Desire

Звёздный свет пробирается сквозь щель между занавесками в новой спальне Хонджуна. С тихим шорохом они поднимаются, позволяя ближайшим звёздам озарить каюту капитана ярким сиянием. Хонджун морщится, когда новый будильник вырывает его из сна. Он неуклюже шарит рукой по прикроватной тумбе в попытках смахнуть проекционный дисплей. Мягкий механический голос услужливо напоминает: — Ровно шесть утра, капитан. — Мн…нет. Почему? — стонет Хонджун, переворачиваясь и закутываясь в свои простыни. Он всё ещё не разобрался, как перенастроить будильник. Сейчас он работает в армейском режиме, то есть: будит его омерзительно рано. На самом деле, на новом корабле было много вещей, в которых Хонджун ещё не разобрался. Судно было не слишком большим, рассчитанное вместить не больше дюжины солдат или около того: десять кают экипажа (плюс капитанская каюта), кухня, столовая, что-то вроде общей комнаты с большим столом, медотсек, грузовой отсек, машинное отделение, комната безопасности, мостик и — конечно же — так удачно для них расположенная тюрьма. Ориентироваться было довольно просто. Необходимые для обеспечения работы корабля вещи находились на нижнем уровне: тюрьма, медотсек, прачечная, грузовой отсек и доступ к двигателям. Средний уровень занимала жилая зона: каюты, ванные, общая комната, кухня, а верхний уровень почти полностью занимал мостик, за исключением пары комнат для хранения. Команда благородно позволила Хонджуну занять удобную и относительно просторную Капитанскую каюту. В отличие от других комнат, в этой, можно сказать, было какое-то подобие индивидуальности. Вместо стерильных металлических тонов и текстур, всё здесь было мягких цветов. Напротив огромной кровати (с настоящей деревянной рамой) располагался вполне реальный камин. Капитан, также, оказывается привилегирован возможностью после пробуждения вставать ногами на тёплый, мягкий ковёр вместо холодного металла. Конечно, это не такая уж роскошь, но всё же. По правде говоря, эта комната — лучшая из тех, в которых Хонджуну когда либо доводилось спать. Он почти жалеет о том, что забрал её себе. Она ощущается такой большой и пустой — размером, наверное, почти как квартира, в которой они с Юнхо выросли. Однако все сожаления растворяются, стоит ему упасть обратно в гору мягких подушек. Хонджун счастливо перекатывается с боку на бок, сдавленно хихикая куда-то в своё новое пышное одеяло (он даже не знал, что настоящее одеяло должно выглядеть именно так, пока Чонхо не подтвердил это). Хонджун не уверен, что сможет привыкнуть к этому после того, как всю жизнь провёл на тонких раскатываемых матрасах и двухэтажных кроватях. Повозившись ещё немного в уютном гнезде новой кровати, он наконец поднимается. Теперь уже не заснуть. Смирившись, он подходит к занимающему всю противоположную стену гардеробу. (Серьёзно, зачем чёрным плащам большой шкаф? У них ровно один комплект одежды.) Он быстро справляется с утренней рутиной: немного разминается, одевается (и мысленно делает пометку раздобыть себе побольше одежды), чистит зубы. — Хэй, Джун, — скрипучий голос прорывается сквозь маленькую колонку. Хонджун переводит внимание на крошечную экранную проекцию рядом с зеркалом. Экран показывает звуковую волну и подпись контакта: «Звонок из КУХНИ». Похоже, Юнхо тоже не спится. Хотя, Хонджуну кажется, всем остальным тоже. Все они ещё немного на взводе после их сумасшедшего побега из KQ. — Что случилось? — отвечает Хонджун, и звуковая волна на дисплее движется в такт его голосу. — Ты проснулся? — спрашивает Юнхо (из кухни, судя по всему). — Нет, Юнхо, я сплю. Ты попал на автоответчик. Пожалуйста, оставьте своё сообщение после зву- — Ха, ха. Очень смешно. Окей, эм… Я собирался спросить, что ты хочешь на завтрак? Ах, завтрак, думает Хонджун. Неизвестный ему концепт. Обычно он употребляет порцию какой-нибудь обогащённой полезными веществами жидкости, чтобы преодолеть первую половину дня. Это, конечно, было до того, как он стал обладателем полугодового запаса дегидрированных сухпайков ГК. Но, учитывая то, как часто они все едят, эти запасы не продержатся и половины указанного срока. — Остальные уже встали? — Уён где-то здесь… Я видел, как он шёл в ванную. Не уверен насчет Чонхо. — Мм. Не знаю, дружище. Что люди обычно едят на завтрак? — Суп? Круассан? — Круа- что? — Круассан- А, Чонхо недавно рассказал мне, что это. Такой вид хлеба. — А-а. Звучит пафосно. Так это пафосный хлеб? — Наверное. Он в форме полумесяца, — Юнхо пожимает плечами (или, по крайней мере, Хонджун представляет, как он делает это). — Ладно, тогда выбери что-нибудь сам. Буду через секунду, окей? Оу- И не съешь всё до того, как я приду. — Я точно съем всё до того, как ты явишься! — объявляет Юнхо перед тем, как отключиться. Хонджун закатывает глаза. Несмотря на вредность Юнхо, Джун улыбается. Еда? Нормальная кровать? Одна только мысль о таких простых вещах наполняет его сердце приятным теплом. Не желая упустить свою порцию завтрака, Хонджун быстро осматривает себя в зеркало и спешит присоединиться к его новой команде.

***

Звук стучащих о посуду палочек и ложек заполнил столовую. Чонхо присоединился к ним вскоре после Хонджуна, а Уён к тому времени уже сидел рядом с Юнхо. Все четверо ели в относительном спокойствии, наслаждаясь утренней порцией бульона, риса и рыбы. Еда была острой, в меру солёной и, боже, просто восхитительной. Хонджун не помнит ни разу, чтобы его завтрак был настолько сытным. — Всего разочек, — усмехается Уён, палочками указывая на Юнхо. — Нет, — протестует Юнхо. — Да ладно тебе, просто дай мне потрогать твой хвост всего раз. — Мы уже говорили об этом. Это странно. — Это странно только когда ты сам говоришь, что это странно. Готов поспорить, он трогал твой хвост. Ты трогал его хвост? — Уён разворачивается к Хонджуну. — Чт- Эй, не впутывай сюда Хонджуна. Джун, тебе не нужно отвечать на это. Хонджун смеётся и пожимает плечами: — Ну, мы росли вместе, так что. Сам как думаешь? Уён громко вдыхает воздух: — Видишь? А? Это несправедливо! — Ладно! — Юнхо вскидывает руки в воздух. — Ты трогаешь мой хвост, а я лапаю твою задницу, как тебе идейка? — саркастично отзывается он. — Вперёд бро, не стесняйся, — Уён с готовностью поднимается со стула и наклоняется, — Давай, она упругая, тебе понравится. — Знаете, — хнычет Чонхо, — Кто-то здесь пытается есть. — Уён, убери свою задницу и прекрати домогаться нашего пилота, — говорит Хонджун. — Это приказ твоего капитана. Уён обиженно дуется, но не перечит, показательно опускаясь обратно на стул: — Никакого веселья… — ворчит он, прежде чем снова набить рот рисом. — О, и ещё, Уён. Ты знаешь, как настроить систему оповещения? — Например? — Например будильник в моей каюте? Чтобы он перестал поднимать меня с грёбаным искусственным восходом. Уён качает головой: — Э, я не знаю. Просто пошарь в настройках, в конце концов что-нибудь точно получится. — Что? Но ты же тут знаешь всё! Уён смеётся: — Чт- Нет, это не так. То есть- Спасибо, конечно, за комплимент. — Парень, ты взломал всю систему военного корабля — коды безопасности и…остальные штуки, как бы они не назывались. — Ага, — соглашается Юнхо, — и тогда, в тюрьме, ты знал, где находится комната охраны, и что там есть ангар, корабли… Как ты можешь знать всё это, но не знать, как настроить будильник? Уён вздыхает и опускает палочки, сдаваясь: — Слушайте, мне знакомы все эти черноплащевские штучки потому что… я тоже был одним из них. — Что?! — Что? — ТЫ- что? — Ну…в каком-то смысле. Расслабьтесь, — Уён поднимает ладонь в воздух, — я хотел служить во флоте едва ли не всю жизнь. Ещё в начальной школе начал готовиться, прошел ускоренную программу в академии. Участвовал в спецоперациях даже. Хонджун смотрит на него ошарашенно: — И всё же… ты здесь. — Ну, да, — пожимает плечами Уён, — я хотел присоединиться к ГК, потому что думал, будто смогу защищать хороших людей этой вселенной. Быстро убедился на собственной шкуре, что единственная вещь, которая заботит чёрных плащей, это защита собственной задницы, — он хмурится. — Оу. Я- Мне жаль. — Не стоит. Всё так, как есть. Лучше быть здесь, чем тонуть в своих иллюзиях, как Старшина Пак внизу, за решёткой. — О, кстати, говоря о нашем дорогом госте, — лицо Чонхо вдруг озаряется осознанием. Хонджуну и остальным требуется ещё пара секунд, чтобы понять, к чему он ведёт. Они все бормочут тихое «оу, точно», когда до всех наконец доходит. — Сейчас посмотрим, как он там, — говорит Уён. Он встаёт, добегая до небольшой кухни. На стене рядом с рабочей зоной располагается небольшая консоль. Хонджун не уверен, зачем офицерам ГК может вдруг понадобиться компьютер на кухне, но сейчас эта странная дальновидность как никогда кстати. После ввода пары паролей, Уёну удаётся вывести на обозрение проекцию со всех четырёх камер слежения. Рассматривать там особо нечего, учитывая, что единственный, кто там есть — Старшина Пак Сонхва. Хонджун сконфуженно хмурится, наблюдая, как офицер делает… Что-то. — Какого чёрта он делает? — Юнхо опережает его с вопросом. — Не знаю, — пожимает плечами Уён. — Выглядит как йога, — предполагает Чонхо. — Как что? — переспрашивает Юнхо. — Ну, знаешь. Йога. — Это… Что за хрень эта «йога»? — Что значит «что за хрень эта йога»? Это йога. — Нет, я тоже понятия не имею, что это, — вклинивается Хонджун. Чонхо смотрит на них двоих в изумлении: — Вы должны знать. Это способ медитации с, ну, разными позами, дыхательными упражнениями и- — Неа. — Никогда не слышал. Звучит как ложь. Парень закатывает глаза и пожимает плечами: — В любом случае. Йога контролирует состояние тела. Помогает концентрировать внимание и держать себя в форме. — Как мило, он следит за фигурой, — сухо добавляет Уён. — Ладно, чья очередь этим утром? Все четверо вытягивают руки и разыгрывают камень-ножницы-бумагу. Так продолжается уже два дня. В первый, после того, как все немного отошли от безумных событий, они собрались вместе и обсудили пару важных вещей. Поговорили о своих желаниях, нуждах, целях. Установили несколько основных правил и немалую часть обсуждения отвели их пленнику, Пак Сонхва. Они безоговорочно решили, что не хотят его убивать (не важно, насколько он мудак). Хонджун провёл грань: не приближаться, если того не требует ситуация. Не то чтобы это было так трудно, но Хонджун не хотел, чтобы Старшина Пак своими манипуляциями и провокациями залез кому-то в голову. Конечно, их решение оставить его в живых, повлекло за собой ряд других проблем: его нужно было кормить. Дважды в день, решили они, на завтрак и ужин. Это в свою очередь означало, что кто-то должен относить еду вниз. — Ооох, значит капитан! — Ха! Хонджун морщится и с достоинством принимает наказание, пока остальные хихикают над ним как стая гиен. — Ладно, ладно. Успокойтесь. Не так уж это и смешно, — он закатывает глаза, поднимаясь, чтобы взять поднос с едой. — Мне посматривать за вами на случай, если ты снова захочешь разбить ему нос? — шутит Уён. — Заткнись, — фыркает Хонджун. — Когда я закончу с этим, вам лучше прибрать тут всё… — он кивает на кухонный стол, заваленный грязной посудой. — …Юнхо, встретимся на мостике. Я думаю, нам осталось чуть меньше дня до точки назначения. — Ладно. — Так точно, сэр. — Повеселись там! Хонджун тяжело вздыхает, покидая кухню, и ещё долго слышит отголоски чужого смеха. Он изо всех сил старается не выронить поднос, пока спускается по лестницам в грузовой отсек и пересекает почти весь корабль, чтобы добраться до самого дальнего угла. Дверь бесшумно отъезжает в сторону, пропуская его внутрь. — Не обращай на меня внимания, — говорит Хонджун, подходя к камере. Он, похоже, отвлёк Сонхва от отжиманий. Офицер не удостаивает его ответом — по крайней мере вербальным. Закаченные глаза и скрещенные руки, полагает капитан, тоже можно интерпретировать как «доброе утро» в их случае. Хонджун игнорирует чужое недовольство и ставит поднос на подставку в двери. Система передачи автоматически активируется, обнаружив предмет, и проталкивает поднос через открывшуюся перегородку. — Кушать подано, — говорит Хонджун тоном, не лишённым сарказма. Сонхва устало забирает поднос, пока Хонджун усаживается, скрестив ноги, прямо на пол. Лицо Сонхва искажает гримаса: — Что ты делаешь? — Смотрю, как ты ешь, — отвечает Хонджун. Да, он может понаблюдать и через систему слежения или просто подождать где-то у входа в трюм, но…это не будет действовать Сонхва на нервы. И, если уж честно, Хонджуну безумно нравится идея повыбешивать их пленника. — Зачем? — тупо переспрашивает офицер. — Ну, во-первых, я хочу убедиться, что ты не попытаешься заморить себя голодом до смерти просто назло- — Аргх, — фыркает блондин, и на его лице отражается гримаса чистого отвращения. — А во-вторых, я не хочу, чтобы ты сделал заточку из вилки или вроде того, — Хонджун улыбается приторно-сладко только затем, чтобы побесить Сонхва ещё немного. — Что, если твоё присутствие портит мне аппетит? — Тогда советую есть быстрее. Чем раньше ты закончишь, тем раньше я уйду отсюда. — Знаешь, другой парень не пялился на меня как маньяк. Он нравился мне больше. — Жаль, но похоже, ваше величество, этим утром вашим верным слугой буду я. — Смейся, смейся, — говорит Сонхва, тщательно пережёвывая рис и рыбу. — Наслаждайся собой, пока можешь. — Могу и буду ещё очень долгое время, спасибо за беспокойство, — самодовольно отвечает Хонджун. Сонхва на это только смеётся, и Хонджуну это почему-то не по душе. Когда этот парень смеялся над ним в последний раз, всё закончилось мягко говоря не очень. Капитан щурится, внимательно рассматривая человека напротив. Какое-то странное, несвойственное ему желание побить кого-то переполняет его. Хонджун всегда был мирным парнем. Конечно, он может подраться, но никогда не причинит боль невинному человеку. И уж точно не лишит жизни. Если это не Пак Сонхва. Что-то в этом образце идеального человека заставляет кожу Хонджуна неприятно зудеть. Офицер Красавчик со всех сторон такой идеальный, что это просто невыносимо. Он напоминает Хонджуну о каждом из тех красивых, ухоженных, богатеньких снобов, когда либо воротивших нос от него, его семьи или его профессии. Он — абсолютное воплощение всех нереалистичных стандартов красоты, установленных Галактической Коалицией, наглядный пример идеального гражданина ГК, — то есть, по сути, полная противоположность Хонджуна. Он настольно безупречно правильный, что всё в нём буквально кричит «соврати меня!». Хонджун просто хочет увидеть выбившийся из прически волос. Наблюдать, как Сонхва теряет своё раздражающе непоколебимое спокойствие. Это желание настолько странное и чуждое, что почти пугает Хонджуна, так что он пытается не думать об этом, пока наблюдает за чужим завтраком (он даже еду откусывает аккуратно и изящно держит приборы). — Сколько времени? — спрашивает Сонхва. Хонджун буравит его взглядом: — Зачем тебе знать? Опаздываешь на свидание? — Я слышал звук будильников не так давно, плюс ты принёс мне завтрак, так что, скорее всего уже больше семи. Я не прав? — Ты не прав во многих вещах, но это не одна их них, — пожимает плечами Хонджун. Сонхва закатывает глаза. Он торопливо заканчивает с едой и просовывает поднос обратно сквозь щель в двери. Хонджун быстро осматривает посуду, чтобы убедиться, что ничего не пропало. После подсчета пары палочек, тарелки, чашки и ложки, он хватает поднос и разворачивается, чтобы уйти. — Следующий приём пищи будет… Часов через десять, — говорит он уже у самой двери. — Скоро увидимся, — отвечает Сонхва. Хонджун замирает на мгновение. Что заставило его подумать, что Хонджун придет сюда дважды поряд? Не то чтобы ему вообще хотелось тут находиться. Спасибо, но он прекрасно проживёт и без неловких, вымученных разговоров со смазливым прихвостнем ГК. — Надеюсь нет, — только и отвечает он, прежде чем дверь за ним закрывается. — Ух… — Хонджун вздрагивает всем телом. Один только вид этого человека портит капитану настроение. Он всё надеется, что им удастся найти какую-нибудь удалённую (но не совсем враждебную) планету, чтобы бросить пленника там. Немного освоившись на корабле, они решили, что просто кинут его где-нибудь, где есть цивилизация, и сбегут. Каждый посчитал нужным внести своё предложение о том, каким способом им лучше избавиться от Сонхва. Юнхо нравилась идея действительно скинуть его с корабля; Чонхо благородно предложил «оставить ему бластер или хотя бы немного еды». Уён упорно настаивал на том, чтобы дать ему оружие с последним оставшимся зарядом и оставить где-нибудь на необитаемой планете. Хонджун подумал, что они могут добавить ещё немного жести позже. Но, после такого чудесного завтрака в компании Офицера Пака, он начинал надеяться, что это «позже» наступит как можно раньше. — Капитан? — Голос Юнхо прорывается сквозь помехи в интеркоме, как раз когда Джун поднимается по лестнице на верхние уровни. Глаза капитана раскрываются от неожиданности: — Э… да? — Думаю, они нашли нас. — Ты думаешь, они что- Буммм! Неожиданно тело Хонджуна дергается вместе с толчком корабля. Поднос отлетает в сторону, громко стукаясь о каждую ступеньку на пути вниз. — Здесь, типа, больше дюжины кораблей, — продолжает Юнхо. — Просто- Просто избегай их пока! — отвечает Хонджун. Корабль снова дёргается, и капитану приходится вцепиться в ближайшие перила, чтобы не скатиться с лестницы самому. — Уён с тобой? Что случилось- В смысле, я не обвиняю его, но- Голос Уёна вдруг прорывается на передний план: — Я всё сделал идеально, чтоб ты знал. Корабль всё ещё невидимка для них, но… — несколько мгновений динамик передаёт только нервное стучание пальцев по клавиатуре, — похоже, что-то привлекает их изнутри. Я- Поверить не могу, будто какой-то маячок. Сигнал бедствия. С нашего корабля. — Ты думаешь, мы задели что-то не то? — Нет, сэр. Любой сигнал бедствия должен быть подан одним из нас с одного из компьютеров. Хонджун роется в мыслях, проигрывая в голове всё, что он делал (или чего касался) на этом корабле за последние пару дней. Ничего странного не находится. Думай, заставляет он себя, думай. Как, во имя всего святого, сигнал бедствия может идти с их корабля? Никто из них точно не стал бы намеренно делать это. Каким придурком надо быть, чтобы буквально размахивать красной тряпкой перед лицом всего флота Галактической Коалиции, приглашая надрать им задницы? — Скоро увидимся, — бормочет Хонджун недавно услышанные слова. — Что ты сказал, капитан? — Я- Я сейчас вернусь! Что-то мне подсказывает, что я знаю, кто за этим стоит, — он почти рычит, с грохотом слетая по лестнице вниз, чтобы посмотреть их пленнику в глаза. Он ураганом врывается в трюм, разрываемый чистой яростью, клубящейся в груди. — Что ж, это было быстро, — замечает Сонхва небрежно. Самодовольно. — Они уже должны быть здесь. Я послал сигнал почти две ночи наза-уффф! Хонджун не даёт ему договорить, просовывая руки сквозь решётку и хватая пленника за воротник. Тело Сонхва бьётся о прутья решётки, и этот звук эхом отражается от металлических стен. — Что за херню ты сделал? — задаёт вопрос Хонджун. — Как- как, твою мать, ты подал им сигнал?! Сонхва хватает наглости засмеяться, пока он поднимает запястье: — Я чипирован, идиот. Хонджун тяжело выдыхает, отпуская заключённого, и неверяще смотрит на его запястье. Он не заметил этого раньше, но сейчас крошечный кружочек на внутренней стороне чужого запястья светится — наверняка в ответ на входящий сигнал команды спасения или что-то такое. Вот дерьмо. Сонхва не отказывает себе в удовольствии понасмехаться: — Конечно, если бы ты хотя бы попытался узнать чуть больше- или, как минимум, был внимательнее, то знал бы. Огромный спектр ругательств заполняет голову Хонджуна, пока он пытается найти выход из ситуации. Всё это время корабль покачивает и подбрасывает, указывая на то, что преследователи наступают им на пятки. Не думая, Хонджун вводит код открывания дверей в камеру. Сонхва раскрывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но Джун грубо толкает его, выбивая весь воздух из лёгких. Капитан проворно сжимает в кулак его безупречно уложенные платиновые волосы и вытаскивает из камеры. — Чт- Ау- ау- ау- какого чёрта? — Сонхва давится воздухом, спотыкаясь и не успевая за настойчиво идущим вперёд Хонджуном. Корабль продолжает вздрагивать и издавать пугающие звуки, пока Юнхо, очевидно, пытается увести их от погони или отбиться. От погони, вызванной одним богом забытым офицером. На самом деле, Хонджун не может думать сейчас. Он едва видит, куда идет, — кипящий внутри гнев застилает глаза. Внутри всё горит от злости так, что кажется, будто он скоро взорвётся. Хонджун игнорирует чужие крики протеста, пока его ноги упорно ведут его к месту назначения. — Что за- что за- куда, блять, ты меня тащишь?! — умоляюще спрашивает Сонхва. Когда Хонджун наконец достигает цели, дверь в каюту открывается автоматически, и он швыряет Сонхва внутрь. Блондин врезается в металлический медицинский столик, сбивая с него все инструменты. Хонджун не утруждает себя ответом, лихорадочно разыскивая что-то среди столов и ящиков. Пленник оглядывает всё вокруг ничего не понимающим взглядом: — Это… это же медицинский отсек? — Это крохотная штука в твоём запястье может стать проблемой, — говорит Хонджун. Он без осторожности выдвигает ящики, раскидывая все ненужные ему предметы вокруг. — Ты никогда не пробовал принять поражение? — стонет Сонхва, медленно поднимаясь на ноги. — Минут через десять они уже будут на борту. Просто сдайся и прими наказание, которое ты заслуживаешь. Хонджун выдыхает с облегчением, наконец схватив то, что искал: скальпель. Капитан осторожно вынимает острый предмет из упаковки: — Во-первых, я не собираюсь пускать кого-то на борт, позволять схватить себя, задержать или убить. Так что мне просто необходимо лишить тебя дистанционного управления. Во-вторых… — он воинственно взмахивает скальпелем, — я бы посоветовал тебе не дёргаться. Я не то чтобы большой профессионал в этом деле. Лицо Сонхва морщится, пока он пытается переварить брошенные капитаном слова. Он переводит взгляд на скальпель, и тут его озаряет. Голубые глаза раскрываются шире, рот удивлённо распахивается. — Т-ты…ты не посмеешь… — заикаясь, произносит он. Хонджун игнорирует всё остальное, бросаясь вперёд. Сброшенные падением Сонхва инструменты разлетаются в стороны, когда Хонджун напрыгивает на него, повалив на пол. Офицер пытается выбраться из захвата, но Хонджун прижимает его своим весом. Сопротивление не ослабевает, но это не мешает Хонджуну схватить чужое запястье с сияющим огоньком. — Сказал же, — проговаривает Джун сквозь зубы, — лежи спокойно. — Чёрта с два, — отвечает Сонхва злым, напряжённым голосом. — Ты правда тупица, если считаешь, что можешь победить меня в драке! — Сказав это, он с усилием скидывает Хонджуна с себя. Хонджун прокатывается по полу, пока с глухим стуком не врезается в стол. Боль от столкновения пронзает спину, заставляя поморщиться. Офицер поднимается на ноги, опираясь на ближайший предмет мебели, и несмотря ни на что, испускает короткий смешок. — Сказал же: прими поражение. Тебе не победи- Хрясь! Хонджун запускает в противника первое, что попалось под руку — мини дефибриллятор, упавший со стола. Звук, с которым коробка ударяется о Сонхва, оказывается более пугающим, чем сам удар. И всё же, этого оказывается достаточно, чтобы дать Хонджуну возможность подняться. Он набрасывается на Сонхва, и они сцепляются в драке. Снова.