Риск
И так, какова матчасть? Только что я стал обладателем сильного, хоть и с не менее мощной отдачей, навыка, который точно поможет преодолеть трудности, поставленные скорым. Через два дня должна случится судьбоносная встреча Белла с минотавром, однако я этого не допущу — причины для того и понимать не нужно, ведь ни за что не пущу своего дорогого брата на убой корове-переростку. Теперь в нашем семействе есть обладатель навыка, который сможет идти в ногу со временем, поэтому рисковать не стоит. В конце концов, это реальная жизнь, и нельзя предсказать, что может произойти, если мы решим пожадничать. Получит ли Белл навык от нападения минотавра, или от мимолётного взгляда Айз — неясно. И именно поэтому рисковать не стоит. Если я верно понимаю Фалну из трактовки Гестии, то всё должно произойти по замыслу — Белл обязан получить навык такой же, или похожий, ведь она сказала: «Фална, это не дар божий, это раскрытие божественного потенциала смертного. Существует множество навыков, которые есть одинаковыми для всех, однако есть и те, которые зовутся «индивидуальными», слышал о них? Они словно магия! Так вот, эти навыки — душа человека, принявшая облик писем на спине, с помощью Фалны. Твой навык, «Сытость Фенрира», абсолютно точно индивидуальный, а значит ты и душа твоя… Лежат к монстрам? Лекс, ты что, аль-мираж?». После, меня очень долго обзывали аль-миражом, но и черт с ними! Если я правильно понял слова Гестии, то лишь маленький толчок нужен Беллу, чтобы стать сильнее! Чтобы обрести навык, который поможет ему стать героем! Скорее бы! Ведь не хочется мне… Оставлять мальчика позади — глядя на Белла, шагающего рядом, Лекс ощущал тепло и уют со смесью сожаления и вины. Он точно знал, что мальчик тоже хочет навык, или магию, тоже хочет стать сильным и будь Лекс на его месте, то завидовал бы белой завистью, однако Белл лишь радовался, поддерживал — сладкий мёд струился по большому сердцу парня и он в очередной раз убедился, что не зря вступил в семью Гестии. — Белл, а ты хотел бы навык? — Д-да! Очень! — А какой бы ты хотел? — Ну… Какой-нибудь сильный! — Ах-хах… В этом весь ты… — Но… Я бы хотел, что бы навык или магия не пытались меня убить… — синхронно с тихими словами мальчика, Лекс споткнулся и чуть не угодил в руины на обочине. — Это да… Уж постарайся получить такой навык, который не принесет тебе вреда… На карманных часах Лекса стрелка замерла в седьмой римской цифре. Гильдия только что выпустила из себя Белла и его напарника. Хоть сегодня и не было занятий с Эйной, но утренний визит в гильдию был критичным, ведь судьба решила подшутить над Лексом, как нельзя сильно… Зайдя в гильдию, парни попытались вернуть себе тот самый камень, что должен был сфигурировать в жизни Лекса, благодаря навыку: × Блокиратор получения навыков. Какие-либо навыки можно получить лишь путём поедания камней особых, или развитых диких монстров. Экселия заблокирована для преобразования в навык. Та самая жаба-стрелок, особый вид и её волшебный камень, который был обменян на деньги вчерашним днём! Ещё был шанс вернуть камень и подтвердить теории по поводу получения навыков с помощью некого «ограничения», однако не вышли бы Лекс с Беллом из гильдии с такими хмурыми лицами, если бы всё было так гладко. Как и бывает в жизни, большинство амбициозных планов приказали долго жить — парни получили железобетонный отказ не только от Эйны, попавшей в сложное положение, но и от её начальника! Самого Рехмера, главы отдела! — Прошу прощения, но это абсурдная просьба. Согласно уставу Гильдии, это невозможно, ведь право взаимодействовать с необработанными волшебными камнями монстров принадлежит только и только Гильдии. Дело авантюристов — добывать камни, — красноречиво отрезал Рехмер в довольно холодной манере. Вопрос Лекса слегка вывел его из себя, и от того начальник не стал отнекивается и бросать односложные ответы на глупую просьбу авантюриста, вместо этого он ответил развёрнуто, дабы заткнуть парня, который возомнил себя привилегированным. Однако, к удивлению начальника, Лекс повёл диалог в неожиданную сторону. — Нет проблем в том, чтобы доказать вам, что я не желаю заниматься какими-то странными махинациями с камнями. Хоть вам, Рехмер, хоть Урану, я докажу, что камень этот мне нужен кровь из носу и вовсе не по тем причинам, о которых вы думаете. Поверьте, вы удивитесь, — начальник опешил. Взгляд Лекса, его непоколебимость в словах, названное имя Бога Гильдии и абсолютной мягкость в голосе, перемешивающаяся с его грубым тембром, действовали, словно очарование, подталкивая разум поверить мужчине, однако не был бы Рехмер начальником целого отдела, если бы его можно было бы так легко убедить и втянуть в интригу. Он возразил: — Тогда в чём проблема? Почему ты ещё не доказал свои благие намерения? — но, всё же, начальник был взят, что называется, «на понт», чем сильно удивил Эйну, ведь он продолжил диалог, хотя мог давно выставить их за дверь. — Потому что я попросту не знаю, где камень. Не знаю сможете ли вы его вернуть и не знаю, стоит ли раскрывать свой тайны попусту. Слишком много против моего семейства. Мне нужны гарантии и тогда я, на языке фактов расскажу и покажу, почему мне нужен этот камень и другие такие же. — Ты ведь понимаешь, что я могу задержать тебя за подозрения в махинациях с монопольным ресурсом Гильдии? Говоришь, что тебе нужен не только этот, но и другие камни усиленных видов? — Именно поэтому я так открыто об этом говорю, потому что уверен, что доказать свои благие намерения у меня получится запросто. Повисла тишина. Начальник, циантроп в толстых очках и с собачьим ушками, сложил руки под подбородком и сверкнул игольчатым взглядом в сторону Лекса. Будь на месте парня Эйна, или Белл, стоящие рядом, то не выдержали и секунды под напором невидимого напряжения Рехмера, одна Лекс, словно орихалковый столб, был несгибаем и даже больше — давил в ответ. В конце концов, первым нарушил тишину Рехмер: — Камни усиленных видов отправляются на производство вне очереди. Если бы это был обычный камень, то ты бы смог получить его, но не этот, из-за некоторых технологий обработки подобных камней, о которых говорить не буду. Доволен? — Не очень, но спасибо. Когда у вас появится подобный камень, то дайте знать, я вас приятно удивлю… До свидания, Рехмер. — Вон из кабинета. Когда дверь закрылась вовсе без хлопка, что в очередной раз доказывало серьёзность слов Лекса. Рехмер устало вздохнул в одиночестве: — Что за авантюристы пошли? Главу отдела Советнического Комитета в грош не ставят… Или это у Эйны снова отмороженные ребята? — а тем временем, в области звуконепроницаемых комнат, происходил разнос и разносила там Эйна своих маленьких, милых и невинных подопечных за их выкрутасы. Но это уже совсем другая история.Слово о том, как обычно проходят дни подземные
Вновь голубые стены встречали. Ровный, с маленькими кусками камня пол, бугристые стены со сталактитами и сталагмитами, свет невидимого светила. Третий этаж, чья особенность, отличающая его от предыдущего — очень разноразмерные коридоры и комнаты и наличие некоторых новых монстров, оставался всё таким же. Два авантюриста прошли мимо одного примечательного места, вызвавшего у них воспоминания с разными эмоциональными оттенками: — О, а тут на меня ящерица упала! Чуть голову не проломила! — Ага, то самое место… А чего ты так радостно об этом говоришь, Белл? Тебя всё-таки сильно приложило? — Лекс потянулся осматривать голову мальчишки, но тот закономерно уклонился и неловко посмеялся. — Прости… Просто настроение хорошее, не знаю почему… — И такое бывает Белл, это хорошо! А я вот, ещё немного расстроен из-за того, что нам не отдали камень. — Да… — Но ничего, в жизни ничего не даётся даром. За то как на нас потом Эйна накричала! Вспоминаю и аж тепло на душе! По подземелью разнёсся смех двух ребят, чья советница раним утром испытала на себе всю эмоциональную палитру от чёрного до белого. Возможно, последний цвет даже появился на некоторых её локонах, однако Лексу и его младшему не моглось это узнать, ведь бежали они из гильдии так быстро, что ушки старшего вылетали из-под обруча не раз! Но почему же они так рады, не смотря на отказ и гнев эльфийки на их заячьи персоны? Да просто так! — Я и не думал, что этот грёбаный камень нам отдадут. Да и как-то было бы чересчур, если бы я получил сразу два навыка за два дня, не думаешь? — Угу, это было бы… Сильно. — И я о том же. Хоть бы с этим свыкнуться и не помереть случайно… Белл, на потолке ящерица. — Что? А, вижу… Сегодня был странный день, ведь даже начался он странно, ведомый сводом Чашки Чая. Сейчас по подземелью шли пара авантюристов, больший и меньший, любуясь голубоватыми стенами и непонятно откуда взявшимся светом, Лекс и Белл болтали обо всём на свете, даже о том какая милая была Эйна, когда пыталась на них кричать. Изредка их отвлекали монстры. Именно так — они отвлекали от диалогов на битвы, а не наоборот! «Странный сегодня день. Что-то не так…» — предчувствие не покидало Лекса, но объяснения этому не было, поэтому парень решил отложить его в строну, обозвав случайностью сегодняшнего сумбурного утра. Они продолжил говорить с Беллом, иногда разрубая монстров на части: — Аргх… Дурацкий кобольд… — Ты поранился? Сильно? — Нет, броню жаль... Уже вся в царапинах и порезах, а этот ещё и перчатку порвал… Эйна не говорила как ухаживать за бронёй? Может залатать её как-то? Не хочу к броннику. — В Гильдии продаются наборы для ремонта брони. Мисс Эйна говорила, что они необходимы для каждого, кто пользуется кожаной бронёй, но я обычно не получаю ударов, так что… Решил не покупать. — Вот как! Значит сегодня буду штопать свою бригантину. И топор бы не мешало подточить… Эх. Вновь между ними завязался диалог и вновь он был прерван нападением небольшой группы кобольдов и гоблинов, появившихся из самих стен. Раздался громкий треск, шум обвала породы и нескончаемый рык семи новорождённых монстров. Опасность была встречена подобающе — оружие оказалось готово к битве ещё до рождения всех монстров, а увесистые рюкзаки были сброшены на землю подавно. Пять дней опыта жизни авантюрной не прошли даром. Лекс и Белл стали самыми настоящими боевыми товарищами и «опытными новичками» первых этажей. Их уже нельзя было напугать группой даже из десяти монстров, ведь тактика на подобные была отработана в битве не раз. Четыре дня сражений и преодолений высоких препятствий не прошли даром ни на йоту. Теперь Белл не переживал за Лекса, а тот в свою очередь не переживал за мальчика — товарищи верили друг в друга и пока не было стоящей угрозы, они могли выполнять поставленные роли в команде идеально. Лекс мог натравливать всю толпу на себя и рубить тех, до кого дотянется горячий металл топора, а Белл в то время не чурался кружить за спинами гоблинов и рубить их шеи, как косарь созревшие колосья пшеницы. Битва шла недолго. Закончилась она там же, где и началась — двое вышли против семерых и победили без особых ранений. Естественно, их битву нельзя было назвать эталонной — кинжал Белла и топор Лекса часто не находили цели, или убавили ту не с первого попадания, однако как сильно бы это битва была высмеяна опытными авантюристами, так сильно она встретила бы восхищение от самых, что ни на есть, новичков. Лекс стряхнул кровь с топора и так же быстро прошёлся маленьким полотенцем по белым ушка, где виднелись немногочисленные пятнышки крови. — Лекс, что ты делаешь? — На ушки кровь попала… Я же их потом не отстираю! — Н-но кровь монстров скоро превратится в пепел? Зачем? — довольно логичный вопрос, из-за которого в голове Лекса вылезла ошибка с синим фоном. Тот пару секунд постоял, посмотрел на свои вечно белые ушки, да на пару с Беллом вновь рассмеялся. — Кстати, Белл, мне нужно насобирать двадцать лишних камней, чтобы мой навык заработал в полную силу, ты поможешь мне? Мальчик удивлённо посмотрел на Лекса и после небольшой паузы спохватился и слегка обижено произнёс: — Конечно помогу! Я и не думал не помогать! — Белл едва не салютовал свой ответ, вызывая улыбку. Старший и не думал, что его брат ответит по-другому, поэтому, дабы не наглеть со всех фронтов и не забрать всё себе, придумал план: — Я и не думал, что ты откажешь, Белл, но выходит слишком нечестно — ты тратишь время и силы, взамен не получая ни дополнительных очков характеристик, ни денег, — Белл слушал напарника с интересом, не понимая куда тот клонит, а Лекс, ковыряя камни, продолжал глагольствовать, — Давай так, каждый заход в подземелье я получаю двадцать камней, которые мы собираем вместе, однако, доход теперь делим восемьдесят на двадцать в твою пользу. Договорились? Белл поспешил возразить: — Но как же?! Двадцать процентов это почти ничего! — А ещё на мне все расходы на подготовку к спуску. — Что?! Но у тебя же ничего не останется! — Тише, Белл, я знаю… Просто у тебя тоже немного будет! Двадцать камней сейчас, это большая часть нашей добычи, так что… Первое время, давай побудем так, потом монстры станут сильнее, добыча дороже, а очков характеристик за камни, наверное, станет больше. Хорошо? Мальчик рассудительно повертел алыми глазками и слегка надув щеки, согласился: — Ладно… Но только на первое время… Пожалуйста. А то мне неловко… — когда Белл оказывался охваченным румянцем, то милее чуда не сыскать, поэтому Лекс, падкий на милое, не удержался и стал дико гладить мальчонку по макушке. — Ты просто душка Белл! Тогда давай-ка соберём камни мне на корм! — А-а-а!!! Твоя рука вся в крови! — Ничего, потом пылью обратится! Аха-ха-ха! — пока Лекс мазал голову Белла кровью и наслаждался издевательским привилегиями старшего брата, подземелье затихало. Как бы громко они не говорили сегодня, их оставит в покое любая напасть. Подземелье бывает тихо, когда готовит лихо… — Кстати, Белл… Я тут кое-что понял. — М? Что? — комично обернулся к говорящему мальчик, с измазанным в крови волосами. Его встретил удивлённый и вдумчивый взгляд, которого Белл точно не ожидал. — Когда я потерял сознание от лихорадки, откуда Гестия взяла те волшебные камни? — Эм… Я сходил в подземелье и принёс их? — как и в прошлый раз, мальчик не понимал, куда клонит Лекс и вновь поплатился. — Ты ж мой герой! — снова загладили мальчишечью голову. — Был такой уставший и всё равно сходил мне за камнями! Ну, Герой! — А-А-А! Мои волосы! А когда парень соизволил отпустить младшего из хватки, то настал черёд Лекса расплываться в обещаниях: — Слушай, Белл, я твой должник! Ты буквально мне жизнь спас! — О-ой, не стоит… Это было не сложно — я только на первый этаж спустился. — Рассказывай! С меня желание! Любое! — Ж-желание? — Да! Любое! Хоть организовать тебе свидание с Принцессой Клинка, вообще любое! — С-с-свидание?! С П-принцессой К-клинка?! — заикаясь, румяно пропел Белл имя той, которую видел лишь издалека. Подземелье улыбалось. Лекс и не подозревал, что брошенные вскользь слова должны быть исполнены так скоро. Подземелье готовит встречу, а жизнь уже сплела нужные, красные нити. Давно. Тысячу лет назад.Хлебная подстава
Иллюстрация (Неожиданно, правда?): https://ibb.co/hK1fVGn — Волшебные камни — три тысячи сто двадцать валис, выпавшие предметы — четыре тысячи семьсот валис. Всего семь тысяч восемьсот двадцать валис! Вот ваши деньги! — улыбчивая девушка за сетчатой стойкой толкнула ячейку на другую сторону стола и передо мной очутился мой мешочек с кровными деньгами. Вот только почему она не отсчитала долг? — Округлите, пожалуйста, ровно до семи тысяч — остальное в уплату долга. Хоть девочки практически не было видно за адамантитовой сеткой, я заметил, как она дрогнула: — И-извините, забыла спросить об этом! — ячейка снова переползла на другой край стойки и пока деньги утекали из мешочка, отметил, как мне повезло наткнуться на молодую и неопытную сотрудницу. Тот старик, со ста процентной вероятностью, спросил бы о полученной добыче в своём мерзко-саркастическом тоне: «Что, повезло сегодня на предметы и решили вернуться? Ну-ну, мудрое решение для новичков…» — так бы он и сказал, зуб даю. Но вопрос — почему? На него я уже удосужился ответить Беллу в подземелье, полушепотом: — Но почему? Разве у нас будут проблемы, если мы не обменяет некоторые камни? — Ну, Белл, — перешёл я на шёпот, — Давай объясню… Я заберу из добычи двадцать камней — десять кобольдов и десять гоблинов, а это примерно четыре тысячи валис. С тем учётом, что нам УЖЕ выпало два когтя кобольда и один клык гоблина, то сумма за их обмен будет примерно равна, а это плохо! — Плохо? Почему? — Дело в том, что если бы такая равная сумма между камнями и предметами была у нас лишь раз, или очень редко, то ничего страшного бы не случилось, однако, с этого дня, у нас будет так постоянно, а плохо это потому, что Гильдия знает шанс выпадения предметов с некоторых монстров. Например, шанс кобольда оставить после себя коготь, составляет пять процентов, а это один к двадцати. А У НАС, с учётом сданных нами камней, этот процент будет составлять целых двадцать! То есть, каждый пятый убитый нами кобольд будет ронять предмет! Понимаешь в чем суть? Вся информация Гильдии рушится, с учётом нашей статистики. На протяжении длинного объяснения, Белл корчил самые странные лица, видимо, договаривая мои незаконченные фразы про себя и строя теории, однако к концу моего рассказа, выражение его лица застопорилось на забавном, будто косым от того, что его хозяин нашкодничал: — О-ой… — Вот тебе и «ой»… Знаешь, в Орарио около пяти тысяч авантюристов, везёт всем и по-разному, но не было бы таких проблем, о которых я говорил, если бы не тот концерт, что я устроил у Рехмера. Без него бы к нам присматривались очень долго, а так… Возможно нас уже записали в какой-то список, но пока карандашом. — А-а что же делать? — осознание того, что у тебя есть силы сражаться с монстрами, но нет никаких, чтобы противостоять бюрократии и закулисным играм взрослых, поразило наивную, детскую головушку Белла. — А у Богини ведь не будет проблем, да? — Не переживай, Белл, об этом я уже подумал. Против письмён на моей спине они не попрут и Гильдия так-то не злодеи, плюс им бы понадобились хорошие отношения с человеком, у которого ТАКОЙ навык. — Ох, это хорошо, я рад, что у Богини не будет из-за нас проблем… А что значит «Такой»? Твой навык, конечно, особенный, но… — Но что в нём «такого»? Хех, ну давай снова займёмся расчётом… И так, мы имеем сто каждодневных очков характеристик, которые я могу получить. Если я не буду пропускать дни, то за сколько я подниму все пять характеристик до предельного значения? Через сколько, — перешёл на шёпот, — я подниму первый уровень? Глаза Белла округлились до небывалых размеров. Мальчик начал шептать цифры и загибать пальцы на обеих руках не по одному разу. Спустя пару минут Белл цокнул языком и покраснел — снова начал загибать пальцы, заново. — Ты чего возишься, Белл? Посчитать не можешь? — мой издевательский тон окрасил лицо мальчика в ярко вишневый цвет. Улыбка растянулась до самых ушей. — Что, не выходит? Ещё на пальцах считаешь, Белл? Названный порозовел, как летний закат. Чего-чего, а задачи в подземелье он не ожидал, потому и не вышло посчитать, даже с подключением самого надёжного калькулятора человека — пальцев. Я начал хихикать, а Белл, казалось, трясся от смущения: — Н-н-не и-издевайся! Пожалуйста… Я-я… Дома… учился… Беловолосый, с глазами цвета леденцов, милый до одури похититель девичьих сердце скорчил такое лицо, что я разозлился на собственные обидчивые фразы — Белл покраснел невиданным оттенком алого и надул щёки, как лягушка-стрелок перед выстрелом. Мальчик отвернулся, ощущая невозможный стыд и, возможно, обиду, но я поспешил приобнять его за плечи и утешить, ведь причина смеха над его математическими навыками была очень проста: — Белл, братишка, не обижайся, пожалуйста, я не со зла! То что мальчик из деревни умеет работать с деньгами и не путается, когда он обменивает камни, уже дорогого стоит. Твой дедушка хорошо тебя обучил! — Белл всё так же обиженно обернулся на меня. Я продолжил объяснять мальчику причину издевательского поведения моей персоны, ведь правда не имел злого умысла! — За плечами у меня школа и университет, так что сам понимаешь — покажи первоклассному мечнику неумелый, вертикальный удар бакеном и он случайно засмеётся — здесь тоже самое. Прости, братишка! Вопреки всем возможным реакциям, Белл изобразил искреннее удивление и, скорее всего, неосознанно. Обида, смущенте и стыд стёрлись с его лица буквое «E», оставив лишь непонимание: — Школа… У-университет?! — Ну да, а чему ты так удивляешься? — улыбка трикстера не покидала моего лица. Ушки счастливо дёргались. — Н-неужели ты выпускник Школьного Округа?! Того самого, легендарного города-корабля?! — Белл полностью забыл о прежней обиде и смущении — интерес, жгучее любопытство так и пёрли из удивлённого мальчишки, отчего я не смог разрушить надежды и наивные, детские вымыслы: — Я же говорил, что из далека. У нас не было никаких Школьных Округов, но! Так уж сложилось, что я жил в социально развитой стране и смог получить полное средней и высшее образование! — глаза мальчишки загорелись олимпийским пламенем. Такого интереса и удивления давно не виднелось с его стороны. — К сожалению, не могу показать диплом, но я обладаю учёной степенью бакалавра в области технических и точных наук. Математический факультет за плечами, так что не смотри, что я посмеялся с твоего метода счёта… Хах. Белл выпал из мира. Глазницы парня, казалось, расширились на костном уровне и я не мог сдержать смеха. Такого возбуждения и удивления уж точно не гадалось встреть, однако Белл на то и Белл, чтобы удивлять. В конце концов, дома — образование посредственная вещь, которая есть у подавляющего большинства и удивить ею можно лишь очень и очень редкого человека, однако здесь… Слова Белла говорят за реакцию здешних на низшую, таковой не считающуюся, учёную степень: — Т-ты учёный?! Науки?! Ва-а-ау!!! — Хе-хе, Белл, у меня ещё много чего удивительно в запасе, а пока давай я объясню тебе, почему с помощью навыка я смогу поднять уровень, меньше чем через два месяца… Если всё будет хорошо. В подобных разговорах полушепотом прошла дорога к гильдии, где секундой ранее я получил ровно семь тысяч валлис и скрепя сердцем, отсчитал свою долю — ровно две тысячи. Белл стоял поодаль и о чем-то возбуждённого говорил с Эйной, прекраснейшей из всех полуэльфиейк, которых я видел за мой недолгий срок в Орарио. Закинув монеты мелкого номинала в карман джинс, под подолом бригантины, я двинулся к ребятам и не успев подойти на расстояние в пару метров, стал целью острых вопросов эльфийки: — Белл рассказал, что ты у нас учёный? Это правда? А что по поводу сегодняшнего утра? Белл сказал, что вы убивали много монстров сегодня! Тогда почему твоя доля такая маленькая? Где она вообще? Вы связались не с теми людьми? У вас вымогают?! Что происходит, Лекс?! Объяснись! — Ох-хо, Эйна, погоди… — эльфийка столь прекрасна, столь и свирепа в гневе, а довести её до ручки — дело пары слов и одного движения руки. Примерная тактика для борьбы с данной, неподходящей такой красавице, чертой характера, была разработана ещё в первые дни, так что я поспешил забросать Эйну фразами, чтобы она не смогла вставить меж строк пять валлис и остыла. — Слушай, это та тема, на которой не стоит задерживаться, поверь. Всё хорошо и лучше быть не может, а на счёт вымогательств — если бы такое каким-то образом произошло, то ты бы первая об этом узнала, потому что я тебе верю и понимаю, что ты точно поможешь. Ведь так, Эйна? Холл Пантеона утопал в гомоне и наш маленький диалог был лишь крупицей информации в изобилии стен этого монументального здания. Вопреки моим стараниям, мягкому тону и лёгкой, доброжелательной улыбке, юная эльфийка продолжала гнуть своё: — Д-да, помогу, но… Но что происходит?! Я, как ваша советница, обязана знать! Наклонившись к её тонкому ушку, прошептал: — Это очень большая тайна семейства, так что не стоит даже задумываться об этом, хорошо? — Эйна вздрогнула то ли от ощущения моего дыхания на ушке, то ли от неожиданно серьёзной информации. — Я говорю тебе это, потому что доверяю и взял с собой к Рехмеру именно поэтому, так что давай условимся никогда и никому о сегодняшнем дне не болтать, хорошо? Белл, ты тоже. — Ч-т… То есть да! Конечно! — спохватился мальчик, всё время наблюдавший за мной, единственным циантропом-кроликом в Орарио, который может найти управу на одну очень суровую «Мисс Конгениальность». — Договорились, Эйна? Никому не говори и… — Да понимаю я! Просто… Эх… Раз это секрет, то ничего не поделаешь… — Не журись, советница, заверяю тебя, что всё вообще супер, — вскинул два больших пальца вверх и улыбнулся во все тридцать два, — Лучше не бывает! — Ох, ладно… Только не втягивай Белла в свои игры, понял?! — А я что?! Я ничего! — Смотри мне! Распрощавшись с Эйной на более-менее весёлой ноте, мы направились домой. На часах всего без двадцати три и я в очередной раз поражаюсь, насколько быстро и незаметно проходит рабочий день авантюриста — казалось только-только спустился в подземелье, а уже снова видишь небесную фреску на первом этаже Вавилона. В сравнении с годами, проведёнными на скучной работе, где минуты длились, как часы, это неописуемо прекрасно. Впереди ещё целый день и можно заниматься чем угодно! Хм, сперва надо очистить броню, искупаться, а потом… Ждать Гестию? Тогда и ранний ужин стоило бы приготовить… О, точно! — Эм… Лекс? — Ч-что такое, Белл? — мальчик прервал мои мысли и нарушил тишину, которая в кой то веке организовалась между нами. — А ты уверен, что не стоит рассказывать об «этом» мисс Эйне? Вдруг она могла бы помочь и… И она друг. — Слышал пословицу — меньше знаешь, крепче спишь? Так вот, хоть я и навёл шороху и сейчас Эйна бесится, через пару дней всё уляжется и она об этом даже и не вспомнит. Я бы рассказал ей с радостью, но секрет на то и секрет, чтобы его знало немного людей. — Ну… Да. У Эйны было бы много хлопот, если бы она ещё и помогала нам. — Угу, она и так трудится, а подкидывать ей ещё больше забот не хочется. Тем более, помощь бы её заключался в том, чтобы она отдавала нам камни усиленных видов, а это вообще невыполнимая задача. Эти монстры появляются раз в год, камни их ценны и нужны, а Гильдия… Да она сама ещё плохо знает, что с ними делать! — Плохо знает? Почему? — Потому что нам очень мало заплатили за камень той жабы. Вряд-ли такие низкоуровневые монстры когда-либо становились усиленными, поэтому они и не знали, что делать с тем, что мы им принесли. — О-ого… Я думал Гильдия всё знает. — Это я так думаю. Может и знает… Ладно, беги в душ, а я пока снаряжение разложу. — Угу, я быстро! — Не спеши… — произнёс я Беллу вслед. Он быстро спустился по ступеням в подвал, оставив меня в уже не таком пыльном холле церкви. За последние несколько дней здесь произошло неведомое количество генеральных уборок, а большинство трухлявых и гнилых лавок были аккуратно сложены в три доски и вынесены на задний дворик церкви. Внутри осталось лишь несколько, у стен, самых крепких и красивых. Тем самым открылся вид вполне ухоженную, хоть и с трещинами в стенах, обжитую церковь. Запах пыли полностью ушёл, остался аромат старого дерева и камня. Холл старинной, незаброшенной церкви был великолепен. Полюбовавшись видами своего дома, самого красивого из тех, в которых мне когда-либо доводилось жить, я пошел в свою комнату. А вот дверь — мерзкая… Надо быстрее сменить, а то с неё сыпется, как… Ну и трухля. Давно мертвый кусок дерева, что выступал дверью в мою комнату, то и дело заставлял подметать под ним, потому что внутри, скорее всего, на процентов семьдесят полый. Аккуратно, пытаясь не создать работы для веника, я прошмыгнул в свою комнату и застал уже домашний, родной интерьер: диванчик из подвала, столик у окна, едва доходящий до подоконника, и холщовая спортивная сумка под ним, единственная в своём роде. — Дом, милый дом… Бригантина быстро, но аккуратно снялась с тела и очутилась на диване. Её рукав и часть перчатки были прорезаны зубами и когтями кобольда, оттого приходилось обращаться с ней нежно, дабы не порвать ещё больше. Не думаю, что я смог бы дорвать такую крепкую кожу, но… С вещами нужно обращаться бережно и тогда они прослужат долго. Я наспех переоделся в одни шорты и вытрусил бригантину, как остальную одежду, на улице. Кровь монстров обращается пылью и это ни для кого не секрет — из-за этого Орарио такой пыльный город, хоть в нём и много деревьев да различного размера зелени. Без подпитки волшебного камня увядает любая часть монстра, даже сильного, но у таких части тела и кровь исчезают очень долго, ведь камень в их груди намного больше и плотнее. Спустя несколько минут вся одежда была чиста, футболка и бельё наспех выстираны, а бригантина обтёрта влажной тряпкой и аккуратно положена на солнышко — сушиться. По моим подсчётам, на чистку одежды у меня ушло где-то пять минут в скором темпе. Куда я спешил? Да просто так… Было интересно, успею ли я почистить одежду, пока Белл искупается. — Ванна свободна! — донёсся крик из подвал. — Окей! — ответил я ему. Беллу можно было и не кричать, я прекрасно услышал, когда дверь в ванную комнату открылась, а вода прекратила шуметь — чуткий слух циантропа-кролика это вещь… Супер полезно. Наверно, среди всех звероподобных, мой вид обладает самым чувствительным слухом и, может быть, обаянием, но я не уверен. Напротив пункта «посетить библиотеку» галочка всё ещё не стоит и не знаю, когда она там появится, ведь и сегодня планы другие — резко появилось желание отметить мой первый навык! Как можно отпустить такое событие без кружки хмельного?! Тем более, у меня появилась одна, очень авантюрная идея… После душа, в очередной раз чуть не расплакавшись из-за наличия пушистого недоразумения на копчике, я привёл в порядок топор, коим горжусь, как родным сыном, которого у меня никогда не было, и щит, что точно видал лучшие деньки — большинство ударов приходится на него, а из-за того, что сделан он из самых простых материалов с поверхности, то вскоре придётся его сменить. Из дерева, покрыт прочнейшей кожей и окантован железом, но всё-таки не подходит для сражения с монстрами. Разобравшись с оружием, собрал нужное количество монет в мешочек и закинул всё в карман. Я не часто выходил из дома за эти пять дней, но например дорогу от Миаха к нам помнил наизусть, поэтому не должен потеряться. Орарио большой, но только по меркам людей, не видавших знакомые мне города. Уверен, скажи им, что в одном городе может жить двадцать миллионов людей и у них шарики за ролики заедут, если конечно смогут это осознать. Однако сейчас про другое: — Белл, я схожу за продуктами. — А, к ужину? Сходим вместе? — Отдыхай, ты сегодня хорошо потрудился. Я сам пойду. — Ладно… — Тебе купить чего-нибудь? — Ну… Не знаю… — мальчик задумался, приложив палец к подбородку. Это был сложный вопрос, так как мы оба практически и не знаем, что «такого вкусненького» может продаваться в Орарио. — Ну ладно, я найду чего-нибудь, не скучай! — до прихода Гестии оставалась достаточно времени, хоть ещё раз в подземелье иди! На обычную выпечку его точно хватит. Да, я собрался печь хлеб! А что? Думалось, что жизнь авантюриста это подземелье и впихнутые между тем тренировки? Да будет там. Авантюристы, это свободные личности, чей заработок и время работы зависит только от них — одна из причин, почему я решил стать авантюристом, причём довольно веская. Вот и подумалось уделить свободное время не зубрёжке книг о подземелье, а на себя любимого, если точнее, то на профессию, в которой я точно не последний человек. Ох, чувствую смеялся бы до слёз, если бы и правду вступил в семью Миаха — тогда мне можно было бы выдать почётное звание: «Ёб*рь пекарь и аптекарь». Сейчас я шёл по Западной Главной улице, улыбаясь глупой шутке в голове. Настроение было подозрительно хорошим. Краем глаза были замечены несколько лавок с нужными продуктами на ужин, но в них не зашёл, так как место моего назначения ещё не виднелось. Мне нужна пекарня, чтобы узнать прочему хлеб в Орарио такой... Отвратительный? — Эх… — я устало вздохнул в очередной раз и удивился проблеме, с которой точно не сталкивался ни один попаданец до меня… Мир, в который попадаешь, не может быть так же технологично, духовно, социально и как-либо ещё развит, как твой, родной. Я понимаю, в Орарио есть такие приблуды, как инвертно-волшебная плита, камера нагрева, она же духовка, она же «грейка», есть холодильные и морозильные камеры — «хлад» и, как ни странно, «морозилка». Даже стиральные машины есть, хоть я и не видел ни одну такую. Зовутся они «прачками». Есть даже мыльни, работающие на волшебных камнях, это что-то вроде портативной сауны с пузырьками и постоянным подогревом! Но к чему я… Дело в том, что здесь есть отрасль по обработке волшебных камней и внедрения их в некие примитивные, для меня, механизмы из смеси материалов подземелья и поверхности. Эта отрасль основная, наряду с со строительством, архитектурой, другими подобными и, что главное, алхимией! Здесь нет химии, люди и знать не знаю, что такое обыкновенная сода, а разрыхлитель уж подавно! Поэтому хлеб в Орарио такой ужасный и я намерен исправить это. Уверен, что все хлебные изделия создаются на основе самого обыкновенно закваса на разнотипной муке да воде, перебродившей за сутки-вторые. Я знаю, что хлеб такой нравится многим, ведь даже пекарня в которой я работал, производила в основном его… Вот так и было — пёк хлеб, который ненавижу. Хлеб без обычных дрожжей, без какого-либо разрыхлителя твердый и жёсткий, вплоть до того, что им можно поранить нёбо, а я люблю наоборот, мягкий хлеб, независимо от того сладкий он, или нет. Удосужился услышать от Гестии, что где-то в Орарио есть пекарня, которая производит очень дорогие, мягкие булочки и ни одной хлебо-булочной до сих пор не удалось повторить их рецепт. Я же вознамерился не только преуспеть в этом деле, но и откормить Белла с Гестией нормальным, вкусным, мягким и питательным зерновым, ведь первый худой, как гороховый усик, а у второй, хоть сверху всё даже больше чем в порядке, но ножки, ручки и, что главное, бёдрышки совсем худенькие. А ещё меня гложет одна деталь — у всей выпечки, которой мне довелось попробовать, нужно отдать должное — она сытная и питательная, очень яркий, ягодный вкус и к чему он там и как очутился — ума не приложу! Цель была близка. Стоя среди толпы людей в поисках знакомого запаха, я наконец нашёл это место, приятно покалывающее воспоминаниями. Из большого каменного здания с тёмной, деревянной крышей доносился аромат хлеба и дымка; — Неужели печи у них на дровах? Быть на может… — похоже удалось наткнулся на очень дорогую пекарню, раз те имели средства не только на «грейки», но и на дровяные печи и поленья для них. Хлеб из настоящий печи я никогда не ел… Аппетит играет. Из дымохода валил белый дым. Мой чуткий нос уловил слабый, но кислый аромат закваски и не было сил сдерживаться — протиснулся сквозь толпу и открыв маятниковые двери, очутился внутри светлого помещениями, где до безумия приятно пахло. Вдоль стен были расставлены витрины из тёмного дерева, а на них ещё горячий, парующий из-за прохладного воздуха города, хлебушек. Крестики на макушке изделий, разрезы по бокам и без сомнения твердая, хрустящая корочка — может мир и изменился, но хлеб всё такой же завораживающий своей милой простотой. Насколько усилился мой нюх, настолько сильно я провалился в прошлое. Однако, воспоминания не успели захлестнуть меня с головой, так как ко мне обратились: — Здравствуйте! Вы у нас впервые? Вам что-то порекомендовать? — миловидная девушка с чепчиком на голове и фартуке, поприветствовала меня улыбкой, слепящей словно утреннее солнце. — Добрый день. Скажите, какой хлеб у вас самый мягкий? — хоть и не любимы мне изделия на закваске, совру, если скажу, что в данный момент не захлёбываюсь слюной. Любой бы сейчас съел — всё мягкое, когда свежее. — Ой, вы тоже пришли за нашим фирменным хлебом? Вот он, рядом со мной! Сколько вам? — Один, пожалуйста. Я поравнялся с ней за стойкой. Пока она кружилась с обёртками из тонкой бумаги, взгляд устремился в комнату за её спиной. Из дверного проёма было видно, как кто-то возится с тестом, заквасом, ставит большие миски с замесом в дальнее место и крутиться у печи. — С вас 160 валис! Высыпав нужную сумму без сдачи, я поднял булку круглого, пышного хлеба в руки и буквально сразу же изумился его мягкости и упругости. Однако, как и ожидалось, корочка к него уже твердая, как камень. Скорее всего, через пару часов, это приятная булочка станет орудием массового убийства, ведь приобретёт твердость адамантита и прочность орихалка. О её крестообразный разрезик на макушке, чьи края более всего подгорели и вывернулись наружу, можно будет людей резать… — Спасибо вам за покупку, приходите ещё! Не церемонясь, откусил немного от булки и как ожидалось, почувствовал кисловатый привкус вперемешку со знакомым, а мякиш внутри обладал слегка красноватым оттенком. Девушка за стойкой явно не ожидала, что посетитель начнет трапезу прямо здесь, поэтому смотрела в недоумении. — Скажите, как вы делаете этот хлеб? Он станет твёрдым, когда остынет? Почему у него ягодный вкус и красноватый цвет? В Орарио все пекари добавляют в хлеб ягоды? Почему? — волна вопросов смыла девушку. Лишь многозначное «Э-э…» Сорвалось с ее губ. Я перегнулся через стойку в ожидании ответов, глядя ей прямо в глаза. Жажда знаний! — Эм… Ну… Я-я не могу рассказать вам секрет приготовления, но… — Но? — Тесто красноватое, потому что… — но не успела миловидная девушка договорить нужную мне кровь из носу фразу, как из двери позади неё выглянули кабаньи ушки... На двухметровой высоте. — Мая, я говорил тебе не говорить с незнакомцами! — Но как мне торговать, пап?! — Молча! — раздутый, покрытый бугристыми мышцами, двухметровый циантроп-боаз, которого эта девочка назвала… Папой… Своим голосом заставлял шею втягиваться в тело, как черепаху. На секунду я чуть не потерял сознание — показалось, что сам Оттар передо мной! Неужели все боазы такие огромные?! — А тебе чего? Купил хлеба, значит иди домой, Заяц. — Ну пап, нельзя так с покупателями! — девушка обхватила руку бугая, наклонившегося ко мне через стойку и взгляд, которым он посмотрел на дочку, выдал его с потрохами: — Мая, он приставал к тебе, я всё слышал! — Всё нормально, пап! Он просто спрашивал про рецепт твоего хлеба! — Ах, значит ты считаешь, что хлеб интереснее моей дочери?! Ах ты! — Ну пап! Иногда поражаюсь, какие кадры живут в Орарио… Хотя, кажется мне, что когда у меня, дай Бог, будут дети, то стану я таким же отцом — жутким и пугающим на вид, но на всё готовым и всецело любящим родную кровиночку… Эх, что же со мной? Сперва Белл, теперь это? Я настолько стар, что просыпается отцовский инстинкт? Ох… Тем временем, девочка всячески говорила и пыталась отвадить своего, цитирую, «доброго папочку» от кровавой расправой над моей персоной. «Ухи повыдёргивать» его останавливала только эта красивая леди, у которой под кепчиком, оказывается, точно такие же, маленькие кабаньи ушки. Хм, интересно, а хвостик у них какой? Они закручивают его в спиральку? Может спросить? Но тогда мне точно что-то выдернут… — Я тоже пекарь и хотел бы знать о специфике приготовления хлеба в Орарио… То что я спрашивал у вашей дочери — ягодный вкус и красноватый цвет мякиша. Как и почему? — когда говоришь с такими людьми, как и этот боаз, стоит держаться крепко, крепче чем он, а не то и диалога не будет, и соответственно, интереса. — С кем имею честь? — Лекс. — Роун. Настоящее, мужское рукопожатие скрестили наши руки и не будь у меня Фалны, то со ста процентной вероятностью ладонь Роуна раздавила бы мою, однако, я оказал тому должное сопротивление. — Из какой пекарни? Хочешь узнать секрет своих соперников? — мужчина не скрывал презрения в голосе и это почему-то меня развеселило — улыбка сама собою заиграла. — Сейчас не работаю пекарем — авантюрист, — слегка задрал черную футболку со спины и продемонстрировал мужчине краешек Чаши Вечного Огня. Роун и его дочь почему-то удивились. — Так уж сложилось, что прибыл я издалека, да соскучился по родному, мягкому хлебу. Испёк бы сам, да в Орарио нет таких ингредиентов, как у меня дома, вот мне и интересно, как вы тут хлеб печёте. — Это в Орарио-то ингредиентов нет? Из чего ты там хлеб пёк, что в центре мира не найти для него нужного? — Роун явно заинтересовался в сказанном, ведь соизволил отправить Маю на кухню, следить за выпечкой, а сам облокотился на стойку и продолжил слушать. — Знаете о дрожжах? Разрыхлителе? Соде? Лимонной кислоте? Винный камень на худой конец? — О! О последнем знаю! Ну и словечки у тебя… Заморские. В Мерене искал? Там, говорят, всячины всяко больше даже чем в Орарио. — Нет, но собирался, если ничего не найду, а раз вы, пекарь, не знаете о таком, то значит не нашёл. — Хех, и что же это за ингредиенты такие? Ну-ка расскажи. — Заинтересовал? Ну тогда расскажите, как хлеб готовите и я поделюсь знаниями, — Роун скривился, глядя на мою трикстерскую улыбну. — Авантюристы не меняются… Тогда ты первый! — Да будет вам. Следующие полчаса пекарня слушала разговоры двух бывалых пекарей, которые прерывались о редких покупателей. Для обоих мужчин эти тридцать минут были познавательнее, чем неведомое количество часов у печи. Лекс и Роун, два циантропа, такие большие и сильные, обменивались опытом в столь нежном и осторожном искусстве, как выпекание хлеба. Дочь боаза не могла не отметить это, чем заставила здоровяков смутиться. — Милая у тебя дочь. — Ты поосторожнее будь! Знаю я вас, авантюристов — сам когда-то таким был… Я на стороже, Заяц. — Я вообще-то Кролик, но буду иметь ввиду. В отместку за обидные прозвища в сторону Лекса, тот загрузил Роуна тонной информации, которая точно не могла быть тому известна. Химия и биология фигурировали в их диалоге чаще, чем мысли боаза с содержанием: «О, это я понял!». Технология выпечки современного хлеба, в упрощённой транскрибации для Роуна, очень его удивила, ведь всё было сложнее и отличалось настолько, что тому и представить было трудно. — Дрожжи, соды эти твои… Ну и ну… Где ж ты жил, Лекс? — Так далеко, что там о Орарио ни слухом, ни духом. — Вот это да… Хотел бы я посмотреть, как готовят эти твои мягкие, как облачка, чудеса. — Если у меня получится повторить родной хлебушек, то я с радостью поделюсь рецептом, я не жадный. — Да? Ого, какая щедрость! Не обманывай меня, авантюрист, знаю я вас — попросишь что-то взамен… И сам был таким. — Не надо мне ничего! Да и авантюрист я только пятый день! — Дочь не отдам! — Ох, какой ты трудный… Скажи уже наконец, как ты заквас делаешь? Роун указал куда-то за спину Лекса. Тот обернулся и увидел уже знакомый, длинный куст с красными, сочными ягодами в углу помещения, между полок с хлебом. Красивые плоды этого чуда природы давно привлекли внимание Лекса, а их аромат подавно, ведь тот был таким стойким, что пробивался через запах печи и свежего хлеба. — Ягоды? Используешь дикие дрожжи? — Дикие дрожжи? Да нет, просто добавляю в смесь разной муки эти перебродившие ягоды. Бродят они быстро и вкус у них лёгкий, так что в любой выпечке Ягода Аратора смотрится великолепно, хоть её и нельзя добавлять слишком много — привкус у хлеба становится неприятным. Они довольно дорогие, а за кустами трудно ухаживать, поэтому многие в Орарио делают хлеб на простой закваске из муки, молока и чего угодно. В общем, вот. Доволен? Хм, это значит Гестия всегда покупала дорогой хлеб на ягодах? Узнаю волю Божества, не желающего питаться крестьянскими харчами… — Ягода Аратора? Крутое название… — Лекс подошёл к кусту и попробовал одну ягодку на вкус, та оказалась сочной, как молодой помидор, но облада вкусом несладкого арбуза. Ягода буквально взорвалась во рту, обдав свежестью и обилием сока. Множество крохотных, мягких семечек так же были там, но за водянистостью ягоды вовсе не замечались. — Вот это да! Никогда не пробовал такого… — Хм! Не увлекайся, каждая ягода мне нужна! — Лекс поспешил убрать руку от второй, дабы не злить большого и страшного хозяина со шрамами на лице и шее. — Значит вы всё же используете дрожжи… Но тогда почему хлеб всё ещё такой твёрдый, когда остынет? Хм… — шептал про себя парень, возвращаясь к стойке. — А почему этот куст стоит тут? В холле? — А из него бражка никудышная. Хотя только её из него и делай! Ещё не поспел значица. Вот куст у меня в комнате совсем другой — бродят те ягоды неимоверно! Из них как раз и сделан хлеб у тебя в руках. — Но кусты плодоносят же не круглый год? — Да, поэтому такой хлеб это сезонная штука. Мы с дочкой пытаемся поддерживать заквас на ягодах как можно дольше, но был бы у нас второй, зрелый куст… А то стоит этот и только вида придаёт. — Конечно из него будет плохой заквас! На нём налёта нет. Скорее всего выращен в совсем домашних условиях. Роун опешил. Внутри загорелся огонёк интереса и надежды: — Д-да… Его дочь вырастила… Что? Налёт? О чём ты? — мужчина поднялся со стойки и соизволил выйти к Лексу. — Технология диких дрожжей используется с древности и я очень удивлен, что о ней не знают. Или ты это такой? — Не дури, Заяц! У меня лучшая пекарня из всех! И сам я работу свою знаю! Не потерплю оскорблений! — Хе-хе, тише, здоровяк, давай объясню. Дикие дрожжи обычно делают из винограда, или слив, из любых ягод. Эта технология распространена в виноделии и неудивительно, что ты не знаешь, ведь это далёкие друг от друга профессии. — Не томи, — рыкнул Роун. — Короче, основой этой технологии есть белый налет на ягодах, который является примитивным грибом, отказавшимся от грибницы. — Ч-чего?! Грибок?! — Да нет же, гриб. Обычный гриб, который и является теми самыми дрожжами, о которых я тебе говорил. Алкоголь с помощью него варят. Микроорганизмы там всякие, понял? На тех ягодах, что у тебя, есть же налёт? — Е-есть… Вот же, а мы его смывали! — мужчина взялся за голову. Отсмеявшись, Лекс стал рассказывать Роуну всю подноготную названной технологии и как с помощью неё печь хлеб. — Просто возьми свои араторки с налётом и потри их о эти ягоды, чтобы налёт остался и будет тебе счастье! Гриб распространится на весь куст и сможешь использовать и его. Роун, самопровозглашенный лучший друг Лекса, открыл рот и молча пялился то на парня, то на куст. Открывшееся откровение в ремесле, в котором казалось бы нет ничего неизвестного, поразило мужчину до глубины души. Роун схватил ладони Лекса и сжал их, расплывшись в благодарностях: — Ну человечище! Ну спасибо! Это ж какие Боги тебя сюда послали! Благодать! — Ах-хах, Роун, руки оторвёшь! — Да будет тебе! С меня любая просьба! Чего хочешь? Всё расскажу! — в порыве долга, мужчина хлопнул себя по груди и приосанился. Мая, его дочь, наблюдала за этим со стороны и не могла сдержать фирменной, солнечной улыбки. — Но дочь не отдам! — Ну папа! — донеслось из-за стойки. Как оно бывает… Заглянув в случайное здание и обзавёлся хорошими знакомыми. Орарио — город встреч и нисколько это не преувеличение — улыбку кролика не было сил сдержать: — Дай мне баночку закваса, маленькую. Испеку сегодня хлеба. — Да не вопрос! Через минуту у Лекса в руках была полулитровая баночка с красной, дурнопахнущей, но очень ценной жижей внутри. Первая цель сегодняшнего дня завершена! — Ну что, пока, семейство Байров! Скоро вернусь с рецептом! — Давай, Заяц, не подведи. — Пока, дядя Лекс! — названный споткнулся на ступенях и полетел кубарем. Но баночку не разбил! — Дядя значит… Ох… — под заливистый смех Роуна, Лекс побрел навстречу сегодняшнему вечеру. Уж спустя ещё полчаса, он возвращался домой, пригруженный, как вьючный мул. На левом плече он нёс бочонок с пивом, а в правой руке держал огромную, раздутую сетчатую сумку, в которой лежали не одна и не две покупки. Помимо овощей и мяса для рагу, парень удосужился купить пару кружек и увесистых бокалов, нормальную, глубокую посуду, столовые приборы и бутылку сока из ягод подземелья для Белла. Гестия говорила, что в алкоголе неразборчива, поэтому настоящее пиво было лучшим выбором: «Здесь ещё не научились делать фальшивые и дешёвые продукты… Ох, предвкушаю вкус настоящего пива! Никогда такого не пил!» — Лекс был воодушевлён и возбуждение лилось через край. Мука, молоко, яйца и сливочное масло в той же сумке, подогревали его пуще. Не терпелось попасть домой и наконец приступить к работе, сравнить хлеб Роуна с тем, что получится у Лекса. Он спешил. До дома оставалось совсем ничего — только сверни с главной дороги и Лекс почти это сделал… Хм… А у этой девушки не такие ушки, как у меня. Небольшие, тонкие и слегка повернутые. Она циантроп-заяц? Или это различие полов моего вида? Интересно… — увидев в толпе подобную себе особу, он отвлёкся от дороги и то было грандиозно, глупо и случайно. Когда Лекс повернул голову обратно, перед собой, ниже более чем на голову, он увидел миловидную девушку, которая застыла без движения. Парень потерялся в фиалковый вспышке её серых глаз. Дрожь пробрала до колен и сердце ушло в пятки. Лекс побледнел, словно смерть. Струна мыслей оборвалась звонким щелчком и её голос прозвучал со всех сторон: — Извините, у вас всё хорошо? — девушка качнула серо-голубыми волосами и подошла ближе к Лексу. — В-всё нормально… В-ва-тебе что-то нужно? — неожиданность заставила Лекса заикаться, как смущённого Белла. Не будь эта встреча такой важной, он бы говорил чисто, но… — Нет, ничего! Просто я перебегала дорогу и чуть не врезалась в вас… А вы… Ой, меня зовут Сир Фловер! А как вас? — взгляд девушки концентрировался на дрожащих и напряжённых ушках Лекса. Заметив это, он прижал их к затылку, спрятал. — Меня зовут Алексей… Ой, то есть Лекс! Сир игриво ухмыльнулась, прикрывшись пустым бумажным пакетом: — Алексий… Ой, нет, Алексей! Какое необычное имя… Откуда вы? — Лекс, не Алексей! Я случайно! — мышка победила Голиафа, так это выглядело со стороны, но никем не было замечено, ведь поток людей на главной улице обводил их, обосабливал от внешнего мира. — Вы используете псевдоним? Ого, как интересно! А почему тогда вы так небрежно сказали мне свое имя? — Говорю же, случайно… — в душе Лекс плакал. Крол кричал, как в тот раз, обнаружив, что он крол. Вот так вот просто наткнуться на Фрейю! Лекс готов был рвать мех на ушках, но благо, его руки были заняты… Ещё и имя родное ей сболтнул! — А мне нравится ваше имя! Такое необычное… — тон её голоса постоянно менялся с игривого на милый и обратно. Это вводило Лекса в транс, но старания не выдать то, что он знает, кто перед ним, били по голове сильнее. — А вы не хотите зайти к нам в таверну? Ваш груз кажется очень тяжёлым — отдохнёте… Лекса передёрнуло так, будто костлявая провела лезвием косы по его покрытой холодным потом спине: — Н-нет, спасибо, Сир, я домой. Бежать, бежать, бежать! — только и было в голове. Лекс развернулся и собрался протискиваться через толпу, но его вновь остановил голос. Голос того, кто только что спас его и по иронии, забил последний гвоздь в крышку гроба: — Ле-е-екс! Я тебя обыскался! Нецензурные слова заполонили, как мировой потоп, голову парня. Он медленно, словно статуя, обернулся на голос с таким лицом, будто ему за хвост дёрнули. К нему на всех парах, махая рукой, бежал Белл. Бежал из того переулка, куда надо было Завернуть Лексу уже пару минут как. Мальчишка подошёл вплотную. — Ты чего тут делаешь, Белл? — Тебя не было целый час, вот я и забеспокоился… А ты уже домой шел? Он не ответил — передал Беллу бочёнок с пивом и развернул паренька на сто восемьдесят: — Ты мой спаситель… А то меня тут хотели завести в тёмный переулок. Пойдём домой! — Эй, я приглашала вас в таверну, а не в тёмный переулок! — возмущённо донеслось им в спины. Белл удивлённо посмотрел на девушку, но Лекс поспешил отвернуть голову мальчика и возразить: — Знаю я вас, агитаторов! — Таверна «Добродушная Хозяйка»! Приходите! И никакой я не Агитатор! Я Си-ир! — девушка прикрикивала, дабы её голос достиг удаляющихся парней сквозь гомон толпы. Они кивнули ей и поспешили скрыться в переулке. Девушка осталось одна среди толпы. Улыбка расцвела. Фиалковые глаза, мгновение назад будучи серыми, воспылали интересом. Рука сама собой потянулась к щеке. И шёпот сорвался с губ: — …Как интересно… Никого не встречала, и в один раз две таких… Таких! Красивых… Противоположных~ Сир, обычная официантка в обычной таверне, ещё долго, очень долго глядела в тёмный переулок. Где-то там, у заброшенной церкви состоялся маленький диалог: — Лекс, а кто это был? — Это? Сир, девушка из какого-то заведения… Забудь, просто заманивала посетителей в таверну. — А-а-а… Она показалась… Милой? — Да, милой… Очень милой… Вот же не повезло! — рыкнул Лекс. — Не повезло? — Хлеб подставил! Вот блять, подстава! — Хлеб? Б-Блять? — Эй-эй! Тише-тише, Белл! Это плохое слово! Ты слишком маленький, чтобы говорить это! — Ой! Галочка напротив «познакомиться с проблемами» успешно приобретена!