Сегодня облака такие красивые

      Присутствие Крэклина в его кабинете уже стало чем-то привычным.       В то время как другие пугливо дрожали перед входом в кабинет Шефа, зная его... Не особо мягкий характер, этот парниша, не стесняясь и не стучась, врывался туда в любой момент времени, когда оно было свободным от работы. Отношения с ним были правда лучше, чем с другими, можно даже сказать дружескими, потому такое было ему простительно. А зачем он приходил? Шеф никогда не мог этого понять.       Он просто садился на чëрный кожаный диван и то таращился в окно, видимо рассуждая о бесконечном вечном, то пялясь на Шефа, тихо восхищаясь. Это напрягало немного, однако он не запрещал ему. Он был не против.       Когда он приходил, он начинал болтать обо всëм, о любой херне. От новостей и политики до рассказов о том, как он провëл день и какие носки крутые купил. Шеф был в основном слушателем, лишь изредка добавляя что-то от себя, и вот вроде бы любому бы такое не понравилось, любой бы прекратил с ним попытки общения, посчитав, что он не желает поддерживать диалог, но похоже Крэклину вполне хватало и его молчаливого присутствия рядом.       Дошло до того, что он начал ожидать его прихода. Начинал беспокоиться, когда его долго нет. И чувствовал лëгкое разочарование, когда он не приходил вовсе...       Он помнит тот день. Он был взволнован тогда, было немного неловко, он глубоко вдохнул, набираясь решимости, а потом встал из-за стола и протянул Крэклину небольшой подарочек — леденец на палочке. Любой, кто хоть иногда видит Крэклина, знает, как же он обожает чупа-чупсы, ведь увидеть его без этой конфеты во рту можно редко.       Вроде это такая мелочь, но он просто заискрился от счастья, словно дитя. Его глаза восхищëнно и благодарно заблестели, губы растянулись сначала в скромной, а потом в широкой улыбке. Он взял чупа-чупс в руки, затем посмотрев в глаза Шефу. — Спасибо вам огромное! — голос Крэклина был переполнен радостными эмоциями. И почему он раньше не замечал того, насколько он приятный... И, кажется, счастье это было заразно, ведь даже он не смог сдержать лëгкой улыбки.       Он даже не особо думал над этим подарком, даже не старался, это совершенно ничего ему не стоило. Но Крэклин был так рад... И эта улыбка надолго отпечаталась в его памяти. Каждый раз, когда в мыслях возникал этот образ, он улыбался, а сердце начинало трепетать. С того дня в шкафчике в его компьютерном столе всегда лежат сладости для Крэклина. И это всë лишь бы увидеть эту улыбку снова.       Но он привязался к нему сильнее, чем того бы хотел... Ведь он в один момент понял, что влюбился.       Поняв это, он не был особо расстроен, но и не особо радовался. Ну, влюблëнность как влюблëнность... Будто в первый раз еë испытывает. Да, осознание, что его всë таки привлекают не только женщины, было немного шокирующим, да, он давно этого не чувствовал, успел даже забыть, как это ощущается, однако и не особо ему это было важно. Его устраивало в каких отношениях они были сейчас, он не хотел ничего менять. Он должен признать, муки от любви были довольно приятными... Слушать его голос, наслаждаться его присутствием, его восхищением и взглядом на себе, глубоко влюблëнно вздыхая, тоскуя из-за того, что не может прикоснуться к нему — это было всем, чего он хотел в этой жизни.       Крэклин скрашивал его серые и скучные дни, даже мотивация ходить на работу появилась.       Он невероятно милый. Красивый. Чудак, но очень умный. Наивный, но добрый и преданный. Шеф не обладал достаточным красноречием, чтобы описать то, насколько Крэклин замечательный. Он тот, кто сумел растопить его сердце. Он яркий и позитивный, словно ребёнок. Когда было грустно Крэклину, было грустно и ему.       Но потом оказалось, что он влюбился... Больше, чем это планировалось.       Его сердце требовало большего. Прижать его к себе, крепко обнять, поцеловать. От любых случайных прикосновений с ним его биение сердца становилось быстрее, сильнее, он мог чувствовать это в грудной клетке и слышать то, насколько это было громко. Когда он подходил ближе, он чувствовал небольшую панику внутри. Осознание, что они не вместе, что Крэклин свободен и любой сможет присвоить этого парня себе, вызывало ревность.       Сладкие муки любви увеличились. Это было невероятно больно морально, но наслаждение было прекрасно.       Только после этого он начал задумываться над тем, что если он признается в своих чувствах. Только задумываться, исполнять всë это в жизнь он не собирался. Пока что... Он... Посмотрит по ситуации. Но скорее всего он не станет этого делать даже под дулом пистолета. Это же просто влюблëнность, она ведь со временем пройдёт...       Но она всë никак не проходила. Только наоборот, становилась всё сильнее и сильнее с каждым днëм. Это уже было уже просто невыносимым.       Он чувствовал, что его будто неосознанно тянет к нему. Что желание прикоснуться берëт над ним верх. Что его взгляд слишком часто останавливается на губах Крэклина и... Собственное воображение в такие моменты его просто поражает. Словно галлюцинация в его глазах возникает сцена, где он приближается, прикасается к его щеке рукой, притягивает к себе и целует. Потом мгновение, Крэклин просто сидит рядом и болтает о чëм-то, смотря в окно... Весь залитый оранжевым светом заката из окна. Он щурился из-за лучей солнца, из-за чего его ресницы подрагивали. А сам он так легко и беззаботно улыбался... Очаровательно.       Будь что будет. Он скажет. Если это не будет взаимно, то разбитое сердце отрезвит его, и, возможно, он сможет избавиться от этих чувств.       Однако... Сказать проще, чем сделать. Сомнения одолевали его каждый раз, когда он пытался решиться на это. Что если...       Что если он станет противен ему? Что если он перестанет приходить к нему? Что если это напугает его?       Всë это было весомой причиной не делать этого и оставить всë как есть. Но с другой стороны искушение...       Что если это будет взаимно?       Но ведь это огромные риски и... — Шеф? — внезапно его выдернули из его мыслей. Проморгавшись, он понял, что Крэклин сидит слишком близко, а их лица... — Крэклин, соблюдай дистанцию, — он слегка нахмурился, еле сдерживаясь от того, чтобы отвести взгляд в сторону.       Крэклин часто неосознанно мог нарушать личное пространство других людей. Раньше Шефа это раздражало, а сейчас... Кхм... Вызывало гейскую панику. — Ой, да, точно... И-извините, — он отодвинулся, подняв руки, этим как бы показывая, что у него нет никаких злых намерений. Он положил локоть на подлокотник дивана, подперев ладонью щеку. Всë так же красиво улыбаясь. Сердце громко забилось, а взгляд Шефа смягчился. Он просто не мог злиться на него.       Решив, что слишком долго смотрит на него, Шеф перевëл своë внимание на пол. Рассматривать его не особо увлекательно, но что ж поделаешь, он не хотел, чтобы Крэклин заподозрил что-то. — Сегодня облака такие красивые... — внезапно сказал он, на что Шеф вопросительно выгнул бровь, посмотрев на него. — А разве есть разница? Они все одинаковые, — он тихо усмехнулся. Уж что, но он не ожидал, что он серьёзно начнëт разговор о облаках. — Разница есть, поверьте! — Крэклин повернулся и их взгляды встретились, из-за чего сердце пропустило удар. Его глаза горели, по его лицу было видно, что он сказал это абсолютно серьëзно, — Эти облака перистые. Выглядят как поверхность мороженого, которое скатали в шарик. И ещë они розовые. Посмотрите сами, они на самом деле выглядят очень-очень красиво!       Шеф встал с дивана и подошëл к окну ближе. Крэклин тоже тут же встал рядом. — Хм... И правда, — Шеф слегка улыбнулся.       Он не обращал внимание на такие привычные вещи. После того как прошло его детство, любопытство и восхищение этим огромным миром в нëм убила школа. А когда он вырос, то стал типичным серьëзным взрослым.       Крэклин же... Пускай он казался инфантильным, наивным и глупым, но он оставался всë таким же любознательным. И он был счастлив.       Он даже жалеет, что не живëт так же беззаботно, как и Крэклин. Вся эта серьëзность, напыщенная важность, гнев, запои и страдания от понимания того, насколько этот мир ужасен... Стоят ли эта «взрослость» такой цены?       Он стал тем, кого не понимал в детстве, сам того даже не заметив. Это печально.       Тут он почувствовал, как его схватили за руку. Он вздрогнул и резко повернулся в сторону. — Ой, п-простите, — Крэклин тут же отстранился, пряча руки за спину и опуская голову, — Вы так долго молча стояли... А я просто хотел вас обнять... Больше не буду, — он неловко и нервно улыбался. Шеф вздохнул. — Можешь обнять, я не против, — сказал он, слабо, но тепло улыбнувшись. Крэклин вскрикнул от счастья и тут же крепко обнял его за руку, головой прижавшись к плечу. — Ура-а-а, Шеф разрешил мне обнять его~! — сам себе сказал он, на пару секунд прижимаясь сильнее и жмурясь от этого.       Шеф посмотрел в окно. Постепенно краски на небе становились насыщеннее, говоря о том, что совсем скоро начнутся сумерки.       Они правда стоят в обнимку, смотря на закат... Немыслимо. — Крэклин. — Что такое, Шеф?       Сердце заволновалось, руки чуть-чуть подрагивали. Чëрт, он правда сделает это? А как же изначальный план просто молча довольствоваться этим, ожидая, когда влюблëнность пройдëт? Блять. — Я... — он немного запнулся. У него началась паника, его глаза заметались из стороны в сторону. И зачем он вообще это начал? И раньше ведь нормально было. Надо что-то быстро придумать, — Я не понимаю, почему ты постоянно приходишь ко мне в кабинет. Я ведь даже не разговариваю с тобой. Разве тебе не кажется, что я не хочу с тобой общаться? — Шеф... — он посмотрел на него грустным взглядом, — Я правда так не считаю. Я понимаю, что вы не особо разговорчивый... Но если бы вы были против, то давно бы меня прогнали и не были так добродушны. И не стали бы постоянно покупать мне сладости. И не разрешили бы мне обнять вас. И не стали бы хоть как-то пытаться отвечать мне. Но вы всë это делаете. Я очень-очень ценю это, — он улыбнулся, — Я прихожу, потому что сам хочу этого.       Вот и всë... Так просто. Теперь на один из двух вопросов он знает ответ. — Да? Но почему ты этого хочешь? — Потому что вы мне нравитесь, Шеф!       После этих слов его словно ударило током. Так внезапно возникло осознание. — ...Что?       Он не мог поверить в то, что услышал. Неужели это странное отношение Крэклина к нему... Было на самом деле влюблëнностью? Нет, он как бы и до этого подозревал это, но... Он всë равно был в шоке.       Переваривая сказанное, он простоял молча ещë некоторое время, а потом повернул голову и посмотрел на Крэклина. По нему было видно, что он не врал. Да и стал бы он вообще шутить о таком? — В каком смысле?.. — он непонимающе посмотрел на него, сведя брови к переносице. Нет... Может быть он имел ввиду любовь платоническую? Да и не сказал же он прямо, что... — Я люблю вас, — глаза его слегка сщурились из-за тëплой и нежной улыбки. Он смотрел прямо в душу, из-за чего щëки покраснели.       Крэклин осторожно обнял его за шею, голову приложив к его груди. — Ого, ваше сердце так быстро стучит... Простите, что заставил вас так сильно волноваться, — он усмехнулся.       Шеф ничего не ответил. Помедлив минуту, прокручивая в голове сказанное Крэклином, он молча обнял его в ответ.       Так приятно. Чувство взаимной любви... Просто прекрасно...       Он не пытался даже сдерживать себя, он сразу же расплылся в широкой улыбке. — Пф... Жаль, я вообще-то хотел признаться первым. — Ой, да? Простите тогда... — Не извиняйся, — он закатил глаза.       Крэклин поднял голову вверх. Их взгляды вновь пересеклись. Но теперь Шеф мог любоваться им столько, сколько ему угодно. Глаза Крэклина были полны восхищения... И любви. Он выглядел так очаровательно. Сердце трепетало, а грудь разрывало от переполнявшей нежности. Хотелось прямо сейчас расцеловать это милое лицо... И он мог это сделать.       Они оба ещë долго смотрели друг на друга в абсолютной тишине. Они понимали, что они оба хотят сделать, однако оба не решались. Но первый шаг снова сделал именно Крэклин. Он снял свои очки и положил их на диван. Затем немного привстал на носочки и сократил расстояние между их лицами. Намëк был понят, Шеф ласково провëл по его щеке, а затем их губы соприкоснулись...       Это был словно сладкий сон.       Он почувствовал какие его губы мягкие, тëплые и влажные. Он почувствовал, как ноги Крэклина подкосились. Как его пальцы слегка сжали его плечи. Услышал, как тот тихо промычал. Он прижал его к себе крепче. В этом поцелуе он старался выразить все свои чувства к нему.       О-о-ох, он так прекрасен.       Когда всë закончилось и они отстранились друг от друга, Крэклин опьянëнно улыбаясь, упал в объятия Шефа. — Ну ты что падаешь, — он усмехнулся. — Я... Я кажется сейчас умру, Шеф, — пробормотал он, — Я так счастлив.       Шеф сел вместе с Крэклином на диван. Тот пристроился у него на коленях, уткнувшись ему плечо. Шеф же откинул голову на спинку дивана, крепко обнимая... Кажется, своего парня? Это так странно.       Но это не важно, ведь он счастлив и так.