Раны

      Эрен давно уже привык к неоправданной и, пожалуй, излишней жестокости своего вечно хмурого капитана. Привык к тому, что капитан Леви легко мог сказать своему подчиненному грубые слова, совершенно не заботясь о его, Эрена, чувствах по этому поводу. Йегер также быстро привык к тому, что мужчина спокойно мог ударить его за любой неверный шаг. Дать подзатыльник за неправильную, на его взгляд, уборку, смешать с грязью на тренировке. Йегер, к сожалению, никак не мог ответить и сделать что-либо. Ну кто он против капитана Леви, сильнейшего воина человечества? Обычный кадет разведкорпуса, который ничего не может сделать, чтобы защитить себя.       Эрен, конечно, никак не мог понять, за что капитан Леви, которого он так уважал и которым так сильно восхищался ещё тогда, в далëком детстве, когда с нетерпением ждал возвращения разведкорпуса из очередной вылазки за стенами, был так жесток с ним. Да, Йегер умел превращаться в титана, да, он едва ли мог контролировать свои силы, чтобы использовать их на благо человечества, да, иногда у него было не самое образцовое поведение, но он всегда старался изо всех своих сил. Старался, чтобы не подвести своих друзей, разведкорпус, все человечество, и, разумеется, мрачного капитана Леви, который продолжал постоянно шпынять своего подопечного, не замечая одной вещи.       Которая заключалась в том, что детское восхищение и восторг самым лучшим воином человечества неожиданно даже для самого Йегера переросли в более глубокое, тëплое чувство. Эрен и сам не мог понять, почему вдруг полюбил Леви, который продолжал едва ли не ежедневно избивать страдающего от своих неразделенных, как казалось подростку, чувств.       Каждый раз, нанося новые удары, капитан Леви оставлял не только самые обычные, но и душевные раны Эрену. Обычные раны быстро исчезали при помощи титанической регенерации, а вот душевные оставляли за собой все новые следы на сердце, которые не спешили затягиваться.       Все это продолжало бы идти своим чередом и дальше, никак не меняясь, но за несколько прошедших недель Эрен заметил, что его регенерация работает все медленнее с каждым разом, а потом она и вовсе исчезла, не оставив после себя даже воспоминания. Произошло это недели две назад. И все раны, нанесенные Леви подростку, никуда не делись, причиняя боль Йегеру при каждом шаге, заставляя морщиться и понижая его энергичность на тренировках, отчего Леви злился только больше.       Но Эрен упорно молчал, не желая жаловаться друзьям, которые, кажется, совсем не замечали ни ран, скрытых под одеждой, ни того, что подросток весь угасает медленно, но верно. Парень стал совсем вялым, мрачным, рассеянным и тихим, закрылся в себе, а его обычно жизнерадостные зеленые глаза потухли, не выражая никаких эмоций.       Он все чаще стал тихо, горько плакать, когда возвращался по ночам в свой холодный, одинокий подвал по вечерам, давая себе выплеснуть все накопившиеся за день негативные эмоции. Потом Эрен засыпал, накрывшись тонким одеялом, которое плохо спасало от пронзавшего тело и сердце холода, и спал до самого подъёма на рассвете.       Вот и в тот чудесный погожий день, вовсе не соответствующий настроению парня, все было также, как и всегда. Капитан Леви взял всех ребят из сто четвёртого корпуса с собой на тренировку, которая проходила во дворе замка разведкорпуса, и разбил их на пары, чтобы они работали друг с другом, оттачивая навыки рукопашного боя в парах. Эрену пары не досталось, и теперь тот в растерянности поглядывал то на ребят, что бросали на него виноватые взгляды, то на Леви, который поправлял сейчас движения Конни, вставшего в пару с Сашей. Через несколько минут мужчина обратил внимание на застывшего на месте смутившегося Йегера, а потом подошёл к нему, внимательно глядя на кадета своими серо-синими глазами. Это взгляд заставил Эрена невольно сжаться от испуга в ожидании новых ударов. — Значит, тебе не досталось пары, Йегер? — задумчиво уточнил капитан, продолжив изучающе оглядывать сьежившегося от страха парня. — Ну, ничего страшного, значит будешь драться со мной.       Эрен со страхом посмотрел на Леви, вглядываясь в серо-синие переливы глаз мужчины. Такие красивые, но очень холодные. Их взгляд окончательно напугал Йегера, который, невольно сглотнув, на миг зажмурил глаза, морально готовясь к тому, что его сейчас изобьют на глазах у друзей, не зная никакой жалости, а потом вновь открыл их и постарался выглядеть как можно более уверенно. Парень расправил плечи и несколько раз глубоко выдохнул, стараясь успокоиться и не поддаваться панике, что, по правде сказать, выходило из рук вон плохо. — И чего ты завис, сопляк? — вопросительно приподнял одну бровь Леви, кивком головы указав на свободное место подальше от ребят, которые следили за их движениями с тревогой в глазах. — Пойдем-ка туда, чтобы нам не помешали.       И Йегер подчинился приказу, чувствуя, как начали трястись от страха ноги. Он побрел к указанному Леви месту под тенью крупного дерева, которое своими большими ветвями закрыло солнце, висевшее в ярко-голубом небе, и остановился на некотором расстоянии от Аккермана, тут же встав в боевую стойку и принявшись ещё раз для верности прокручивать мысленно приемы, которые ему показывала Энни. Вряд ли они смогли бы помочь против сильнейшего воина человечества, но так он хотя бы не останется совсем уж беззащитным против Леви.       Аккерман же внимательно наблюдал за действиями парня. А потом неожиданно объявил о начале тренировки и коршуном бросился на Эрена.       Парень отлично знал, что Леви невероятно силен, и что против него у Эрена нет даже самого крохотного шанса, но все равно не ожидал, что его так быстро повалят на землю, жестоко избивая начищенными до блеска сапогами под испуганными взглядами других новобранцев, которые, забросив свои собственные задания, теперь в тихом ужасе наблюдали за разворачивающейся на их глазах ужасающей сценой.       Эрен крепко зажмурился и закрыл голову руками в попытке защититься от града ударов, которыми щедро осыпал его забывшийся Леви. Неожиданно тишину оборвал громкий, перепуганный крик Микасы: — Капитан! Капитан Леви! Остановитесь, ему же очень больно! Неужели вы не видите?       Девушка рванула было вперëд в отчаянной попытке защитить Эрена, но Жан придержал ее за плечо. Разъяренная Аккерман прожгла парня гневным взглядом, но он не отпустил ее. Не хотел, чтобы и Микаса огребла от тяжёлой руки Леви, который, нанеся удар по руке парня прямо по тому месту, где уже был оставленный им ранее синяк, о чем мужчина даже не подозревал, вдруг застыл на месте, словно очнувшись ото сна, и теперь, кажется, с удивлением в обычно не выражающих эмоций глазах смотрел на лежавшего у него в ногах дрожащего парня, скорчившегося от боли в ожидании новых ударов. Леви, наконец, понял, что переборщил с жестокостью, и теперь в немом ужасе смотрел на своего подопечного. — Эрен? — позвал капитан, а потом осторожно, все еще находясь в потрясении, опустился на корточки рядом с Йегером, оглядывая его, а потом вдруг обратил внимание на окруживших их ребят и вдруг рявкнул на них в попытке прогнать. — Чего уставились? Больше поглазеть не на что? Пошли вон отсюда все, тренировка окончена!       Микаса, неуверенно оглянувшись на Леви и Эрена, все же нехотя отправилась следом за другими ребятами, которые выглядели не менее настороженными, но все же не осмелились ослушаться приказа. В особенности после того, что произошло с Йегером, над которым все еще сидел капитан, теперь уже с тревогой глядя на парня. Вина за содеянное затопила его с головой. Леви сейчас и сам не понимал, почему так жестоко и несправедливо обошелся с совсем незаслужившим подобного обращения парнем. Да, он привык к подобному методу воспитания, но не должен был делать что-то такое с Йегером. — Вот дерьмо, — негромко выругался Леви, помогая перепуганному и дрожащему с ног до головы Эрену встать с земли. — Эрен? Ты как? Посмотри на меня!       Но Эрен только перевел затравленный взгляд зеленых глаз вниз, на землю, боясь поднять его на Леви. — Эрен, — Аккерман сделал голос намного мягче, чем прежде, и потянул руку, чтобы приласкать своего подопечного по волосам. — Эрен, взгляни на меня. Мне ужасно жаль. Я не должен был этого делать. Все хорошо. Эрен, что с тобой? Тебя всего трясет.       Йегер вдруг нервно дернулся от его прикосновения в сторону, и Леви удивленно замер, так и не дотянув руку до волос парня, которые он только что собирался погладить, и нахмурил брови. В чем было дело? Почему у Эрена сейчас вдруг сделался такой несчастный вид, как у перепуганной до смерти мышки, забившейся в угол? Аккерман же собирался лишь легонько коснуться его, чтобы успокоить, а он так нервно дернулся в сторону, будто бы Леви собрался его ударить. А, может, он и впрямь так подумал? Но у Леви не было таких намерений.       Мужчина вдруг обратил внимание, что Эрен прикоснулся ладонью к руке, чтобы потереть место оставленного Леви ушиба. Мужчине тут же стало ужасно стыдно за свое поведение, и он нахмурился еще сильнее, задумавшись о том, что титаническая регенерация Йегера должна была бы уже исцелить его раны. Неожиданно Леви словно ударом молнии прошибло новой догадкой, и Аккерман потянулся к парню, чтобы проверить ее, и освободил мягкую кожу руки Эрена от рукава, чтобы замереть в глубоком шоке. На его руке виднелись синяки и ссадины. Получил он их явно не сейчас, а раньше, но как? И почему они не затянулись? Это значило, что регенерация Йегера перестала работать. При чем неизвестно, насколько давно, потому что Эрен упрямо молчал, никому об этом не рассказывая. Но в тот момент Аккермана интересовало вовсе не этот вопрос. Кто оставил такие раны на теле Эрена? — Эрен, — нахмурившись еще сильнее, Леви осторожным движением коснулся одного синяка пальцем. — Откуда это? — Я… — негромко выдавил из себя Йегер, виновато подняв на него зеленые глаза, в которых продолжала плескаться паника. — Простите, капитан Леви. Не могу сказать.       В ту же секунду Леви словно молнией прошила очередная догадка. Он вспомнил. Вспомнил, как совсем недавно, буквально неделю назад оставил на этом месте удар во время их последней совместной тренировки. Все новые непрошенные воспоминания лезли в голову, и мужчина тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда осознал, что эти синяки и ссадины оставлял на теле Йегера только он. Леви наверняка был уверен, что если бы он снял с Эрена одежду, то наверняка увидел и другие следы собственных тяжёлых ударов.       Мерзкое чувство вины словно острыми когтями судорожно сжало сердце. К нему добавились и другие чувства: ненависть к себе, выжигающая душу, боль, страх по отношению к самому себе, чудовищу, которым он и являлся. Жалость к стоявшему перед ним очень грустному на вид пацану, который черт знает сколько времени огребал от Леви буквально ни за что. Но, может, еще был шанс извиниться и хотя бы попытаться все исправить в надежде на то, что Эрен сможет хотя бы немного простить его со временем. Лично сам бы Леви себя не простил. Ни за что.       Аккерман настолько потонул в бурной реке чувств, что вынырнул из нее не сразу, а когда смог вновь заговорить, то глухо произнес, стараясь как можно мягче обратиться к Йегеру: — Эрен, я сейчас отведу тебя к Ханджи. Она хоть и идиотка очкастая, но помочь сможет. Пошли со мной. Давай. Вот так. Я тебе помогу.       Капитан помог поддержать Йегера за плечи, и вместе они медленно двинулись по направлению к замку разведкорпуса. В скором времени они зашли внутрь и направились в сторону кабинета Ханджи. Там уже ахнувшая от шока Зое взялась за парня, напичкав его лекарствами, обезболивающими и обработав его раны. Она сделала все, что смогла, а Аккерман постоянно крутился рядом, пытаясь помочь и окружить тихого Эрена заботой, хоть и скупой, но он, к сожалению, умел только так. Все это время он виновато заглядывал Йегеру в глаза, пытаясь без слов донести то, что хотел сказать. Но поговорить с ним в любом случае все равно придется, как бы сильно этого Леви не хотелось. А говорить он и вовсе не умел. Воспитанный в Подземном Городе, он легко мог надрать зад обидчику в хорошей драке, а вот умело складывать слова для него было крупной проблемой. Но ради Эрена, неизвестно сколько времени молчавшего и терпеливо сносившего всю жестокость Леви, он должен хотя бы попытаться, не смея убегать.       Наконец Ханджи, закончив возиться с Эреном и пообещав серьезно поговорить с Леви, бросила на него настороженный взгляд, явно не желая оставлять его с тихим и напряжённым мальчишкой наедине. Но все же ушла, осторожно прикрыв дверь лазарета, чтобы никто не помешал им, поняв, что мужчина просто хочет поговорить с Йегером. — Эрен, — начал через несколько минут Леви, а потом виновато взглянул в глаза парня и увидел в них лишь страх и печаль, отчего его сердце вновь болезненно сжалось. — Почему ты не сказал о том, что у тебя пропала регенерация?       Не с того надо было начинать разговор. Леви мысленно захотелось себе же врезать. Особенно тогда, когда увидел, что прекрасные зеленые глаза медленно заполняются слезами. Капитан тут же потянулся к щекам Эрена руками, чтобы стереть с них ручейки соленой влаги.       И в тот же момент мужчину вдруг прорвало. Он говорил. Очень долго. Все время сбивчиво извиняясь и прося прощения, пытаясь пояснить, что не хотел так с Эреном обращаться, просто такой образ воспитания привил ему Кенни Аккерман ещё в детстве, в Подземном Городе, и он никак не мог избавиться от этой тени его ненавистного дядюшки, что звучало как очень плохое оправдание. Но Леви было безумно жаль. И так стыдно. За то, что из-за него обычно жизнерадостный пацан превратился лишь в мрачную тень самого себя. За то, что Эрен так долго терпел его жестокость и побои. После своего длинного монолога Леви с надеждой поднял взгляд на Йегера и совсем тихо спросил: — Эрен, ты… Сможешь ли ты простить меня когда-нибудь? — Я попробую, капитан Леви, — тихо ответил Йегер, робко подняв взгляд на мужчину, — Но я ничего не могу обещать.       Облегчение волной затопило Леви, и он утянул парня в аккуратные объятия, радуясь данному шансу. Это значит, что не все потеряно, и Эрен сможет когда-нибудь его простить. По крайней мере, он очень на это надеялся. — Спасибо, — сдавленно пробормотал мужчина, носом зарывшись в волосы Эрена и вдыхая их запах. — За то, что дал мне шанс. Эрен. Обещаю, что больше никогда не подниму на тебя руку.       После этих слов Эрен расслабился в капкане рук Леви и выдохнул, спиной прижавшись к груди мужчины. Первый шаг к примирению был сделан, и парень несмело улыбнулся впервые за долгое время. От этой улыбки у Леви словно камень с души свалился.       Засыпали они вместе после того, как Эрена навестили его встревоженные друзья, устроившись на больничной жёсткой койке в лазарете. Леви заворочался, устраиваясь перед сном, и крайне осторожно, опасаясь причинить Эрену больше боли, чем уже причинил, обхватил его руками, стараясь не потревожить раны парня. Йегер в скором времени заснул, убаюканный мерным стуком сердца своего капитана, уставший и умиротворенный, прижатый к крепкой груди. А перед тем как провалиться в крепкий, глубокий сон, услышал, как Леви совсем тихо шепнул ему на ухо извинения и признание, которое он и не ждал никогда услышать.