Паучок попался в сети

— Так, ну, меня не выгнали до сих пор. Полагаю, это хорошо? — Ну не знаю, хорошо или плохо? Зная тебя, могут и работой, в том числе своей, загрузить, угрожая увольнением при любых возмущениях. Как хоть с коллективом, сложилось или как? — сосед подцепил вилкой запечённые овощи, довольно хрустя корочкой, Питер же, предпочёл лениво перемалывать их в кашу по мере разговора. — Да, вроде да... — Да вроде и нет. Ты же новичок, разве не нашлось кого-нибудь излишне активного и любящего лезть во всё подряд индивида? — Ну-у, есть парень, Сэм, — как удобно прилетела в голову крылатая фраза - хорошая ложь то же самое, что хорошо переделанная правда, а потому герой и Мститель приобретал "гражданское", приличное альтер-эго, — жуткий фанат Сокола, говорит, что вот, наконец-то черные люди действительно уравнялись в правах в мире, уже в герои попадают. — А, темный, да, припоминаю у Старка ещё был друг, который так же героем стал, как его не помнишь? — Воитель, он же Джеймс Роудс - подполковник военно-воздушных сил США. — Даже так, и тот и тот высокого полета птицы. Салат будешь или убираю? Пока ты не отказался, тётя Мэй волновалась насчёт твоего питания. — Выбора у меня нет, да? — Ты сам это сказал. С задорной ухмылкой отправляя очередную половинку золотистой картошки в рот, Вильям прикрыл глаза, то ли о чем-то раздумывая, то ли просто прикрывая глаза от наконец-то вырвавшегося из плена туч солнца. В раннее утро ещё не стояла привычная духота, но они всё равно открыли форточку на кухне, пропуская бодрящую прохладу в дом. Ветерок, заглянувший не иначе, как на аромат позднего завтрака, растормошил неожиданно для Питера отросшие светлые прядки, спешно убранные владельцем за ухо. Те напротив, выбились, щекоча лицо владельца, собирая едва видные складочки в уголках глаз. Уже внимательнее убирая волосы, Вильям обернулся на окно, словно вступая в немой диалог с погодой, после которой ветерок утих. Для этого действия пришлось открывать глаза, тут же сощуренные от солнца. Невольно Паркер вспомнил, как со школьных задир, проблем с деньгами, плохие отношения с одноклассниками превратились в ремонт костюма, патрули, нехватку времени на две жизни и нехватку средств. — "И вправду, деньги правят миром, и кем бы ты не был, они так просто не приходят... Вильям, если ты отвернёшься то и солнце перестанет печь." — Паркер, уложивший руки на нагретый стол, с теплотой следил за вставшим занавесить окна другом, — " Мне б твои проблемы, хоть на день." Питер наколол порядком помятый картофель, отправляя в рот, замечая перед этим, что не повезло поймать кусок того несчастного овоща, который нещадно обстругал лично тайный герой в геометрический ужас перфекциониста, угловатый, грубый в окружении почти гладких, с мягкими мелкими гранями. Но Паркер успел предложить свою помощь в нарезке, пока удивительный такой инициативностью Вильям заканчивал замешивать приправу. Колеман вернулся на место, споро возвращаясь к трапезе, таки забранные золотистые блондинистые волосы, подсвеченные охочим до напоминающих сокровище прядок, источали как и сам парень тепло только одним своим видом. Да и сама комната наполнилась душевным, приятным спокойствием... Только вот поддаваться такой благостной атмосфере Питер не спешил, — "Как в доме этих недоагентов Гидры, ни включенным обогревателей, ни сухого воздуха или духоты, просто странное изменение температуры. Эх, если это какая-нибудь технология Гидры, созданная как личный комфортный, компактный, без видимых продуктов отхода, то было бы круто изучить ей, может даже запатентовать и срубить кучу денег?" Ускользая в свои фантазии о новенькой плате на комп, Паркер дал себе расслабиться, чем сразу воспользовалось что-то щекочущее, пушистым роем заводной мелочи обступившего ладони, прикрыв глаза и отдаваясь чутью, Питер даже ощущал как ворох искорок пребывает в постоянном цветастом движении: одни комочки лезут на другие, в попытках подобраться к кажущейся огромной на их фоне руке, как они соскальзывают, рассыпаясь маленьким фейерверком как раскаленный уголёк. Нечто точно существующее, просто невидимое для глаза первым делом объяснилось простым и ёмким "Магия", но как и с окном Питер отказывался признавать эту теорию, всему есть объяснение, которое можно научно обосновать, если не получается, то значит надо больше разузнать, построить новые теории и думать усерднее. Паркер упер локоть в стол, подпирая голову о кулак, с руки забавно покатились шарики, едва слышимо отзываясь каким-то тоненьким перезвоном, сначала ошеломленным, неоднородным, хоть гармонии в исполнении малыши не достигли и когда весело дребезжа попытались забраться обратно. — "Как маленькие шарики пуха с колокольчиком внутри, хотя звон должен быть заглушен оболочкой." — Питер открыл глаза, чувствуя интересное состояние, когда подаваемая глазами информация не совпадало с ощущениями и слухом, — "Галлюцинации, влияющие на конкретные органы чувств? Потрясающе... Талант учёных из Гидры да в благое дело! Столько возможностей, ну, кроме создания нового оружия, можно сделать новый вид ароматизаторов, давать людям с проблемами обонятельной системы ощущать запахи... Вот в этот главное ещё понять на какие конкретно участки в теменной зоне он воздействует и ещё зависит от того, откуда именно появилась проблемы: если просто повредился нос или чувствительные нервы то ещё куда ни шло, может и сработать, но если врождённое или повреждена сама теменная область." — О, кстати, я тут книгу рецептов старую нашёл, твоя тётя рассказывала, что прошлые хозяева дома её забыли выкинуть и забросили куда-то в подвал. И представляешь, я вчера вечером спустился вниз, проверить трубы, так как на улице ремонтировали общую. Вот и решил глянуть, вдруг по специальному предложению можно будет заменить проржавевшие. — Вильям встал, чтобы принести небольшую, тонкую, даже напоминавшую какой-нибудь журнал без глянцевой обложки с чьим-то кривым подчерком, присев и подвинувшись ближе, сосед шустро отлистал нужный рецепт, — Вот! Ирландские картофельные конфеты! — Котлеты может, я слышал их русские ещё из картошки делают или это французы? — Нет, именно конфеты. — Из картофеля? Они же будут не сладкими! — Паркер вспомнил, что и шоколад - символ всего сладкого и вкусного, не всегда таковой, для особых любителей есть горькие сорта, предпочитаемые больше взрослыми за 30, ведь, как гласит всемирный закон: "Чем больше цифра возраста, тем меньше хочется сладостей". Теперь всё встало на места, ведь чего ещё желать двухсотлетней вампирюге, чем не максимально странной и несъедобной еды. — А-а-а, понял, это как горький шоколад, так? — Пф, нет-нет-нет! — Вильям прыснул в кулак, смотря со странным умилением, тем же, с которым он наблюдает за счастливыми семейными парами с детьми, даже когда мелкие разрывают барабанные перепонки всего парка. — Это просто название, как русская "cartoshka" не слышал? Картофель по нашему. — Нет, но, думаю, ты мне расскажешь. Наверное. Может и нет. — Ну, если ты не против послушать, то расскажу. — Вильям не сильно скрывал, что ему доставляет удовольствие наблюдать за метаниями Паркера. — Рассказывай уже. — буркнул парень. — Ну ладно, ладно тебе, слушай. Это блюдо родилось в Финляндии в середине 19 века и уже тогда обрело популярность, а название получило после одной занятной истории: Однажды в дом одного известного, хотя, не думаю, что ты его знаешь, поэта Людвига Рунеберга пожаловали гости. — Погоди, а можешь назвать какую-нибудь его книгу, может и вспомню. — закончил парень неуверенно, настороженный хитрой широкой улыбкой, растекшейся на лице вампирюги. — Ну например Эльгскыттарна — Скаажи честно, ты меня сейчас проклял? — Мы вроде все еще в 6 классе решили, что я не ведьмак. — Чего? — А! Ты и не вспомнишь, если коротко: откуда-то пошёл слух, что моя мать ведьма, говорили, что внешне очень походит, а потом на меня посыпались просьбы проклясть преподавателей перед контрошей или за несправедливо выставленную оценку. — Вильям фыркнул, откидываясь на спинку стула. — Я еле объяснил, что если с учителями что-то случится, то после всех слухов все единогласно признают меня виноватым, а мне ещё математику сдавать. — Ты, вроде не похож на колдуна. — Питер замялся, оглядывая украдкой друга, замечая схожесть скорее с типичным святошей, но никак не "дьявольским прислужником" или "чародеем проклятым". — Это разные люди. Не путай. — Паркера позабавила серьёзность, с которой Вильям говорил о чародеях. Сосед вообще оказался суеверным и, не встреться Паук с Доктором Стренджем и его "колдовством", то покрутил бы пальцем у виска или подколол. — Ну, так что там с этим Элька... Элкастырником или Элькастырнаком? — «Эльгскыттарна» - это идеалистическая поэма, в переводе - «Охотники на лосей», 1832 года написания. Но... Я не думаю, что ты хочешь слушать про неё. — Нет-нет-нет! С меня литературы хватит! — Ну так, однажды в дом к поэту пожаловали незваные, но важные гости. Супруга тут же кинулась накрывать на стол, но на тот момент в доме ничего достойного для трапезы с высокопоставленными гостями не нашлось. Находчивая женщина не растерялась и собрала собрала со дна мешков крошки от разного печенья — Они что, держали килограммы сладостей в мешках? — Ну нет, не кило, бывают и маленькие сумочки, как те дорогие подарочные, которые продают в кондитерских. В общем, пока ты меня не перебил, она собрала из остатков печенья пирожное. — И всё, в смысле, просто почему она назвала их назвала картошкой? — Потому что в печенье часто добавляли какао, поэтому тесто получилось землистого цвета, как свежевыкопанная картошка, вот и назвали так. Не скажешь ведь: "Мы преподносим вам в знак гостеприимства крем с намешанными в нём остатками печенья со дна мешка." Гораздо лучше будет звучать несколько загадочное и забавное "Картошка". — Ясно, и ты хочешь такое приготовить? — Да, тем более, тут такой интересный рецепт крема, не хочешь со мной? Будет весело. — Ты меня в прошлый раз выгнал с кухни. — Поешь крошки печенья. — Ты меня объедками кормить собрался. — тихо рассмеялся Питер. — Так ты нормально не ешь, вдруг такое понравится? — подколол в ответ довольный Вильям. — Да и кокосовой стружки у нас нет, так что будет именно с печеньем... Пока сосед что-то собирает по кухне, где за небольшое время, что он тут живёт, освоился куда лучше самого Питера, уже воображающего мощь их с тётей Мэй дуэта, руки, словно без ведома без умолку разговаривающего хозяина двигаются, то внутрь шкафов, то ныряют в ящик, то шустро высыпают в пакет всевозможные печенюшки, а сам кулинар отдаёт Питеру оставшийся крупный кусок пирога с просьбой выесть начинку. Ждать Колеман не собирается, что-то выискивая в холодильнике, Паркер невольно задерживает взгляд на ладони, задумчиво отбивающей ритм о дверку, кожа светлая, без желтизны, скорее с холодком, как кажется парню, именно то, что называют в книгах молочной. Ладонь ухожена, хотя никаких кремов за другом не замечено, она без мозолей, шрамов но и не идеально гладкая, с родинками. В то время как его, не только руки, весь правый бок, надежно скрытый под одеждой - в куче белесых полосочек, для тёти - защемило или инструмент соскользнул, на деле - опасное как для людей, так и для супергероев битое стекло, об которое усердно приложил очередной злодей, с чувством размазывая паучью тушку по острым осколкам. Да и сам он замечал в зеркале свою бледную и сгорбленную фигуру, задаваясь саркастичным вопросом: А кто из них больший вампир? Вильям тем временем резко вылезает, задумчиво осматривает кухню, прикладывая костяшки согнутой ладони, в основном среднего пальца к губам, жест странный, не несущий в себе пользы, скорее привычка безобидная, как и сам сосед. "Интересно, знает ли он, что возможно напичкан технологиями сумасшедших террористов из Гидры? — Питер захватывает крупную порцию начинки, расслабляясь от тающих на языке кусочков персика, и где только вампирюга такие вкусные и свежие достаёт? — Наверное, он расстроится, если узнает, с кем сотрудничает его семья. По крайней мере, он, кажется, дружит с предками." — зачем, как, когда и где учёные Гидры успели напихать в друга своих технологий, ещё и таких странных, кажется, даже совершенно безвредных, - загадка, к разгадке которой должны подкинуть детали результаты допроса Ноймана и Акселя. — О, кстати, у нас ещё интересный новичок появился, не совсем как коллега, скорее, чтобы мы за ним присматривали. — Это как? Слушай, а может всё-таки сходить за кокосовой стружкой? — А она нужна? Ты же вроде хотел эту самую "картошку" сделать? — М-м, да просто подумал, что и то, и то получится сделать, готовится то, в основном не сложно. Так что там у тебя с новеньким? — Ну, в последней миссии, как у нас говорят, команда Мистера Старка уничтожила базу Гидры... — Прямо уничтожила? — Ну, вроде так говорят, а что? — Ну, просто уничтожение подразумевает и убийство людей. — Вильям, ну, ну они же преступники... — Паркер прокручивает чайную ложку, неуверенный в своих словах. — Прямо все? Даже наемные рабочие, там, уборщики, строители, обслуживание техники, повара те же? Они людей не убивают. — Ну, они содействуют жестоким экспериментам над ними! — найденный аргумент тут же разбился об невесёлые ухмылку и слова. — Как и мы с тобой, как и государственные учёные, как и компании производители. Мы, как и обычные горожане, покупаем продукцию у разных производителей, возникает конкуренция, все ставят более низкие цены для привлечения покупателей, но при этом хотят больших доходов. Как же это сделать? — Вильям оперся поясницей на столешницу, складывая руки на груди. — Создать новый, более дешёвый по себестоимости продукт. А это без экспериментов не получается, зоозащитники, чтоб им не ладно было, в обморок бы грохнулись, узнай сколько милых и пушистых грызунов ежедневно идёт на них. — Но это косвенное содействие, так можно сказать практически про всех! Эти люди, ну, с базы, они... — как бы настойчиво Питер не заталкивал свою совесть на задворки сознания, та всегда довлела над ним, не зменно занося меч укора. Била пониманием того, что на той самой миссии, как бы он не верил в искреннюю любовь Гидры к быстрым эвакуациям своих сотрудников, он убивал людей, таких же, как те, кого он поклялся защищать. — Слушай, я понимаю, ты хочешь верить в своих кумиров, но и они не идеальны. Вообще никто не идеален. Да и, не верю, что говорю это, но даже с суперсилами или что там у них?... — У Мистера Старка костюм, а не сверхчеловеческие способности. — Деньги - тоже суперсила, даже лучше, чем просто возможность кидаться машинами по сторонам, — отмахнулся Вильям, с уверенной улыбкой, отталкиваясь от столешницы, — Я имею в виду, что они тоже ошибаются, мозгов-то со способностями не прибавляется. — Паркер одарил соседа ничуть не впечатлившим того тяжёлым взглядом, — И не зыркай на меня так! Это правда, они - те же солдаты, убивают других во благо страны и её население, ну, в их случае - Земли... Да не супься ты так, лучше, знаешь, иди собирайся, на прогулку идём! — Я и так хорошо одет. — Ага, простудится опять хочешь? — пустые тарелки оказались быстро вымыты, а сам одноклассник было завернул за угол, но выглянул, угрожающе тыкая в него указательным пальцем, — Я тебя лично тётя отправлю посылкой с бантиком, если когда вернёмся на градуснике будет хоть на одно деление выше нормы! — Ты же эту норму не помнишь. — Я запомню и стукну тебя! А, и пирог оставь в холодильнике. — А он не подсохнет? — На то и расчёт! Да и, поговаривают, что у нас тут енот завёлся, а я окна на проветривание оставлю, — сосед заворчал, шустро взбираясь по лестнице. — уже все говорят: "Давайте вызовем специалиста по вредителям или хотя бы службу по охране окружающей среды, чтобы эту зверюгу вернули в лес..." но нет, нашлись же зоозащитники, которые нам твердят, мол, зверей обижать нельзя, если ему здесь нравится - пусть остаётся, и вообще, это мы во всех смертных грехах виноваты! — Питер, убравший кусок пирога без начинки в холодильник, поспешил наверх за одеждой, в то время как одноклассник продолжал не столько для Паркера, сколько для себя наговаривать на соседей. — Вильям, а можешь просветить по одному вопросу? — Если нормально оденешься, то расшедрюсь на два, а какие хоть? — Выйдем, спрошу. Погода радовала солнцем, слепящим глаза и палящим по головам, благо они успели ухватить пару фетровых шапок, лично отобранных тётей Мэй, которой Вилиям стоически присылал фото каждого экземпляра сначала на стенде, затем на манекене, которого, какое совпадение зовут Питер Паркер. Парень поёжился, поправляя шапку, словно она вот-вот сбежит, чтобы её место заняла следующая и кошмар пойдёт по новому кругу. Скромный, но чисто прибранный район буквально дышал с шелестом множества деревьев в соседских дворах, он ленно провожал их взглядом нагулявшихся собак и их изнеможённый, но довольной не менее питомцев хозяйки, приветливо махнувшей рукой. Парень вздохнул, собирая набор из прогретого за день асфальта, горячих капотов машин, запахе собачьей и, на удивление кошачьей шерсти, чей рыжий обладатель скучающе рассматривал мир за стеклом окна, изредка жмурясь и поднимая мордочку к солнышку. Некоторые личности, к немому восхищению парня, продолжали тщательно ухаживать за газоном, запах скошенной час-два назад травы всё сильнее окутывал, пока не открылась не ровно подстриженная лужайка и халатный лежебока восьмиклассник, изрядный хулиганишка, но как человек хороший и добрый и душой, просто ненавидящий газон, газонокосилку и работу. Именно из-за него сквозь траву вскоре пробился разогретый лимонад, который ученик никак не мог допить, читая в своих грещах и покачиваясь в гамаке. — Вильям, а может лимонада прохладного возьмём, ну. Просто такая жара и, если не хочешь... — Слушай, как рез хотел предложить! Там как раз ларёк детишки открыли, вроде бездушных тел вокруг не валялось. — А должны? — Ах! Тут такая история, вроде Линетт или как-то так зовут, в общем мать, близнецов, открывших ларёк, просто отвратно готовит! Мне Миссис Хансовна рассказывала, что когда она с небольшим опозданием пришла на собрание домохозяек, успела на момент, когда её лазанью пытались разрезать маленькой пилой и отколоть шпателем. — Это как вообще получилось? — невольно посмеялся Питер. — Не знаю, но сейчас больше всего хочу чего-нибудь прохладного, всё равно, если и слягу, то с наслаждением и не от жары! — Вильям потянулся, широко улыбаясь в ответ, попутно поправляя лямку небольшого рюкзака. Лимонадный киоск оказался сделан вполне хорошо, Питер оглядел его с расстояния 50 метров, не находя явных изъянов. Двое же парней лет 12-13 за ним олицетворяли типичного ленивого геймдиза, который сделал одного близнеца, набрал Cntrl+C и Cntrl+V и поменял цвет полосок на рубашке копии. Один из ребят с чуть растрёпанными русыми волосами, округлым, с остатками детских черт, лицом, прищуренными от солнца глазами, заметил их и пригляделся. Первый близнец с раздражением и недоумением обернулся на активно хлопающего его по плечу второго, почти крича: "Клянусь, если это Пенни опять вышла сделать дела на улице, я просто закину её в собачью будку!", затем обратил внимание на смущенного услышанным Питера и его жизнерадостного соседа и бодро замахал им! — Эй, дядя Вил! — Вильям. — Дядя Вильям, — уже второй, — вы за лимонадом? — Мы опробовали новый рецепт. — Маме он понравился. — И папе. — И миссис Бри. — Она та-а-а-ак скривилась! — Как будто лимон съела! — Она хоть жива осталась? — Ага. — взгрустнули оба пацана. — Жаль, в следующий раз зовите меня, после моего фирменного она избавит район от своего ворчанья. — То есть. — Мы станем. — Суперге!... — Как Халк и... — Ты меня перебил! — А ты забыл текст! — Уже получше, почти две минуты без препинания. — ободряюще улыбнулся Вильям, выкладывая купюру в 1 доллар и звонкие 11 центов. — Но моих обещанных 5 минут уже в шестой раз нет. Стыдитесь. А теперь - время деньги и, самое главное... — Клиент всегда прав. — без особой обиды вздохнули близнецы, принявшиеся за создание главной мечты летнего сезона под довольный, даже ласковый взгляд явно хорошо знающего их Вильяма, с которым Паркер отошёл в сторону под небольшую тень раскидистого дерева. Питера, попутно сетующего на завышенные цены на лимонад и лезущего за деньгами за свою порцию лимонада, остановил сосед, с недоумением смотревшим на него. — Слушай, я тоже хочу пить. — Ну так я на двоих беру! — За доллар и 11 центов? — Ого, как ты быстро подсчитал, — восхищение одноклассника хоть и льстило Питеру, не насчитывающего на такую оценку его талантов. — А что до цены - мне как учителю полагается скидка. — Да? Я вроде не слышал о такой практике. — Ты много чего не знаешь о мире бизнеса... — выражение лица Виляма приобрело особый оттенок довольства, а полная превосходства насмешка так и читалась на растянутых в улыбке губах. — Одно из его правил - составляй контракт или не жалуйся, когда тебя облапошат. — Подожди... — Питер перешёл на истеричный шёпот, который силой паучьих богов, не иначе, не услышали близнецы — Ты что, развёл детей на деньги?! — Ничего подобного, я б развёл их, если бы брал плату за преподавание и не исполнял его, втянул в долги на обучение, не исполнил или прямо нарушил обязательства по контракту, взяв перед этим наличку, или намеренно подвёл бы к созданию заведомо проигрышного бизнеса, где забрал бы первый заработок и оставил их на плоту в полном голодных акул океане бизнеса. — Вильям вздохнул, словно собирался продолжать длинный список способов обмана детей, но Паркер пресек урок мошенничества поднятой в воздухе перед собой рукой, — А так, я помог им привести ларёк в божеский вид, научил парочке приятных обычным работягам и детворе рецептов и подсказал приятные цены. А, и ещё мы ввели купонную систему! Берёшь при первом заказе за всего лишь 5 центов карточку, покупаешь парочку-другую напитков, и когда твоя карта заполнится отметками, их там всего-то 6, наберутся мгновенно, - получаешь полный стакан ледяного лимонада абсолютно бесплатно! — то ли из-за увлеченного, уверенного тона, то ли само построение рекламы располагало к покупке, но Питер оценил сказанное в одном уровне с телевизионной рекламой популярной компании, одной из тех, что крутят после репортажей Джей Джея, - какой бы бред не впихивают, но делают это столь умело, что едва успеваешь отговорить тётю или, изредка, соседа, тянущихся к телефону, от необдуманной покупки. — То есть, ты их учитель? — сразу вспомнилась графа "Род деятельности:... оказание репетиторских услуг по предметам: ведение бизнеса, бухучёт...", после чего Питера постигло некоторое разочарование, он, увидев слова репетиторство, ведение бизнеса, бухучёт - весомые, "взрослые", серьёзные в его понимании, подумал, что сосед приходит в огромный небоскрёб где-то в Нью-Йорке, переодевается в идеально выглаженный костюм и с небольшим кожаным чемоданом поднимается на лифте в конференц зал, где перед так же одетыми бизнесменами ведёт лекции. Реальность же что-то выудила из рюкзака не то чтобы блокнот, скорее книгу, со строгой, без излишних завитушек, но элегантной надписью "Бухучёт", красующейся позолотой на неприкрытом солнечном свету. Вильям уложил её на стол, едва успевая перехватить стаканчики, которые мальчики чуть не выронили. — Это нам?! — Нет, я просто положил, чтобы вы посторожили. — огорошил строгим, немного надменным тоном Коллеман, сменяя гнев на милость вместе со смехом от удавшейся шалости, — ну конечно же вам. В конце-концов, вам в будущем придётся учится заполнять их, так постарайтесь научиться сейчас, пока вас не достаёт налоговая служба. — Спасибо! — Мы! — Честно! — Будем!... Наперебой что-то дебечущие близнецы позабавили Питера, которому Вильям передал стакан с вполне приятным, явно с травами лимонадом. Паркер невольно задумался, а есть ли блюда, в которые друг не закинул бы листочек другой какой-нибудь специи? Даже в кофе он часто закидывал кардамон, после чего на кухне витал приятный лёгкий запах самого напитка, цитрусов, парфюма и эвкалипта, что хорошо сочеталось с жаркими летними деньками. — О чём ты кстати спросить-то хотел? — А, ну... — Паркер замялся, после позднего утреннего разговора он окончательно убедился, что подводить друга и тётушку к его "Мстительной натуре" придётся ещё очень и очень долго. Очень похожие, они точно надают по ушам за такой риск для жизни. Мэй, у которой навсегда ушёл дядюшка Бен, и Вильям, который после его небольшого отсутствие, к сожалению Питера, не безосновательно напридумывал себе про бандитов, курение и приём запрещенки, - разочарованные лица обоих он уже видел. Ещё не зажили шрамы от зацарапавшей изнутри совести... Но последняя миссия выдала неутешительный строгий диагноз - он, даже обладая паучьей выносливостью, не справится с текущим темпом жизни. Жизни, где геройство по руку с неизличимым волнением перед кумирами перерастало в тщательное выстраивание "алиби", в выглядывание знакомой светлой, уж очень любящей прогуляться в большом городе, макушки в толпе, в поиск страшных, пугающих до дрожи одним своим цветом пятен на разбитом асфальте, а ведь выбирал такой же, чтобы на герое, на вечно задорном и имеющим план действий, всесильном и всезнающем Паучке не виднелось следов ошибок, слабости, недостаточных стараний. В среднем, как несколько укоряющим роботизированным голосом подметил Джарвис, он спал 1,2 часа, 72 минуты не признавались искусственным интеллектом как достаточными для нормального функционирования организма. На что Питер отмахивался, подскакивая на одной ноге, чтобы спешно надеть непарный носок и выскочить на очередное задание. Но последний месяц ткнул его носом в неидеальность суперсил - он всё ещё уставал, внезапный выброс адреналина в кровь уже согнул три ложки, смял бок кастрюли, порвал ткань футболки, разбил в руках колбу с реагентом и, проходя в сантиметре с парой миллиметров от поддернувшихся волной воздуха причёсанных волос что-то увлечённо зачитывающего ему Вильяма, чуть не снёс тому голову. Хрупкий, особенно когда удар шёл почти под прямым углом в самые слабые косточки - виски с задетой клиновидной костью и клиновидно-чешуйчатого шва. Удар придётся так же в свод черепа, а с силой уго ударов, когда он без усилий ломает бетонные обломки размером с ребёнка, мозг превратится в усеянную осколками костей розовую кашу. Пока обернувшийся друг с недоумением искал источник ветра в коридоре, отвернувшийся и что-то невнятно пробормотавший Питер прижимал к себе кулак, слишком ярко, в подробностях, с такими деталями, как остекленевшие, как у дяди Бэна, глаза, вытекающая из топорщащегося острыми углами цереброспинальная жидкость и те самые руки, поджатые в рефлекторной, смехотворной попытке закрыться от удара супергероя. — Паркер, вы заснули на эфире по вручении премии космонавтики! — Чего? — О, очнулся! Серьёзно, Питер, если ты не хочешь, чтобы тебя опять гнобили всей школой - прекращай так вываливаться из жизни. Понимаю, мышления гения и всё такое, но ты только что чуть не врезался в столб! Хотя бы смотри перед собой, о выслушивании своего скромного собеседника даже не прошу. — А, да-да, прости пожалуйста. Я просто о работе думал. — Настрой безусловно правильный, но запомни - есть жизнь помимо работы! — наточито карикатурно, как аляповатый герой мультика и всё же забавно поднял палец вверх друг, — Так о чём ты хотел спросить? — Про, про... А про ту штуку в лавке! — От которой тебе дурно стало? Как бы сказать... — Вильям отвёл глаза, отпив творение своих учеников, а Паркер попробовал прохладный напиток вслед за ним, не отвлекаясь на вкус. — Боюсь, что у тебя, как выяснилось, аллергия на ароматические палочки. — Но мне поплохело после того как открыли чемодан с этим странным мешочком, при чем здесь какие-то палочки? — Саше, этот ароматный мешочек называется саше, и на самом деле ты просто зациклился на узоре, пока не началась реакция на ароматические палочки. Это довольно распространенная проблема, к нам часто попадались новоявленные йогисты, которые надышались, не пройдя анализы на аллергены. Представляешь, один из них даже посчитал это знаком от Вселенной! — сосед с усмешкой указал пальцем в бескрайний космос, явно не спешащим отвечать не то что учёным, но и таким фанатикам, разве что... — То есть нашествие инопланетных форм жизни он знаком от Вселенной не посчитал, а задыхание и покраснение прямо за личный разговор с Мирозданием принял? — Ай, не помню, когда он к нам поступил, но мысль забавная. — А можно ещё вопрос? — Нет. — Почему? — Ты уже их два задал, а спрашивал об одном, то есть у тебя вопрос в кредит. — Но ты и не согласился отвечать, это значит... — Что у тебя два вопроса в кредит! — Я уверен, тех мальчишек ты учишь мошенничеству. — Все мы в той или иной мере обманываем, кто-то себя, кто-то весь мир... — патетично возвел руки к многострадальному мирозданию сосед, чтобы в следующий момент рассмеяться, — А так я шёл за тобой. — Что?!.. Ты издеваешься?! — Паркер замотал головой, с облегчением понимая, что они ещё в знакомом соседнем районе. — Ой, до тебя начало доходить! — Так, иди отсюда. — Паркер с ухмылкой потянулся к парню, намереваясь хорошенько намылить наглую ржущую не в себя морду. — Ой-ой-ой, все-все, ухожу, прогоняешь меня любимого, Ах! — Я тебя припрячу в тех кустах. — Не надо, там шавки этой придурошной дела справляли. — Ну вот, они полили, я удобрю! — Я-то тут причём? Иди и ложись! Правда, не стоит так самокритично к себя, сравнивать с дерь... — А ну иди сюда! Питер успел сбавить шаг и перейти на человеческий, нарочно в последний момент теряя из хватки гогочущего долгожителя, наматывающего кривые, как рисунки ребёнка с косоглазием, но круги по пустынной улице. Паркер ухватил соседа поперёк груди, поднимая и кружа над землёй, прежде чем тот налетел на спешно оставленные стаканчики. Друг смеялся во весь голос, заражая этим задором весь мир вокруг, и кусты, и злосчастное Мироздание, и даже шелест травы, в которую они упали показался хихиканьем. — Всё... Всё ха-хах!.. Вставай, пхах а то нам наваляют! — Мне то с чего? — Питер гордо вздёрнул нос, нарочно устраиваясь на лужайке и, размеренно дыша, смотрел на запыхавшегося друга. — Ах так... — Не. Не-не-не-не-не!.. Умелые пальчики мелькали то на животе, то у шеи, то у лица, словно Питер стал хохочущим пианино в руках безумного музыканта-вампирюги, чьи порхающие руки размножились на глазах, как у какой-нибудь индийской богини. Питер катался по траве, наплевав и на испачканную в земле рубашку, за что тётя давно бы беззлобно настучала по голове, и на откинутый куда-то в сторону примятый рюкзак. Он ловил чужие руки и тут же отпускал, когда свободные ладони тут же с особой силой проходились в особо чувствительных местах, коими стал весь Питер Паркер. Он перехватывал наглеца и опрокидывал под себя, пытаясь обратить против него сладкую пытку, но лишь со скулёжом утыкался носом не то в плечо, не то в землю, когда теплые пальчики ловко скользили под задравшуюся при таких выкрутасах футболку, а сам Питер сдавленно выл прямо на ухо нападающему, уже не в силах полноценно смеяться. В какой-то момент они, обессилившие и тихо, неровно смеющиеся, лежали на перемятой траве, в испачканных настолько, что могли бы сойти за какой-нибудь мощный принт одеждах и изредка смотрели друг на друга, смеясь с ничего ещё больше до тех пор, пока в измотанных легких не стало колоть, а усталом мозгу не осталось сил на сложные, такие сейчас ненужные мысли. — Эт, ха-а, это было забавно, ха-ха-ха!.. — одноклассник откинул голову, собирая на взлохмаченные волосы ещё пару травинок. Парень лишь улыбнулся в ответ, побаиваясь открывать рот, чтобы не засмеяться от очередной глупости. Он признавал, вся ситуация - одна сплошная глупость и нелепость: он - забитый ботан-заучка, типичное дитя пыли из библиотеки и узкого пространства школьного шкафчика, Питер Паркер вместе с общительным до невозможного, подружившегося со всем районом всего за неделю и очаровавшим тётю Мэй, загадочным и в то же время таким простым и открытым до безобразия Вильямом Коллеманом, которому уже под вторую сотку, а он не прочь повеселиться с молодёжью и попытаться вернуть дух прежнего столетия. Они вышли из дома неизвестно куда, выпив лимонада и попутно обсудив возможности обойти закон и смошенничать. А по пути, как малые дети, свалились в траву и защекотали друг друга до колик в животе. "Интересно, а каким он был раньше? Там век 20 или 15? Инквизиция вроде в последнем была, может он тогда в ней работал? Хотя, что-то не вижу у него крестов по всему дому, да и краткостью типичного верующего в нём и не пахнет. Тогда ведьма? Или ведьма-парень? Больше похоже на правду..." — Питер пригляделся к Вильяму, ища где-нибудь крохотный бейджик "Колдун в прошлой жизни". В голове раздался тихий-тихий звон, напоминающий поставленное на минимальный звук паучье чутьё. Пространство вокруг сразу предстало 3D картой в голове, замедляясь так, словно старый фильм 50-х пересняли с современным оборудованием: точнее, эффектнее, плавнее. Даже зрение превратилось в зум-объектив, бодро выхватывая цветную ниточку рубашки, крохотные светлые, даже чуть прозрачные волоски на коже, глубокую ровную гладь радужки и край сузившегося от солнца, уже не закрытого раскидистым деревом рядом, зрачка. Паника неуверенно выглянула, тут же замкнутая исследовательским любопытством, с которым Паркер развернул тут же закруживщуюся от мешанины красок голову. На прлетающем где-то вдалеке самолёте только недавно подновили броский и узнаваемый логотип Stark Industries. А вдалеке дурачились под присмотром дети, через мгновение запричитавшие на судьбу после окрика взрослых. Птица, пролетающая над возвышающимся среди мелких домов супермаркетом несла чей-то обед, — "Хотя, вдруг кому-то прилетит кусок пиццы на голову, вот счастливчик обрадуется!" Под растянутый голос Вильяма Питер бодро охватывал обострившимся взором каждую мелочь, не представляющей вблизи и толики того интереса и привлекательности, которую обретала на расстоянии. Вот только голова всё смелее ворчала, всё сильнее кололо резкими болями в затылке, а глазные яблоки тяжелели и, казалось, грозились вывалиться с наклоном головы. Теперь паника не позволила себя затолкать и активно осваивалась на обретённой поприще: как "выйти" из состояния гиперчувствительности Питер не знал, и если от обоняния он получает всего 9% информации, а от слуха, осязания и обоняния в сумме и то 1%, то 90% суперзрения нагружали мозг, не успевающий обрабатывать столько мелких деталей. Глубинное зрение, казалось, поклинало сегодняшний день, ведь, если до этого содержимое позади проходящих мимо домов двигалось медленнее зданий, то теперь это отдаленное настойчиво, даже одержимо лезло в глаза: Питер взглянул на дерево - голубое небо неоном пробивалось сквозь листву, строительный кран гордо демонстрировал форму рабочего за пультом управления в крохотной кабине, а номера застрявших в пробке на шоссе впереди машин раздражали как набросившиеся на сладости муравьи. От попыток расфокусировать глаза лучше не стало, как и от самоубеждения, что он расслаблен, что он в безопасности, что ему пора перестать слушать этот шум, наполняющий, казалось бы, тихие и спокойные улицы. Звон всё нарастал, приближаясь к отметке инфразвука, а вместе с ним рой беспорядочных мыслей бился о стенки черепушки. Паркер ощущал себя посреди урагана из цветастых лент, каждая из которых пыталась перебить остальных своим несуразным пением. Они всё хватали и хватали его с разных сторон, то пинали в спину, то тянули за руку, то подбивали ноги. Парня разрывало от попыток испуганного рассудка ухватиться хоть за какую-нибудь деталь окружения. Он пошатнулся, не понимая, посинел ли асфальт, или он смотрит на небо, как он держит руку - приложил ко лбу, как хотел, или она безнадежно упала. Незримо плюнувщее на все убеждения хозяина Чутьё забило тревогу по всем фронтам, спасительная паучья натура смогла немного перебить сумасшествие расчётом инстинктов. Подобная ледяной воде в жаркий день настороженность смешно рисовала впереди силуэт человека: —Тер... Пит-... -тер, очнись!... — рядом мелькнувшая размытая рука сжала плечо. Всё происходящее напоминало ожившие картины Ван Гога в самом расцвете его художественной жизни, почему-то именно этого писателя, пусть своеобразных, но шедевров, парень уважал и даже сейчас по-доброму усмехался от понимания, какой эффект производили на нежную публику картины того. Мешанина услужливая приняла черты узнаваемых мазков, теперь представляя собой очень быстрое слайд шоу из рисунков именитой руки... — Твою ж!... Прости!... Эфемерное присутствие тёти Мэй за спиной не дало вырваться накопленному за геройскую практику богатому арсеналу ругани. Но оно не избавило от чисто человеческого сожаления, что его картины кто-то жжёт! Глубоко-голубое, как озёра в глубине горных массивов, как чистое летнее небо, как мистический огонь из сказок, как одни знакомые глаза - пламя спешно сжирало испугано разбегающиеся мазки красок, не оставляя за собой даже пепла, оставляя ненащуанному сумасшедшему художнику лишь разочарованно цокать, да уходить в родной мир безумия, нелогичности и кошмара... Полнейшего, охватывающего каждую клеточку тела, безжалостно натягивающего струны Чутья до жалобных стонов и предсмертного дребезжания, особенно отвратного, после которого Паркер ещё много раз задумается, прежде чем испытывать то, этого ужаса стало внезапно так много, что он глядел охочими глазами отовсюду, из кроваво-красного пятна пожарного гидранта, из светлых пятнышек просветов меж вскодыхнутых ветром листьев, даже в маленьких камушках в асфальте - кошмар смотрел... [Уровень пользователя слишком мал, чтобы оценить объект.] [Уровень владения м@Г'/'3i пользователя слишком мал] [Уровень владения t3mН*"м'/' '/'sk(оо)sstв@м'/' пользователя слишком мал] {Требуется уровень: ***, чтобы открыть функцию.} •Получено 3540 опыта• [Получен новый уровень] {Текущий уровень: 11} «Доступны новые функции, откройте дополнительное окно, чтобы узнать о них»

╰ ─┉─¡! Внимание !¡─┉─ ╯

° ∆ ------ •В связи с достижением уровня (10) пользователю предоставляется уникальное оформление информационного поля• ----- ∆ °

┈ ⋞ 〈 Пользователь выдержал взгляд сущности класса:【Кошмар】

Пользователь не принял благославление сущности

. '... -# #%?— ... '

! (*〘D0Ям@м(оо)〙-+!!; " ,.,,...

? #/~

Характеристики не были изменены благославлением 〉 ⋟ ┈