***
Кафе действительно было открыто, и в нём даже находилась парочка посетителей. Впрочем, они никак не мешали, занимая столик в дальнем углу заведения, в то время как парни расположились у панорамного окна. Ёнмин заказал оладьи и стакан сока, но как только официант принёс еду, подвинул всё к младшему. — Я не завтракаю, а твой живот урчал весь путь сюда, — объяснил он, постаравшись улыбнуться. Почему постаравшись? Потому что несмотря на весь образ героя, в которого Йеджун обязательно бы влюбился, как в персонажа любимой манхвы, Ёнмин был напряжён. Его естественная мягкость и доброта выходили резкими и неровными, будто он не знал, что делает. Может, и вправду не знал, тогда О повезло вдвойне. Наверное, круто быть первым спасённым, а потом хвастаться тем, что раскрыл чужой потенциал. — Спасибо, — Йеджуна бесит, что его голос дрожит, но он не может этому помочь. Кажется, будто он находится на грани истерики от подобной неоправданной заботы, но всё ещё держится. — Пожалуйста, — не принижая своих действий, отвечает Ёнмин. Он сидит, сложив исцарапанные после падения руки на столе, и смотрит на младшего. — Не знаю, с чего начать, но мне бы хотелось знать, что привело тебя сюда. Однако ты можешь сначала поесть и ответить когда будешь готов. Или не отвечать. Но поговорить со мной о чем-нибудь придется. У меня сегодня выходной, так что нет нужды торопиться. Йеджун на условия соглашается, даже не задумываясь о них. Он отрезает кусочек оладий, политых сладким сиропом, и кладёт в рот. Былая уверенность в том, что его вырвет при попытке заставить себя поесть испаряется и парень впервые за долгое время уплетает еду с таким аппетитом. Самые вкусные оладьи в жизни запиваются самым вкусным в жизни соком, пока тарелка стремительно пустеет. Ёнмин молча наблюдает за ним, но когда его замечают, смущённо кашляя, отворачивается к окну, теперь вглядываясь куда-то в кроны деревьев. О использует парочку салфеток, чтобы вытереть губы, и официант почти сразу появляется, чтобы убрать весь мусор. Говорить совсем не хочется, так что Йеджун поддаётся чужому занятию и тоже смотрит в окно. Тогда слова появляются во рту сами собой. — Сегодня на улице очень красиво. — произносит заворожённо он, делясь впечатлениями, которые надеялся унести с собой в могилу, но затем исправляется. — Каждый день красиво. Но сегодня особенно. Ёнмин приподнимает уголок рта, долго разглядывая весенний пейзаж. Его ладонь мягко ложится на место под левой ключицей и проходит несколько долгих мгновений, прежде чем Чхве отвечает. — Да... наверняка, ты прав. Йеджун невольно хмурится, пытаясь уловить в чужих словах то, что его смутило. Это не было жалостливым лицемерием, попыткой угодить самоубийце, чтобы разжалобить его. Ёнмин действительно произнес фразу так, словно не смотрел в окно вместе с ним, но охотно поверил Йеджуну. — Ты не особый ценитель природы, хах? — предположил в шутку О, но вышло странно, с учетом звучания его голоса и неуместного смешка в конце. Однако Ёнмин усмехнулся в ответ, поворачиваясь к нему и качая головой. — Это хорошее описание, на самом деле, — заметил светловолосый. — Но я бы согласился с ним лишь отчасти. Раньше гулять по безлюдной тропе и любоваться видами было самым лучшим занятием. Мог целые дни так проводить. — А сейчас? — Мир не такой красивый. Больше нет. — парень пожал плечами, склоняя голову и смотря на Йеджуна. — Как и для тебя, судя по всему. У тебя есть родители? — Есть. — Друзья? — Есть. — Как думаешь, кто-то из них мог бы беспокоиться о тебе сейчас? О представил взволнованные лица своей семьи, своего лучшего друга, даже смог услышать слова, которые они бы произнесли. Поёжился. — Думаю, да. — Я не веду к тому, что тебе следует подумать о них, потому что свои чувства должны быть на первом месте. А ещё я знаю, что иногда именно мысли о других позволяют тебе перейти грань. — Я так виноват перед ними, — Йеджун сжал губы в тонкую линию. — Постоянно заставляю переживать, постоянно вру, постоянно стараюсь быть лучше, стараюсь быть тем, кем был раньше. Но не получается. Ничего больше не получается. Ёнмин кивнул, замолкая. Он не хотел спугнуть парня или испортить всё своими неуместными репликами, так что просто слушал, впитывая информацию словно губка. — Я собирался поступить в престижный университет и переехать в столицу, к дяде. Он обещал научить вождению и подарить машину, если закончу первый курс с отличием. Потом я бы начал снимать квартиру, может с кем-то из одногруппников. Ездил домой каждый выходные, потому что сестрёнка определённо скучала бы. — Йеджун задумался на секунду. — Нет, всё-таки я бы чередовал выходные, одни из них посвящая друзьям. Потом... устроился на работу? Не знаю, настолько далеко продумать я не успел. Потому что в один день проснулся и вместо всего этого увидел черноту. А потом ею стал и завтрашний день. Никаких планов, желаний, чувств. Ничего. И с каждым днём всё хуже. Я безумно боялся, но никому не рассказывал, списывая всё на усталость. Стал реже выходить на улицу, даже просто развешивать окна... А потом, когда понял, что это не временно, наступила бесконечная вина. — Из-за того, что твоё состояние якобы неоправданно? — Да. Я не должен грустить, когда причин для этого нет. Когда моё будущее было выбрано собственноручно и когда я так желал его. Когда меня окружали настолько отзывчивые и прекрасные люди. — Йеджун не замечал, как втягивает голову в плечи, понижая голос до шёпота, — Тогда я начал притворяться. И для всех, кроме меня, всё вернулось на круги своя. А я больше выносить не мог. Этот мост... На самом деле, я далеко не в первый раз оказываюсь на нём. Сначала я приходил освежить голову и подумать обо всём. Но в момент, когда подумать о чём-то, кроме смерти, не получалось, я решил сделать это. Назначил дату, и до неё постарался закончить все дела, оставить своим родственникам и друзьям только счастливые воспоминания. А теперь мои планы разрушены из-за тебя. — Мне следует извиниться? — Да, а мне следует поблагодарить тебя вместо всех тех, кого я собирался оставить здесь. Спасибо, я просто везунчик встретить такого хорошего человека, как ты. — Нет, не стоит. — рука Ёнмина снова легла на место под ключицей. — С чего ты взял, что я хороший человек? — Иначе ты бы не содрал ладони, лишь бы успеть совершить правильный поступок. — Йеджун самокритично усмехнулся. — Как и все вокруг последний год, ты спас меня. О выдохнул. В его груди снова появилась тяжесть, веки налились свинцом. Он так устал быть беспомощным. Жертвой, которую всем приходится защищать. Принимая сегодня решение, он впервые думал, что поступает по-взрослому, что в этом проявляется его сила и забота о близких. Ему хотелось освободить их от груза ответственности за него, но теперь, сидя в кафе, понимает, что лишь больше показал свою никчёмность. — А если я скажу, что спасал не тебя? Шум обвиняющих голосов в голове прекращается. Йеджун непонимающе поднимает взгляд, натыкаясь на решительного Чхве. Его голос твёрд, лицо выражает спокойствие и лишь нога, ходящая ходуном под столом, может выдать метание души. Но О не замечает. Всё, что он видит - карие глаза напротив. — Как ты смотришь на то, чтобы заключить договор? Я объясню его суть в конце, после того, как расскажу историю. Но только если ты, конечно, хочешь её услышать. — Она поучительная? — Навряд ли она сможет тебя чему-нибудь научить. — Тогда хочу. — Хорошо. — Ёнмин улыбнулся, складывая руки в замок, будто стараясь сдержаться от лишних телодвижений. Впрочем, по ходу рассказа он не раз коснётся зелёной ткани на плече, настолько естественно и машинально, что даже не заметит. Он медлил с началом достаточно долго, бегая глазами по столу и хмурясь временами. Йеджун решил, что раньше ему никогда не приходилось пересказывать её кому-то, и теперь он лихорадочно выстраивал в голове предложения. В конце концов Ёнмин посмотрел в окно, набрался решимости и кивнул, открывая завесу своего мира. — Десять лет назад я познакомился с одним человеком. Тогда я ещё не знал, но сейчас с уверенностью могу заявить, что это был лучший человек в моей жизни. Весёлый, отзывчивый, добрый. Перечислять все его качества не стану, потому что это бредово и всё равно не сможет по-настоящему описать его. Но если бы ты познакомился с ним, то понял бы всё сам. А ещё он бы нашел слова куда быстрее и лучше меня. По крайней мере, на мне его лекции всегда срабатывали. — Ёнмин нежно улыбнулся и резкость из его действий пропала. — Он называл меня бабочкой. — Бабочкой? — Именно.«Почему? Не знаю, но тебе так подходит. Очень красиво, и хрупко, и волшебно. Я не знаю, правда. Просто бабочка.»
Йеджун невольно округлил глаза, с новым интересом рассматривая собеседника. Яркая одежда, жёлтого оттенка волосы, милая улыбка. Прозвище не казалось таким уж нелепым. Ёнмин не заметил чужой реакции, внезапно оттягивая ворот безрукавки и указывая на то самое место под левой ключицей. — А для меня он был солнечными цветами. Подсолнухами. — длинные пальцы осторожно обвели татуировку бабочки с жёлтыми крыльями, одно из которых представляло собой названные цветы. Словно насекомое начало медленно рассыпаться на подсолнухи и кто-то остановил время, чтобы запечатлеть этот момент. О застыл, любуясь столь проникновенной эмоцией, заложенной в чернила, вбитые в кожу. — Мы сделали зеркальные, и мастер хвалил нас за интересную идею и дизайн. До сих пор помню, как кое-кто храбрился, выбирая место, а потом орал от боли. — Ёнмин горько усмехнулся, отпуская ткань и вновь отдаваясь воспоминаниям. — Мой Сону тот ещё трусишка, по крайней мере, всегда им был. Не знаю, откуда внезапно нашел столько храбрости. Йеджун удивился, когда стал хуже видеть из-за пелены слёз. Но ещё больше удивился, заметив такую же в чужих глазах. Почему эти слова ударили по сердцу? Почему от них веет таким теплом, что аж больно? «Мой Сону» — Но факт остается фактом, когда он заболел, ни разу не плакал и не жаловался. Наверное, потому что я делал это за него. Острый лейкоз, ха, надо же. Если ты не знаешь, то фишка этой формы рака в том, что ему плевать на наследственность, на образ жизни и на самого человека. Он может появиться просто так, у кого угодно. У кого угодно, представляешь? Но почему-то появился именно у него. Ёнмин готов был замолчать, захлебнувшись в собственных чувствах, однако в последний момент заставил себя продолжить. — Знаешь, в чём ещё его фишка? В отличие от других форм или же хронического лейкоза, он не играет с тобой в лотерею. Он начинает гонку, из которой обязательно выйдет победителем спустя полгода. Это всегда полгода. Довольно точная цифра, согласись? Аж бесит. Но это правда. У тебя есть всего лишь первые месяцы, чтобы попытаться. Пройти терапию, посмотреть на результаты и молиться, чтобы они подходили для операции. У нас не подходили. На второй раз показатель умножился на двое. Оставалась ещё одна попытка. — Ёнмин запнулся, теперь начиная заикаться. — Вернее, я так думал. Что у нас есть время и шанс. Я думал, мы попробуем снова, пока не поздно. Но, кажется, совсем позабыл, что у него может быть другое мнение. Чхве пытается сглотнуть, но ком, образовавшийся в горле, не имеет никакого отношения к еде. Стенки шеи сдавило, стало трудно дышать, из-за сдерживания слёз спазм медленно превращался в боль. Но Ёнмин всё равно не позволял себе плакать, а Йеджун, по щекам которого непрекращающимися ручейками текли слёзы, лишь мотивировал быть сильным. — Два года назад он стоял на том же мосту, где сегодня стоял ты. Только в тот раз я не успел. В тот раз меня вообще не было поблизости. Я ничего не подозревал, чёртов идиот... Конец истории, который был очевиден с самого начала — Йеджун так не хотел слышать его. Пусть он бы остался где-то там, за кадром, но не вонзился стрелами печали в его и без того печальное сердце. — Вечером того же дня мне позвонила его мама.«Ёнмин-а, Сону больше нет».
— Но почему? — голос младшего надрывается. — Почему он поступил так? — Я задавал себе этот вопрос каждый день, пока наконец не решился прочесть предсмертную записку. — Чхве посмотрел на свои ладони, словно прямо сейчас держал в них листок бумаги. — Он становился слабее и ненавидел это. Его почему-то угнетала мысль о том, что я увижу его в самом ужасном состоянии, когда он не сможет даже встать с постели. Он знал, что есть последняя попытка, но, наверное, не верил в неё. И решил уйти, также как и ты, оставив только счастливые воспоминания. Только вот в тот же миг мой мир утерял всякие краски. Я хочу понять его, хочу принять это решение с достоинством, но не могу, когда понимаю, что у нас был шанс. Ёнмин зажмурил глаза, раздражённый из-за своего нестерпимого желания впасть в истерику. Но он впадал в неё уже слишком много раз. — С другой стороны, прошло два года, и если бы он не покончил с собой, то я бы всё равно его потерял, и сейчас точно так же страдал. А может, у нас бы получилось. В любом случае, мне никогда этого не узнать. Что я знаю, так это то, что благодаря его поступку стал ездить через этот мост. И сегодня вдруг увидел знакомый силуэт. Перед моими глазами пронеслась вся жизнь, и если бы я снова не успел... — Но ты успел. — с запалом произнёс Йеджун. — Да, успел. — Ты совершил правильный поступок, даже если делал это ради кого-то другого. — парень не понимал, откуда в нём взялось столько сострадания, но всё, чего он хотел - убедить Чхве в ценности сегодняшней встречи. — В этом вся загвоздка. Я не герой и не добрый человек. Если бы моё счастье было живо, я бы проехал мимо, не задумавшись ни на секунду, потому что где-то там меня ждал он. А вот он бы остановился, несмотря ни на что. Даже если бы пришлось пожертвовать последними мгновениями своей короткой жизни. И почему-то между нами двумя, смерть выбрала не меня. — губы Ёнмина дрогнули в кривой улыбке. — И не его, на самом деле. Он не позволил управлять этим событием и выбрал её первым. Глаза Ёнмина впервые после начала истории нашли глаза Йеджуна, и последний разглядел, как из них медленно ускользает завеса воспоминаний. Как душа человека напротив вновь закрывается на замок, чтобы за ним возобновился вечный ливень скорби. — Мой договор связан именно с этим. Ты можешь выбрать смерть в любой момент, я не собираюсь останавливать тебя, да и вряд ли смогу. Всё, чего я прошу - шанс. У тебя есть возможность дать себе шанс, которого некоторые люди попросту лишены в силу обстоятельств. — И что это за шанс? — Ещё один год жизни. Сердце Йеджуна пропустило удар. Он неуверенно опустил взгляд. — Жизнь довольно интересная и непредсказуемая штука. Несправедливая до чёртиков, но сохраняет баланс. Кто знает, может два года назад кто-то погиб для того, чтобы сегодня не погиб ты. Не хочешь проверить? Ты ничего не потеряешь, а если повезёт, наоборот, приобретёшь. Например, новых друзей. Я бы хотел познакомить тебя со своими. И Йеджун не хочет. Он хочет лежать в постели и никуда не выходить. Он хочет исчезнуть бесследно, раствориться во мраке, который сжирает его по кусочкам изнутри. Но Йеджун соглашается, потому что когда-то давно определённо любил риски.