Немного о токсикозе, клубничных чизкейках и переезде

Март — 4 месяц

— Ну как так, — Ренджун хнычет, мечась по комнате с аптечкой, — ну сколько раз просил тебя, не пей ледяной кофе в такой ветрище. Джемин кивает молча, морщась от боли в горле и пытаясь поймать его за ладошку, чтобы успокоить, но даже встать не рискует — в прошлую попытку почти рухнул на пол, температура совсем не давала ему адекватно мыслить. Джено вдруг чихает и Ренджун замирает, кинув на него растерянный взгляд, потративший последние часа два на хождение до аптеки и собирание нужных лекарств по квартире, он даже не заметил, как бледнел Джено, и как краснел его нос от не прекращающихся чиханий и насморка. — И ты туда же! Как же так, — он всхлипывает, спешно подходя к Джемину и настойчиво давя на его плечи, чтобы лег обратно на диван. Бросает аптечку на стол, сбрасывает кофту и идет за Джено, словно маленько ребенка беря за руку и утягивая к тому же дивану. Садится на коленки напротив них, мокрыми глазами смотря на них и параллельно доставая нужные лекарства. — Сильно плохо? — Нет, пичи, — Джено наклоняется, чтобы осторожно огладить его щеку. — Иди спать? Не нужно тебе с нами сидеть, что, если заразишься. Мы сможем позаботиться о себе. — Позаботиться? — Ренджун фыркает, наклоняя голову, когда чувствует, скатывающуюся слезинку — страшно до безумия, таким беспомощным и уязвимым он Джемина никогда не видел, а теперь и Джено становится хуже. — Посмотри на него, он и пальцем пошевелить не может. А если и у тебя температура подскачет? Джено, я же с ума сойду. Давай скорую вызовем? — Не надо скорую, — хрипит Джемин и еле заметно дергает рукой, в конце концов переворачиваясь и укладывая ладонь на лоб. Ренджун расстроено кусает губу, отдает Джено в ладонь нужные таблетки и подает стакан, ждет, когда он выпьет до конца и просит лечь, заботливо укрывая тяжелым пуховым одеялом. Таблетки Джемина крошит, разводя водой, чтобы глотать было легче и с ложечки вливает в рот, пока тот морщится, в конце концов все же поймав ладошку Ренджуна и приложив ее к губам. Сглотнув, Ренджун смахивает прядки с его глаз, второй ладонью трогая лоб. — Пожалуйста, — Джемин хрипит, не раскрывая глаз, — заболеешь ведь. — Со мной и малышом все будет хорошо, — шепчет Ренджун, кинув взгляд на Джено, после чего оставляет нежный поцелуй на лбу. — Обещаю. Поспи, я буду рядом, пока не станет легче. Джемин не отвечает, окончательно теряясь и засыпая беспокойным сном, а Ренджун двигается к Джено, что уснул, как только выпил лекарства. Тронув его лоб, выдыхает в облегчении, не почувствовав температуры, но заместо этого, замечает, как его потряхивает, даже под таким слоем одеяла. Спешит укрыть его и пледом и еще одним одеялом, принесенным из спальни. Всю ночь между ними носится, то поит новыми лекарствами, то полотенце поменяет на более прохладное, то одеяло уберет, если заметит, что жарко, то наоборот. Засыпает уже к рассвету, на кресле неподалеку, когда температура Джемина наконец спадает, а Джено перестает морозить и оба они выглядят умиротворенно. Поглаживает животик, все причитая, что все обязательно будет хорошо. Просыпается уже после обеда, ощущая теплые касания на животе и тяжесть на своих коленях. Глаза разлепляет с трудом, но тут же видит перед собой Джено, сидящего на полу и уложив голову на его колени и обхватывая руками, словно обнимая. Джемин лежит с закрытыми глазами, поглаживая ладонью его живот — кресло стояло не так далеко от дивана с той стороны, на которой он спал. — Получше? Джемин раскрывает глаза, смотря на него ясным взглядом и чуть кивая. — Лучше, — голос его все еще хрипит, но выглядит он действительно лучше. — А ты что молчишь? — Ренджун ласково зарывается пальцами в волосы Джено, наклоняясь, чтобы оставить мягкий поцелуй на макушке. — Как огурчик, — Джено поднимает голову, наклонив ее вбок. — Почему ты спал здесь? — Как я мог вас оставить? Как бы банально ни звучало — в болезни и здравии, верно? — он оглаживает щеку Джено, целует в лоб и поднимается, собираясь что-нибудь приготовить. Уже на кухне, к нему со спины прижимается догнавший его Джемин. Крепко обнимает, утыкаясь носом в шею. Долго молчит подбирая слова и Ренджун прекрасно знает, что вертится у того в голове. — Садись, Джемин-и, вам нужно поесть, — поглаживает нежными пальцами руки Джемина на своем животе и аккуратно выворачивается, двигаясь к холодильнику, перед этим мягко коснувшись губами щеки. — Джуни… — Я знаю, знаю, — Ренджун хнычет, потирая устало лицо и поворачивается, застывая с упаковкой яиц в руках и смотря на него и Джено. — Я знаю, что я должен в первую очередь думать о малыше. Но вы хоть представляете, как напугали меня? Вы сами что сделали бы на моем месте? Просто ушли? — Нет, — Джено качает головой, — но- — Тогда вы не можете требовать от меня того же. Вы отказались вызвать скорую, отправили Тэена домой еще в пять, конечно, я бы все равно крутился где-то рядом, но я не понимаю, что вы ждете от меня услышать. Я бы и глаз сомкнуть не смог, зная, что вы в соседней комнате мучаетесь. Джемин виновато отводит взгляд, опускаясь на один из стульев. — Я редко заболеваю, а даже если подхватываю что-то, то и до температуры не доходит. Я еще вчера написал врачу, узнать, что можно выпить для профилактики. С нами все будет хорошо, — убедительно говорит Ренджун и отворачивается, включая плиту. Следующие пять минут проходят в тишине, только шипение сковороды и скрип стула по полу, на который садится Джено, не решаясь вмешиваться в раздумья Ренджуна, пока перед ними не оказываются тарелки. Он перехватывает поперек талии, утыкаясь носом в живот и тяжело вздохнув. — Пообещай, что скажешь, если почувствуешь себя не хорошо, — просит Джено. — Конечно, — шепчет Ренджун в ответ. Джемин наконец смотрит ему в глаза, ловит ладошку и тянет к губам, целуя каждый пальчик и кольцо на безымянном. — Люблю тебя, — проговаривает одними губами, в конечном счете прижавшись к ладони лбом. — Люблю, — так же мычит Джено, не отпуская его. — И я вас, — мягкая улыбка все же появляется на его губах. — Ешьте. Вам надо подкрепиться и скорее выздороветь, чтобы мы с малышом не нервничали. — Обещаю, больше никакого холодного кофе в ужасную погоду, — Джемин вздыхает. — Правильно, я лучше горячий сделаю.