благодарность Ашре и остальным. Контрабандистка не могла подумать, что кто-то станет о ней так заботиться и помогать. Раньше ей казалось, что никто и не заметит, если она вдруг исчезнет, только если Матильда, и то Морис не была в этом уверена. Девушка успокоилась: руки перестали трястись, навязчивые мысли исчезли, а желание высвободить все свои отрицательные эмоции и чувства пропало. — Спасибо. — Морис немного помолчала, опустив взгляд, затем спросила. — Что это за мир? — Мы в Эрессии. — Быстро ответила Ашра с понятным лишь ей восхищением. Контрабандистка поняла, что не знает такой мир, она никогда в нём не была и поэтому сейчас у неё есть время вдоволь насладиться им, отдохнув.       Девушки наблюдали за природой, её красотой и звучанием. Наслаждались приятным запахом всеми любимой свободы и мимолётного счастья. Они изредка переглядывались, думая о чём-то своём, ненапрягающем. Диалог больше не продолжали, предпочитали проводить время в живой тишине, без бессмысленных и глупых разговоров. Именно сейчас им обеим было крайне комфортно, благодаря чему голова начала потихоньку очищаться, а глаза сушиться. Морис расслабила лицо, немного прикрыв тяжёлые веки, уголки губ спокойно опустились вниз, а брови лишь иногда напрягались, ощущая обжигающее солнце. Девушка поправила локон, который лез в глаз. — Тебе, кстати, очень идёт с распущенными волосами. — Ашра обратила внимание на причёску собеседницы, внимательно бегая по ней взглядом. — Они у тебя на вид очень нежные и, — контрабандистка, не постеснявшись, прикоснулась к голове Морис, портя подобие причёски, — ужасно приятные! Мне бы такие локоны. Мои совсем другие, более жёсткие.       Девушка задорно рассмеялась, смотря на Ашру и её недовольное личико, которая больше напоминало мордочку злого и милого котёнка. Собеседница вопросительно приподняла бровь, не понимая радости Морис, на что вторая посмеялась ещё больше, призывая согильдийку к хорошему настроению.

***

      Вместе они посидели ещё несколько минут, после чего Ашра сказала, что у неё есть незаконченные дела в Поэне, которые надолго оставлять нельзя и потому она должна уйти, оставив Морис наедине с природой и Седриком. Как она сказала:"Он очень хороший человек и друг. Я в нём уверена». Девушка осталась наблюдать за небольшим чистым водоёмом, он был приятен на вид и привлекателен в целом, но быстро стал надоедать, из-за чего Морис решила пройтись, изменив своё местонахождение. Она могла использовать свой ОМП, но решила отказаться от этой возможности, ради изучения нового для неё мира. Если говорить честно, ей и не хотелось уходить. Девушка ощущала себя легко и непринуждённо, наверное, именно одежда, точнее обычная рубашка создала такое ощущение «дома». Морис медленно прогуливалась вдоль замка, пытаясь найти выход из его двора. Она понимала, что внутри стен не встретит какое-нибудь интересное животное или растение, замок хоть и был стар, но уж точно не заброшен, Седрик ведь в нём жил. Девушка немного щурилась, поднимая голову вверх, в Поэне такого не происходило, из-за чего ей было непривычно и слегка необычно. Морис вернулась к той арке, около которой у неё случился, как ей показалось, какой-то приступ, о котором она была уверена, что никому не расскажет. И так из-за неё у других добавилось забот и, может даже, проблем. На этот раз всё прошло нормально, а по мнению Морис, хорошо. Контрабандистка разглядела вдалеке небольшое полуразрушенное строение, напоминающее дом. В некоторых местах была сломана крыша, краска на стенах потрескалась, а стёкл в окнах вообще не было. Вокруг постройки была куча зарослей, пройти через которые Морис не осмелилась. Дальше она увидела ещё один дом более живой и хороший. Он был двухэтажным и даже симпатичным. Рядом располагался огород с яркими зелёными и жёлтыми растениями, чуть подальше был ещё один, казалось, с морковкой и картошкой. Девушка поняла, что подходить туда и рыскать в сундуках будет плохой идеей, да и бессмысленной. Морис увидела густые кроны деревьев, которые танцевали под нежную песню ветра и птиц. Контрабандистка поправила рубашку, расстегнула верхнюю пуговицу, в целях немного охладиться, затем пошла в сторону леса. Он был большой и пугающий, особенно тогда, когда под рукой не было холодного оружия. Морис поднялась на небольшой холмик, создающий мини полянку с мягкой травой и прелестными цветочками. Внизу виднелась быстрая речка и её водные обитатели. Девушка пригладила траву рукой и села в позу Лотоса, облакачиваясь на руки, которые поставила за спину. После немного выгнулась, поднимая голову вверх. Лёгкий ветерок кольнул плечи, а хитрая трава щекотно потрогала ступню. Пересохшие губы приоткрылись, а глаза полностью закрылись из-за менее яркого, чем раньше, но при этом такого же тёплого солнца.       Морис невольно вспомнила Джодаха. Опять.. В её жизни произошло событие, которое в какой-то степени перевернуло восприятие мира и определённых персон, но он вновь вернулся в её голову. Девушка вновь представила, как он выглядит, говорит с ней. Подумала о том, что в его силах было ей помочь в тот злосчастный день. Он — мать его, Бог. Ему было на раз плюнуть предупредить её или просто помочь, но Джодах этого не сделал, и контрабандистка понимала, почему. Ему искренне наплевать, она его ни капельки не интересует и не привлекает. Белобрысый сам сказал, не думая о последствиях и чувствах Морис, что она неважна. Его слова эхом отзывались в голове, нанося новые болезненные удары снова и снова. Девушка напряглась, выпрямляя спину, она старалась держать под контролем, но злость разрасталась внутри. Морис болезненно сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Контрабандистка стиснула зубы, тихо выпалила: — Напыщенный индюк. — Ты очень красноречива. — Донеслось откуда-то сзади, со стороны двухэтажного дома, который вызвал у девушки положительные эмоции. Она тут же узнала приятный и надменный голос. — Считаю, это хорошим качеством.       Морис резко встала со своего места, в целях смотреть на своего новоиспечённого собеседника. Как говорится:"Вспомнишь солнце — вот и лучик". На этот раз Джодах выглядел более комфортно и мило. Он был одет в белую рубашку и чёрные брюки, которые хорошо подчёркивали его стройную фигуру, за спиной, как всегда, красовались огромные красные крылья, смущавшие Морис всё больше. Он стоял на крыше дома, стараясь показать своё превосходство и уровень, однако, несмотря на его попытки, девушка не велась и воспринимала его, как обычного мироходца, а, может даже, человека. — Я и не сказал, что это плохо. — Мужчина усмехнулся, задирая голову вверх. Белоснежный локоны чуть кочнулись, привлекая внимание девушки. Он находился достаточно далеко от Морис, но это не мешало ей чётко видеть его, разглядывать. — Конечно, касательно Богов — это неприемлемо, но мне нравится, Морис.       Её имя из его уст звучало по-другому, более сладко и, Морис показалось, желанно. Девушка не отрывала от него взгляда, чем явно заставила бы засмущаться обычного человека, но точно не его. Джодах, не высовывая рук из карманов брюк, спрыгнул с крыши, мягко приземлившись на деревянный пол, шедший от дома. Мужчина спрятал крылья, делая размеренные шаги в сторону контрабандистки, которая, в свою очередь, стояла на месте, держалась и не отводила глаз. — Ты открыто пялишься, знала?       Понимание того, что он заметит у девушки было, точно так же, как и надежда на его умение не ставить в неловкое положение. Он не оправдал ожиданий, из-за чего щёки Морис залились пунцовым оттенком, а взгляд виновато опустился в пол. Как бы она не старалась держаться, его образ заставил сдаться. — "Что со мной происходит? Он использует какие-то чары на мне? Почему я краснею?". — Морис размышляла об этом, накидывая новые теории, кроме одной единственной, которую она откинула ещё в начале.       Девушка крепче сжала руки в кулак, гордо подняла голову вверх, осмелилась спросить, ничего не ответив на его своеобразное замечание. Но она не успела озвучить вопрос, мужчина её перебил: — Ты очень привлекательно выглядишь. — Его голос и лицо были совершенно спокойны и честны, он не врал, сказал то, что подумал, не преукрашивая.       Морис удивлённо округлила глаза, приподняла брови, после вернула обычное выражение лица, в попытке сохранить своё самообладание, которое во время присутствия Джодаха будто умирало, оставляя девушку наедине с этим самовлюблённым болваном. — Неожиданно. Спасибо. — Краешек губ невольно приподнялся, автоматически делая Морис симпатичнее.       Бог остановился, больше не приближаясь к девушке. Он специально не нарушал её личное пространство, считая это некрасивым и некультурным, давал ей выбор. Теперь Морис сдвинулась с места, сделав два шага по направлению к нему. Расстояние между ними было равно одной вытянутой руке и этого хватало. — Как ты себя чувствуешь?       Крайне неожиданный вопрос, который девушка уж точно не ожидала от него услышать, только не от него. Её лицо ничего не выражало, а вот внутри был ураган чувств и вопросов. Зачем ему эта информация? Почему он так странно себя ведёт? Какая ему разница? — Неплохо. — Думал, язвить начнёшь. — Морис неловко увела взгляд, замечая в голове собеседника новые удовлетворённые нотки. — Я благодарен тебе за честный ответ. Не люблю, когда мне врут. — Ты знаешь, что со мной произошло, а раз видел моё будущее, то и раньше знал, так почему же не помог? Не предупредил? — Голос немного задрожал, но не сорвался. Морис говорила также спокойно и рассудительно, мыслила трезво, старалась. — Я не могу вмешиваться в твою жизнь, несмотря на то, что она неважна. — Перестань говорить это в такой формулировке! — Контрабандистка перебила его, повышая тон. Она отвернулась от него, приложила руки к глазам, запрокидывая голову вверх. Ком стоял в горле. Он не хотел её обидеть, но при этом обидел. — То есть, изнасилование было важной частью моей жизни? — Девушка стояла к нему спиной, говорила с привычной для неё громкостью. Единственное, что выдавало её состояние — это раздражительная дрожь. Подул лёгкий ветерок, на теле невовремя выступили мурашки. — Оно было той частью, вырезать которую нельзя. К сожалению, это так. — Теперь и он был в более плохом настроении от понимания того, что действительно являлся виноватым. — Ох, прекрасно! — Морис вскинула руки вверх в восторженном действии, разворачиваясь к мужчине. Белки покраснели, а зрачки немного увеличились. — Расскажи мне ещё про такие части. Может, меня убьют завтра! — Я больше не смотрел твоё будущее, Морис.