Начало

"- Даниилушко. Мальчик поднял глаза; его отец, великий Невский, склонился над ним, улыбаясь. Его рука скользнула по его волосам: - Я решил посадить тебя князем удельным в граде одном... он мал, молвят, один из тех, кто по велению Юрия Долгорукого возник. Москвой зовётся. Ты младшенький... а там спокойно. Уверен, вы, сыновья мои, дружны будете, но... - он замолчал, и так молча продолжал смотреть на него и гладить по волосам. А затем начал говорить. - И, может, наша Русь Залесская... - Саша, - появилась княгиня Александра. Дочь Брячислава Полоцкого убрала прядь волос за ухо и тронула мужа за руку. - Там посланник из Новгорода... Невский кивнул, а затем вновь обернулся и снова улыбнулся сыну: - Может быть... именно ты положишь начало тому, что русская земля вновь будет едина, - он убрал руку и, поворачиваясь к жене и приобнимая её за плечо, ушёл." Даниил распахнул глаза. Он сел на постели, потерев левый глаз; пальцы скользнули по седеющей бороде. - Старею... - хрипло вздохнул он. Князь московский посмотрел в окно; воды Москвы-реки блестели при лунном свете. Он задержал свой взгляд; спокойно... может, в самом его деревянном граде и было спокойно, но его собственная жизнь... Сгубили они с Андреем Дмитрия, сгубили. Хотя обещали отцу, что дружны будут... как бы он не отнекивался, не отгораживался, навязчивая мысль о том, что он поспособствовал тому, что Дмитрий отрёкся как от Великого княжения, так и от своего Переяславля-Залесского, никогда не уходила. Вроде лишь Андрей к хану ордынскому ходил, Русь их многострадальную с татарами разорял, а вроде... зависть чувствовал. Мал удел Московский, а брат старший и стол Владимирский получил, и на Новгород претендовал, и его собственный Переяславль... В голове возник Иван Переяславский - племянник, Дмитрия сын. Как он улыбался слабо, сухими губами, говоря, что после смерти его Переяславль Москве достанется... (...и достался.) Даниил провёл пальцами по лбу; не дружны они были, отец, наверное смотрит на них со света того и головой качает... с Дмитрием, Василием и матушкой. "Отец..." Почему он приснился ему сегодня? Может, намекает, что скоро призовёт его к себе Господь, и что и перед Ним, и перед отцом ему скоро отчитываться за дела земные и княжеские?... И что он им скажет? Мысли метнулись к сыновьям. Юрий, Иван... будущее удела московского... или, может, Великого княжества Московского?... Он помотал головой. Маловероятно, невозможно, что за бредни... если Киев пришёл в упадок, а Владимир расцвёл, став главным городом их земли разделённой став главным городом их земли разделённой... то не значит же, что его Москва деревянная станет когда-нибудь столичным городом. Или, может... "Может быть... именно ты положишь начало тому, что русская земля вновь будет едина." "Правда, отец?" Он снова лёг, прикрыв глаза. Даже если и сужденно... то, может, всё в руках Юрия и Ивана. (Кажется, величие Руси Залесской он уже не застанет).