Pov: Ято
29 марта
Увидеть её спустя полгода было чем-то… невероятным. Я уже не надеялся на это, хотя нет-нет, да вглядывался в лица прохожих в парке, в силуэты девушек, спешащих по своим делам, а иногда улавливал приятные запахи их духов, но всё это было не то. Не она. Не Хиёри. И в какой-то момент я перестал так делать. Сколько можно себя мучить? «Она тебя забыла!» — повторял я каждое утро, будто это могло помочь, но на деле же ещё больше ранило. Это была проблема, которую я не мог решить, даже если бы очень захотел. Хотя… выход был, конечно: найти кого-то в Токио сложно, но можно, особенно если этот кто-то не скрывается и не прячется. Поэтому через подруг или родителей Ики, за которыми можно было проследить после работы, я бы с лёгкостью узнал её новый адрес, но не стал. Что сделано — то сделано. Я принял решение оставить Хиёри и придерживался его, хотя иногда зубы сводило от желания ей позвонить. А сегодня она пришла. Сама! И оказывается, всё это время она помнила меня. Любила! И ненависти ко мне в ней нет, и злости. Страх — лишь он пока остался и вызывал жгучее желание что-то сделать — что угодно, только бы она больше не кричала при виде меня, не замирала, поняв, что я рядом, и не дрожала, когда я дотрагиваюсь. Но пока, что именно сделать, я не знал. И стоя у дверей дома Кофуку, провожая Хиёри взглядом до вызванного такси, лишь дал себе клятву помочь девушке. Ведь она обещала прийти снова! И я хотел, чтобы ей было комфортно рядом со мной. Чтобы она ощущала себя в безопасности. Чтобы даже на миг не сомневалась, что я — это я.***
30 марта
— Афигеть! Я до последнего думал, что ты шутишь! — Юкинэ рассматривал новую татуировку, проглядывающую через прозрачную плёнку. — Ну здорово же вышло, скажи? Я теперь невероятно крут! Он, наверное, в сотый раз показал мне красного дракона, выбитого чуть ниже локтя: тату перекрывало символ имени, что дал ему Ябоку. Хибики — этот иероглиф был как бельмо на глазу, и пусть мы знали, что нынче Юкинэ ни с кем им не связан — было неприятно. И я разрешил мальчику сделать татуировку, ведь и сам ходил в салон не просто так. — И, кстати, совсем не больно! — Юки горделиво поднял голову. — Ну, точнее, больно, конечно, но я терпел. Видел? Даже не дёрнулся ни разу! — Видел, видел, — я улыбнулся, потрогав и свою татуировку: сейчас на ней тоже была плёнка, но я чувствовал, что она мне уже не нужна. В отличие от людей, на мне всё заживает очень быстро. — Ты молодец. — Спасибо, — у него даже шаги стали шире — настолько мальчик собою гордился. А ещё был рад избавиться от напоминания, что он когда-то был норой. — Как думаешь, Хиёри оценит то, что я придумал? — Уверен! — мой паренёк критически оглядел мою обновлённую внешность и даже один глаз сощурил. — Мне кажется, ты теперь даже брутальнее выглядишь! Я серьёзно. — Ну… я рад, если так, — на душе было ясно и легко, даже несмотря на то, что день выдался пасмурным. — Как думаешь, Хиёри сегодня приедет? Она сказала скоро, но… Когда она уходила вчера — и вправду обмолвилась, что снова заглянет в гости: мол, у неё каникулы и времени довольно много. Правда, и дела тоже есть: с подругами обещала встретиться, а ещё необходимо купить канцелярию и книги для второго курса университета. — Честно? Нет, — Юкинэ явно было неприятно разбивать мои мечты, и он даже губы поджал. — Судя по всему, родители её сейчас опекают. Так что, думаю, пару дней мы её не увидим, хотя… — он пожал плечами. — Кто знает. Может, и придёт. — Было бы здорово, — прошептал я, представляя, как снова увижу Хиёри, и ощущая такое тепло, будто я стоял не под пасмурным небом, а под солнечными лучами. — Но пока думаю, нам нужно решить, чем мы сегодня займёмся. — Работой? — Юки поник, потому как понимал: я столько пропадал, столько времени тратил на выполнение заказов, что и сейчас, скорее всего, этим займусь. Однако я его переубедил. — Да ну её! Работу эту, — я махнул рукой, наблюдая, как мой шинки сначала удивился, а потом заулыбался. — Может, слопаем по картошке фри? С куриными крылышками? Как считаешь? — А деньги есть? — сразу стало ясно, что он не прочь затеи. — А ты думал, я за бесплатно полгода впахивал. Конечно есть! — я достал кошелёк, в котором лежало довольно-таки приличное количество бумажных купюр: кажется, у меня давно не было столько наличных. — Только Дайкоку не говори. А то стрясёт всё в качестве арендной платы. Идёт? — Идёт, — потирая руки, Юкинэ наблюдал, как я закрываю бумажник. — Но, может, за молчание и мне чё полагается? — Ты не наглей, а! — я засмеялся. Искренне! Впервые за долгое время. — И так в кафе веду. — Да я вообще-то иногда с тобой работал, так что там часть денег моя. Процентов десять точно. Слышишь? — голос Юкинэ начал отдаляться, потому что, показав мальчику язык, я припустил от него в сторону KFC. — А ну стой, жлоб! Я всё равно тебя догоню! Ято! Так мы и бегали полдня друг от друга, периодически устраивая временное перемирие, чтобы подкрепиться. И мне ужасно нравилось проводить время подобным образом. Да и с души упал ещё один камень: ведь год назад я обещал Хиёри, что обязательно посвящу день Юкинэ и схожу с ним куда-нибудь. Но из-за случившегося так и не сделал задуманного. Меня это мучило. Но настроения что-либо делать не было. А теперь я снова стал… собой. И пусть трудности никуда не делись и мечты всё так же маячили далеко на горизонте — я ощутил вкус жизни. Её движение. И радость от того, что нахожусь здесь и сейчас. Удивительно, как всего один человек может поменять твоё мировоззрение. Раз — и город уже не хмурый и серый, а красивый и перспективный. И дождь стал тёплым. А грядущий день — не рутинный, а полный загадок и приключений. Это здорово — чувствовать такое. Понимать, что любишь и что тебя любят в ответ. И больше ничего не нужно. Только бы она и другие близкие были рядом. Это и есть самое большое на свете богатство.***
4 апреля
— Я пришла! Я услышал её голос из-за закрытой двери. Я знал, что Хиёри сегодня заглянет: утром она позвонила и предупредила об этом, но ожидание нашей встречи было таким томительным, что я задремал в комнате, пока листал новости в телефоне. Но стоило не до конца сбросившему оковы сна мозгу понять, что произошло — я тут же вскочил с постели и ринулся вниз. К ней. К той, которую так долго ждал! — Хиёри! — произнёс я, еле разлепив склеившиеся во время сна сухие губы. — Я… прости, уснул что-то. Как добралась? Но она не сразу ответила. Смотрела на меня, и я уже подумал: она снова меня боится, но девушка улыбнулась. Я бы даже сказал — почти засмеялась. — Я вижу, — прикрывая рот ладонью, она осмотрела меня с головы до ног. Видимо, после сна я выглядел комичным, скорее всего, растрёпанным, однако стоило ей остановить взгляд на моей шее, веселость Ики ушла. — Что это? — Тату, — продолжая спускаться по лестнице и держась за перила, я ощутил, как вспотели руки. — Мы с Юки решили немного стиль поменять. И вот… я сделал. Окончательно достигнув стоявшей у нижней ступени девушки, я повернулся к ней левой стороной тела, чтобы она могла внимательнее рассмотреть труды тату-мастера. Ведь сейчас на шее у меня был выведен угольно-чëрный иероглиф, который остальным мог показаться обычным, а может, и странным, но Хиёри должна была понять, почему я набил именно его. И она поняла. — Рассвет? — шепнула она, а после, очень стесняясь, неуверенно протянула руку, дотронувшись до моей кожи. Как раз там, где и был иероглиф. — И ты это… Ради меня? — Да, — просто ответил я, хотя была мысль сказать что-то эдакое, оригинальное, возможно, немного хвастливое, но после дрёма было сложно думать креативно, да и при виде Хиёри внутри всё замирало. Тут бы просто дар речи не потерять… — Ничего себе, — странно, но в её глазах появились слёзы, чего я точно не ожидал. — Больно было? Вот в этом вся она. Спрашивать о таком, когда сама год назад перенесла… ужасное! А ей важно, не испытывал ли боль я, когда делал такой шаг ради неё. — Совершенно нет, — я улыбнулся, ведь это было правдой: столь лёгкие болевые ощущения я почти не замечаю. — Хотя, пс… — я наклонился к ней поближе, — Юкинэ будет говорить другое, но ты уж сделай вид, что он герой и всё такое. — А у него тоже тату? — Хиёри округлила глаза. — Я думала, упоминая его, ты имел в виду, что Юки поменял стиль одежды там или… причёску. — Сама увидишь, — я кивнул в сторону гостиной, где все наверняка давно собрались и ждали нас, топтавшихся у лестницы. — Пошли. Ребята ужасно соскучились. — Идём, — она улыбнулась, вроде пропуская меня вперёд, но я настоял, показывая, что пойду следом. Только потом осознавая, что, скорее всего, ей не комфортно, если я иду по пятам. А я-то хотел проявить галантность! Но что сделано, то сделано. Впредь буду думать наперёд о том, что она может подумать и как понять мои слова, действия. Это не так легко, как может показаться, но я буду стараться ради Хиёри. Чтобы ей было приятно находиться в моей компании. Чтобы она снова пришла в гости и позволила насладиться её обществом. Чтобы больше никогда меня не боялась.***
pov: Хиёри
20 апреля
Я до сих пор не верила, что Ято сделал себе тату. И теперь в любой момент могла понять: рядом со мной именно он и никто другой. Кстати, это было сопряжено для него с некоторыми трудностями: так как тело Бога ускоренно заживляет всё травмы, нанесённые человеческими средствами, его тату со временем бледнеет. У людей такое происходит спустя годы, а у Ято вот три недели прошло. Иероглиф на шее пока ещё чёткий и хорошо виден, но, скорее всего, раз в два-три месяца ему придётся наведываться в салон для обновления татуировки. — Как занятия? Хорошо прошли? Любимый встретил меня после пар и теперь провожал до дома. Он делал так последнюю неделю, хотя рвался быть рядом ещё после первой в этом году встречи. Но я не была готова показать ему, где учусь и живу, не готова была находиться рядом с ним так часто. Это сложно объяснить: я не волновалась рядом с Ято, не переживала, что он обидит, однако этот Бог в любом случае невольно напоминал мне о событиях годовалой давности, хотел он этого или нет. И порой, когда Ято говорил мне что-то, улыбаясь или даже смеясь — я слышала не его слова, а те, что долетали до меня сквозь месяцы. Как Ябоку мне угрожал, как обзывал, как рассказывал, что он со мной сделает в случае неподчинения… Это мешало. Порой я, вроде, и слушала его, но не слышала. Переспрашивала, о чём он только что рассказывал, и в который раз пыталась вникнуть. А ещё силилась хоть как-то разделить их с братом голоса. Найти какое-то пусть даже крохотное отличие в тембре, в подаче рассказа, в тоне голоса. И в итоге начало получаться. Помимо того, что Ято говорил с нежностью и любовью — он делал это быстрее. Тогда как его двойник растягивал слова, наслаждаясь тем, что я обязана была его слушать. Что у меня не было иного выхода. — Да, меня даже выделили среди остальных. Один профессор — он генетик, а эта сфера довольно сложная. Но так уж сложилось, что папа в колледже обожал этот предмет и много чего узнал. А теперь вот со мной делится. Даже некоторые книжки заново перечитал, чтобы мне рассказать! — я говорила это с гордостью, ведь отец нашёл время в своём графике, дабы помочь мне. — И сегодня я, так сказать, блеснула. — Вот это да! — Ято повернул на меня голову всего на секунду, чтобы не только словами, но и взглядом показать, как он мною гордится. — Не представляю, как ты всё это запоминаешь! Будь я человеком — наверное, даже школу бы не закончил. Юкинэ, конечно, от меня таких слов не дождётся, но я считаю, он молодец, что сидит за уроками. Мне бы, может, тоже не помешало узнать некоторые вещи, но я… ленюсь. Это было честно. — Тогда, может, я займусь твоим образованием? — я закусила губу, потому как переживала по поводу такого предложения. — Могу рассказывать что-нибудь интересное из моей университетской программы. Экзамены сдавать не заставлю, не волнуйся, но есть парочка интересных вещей, которые… ну, может, тебе было бы… Ну, то есть они интересные, но, может, не для всех… Я не настаиваю. Под конец я начала сдавать назад, окончательно решив, что идея глупая. Ято взрослый. Он — Бог, что прожил на Земле больше десяти веков и уж явно знает побольше моего. Однако этим не хвастает. — Отличная идея! — он снова посмотрел на меня, но теперь взялся за руку чуть ниже локтя, чтобы мы перешли дорогу. — Когда начнём? Я прямо ощутила себя ребёнком, которого ведут куда-то по взрослым делам, но этот жест Ято не разозлил. Приятно чувствовать себя под защитой и даже опекой. По крайней мере, если дело касается любимого человека. — Да хоть сейчас, — пожав плечами, я намеренно замедлилась, потому как таким шагом до дома было минут семь, а прощаться с Ято не хотелось. — Только давай договоримся: если будет скучно или нудно — говори. Я что-нибудь другое придумаю. — Есть! — он улыбался, говоря это торжественным тоном. Когда мы свернули на дорожку у парка, я оказалась справа от Ято, однако он тут же обогнул меня и встал у моего правого плеча. Он всегда так делал в последнее время, и догадаться почему было не сложно: таким образом я в любой миг могла повернуть голову и увидеть тату на его шее. Он всё делал, чтобы я не боялась его, и мне это не только льстило, но и удивляло. Ведь Ято ни в чём не виноват, однако так старается! И ладно я бы показывала, что мне необходима его забота, что я боюсь, чего-то стесняюсь, но нет. Я старалась вести себя так, будто в моей жизни никаких особых событий не происходило. А он всё равно делал это. Ради меня. И хоть после нашей встречи в конце марта мы более ни разу не признавались друг другу в любви — Ято без слов доказывал, что это чувство никуда не делось. Ведь можно сколько угодно твердить: «люблю, люблю, люблю», — однако это будут просто слова. А можно не говорить об этом вовсе, но доказывать делом, что тот, кто рядом — дорог тебе. И не обязательно совершать рыцарские поступки, достойные газетных заголовков. Достаточно мелочей, однако именно они так грели сердце! И заставляли его биться чуть быстрее, когда любимый рядом…***
4 мая
Мы отмечали день зелени в парке аттракционов. Из плюсов: погода стояла чудесная. Но и минусы были: людей сегодня здесь было намного больше обычного, и меня это, честно сказать, волновало. И хоть благодаря смс Ято я знала, что никаких других двойников не существует — всё ещё переживала, находясь в столь многолюдных местах, где все были незнакомцами. Хотя… я была здесь с Юкинэ и Ято! Это успокаивало, и в их присутствии я не переживала так сильно. — Ну пошли-и-и! — в который раз произнёс мальчик, оттягивая рукав Ято и пытаясь заманить его на американские горки. — Глянь, там и очередь небольшая. — Нет, — а Ято в который раз отказывал своему шинки, сидя рядом со мной на лавочке и иногда протягивая руку в мою пачку чипсов, чтобы полакомиться ими. — Я Хиёри одну не оставлю. — Тогда пошли вместе! — не унимался Юки, теперь не сводя щенячьих глаз и с меня. — Там ведь не страшно. — Это тебе так кажется, — я старалась произнести это с улыбкой, хотя было грустно, что из-за болезни некоторые сферы жизни для меня закрыты. — Мне противопоказано волнение, а уж что-то экстремальное — и того подавно. А я, знаешь ли, и на карусели адреналин в крови ощущаю, а уж на таких горках… Ты же не хочешь, чтобы у меня сердце остановилось? Я спросила это между прочим, и вопрос был, скорее, риторическим, однако Ято тут же бросил громкое: «Нет», хотя разговаривала я не с ним. Он так боялся, что я снова попаду в больницу… И постоянно мне об этом говорил, а я уже и не знала: мне это нравится или бесит. — Ну Я-Я-Ято! — поняв, что со мной ничего не выйдет, Юки вновь переключился на хозяина. — Ну я не хочу один! Вдруг меня не увидят и попробуют сесть прямо мне на колени? Или на соседнее кресло залезет какой-нибудь толстый мужик, который выпихнет меня с аттракциона прямо там, когда мы будем в самом верху? — Ну ты ведь не погибнешь, даже если упадешь, — Ято опять полез к моей пачке чипсов, но я ударила его по руке: свою он давно слопал и теперь решил «помочь» и мне. — Ой-ой! Вот это я понимаю сострадание, — мальчик надул губы. — Ну и ладно! Ну пойду один! И мне будет весело. А ты сиди тут… А после демонстративно задрав подбородок, парнишка отвернулся и гордой походкой проследовал к очереди на горки, правда, по пути чуть не упал, потому что не заметил небольшого выступа одной из плиток на тротуаре. Но вида, что что-то случилось, не подал и продолжил путь как ни в чем не бывало. — Ну составь ты ему компанию, — вновь отбив свою хрустящую закуску от рук сидевшего рядом Бога, я внимательно посмотрела ему в глаза. С укором. — Прости, но мы с тобой не виделись почти год. И я… знаешь, жила как-то без тебя: ходила на учёбу, по магазинам, с психологом встречалась. И ничего, не умерла ведь! Однако сейчас ты будто считаешь, что я без тебя и шага ступить не в состоянии. — Я так не считаю, — помахав головой, Ято тоже стал серьёзным. — Просто не хочу, чтобы ты скучала тут одна. За три часа только на колесе обозрения прокатилась. — А ты не уходи от темы, — я была непоколебима. — Слушай, мне приятно, что ты заботишься обо мне, но и о нём не забывай. Юкинэ — твоя семья! И он тебя любит, а ты демонстративно показываешь, что он — неважен для тебя. — Это не правда! — в глазах Ято было смятение. — Правда, — вторила я. — Он же… Ты ведь его знаешь. Он многое преувеличивает, а порой вообще раздувает из мухи слона. И твоё отношение может расценить как нечто ужасное. Чуть ли не предательство! Ты этого хочешь? Ято опустил глаза, изучая свои ноги и не отвечая, однако, подождав, я легонько пнула его в бок, показывая, что мы не закончили. — Не этого, — наконец он смирился с поражением. — Чёрт, и почему я всегда делаю всё неправильно? Сказав это, он поднялся, собираясь всё же пойти к Юки, но я не хотела, чтобы Ято был грустным от моих слов. Поэтому вовремя схватила его за руку, останавливая. — Я люблю тебя, — второй раз за долгое-долгое время произнесла я, наблюдая за реакцией Ято. — Мне правда приятно то, как ты дорожишь мною, но будь чуть более чутким с мальчиком, идёт? Мы же, кажется, уже об этом говорили. Меня и вправду накрыла волна дежавю: год назад мы беседовали почти на такую же тему. — Идёт, — сглотнув, Ято некоторое время выглядел слегка опустошённым, но вот, улыбнувшись, он несильно сжал мою руку, поцеловал в щёку, а после побежал к горкам, на которых почти подошла очередь до сих пор насупившегося на ситуацию Юкинэ. А мне хоть и действительно было некомфортно оставаться тут одной, тем более что на почти пустую лавку мог присесть незнакомец — радовалась, что Ято меня послушал. А уж наблюдая, как засиял мальчик, увидев хозяина — и вовсе расцвела. Ято не плохой. И нет такого, что он любит Юки меньше меня или не дорожит им. Просто его шинки всегда рядом, и Ято не осознаёт, насколько это ценно. Да что там говорить — многие от этого страдают. Имея что-то, не понимают, какое это благо, и лишь потеряв — плачут. Надеюсь, Ято будет не из их числа и до него дойдёт, что при появлении меня в его жизни — меньше места для Юки не стало. Я его не вытеснила. И даже не потеснила. Ято обязан найти для меня другое место в своём сердце, оставив свои чувства к Юки полными. Надеюсь, я смогу ему в этом помочь.***
pov: Ято
16 июня
— Так ладно, теперь моя очередь! — Юкинэ зажмурился, явно прогуливаясь по самым затаённым закоулкам своей памяти. — А знаете ли вы, что-о-о… я однажды украл скейт из магазина. — Знаем, — ответили мы с Хиёри в один голос, тогда как Кофуку и Дайкоку закачали головами, а после отхлебнули из стаканов, стоящих перед ними. Мы играли в такую странную, но интересную игру. Каждый по очереди должен назвать факт о себе, и если среди присутствующих есть те, кто его не знал — они делают глоток. В идеале, конечно, напитки у всех должны быть алкогольные, но перед Юки и Хиёри по понятным причинам стоял сок. Поэтому они были весёлыми и беззаботными, тогда как у меня уже слегка двоилось в глазах, Дайкоку почти спал, а Кофуку без перерыва икала. — Опять я? И почему очередь доходит так скоро? — Хиёри поджала губы, силясь вспомнить что-то интересное, чего она никому из нас не рассказывала. — А знаете ли вы, что… форма моего сердца теперь отличается от обычного. Оно не как у остальных. Знали? — она заулыбалась, тогда как мы замерли. — Как… это? — спросил я, ощущая, как на спине сразу же выделился липкий пот. — Это опасно? — Нет, — Хиёри была терпеливой, рассказывая подробности. — Просто после… ну… инфаркта так происходит. Меняется форма сердца — оно становится чуть более… круглым. Кажется, она пожалела, что сказала это, потому как никто из нас явно не знал таких подробностей, но и пить не торопился. — А ты это как-то чувствуешь? — голос Юки был приглушенным, будто он спросил что-то запретное. — Нет, вроде, — Хиёри пожала плечами. — Папа говорит, лет после пятидесяти может быть некоторый дискомфорт, но пока, — она сначала задумалась о чëм-то, а после улыбнулась, — он постоянно повторяет, что теперь в моём сердце помещается больше любви. Странно, правда? — Не то слово, — взгляд Кофуку расплывался. — И оно прям… круглое? Как шарик? Она говорила с трудом, еле выговаривая слова. — Нет, и… слушайте, давайте уже дальше пойдём, хорошо? — она отпила из своего стакана, хотя не должна была. — Ято — ты следующий. Говори. Она очень хотела, чтобы тема разговора ушла в сторону, и хотя я жаждал узнать подробности этого открытия про форму сердца — сделал так, как должен был. Продолжил играть, переключая внимание присутствующих на себя. — Я курил на протяжении двадцати четырёх лет, — слова сами вырвались, хотя я не собирался признаваться в таком в присутствии Юкинэ. — Чего?! — как и ожидалось, мой пацан был в шоке. — А мне даже бокал шампанского на праздник не разрешаешь. Вот ты жмот двуличный. — Спокойно! — перебил я, поднимая руки и замечая, что глоток напитка сделали все. — Это был не самый простой период моей жизни. Бунтарства, я бы сказал. А после просто вошло в привычку. Я этим нисколько не горжусь, но, если бы в тысяча шестьсот двадцатом табак не запретили выращивать на полях — курил бы, может, и по сей день. А так… воровать его было неоткуда, поля опустели, а на покупку чего-то привозного не было денег. Пришлось отучаться, а после, когда сигареты уже захламили все полки, желание не вернулось. Как-то так. Закинув руку за голову и проведя пальцами по волосам, я испытывал стеснение. Всё же в таких неприятных аспектах своего прошлого я редко признаюсь. Однако, как ни странно, мне даже полегчало. — А я до сих пор покуриваю, пока Дайкоку, ик, не видит, — сейчас была очередь моей розоволосой подруги, и она сразу же этим воспользовалась. Только вот не учла, что её шинки такое признание пришлось ох как не по душе. — То есть прожжённый плед в гостиной — это чей-то окурок случайно в окошко залетел? Так ты мне сказала? — здоровяк тряс свою богиню, силясь вытянуть признание, но она явно была не в состоянии. Кажется, хотели мы того или нет, игра подошла к своему логическому завершению, и я поманил Юкинэ и Хиёри в сад, подальше от разборок хозяев дома. Всё ещё думая над признанием Ики и пытаясь осознать масштабы того, что с ней произошло. Ведь если не вдумываться, всё замечательно: она выглядит здоровой и всё хорошо, но… такая болезнь не может уйти в прошлое бесследно. Хиёри чуть не умерла, и возможно, в будущем, как и сказал её отец, появятся новые симптомы. Или рецидив? Это меня ужасно мучило, но говорить о таком вслух я не стал. Не решился. Пусть это может случиться, но я буду верить, что у Хиёри всё будет хорошо. И в тридцать, и в пятьдесят, и в девяносто лет. Я буду думать о том, что она здорова, и умолять Небеса больше не посылать ей таких трудностей. И не потому, что люблю её. А потому что она действительно этого заслуживает.***
21 августа
— Ребят, у меня для всех вас важное объявление, — Хиёри стояла на пороге гостиной и мялась с ноги на ногу, совершенно точно волнуясь о чём-то. — Присядете? — Надеюсь, с тобой всё в порядке, — я последовал её предложению, потому как ноги задрожали от страха. — Пожалуйста, скажи, что ты здорова. — Ято!.. — было понятно, что я достал её с этим вопросом, но девушка не стала меня ругать. — Конечно всё хорошо. Пожалуйста, дайте мне собраться с мыслями и всё рассказать. Это довольно непросто. Она глубоко вздохнула, а после и сама проследовала к диванчику на котором сидел я, устроившись на нём поудобнее, но так, чтобы присутствующие могли её видеть. — Хорошо, — расправив небесно-голубую юбку на коленях, она словно тянула время, но мы не торопили. Ждали. — Сегодня у меня в жизни произошло важное и довольно волнительное событие. Я очень ждала его, но и очень боялась, если честно, однако пару недель назад всё же решила, что пришло время двигаться дальше. Она говорила загадками, и мне это не нравилось. Двигаться дальше? Она хочет перестать общаться с нами? Лучше бы я сегодня припозднился в магазине, а остальные бы пересказали мне всю историю вкратце. Ведь так никаких нервов не хватит! — Вы знаете, что мои родители купили второй дом недалеко от университета, потому как в старом… — она не договорила, но это и не нужно было. — В общем, они снова переезжают туда, а тот дом, где мы живем сейчас — туда переберутся мой брат с семьёй. Он у меня работает удалённо, и ему всё равно, в каком городе жить, а вот его жену повысили, и она должна работать в филиале компании в Токио. И это отличная новость, если честно! — Вы теперь сможете видеться чаще! — Юкинэ принял новость позитивно, уловив лишь самое основное, тогда как я напрягся. — Да! И с племянником тоже — я ужасно по нему скучаю, потому что редко вижу, а теперь смогу забегать к ним в гости после занятий, — девушка улыбалась так искренне, однако меня всё ещё волновал другой вопрос. — А ты? — Кофуку тоже хотела что-то спросить или сказать, но я перебил. — Ты сказала, что родители переезжают в старый дом, а новый уйдёт брату. А ты тогда где будешь жить? Или… я чего-то не понимаю? Наверное, со стороны выглядело, будто я, как истеричка, не могу дослушать рассказ до конца и заранее паникую. Но я на самом деле переживал. Вдруг Хиёри решила покинуть город? И уехать? Хотя… она же собирается после занятий навещать брата и его семью, значит… — И вот мы перешли к самому главному! — она теперь светилась, как начищенная монета. — Спустя несколько недель споров, уговоров и даже шантажа родители пришли к выводу, что так будет лучше, — Ики снова выдержала паузу, оглядывая каждого присутствующего. — И теперь у меня есть своя квартира! Представляете? Не покупная: после приобретения нового дома счета отца знатно попустели, но мне её сняли. И… барабанная дробь… Ято. Юкинэ. Я очень хочу, чтобы вы жили со мной, и приглашаю вас переехать. Если вы, конечно, не против. А вот это было очень неожиданно. Правда, Юки раньше отошёл от шока и, вскочив, начал прыгать и бегать, как ненормальный, засыпая Хиёри сотнями вопросов. А я просто сидел… и смотрел на них, осознавая, что зря переживал. Она не хочет уехать. Наоборот! Желает, чтобы мы стали ближе. Вот это да… — Да-да, у тебя будет своя комната, правда, это одновременно и гостиная, но там есть огромный телевизор и холодильник недалеко, — Хиёри и Юкинэ сейчас прыгали, взявшись за руки, чем-то напоминая хоровод. — Кстати, там очень удобный диван: он, когда раскладывается, становится огромным. Там четверо тебя могут поместиться, так что думаю, будет удобно! — А-а-а! — в ответ мальчик лишь закричал и ринулся из гостиной, а когда я уточнил, куда это он так резво, лишь бросил, обернувшись через плечо: — Вещи собрать, конечно! И тут я понял, что моё мнение его не сильно волнует. Да и, честно сказать, идея мне самому понравилась. Были, конечно, несколько противных «но», однако я как-нибудь справлюсь с трудностями. Главное, чтобы Хиёри и Юки было хорошо. Тогда и я буду счастлив.***
pov: Хиёри
22 августа
— Располагайтесь, — произнесла я, открывая дверь квартиры и пропуская Ято и Юкинэ внутрь. — Это гостиная, там ванная комната, тут обеденная зона и кухня. Можете брать всё, что есть в шкафчиках и холодильнике, а если чего не хватает — скажите, я куплю. Я волновалась. Не каждый день съезжаешься с парнем, а у меня это и вовсе было первый раз. И как всё неизведанное, этот шаг в моей жизни тоже немного пугал. Но не в плохом смысле. И, наверное, всё же не пугал, а волновал — так будет правильнее. Сердце, конечно, колотилось, как бешеное, но я была рада видеть ребят здесь. Папа отдал мне ключи от квартиры вчера. Тогда я и сказала обо всём Ято и Юкинэ. Им потребовалось время, чтобы собраться, а ещё успокоить Кофуку, которая не переставая лила слёзы о том, как ей теперь будет скучно. И поэтому сегодняшнюю ночь я провела в одиночестве. И мне не понравилось… Ты вроде понимаешь, что в безопасности, что никто не придёт и не обидит, но всё же где-то в груди разрастается паника. И каждый скрип, каждый шорох заставляет сжаться под одеялом и прислушиваться. А вдруг я не одна? — Вот это телек! — Юкинэ сразу заметил главный предмет гостиной, который теперь будет в его полном распоряжении. — И нинтендо есть! Ничего себе хозяева у квартирки! — Приставку я сама купила, — произнесла я, смущаясь: очень уж хотелось сделать мальчику приятное. — В доме у Кофуку ты ведь не был один: кто-нибудь всегда в храме, а тут… Если меня и Ято не будет… Я подумала, тебе будет скучно, и решила… Вот. Теперь волнение стало ещё сильнее. — Смотри, не описайся от счастья, — Ято говорил сквозь улыбку, наблюдая, как Юки сразу же плюхнулся на диван, распечатывая совершенно новую коробку от приставки. — И может, вещи сначала разберёшь, а? — Потом! — отмахнулся мальчик, двигая джойстиками и рассматривая появившиеся на экране картинки. — Ты пока, это… свою комнату иди посмотри. Не стой над душой. — Чего? — глаза его хозяина округлились, а тон был таким, что я бы на месте Юки тут же вскочила и сделала всё, что он просит, но у парнишки, кажется, уже был иммунитет на грозный голос Ято, и он даже ухом не повёл. А мне вдруг стало так смешно. А ещё я осознала, что больше не буду одна. И идя домой, буду понимать — меня ждут. А если и нет никого дома — к вечеру компания обязательно появится. — Ладно, с ним всё ясно, — покачав головой, Ято смерил мальчика обречённым взглядом, а после взглянул мне в глаза. — А мне, наверное, и вправду надо разобрать рюкзак. Покажешь, где я могу расположиться? — Моя комната там, — я указала на белую дверь, что была справа от входа, в дальнем углу гостиной. — А моя? — Ято явно не понимал, что происходит, а до меня дошло, что я, наверное, неправильно обозначила, что к чему. — Там же… — ком сам собой встал в горле, потому что я испугалась. — Прости, я не так выразилась. Наверное, нужно было уточнить, что в квартире две спальни, включая гостиную. И… — И… — любимый нахмурился, но не от злости или разочарования. От удивления. — Ты хочешь, чтобы я ночевал с тобой? — Не пойми неправильно! — я тут же замахала руками, представляя, как двусмысленно это звучит. — Я… ничего такого… не имею… Я просто… Ты можешь… Я как бы… Слова путались, впрочем, как и мысли. Да уж. Надеюсь, Ято не решит, что я позвала его к себе для чего-то большего, чем просто совместное проживание? Я, конечно, не глупая: понимаю, что мы не будем спать под разными одеялами и по утрам здороваться за руку, однако куда-то дальше, чем объятия и поцелуи я заходить не хочу. Пока уж точно. Страшно! И не думаю, что воспоминания дадут мне расслабиться и получить удовольствие — я лишь огорчу Ято своей реакцией, а значит, и начинать не стоит. Когда-нибудь я наверняка буду готова к близости. Но не сейчас. Не сегодня. — За кого ты меня принимаешь? — однако он всё равно напрягся, изучая мою реакцию. — Хиёри, я могу спать в гостиной. Хочешь? — Не хочу! — закричал Юкинэ, который, казалось бы, нас не слушал. — А я не тебя спрашиваю, — бросил Ято через плечо, вновь переключая внимание на меня. — И я не хочу, — поддакнула я, лихорадочно соображая, как бы донести до него мои желания. — Мне будет в радость засыпать с тобой и просыпаться. Честно! Мне одной… ужасно одиноко, но дело не только в этом. Мне нравится быть рядом с тобой, — голова немного закружилась от переизбытка эмоций, и я села на стоявший неподалёку стул. И Ято это заметил. — Ты в порядке? — тон его резко переменился, и теперь в нём было волнение иного рода. — Хиёри? — Да. Просто сердце стучит как бешеное, — я старалась посмеяться над ситуацией, но всё и вправду кружилось, а в груди — будто пулемётная очередь. — Не переживай. Я волнуюсь, только и всего. — Да ладно тебе. Это же я. Чего ты в самом деле? — Ято сел передо мной на корточки и, протянув руку, положил ладонь мне на грудь — там, где и было сердце. — А оно пусть успокаивается. Я ведь рядом. — Знаю, но спешу огорчить, — я положила свои пальцы поверх его, сжимая их, — так оно вообще у меня из груди выпрыгнет. Ты чего творишь? И снова почти истеричный смех. Рядом с Ято я теряла голову и становилась сама не своя. — Пардоньте… — он тут же убрал руку и, поднявшись, сделал два шага назад. — Тогда дам тебе отдышаться, а пока пойду… вещи разберу. Туда, да? Он точно помнил, где моя комната, но будто снова уточнял: а не передумала ли я. — Верно, — я кивнула, думая о том, что неплохо бы попить воды. — И пока будешь заниматься делом, подумай, чем мы будем ужинать. Можно сделать что-то праздничное. Да и кухню обновить не помешало бы! — Я за! — опять подал голос Юкинэ, всё ещё не отрываясь от экрана телевизора. — Чур я выбираю! — Чур ты будешь есть то, что дадут, — голос Ято был приглушён: он уже прошёл в нашу спальню. — А то Дайкоку тебя разбаловал: то не хочу, то не буду… — Ладно, ладно… бабуля, — последнее слово Юки прошептал, но я четко всё расслышала. Улыбнулась. Мне не хватало этого. Их перепалок, подколов. Отношения Ято и Юкинэ не идеальные, но настоящие. И рядом с ними ощущаешь, что живёшь. Что тебя окружают те, кто тебя любит, пусть они порой и бывают невыносимыми. Странно, но появилось чувство, будто я хочу скорее начать эту жизнь. Но только потом осознала — она уже началась! Вот он, Юкинэ. И Ято в моей комнате — сегодня я буду спать рядом с ним, а перед этим пожелаю мальчикам спокойной ночи и, закрывая глаза, буду думать о том, как же мне повезло!***
pov: Ято
19 сентября
Мы шли домой после работы. Сегодня день был очень удачным: мы с Юки уничтожили аякаши, которые кружили рядом с храмом одного почитаемого Бога. Конечно, на священную территорию призракам попасть не под силу, но они ужасно портили настроение людям, которые приходили в это место, дабы попросить о чем-то или просто помолиться. Вообще-то такую работу мы делаем бесплатно. Я и не привык брать деньги за такую помощь. Одно дело вымыть окна или помочь выгулять собак, но всё же истребление аякаши видится мне как обязанность Богов перед людьми. Они ведь тоже многое делают для нас бескорыстно! Но сегодня нам заплатили, а я не стал упираться. Дают — бери, а бьют… ну, тут всё понятно. И сумма была немалая, поэтому я возвращался домой в приподнятом настроении, обсуждая с Юки, какой сюрприз сделать для Хиёри, которая через пару часов должна вернуться с занятий. — Может, встретим её с цветами? — спросил я, понимая, что на самом деле никогда не дарил ей букетов. Было пару раз, но это так, сорванные с клумбы соцветия или веточки сакуры, которые даже в вазе вяли буквально через пару дней. — Представь, выходит она с университета, а тут мы. С пионами! — Они в мае цветут, дурень. Ты сейчас за такие цветы состояние оставишь! Может, розы? — Она их не любит, — покачав головой, я вспомнил, как любимая всегда относилась к этим цветам: ей нравятся их цвета, но не прельщает запах. — Хотя чего гадать, зайдём в магазин и там сразу посмотрим, что есть. Идёт? Я уже было направился к цветочному, но Юки потянул меня в сторону дома. — Сначала переоденемся! — пробурчал он, насупив брови и показывая на порванные джинсы. — Я не хочу в таком виде ходить. — Так тебя никто не видит, — я усмехнулся, но всё же пошёл у него на поводу. — И в следующий раз будь аккуратнее, пожалуйста. Я не могу тебе каждый месяц вещи покупать. — Бу-бу-бу, — показав язык, он обогнал меня на несколько шагов, демонстративно идя впереди. — Вообще-то если бы не я — фиг ты убил бы того призрака. — Вообще-то если бы не я, и ты бы с ним не справился. Но давай не будем, идёт? Надо — купим джинсы, но не сегодня. Я знал, что мальчик встал не с той ноги и с ним в такие дни лучше не припираться — себе дороже. — Так-то лучше, — спустя время добавил он, задрав подбородок. — А Хиёри лучше купить ромашки. Они круглый год есть, и они ей нравятся. — А это мысль! — я снова заулыбался, будто нашей мини-ссоры с Юки и не было. — Только давай переодевайся шустрее, а то не успеем!***
— Три минуты! — бросил Юки, залетая в гостиную и сразу направляясь к шкафу с его вещами. — Кстати, можно ещё что-нибудь приготовить вкусное! Или… а нет, мы не успеем. У Хиёри уже через полтора часа занятия кончатся. Поэтому пока ограничимся цветами, но завтра… — Юки! — я перебил его, потому что уже почти не слушал. Мне показалось, что-то не так в доме, и я не сразу понял, что именно, но после, когда оглядел пространство внимательнее, заметил: пальто Хиёри, в котором она ушла утром, висело на вешалке, а туфли стояли у этажерки. А ещё я только сейчас понял, что дверь была закрыта на один оборот, а не на четыре. Она была дома! Но вот вопрос — почему? — Хиёри? — спросил я громко, двигаясь в сторону закрытой двери, ведущей в нашу спальню. — Родная, ты здесь? И она действительно была дома. Только спала, укрывшись тонким одеялом. И на вид была… бледной и какой-то измученной. У меня сердце ушло в пятки! — Хиёри, — произнёс я тише, показывая через плечо Юкинэ, чтобы он не шумел. И послушав меня, мальчик прикрыл за мною дверь. — Милая, ты чего не на занятиях? Она открыла глаза с неохотой. Как-то слишком лениво. С ужасной слабостью в глазах. — Ято? — спросила она спросонья, по привычке оглядывая мою шею — там, где была тату. — Прости, я… что-то задремала. — Почему не написала, что пойдёшь домой пораньше? — я вроде как между прочим положил руку ей на щёку, проверяя температуру: может, Хиёри заболела? — Не знаю. Забыла, — пожав плечами, она вдруг поджала колени к груди и немного поморщилась. — Прости. — Тебе плохо? Я понимал это и без вопроса, но хотел, чтобы она сама призналась. Да и это понятие довольно относительное: может, у неё просто голова закружилась и нужно поспать, а может, что-то с сердцем и необходимо срочно вызывать скорую. — Немного, — призналась она, кивнув. — Но ты не волнуйся. Всё будет хорошо. — Я знаю, — кивнув, я по инерции поправил её одеяло, пытаясь сглотнуть ком в горле. — А ты скажешь, что именно случилось? М? — Ято, не переживай, — она отвечала загадками, чем ещё сильнее меня пугала. — Я, знаешь, только ничего поесть не купила. Может, вы сходите с Юки… — Хиёри! — мне пришлось повысить голос, потому что волнение за неё с каждой минутой становилось всё сильнее. — Что с тобой? — Ничего, — она явно врала, но я не представлял зачем. Всё так плохо? И она пытается меня не волновать? А что, если скорая уже едет и Хиёри тянет время? — Но я ведь вижу! — я злился на неё из-за этого. — Ты ведь бледная как мел! Что случилось? — Ято… не надо, — у неё будто даже язык заплетался, как если бы Хиёри была чуть пьяна, но это ведь явно не про неё. — Всё хорошо. — Хиёри! — мой голос стал ещё громче: ещё чуть-чуть и он мог стать угрожающим. — Ты должна сказать мне правду! Пожалуйста! — Но… — Без «но»! — я не дал ей вставить очередную отговорку. — Я тебя люблю и хочу знать, что с тобой. Я ведь боюсь за тебя! Неужели не понимаешь?! — Понимаю, — она сглотнула несколько раз подряд, точно её тошнило. — Просто… это сложно. Покачав головой, она приподнялась, чтобы принять сидячее положение, и в этом действии тоже виделась слабость. — Если это сложно, значит, я тем более хочу всё знать. Лучше скажи мне сейчас, пожалуйста. Как бы… какой бы плохой новость не была. Я хочу знать. Внутри всё сжалось. Сейчас она скажет, что у неё плохие анализы или что… сердце не выдерживает нагрузки. А может, ей нужна операция: она как-то вскользь упоминала, что такое может произойти и пока что её не положили на стол хирурга лишь потому, что такое вмешательство чревато. Хиёри может не отойти от наркоза. — Говори! — я нависал над ней, давая понять, что просто так не уйду. — Хиёри! — Ладно! — спустя пару минут она сдалась: на несколько секунд спрятав лицо в ладонях, явно обдумывая, как преподнести мне эту новость. — Я… Мне и вправду нехорошо, Ято. Но я здорова, поверь. Просто у меня… Её голос вдруг завибрировал, будто она признавалась в чем-то ужасном, постыдном или чрезвычайно волнующем. А любимая делала большие паузы, явно заставляя себя продолжать. А я ждал. Радуясь, что она решилась всё рассказать, но сходя с ума от томительного ожидания. — У меня эти дни, Ято, — наконец произнесла она, сжавшись. Сгорбившись. Смотря на меня исподлобья, точно напуганный котёнок. И даже сначала показалось, что или мне послышалось, или Хиёри не сказала правду. Ведь… — Ты серьёзно? — я испытал колоссальное облегчение, однако же напряжённость осталась. — И почему ты это так скрывала? Ты… думала меня месячными напугать? Серьёзно? Я, блин, не первую сотню лет живу! Теперь я злился на неё ещё сильнее. — Я ведь чуть с ума не сошёл! Уже думал ты… умираешь! — положив руку на грудь, я делал глубокие вдохи. — Чёрт, ну ты даёшь! Нельзя так делать, слышишь! Был бы человеком — сам бы с инфарктом слёг от такого. Ну, Хиёри! Ну в самом деле! — Я подумала, тебе будет противно, — вроде и оправдываясь, но при этом ужасно тихо произнесла она, будто вместе с тем и не хотела это говорить. — Прости. — С чего вдруг? — гнев сменился удивлением. — Это ведь… нормально. Ты здорова, и это… Да я счастлив, слышишь! Тоже мне — противно. Что за бред? Кто тебя на такое надоумил? Я спросил об этом между делом. Скорее, вопрос даже был риторическим, и я ждал, она улыбнётся и скажет что-то вроде: «Никто. Не знаю, что на меня нашло», однако в глазах Хиёри появились слёзы. Она смотрела на меня не шевелясь. Кажется, даже не дыша. И плакала. Тогда как в моей голове сложились детали пазла. Ябоку. — Я не он, Хиёри. И ты это знаешь, — мне было сложно сказать это без нотки упрёка, но вроде получилось. — Я понимаю, что тебе сложно, но хочу, чтобы ты запомнила: твоё здоровье для меня превыше всего. Ты можешь говорить мне обо всём! Слышишь? — Прости, — снова произнесла она, зажмурившись, и от этого все стоявшие в глазах капли разом скатились по щекам. — Я не обижаюсь, — шепнул я, стараясь убедить и себя в том, что это правда. Весь всё же не очень приятно, когда тебя сравнивают с каким-то извергом, пусть и он внешне твоя копия. — Всё хорошо. Я люблю тебя. — И я тебя, — пропищала она, теперь улыбаясь сквозь слёзы. — Мне ужасно жаль. — Проехали, ладно? — я поцеловал её в губы, чувствуя их солёный от слёз вкус. — Поспи ещё немного. А мы с Юкинэ сходим в магазин. Идёт? — Спасибо, — приспустившись на подушках, она легла, предварительно поёрзав, чтобы устроиться поудобнее. — За всё, Ято. — Отдыхай, — бросил я, выходя из комнаты и тихонько прикрывая за особой дверь. Понимая, что воспоминания о Ябоку будут преследовать Хиёри всегда, как бы мне не хотелось обратного. Он будет приходить к ней во снах, являться в мелочах, напоминать о себе в сказанной кем-то вскользь фразой. Он вроде и умер, чему я несказанно рад, но всё же часть его живёт. И будет жить, пока моя любимая не перестанет его бояться. А это, как ни прискорбно, наверное, никогда не случится. Психологические травмы намного сильнее физических. Они больнее. И помазать их йодом для заживления не получится. Хиёри правильно сделала, что пошла учиться на психолога — это на самом деле важная и нужная профессия! Только вот… получится ли ей самой справиться с болью, что внутри? Хотелось бы в это верить.***
pov: Хиёри
— Отдыхай, — это последнее, что он сказал, закрыв дверь. Я осталась в квартире одна. И одиночество, медленно разъедая, начало закрадываться в самые потаённые закоулки души. Он ушёл. И, возможно, надолго. Ябоку, когда узнал о месячных, пропал на четыре дня, оставив меня без еды, на произвол судьбы, прикованную к потолку цепью без возможности спастись. Ведь могло случиться всё что угодно! Пожар, землетрясение… Я, как собака, прикованная к будке, должна была ждать своей участи. Когда жестокая жизнь оборвётся, наконец освободив меня от боли. Но… Сейчас ведь всё иначе? Я могу ходить, куда вздумается, в шкафах полно круп, у меня есть телефон для вызова помощи. Однако из-за ухода Ято щемило в сердце. Что если и ему противно? Но он не признался в этом, чтобы меня не обидеть? Или из-за облегчения, испытанного им чуть ранее: что я не смертельна больна и не умираю, — он и не понял ничего толком. А теперь вот вышел из дома и думает, как ему не хочется возвращаться. От этого последние оковы сна спали. И даже лежать на одном месте я больше не могла. Встала. И хоть под одеялом было тепло и уютно — пошла в гостиную, чтобы включить телевизор. Когда он работает — спокойнее. Наверное, это выработалось там, в подвале, когда я постоянно испытывала чувство одиночества и актеры заезженных фильмов были моей чуть ли не единственной компанией. За исключением Ябоку, конечно, но приходил он ненадолго, а уходя, оставлял боль, обиду и унижение. — Завтра, двадцатого сентября, в Токио ожидается туман и сырость. Скорость ветра достигнет десяти метров в секунду, однако уже к вечеру погода наладится, — с улыбкой на лице диктор показывала на карту Японии, а внизу тем временем появлялся точный прогноз погоды в каждом из городов страны. — В Осаке ситуация чуть хуже: там к порывистому ветру прибавится и дождь, а вот в Нагано… Меня как громом поразило. Не могла слышать про этот город — тот, в котором я пробыла в заложниках полтора месяца. И ведь город-то красивый! Но не думаю, что я смогу пересилить себя и хоть когда-нибудь ещё его посетить: просто так или по работе… Нет. Не смогу. — Я дома! — услышала я одновременно с открывающейся дверью, и внутрь вошёл Ято с огромным пакетом в руках. — А ты чего не спишь? — Расхотела, — прошептала я, наблюдая, как он поворачивает замок. — А Юкинэ ты где потерял? — Да ему Казума позвонил. Пригласил на ночёвку. Я не то чтобы «за», но отпустил. Всё же никак не привыкну, что мой шинки остаётся так надолго в замке Бишамон. — Но ведь это хорошо, что вы с ней зарыли топор войны? — спросила я, наблюдая, как Ято подходит ко мне, присаживаясь рядом, на диван. — Да и думаю, Юки идёт на пользу общение с её священным сосудом. Им есть что обсудить, да и Юкинэ явно не хватает… друзей. — А я? Я не друг, что ли? — Ято чуть надул губы, но сразу же улыбнулся. — Ладно, шучу. Я понял, о чëм ты. Но… давай об этом потом поговорим. А пока смотри, что я тебе принёс! Открыв пакет с логотипом супермаркета, он начал одну за одной выуживать на свет свои покупки, при этом проговаривая, зачем он это купил и почему. Однако, вопреки ожиданиям, это было не мясо, овощи или рыба. Он купил… — Шоколад. Я прочитал, что девушкам в такой период хочется сладкого. Не знал какой, поэтому вот тут несколько захватил, — он выложил рядом четыре плитки и два батончика с молочной и фруктовой начинкой. — Теперь вот гранатовый сок — тебе его сейчас тоже надо пить. У тебя ведь, надеюсь, нет аллергии? Он сделал паузу, подняв на меня взгляд. А я осознала, что сижу с открытым ртом. — Не-а, — еле смогла вымолвить я, но для Ято этого было достаточно. — Отлично. Ещё вот фруктов набрал разных: апельсины, яблоки, клубнику, грушу, виноград, даже вот арбуза урвал немного, — всё это время он продолжал доставать презенты для меня, с каждым разом всё глубже залезая в пакет. — А ещё это не фрукт, но я знаю, что ты тащишься по авокадо, так что его тоже купил. Вот! Он явно ждал от меня чего-то, а я осматривала эту огромную кучу яств, что лежала сейчас рядом, и не могла поверить. — Это всё мне? — от своего же вопроса защипало в глазах. — Я… я столько не съем. — Ой, тоже мне проблема. Юкинэ поможет! Я бы даже сказал, что если чего к его возвращению останется — он всё подчистит. И то, что надо, и то, что не надо. Ты же его знаешь! — Ято засмеялся, теперь расстëгивая молнию своего рюкзака. — А, ну и я ещё в отдел для женщин заглянул. Я, если честно, не очень во всех этих ваших штуках понимаю, поэтому купил тут… короче… Большие, маленькие, с крылышками. В общем, разберёшься, думаю. В любом случае пригодится! А теперь моему шоку вообще не было предела. Он и впрямь показывал мне на пачки прокладок: не знаю, зачем он их купил, ведь я не просила, но он сделал это! Не побоялся, не постеснялся… Как?! — С-спасибо, — я будто забыла родную речь, и сейчас в моём словарном запасе было слов десять, не больше. — А что мне… делать? Я так растерялась, словно впервые открыла глаза, родившись сразу в возрасте девятнадцати лет. — А до того, как я пришёл, ты чем занималась? — Ято явно не понимал, что происходит. — Телевизор смотрела, — призналась я, хотя «смотрела» — это громко сказано. — Ну так вот и продолжай. Только кушай, сок пей. А я приготовлю что-нибудь на ужин. У тебя сегодня будет… отпуск. Как тебе? — он потёр руку об руку, явно зная, что именно хочет готовить. И ингредиенты для этого блюда всё ещё оставались в рюкзаке, сохраняя интригу. — Звучит заманчиво, — трясущейся рукой я дотянулась до груши: больше не для того, чтобы попробовать её, а дабы убедиться, что фрукт настоящий и мне это не снится. — Скажи, если нужна помощь. — Договорились, — Ято поднялся, но прежде чем заняться делом, наклонился ко мне и поцеловал в губы: нежно-нежно! — Я люблю тебя. Наверное, мне никогда не надоест слышать от него эти слова. — И я тебя люблю, — конечно же ответила я, делая глубокий вдох. Начиная расслабляться. Странно, но та самая диктор, которая вела прогноз погоды и теперь кратко рассказывала о новостях, что будут в эфире через несколько минут, казалась приветливее и даже красивее. Да и день стал лучше. Живот перестал болеть. А в руках начала появляться сила — немощь куда-то уходила, заменяясь энергией, которой мне так не хватало. И всё благодаря Ято. Наверное, любовь и вправду лечит не хуже лекарств. Но помогает так точно! И сегодня я ещё раз в этом убедилась. Я ещё раз осознала, что многие страхи — лишь у меня в голове. И из-за них я отказываю себе в том, что может принести удовольствие.***
25 декабря
— С рождеством! — прокричали мы с Юки и Ято, стоило Кофуку открыть дверь. — А мы не с пустыми руками. Мы с подарками! — Кокки! Они здесь! — наша подруга-Богиня просияла. — Ну наконец! Чего так долго? — Ну, ты ведь знаешь, нам пришлось ехать на метро, — я пожала плечами. — Не так быстро, как могут передвигаться эти двое, но проблема в том, что мне за ними не угнаться. Приходится Ято привыкать к запаху подземки. Дело в том, что после заточения в подвале я ни разу не покидала тело в виде полудуха. Не знаю, в чём дело: страх или внутри меня что-то сломалось — то, что позволяло становиться призраком, но я стала обычной. И вот ведь в чëм смех: я так долго умоляла Ято решить эту мою проблему, сделать что-нибудь, чтобы я перестала засыпать на уроках или посреди важных разговоров, а по итогу… Это смех сквозь слёзы. Пусть не Ято, а его двойник решил проблему, однако то, каким это было сделано способом… Лучше бы я до старости бегала в виде призрака, отбиваясь от аякаши, что хотят меня сожрать, чем то, какую цену я заплатила. — Да, меня там укачивает. И что? — Ято нахмурился, посмотрев на меня таким взглядом, будто я раскрыла какую-то ужасно страшную и постыдную тайну. — Юкинэ вот тоже не в восторге. — Так, меня не приплетай! Я не люблю, когда народа много, а сегодня вагоны полупустые. Так что… — он показал хозяину язык и пробежал внутрь храма, откуда уже доносились невероятно чудесные и аппетитные запахи. — Привет, Дайкоку! — Привет, Юки, — услышала я голос здоровяка и тоже поспешила пройти дальше, туда, где шинки Кофуку доготавливал праздничный ужин. — Как настроение? — Здоровское! Юкинэ и вправду был весел сегодня. В метро его заметила какая-то девочка лет четырнадцати, что уже удивительно, но она к тому же ещё и строила нашему парнишке глазки на протяжении, по крайней мере, минут десяти. Ему это ужасно польстило, правда, выходя на нашей станции, он взгрустнул: наверное, снова подумал о том, как жаль, что он не обычный подросток и не может взять у девочки телефон для дальнейшего общения. Однако вскоре грустные мысли его покинули. Юкинэ продолжал улыбаться. — Привет! А у вас как? — я тоже поздоровалась с Дайкоку чуть склонив голову в знак уважения. — Много последователей приходило перед праздниками? — О! Уйма! — домыв тарелку, мужчина повернулся ко мне, вытирая руки. — Столько подарков принесли! Кофуку чуть не пищала от радости. А ты как? — Всё супер! — кивнув, я подумала, что даже будь не всё в порядке, я не стала бы в этом признаваться. Дайкоку ужасно переживал за меня, хоть раньше между нами особой дружбы не замечалось. Однако после больницы он начал относиться ко мне по-другому. Можно сказать, по-отечески. — Мы тоже с презентами! — теперь к нам присоединился и Ято: они с Кофуку недолгое время шушукались о чём-то у входа в храм. — Держите! Это от меня, это от Юки, а это от Хиёри — она сама выбирала. Надеюсь, вам понравятся. — А это вам от нас! Розоволосая Богиня тоже достала откуда-то немаленькие по размеру коробки, обклеенные какими-то детскими стикерами с котиками и перевязанные ленточками, правда, первую коробку она донесла без происшествий, а вторую уронила на полпути. Громко звякнув, как это делает стекло, которое разлетается на осколки, она упала на пол, а сверху приземлилась и сама Кофуку, окончательно повредив не только внутреннее содержимое, но и саму коробку. — Ой… — поджав губы, она посмотрела на своего шинки, а после на меня. — Хиёри, прости. Это тебе… было. — Давай третью коробку я помогу донести? — вызвался помочь Юкинэ: то ли потому что действительно хотел помочь, то ли переживал, что в третьей коробке может быть его подарок, который так же легко разбить. — Ничего, не переживай. Главное — внимание, — я поспешила утешить подругу, обняв её. — Да и вы такой ужин приготовили, что никаких подарков не надо. Пахнет обалденно! — Точно? — на неё смотреть было страшно. Кофуку всё глядела на помятую коробку, что лежала посреди гостиной. — Я правда не специально. — Ве-рю! — по слогам произнесла я, буквально оттаскивая Богиню к уже накрытому столу: там её внимание сразу же переключилось на вкусности, что Дайкоку всё носил и носил, и настроение сразу улучшилось. А мне хоть и было немного интересно, что же разбилось в той коробке — расстраиваться я не собиралась. Ведь всё замечательно: я в компании друзей и любимого отмечаю рождество. Второй семестр закончен и впереди каникулы. А ещё на душе так легко… Да и скоро Новый год. Я каждый раз загадывала в этот день желание на рассвете: в детстве — о подарках, в юности — об успешной сдаче экзаменов, а последние годы — чтобы здоровье не подводило. И каждый раз желания сбывались. Хотя, может, дело в том, что они не были какими-то сверхъестественными? Возможно. Только в этом году я решила ничего не просить у вселенной. А… поблагодарить её. От всей души! Так много в моей жизни могло пойти не так… Но я учусь, живу с любимым мужчиной, навещаю друзей, которые рады меня видеть, а про свою болезнь уже почти не вспоминаю. Мои родители здоровы и счастливы, их больница процветает, а брат наконец переехал в Токио, и теперь мы часто видимся. Кажется, я стала абсолютно счастлива! Без кучи украшений, яхт, крутой машины и путешествий. Без ужинов в дорогих ресторанах. Без брендовой одежды и прочей мирской шелухи, по которой многие и оценивают счастье. У меня есть всё, что нужно. А большего и не надо!***
pov: Ято
28 июня
Сегодня ей исполнилось двадцать. Хиёри. Она стала совсем взрослой — молодой девушкой с амбициями и силами творить что-то прекрасное. Она была уже на третьем курсе — моя студентка! И, кстати, преподаватели её очень хвалят! Она стесняется об этом говорить и всё сводит к тому, что те делают это из моральных соображений: мол, она дочь прославленных докторов, но я был уверен, что это не так. Хиёри прекрасно училась! Конечно, я не мог оценить это наверняка, но чувствовал, как она совершенствуется в будущей профессии. Как у Хиёри получается теперь найти выходы из ситуаций, которые я бы раньше назвал патовыми. Она… стала мыслить иначе. И понимать других — что тоже немаловажно. Поначалу меня немного бесило: когда она начала применять знания, полученные в университете, в личной жизни. Всякие там приёмчики из учебников и психологические тесты — было ощущение, будто я подопытная мышь. Но после пришло осознание: было бы странно, забывай Хиёри весь материал, выходя за стены ВУЗа. Всё равно, что тот, кто учится на повара и блистает на занятиях, готовя невероятно сложные и вкусные блюда, возвращаясь домой, раз за разом делал бы простую глазунью. Это нормально, когда учёба, работа и жизнь переплетаются. В конце концов, это всё — жизнь. Просто разные её части. — Просыпайся, — произнёс я, аккуратно ставя поднос с едой рядом с Хиёри. — С днём рождения, родная! — М-м-м, — она ещё не открыла глаза, но уже заулыбалась. Заранее поняла, что я пришёл не с пустыми руками: аромат кофе разносился на всю комнату. — Спасибо. Потерев сонные глазки рукой, она внимательно оглядела свой завтрак, а после перевела взгляд на коробочку, которую я держал в руках. — Эй. Ты чего тратился? Завтрака было бы достаточно, — произнесла Хиёри, хотя невооруженным глазом было видно — она подарком заинтересовалась. — Но спасибо. Я очень ценю всё, что ты для меня делаешь. И вот опять. В последнее время она и такими фразами апеллировала часто. Наверное, если открою одну из её книжек по психологии, найду там раздел, в котором описывается важность похвалы. — Открывай же! — мне натерпелось увидеть её удивление. — Я очень давно это купил, но ждал сегодняшнего дня. Хотя знаешь, как хотелось подарить заранее? — Представляю! — любимая усмехнулась, а после открыла заветную коробочку. А внутри — подвеска, но не простая. На красивом бархатном ложе покоилось сердце, внутри которого был ключ, как бы деливший сердце на две половинки — он был частью подвески, но при этом доставался. И это тоже было не просто так. — Вау, — Хиёри явно не до конца понимала суть моего подарка и пока пыталась трактовать его по-своему. — Ты даришь мне ключ от своего сердца? — её брови чуть-чуть приподнялись от удивления. — Ну, вообще-то он не от него. Хотя, если честно, тот ключ, о котором ты говоришь — давно у тебя! — я заигрывал с любимой и даже подмигнул ей, при этом ощущая тех самых пресловутых бабочек в животе. — Но вернёмся к подарку. Это только первая его часть. Хочешь увидеть вторую? Я, конечно, знал ответ, но специально нагонял интригу. — Конечно! Я… озадачена, — последние следы сна ушли с лица девушки, и она приободрилась даже без кофе. — Что там у тебя? Не томи! — Держи! — я заранее убрал этот предмет под кровать, чтобы потом эффектно достать, и теперь наслаждался реакцией именинницы. — Ты несколько месяцев назад упоминала, что тебе нравилось вести дневник и тебе этого не хватает. Однако всё никак не можешь решиться и купить его. И я сделал это за тебя. Я наблюдал, как Хиёри медленно поворачивает в руках книжицу с ярко-алой обложкой: она была без подписей и опознавательных знаков, но было место, чтобы внести ту запись, которую любимая посчитает нужным. А ещё… — Ключ с подвески отсюда? — спросила она, проведя пальцем по замочной скважине: дневник и вправду закрывался на замок. — А ты проверь, — шепнул я, но Хиёри и сама уже аккуратно отделила ключик от основной подвески и, вставив его в замочную скважину, повернула. — Дневник открылся. — Ого! — произнесла она, оглядывая первую страницу. Дело в том, что я купил подарок заранее не просто так. Мне нужно было время, чтобы собрать пожелания от всех родственников и друзей Хиёри: сейчас надписи, сделанные их рукой, бросались в глаза разнообразием цветов, почерков и размеров. Каждый писал столько и так, как считал нужным, но главное, что все были тут. — Это почерк Амы? И брата? А это… мама? — глаза девушки округлились, ведь одно дело, что взял автографы Юкинэ, Кофуку или Тэндзина, а другое — людей. Это сложнее, но я справился. Правда, пришлось долго объяснять, что я друг Хиёри и хочу сделать ей вот такой подарок на день рождения. — Надеюсь, не злишься? — я только сейчас понял, что, возможно, Хиёри хотела держать отношения со мной в тайне. Даже не по себе стало. — Шутишь?! — но она развеяла мои опасения. — Это лучший в мире подарок! Спасибо! Я… в шоке! — И теперь ты можешь не переживать, что кто-то прочитает дневник без твоего ведома. Ведь ключ всегда у тебя на шее. Верно? — может, звучало самонадеянно, ведь я не был убежден, что любимая станет носить такую подвеску, но она прогнала очередные неприятные мысли прочь. Поцеловала меня. Крепко-крепко! И так чувственно и страстно, что будь всё не так, как есть, я бы тут же начал её раздевать. Возбуждение было невероятно сильным! Но я, разумеется, не стал. Хиёри не готова к такому, и не уверен, что вообще будет. Однако даже если так, даже если я, фигурально выражаясь, до конца жизни и пальцем к ней не смогу прикоснуться — пусть. Я люблю её не за это. — Ещё раз спасибо! — шепнула она, шмыгнув носом. — Я… даже не верится. Ты, выходит, это всё на заказ делал? — Угу, — я не хотел хвастаться, но кивнул, преисполненный гордости. — Пей кофе, а то остынет. А ещё тебе выходить через полчаса, а то на пары опоздаешь. — Серьёзно? — она тут же посмотрела на часы, которые показывали семь утра. — Вот черт… Такой день хороший — неохота никуда идти. — Не волнуйся. Вечер будет не хуже, — я вообще-то собирался сделать сюрприз, но решил сказать о планах. Чтобы настроение Хиёри не упало. — Тогда ладно! — она заулыбалась, откусывая кусочек воздушного круассана. — А Юки спит? — Ага! Мы вообще-то должны были поздравить тебя вместе, но его так рано и танком не разбудишь, так что он подарит свой подарок позже, — глубоко вздохнув, я с наслаждением наблюдал, как любимая уплетает завтрак. — Ещё раз с днём рождения, Хиёри! — Фпасива, — произнесла она с набитым ртом, а после начала смеяться, затолкав еду за щёки: теперь Хиёри была похожа на хомячка. Я тоже засмеялся. Вот вроде взрослая уже, но всё же в душе она такой ребёнок! Ранимый, но искренний. И мне это нравилось в ней: непосредственность, умение радоваться мелочам. Хиёри не такая, как все. Она уникальна. Её внутренний мир полон тайн и загадок, но она не прячет его. Она открыта и честна. И я совершенно точно уверен, что другой такой я нигде не найду. Хотя… мне это и не нужно. Я уже давно отыскал своё счастье. Счастье, что сейчас смотрит на меня с радостью, попивая чёрный кофе с молоком. Счастье, которое я ни на что не променяю.***
— Я уже очень пьяна, — Хиёри захихикала, прикрывая рот тыльной стороной ладони. — А ты мне ещё налил. Нельзя же! — Слушай, это всего второй бокал, — аккуратно покрутив бутылку, чтобы капля вина не упала с горлышка на стол, я посмотрел на любимую. — И тебе нельзя напиваться, но от пары бокалов вина хуже не будет. Тем более… когда ты вообще в последний раз к алкоголю подходила? А сегодня праздник! — Поэтому у меня и язык заплетается! — она снова хихикнула, — потому что пила я, кажется, раз в жизни, и это было… Она резко замолчала, и улыбка пропала с её лица, будто её и не было. — Неважно, — замотав головой, Хиёри молчала всего секунду или две, а после посмотрела на меня, приподняв уголки губ, но в этот раз натянуто. — Очень вкусный ужин, Ято! Ты отлично постарался. Только… меня немного совесть мучает, что нас двое, а Юки у Кофуку. Да уж. Я оценил то, как резко она поменяла тему, хотя догадывался, где это она пила и почему… Поэтому не стал спрашивать. Наверное, и сам не горел желанием знать, тем более в такой хороший день. — Да ему и там хорошо. Да и вечер-то романтический. Он всё понимает, — я налил вина и себе, только, в отличие от Хиёри, не цедил его, а выпил залпом. Хоть и мимолётно, но повисшая в воздухе история с Ябоку меня напрягла. — Что-то пить охота, — добавил я, когда Ики приподняла бровь, наблюдая, как я опять обновляю бокал. — М-м-м, — протянула она, взяв в руки палочки для еды. — Но тогда завтра отпразднуем с ним, идёт? — С кем? — не сразу понял я, потому как перед глазами снова стояло лицо близнеца. — Да с Юкинэ, конечно. Ято, ты где витаешь? — Просто устал, — это было отчасти правдой. — Не обращай внимание. Сегодня твой праздник! — Уже почти нет, — Хиёри кивнула на часы: было без десяти двенадцать. — Есть идеи, как отметить эти последние минуты? Она загадочно мне подмигнула, но я всё ещё был в прошлых неприятных мыслях, поэтому просто пожал плечами. — Потанцуем? — спросила она, и это было неожиданно. Взяв пульт, она нашла какой-то музыкальный канал, а после, ухватив меня за руки, подняла, выводя в центр гостиной, где было больше свободного места. — Вообще-то это парень должен девушку на танец приглашать, — обвившись вокруг моей шеи, она покачивала бёдрами в такт музыке. — Ай-яй-яй, Ято. — Я исправлюсь, — осмотрев изгибы её тела, я почувствовал влечение: сегодня Хиёри нарядилась в платье, хотя мы были дома и она могла надеть… удобную пижаму или футболку. — Ты чудесно выглядишь. Я говорил? — Всего-то раз двадцать, — показав ровные белые зубы, она мимолётно провела по ним языком. — А можно вопрос? Любимая начала волноваться или мне показалось? — Конечно, — эта тревожность автоматически передалась и мне. — Знаешь, я бы, наверное, никогда такое не сказала, но сейчас я пьяна, поэтому… — сощурившись, она положила пальцы на мой подбородок, как будто хотела, чтобы я дал ответ, глядя ей в глаза. — Утром мне почудилось что-то странное в твоём взгляде. Как думаешь почему? — Ты у меня спрашиваешь? — я понял, о чëм она, но отчаянно строил баррикады. — Тебе же почудилось — не мне. — Хорошо, — она не сдавалась, при этом продолжая говорить тихо, даже томно. — Когда я поцеловала тебя, ты… как будто готов был раздеть меня глазами. Или не глазами?.. Хиёри взяла паузу, ожидая моих действий или каких-то слов, но я не сдавался. К чему это она, интересно? Хочет пристыдить меня тем, что я возбуждаюсь при виде неё? Или что? — Совершенно нет, — я был в обычной футболке, но сейчас её ворот вдруг так сильно начал давить на шею, будто я был в костюме с галстуком, который кто-то повязал чересчур туго. — Точно? — и снова странный тон. — То есть голой ты меня видеть не хочешь? — А надо? — в этот момент ритмичная музыка, что была до этого, закончилась, уступив место более мелодичной композиции. — Ты у меня спрашиваешь? — Хиёри повторила недавно заданный мною вопрос. — Хотя… Знаешь. Нет так нет. Отпустив меня, она вдруг взялась за бретельки своего платья, опуская их вниз. И, кажется, с ними упала вниз и моя челюсть… Хиёри была голой. То есть… белья под платьем не было, и когда, ещё чуть приложив усилия, она окончательно скинула его на пол — осталась стоять совершенно нагая: жутко стесняясь, однако же она это сделала! — Я тогда, пожалуй, пойду спать. Не буду тебя раздражать этим, — повернувшись спиной, она теперь демонстрировала бёдра и невероятно соблазнительные ягодицы. — Ещё раз спасибо за ужин, любимый. И споко… Во мне что-то сработало. А вот мозг отключился. Когда видишь перед собой любимую женщину, да ещё в таком виде… Да ещё и впервые! Конечно, я видел Хиёри раздетой там… в подвале, но почему-то в моей памяти это не осталось как воспоминание о чëм-то интимном. Да и тогда это будто не она была: худая, избитая… Сейчас же её фигура была идеальной! Не по стандартам красоты, навеянным нам селебрити и Голливудом, а… идеальной для меня! Она была самой красивой на свете девушкой, и я так её захотел! Но трусил. Понятно, что любимая не просто так придумала всё это шоу с платьем, но понимает ли сама Хиёри, что её ждет? Сможет ли пойти на такой шаг и преодолеть его? Ответа я не знал, но и останавливаться из-за собственного страха не пожелал. Я решил следить за её эмоциями. За вздохами. За языком тела. И, в случае чего, сразу остановиться. Но если она справится… Это будет значить, что Хиёри излечилась от страха, который с ней уже несколько лет. И это было самое большое моё желание.***
Окно было открыто и из-за прохладного ветра и сезона дождей в комнате было зябко. Когда мы зашли и сели на кровать, Хиёри прижалась ко мне спиной, а я обнял её плечи. Чувствуя каждый её вдох. Ощущая, как мурашки появляются на её коже. Вдыхая аромат её волос. Забываясь. Утопая в нежности, которой сейчас было так много, будто ещё чуть-чуть и я взорвусь. Странно, что это была именно нежность. Не возбуждение, страсть или похоть, хотя где-то там, в глуби, присутствовали и они. Но Хиёри была так близко: я снова ощутил, насколько она хрупка, женственна и ранима. И ещё крепче обнимая её, прижимая к себе, я мечтал загородить эту девушку от мира, спрятать у себя за пазухой и навсегда защитить от боли, лжи, предательства и других проблем, что являются неотъемлемой частью жизни людей. Да и не людей тоже… если честно. — Может, всё же что-то накинешь? — подув горячим воздухом на плечо Хиёри, я теперь гладил её ладони — они были прохладными. Ведь девушка всё ещё была голой. — Я бы этого не хотела, — произнесла она загадочно, поднимая вверх руку и наблюдая, как наши пальцы сцепились в замок. — Есть и другие способы согреться. Ну вот снова. Чёрт, да почему я так трушу? Даже она не боится, а у меня будто какой-то блок внутри. — Интересно… — я больше не нашёлся, что сказать, и ухмыльнулся. Двоякое чувство. Мы продолжали лежать на постели. Из окна доносились звуки города, а в стекле отражались огни фонарей: из-за капель дождя, что шёл чуть раньше, их свет причудливо преломлялся, и это выглядело очень красиво. Или мне так казалось рядом с ней? Я снова глубоко вдохнул, надеясь расслабиться. Ощущая запах парфюма любимой, что так нежно смешивался с ароматом ночи. Повторяя про себя, что если она этого хочет — почему нет? Но другой голос упорно возражал, что Хиёри пьяна, не понимает, к чему может привести её желание. Секс… Ведь ощущения, что будут со мной, вряд ли чем-то отличаются от тех, что она испытывала с Ябоку. Да, я буду нежным. Я не причиню боль. Не стану душить, бить, унижать — от одной мысли об этом дурно. Но всё же… Физиология никуда не денется. Она почувствует меня внутри, как и его когда-то. Чёрт, у нас с близнецом ведь… одинаковое тело! — Я люблю тебя, — мне кажется, я говорил это не только, когда хотел выразить чувства, но и когда нервничал. — И ты невероятно красива! — Спасибо, — она подняла голову, чтобы наши взгляды встретились, а после закрыла глаза и потянулась ко мне навстречу, явно желая поцеловать. Я поддался. Её губы были сладковатыми после вина, немного терпкими, но влажными. Очень соблазнительными. И хотелось терзать их, посасывать, гладить, может, даже укусить, но я был сегодня слишком сдержан. И пока не понимал, хорошо это или плохо. Может, залпом допить оставшееся вино? Чтобы хоть немного выключить это волнение? А что… идея неплохая. Расслабиться мне не помешает. — Дашь мне минутку? — прервав поцелуй, я улыбнулся Хиёри, временно накинув на неё уголок одеяла. — Я сейчас. — Жду, — промурлыкала она, откинувшись на кровать: её волосы мягким ореолом легли вокруг головы и это смотрелось… божественно! — Спасибо, — зачем-то сказал я, теперь ощущая себя ужасно глупо. И исполняя собственный план, выскользнул в гостиную, хватаясь за открытую бутылку. Мне хватило нескольких секунд, чтобы сделать пять или шесть больших глотков, однако облегчения не последовало. «Наверное, надо подождать», — промелькнуло в голове, но не стоять же здесь это время? Нужно вернуться к Хиёри, а то подумает ещё чего… — Я успела соскучиться, — повернувшись на меня, она привстала, опираясь на локоть. При этом её грудь теперь смотрелась ещё привлекательнее, и я прилагал по-настоящему нечеловеческие усилия, чтобы не сорваться. — Как же ты тогда выносишь нашу разлуку, когда уходишь на занятия? Меня ведь нет рядом часов… восемь? — взявшись за ремень мягких домашних штанов, я медленно опустил их вниз: наверняка Хиёри не слишком приятно, что она голая, а я — одет. Так что пусть мы оба будем ощущать неловкость. — С трудом, — её глаза округлились, а после она громко сглотнула. Как если бы давно не ела, а теперь у неё перед глазами помахали сочным стейком… Ладно, сравнение не очень хорошее, но она явно меня хотела. И вид моей наготы её… не смущал, не пугал, не отталкивал. Это тоже не могло не радовать. Я подошёл ещё ближе. Теперь я стоял у края кровати, нервно перебирая пальцами постельное бельё. Моё сердце билось так громко, что я был уверен — она его слышит. Но даже если Хиёри и понимала, как я волнуюсь — вида не подавала. Лежала на спине, смотря на меня своими блестящими, исполненными нежности и страсти аметистовыми глазами и явно ждала следующего шага. Мы молчали, словно чувствуя, как в воздухе витает что-то особенное, неописуемое. Наконец я приблизился к любимой, медленно склонился и прикоснулся губами к её шее. Хиёри задержала дыхание, и я почувствовал, как её сердце начало биться в унисон с моим. Она тоже волнуется — это стало ясно. И мне стало чуточку, но легче. Для нас обоих это нелёгкий шаг в моральном смысле. Но чёрт, мы ведь преодолеем его вместе? Мои губы переместились чуть ниже. — Так приятно, — тихо сказала она на выдохе, но эта простая фраза придала мне уверенности. — Как же ты восхитительно пахнешь, — опустившись ниже, я и впрямь сильнее почувствовал аромат её парфюма. Такое ощущение, что она брызнула им прямо на грудь… Интересно, специально для меня? — Ты тоже, знаешь? — она в этот момент и вправду сделала глубокий вдох, отчего свод её рёбер стал заметнее. — Очень приятно! Внутри уже бурлило от желания стать ближе к ней, слиться с телом Хиёри, ощутить его тепло. — Я хочу тебя, — я выдохнул эти слова горячим воздухом, что опалили её живот. — Как считаешь, это эгоизм? — Я считаю — это любовь, — недолго думая, промурлыкала она, наблюдая, как я спускаюсь ниже. — Ведь испытываю то же самое. И я, наверное, мог ответить что-то ещё, но оказавшись у её самого сокровенного места, не смог устоять. Рот мне, конечно, пригодился, но не для болтовни. Я делал приятное своей женщине: отбросив стеснение, нехорошие мысли, волнение и страх. Может, вино подействовало, а, может, я осознал: Хиёри прекрасно различает понятия секса и занятия любовью. Мужчины не сильно загоняются по этому поводу: нами руководят инстинкты и уж потом — чувства, однако же девушка, что сейчас извивалась подо мной, где-то в сознании поставила непреодолимую стену между тем, что с ней делал мой близнец, и тем, что делал я. Меня это впечатляло и поражало. Какая же она сильная! Только вот одно я заметил. Прошлое она всё же не забыла: Хиёри не стонала. Как бы я не старался — она не издавала и звука. Закатывала глаза, сжимала покрывало, иногда дотрагивалась до моих плеч ноготками, пытаясь поцарапать меня, но молчала. Потому что Ябоку заставлял её стонать против воли. Я сам был свидетелем этого. И теперь эти звуки для Хиёри не символ удовольствия — они напоминают о боли. — Поцелуй меня, — прошептала она, протянув руки. Я хотел было вытереть губы, ведь Хиёри может быть неприятен собственный вкус, но она не дала мне и секунды. И целовала так страстно, даже ненасытно!.. — Ты любишь меня? — зачем-то спросила она, хотя ведь точно знала ответ. — Конечно же я люблю тебя, — нависнув над ней, я припал губами к тонкой шее, осыпая короткими, мокрыми поцелуями каждый миллиметр бархатной кожи. — Безумно люблю. Ты мне не веришь? — Просто вдруг заволновалась, — её голос вибрировал, а на коже появились мурашки. — Там вина не осталось? Она истерично хохотнула. — Не бойся, я не сделаю тебе больно, — я посмотрел в её глаза, давая понять, что она может мне довериться. А после мягко сжал две притягательные округлости её груди. — В мире нет никого, кого бы я любил и оберегал сильнее. И я всегда буду это делать. — Спасибо, — кивнув, она снова глубоко вздохнула. — Поцелуешь меня снова? — Об этом просить не нужно, — на моих губах играла улыбка, когда я коснулся её щеки. Потом носа. Подбородка. И только потом — губ. А после, кажется, волнуясь так, как давно не волновался, я пристроился между её ног. Смотря ей в глаза, ища там поддержки или, наоборот, сомнения. — У тебя сердце… так быстро бьётся, — тихонько выдохнула Хиёри, положив руку мне на грудь. — Ты волнуешься? — Ужасно, — было приятно в этом признаться. — Но я это переживу. А дальше… В голове пронеслось: «Или сейчас, или никогда» — и применив совсем немного силы, я ощутил, как вошёл в податливое тело девушки. Чувствуя, как она тут же сжала меня внутри. Видя, как её грудная клетка приподнялась, но так и не опустилась вниз. Выдох будто застрял в её лёгких. Хиёри замерла. — Всё хорошо, — это был не вопрос. Я прошептал эти слова ей на ухо, перестав двигаться в ней, но не прекращая целовать Хиёри. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже, — это прозвучало осознаннее, чем я мог представить. Будто ничего не произошло, хотя одной Вселенной известно, как Хиёри сейчас тяжело. — Странное чувство. — В самом деле? — я не понимал, мне продолжать или… закончить всё к чертовой матери, жалея, что вообще начал, но любимая меня удивила. — Мне приятно, — она произнесла это с изумлением, даже брови нахмурила. — Мне… правда… приятно. И в подтверждение этого Хиёри даже глаза на миг закрыла. Как-то резко расслабилась, выдохнула, точно и с её плеч упал камень. — Это самое лучшее, что я слышал, — вновь начав двигать бёдрами, я посмотрел на девушку, что отдалась мне. Её глаза сияли в лунном свете, и я не мог отвести от них взгляда. Она улыбнулась мне, и в этой улыбке было столько искренности и тепла, что моё сердце забилось сильнее, хотя казалось, куда уж ещё! Я взял её за руки и завёл их наверх, удерживая над головой. И она сжала мои пальцы в ответ, двигаясь со мной в унисон, как в танце, в ритме которого мы двигались по гостиной совсем недавно. Мы больше не говорили. Слова были излишни. И тишину прорезало лишь наше дыхание: громкое, слегка свистящее, возможно, тяжелое, но мы были на грани блаженства. Нам с Хиёри больше не нужно было говорить о любви, потому что она была здесь и сейчас, между нами, заполняя наши сердца до краев. Этот момент был как вечность, и я знал, что никакие слова не смогут передать всей глубины моих чувств. Хиёри отдалась мне полностью. Доверилась так, как никому. Тело, сердце, разум… Душу! Она всё мне отдала и наслаждалась этим. Не боялась. И когда она вновь встретилась со мной взглядом, я понял, что этот момент навсегда останется в моей памяти. Сколько бы я не прожил: сотню лет или тысячу — я не забуду Хиёри, её лицо и то, что чувствовал этой ночью. То, как был счастлив! Как сильно любил её. Как восхищался каждой её чёрточкой, каждым изгибом, каждым движением. Я не забуду. Конец первой части эпилога.