Апофеоз Ветра и Слова
Мне казалось — спасены, но… Мы бежали от человека с копьём быстрее, чем от минотавра, чей вой был слышен уж неизвестное количество времени. Я не понимал, почему мы скрылись, тот циантроп правда выглядел сильным, но вопросов Лексу я не осмелился задавать… Впервые видел своего безумно сильного, крепкого, спокойного и доброго друга таким испуганным! Оттого слова не давались — понимание того, что здесь что-то не так, тихо подкрадывалось, а искренний страх Лекса, его поджатые губы, бледное лицо, сузившиеся зрачки, создавали впечатление, будто бег не зря томил ноги. В конце концов, нас встретил тупик. Было страшно. Впервые стены так давили, впервые в безветренном Подземелье я чувствовал сквозняк, гуляющий по разгорячённой спине. Мы достали оружие и впились взглядами в единственный ход. Неизвестно кто должен был из него выйти — то ли неизвестный монстр, что точно нас убьёт, то ли неизвестный человек, что, возможно, тоже… Лекс вслушивался в тишину. Вой прекратился в тот же момент, как мы вбежали в комнату, но тягучее безмолвие вовсе не успокаивало, а наоборот. Его чуткий слух работал на всю, я был уверен в этом, поэтому пытался утихомирить бешеное биение сердца, дыхание. Это вышло у Лекса, но у меня нет, как бы не старался — тишина накалялла воздух. С каждой секундой, с каждой мыслью становилось страшнее, ведь нечто, идущее к нам из темноты, обрастало домыслами и становилось всё сильнее и опаснее, благодаря воображению. Не помню, сколько мы стояли с оружием наготове и слушали тишину… Слишком долго по ощущениям, но явно мало. В итоге, большие уши Лекса задрожали — что-то услышали. Я же — увидел: — Лекс… — Тише. — Смотри! — он попытался заткнуть меня, но в кой-то веке я должен был настоять. Не всегда мне слушаться и учиться, не сейчас… Сквозь неяркий свет подземных стен, отчётливо проглядывался силуэт. Вскоре, когда Лекс открыл глаза и навострился, мы увидели, кто к нам шагает. По единственному выходу из комнаты плавно ступал тот самый циантроп. В одной руке он держал копьё, а во второй окровавленный труп минотавра. Он тащил последнего по полу, словно мешок набитый листьями и будто совсем не чувствовал тяжести. Зачем? Почему? Для чего он тащит его к нам? Монстр мёртв, а он подходит и крепко сжимает копьё… Стоявший рядом Лекс попытался поговорить с ним: — Что тебе нужно?! — никогда не слышал дрожи в его голосе до сегодняшнего дня. Похоже, этот странный циантроп с копьём известен Лексу, но всё же… Кто это? Я слышал многое о высокоуровневых авантюристах. Эйна говорила о них, но я не вникал и не запоминал — слишком велика была и есть пропасть между мной, и элитой мира авантюристов. Но почему тогда им есть до нас дело? Что ему нужно? Не понимаю зачем ему мы, и двух недель не пробывшие в Орарио, не понимаю, почему он швырнул в нас труп гигантского монстра… Не понимаю. Неужели, мы с Лексом заслужили это? Но мы ничего не сделали! Неужто за просто так?! Туша монстра снесла нас к стене и придавила. Удар был сильным, я слышал хруст. Ногу пронзило болью, а всё тело сдавило. — Мнх!!! Белл… Ты в… Порядке?.. — Лекс снова переживал и заботился обо мне, будто я совсем маленький, будто мне не остался всего год до совершеннолетия. Интересно… Мы сможем отпраздновать мой день рождения, как праздновали вчера? Мимолётные мысли прервали сдавленные стоны. Не было возможности ответить Лексу, поэтому мы сразу же начали выбираться из-под минотавра. Когда очень тяжёлое тело упало недалеко от нас, мы увидели того человека вновь. Очень хотелось, чтобы он исчез, пока мы под завалом, но циантроп смирно стоял и ждал. С адской болью в ноге, я поднялся, Лекс тоже. Наша одежда напоминала лохмотья, ведь нас будто река протащила по песчаному дну, щит треснул пополам и лежал в стороне, я порезался собственным кинжалом, а Лекс сломал палец. Следующий шаг злодея не оставил времени даже моргнуть — мгновение, и незнакомец оказался прямо перед нами, держал в рука копьё и шею Лекса… Впервые я подобное видел — чтобы столь маленький человек, с меня ростом и весом, словно пушинку поднял настолько превосходящего по габаритам человека… Ещё, впервые я слышал, как замирает моё сердце. Я испугался. Очень сильно испугался. Он убьёт его… Убьёт Лекса! Телом вёл страх. Я бросился на Циантропа с направленным на его горло кинжалом, но как и в первый раз, всё произошло слишком быстро… Мгновение, и боль червями расползается по внутренностям, коже. Мгновение, и я сползаю со стены безмолвной куклой. Уже не чувствовалась боль и страх — всё выбило из тело сильнейшим ударом. Лёжа на вдавленной груди, где рёбрам уже не было места, я смотрел на то, как убивают моего дорогого Брата… Да. Брата… Кроме него и Богини у меня нет никого… Но зачем?.. Зачем лишать… меня семьи… У меня больше… никого нет… Пожалуйста… Не убивай его… Рука тянулась к кинжалу, лежащему рядом со мной. Я обязан был бороться, должен был сражаться! Защищать семью! Остаться жить всем вместе! Веселиться, как вчера! Но рука не двигалась. Кинжал был совсем рядом, но я не шелохнулся… Жалок. А Лекс боролся — лупил его кулаками, ногами, пытался забраться пальцами под его очки… Он боролся. Ему сломали руку, которой он пытался оторвать незнакомцу уши, но он продолжал. А я… Я просто лежу и ничего не делаю. Снова! Снова я лишаюсь семьи, из-за своей слабости… Снова. Зрение расплывалось. Рисунок становился нечётким, но я неотрывно глядел на Лекса и незнакомца. Умирая, я не мог отвести взгляд… Помню, дедушка говорил, что когда человеку предписаны лишь минуты, он видит самые лучшие моменты из его жизни, либо то, что могло бы спасти его от смерти… Это называлось… Галюци-я?.. Галюцина… Галю-цинация?.. И я, кажется, видел второй исход — видел, как могла бы решится наша ситуация и видел, как бы смерть минула нас… Я видел и слышал. В безветренном Подземелье зарычал волшебный ураган. Он точно-точно был волшебным! Я видел, как порывы светло-зелёного, светло-голубого ветра врывались в комнату… Я видел, как за ним следом ворвалась… Принцесса. Я точно видел, как златовласая принцесса, стройная, сильная, ударила злодея мечом. Зрение стало совсем мыльным… Лишь силуэты и эхоподобные звуки были различимы. Видел, как Лекс выпал из руки циантропа. Видел, как летели искры от столкновения лезвий. Принцесса била по копью так быстро! Видел, как под шумы столкновения клинков, Лекс полз ко мне, хватая ртом и руками воздух. Его шатало, он падал, опирался на синюю, сломанную руку, но продолжал ползти. Он хрипел, кряхтел, но смог добраться до меня. Я плохо видел, но его шея была ужасна. Огромный, фиолетовый след по всей длине и высоте, кровь изо рта. Он приподнял мою голову. Тело пронзила боль. Глаза медленно смыкались. Последнее, что я слышал, видел и чувствовал: рёв ветра, мертвецкое лицо Брата и вкус зелья. Нааза и правда постаралась… Хорошие зелья. Очень вкусные… Когда глаза Белла сомкнулись, держащий его на руках Лекс, слабо улыбнулся. Полуживым взглядом он видел, как впалая грудь мальчишки приходит в норму, как сломанные рёбра встают на места. Волшебным образом он исцелялся и старший был безмерно тому рад — как говорила Эйна, на мёртвых зелья не действуют. Он отдал последнее Беллу. При столкновении с минотавром разбились практически все ампулы, кожаный подсумок пропитался красной живительной жидкостью и, похоже… Это конец. Лексу не хватало воздуха — он не мог дышать. Всё то время, пока его держал Аллен, а после он полз к Беллу, в лёгких оставался лишь один маленький вдох и запас воздуха, принесённый им, кончился. Глаза слипались, тело заваливалось набок. Желание вдохнуть было невозможным, но лишь одно представление о том, насколько сильно повреждена его шея, отбивало все попытки Лекса дышать. С минуты на минуту, он покинет этот мир. А позади полумёртвых авантюристов происходил бой. Принцесса Меча, Айз Валленштайн нашла выход эмоциям в мече — рубила та по Аллену Фромелю, без перерыва, но и он в долгу не оставался. Отмахиваясь от неё, словно от мухи, циантроп с копьём скалился и неприкрыто злился: — Чего тебе нужно, Кенки? Тебя это не касается! — рык в голосе ходил эхом по комнате. — Нападать на слабых… Низко. — её голос звучал, словно мелодия, но та настолько разгневала Аллена, что копьё сиюжесекундно направило острие в сторону девушки. — Тебя. Это. Не. Касается. Но только циантроп собрался совершить первый ответный выпад, снова засвистел ветер — со всей скорости в комнату ворвался второй человек. Ботинок пепельноволосого оборотня порвал воздух в считанных сантиметрах от головы Аллена. — Не надрывайся, Айз. С такими как этот говорить бесполезно, — Бете Лога пребывал в ярости. Перед ним стоял циантроп, которого он всем сердцем ненавидел, однако отчасти он был рад — наконец-то появился повод набить тому морду. Атмосфера в комнате напоминала бурлящую лаву. Все трое стали в стойки. — Бете, Айз! — но не суждено им было поквитаться за новые и старые обиды, ведь из единственного входа в комнату забежали оставшиеся лидеры семейства Локи. Аллен оскалился и сжал кулаки. Фин Дейме стоял во главе, за ним, по оба плеча встали амазонки, сёстры Харьют с готовым к бою оружием. Одна лишь Ривериа Лиос Альф, зеленовласая принцесса эльфов, не осталась на месте, дабы накалять ситуацию — она бросилась к двум умирающим авантюристам, как только увидела их. Секунду спустя раздался шум десятков сапог, стали подтягивается остальные — прибыл отряд эльфов во главе с Лефией и группа циантропов, с Крузом в качестве лидера. — Я вижу весь сброд в сборе… — первым нарушил тишину Колесница Фрейи. — Слышь, Кошка, ты не осознаёшь где ты? — Бете подошёл вплотную и зарычал. Быть беде из-за вспыльчивости Волка, но, благо, капитан был рядом: — Оставь, Бете. Пусть идёт. — Тц! — названный щёлкнул языком, сунул руки в карманы и тяжёлыми шагами направился к остальным, ко входу в комнату. И вновь наступила тишина… Почему-то, невзирая на толпы врагов, Аллен не чувствовал себя в меньшинстве, он стоял на месте и всё так же не выражал эмоций. На Коте сомкнулись более полутора десятков пар глаз, но оттого ему было ни горячо, ни холодно — Аллен спокойно и медленно осматривался вокруг, будто оценивая предстоящий фронт работ. У многих уже начали подтекань нервы — у кого от напряжения, а у кого от вопиющей наглости зазнавшегося циантропа. В конце концов, когда в поле зрения попалась Риверия, Аллен зашагал к ней. Но не принцесса эльфов была его целью — десятки людей свидельствовали четкий, грозный и дикий взгляд, видный даже из-под протектора и падающий на крупного циантропа-кролика, что сидел на коленях около эльфийки. Та обернула руки вокруг его шеи и лечила заклинанием — Лекс тихо дышал. По мере того, как Аллен продвигался к Риверии, её товарищи напрягались. Айз снова обнажила меч, Бете отпрянул от стены и был готов к молниеносному рывку, амазонки вышли впереди Финна и приготовились нападать, но… Каково было удивление самой Принцессы эльфов и всех остальных, когда наконечник серебряного копья повис напротив лица неизвестного авантюриста с большими, белыми ушами. Лекс прекрасно знал, услышал, что их с Беллом обидчик подошёл к нему, но дыхание в подобном состоянии забирало невероятное количество сил и концентрации — он не мог обернуться и не хотел. Однако, подобное равнодушие со стороны столь, мягко говоря, незначимого человека задело Аллена. Он сдерживался, чтобы не снести всем троим, включая Риверию, головы: — Смотри сюда, ничтожество. То ли благодаря лечащей магии эльфийки, то ли от наплыва воздуха в мозг, Лекс осознал, что игнорировать этого человека — очень плохая затея, но… Он знал, что когда обернётся, когда увидит лицо этого черного, ненормального кота, не сможет сдержаться. Лекс обернулся. Серебряный наконечник упёрся ему в лоб и ручеёк свежей крови заструился по лицу. — Знай. Своё. Место. Мус- — Ал…лен! — довольно громко, для того, кому только что перебили шею. Лекс моментально вскипел! Он прорычал его имя, сквозь хрип и порванную гортань. Неприятным эхом рык отразился от стен и каждый в той широкой комнате потерял дар речи… Неизвестный авантюрист, новичок, слабак, мало того — прорычал имя обидчика! Лекс впился в него взглядом, полным гнева, злости, ненависти, ярости, именно это перебило угрозу Аллена, именно это вызвало оскал на его губах. Именно таким взглядом смотрят хищники на своих жертв. Травоядный кот отразился в красных, словно кровь, глазах хищного кролика. Острие проникало глубже в лоб Лекса, ярость Аллена росла, но воля первого была несгибаема, невзирая на ручейки крови, струящиеся по лицу. Коту очень хотелось легко шевельнуть рукой и просто пробить голову зарвавшегося зайца — читалось в выступивших венах на руках. Но уже во второй раз, Кролик перебил его… Перебил странными словами. — Ал…лен… — хрипло и тихо, — По… шёл… ты… на… х… уй… — довольно чётко и ясно. Прямо по буквам! В комнате исчезло напряжение и на его место встало непонимание. О смысле сказанного знал только сказавший. Лекс единственный носитель языка этих чудных слов, поэтому той фразы никто не понял. «На каком это языке?» — буквально витало в воздухе. Может быть, это и спасло Лекса и Белла… Да, знание как усугубить ситуацию правда спасло! Аллен цокнул языком, грубо отвёл копьё, разрезав Лексу лоб, и гневно пошагал прочь из комнаты, раздвигая ребят Локи, словно рожь в поле. Спустя десяток секунд, семейство Гестии в полном составе и семейство Локи, в единичном, остались одни в комнате. Все смотрели удаляющемуся Аллену в спину и когда тот исчез, взгляды перевелись на Лекса, умельца и храбреца, прогнавшего самого Фромеля несколькими словами на непонятном языке! Сидящая рядом Риверия, что достала высшие зелья из своего подсумка, спросила: — Что ты ему сказал? Сквозь боль прорывался смех. Лекс тихо прохрепел в ответ: — Не… Не скажу… Эльфийка непонимающе взглянула в ответ, да не успела сказать и слова, как парень продолжил: — Вдр…уг… Ему… расскажите… А затем… Странный авантюрист с огромными, милыми ушками, но грубым лицом, рассмеялся так громко, как только позволяло его больное горло. Постепенно, к хрипло-смеющемуся парню начали подходить все зрители — хотели узнать, то ли он с ума сошёл, то ли они видели самое странное и нелепое происшествие в их жизни. Проснувшийся Белл ожидал увидеть что угодно, хоть преисподнюю… Но о счастливом, звонком, хоть и хриплом смехе брата, он не смел и мечтать. Никогда не знаешь, что спасёт тебе жизнь…Вернёшься живым — победишь!
— Значит он просто напал на вас? — Д-да! — Убил минотавра, а затем напал? — Д-да! Бросил его в н-нас! Довольно комичная сцена разворачивалась всё на том же месте, всё в той же комнате… Беловолосый мальчишка вытянулся словно струна, общаясь с мальчиком, что уступал ему ростом на голову-полторы. То был Фин Дейме, капитан паствы Локи и их полевой командир. Так как горло Лекса не способствовало диалогам, он толкнул своего мелкого братишку в сторону ребят Локи, жаждущих объяснений, будто сказав «Давай, теперь ты отдувайся». Тем временем, сам парень, вооружившись ножом для разделки, под хохот младшей амазонки вырезал камень злополучной туши, коей не удалось стать главным злодеем сегодняшнего дня. — …Зараза… Твердый… — Ой, не могу! — Тиона ухахатывалась с вида Лекса, который ножом буквально огонь разводил на груди минотавра — он сел на монстра верхом, что уже пробивало на смешок, и уже пару минут пытался отрезать кусок кожи, да пробраться до врощённого в мышцы камня. Амазонка неоднократно предлагала свою помощь, но хриплое «Я сам!» оставляло её в наблюдателях. Так и было — Лекс медленно и методично освежовывал грудь минотавра, Тиона, которой посчастливилось подойти и поинтересоваться чудными словами парня, сидела на корточках и наблюдала за потугами кролика, Белл, дико переживающий из-за присутствия Айз прямо о его левую руку, пытался внятно объяснить Финну и Риверии что произошло. Остальные же, включая Бете и Тионэ, тынялись попусту, ожидая желанного продолжения пути наверх. В целом… Ситуация нормализовалась. Травмы братьев были серьёзны, но Госпожа Риверия, как они её звали, оказала им серьёзную первую помощь, поэтому до полноценного лечения они с лихвой дотянут. Сломанная рука, палец и перебитое горло Лекса, сломанная голень и раздробленная грудь Белла — исцелилось всё, не до конца, но даже так не было предала их счастью! Бедной Принцессе эльфов приходилось скрываться за Финном, чтобы избегать бесконечных благодарностей со стороны очень живучих авантюристов. — И ещё раз спасибо вам, Госпожа Риверия… — Белл уж в который раз, пересказав всё любопытному Финну, поклонился эльфийке. — Ничего такого. — Н-но те зелья были очень дорогими… В ответ Риверия обречённо вздохнула, но не успела очередная волна благодарностей захлестнуть её, как из дальнего углла комнаты раздался звук перетекания песка в песочных часах, вместе с треском сырого дерева в печи — звук обращения монстра в пепел. Лекс, сидя задницей прямо в серой крошке, держал в руке увесистый, с половину ладони камень. Но не спешил он нарадоваться оконченным мучениям, ведь зоркий глаз заметил странную вещицу, покрытую серым пеплом. Тиона тут же узнала что это: — Вау! Да быть не может! Лекс наклонился, разгрёб приятную «золу» пальцами и поднял увесистый, несомненно полный адамантита, рог минотавра. Улыбка расцвела. Парень обернулся к Беллу и размашисто продемонстрировал находку, или же удачу в её физической форме: — …Нам сегодня безумно везёт! — нотки радости проскальзывали сквозь хрипоту и оттого Белл сам заулыбался. Мальчик сперва не понял, что это в руках Лекса, а потом, сопоставив первое и второе, отворил челюсть в безмолвном удивлении. Конечно, слова про везение, учитывая произошедшее, были восприняты как хорошая шутка, но… Факт есть факт — получить рог минотавра с первого же трупа, это дорогого стоит. Скорее всего, это было извинение со стороны Фортуны. Белл подбежал к Лексу, но не мог найти слов, чтобы спросить, или даже что-либо сказать. — Тиона… к-Кхм! Можно мы заберём добычу с минотавра… Себе? — держа в руках вещицу, стоимостью где-то в три раза больше, нежели Лекс и Белл зарабатывают за день, первый тихо обратился к стоящей рядом Тионе. По имени, чем очень ту удивил. — Ну-у-у… Ага! — как всегда стройная амазонка пылала жизнерадостностью и, что пленило больше всего, улыбкой, — Но вы будете нам должны! — шутливо подытожила она. — Уж как-нибудь сочтёмся! — Лекс взъерошил волосы Белла и улыбнулся. Сегодня им и правда очень повезло… Монстры, Аллен, минотавр, Айз и остальные… Чёрт ногу сломит в попытке рассмотреть удачу в том безумном круговороте событий, но Лексу казалось, что им повезло, да настолько! То ли радость от спасённой жизни, то ли гордость от сегодняшней добычи, или просто заразный оптимизм Тионы — он не знал, но весь путь наверх лёгкая улыбка не сходила с лица Лекса. Белл всегда шёл рядом и не мог не разделить ту радость — они возвращались домой после всего этого… Неописуемое чувство, ведь попросту не существует нужных слов его описать — по крайней мере в Коине. Когда солнце было в зените, на поверхность ровным строем вышли первоклассные авантюристы — множество людей на главной площади Орарио глядели им вслед, но лишь двое из той толпы глубоко поклонились своим спасителям. Некоторые из героев обернулись к двум кроликам и помахали на прощание — те повторили жест с улыбкой на устах. Лекс и Белл, проведя взглядами благороднейших людей из всех кого знали, повернулись друг к другу и кивнули: — Домой? — Домой. Они рванули что было сил и здоровья — полусломанные конечности не давали скорости и приятных ощущений, но, как говорил один мудрый человек: «Лучше чувствовать Боль, чем ничего вовсе». Вот и их переполняли эмоции — они должны были выгореть, ведь их едва не убили, но они лишь ярче воспылали. Огонь тех душ светом поглотил весь Орарио… За двумя огоньками, что превратили целый город в свой очаг, наблюдала пара влюблённых глаз — лишь их хозяйка видела тот свет, тот огонь и не вообразить обычному смертному, каких сил ей стоило воздержание от того, чтобы прийти, схватить, забрать и любить до скончания времён. Фрейя сжала подлокотники трона без силы, но страстно. В двух её фиолетовых глазах бликами мерцали белое пламя, словно звездное, и разноцветное, второе, столь же яркое но до дрожи в коленках разное — блеклое, тёмное, зелёное, красное. В её комнате как всегда царил полумрак. На стенах висели маленькие торшеры работающие на волшебных камнях и свет их был выкручен на минимум. По центру стоял трон, на нём она. Вокруг множество книжных полок и шкафов из самых дорогих сортов древесины и с неимоверно дорогими орнаментами и украшениями. Позади, в углу, зашторенная кровать от пола до высоченного потолка. А перед троном небесной Царицы — гигантское окно с видом на весь город. Покои Фрейи в Вавилоне всегда удивляли… Каждый раз, когда Аллен входит в них, то чувствует себя слегка необычно, будто кто-то пялится ему в затылок. Сейчас тоже возникло подобное ощущение, но на сей раз оправданно — взгляд гигантского боаза, Оттара, стоящего у двери, он не умел путать с другими. Аллен припал на колена за троном Фрейи и смиренно ждал, пока та снизойдёт к нему. — Аллен. — Да, Госпожа. — Я знаю… Я уверена, что ты переборщил. — … — Аллен. — Да, Госпожа… Переборщил. Кот вздрогнул, поджал хвост под себя, когда нежная, плавная Фрейя резко поднялась с трона. Даже в этом движении была некая грация, присущая Богине красоты, но подобное случалось редко… Шлепки её босых стоп о гладкий пол заставляли уши циантропов вздрагивать — оба не смели говорить, пока их Богиня звучит. — Расскажи. Что ты им сделал? — …Сперва я подгонял к ним группы монстров. Эти идиоты сражались не своим оружием, поэтом- Оттар спохватился, его бас раздался из темноты: — Следи за языком при Госпоже. — Не указывай мне, Пёсик. — Тише. Не ссорьтесь. Даже птицы за окном перестали щебетать. — Продолжай. — Потом они… Фрейя подошла к Аллену вплотную. Богиня положила руки ему на голову и гладила черные, короткие ушки, пока их хозяин говорил. Его голос не дрогнул, но ощущение тепла от женщины перед ним, заставляло голову кружиться. Сегодня Фрейя поддалась желанию ходить по покоям в неглиже и оттого было совсем не легче. — Ясно. Потом ты их едва ли не убил. — Да, Госпожа. Не сдержался. После тот ушастый промямли что-то невнятное и я решил уйти… — Посмотри на меня. Аллен тут же задрал голову и утонул в красоте. Сколько бы раз он не видел эту талию, эту грудь, эти изгибы… Каждый раз, словно первый. Каждый раз его глаза пленит красота Фрейи — от волос до кончиков пальцев прекрасно всё. Богиня вновь погладила Кота за ушком и нежно улыбнулась: — Ты молодец. Хорошо постарался. Теперь они сияют ещё ярче… Но. — … — Но тебя нужно наказать… Поднимись. Орарио — странный город. Его населяют Боги и люди. Это сожительство и делает его чудным, ведь у каждого здесь свои принципы, суждения, горести, радости. Кто-то называет это неприятным словом: «Тараканы», а кто-то живёт этим и другого не знает. Для кого-то всё вокруг игра, для кого-то — мимолётная, фоновая, до боли скучная рутина, а для кого-то… Для кого-то это самая настоящая реальность. Где не было интереса одного гостя небесного — там упоение другого. Вокруг все разные, а ситуации вокруг них и подавно, словно колейдоскоп — под каким углом не взгляни, увидишь разную картинку. Так же и с жизнью — не узнав одного, закроешь сотню путей к пониманию иного. Время идёт, ничего не меняется. Пока одни Боги карают своих непослушных детей любовью, другие со слезами обнимают, вжимая лица в их шрамы… Корят себя. Детей жалеют. — Гестия… Мы… Кх-дома… — Всевышняя! Богиня, что мнит себя смертной, бедной, неуклюжей, бежала навстречу к самым дорогим для неё смертным. Божьи слёзы впитали белые бинты.