***
Разлепив веки, Калум медленно потянулся и посмотрел в окно. Солнце только-только выскользнуло из-за горизонта, стремительно поднимаясь всё выше. Оно окрасило прежде тёмное ночное небо в розовые, оранжевые и красные цвета рассвета, смешивая их между собой. Парень встал, размял шею и зевнул. Открывая ставни, чтобы проветрить комнату, он заметил, что выпавший ночью снег лежал идеальным ровным слоем — на поверхности не было ни следа. Холодный ветер проскользнул в покои и заставил Калума поëжиться. В голове понемногу прояснялось. Остатки сна, наполненные болезненными воспоминаниями о нëм и бывшей возлюбленной, тоже уходили прочь. Парень усмехнулся. Когда-то сравнение с вазой ему даже понравилось, но сейчас он не находил в этом ничего интересного. — Ваша светлость, — прозвучало за дверью. Калум удивлённо оглянулся. Время было раннее, его ещё не должны будить. Он поспешно открыл дверь и увидел за ней Элли. Это было вдвойне странно. Старшая горничная присматривала только за Розалией. Ну, и Софией, разумеется. Парень оглядел её с ног до головы. Что-то было не так. Слишком собранная, слишком напряжëнная. Долгое молчание, пустой взгляд. Несмотря на холод в покоях, температура тела резко подскочила. Предчувствие чего-то ужасного, мрачного и кошмарного. Что-то случилось? — Вы обязаны узнать об этом п-первым, — наконец начала она. — Я слушаю. Элли судорожно вздохнула и подняла глаза, полные слëз. — Ваш друг. Кристофер. Его н-нашли мëртвым… Время замедлилось. Калум уже не слышал ничего из того, что говорила плачущая горничная, а говорила она много и долго. Он просто стоял, смотря в пол, и не понимал, что происходит. — В лесу… Хотя нет, обрывки фраз всё же доходили до сознания, резали его слух, словно кинжалы. Это неправда. Он не умер, Калум не мог в это поверить. Он не хотел в это верить. Крис был его лучшим другом с самого детства. Улыбчивый и веселый, он всегда шёл напролом. — Ранили мечом… Дыхание перехватило, голова закружилась. Не плакать. Главное не зарыдать. Он уже не ребёнок, а взрослый человек и должен держать свои эмоции в узде. Калум пошатнулся, закрывая одной рукой глаза, а второй вцепившись в дверной косяк. Горничная перед ним испуганно вздохнула и подхватила падающего парня. Калум не понимал, что происходит. Он ничего не понимал. Паника начинала усиливаться. Что-то внутри оборвалось, когда он услышал новость о смерти лучшего друга, но, оказывается, это чувство было ничем по сравнению с тем, что испытывал сейчас. Сердце рвалось на куски. Калум испустил протяжный крик, прижимаясь к полу, не в силах терпеть эту нарастающую боль. Крик эхом пронëсся по коридору, но так же быстро оборвался, как и начался. Воздух в лëгких закончился. Судорожный вздох отозвался болью в горле, как будто до этого момента его изнутри царапали тысячами игл. Больше он не проронил ни одной слезинки. Он сидел на холодном каменном полу, уставившись в одну точку. Казалось, Синт даже не дышал — настолько был неподвижен. Он не знал, сколько просидел так. Может, пару секунд, а может, и час. Разум отказывался хоть как-то функционировать, но в один момент к нему подбежала Элли с кувшином. Она налила немного в стакан и помогла Калуму выпить. Парень, поморщившись, взглянул на Элли. Сосредоточенная, серьёзная женщина. Её руки не дрожали, в отличие от его собственных. Даже глаза не покраснели от слëз, только хмурое выражение лица и морщинка между бровями от усталости отдалëнно напоминали об ужасе, совершённом в его собственном доме. — Это что, виски? — Прочищает мозги, ваша светлость. Калум зажмурился и опустил голову на колени, когда услышал вздох горничной. — Я знаю немало историй об убийствах в стенах дворцов, но здесь ещё ни разу не убивали с тех пор, как его величество сел на трон. Синт просто кивнул, не зная, что ещё сказать. Немногие гости после бала разъехались, а значит, пока проводят расследование, их не выпустят за пределы дворца. Расследование… Калум не знал о происхождении Криса, но не трудно было догадаться. И даже несмотря на то, что когда-то давно он стал воспитанником короля, Крис достиг своего положения исключительно благодаря собственным усилиям. Он не просто был хорошим воином — он был одним из лучших. В чëм-то он превосходил даже Калума. А потому его друг просто не мог погибнуть. Не мог проиграть, будь у него оружие. Он был самым настырным и упëртым, всегда сражался до последнего. Только если бы его что-то не отвлекло. Эта мысль пронзила Калума. Он вскочил на ноги, испугав своим поведением горничную, и влетел в покои. Он хлопнул за собой дверью и пробормотал что-то вроде извинений. Сейчас ему нужно побыть одному. Побыть наедине со своими мыслями и болью.***
В комнату ворвалась старшая горничная и распахнула плотные шторы. Следом за ней прошла Сильвия с платьями в руках и остановилась у постели принцессы. Она сонно потянулась и приподнялась на локтях, оглядев присутствующих. — Что происходит? Вы время вообще видели? — Конечно. И вы проспали завтрак. Скажите спасибо, что я принесла его сюда. Элли дотронулась до подбородка Софии и с особой энергичностью начала крутить её голову из стороны в сторону, осматривая. Девушка поморщилась и хотела отдалиться, но вдруг заметила усталый, полный грусти взгляд. В нëм она видела и накопившуюся тревогу, и злость. Ничего не понимающая София смогла лишь зевнуть. — Я же говорила ложиться раньше. Вы только посмотрите, какие у вас мешки под глазами! Идите умываться, только прежде выберите утренний наряд. София поморщилась и потëрла заспанное лицо. Она всё ещё не до конца проснулась и совершенно не понимала, что к чему. Однако вид Элли немного её растормошил. Она наугад указала на одно из платьев — тщательно подходить к выбору не имело смысла, в любом случае после обеда придётся переодеваться. Выйдя из ванной, девушка села за туалетный столик. Она увидела Сильвию, скромно расположившуюся у заправленной кровати принцессы. Элли подошла сзади и положила руки на спинку стула. Тяжёлый вздох, и она закрыла глаза. А потом проговорила, буравя строгим взглядом новую помощницу, отражëнную в зеркале: — Нам с принцессой нужно поговорить. Ты можешь быть свободна. Сильвия вежливо присела и, склоняя голову, вышла из комнаты. София проводила её удивлённым и любопытным взглядом. — Сегодня ваш любимый праздник. Могу представить, как вы рады снова собраться в кругу своих родных. — Жду не дождусь. Лёгкая улыбка скользнула по лицу принцессы. Она всматривалась в отражение старшей горничной, которая теперь, как и всегда, была занята её внешним видом. — И, несомненно, вы проведëте этот день с братом. Улыбка исчезла. Что бы это могло значить? Девушка почувствовала тревогу и вместе с тем заботу в интонации Элли. Что ей стоит на это ответить? Вдруг это вопрос с подвохом? — Принцесса? Голос горничной вывел её из мыслей. Она неуверенно кивнула и опустила взгляд на себя, рассматривая серые глаза и не очень длинные ресницы. Пауза затянулась, напряжение росло с каждой секундой. — Он всегда заботился о вас… — Элли! — недовольно воскликнула София и повернула голову к женщине. Только сейчас девушка увидела небольшое покраснение вокруг глаз. Она пыталась что-то скрыть, и Брукс хотела узнать, что именно. Горничная не ожидала такой резкости и чуть отшатнулась, испуганно взирая то на свои дрожащие пальцы, то на рыжую копну волос, которая теперь точно была похожа на беспорядок. «Придётся заплетать заново», — подумала она. — Что случилось? Отвечай. — Г-госпожа… — Эл-ли? — передразнила её София. Горничная нахмурилась и судорожно выдохнула, поправив складки платья. — Ему сейчас как никогда нужна ваша поддержка, — начала она. — Потеря лучшего друга скажется на нем гораздо сильнее, чем кто-либо может себе это представить. — Ты сейчас о Калуме? О какой потере идёт речь? — София встала, и теперь она была одного роста с женщиной. Та лишь кивнула и отвела взгляд к окну. — Господина Кристофера нашли убитым в лесу сегодня ночью, — прошептала горничная. Вот и всё. София знала, что должно было произойти что-то ужасное. И оно произошло. Тут же на неё нахлынули воспоминания сегодняшней ночи. То, как она проснулась от жуткого, реалистичного кошмара, кричала от своей беспомощности и страха, видела испуганное бледное лицо своей горничной. — Оставь меня. Сейчас эта просьба не прозвучала бы грубо. В конце концов, Крис был другом Розалии. Ведь именно так она бы поступила, узнай подобную новость? Принцессе не пришлось повторять. Элли и сама была не прочь пройтись по знакомым коридорам, посмотреть на изученные вдоль и поперёк картины и фрески. Ей было необходимо увидеть что-то настолько обыденное, чтобы суметь справиться с внутренним критиком, кричащим во все стороны, что её жизнь рушится. Оставшись одна, София обратно плюхнулась на стул. «Да что ж это такое! Ни дня спокойствия!» Оно и правда. То «проблема» с порталом, то странные сны и кошмары, а теперь ещё и смерть Кристофера. Больше всего девушку интересовало, почему её сон так изменился. Если раньше в нем присутствовала не то чтобы красивая, но довольно привлекательная женщина, то теперь её преследовал огромный, жуткий, мерзкий, слюнявый монстр. Возможно, эта ведьма — а ведьмой, по мнению Софии, она точно была, иначе как объяснить её разговор с так называемым ветерком, наказывала Софию за медлительность? Допустим, это было так. Однако если судить объективно, что сейчас могла сделать София? Да ничего! В этом-то и заключалась вся суть проблемы. Она не была способна сделать ничего… Оставался один вопрос. Что делал Крис ночью, так ещё и один? Был ли он тем человеком, что прислал ей записку или случайно узнал о ней от той же Сильвии и решил проследить? А тот, кто ждал принцессу, напал на парня и, когда осознал свою ошибку, мог убить Кристофера, чтобы он не проболтался? София кивнула своим же мыслям. Вторая теория выглядела наиболее правдоподобной, и она решила отталкиваться от этого. В первую очередь ей нужно было найти Калума и поговорить с ним. София плохо знала Криса, но довольно хорошо понимала брата принцессы. Или ей хотелось думать, что она его понимает. Во всяком случае, девушка собрала волосы в косу и, одевшись, отправилась к единственному другу в этом мире. Когда София вышла из покоев, то первым делом начала корить себя, что не дала горничной закончить миловидную причёску, потому что ходить с лохматой косой в то время, когда любой из гостей мог на неё наткнуться, было немного стыдно. Однако вскоре она вовсе про это забыла. Девушка думала только об одном — что и как говорить Калуму. Он не любил жалость. Стоит ей хоть взглянуть на него не так и он закроется — в это она свято верила. Пожалуй, в одном она действительно была права. Калум ненавидел, когда его жалели. И он сделал всё, чтобы сегодня его не нашли. Первым делом София проверила комнату Калума. Она находилась не так уж далеко от её собственной, но почему-то шла девушка достаточно долго. Сознательно она оттягивала момент перед тяжелой встречей с парнем, в которого недавно так глупо влюбилась или нет, не знал никто. София постучала в девятый раз, и ей снова никто не открыл. Если Калум и был там, то вёл себя слишком тихо. Под «слишком» подразумевается то, что названная принцесса не слышала даже шороха за дверью, хотя слышимость во всех покоях была достаточно хорошая. Отчаявшись, Брукс раздражённо зарычала и напоследок пнула злосчастную дверь. Она развернулась и побрела по длинным коридорам Малого дворца, попутно заглядывая во все открытые комнаты. Так как все они: Розалия, Калум, Лираэлла и Кристофер — проживали на самом последнем, то есть третьем этаже, где все помещения были сплошь спальными комнатами, она решила прогуляться по второму. Весь этаж подразумевал собой два больших зала, пару коридоров и комнаты, которых было не так уж много. София нашла около трëх кабинетов, где наверняка раньше проводили совещания или что-то в этом роде — девушка не была уверена, для чего их ещё можно использовать. Она прошла по холлу мимо них, и перед ней выросли две, на первый взгляд, тяжёлые двери. Они были немного приоткрыты, и девушка смело шагнула вперёд. Она уже бывала здесь раньше. Зал не изменился, всё такой же просторный и светлый. Если коридор, как и весь дворец, был сделан из серого или коричневого камня, то здесь сияла белая плитка, начищенная до блеска. Девушка схватилась за плечи. Холодный ветер мазанул по коже и заставил съëжиться. София оглянулась в поиске открытых ставней, и из шести окон, по три на каждой из противоположных стен, было открыто два. Она быстро подбежала к ним и, высунувшись наполовину, закрыла. «Так-то лучше! Не хватало мне ещё заболеть». София прошла мимо другого зала — она поняла, что и там Калума не обнаружит. Спустившись на первый этаж, девушка не стала заворачивать налево. Там находились комнаты прислуги, и парень просто не мог спрятаться в них. С правой же стороны простирался широкий, длинный коридор, увешанный картинами. Двери по обеим сторонам раньше вели в гостиные комнаты, однако с тех пор, как Малый дворец стал принадлежать наследникам, мебель убрали. Теперь в них можно было найти галереи или комнаты, в которых Розалия обучалась наукам. София знала, что в конце коридора её ждёт тяжёлая дубовая дверь, часто раскрытая нараспашку, а за ней — веранда, соединяющая основной дворец с малым. Девушка переступила порог Королевского дворца и выдохнула. На улице было холодно, и даже за эти пару секунд она успела замёрзнуть. Растирая руки, София двинулась вперед. Стены, полы, окна, фрески — всё выглядело так же. Здесь у Калума было больше шансов спрятаться. Он знал этот дворец гораздо лучше неё, и хотя София часто тут бывала, она могла потеряться. Именно по этой причине она начала со знакомых ей мест. Поднявшись на второй этаж, девушка миновала несколько коридоров, стараясь не попадаться никому на глаза. Это была достаточно простая задача, особенно учитывая тот факт, что все гости сейчас и носа не высовывали из своих покоев. Им ведь не хотелось нарваться на неприятности, верно? Вскоре девушка поняла, что стража, бродящая тут и там, даже не обращала на неё никакого внимания. «Полагаю, будет подозрительно, если я продолжу скрываться», — с такими мыслями девушка покинула своё убежище — небольшую нишу в стене, и продолжила свой путь к тронному залу. Брукс решила, что если там сейчас происходит что-то важное, то она вернётся обратно. Еë не радовала перспектива попасться на глаза королю, а Калума она сможет найти и позже. В конце концов, не будет же он вечно прятаться? Девушка остановилась у огромных, массивных дверей, ведущих в тронный зал. Они были так же, как и другие, сделаны из тёмного дерева. Отличие заключалось только в том, что на этих выгравировали герб семьи Синт — два скрещённых меча и цветок посередине. Девушка невольно застыла. Это изображение немного отличалось от тех, которые она уже видела раньше. Складывалось впечатление, будто мастер в своей работе хотел подчеркнуть, что мечи протыкают насквозь пышный цветок. Он даже потрудился изобразить опавшие лепестки в нижней части дверей. София дотронулась до одного из них и провела пальцем по линии. Жестокость, убийство невинных и чистых, словно слеза, людей, но единство и преданность воинов Дориала — вот, что на самом деле было изображено. «Чем раньше я с этим покончу, тем лучше. Сейчас я — Розалия Мэри Синт. Что бы ни говорил Калум, главное не забывать об этом». — Отец там? — Нет, Ваше Высочество. София кивнула двум стражам, стоящим по бокам, и сделала пару шагов назад. Они отперли двери и пропустили девушку. Сзади послышался глухой звук. Брукс вздрогнула и обернулась, но это лишь стражники закрыли за ней. Тяжело вздохнув, она осмотрелась. Со дня бала практически ничего не изменилось, кроме того, что столы убрали. Украшения с ирасами они оставили. София усмехнулась. После мыслей, посетивших её недавно, она не могла спокойно на них смотреть. Невинный цветок. Принцесса медленно прошла к трону, одиноко стоящему в конце, на высоком пьедестале. Тонкий звук её каблуков вызвал волну мурашек на теле — он был слишком громким, эхом отзывался от стен, покрытых живописными росписями, и немного пугал. Лучи утреннего солнца проскальзывали в зал, освещая его. Они придавали некое чувство уюта, спокойствия и умиротворения царящей внутри обстановке. Поднявшись по ступенькам, ведущим к трону её не-отца, она оглянулась. Отсюда всё казалось куда меньше. Тихо напевая себе какую-то песню под нос, София со вздохом спустилась и направилась к одному из окон. Брукс стояла так, купаясь в тёплых лучах, и наблюдала за тем, что происходит на улице. Вид открывался на парк и фонтан, а вдали она заметила лес, через который они с Калумом проезжали. Калум… Она пришла сюда, чтобы найти его. Однако её переживания или надежда не оправдались — в зале оказалось пусто. Часто забитое разными людьми помещение, от дворян и офицерской гвардии до просто народа, сегодня пустовало. Разглядывая однообразный пейзаж, покрытый слоем снега, она заметила чужое отражение в стекле. В тот же миг её сердце пропустило удар, ноги стали ватными, а в голове пусто. Совершенно пусто. Именно поэтому она стояла столбом, испуганно смотря на отражение Норана. — Розалия, — низкий басистый голос прозвучал где-то над ухом девушки. Она вздрогнула, всё внутри резко перевернулось. — С прошедшим. И как она должна к нему обращаться? Мой король? Отец? Папочка? Ваше Величество? — С прошедшим, Ваше Величество, — остановившись на последнем варианте, произнесла девушка и сделала отрепетированный книксен. Она вежливо улыбнулась, в то время как король немного нахмурился, заведя руки назад — за спину. София пыталась выровнять прерывистое дыхание, и кажется, ей это удавалось. Хотя вполне вероятно, что ей это всего лишь казалось. — Официальность сейчас ни к чему. Новый год ведь нужен, чтобы семьи сближались, не так ли?***
Калум прошёлся вдоль вытоптанной дорожки. Гвардия… Хренова гвардия! На снегу могли остаться следы, но они не посчитали это важной уликой и всё равно прошлись здесь. Парень оглядел каждый куст в округе, обследовал всё место преступления, но не нашел ничего. Убийца будто испарился, провалился сквозь землю. Не было найдено ни следов, уводящих отсюда, ни волос, ни следов борьбы. Всё, что осталось — это труп его лучшего друга и лужа крови. Калум смотрел на грязный бордовый снег, присев на корточки. Его уже унесли. Скоро проведут похороны. Но Калум не хотел сдаваться. Не желал оставлять всё как есть. Он найдёт убийцу и отомстит ему. 5 лет назад… Парень топтался перед дверью, раздумывая: уйти ему или постучаться. Как вдруг с той стороны донёсся низкий голос: — Заходи уже, Калум. Тринадцатилетний юноша угрюмо вздохнул и, открыв дверь, шагнул внутрь. — Вы звали, дядя? Норан сидел за своим письменным столом, окружëнный тонной бумаг и пергаментов. Взгляд сразу наткнулся на парня, стоящего возле одного из стеллажей. Он рассматривал книги, вертел их руках и читал названия. Даже не потрудился посмотреть в сторону принца. Калум нахмурился и вопросительно посмотрел на короля. Тот был занят, писал какое-то письмо и не обращал внимания на атмосферу, воцарившуюся в его кабинете. — Вы звали, Ваше Величество? — повторил он свой вопрос более формально, как того требовал этикет. Норан отложил перо и начал заливать кусочек пергамента воском, чтобы поставить печать. Когда он закончил, то отложил документ и, скрестив руки, откинулся на спинку стула. Его серые глаза впились в племянника, прожигая того насквозь. Никто не мог уйти от его взгляда, и Калум немного ссутулился. — Кристофер, подойди. Парень наконец-то отлип от книг и встал неподалеку от принца. В отличие от Калума, он стоял расслабленно, скучающим взглядом посматривая то на короля, то на одного из наследников Синт. — Это Калум, мой племянник. Калум, это Кристофер, — произнес Норан, всё ещё держа в напряжении Синт, чтобы тот не сказал ничего лишнего. — Приятно познакомиться, — спустя несколько секунд произнес Калум, протягивая руку. — Взаимно, — Крис кивнул и пожал её. — Твои покои ждут тебя в Малом дворце. Кирбинт тебе покажет. Оказывается, в кабинете был ещё он — Маркел Кирбинт. Калум не заметил его присутствия, тот не выдал себя ни единым шорохом. Всё это время он был где-то позади. Когда Синт обернулся, то обнаружил его, сидящего на диване в продолжении кабинета. Калум понял, почему не заметил его раньше. Кабинет был построен в форме буквы «Г», а телохранитель короля расположился как-раз в «нижней части буквы». Мужчина встал и, склонив голову перед королем, вышел. Он не проронил ни слова, не смотрел, идёт ли за ним Кристофер. Просто ушёл, исполняя приказ. Парень поспешил за телохранителем, не потрудившись даже попрощаться с присутствующими. Хлопнула дверь. Калум остался наедине с дядей и расслабился, когда он улыбнулся и встал с места. Норан подошел к небольшому столику возле окна и налил два бокала вина, один из которых протянул Калуму. Тот принял напиток, но глоток не сделал, в отличие от короля. — Вы же собирались бросить, дядя. Норан нахмурился, а затем рассмеялся: — Как видишь, получается не очень хорошо. — Кто этот Кристофер? Почему он здесь? — Я взял его к себе, будет моим воспитанником. Калум удивлённо вскинул брови. В сердце начало неприятно ныть. Что это такое? Зависть? Такому чувству не должно быть места в нëм. Синт сжал кулаки и тяжело вздохнул, но предпринял попытку улыбнуться. Вышло жалко. — Не подумай, Калум. Мне нужен этот юноша исключительно для личных целей, он не станет твоим соперником. — Вот как, — похоже, что вздох вышел уж слишком облегчённым, раз Норан покосился в его сторону, и Калум снова виновато улыбнулся. — Но он станет твоим товарищем. Позаботься о нëм. Сам видел, какие у него манеры, да и навыки боя ужасны. — Мне придется его обучать? — За тебя эту работу выполнит Далинт, однако это вовсе не значит, что ты сможешь избегать Кристофера. Ты и сам знаешь, как тяжело быть одиночкой. Помоги ему влиться в вашу компанию. — Не сказал бы, что Розалия и Лираэлла дружат. — Вот как? — Норан хмыкнул и уставился в окно. — Тогда постарайся сделать так, чтобы они подружились. — Понял, — устало выдохнул Калум и запустил руку в чёрные длинные волосы. Он поставил бокал на тот же стол и вышел из кабинета. Он не разбирал дороги, просто шёл туда, куда глаза глядят, пока не понял, что ноги привели его в любимое место. Крытая тренировочная площадка. Калум встал, сомневаясь, стоит ли ему заходить. Ему не разрешалось тренироваться без надзора учителя, но сейчас рядом никого не было, и он мог бы… — Наш принц боится? Калум вздрогнул и обернулся. — С чего ты это взял? — Трясëшься перед входом уже пять минут. О чëм ещё я могу подумать? — усмехнулся Крис. — Отстань, — бросил Синт, но тут же одëрнул себя. Король требовал подружиться с ним, а не отталкивать. — Прости. Я сегодня не с той ноги встал. — Заметно… — пробормотал брюнет. — Ну что, потренируешь новичка? — Чего? — опешил Калум. — Что слышал. Погоди… Ты что, серьёзно боишься? — Кристофер усмехнулся и начал всё ближе подходить к черноволосому. — Ну и чего же? — Нам не разрешено тренироваться без ведома мистера Далинта. — А, понял, — кивнул парень, отступая на шаг. — Но он ведь не узнает, если мы не проболтается. Верно? — Но… Кристофер уже не слушал. Он ворвался в зал и побежал к оружейной. Калум раздражённо закатил глаза и огляделся, удостоверяясь, что их никто не видел. А затем быстро закрыл двери и обернулся, но тут же наткнулся на острый конец меча, направленный на него. Кристофер победоносно улыбался. — И как такая малолетка может меня обучать? В одно мгновение Калум нырнул вбок, и оказавшись сзади, ударил парня в икру. Тот подкосился и упал на колени, выронив оружие. — Сам-то не старше меня. — Вообще-то я на год старше, — обиженно пробормотал Крис. — Ладно, признаю. Ты не так уж и плох. — Спасибо за одолжение, — усмехнулся Калум, колебаясь — протягивать ему руку или нет. Но вдруг откинул сомнения. Кристофер удивлённо посмотрел на ладонь, но принял помощь и встал. Ранее София видела короля только на семейных портретах и тогда, на балу, что прошëл несколько дней назад. У него были такие же чёрные волосы, как у Калума, но совсем не похожие на Розалию. София сделала вывод, что рыжий цвет передался принцессе от матери. Калум говорил, что бывшая королева умерла вскоре после родов. То время прозвали смутой. Граждане подозревали Норана в убийстве королевы, но Калум никогда не верил в эти слухи. Для него они были чем-то далеким, он не верил, что его дядя мог на такое пойти. «Вирджиния сильно его изменила. Возможно, не в самую лучшую сторону, раз он даже не приехал на похороны моего отца, но она была ему дорога. Сомневаюсь, что он стал бы слушать женщину, которую бы не любил», — вот, что сказал ей Калум три года назад. На тот момент они были знакомы всего год, но уже тогда племянник короля рассказывал ей тонкости их жизни. — Я тоже так думаю. Иначе зачем ещё нужен Новый год? — принцесса последовала за мужчиной, который в это время уже успел достать откуда-то древний фолиант и направлялся к двери. — Что-то случилось, раз ты пришла? — Нет, я… просто пыталась найти Калума, — с небольшой запинкой произнесла девушка. — Понимаю, ты наверняка сейчас так напугана и встревожена, но стоит откинуть страх в сторону. — Что? — произнесла София. Король повернулся, его светлые серые глаза посмотрели на девушку с каким-то сочувствием. — Это ведь из-за Кристофера, верно? Я слышал, вы были довольно близкими друзьями. София запоздало кивнула, но Норан никак не отреагировал. Если он что-то и заподозрил, то предпочёл промолчать. Да и её рассеянное состояние можно было воспринять как шок после пережитого. — Крис… Он был не только моим другом. Калум был гораздо ближе с ним знаком. Я хотела поддержать его, — ответила она и тяжело выдохнула. — Это хорошо, — кивнул король и вдруг улыбнулся. — А насчёт убийцы не волнуйся. Маркел уже расследует это дело. Норан отвернулся и продолжил свой путь. Открыв двери, он пропустил «дочь», та послушно следовала за ним. — И что он уже выяснил? Есть подозреваемые? — Пока нет, но это кто-то из дворца. Я приказал усилить охрану. Сейчас допрашивают прислугу. Ты ничего не слышала сегодня ночью? — Нет, отец. Элли сказала мне лечь раньше, чтобы выспаться. — И тем не менее завтрак ты пропустила. София опешила. Горничная докладывает ему обо всëм? Даже о таких мелочах? Могла ли она рассказать ему о ночном кошмаре или каких-то подозрениях? — Аппетита не было после того, что узнала, — София покачала головой, и рыжие волосы упали ей на глаза. Она разглядывала цветные стены, замысловатый узор на них и картины известных художников. — Неважно, пришла ли ты за Калумом или по другой причине. У меня есть к тебе одно дело, Розалия. Они дошли до ещё одной двери, у которой стояло два офицера. Они склонили голову в знак приветствия, и девушка незамедлительно прошла вслед за отцом. Как оказалось, это был его кабинет. «Надо было запоминать дорогу! Господи, что же я за дура такая!» — мысленно бранила себя лже-принцесса, но попыталась успокоиться, пока Норан снова не одарил еë высокомерным взглядом. Двери за ними закрылись. Король сел за письменный стол и отложил книгу. София встала напротив него, расправив плечи и стойко глядя ему прямо в глаза. Однако уже спустя пару минут тишины она потупила взгляд и прокашлялась. Неловкое молчание затянулось. — К слову о сближении семей, — протянула София, разглядывая кабинет. — Что такое? — Вскоре состоится вечер с родственниками. Уместно ли проводить его после сегодняшнего? — Традиции никто не отменял, — Норан пожал плечами и закинул ногу на ногу. — Похороны проведут после встречи. Будет действительно неуместно предаваться праздничному настроению, когда случилась… трагедия, но мы ничего не можем с этим поделать. София кивнула, разглядывая семейный портрет, висевший над головой короля. На нем был изображëн среднего возраста мужчина, по всей видимости, Норан. Рядом в кресле сидела рыжая женщина. «Вирджиния», — догадалась София. Она представляла её себе несколько по-другому. Из картины на неё смотрела статная, аккуратная и милая девушка лет двадцати пяти. Её волосы не кудрявились, лишь к кончикам шли мягкими волнами, и рыжий цвет был гораздо ярче, чем у Софии или Розалии. Она обладала яркими зелёными глазами и ямочками на обеих щеках. Казалось, что она была вовсе не человеком. Скорее, лисицей. Прищуренные глаза, хитрая улыбка. Взгляд, так и кричащий: «Поймай меня, если сможешь». У Норана была настолько бледная кожа, что она отдавала серым. Хотя София могла списать всё на освещение в кабинете. Он не сильно изменился за эти годы, несмотря на то, что прошло лет двадцать с того момента, как была написана картина. Всё, что Розалия взяла от матери — волосы. В остальном она была точной копией отца. Её подруга говорила, что на троне ещё никогда не сидели обладатели других, не иссиня-чëрных волос. Эта отличительная черта преследовала её даже в кошмарах. Она часто комплексовала из-за того, что была не похожа на своих предков. — Понятно, — София перевела взгляд на короля. — А что будет с гостями? Когда они уедут? — Как только закончится расследование. За встречу Синт можешь не переживать. Все пройдёт, как никогда хорошо. — Надеюсь, вы правы. — Кажется, я понимаю, к чему ты ведëшь, — на суровом лице появилась улыбка, а на щеках показались ямочки. Можно было только представлять, каким привлекательным император был в юношестве, если даже в таком возрасте умудрялся иметь вокруг себя столько поклонниц. К их несчастью, встретив мать Розалии, он не смотрел ни на одну из них даже спустя столько лет после её смерти. — Да? София непонимающе уставилась на него. Она не думала, что этот разговор имеет какой-то скрытый подтекст, лишь поддерживала беседу. — Мне кажется, нам стоит проводить больше времени вместе. Сердце бешено стучало, голос внутри неё безумно кричал и призывал к бегству, но Брукс упрямо его заткнула и собралась с мыслями. Если ей удастся проводить больше времени с отцом Розалии, то она сможет здесь выжить. Калум — ерунда, он не в силах защищать её вечно. А если король будет на её стороне, ход игры всецело поменяется. — Конечно, отец. На самом деле, я всегда надеялась на это… Норан поправил стопку бумаг и встал со своего места. — Наконец-то ты приняла верное решение, Розалия. Я с нетерпением ждал этого дня, — король подошел к стеллажу и, немного покопавшись в выдвижных ящиках, вытащил оттуда небольшую деревянную коробочку. Девушка с любопытством смотрела на неё, но не могла даже приблизиться. Плохое предчувствие настигло еë. Внезапно она вспомнила слова, преследующие её везде. Дориал в опасности. Она тряхнула головой, отгоняя мысли и призывая остатки разума. Ей нельзя сейчас отвлекаться. — Теперь, когда мы вместе, то можно обсудить дальнейший план. Считай это бонусом к твоему подарку на Новый год, — мужчина кивком указал на то, что держал в руках. Норан открыл коробку, и взору девушки предстала аккуратная золотая подвеска с камнем, обрамлëнным традиционным узором королевства. Он вытащил её и подозвал девушку. На ватных ногах она приблизилась к нему, не в силах оторвать взгляд от камня. Повернулась спиной и подняла волосы. Норан надел подвеску на шею своей «дочери». Отойдя, император развëл руками и снова улыбнулся. — Красавица. Знаешь, возможно даже к лучшему, что здесь именно ты, — он хитро улыбнулся и ушëл к своему рабочему столу. — А теперь иди, у меня ещё много незаконченных дел, которые срочно нужно решить до вечера. Второй раз Софию просить не пришлось. Она пулей вылетела из кабинета и побежала к предполагаемому выходу. Повернув за угол очередного коридора, она остановилась. Ноги дрожали, и, не удержавшись, она скатилась на пол. Сердце бешено стучало после бега, она не могла отдышаться, а тугой корсет больно сдавливал грудь. «Он знает, что я — не Розалия? О каком деле он говорил? Почему он думает, что я на что-то согласна? И как, чëрт возьми, я должна обсудить план действий, если понятия не имею, о чëм идет речь?» Никто не мог ответить на её вопросы. Она подняла глаза к потолку, молясь Всевышнему, чтобы тот помог ей. Она не понимала, где и в какой момент совершила ошибку. Когда пошла за королём? Когда ушла искать Калума? Когда решила… Нет. Не время думать о совершённом. Нужно думать, что делать дальше и понять, как много ему известно. Но ошибка заключалась в том, мои дорогие друзья, что Розалия никогда не хотела иметь хоть какое-то дело с Нораном.***
Калум нерешительно замер перед тёмной дверью, вертя в руках ключ. Сжав его в кулаке, он прислонился лбом к дереву и судорожно выдохнул. Смахнув слëзы, пока их никто не увидел, Калум отпëр дверь и прошëл внутрь. Хаос. Другими словами эту комнату описать было просто невозможно. Незаправленная постель, вещи валялись тут и там — на спинке кровати, двух креслах и диване. Крис запрещал горничным входить в его комнату чаще, чем раз в неделю. Ему никогда не нравилось, что в его вещах могут копаться. Синт закрыл за собой дверь и положил ключ на стол. За пару секунд уже оказался у окна, закрывая плотные шторы. Яркие солнечные лучи, раннее освещающие комнату, пропали. Всё погрузилось во мрак. Калум ощущал, как он тонет в бездне своих чувств, но не мог ничего с этим поделать. Душу рвало на части. Крис был не просто лучшим другом, он был ему, как брат. Только с ним он мог вести себя не так, как «подобает» аристократу. Розалия была его сестрой, но даже с ней он не мог поделиться многими моментами из своей жизни. А с Крисом мог. Синт медленно скатился по стене, роняя голову на колени. Его уже ничего не сдерживало. Невольный хриплый крик сорвался с его губ, заставляя Калума задрожать ещё сильнее. Он не заслуживал смерти. Никто её не заслуживал, но Кристофер — особенно. Горячие слëзы рвались наружу, и Калум дал им волю. Он рыдал, даже не пытаясь успокоиться. У него не осталось сил, чтобы делать что-то другое. — Надо же, Калум. Никогда ещë не видела тебя таким уязвимым. Лираэлла присела на корточки перед парнем. Тот даже не поднял головы, лишь вцепился длинными пальцами в собственные волосы и сжал руку так сильно, что побелели костяшки. — Перестань. Он бы не хотел видеть тебя…таким, — устало выдохнула девушка. — Т-таким?! Каким ещё таким? — прошипел Калум, поднимая на неё затравленный взгляд. Лира вздрогнула. Серые глаза потемнели, казалось, в них не осталось того блеска, что сиял раньше. Калум впился в неë обезумевшим взглядом, не моргая и, кажется, даже не дыша. Девушка медленно подняла руку и дотронулась до щеки Калума. Убрала мокрые от слëз чёрные волосы и заправила за ухо. Не спеша, она села рядом, прислонившись к стене, вытянув ноги, и подтолкнула Калума к себе. Парень не мог сопротивляться. Не теперь. Он мягко приземлился на колени девушки и закрыл глаза, пытаясь унять слëзы. На некоторое время ему это удалось. Лира нежно гладила его по голове, как делала это раньше. Тишина долго не продлилась. Всхлипы возобновились меньше, чем через пять минут. Аэронская всё время сидела рядом и не проронила ни слова. Только поглаживала дрожащие плечи. Разделяла его боль, хотя её ничего и никогда не связывало с Кристофером.