***
Герман, Рейнхард, Генрих в чем попало бегут по улице до назначенного места. Фюрер ходит по комнате из стороны в сторону, придерживая ладонь одной руки за спиной, у него начался тремор, прям как в 1945. Остальные сидят на диване, периодически вскакивают с места из-за стресса. Усидеть невозможно, в голову лезут ужасные мысли. Гитлер все приговаривает: — А что, если что-то случится, девочки наши… В это время Райни уже нёсся сломя голову, за ним следом бежали и двое его партайгеноссе. На улице зима, а Гейдрих в одной домашней толстовке, в отличие от его товарищей, те успели накинуть на себя куртки, так что они в домашних штанах и футболке, но зато в верхней одежде. Софи и Саша стояли неподалёку от той машины, разговаривали с двумя мужиками, пытаясь от них отбиться как вдруг, неожиданно и для двух приставучих алкоголиков, и для девочек — их за плечи схватили две руки и издалась ломанная русская речь: — А вы ничего не перепутали, «друзья»? — это был Райни, который решил предпринять резкие меры. — А ты кто вообще такой? — дерзко заявил армянин, по имени Ахмед, который представился двум студенткам уже раз десять. — Парень одной из них, а вообще тебя это волновать не должно. — Ты тоже не русский… Тебе славянки нравятся? Мы с тобой похожи, брат. — Не твоё собачье дело, откуда я и что мне нравится, — говорил блондин, несильным движением руки отодвинув своих соседок за спину. — Я тебе сейчас въебу, если будешь так со мной разговаривать, — заговорил мужчина. — Двое на одного нечестно! — тут голос подал Герман, подходивший к своему бывшему коллеге. -Так что учтите, вы имеете дело с нами двумя, — для девочек было огромным шоком услышать от Геринга такую речь на русском, ибо он никогда не говорил какие-то умные и длинные предложения на русском, используя идиомы, так уверенно произнося свою речь… В то время, пока шли разборки, Саша и Софи стояли с Хайни, который пытался их успокоить, благо девочки чувствовали себя нормально, лишь слегка были потрясены, но больше они переживали не за себя, а за своих мальчиков, находящихся «в зоне риска»… Тут они услышали удар. Трое посмотрели на место разборок, рядом с нацистами стояли уже четверо человек и, судя по всему, один из них ударил Рейнхарда. Что ж, бравый рейхспротектор не стал ждать: со всей силы, которая у него имелась, ударил в ответ. Тут подключились «друзья», судя по всему, главаря банды, и напали на Германа, но тот смог ловко увернуться и хорошенько так ответить. Одна часть кавказцев испугалась и села обратно в машину, они решили покинуть своих товарищей и уехать. — Эй, вы совсем охренели?! — крикнул вслед Ахмед. Больше он ничего не смог сказать, так как его руки за его же спиной зафиксировал Райни, а с его другом произошло тоже самое, только от Германа. — Ещё раз попробуете пристать к кому-то, будете иметь дело со мной, — пригрозил рейхспротектор мужику, который умолял отпустить его.***
Спустя 30 минут дверь в квартиру открылась. Мальчики, сидевшие на диване, подскочили, фюрер ринулся к выходу. — С вами все хорошо? — начал осматривать своих соседок лидер НСДАП. -Кто посмел к вам пристать?! Вы больше не будете по вечерам работать! Я лично за это ручаюсь! — Так, Ади, мы будем работать тогда, когда нам понадобиться, — ответила ему Софи. — Просто перцовку купить надо, — поддержала подругу Саша. — Я сам лично выберу вам нужную, — предъявил Риббентроп, — свою Сашеньку никому в обиду не дам! — министр поднял голову в верх поставив руки в боки, но тут же его крепко обняли. — Молодец, Йохя! — Рейнхард, что с тобой? — поинтересовался Геббельс, — надо что-то с этим сделать. — Надо, — сказал Гейдрих, потирая щеку и губу, треснувшую… — Я пойду все обработаю, у нас там есть чем. Глядишь, поможет, — вырвался на помощь Гиммлер. — Я пойду чай поставлю, успокоимся все, а то распереживались, — объявил Гесс. — Спасибо, Руди! — чуть ли не в один голос возгласили москвичи. Уже через час вся компания сидела и пила чай, все уже успокоились, раны Райни были залечены, а фюрер перестал возмущаться, ну, по крайней мере, внешне так казалось.