Паучок попался в сети

—В общем, — отряхивался Вильям — я договорился, сейчас мой хороший знакомый подбросит нас в неплохой магазинчик, там и цены получше и ассортимент разнообразнее, правда домой придется добираться дольше, но в принципе, если повезёт, нас подвезут. —Я вот не пойму, а зачем мы аж в другой город за костюмом ехали? У нас ведь тоже есть магазины одежды, разве нельзя было зайти в них? — Питер отвел взгляд, после того, как он чуть не придавил друга, было неловко возражать против еще одной поездки. —Неа, это не те. Костюмы оттуда скроены ужасно и рвутся от резких движений, уж прости, но прибавь твою неуклюжестью, и им хватит взгляда, чтобы превратятся в клочья. —Уже поздно, зачем беспокоить людей ради такой мелочи? —Питер, пойми, у тебя действительно талант. Ты ж за месяц до лета собрал телефон, и не те для общего пользования, а считай уменьшенный компьютер. От скуки на уроке химии! —Вообще-то там просто небольшой процессор с простеньким ИИ, да и память можно было бы сделать больше, — хотя Паркер и старался сдержать улыбку, уголки его губ приподнялись — честно говоря, там ничего впечатляющего, не думал, что кто-то заметит. —Скорее, все привыкли к тому, что ты где-то на голову выше не только их, но и учителей. Правда некоторые считают тебя просто выпендрежником. —Ага, а по тебе кажется, что ты входишь в число этих некоторых. —Тебе не кажется, — пожал плечами Вильям, не знай Паркер его целый месяц, не понял бы, что это его максимум выражения пренебрежительности — Так о чем это я, мы отвлеклись! А! Так вот, у тебя талант, и это все знают, но нет того, кто даст ему расцвести и пустить корни в этих бетонных джунглях и затмить собой солнца свет, чтобы люди жадно ловили каждый лучик. —Я помню про плохое сочинение, — пробурчал сквозь хлопнувшую по лицу ладонь Питер — я перепишу его, только можно разговаривать нормальным языком? —Ты бы так вспоминал и про домашние дела, из-за того, что ты забыл разморозить мясо, пришлось отложить планируемый ужин до завтра! —Причем тут мясо и костюмы? — с недоумением посмотрел растерявший все нити разговора Паркер. —Ха, проехали... В общем, тебе нужно впечатлить кого-то на этой выставке, или просто показать, что ты перспективный молодой ученый и готов к загребанию их денег. —Веришь, что у меня получится? —Знаешь, люди верят в Бога на крайний случай, в твоей ситуации только на него и остаётся уповать. Ты вроде Тора любишь? —Примерно также я о тебе думал, когда мы изучали Закон всемирного тяготения. —Гордись собой, ты почти превзошёл нашего учители физики в таланте отбить весь интерес к своему предмету. — досада всё-таки мелькнула на лице друга, заметив это Паркер приподнялся в настроении — Кстати, а что ты меня об этом спрашиваешь, разве твоя тётя тебе не рассказала? —О чём? —О том, что, простым языком говоря, в социальном плане ты не просто бревно, а прогнившая доска, которой даже термиты побрезгуют. А потому тебя надо хотя бы по-человечески одеть, чтобы не позорился. —Я никогда не позорился! — Паркер нащупал телефон, намереваясь в него заглянуть, зная, что Вильям и тётя Мэй спелись, он слабо сомневался в том, что друг преувеличивает. Однако оскорбление своего гардероба, в котором щеголял уже два года, он терпеть не намеривался — Ну извини, что мои вкусы не совпадают с твоими и я не хожу в!... —В чём? — скорее риторически вопрошая поднял одну бровь сложивший руки на груди одноклассник. —Проехали. —Мне прямо стало интересно, чем моя футболка отличается от тех пяти с дырками, что ты никак не выкинешь. —Они без дырок! —Паркер, ты буквально три недели назад у одной рукав оторвал и просто закинул в шкаф! —Давай закончим эту тему! — рубанул рукой в воздухе сверху вниз парень — В общем... —Я бы сказал подводя итоги. —Хорошо. Подводя итоги! Вы с тётей не хотите, чтобы я опозорился на выставке и не упустил возможных спонсоров, так? —Да. — приподняв уголки губ кивнул Вильям. —А почему ты сразу об этом не сказал и начал рассуждать мясе и костюмах?! Довольная улыбка с лица друга не исчезла, тот обернулся, выглядывая что-то вдалеке на ещё не забитой едущими домой жителями города и удовлетворенным голосом заявил. —Вот и за нами приехали! Питер с подозрением глянул на одноклассника, подозревая, что один шальной обломок бетонных стен всё-таки приложил друга по голове. Парень вспомнил, как точно тот вычислил единственный транспорт, что не проверялся полицией, и подытожил: очередная странность человека за 200. Питер порой слышал шутки про женщин за 30-40, про пожилых или подростков, так почему бы и вампирам не иметь свои приколы, решил он. Паркер поднял голову, на пару мгновений замирая при виде высоток, ещё не сверкающих изнутри домашним светом и зазывающими цветастыми вывесками, отчего их окрасило только тронутое закатом небо. Умеренная облачность пришлась как никогда кстати, края темных кучерявых барашек позднее время очень выгодно подчеркнуло смесью цветов от желтого до морковного, где-то дальше всего от заходящего солнца высматривались и бледно-розовый и малиновый, а совсем вблизи облачка высветлялись до бледно-желтого, но первых двоих было в разы больше. Питер приподнял голову, пока Вильям, подбежав к подъехавшей машине что-то обсуждал с водителем, активно жестикулируя, вспоминая свой первый полёт. Этот чистый восторг, выброс чистейшего адреналина в кровь, затмивший страх, эта свобода от всех законов он никогда не забудет. Эти полёты, это чувство мгновенной невесомости и тут же свободного падения первое время бодрили, дарили щедро искреннее счастье и свободу от серой, особенно после смерти дяди повседневности... Как они стали обыденностью для меня? Задумался парень, сожалея по прошлому такому безоблачному и спокойному, по кажущимся таким глупым и нелепым сейчас проблемам старого Паркера. Слабого, обиженного на несправедливый мир, на вредных одноклассников, хотя задирал его всего один человек, на то, что у всех есть мамы и отцы, но именно у него нет. Питер тихо усмехнулся вслух, вспоминая, как мечтал пойти на свидание с Мэри-Джейн, как представлял их свадьбу и жизнь в типичном американском доме. Правда, тогда он мало знал о семейном быте и скандалов, которые на постоянной основе случаются между супругами, представлял её чем-то идеальным, да и пример подходящий был совсем рядом в виде тёти Мэй и дяди Бэна, что любили друг друга несмотря на годы и увядшую красоту. Только сейчас он понял, насколько глупым и незрелым был тот тщедушный паренёк, вечно теряющий свои очки и погруженный с головой в науку, ведь верная подруга всегда спасала от жестокой реальности, показывая всю красоту мира вокруг, восхищая следованием законам природы и разнообразием. Питер улыбнулся, глядя на стекла высоток, отражающий словно сотня зеркал золото, окрасившее небеса, понимание того, что тихая, казалось, априори несбыточная мечта каждого ребенка встать в один ряд с кумирами, сбылась. Пусть и на один день в аэропорту Шкойдица он сражался плечом к плечу с самим Железным человеком, его хорошим другом Железным Патриотом, легендарной Черной Вдовой, таинственным Чёрной пантерой, чьё настоящее имя Паркер с первого раза не выговорит, и вызывающим интерес к своей персоне андроид Вижн. Золотая черта горизонта завершила его детскую мечту, став последним штрихом нечетких мечтаний некогда мальчика, теперь героя. Но за каждым закатом следует рассвет, за смертью старого идет рождение нового, когда сбывается одна мечта, её место в сердце занимает новая, но чего он хочет сейчас? —Паркер, выплывай из мыслей, — окликнул его друг — позже откроешь какой-нибудь закон физики, мы едем в другой центр! —Иду, иду. — спрятав руки в карманах толстовки, Питер пошёл к красной машине. Водитель кинул взгляд на Паркера, выясняя что-то своё. Парень, заметив как Вильям пристёгивается, решил повторить на всякий случай, припоминая явно не на обыденные темы беседу Вильяма с мужчиной, он вызвал окно.

[Уровень пользователя слишком мал, чтобы оценить объект.] {Требуется уровень: 2, чтобы открыть функцию.}

Да почему?! Едва ли не в голос вскрикнул Питер. Быстро приняв безмятежное выражение лица, он повторил попытку уже принципиально.

•Получено 5 опыта•

Ес! Довольный своим открытием Паркер гордо взглянул на повторяющиеся надписи о необходимом уровне. Машина тронулась ровно в этот момент, подливая масла в пылающее чувство гордости за себя и время, проведенное в компьютерных играх, словно сам мир провозгласил шаг вперёд в освоении новой способности. За окнами замелькали высотки, а Питер внезапно понял, что впервые так далеко от дома, они даже не в Нью-Йорке, где он ориентируется как истинный Паук в своих сетях, но это место ему незнакомо, что пугало парня. Соберись тряпка! Давал себе одну мысленную оплеуху за другой Паркер. Ты Человек Паук, герой Нью-Йорка, ты каждый день сражаешься со злодеями, а до этого шастал по подворотням как по родному дому и общался с такими мордобоями, на которых без слёз не взглянешь. Ты сражался против Капитана Америки! Последнее являлось достижением сомнительным, особенно для фаната героя, коим по совместительству и являлся Питер. Но смелости оно парню придало, и тот более смело смотрел на мелькающие за окном высотки, прохожих, толпами ходящих у их оснований, молодые деревья, высаженные на широких улочках. Город имел все аспекты Нью-Йорка, по сути, ничем не отличаясь от него, этот факт окончательно успокоил Паркера, что решил устроиться удобнее. Как давно я вообще пользовался ремнём безопасности? Питер раздраженно в который оттянул тёмную полоску, неприятно врезавшуюся в шею, и даже подложенный между ней и кожей капюшон лёгкой толстовки не спасал. Вильям неодобрительно косился на ерзавшего друга, ему, в отличии от Паркера, ремень никак не мешал, хотя его салатовая, с заметными только паучьему зрению пыльными пятнами, футболка шею не прикрывала. А когда парень додумался поискать решение в верхней анкерной скобе и стал безуспешно дергать продвинутый ремень вместе с ней, он не выдержал и, пододвинувшись вплотную к подлокотнику, оперся на него и нагнулся к парню. —Если ты хочешь сломать ремень и получить в лицо, то продолжай в том же духе. Только учти, отвечать будешь сам, и если он решит раздолбать твоего лицо об асфальт и проехаться сверху — вини себя. Паркер, удивленный глухим, шипящим, быстро чеканящим каждое слово голосом, покорно опустил несчастную полоску ткани и сел ровно. Вильям, окинувший его неприязненным взглядом, смягчился и вернулся в исходное положение, любуясь картиной за окном как ни в чём не бывало. Питер же, украдкой кидавший взгляд на друга, невольно сравнил его и мистера Старка, отчитывающего его за непослушание перед тем, как отнять костюм. И если слова Железного человека вызывали граничащую с обжигающей изнутри груди яростью на пренебрежение собой, чувство стыда, горящего на языке и обиду, то зачастую спокойный, неконфликтный друг огорошил уничижительным, несвойственно грубым и угрожающим тоном. Паркер поежился и попытался взглянуть на водителя через зеркало.

[Уровень пользователя слишком мал, чтобы оценить объект.] {Требуется уровень: 5, чтобы открыть функцию.}

Пятый уровень?! Едва не подскочил Питер, чувствуя себя как Вильям, случайно увидевший цены на современную модную одежду, тот сдавленный вопрос: как за кусок мусора можно заплатить пять тысяч долларов, теперь твердо ассоциировался у парня с сердечным приступом. Именно он чуть не случился у Паркера, едва разобравшегося в получении опыта. Вызвать строку опыта! Приказал на эмоциях парень, но чуда, как в комиксах, не произошло, сосредоточенное лицо водителя в зеркале не перекрыла объясняющая все строка, а мгновенно подавленное другом моральное состояние упало еще сильнее, пробив дно и активно стремясь к центру земли. Питер плюнул на всё и решил, что если дают пробовать и дают за это опыт, то надо пытаться до победного, а потому перед глазами тут же замелькали голубые экраны:

•Получено 5 опыта•

•Получено 5 опыта•

•Получено 5 опыта•

Питер решил посчитать свои попытки, чтобы понять, сколько надо сперва для получения первого уровня, а потом второго опыта, чтобы посчитать примерный коэффициент увеличения количества для каждого следующего. Парень давно привык к тому, что с его работой героя 25/8 места не то что для хобби, для обычной жизни не находится, а способность ему качать хочется. Это значило, что придеться выкроить в его дырявом, как память рыбки дори, графике вынешать еще чуть-чуть свободного времени на пробы и эксперименты. Лучшим вариантом представлялись соседи-собачники, стабильно, каждое утро, прогуливающиеся под окнами, стоит дождаться, когда они пройдут мимо их дома и попытаться вызвать окно, заведомо неудачная, она всё же принесёт опыт, а район их спокойный, но не безлюдный, хватит объектов для экспериментов. Питер нахмурился от пришедшего на ум сравнения, даже применение такой безвредной для людей, разве что только не для их конфиденциальности, и то лишь для самого Паркера, казалось экспериментированием как на подопытных крысах, угнетало. Более того, без согласия самих объектов исследований он собирался испытывать на них непонятную магическую фигню, едва ли зная что-то о ней. А вдруг она отнимает минуты, часы, или даже жизни у проверяемого? Судя по играм волшебство и не на такое способно. А у него, как назло, даже справочника иди обучения нет, чтобы разобраться в неожиданном даре, и как назло к одному из умнейших существ на планете Земля — мистеру Старку, он не может обратится, будет хорошо, если тот просто посмеется с проблемы, приняв за нелепую шутку, а ведь может обеспокоиться и отправить к психологу или психиатру! —Вильям, — долго собираясь с силами, много раз порываясь спросить, но в последний момент закрывая рот и отворачиваясь, наконец-то робко спросил Питер — а кто хуже: психолог или психиатр? —В плане? — приподнял бровь друг, недоумевая со странного вопроса притихшего друга — Кто работает жёстче, у кого меньше опыта и образования, к кому попадать менее предпочтительно? —Скорее последнее. — про себя обрадовался Паркет, что не пришлось выдавать то глупое и сбивчивое объяснение, что он уже придумал. Такой стыд он бы не забыл, а если и смог, то ему припоминал бы Вильям до скончания дней несчастного Паучка. —Хм, ну, давай с последнего. Врач-психиатр — это специалист с высшим медицинским образованием в сфере психиатрии. На нём тяжелые патологии и острые психические расстройства, меняющие сознание и восприятие пациента, отчего могут быть опасными для больного и окружающих. А ещё он ставит точный диагноз, выявляет причины болезни, назначает лечение, как правило, медикаментозное. А вот врач-психотерапевт лечит психические расстройства легкой и средней тяжести и не занимается органическими поражениями, меняющими психику. Короче к нему обращаются с мазо-, или мезо... — Вильям замялся, вспоминая слово. —Нозологическими. — продолжил смотреть на дорогу водитель, а Питер вспомнил лекции из электронной библиотеки костюма, загруженные мистером Старком, парню казалось, что наставник просто напихал разных тем от балды туда, но оба термина он там мельком видел. —Да, спасибо! Никак не отойду от экзамена по социологии. —Месяц прошёл, а ты до сих пор помнишь какую-то мезологию и всех американских президентов? — подивился Паркер тому, что друг до сих пор держит такое в памяти. раньше Вильям не отличался памятью на школьные предметы от слова совсем, забывая всё в первый день лета. —Да, в отличии от тебя. — напомнил про несчастную историю одноклассник — Так вот, психотерапевт занимается нозологическим проблемами, если правильно помню, то обычно это: страхи, возбудимость, агрессия, эмоциональная неустойчивость, разного рода зависимости. Ещё есть психолог. Он уже без медицинского образования и работает со здоровыми людьми, решает их личностные проблемы. Детские обиды, заниженная самооценка, семейные ссоры, межличностные отношения — все это по его части. А что до твоего вопроса, к психиатру идут обычно с шизофренией, неврозом, биполяркой, паническими атаками. А к остальным двум за всем остальным, что сейчас модно обнаруживать у себя. —В смысле? —А я что не рассказывал? — друг явно поднялся в настроении от возможности рассказать очередной интересный случай такому благодарному слушателю как Паркер — К нам после зимы, где-то даже в апреле, если я ничего не путаю... У нас в апреле был пик болезненных? —Ну почти, — в зеркале заднего вида, в скором времени поправленном водителем, отразилась улыбка, тронувшая узкие сухие губы — в мае. —Это уже не после зимы, это конец весны шёл. — пометил Питер. —Ой, вот ты бы так про проекты хорошо вспоминал, — ехидно припомнил одноклассник — А то один маленький не мог сделать месяц. —Какой маленький?! — вскинулся Паркер — Да я чуть ли не на стены полз от этой Красно-белой войны! —Такой никогда не проводилось, — заявил участник олимпиады по истории между штатами — была война Белой и красной розы. —Да хоть оранжевого и черного тюльпана, ты думаешь я помню этот древний мир? —Да ты бы хоть запомнил, что это конец средних веков! — от участи быть придушенным другом Питера отделяла темная полоска ткани, к которой парень резко воспылал самыми нежными и теплыми чувствами, извиняясь за издевательство полчаса назад. —Мы скоро доедем, ничего если я высажу на другой стороне улицы? — обернулся к другу невозмутимый водитель. —Да ничего, а что случилось? —Мне к другу заскочить, а он дальше по дороге живёт. Не хочу вертеться с поворотами. —А, понятно. Ну так вот, — с воодушевлением продолжил Вильям — почти пять лет назад в больнице, где я работаю разделилась на несколько отделов, один из которых — психиатрический, ну это, естественно, собирательное название как раз переехал в нашу. Их здание как и в нашем случае, разрушилось нападением каких-то придурков, жертв только побольше было. Сейчас они хорошо обустроились, но поговаривают, что когда только приехали — толкучка была невероятная. —Скорее неприятие чужаков, — хмыкнул водитель, по ходу застывший то время — у нашего руководства было, да и сейчас есть, свое понимание как руководить больницей, и новичкам оно не приглянулось. — успешно развернувшись на основную трассу, где свободно рассекали машины всех возможных цветов и марок, он продолжил — Во многих вопросах до сих пор не могут сойтись. —Так, мы не туда зашли! — поднял руки в воздух Вильям, останавливая водителя. Ты только заметил? Беззлобно заметил про себя Паркер. —Короче, в это отделение стали поступать прямо толпами подростки, резко обнаружившие у себя кто-то депрессию, кто-то ОКР, а кто-то пришел с подозрением на шизофрению. Что интересно, подтвердилась болезнь у единиц, и то, как по мне, скорее как исключение. А дело всё в том, что недавно стали массово появляться в интернете статьи, где так называемые психологи, — жестом показал кавычки Вильям — описывают, как обнаружить у себя эти самые болячки. —Ага, — кивнул головой Питер, припоминая что-то такое из тех моментов новостей, где Джей Джона не призывал народ прихлопнуть Паучка одним гигантским народным тапком — и все прямо находят? —Скорее прямо ищут. О, мы приехали! Здание, перед которым их высадили, уже не отличалось кричащей вычурностью предыдущего, магазины уже не выделялись на фоне мелких закусочных, а те не смотрелись клоунами в обществе аристократов. Ни чем ни примечательный торговый центр безучастно смотрел на заходящих ребят светящимися рекламными баннерами, напевая какую-то трендовую музыку из динамиков многочисленных магазинов, отчего та смешивалась в неразличимую, тихую какофонию звуков. —И чем этот центр отличается от абсолютно любого, в который мы могли поехать? —Ну во-первых, он круглосуточный, с нашими приключениями проще было поехать в такой, а не мотаться в страхе, что еще каким-то индивидуумам приспичит напасть и терять время. — заметив сразу охладевший на несколько градусов взгляд Питера, не правильно понявший Вильям успокоил — Да не куксись ты так, заскочим, пару костюмчиков примерим и выберем лучший по цене и качеству. —Не кук?... Что? —Ха, не кривь лицо, так понятно? Кивнувший Паркер покорно пошёл за шустро сориентировавшегося в новом месте другом, так как сам явно заблудился бы в бесконечных поворотах, казалось бы небольшого центра. Вскоре они стояли перед магазином Rolf & Ronald, дернув за плечо сомневающегося в затее Питера, Вильям спокойно зашёл внутрь, а вот Паркера почти что обжёг неприязненный взгляд, исходящий от персонала магазина, так как кроме них двоих покупателей в такое позднее время не было. Парень встал у одного из манекенов, упорно делая вид, что его интересует вешалка с кучей цветастых, наверняка чудом попавших в это царство серости, бледности, мутности, таких заурядных в сравнении с ними, рубашек с принтами. Парню казалось, что все эти строгие, приглаженные пиджаки смотрят на него со своих мест осуждающе, порицающе, едва ли не цокая в голос от недовольства таким пропащим поколением, что своей нелепостью, неряшливость и глупостью не вписывается в их благородное общество. Прямо как цветастые отщепенцы-бунтари. —Прошу прощения, молодые люди, но мы скоро закрываемся. — сказала им подошедшая, однако, всё же держащая небольшое расстояние молодая девушка с широкой улыбкой никак не тронувшей подведённые зелёные глаза. —Если вы скажите, когда у надписи круглосуточное обслуживание появилось иное значение, буду благодарен. Сообщите как найдёте, будьте добры. —Сообщаю вам, что законом для работников предусмотрены перерывы на обеды не меньше получаса, — под цоканье высоких каблуков на специальное крепление подвесили и поправили табличку, о перекуре — и он наступил прямо сейчас. —Закон позволяет не предоставлять перерыв на отдых и на питание, если организация работает без перерыва. — выбрав пару костюмов после недолгой прогулки, Вильям, подойдя к Питеру, вроде бы ненароком указал на так и хвалящуюся своей яркостью и красивыми буквами перед тусклой, черно-белой табличкой надпись, в которой фигурировало заветное: "...круглосуточное... ". —Тем не менее перерыв наступил и я имею право уйти отсюда. — не изменившись в лице парировала девушка — Что и сделаю, закрыв магазин на перерыв, не хотите ли вы, чтобы я оставила вас двоих наедине с товарами без присмотра работника. —Я бы хотел, чтобы вы не проявляли так открыто дискриминацию по отношению к другим национальностям, — неожиданно вставил Вильям, кивком головы указывая Питеру на примерочные в конце довольно длинного коридора из вешалок — или у вас личная неприязнь к человеку за стойкой, и потому вы не признаёте его существование? Паркер скосил взгляд на прилавок, стараясь не слишком откровенно пялится на указанного. Им оказалась девушка ненамного старше их, явно младше своей коллеги, с не просто смуглой, практически чернильной кожей, хотя узкий разрез глаз, отсутствие нижнего века и квадратный, чуть вытянутый подбородок выявляли в неё азиатские корни. Из интереса Питер решил проверить, сработает ли способность на ней? если нет, решал он, то точно сломалась. Окно!

Имя: Кендалл Фамилия: Гарсия Раса: человек Пол: женский Рост: 5,58 фута Возраст: 26 лет Семейное положение относительно пользователя: нет Род деятельности: Контролёр закассового пространства в магазине "Rolf & Ronald" Более подробная информация: для ознакомления откройте дополнительное окно

Ага, размышлял Паркер, всё понятно, кроме должности, но контроллёр звучит более весомо чем продавец, так что скорее всего она выше по положению, чем эта дамочка. Но всё-таки, как открыть это дополнительное окно?

[Пользователь желает открыть дополнительное окно?]

А сразу нельзя было?! Взвыл про себя на странную способность, если её можно так назвать, скорее она напоминала парню очень сырую, или узко стилизованную компьютерную игру, Питер, уже не прислушиваясь к назревающему спору рядом, лишь отрешенно взяв впихнутые одноклассником костюмы. Мысли подростка занимал вопрос, как корректнее ответить, как сказать правильно, чтобы окно таки выдало подробную информацию. Требования новой способности были понятны парню ненамного больше необходимости часового обсуждения одной сцены из книги, в поисках скрытого автором смысла. Бессмысленность их проявилась сегодня, когда попытка узнать про одного человека не просто провалилась, хотя лицо водителя Пиркер видел, но и попутно выдвинулись разные требования по уровням. Хотя их с натяжкой, но он мог объяснить необходимостью видеть лицо самому, без преград, навроде стекла или полупрозрачных жалюзей, и не в отражении. Почему ты просто не можешь открыть это окно и не мозолить глаза? Без надежды на ответ взглянул на, казалось ему все сильнее с каждой минутой, издевательскую надпись. Открыт дополнительное окно, что сложного, что ты еще от меня... Расширившееся информационное табло опустилось на пол вместе с челюстью Паркера, едва успевшего сделать жест зевка, чтобы его не приняли за сумасшедшего. —Нет, знаешь что. — резкий, грубый, хриплый, словно его вышедший из-за кассы владелец активно злоупотребляет сигаретами голос объекта исследований не дал Питеру не то что насладиться чтением, но даже пару строчек он не смог зацепить взглядом, метнувшимся в сторону источника звука и дверей. Паучье чутьё иногда очень мешает, раздосадованно смотрел на пустое пространство перед собой парень, радуясь, что в этот раз он не запрыгнул на потолок от испуга, как было в первые дни получения дара. —Тебя сюда не звали, не лезь не в своё дело! — изрядно помотанная спором с, оказавшимся непростым противником, Вильямом консультант прикрикнула на стремительно идущую к ним контроллёра. —Она здесь работает и не на последней должности контроллера, а туда обычно приглашают, её как раз-таки сюда звали! — парировал друг, широко, с ехидцей ухмыляясь, почти как тётя Мэй, узнавшая о первой любви Питера, словно происходящее доставляет ему несравненное удовольствие, . Стоп. Замер Паркер, перекладывающий чуть помятые костюмы на вешалки, у них ведь нет бейджиков, откуда он знает про высокую должность? Уже был здесь? Нет, иначе сразу бы сориентировался, а мы точно возвращались пару раз к предыдущему повороту. Знает от знакомых? Уже более вероятно, хотя и странно, что он держит в голове должности и внешность продавцов из чужих рассказов. —Тебя вообще не спрашивали, — процедила женщина, уже не заботясь о дружелюбном выражении лица, наоборот, она скорее преображалась в какого-то мутанта, готового порвать одноклассника на части. Питер с интересом взглянул на того, интересуясь, а что успел тот наговорить консультанту, чтобы так взбесился человек — что сложного было просто свалить из чертового магазина и не выпендриваться? —Ой, извините, что не стал вас задерживать и решил воспользоваться услугами более компетентного человека. По-моему ты говорил о немного другом, нахмурился Питер, как вдруг между Вильямом и женщиной встала, заслоняя собой первого встала контроллер. Черные, четко очерченные брови сошлись к переносице, образовав глубокие, явно знавшие своё привычное место морщины, пристальный взгляд из-под напряженных век мог резать лучше любого лазера, странным казалось то, что консультант оставалась стоять после него, а не осыпалась кучкой пепла под ноги. Чуткое обоняние парня уловило среди приторных духов запах железа, а острый взор быстро нашел источник на исцарапанной накрашенными ногтями внутренней стороне ладоней. Девушка разомкнула секунду назад плотно сжатые губы для глубокого вздоха, но тут Паркера несильно, но настойчиво потянули в сторону, Вильям мотнул головой к гардеробной,явно намекая заняться делом, пока дамы спорят. Вскоре Питер благодарил друга за его решение и одновременно ненавидел его вечные поправки, то воротник разгладит, то отвороты передернет и критичным взглядом пройдётся по всему телу, как наверняка дизайнеры смотрят на моделей или манекены. Постоянные повороты его тушки в разные стороны, касания, даже сквозь плотную, почти что душащую ткань, пробивающие током, заставляющие нервно дёргаться. Всё жутко, невыносимо нервировало Паркера, а масло в огонь подливали плохо различимые визгливые крики консультанта и грохочущие, неоднородные претензии долго копящей в себе негатив контроллера. В моменты особых пиков, Питер радовался, что не стоит прямо рядом с ними, удивляясь, как к ним еще не сбежались люди, неужели слишком поздно для посетителей? Когда голубые глаза опять прошлись от самого низа, цепляя так неподходящие к деловому образу кроссовки, оттого начиная путь уже недовольными. Перешли на колени, где до этого ткань неизменно заворачивалась вокруг ног, искривляя еле заметные полоски, но стоило другу вытащить так и норовящую поцарапать кожу бумажку с ценником, как весь дискомфорт испарился. Торс, грудь, руки со злополучными отворотами, которые так и тянуло вернуть в нормальное, то есть удобное положение, но их постоянно возвращали к нужной форме, — ничего не уходило от цепкого взора. Ладони потянулись, как предположил Питер, к плечам, но не остановились на них, а пошли дальше, минуя воротник. Что он хочет сделать? Удивился Паркер, перед тем, как его обхватили за щеки. —Не дергайся, — сосредоточенный Вильям пропустил по мизинцу под челюсть, устраивая руки одним ему известным образом — а сейчас двигайся назад. Да не шагай ты, а головой работай! Питер не хотел шагать, он едва держался от того, чтобы сломать хлипкую стену позади и сбежать на паутине в Нью-Йорк, где нет этого человека и вечно преследующего его запаха специй, что остались позорными следами, клеймом на каждом миллиметре кожи, куда коснулись мягкие, греющие после достаточно прохладного вечера соскучившуюся по теплу кожу подушечки чужих пальцев. Он не понимал что чувствует, ни отвращения, ни желания, ни страха, ни злобы. Единственное, что он различал, это странный мандраж, ожидание, вопрос: что он сейчас сделает? Как себя поведёт? Может встанет ближе, или наоборот — резко отстранится? Ещё более непонятным, неизведанным казалось понимание того, насколько же слаб этот человек перед Питером. Одно движение — и ладони сожмутся и захрустят косточки, они всего лишь в 4 раза прочнее бетона, который Паркер не раз крошил в пыль. Один резкий взмах в нужное место, и с изредка прикусываемых губ, чей хозяин каждый раз себя отдергивал, явно не избавившись от застарелой привычки, сорвется последний вздох, а трахея окажется согнута почти в прямой угол. Да что там, парень, который по ночам разрывает облицованные не одним слоем металла капсулы злодеев с легкостью сможет отнять эти поворачивающие под едва заметными углами в поисках нужного руки и сжать, ломая запястья. И это слабое существо сейчас имеет над ним полную и безоговорочную власть. Словно насмехалась паучья натура над Питером, старавшимся следовать любому движению оказавшихся приятными на ощупь ладоней. Странно было бы ожидать нежную кожу у того человека, что орудует старой пилой и одновременно роется в ящике рядом грозясь насадить пальцы на кучу острых предметов. Вильям в принципе отдавал предпочтение ручному труду, особенно после новообретенного технологичного утюга, после которого он не раз высказывал мысль просто украсть из музея бытовой техники образец какой помоложе и работать уже им. И это несмотря на то, что часть из них предполагала запихивать угли внутрь, грозясь сжечь не только одежду, но и сами руки. Паркер только сейчас заметил, что изнутри ладони друга обладали множеством мелких шрамиков, была суховатой от моющего средства, даже чуть пахла лимонной отдушкой. Но эти касания не приносили дискомфорта, наоборот, хотелось, чтобы руки чуть дольше скользили по щеке, чуть поглаживая, невольно, но даже с учётом этого аккуратно, даже ласково. С таким последним мазком, словно художник наносит последний штрих, довольный друг отошёл, казалось бы, прошло секунд 15-20, а Питеру казалось, что минут 5-10. —Ну ка, руки в карманы! Супер! — Вильям сделал несколько фотографий на свой телефон и начал сортировать более удачные кадры, удаляя остальное — твоя тётя попросила прислать фотки костюма, думал снять тебя дома, но тут просто идеальный свет, и что странно — в примерочной! Ты давай раздевайся, я пойду по быстрому оплачу, и не смотри на второй, он чуть уже, и его я на тебя не натяну, оставь его здесь. Паркер не успел и слово вставить, как шторка перед ним резко закрылась, и парню ничего не оставалось, кроме как следовать указаниям. Радовало его две вещи: они точно едут домой и второй раз фотографировать не станут, второй раунд манипуляций с ним он ни физически, ни морально не выдержит. Питер застыл, не решаясь воплотить в жизнь, ту сумасбродную затею, что громом среди ясного дня появилась в голове. В конце концов он поднял ладонь и робко, неуверенно коснулся того место, где гуляла до этого чужая. Поняв, что та перевернута, он поменял сторону, получалось максимум неловко, ни капли той успокаивающей уверенности и тепла, а свой запах перебирает странную, совершенно сумасбродную смесь трав и средства для мытья посуды. Прикрыв глаза, Паркер расслабился и вздохнул. Чутье обрисовало всё: от двух женщин в зале, до сложенной Вильямом, а потому аккуратной стопки его одежды. Но интересовало его другое, он впервые пробовал гиперчувствительность, так он назвал усиление паучьим чутьем отдельных органов чувств, на друге, оказалось зря. Он напоминал один мягкий, почему-то пушистых, хотя это относится к осязанию предметов, искрящийся всеми оттенками оранжевого, красного и желтого вытянутый комок. В отличии от того же консультанта, которую духа облепляли как липкая, порой испускающая тяжелый аромат, жижа, друг сам казался этим сгустком тепла, набором не известных Паркеру растений, словно тот на мгновение оказался то ли в бескрайнем цветочном поле под голубым небом, то ли на шумном, пребывающем в своём особенном хаосе рынке востока, частичка которого каким-то чудом оказалась в бетонных стенах Нью-Йорка и не смогла вырваться. —Питер, ты там уснул? — зашуршала шторка. —Нет! — вырвал и прижал к стене несчастную ткань вскинувшийся парень. —Это радует, но почему ты еще не оделся? — Вильям просто заглянул с другой сторону. —Выйди. —Ой, да что я там не видел? — фыркнул парень, заходя внутрь, последующее удивленное и почему-то довольное хмыканье пугало — Признаю, такого я у тебя не видел. Ты когда успел так подкачаться? —Тренировался. — не знал, как лучше завернуться в шторку на момент кокона и спрятаться от всего Паркер. —Ага, ври больше, ты либо за компьютером своим сидишь, либо спускаешь поесть, а это тренировкой не назовешь. — скорее для приличия поворчал друг, совершенно спокойно, даже с ноткой интереса разглядывая неуклонно краснеющего друга — Ладно, кончай хвастаться своими мускулами и одевайся... Нет, ну если ты захочешь так пройтись я тебя пойму... —Сгинь! Только крик, которым изгоняют нечисть в фэнтези-фильмах, заставил довольно гоготавшего Вильяма исчезнуть. —Прибью. — пробормотал под нос Питер, возясь с джинсами, попутно отказываясь признавать, что своеобразная похвала ему немного приятна.