Смерть красного цвета.

"Надевая на меня плащ, он коснулся плеч". Мимолетное движение, на котором совершенно не следует заострять внимание, но Тачихару оно тогда так смутило и сбило. В голове в поединке сошлись две мысли: "это ведь просто дружеский жест, не более..." и "это же его руки". От последней его конечно воротило: все время работы он скрывал свои настоящие эмоции, не давая организму расслабляться. И сейчас, когда мужчина позволял подобным мыслям проскользнуть себе в разум, его страшно, будто по заказу тошнило, хотелось закрыть рот руками, что он и делал. Ненависть к себе росла, и потому, чтобы хоть немного заглушить ее, Мичизу принял такое тяжелое, но как ему казалось, правильное решение: держаться от напарника подальше. Иначе ему просто суждено захлебнуться в ненависти к себе. Странное изменившееся состояние главного из ищеек Тачихара начал замечать почти сразу. Он кажется, первый увидел это в нем. И теперь оставалось лишь ждать, когда темная сторона проявит себя. ー Вы не замечали ничего странного в поведении Фукучи? ー Нет. Пульс и дыхания в норме. Я точно не замечал ничего подобного. Какие у тебя причины думать так? – как человек уверенный в своей безошибочности, Дзёно посмотрел на него с неким удивлением, очень не свойственным себе. ー Понимаете, это сложно объяснить, поэтому я пошел именно к вам. Я не знаю. Ведь нет совершенно ничего, что я мог бы предъявить ему, но какая-то сила будто заставляет меня усомниться в нашей безопасности и... ー Глупость. Здесь не место, где ты поддаешься инстинкту и готов наброситься на человека, только потому, что тебе так сказало сердце. Это так глупо, что я прихожу к мысли о том, что ты рановато ушел с миссии, – он произнес это как-то обиженно и со своим обычным презрительным тоном к Тачихаре. Того крайне задело такое заключение человека, которого он так ценил и боялся сейчас за него, нежели за себя. ""Не важно что он подумает обо мне. Я должен защитить Дзёно". ー Простите за это, я все понимаю, – он опустил голову перед мужчиной и спешно удалился. Тачихара знал что нужно делать. Как никогда решительный и полный эмоций от встречи с дорогим человеком, он все понимал. Так ясно как никогда раньше. Он долго не мог найти источник страшных переживаний и обойдя все здание, мужчина пошел во внутренний двор штаба ищеек. Там и нашел его. Листки на деревьях особенно спокойно шелестели, будто шепча что-то. Эмоции били ключом, его переполняла решимость и почему-то закрадывались идеи об улыбке того самого человека, когда он узнает, но что идет Тачихара ради него. Мужчина стоял спиной к нему и очень увлеченно смотрел в глубь сада. ー Фукучи, у вас что-то произошло? Мне кажется вы что-то скрываете от нас, не так ли? – сглотнув, как и обычно переживая при разговоре с этим человеком, проговорил он, отчетливо проговорив каждое слово. ー Ты так думаешь? – медлительно и как-то сухо протянул ему в ответ мужчина, даже не повернувшись к нему, – не думал, что первым станешь ты. Но прости, у меня к сожалению осталось мало времени, разбираться насколько ты осведомлен у меня точно нет, так что будет лучше всего если я покончу с тобой здесь и сейчас. Этот клинок, лезвие которого не слышно и невозможно увидеть. Все произошло так быстро, что Тачихара не успел испугаться и даже вскрикнуть. Боль пронзала грудную клетку, расходясь на большее расстояние и поражая всю грудь. Когда осознание догнало меч, он поспешно использовал способность, чтобы сопротивляться злу. Удерживая лезвие в себе, дабы задержать огромный поток крови в случае, если вынет его, он пытался всеми силами вырвать оружие из рук Фукучи. Сжимая зубы, его глаза наполнялись слезами от страшной боли и чувства, что не может проиграть. Во имя общества, человечества, Дзёно. Своя жизнь просто не может волновать в такой момент, ни боль, ни измотанное тело. Он готов был разорвать мужчину, весь наполненный ненавистью к этому человеку. Лезвие уже другого, совершенно неподвластного нормальному человеческому взгляду меча, носилось в воздухе со скоростью света. Использовав пистолет, Тачихара направлял каждую пулю в самое сердце неприятеля. Им руководствовали чувства, с каждой секундой все сильнее раздуваясь внутри. Обычно все происходило инстинктивно, но не сейчас, когда на кону стоял вопрос о безопасности Дзёно, ему было как никогда тяжело. ー Я все понимаю, дорогой товарищ. Я передам Дзёно твой подвиг, неужто так хочется сдохнуть из-за некой привязанности к нему? Его слова подобны току, шокировали Мичизу до мозга костей. Это окончательно добило его, свалившись на землю, совершенно лишившись всех сил, он из-за все еще торчащего из него меча прорезал рану еще шире. По земле растекалась горячая кровь, вытекая из под тела мужчины. Он просто не мог ничего ответить ему, ведь тот был прав, чертовски. Сил и желания вставать не было, он был окончательно сломлен. ー Прощай, – такой сухой тон, Мичизу не слышал от него никогда. Он проговорил это, вынимая клинок из искалеченной спины. ー Знал бы ты, насколько опрометчив твой поступок. Ты даже не позвал на помощь. Глупец, – Фукучи сказал это с неисчерпаемым отвращением, но как всегда ликуя из-за сокрушительного поражения противника, – хотя, скорее всего, тебе просто не поверили... Кровь с каждым мгновеньем заливала всю большую площадь, стремительно вытекая из под мужчины. ー Да, я уверен это так. Еще одна смерть на благо общества? – С злорадной иронией говорил он, – так вот, твоя смерть не дала абсолютно ничего. Другими словами она пуста и бесполезна. Неужто все ради Дзёно? - Хмыкнул он. ー Этих ран хватит, чтобы в течении пары минут ты скончался, пока-пока, Мичизу! – Резко развернувшись, Фукучи быстро пошел прочь от места преступления, вскоре совсем скрывшись. Когда взгляд окончательно поразили черные пятна, а голова уже не работала от слова совсем, лежа положив тяжелую голову на бок, весь в крови, Мичизу не думал ни о чем. Тоска и бесконечная тропа сожалений – кажется, это вся его жизнь. А теперь вот такая глупая смерть. Но кажется в последние секунды своего существования он увидел его: взволнованное лицо, Дзёно кажется, упал на колени перед другом. Ощущения уже могли подводить его тело, но Мичизу был уверен, что мужчина приподнял и обнял его. Прижал его к себе. Он чувствовал сожаление этого человека, его боль за друга и чувство бесконечной вины перед ним. Тачихара знал: было слишком поздно.