***
Поднявшись на высоту, я повернул в сторону Запретного материка. Облака остались далеко внизу, и где-то там скрывался «Изгнанник». Волнение тоже осталось позади, за штурвалом самолета я был как обычно спокоен и сосредоточен. — Как самочувствие? — спросил я. — Отлично, — ответила Ирина. Я отметил на планшете время. Воздуха в баллонах у нас было всего на двадцать часов, так что необходимо следить за его использованием. Потом я проверил по компасу направление, записал скорость и внес поправки в маршрут. Сейчас мне приходилось одному следить за всем этим делом. Полет проходил спокойно, но один раз я увидел два самолета, летевших над облаками перпендикулярно нашему курсу. Я сразу начал подниматься выше, но они нас не заметили. Слишком большое расстояние было между нами, я сам их заметил лишь потому, что они выделялись на фоне облаков. Вскоре мы прошли над береговой линией. Впереди уже виднелись покрытые снегом вершины гор, некоторые из них достигали высоты в шесть — семь тысяч метров. Сразу же за горами поднималась черная стена облаков. Все, как и говорила Изабелла… Приблизившись к Штормовой стене, я некоторое время летел параллельно темным тучам. Скорость ветра там была впечатляющей, больше чем в том страшном тайфуне, в который мы с Серым однажды по глупости вляпались, да так, что еле смогли вырваться из его лап. Среди черных туч постоянно сверкали молнии, а пару раз я видел пролетавшие куски непонятного мусора, да и песка и пыли там хватало. Одного взгляда хватало, чтобы понять, что это не могло быть чем-то естественным и природным. От осознания масштаба этого рукотворного урагана у меня выступил пот на спине. Я нервно передернул плечами, возникло желание развернуться и улететь обратно… но Изабелла была права, невозможно воевать против врага, о котором ты ничего не знаешь. Я заложил широкий разворот с набором высоты, для храбрости тихо напевая про себя простенькую горскую песню. «Тень» вела себя отлично, а вокруг никого не было. Поднявшись на двенадцать тысяч метров, я повернул к Штормовой стене, так её прозвали на «Изгнаннике». — Ирина, ты готова? — Да, — коротко ответила княгиня. — Тебе не страшно? — Очень. — Мне тоже… Первые секунд десять все было неплохо, самолет летел ровно, верхняя кромка туч была ниже нас на две тысячи метров. А потом вдруг самолет резко подбросило вверх на сотню метров, после чего он провалился вниз метров на пятьсот! Я не успел даже выругаться. От резких перегрузок потемнело в глазах, сзади испуганно вскрикнула Ирина. Вцепившись в штурвал, я пытался удержать самолет, но его как щепку бросало из стороны в сторону. От жесткой турбулентности корпус так стонал, что я мгновенно вспотел, казалось еще мгновение и крылья просто переломятся… «Тень» бросало то вверх, то вниз, резкие порывы едва не разворачивали её. Встречный ветер снижал путевую скорость, я выжимал из двигателя все, что можно было, но самолет продвигался вперед совсем ненамного. А пару раз самолет просто проваливался вниз, и в такие моменты я буквально нутром чувствовал, как близко находятся, несущиеся с бешеной скоростью, темные тучи. А ведь там внизу еще и горы… нет ничего легче, чем при нулевой видимости на полной скорости влепиться в каменную стену. Но у меня не было, ни страха, ни сомнений, ни тем более паники. В таких ситуациях думать, о чем-либо просто не успеваешь, все силы уходят на борьбу со стихией. До боли сжав зубы, упираясь спиной в кресло и ногами выжимая педали, я, вцепившись двумя руками в штурвал, удерживал машину на нужном курсе, стараясь угадывать направление воздушных потоков. Чисто интуитивно (думать времени не было) я понял, что единственный шанс — это прорваться через шторм. Обливаясь потом и лихорадочно оглядываясь по сторонам, я, опять же чисто интуитивно бросил самолет вниз и попал в мощную струю воздуха. Этот поток, словно отбойное течение в море, очень быстро пронес нас несколько десятков километров и выбросил в сторону. Нас еще несколько раз сильно тряхнуло, а потом самолет попал в сильный нисходящий поток… Стрелка высотометра просто завертелась, показывая, как быстро мы снижаемся. Я подавил первый порыв резко задрать штурвал. Вместо этого я плавно повел его на себя, немного повернул самолет и… надо было бы добавить тяги, но она и так была максимальной. Потеряв после этого еще две тысячи метров высоты, мы выскочили из нисходящего потока на высоте пять с половиной тысяч метров. — Мы прорвались, — хрипло произнес я. «Тень» опять летела прямо и легко. Вокруг нас было лишь чистое и безоблачное небо, а черная Штормовая стена осталась позади и мы с каждой секундой отдалялись от неё. — Я думала, что мы сейчас умрем, — ответила мне Ирина. — Хорошо что, я в туалет сходила перед вылетом… — Я снижаюсь. Посмотрим, что там внизу. Достав планшет, я отметил наш курс и посмотрел на хронометр. Он сообщал, что безумный полет над штормом занял всего пять минут, а не полчаса, как мне показалось. Записав все, я быстро убедился, что вокруг нас никого нет, убрал тягу и начал плавное снижение. Обзор из кабины «тени» был отличным. Всего слегка накренив самолет, я мог посмотреть, что находится под ним. Очень удобно, особенно для разведчика. — Почему все такое серое? — удивленно поинтересовалась Ирина. — Потому что это пустыня. Трудно было с чем-то перепутать этот безжизненный пейзаж. Признаться, я был удивлен. Я ожидал чего угодно, но только не пустыню. Предполагалось, что за Штормовой стеной мы обнаружим загадочную страну Эйрхатов, их города, крепости и летающие острова, а увидели одну лишь пустошь цвета детской неожиданности…***
Поначалу я старался держаться на четырех тысячах метров, но потом расслабился и спокойно спустился до двух. И в небе и на земле не было вообще никого. Не было видно ни городов, ни поселков, ни дорог, ни чего-либо еще. Только серая глина, пески, невысокие холмы и русла давно пересохших рек. На небольшой высоте мы смогли отдохнуть от сухого воздуха из баллонов, выпить воды и перекусить бутербродами. Ирина делала фотографии, но редко. Фотографировать, в общем-то, было нечего. После обеда нам предстояло решить самый важный вопрос. — Попробуем найти место для посадки или разворачиваемся? — спросил я. — Не знаю, тут… — Ирина задумалась. — Не может же весь материк быть пустыней? Надо хотя бы пару дней полетать здесь. — Согласен. Кроме того, я не уверен, что смогу сегодня опять через шторм пролететь. Да и самолет надо проверить после такого испытания. — Значит, сегодня ночуем в пустыне. Я поднял самолет до трех тысяч метров и стал искать место, где можно было бы приземлиться. Это оказалось не так уж и просто, привычных и удобных столовых гор тут просто не было. Садиться на песок было самоубийственной глупостью. Оставались еще такыры, но их надо было сначала найти. Уже после обеда я увидел крупное пересохшее озеро. Отметив этот ориентир на карте, я решил сделать над ним круг и разведать окрестности, как вдруг Ирина воскликнула: — Город! Ирвин, город на три часа! Взглянув, я увидел среди невысоких песчаных дюн развалины домов. Это был не город, просто поселок и не самый большой. Но, тем не менее, это первые следы местных жителей, замеченные нами. Я повернул в его сторону и сделал несколько кругов над ним, на низкой высоте. Я разглядывал окрестности, выискивая любою возможную опасность, а Ирина активно фотографировала руины. После четвертого круга я прошел над дном пересохшего озера и рискнул приземлиться в этом месте. — Держись крепче! — предупредил я Ирину Посадка прошла без проблем. Облегченный с помощью магии самолет легко сел на твердую почву. Тормозной путь, правда, получился немного длиннее, чем на бетоне, но в целом проблем не было. Не глуша двигатель, я открыл фонарь кабины и встал на ноги, внимательно оглядываясь по сторонам. Все было спокойно, никто не выскакивал из руин и не бросался к нам с оружием. Тогда я забрался обратно и аккуратно подрулил поближе к развалинам города. Выбравшись из самолета, я первым делом развернул его в сторону взлета и откатил поближе к глинобитной стене здания. Пока Ирина разминалась рядом, я заглушил двигатель. Потом достал из багажного отделения маскировочную сеть и натянул её над самолетом. Ветер у земли был слабым, но я все равно на всякий случай плотно закрыл фонарь кабины и плотно укутал тканью двигатель. — Чтобы песок не попал, — объяснил я Ирине. Из багажного отделения я достал винтовку и повесил на плечо. Ирина, взглянув на меня, надела пояс с кобурой. Казалось, что вокруг ни души, но рисковать не стоило. — Далеко не отходи. — Хорошо. Пока она осматривала окрестности, я проверил крылья и хвостовое оперение самолета. Все было в полном порядке, инженеры Северной республики не зря ели свой хлеб, корпус СР-7 был легким, но гибким и прочным. Обратной дороги можно было не опасаться. Вместе с Ириной, мы обошли пустынный город. Он производил смешанное впечатление. Абсолютно тихий, заброшенный, занесенный пылью и песком. Все здания были небольшими, одноэтажными и очень примитивными. Похожие глинобитные хижины я видел в трущобах Рахтанифа. Там все строили быстро и как можно проще и быстрее. Мы заходили в некоторые дома, которые сохранились лучше других. Как я и ожидал, там было практически пусто. Печей не было, только сохранились следы очагов. Вместо кроватей были лишь небольшие топчаны возле стен, на некоторых остались следы полуистлевших циновок. Мебель из дерева встречалась очень редко, хотя в столь сухом климате она не могла сгнить. Также мало мы нашли домашней утвари, только черепки от очень примитивной глиняной посуды, зачастую даже необожженной. В одном месте я заметил остатки небольшого огородика. Его не занесло песком благодаря стене закрывавшей его от пустыни. Рядом был очень глубокий колодец, метров тридцать глубиной, не меньше. Но полностью пересохший. — Странно… — заметила Ирина. — Почему? — В столь глубоком слое должна быть вода, — пробормотала она. В хижине рядом мы нашли пожелтевшие от времени скелеты людей. Ирина испуганно выскочила на улицу, а я остался и осмотрел их. И кое-что мне очень не понравилось… это было неправильно. К закату солнца, мы осмотрели большую часть города, и нашли еще двадцать скелетов, практически все они были нетронутыми. Многие лежали на топчанах, но несколько просто валялось на земляных полах домов, а то и просто на улице. Я подозревал, что большую часть скелетов скрывает песок, но у нас не было времени проводить раскопки. Эх, Серый был бы в полном восторге. Он как-то говорил, что вот такие вот погибшие города просто замечательный клад для археологов… Темнело в пустыне быстро. Ни мне, ни Ирине не хотелось далеко отходить от самолета, поэтому мы расположились возле него. Я расстелил постель под крылом, а примус поставил немного подальше, в специально выкопанной ямке, чтобы огонь был как можно незаметней. Княгиня с аппетитом съела простую походную еду и выпила чай. Глядя на неё, я подумал о том, как сильно она не похожа на всех известных мне аристократок. Те были изнеженными, разбалованными и довольно капризными… Порой некоторые из них увлекались мною, как чем-то интересным и экзотичным. И каждый раз такие отношения оставляли у меня ощущения чего-то неприятного… в конечном итоге я просто зарекся вообще смотреть в сторону дворянок. Ирина Арнельская была совсем другой. Выносливой и терпеливой, она стойко переносила перегрузки, конечно, когда мы попали в шторм, она сильно перепугалась, так и ведь и я тоже… А сейчас Ирина спокойно ела не самую вкусную еду, жевала пресные галеты и запивала их горьковатым чаем. Даже Алисия порой жаловалась на еду и на ночевку под открытым небом. От княгини я ни разу не услышал ни единой жалобы — Странный город… — тихо проговорила Ирина. — Не то слово. — Ты ведь о чем-то думаешь? Верно? — Да, — ответил я, удивленный её проницательностью. — Мне не нравится все эти скелеты. — Мне тоже… люди погибли, а их никто даже не похоронил. — Не в этом дело, они слишком целые. — И что в этом такого? — А то, что так не бывает. В любом нормальном месте свободно лежащее тело будут объедать падальщики. А в пустыне особенно. Здесь мясо на дороге не валяется, даже кости должны обглодать, а в городке все скелеты практически нетронутые. — Хм… — А еще в этом городе слишком мало песка. — Мало? — Да. Тела людей лежат тут очень долго. В сухом климате они должны были мумифицироваться, а они истлели. Но в тоже время за столь долгое время этот городок не занесло песком. В общем, странно все это. Ирина задумалась и потянулась еще за одной кружкой чая. — Лучше оставь на утро, — посоветовал я. — Воду надо экономить, мы не рассчитывали на то, что тут будет пустыня. — Точно, — вздохнула Ирина. — Как тут тихо… — Слишком тихо, — кивнул я. Казалось, что в этой пустыне нет ничего живого, хотя так не бывает. Не должно быть… — Холодно как, — поежилась девушка. — Забирайся под одеяло, — посоветовал я. — Скоро будет еще холодней. Я привык к тому, как быстро холодает в пустыне после захода солнца, но здесь температура падала слишком быстро. И воздух был как-то чересчур сухим. Все здесь было неправильным… Перед тем, как пойти спать, я достал секстант и по звездам определил наши координаты. А потом достал из багажного отделения все лишние тряпки и постелил их поверх одеяла. Лишними они не будут. — Ирина… — неуверенно начал я, одно дело было спать так рядом с Алисией, а совсем другое дело с княгиней. — Что? — Ночью будет очень холодно, в пустынях всегда так. Если вы не против, я могу лечь под одно одеяло рядом с вами. — Конечно, — быстро ответила Ирина. — Так будет теплее. Едва я лег рядом, как девушка прижалась ко мне. Я почувствовал, что она дрожит и постарался получше её укутать одеялами. — И опять ты на «вы» перешел, — вздохнула Ирина, устраиваясь поудобней. — Это просто от смущения, — пошутил я. — Не каждую ночь мне приходится спать в обнимку с княгиней. — Это там я княгиня, а ты простолюдин. А здесь мы напарники, — совершенно серьезно напомнила она. Но даже так нам было очень холодно. Температура быстро упала ниже нуля, чего я совершенно не ожидал. Даже в пустыне не могло быть так холодно ночью. Ирина заснула быстро, но во сне, в поисках тепла, постоянно пыталась прижаться поближе ко мне. А я спал вполглаза, все-таки мы были на чужой территории, да и холод сильно мешал.***
Едва солнце поднялась из-за пыльных холмов, так сразу сильно потеплело. Я разбудил Ирину и начал готовит их припасов нехитрый завтрак. Вокруг на песке и пыли не было никаких следов. Вообще никаких. После завтрака мы еще раз осмотрели поселок и окрестности. Ирина попросила меня выкопать небольшую яму, а когда я сделал это, она долго рассматривала глинистую почву. — И что там такого интересного? — от скуки я зевнул. — Не знаю, я могу ошибаться, но, как мне кажется, этот город построили на дне озера. — Это как?! — удивился я. — Ну в смысле на дне пересохшего озера. Если это так, то это означает, что люди переселялись ближе к воде, когда озеро высыхало. Они пытались что-то выращивать, просто поливая поля… очень примитивный и трудоемкий способ. Он отнимал у местных жителей так много времени, что у них просто не оставалось времени делать что-то еще. Понимаешь меня? — Поэтому у них такие бедные дома. — Да, и керамика примитивная. Похоже, что они даже гончарным кругом не пользовались и не обжигали горшки. На лице Ирина появилось странное выражение, она смотрела на руины поселка, сдвинув брови, на лбу залегла глубокая складка, а в глазах была печаль. — Понимаешь, Ирвин, что тут произошло? — Засуха? — осторожно предположил я. — Не просто засуха, а вечная засуха. Местные жители пытались с ней бороться, орошали поля, перемещались вслед за отступающей водой, копали глубокие колодцы, но, в конечном счете… Она замолчала, глядя на пустой поселок… — Нам надо поискать еще, рядом должны быть и другие города. Я кивнул и пошел готовить самолет. Надо так надо. В самолетах я разбирался, в отличие от мертвых городов. Не знаю, что видела Ирина, глядя на руины, возможно, тоже самое, что увидел бы Серый или Илия. Для меня же там были просто занесенные пылью и песком развалины. За следующие два дня мы обследовали большой кусок пустыни, всюду было одно и то же: песчаные барханы, выжженные на солнце такыры, занесенные пылью и песком руины городков и деревушек, пересохшие русла рек и даже остатки леса. Несколько раз мы садились возле опустевших городов, но ничего интересного не находили. В одних вообще ничего не было, кроме глинобитных стен, в других мы находили остатки утвари и мебели, высушенные на солнце мумии местных жителей или скелеты. Я мало что понимал в том, что находила Ирина, меня удивляло другое — погода. И днем и ночью, и у земли и на высоте стоял практически полный штиль. Можно было уловить лишь небольшое течение воздуха и всегда в одном направлении — к горам и Штормовой стене. А еще было слишком сухо, так сухо, словно в воздухе не было ни одной, самой маленькой капли влаги. Вечером не выпадала роса, а утром на обшивке самолета я не находил инея. Вода кончалась быстрее, чем мы рассчитывали. Припасов хватало, также как и топлива для «тени», но из-за слишком сухого воздуха нас с Ириной постоянно мучила жажда, и как мы не старались экономить воду, она убывала слишком быстро. Мы не предполагали ничего подобного, когда готовились к разведке, да и не могли мы подумать о таком, когда весь опыт путешествий говорил о том, что даже в самой жаркой пустыне можно найти воду. Я попытался. Выкопал яму, поставил ведро и натянул пленку и… ничего. За полдня на пленке появился лишь небольшой налет влаги. На третий день вопрос о возвращении стал ребром. Разбив лагерь, я проверил запасы еды и собрался состряпать ужин из консервов. — Что на ужин? — поинтересовалась Ирина. — Рыба с галетами. — Опять, — поморщилась девушка. — Может лучше тушенку откроем? — Тушенка на завтрак, — не согласился я. Супу бы сварить, да воды мало. Поэтому я просто вывалил две банки рыбных консерв в котелок и покрошил туда немного овощей. Получилась очень густая похлебка, практически рыбно-овощная каша. — Нашла что-нибудь интересное? — поинтересовался я. — Нет, все одно и то же. Она закусила губу, глядя на занесенные песком руины. Этот город был больше других, но от него практически ничего не осталось. — Даже скелетов и мумий не видно… возможно люди ушли из этого города, когда засуха только начиналась, — вслух подумала Ирина. — Без раскопок и точного изучения, сложно что-то сказать. — А разве так непонятно, сколько лет этим развалинам? Тяжело вздохнув, Ирина выразительно посмотрела на меня. А я не сдержал улыбки, иногда так забавно их подкалывать, прикидываясь дураком. Серый мне как-то все уши прожужжал на тему определения возраста всякого там мусора, найденного на раскопках. Взметнув облако пыли, на камень рядом с нами мягко опустилась девушка в короткой белой тунике с золотой вышивкой, посеребренных сандалиях и с большими белоснежными крыльями за спиной. Золотистые локоны обрамляли красивое лицо с тонкими бровями и большими голубыми глазами. Посмотрев на нас, прекрасная незнакомка заговорила на странном и певучем языке, совершенно непохожим ни на один известный мне язык, но каждое её слово болезненным эхом отдавалось в голове так, что я понимал их смысл. — Вы забрались в самый центр Мертвых земель, рабы. Странно, что вам это удалось, но радуйтесь. Я не брошу вас здесь, а заберу обратно. Мы с Ириной быстро переглянулись. Я уронил на песок ложку и начал приседать, одновременно хватаясь рукой за кобуру, Ирина плавно сдвинулась в другую сторону, собираясь отпрыгнуть к стене. Демон с неба, герой страшных сказок моего детства смотрела на нас и все больше недоумевала. — Бедные, от жажды и жары, вы наверное тронулись умом… в таком случае, возможно, милосерднее было бы убить вас… Внезапно она взглянула на самолет за нами и распахнула глаза в изумлении. — Вы же из внешнего мира! Вы свободные люди?!