Алое Древо

      В столичной резиденции графства Хенитьюз утро было тихим и размеренным. Все слуги, давно привыкшие к своим обязанностям и распорядку, повторяющемуся изо дня в день, редко сталкивались с кардинальными изменениями. Но такое изменение всё же недавно случилось. В резиденцию приехал первенец графа, Кейл, известный своей репутацией отброса и пьяницы. И если до приезда юноши слуги ещё надеялись на свою спокойную жизнь, то после могли лишь в панике наблюдать за происходящем.       Красноволосый дворянин, не пробывший в столице и суток, уже успел поставить на уши не только всё поместье, но и часть города. Кто-то из местных завсегдатаев баров свято уверял, что видел этой ночью человека, с яркими, красными волосами, слишком заметными и не прикрытыми, чтобы оставлять сомнения. Отброс Кейл, в первую же ночь своего прибывания в Хьиюссе, успел разгромить бар, с кем-то подраться и обругать не только хозяина питейного заведения, но и всех находящихся там.       Были ли слухи преувеличены или нет, сказать трудно. Но из-за ажиотажа по поводу приближающегося праздника и так возбуждённые люди приняли новость на ура. Уже прибывшие в столицу дворяне презрительно кривились, а обычный народ тихо шептался. О первенце графа слышали многие, но слишком маленькое количество из них хотя бы раз видело такого знаменитого человека в живую. Не каждый мог прославиться своим пьянством и отвратительным поведением на всю страну.       В самой резиденции тем временем тишину и покой разрушил звон битой посуды и вопль человека. Тем кто кричал, был мокрый Ганс, просящий своего Молодого Мастера успокоиться и подняться с кровати. А разбитым предметом оказалась чашка, когда-то полная тёплого, лимонного чая. Недовольный разбуженный аристократ не задумываясь выплеснул её содержимое в лицо заместителя дворецкого, прежде чем вернуться в постель и скрыться под одеялом.       Вставать сонный и раздражённый Кейл даже не думал, ощущая, как раскалывается его голова и горят глаза. Спать он лёг всего пару часов назад, из-за чего выспаться дворянин не мог в любом случае. Так ещё и алкоголь в достаточно большом количестве не собирался улучшать парню жизнь, делая его ещё более невыносимым и капризным.       Не подходя к кровати, Ганс попробовал позвать ещё пару раз, но результатов это не возымело. Расстроившись, но не сдавшись, парень посетовал на отсутствие Рона, способного каким-то мистическим образом заставлять Молодого Мастера слушаться и что-то делать. Но в данный момент, на печаль заместителя дворецкого, старый слуга был слишком далеко, чтобы подействовать на своего подопечного.       Покинув спальню дворянина, задумчивый Ганс наткнулся на Чхоль Хана. Мечник как раз возвращался со своей тренировки, когда услышал крик и звук чего-то разбившегося, чтобы тут же поспешить к источнику. Вчера Рон поговорил с ним и наказал ему оберегать Кейла и не позволять тому ввязываться во что-то сомнительное без присутствия самого Рона.       Говоря это, старый убийца выглядел настолько весело и зловеще, что мечник просто не мог не задаваться вопросом: «Что он задумал?». И Хан даже не знал к кому из этого дуэта, господина и слуги, он относился. Они оба выглядели достаточно коварно, чтобы что-то замышлять. Вот только, в отличие от дворецкого, красноволосый дворянин не имел той смертоносной силы, пусть и обычным человеком его назвать можно было только с натяжкой. Хенитьюз точно изучал какое-то боевое искусство, но Чхоль Хан всё не мог понять какое. — Чхоль Хан-ним! Вы можете мне помочь?!       Увидев в лице приблизившегося Чхоль Хана спасение, Ганс тут же обратился к нему. Выглядя взволновано и несчастно, с мокрыми волосами и одеждой, на которой остались разводы от чая, заместитель дворецкого сумел вызвать у Мастера Меча жалость.       Выслушав парня и решив, что это действительно может быть важно, Хан кивнул и направился к комнате первенца графа. Он собирался попробовать поднять дворянина с постели.       Комната Хенитьюза встретила черноволосого мечника ярким светом, бьющим из окон, и комком посреди большой кровати. Комок не шевелился, и лишь по тому, как одеяло легко поднималось и опускалось, Чхоль Хан мог сказать, что юноша спит. Ни одна часть его тела не торчала из-под укрытия, не было видно даже волос, настолько хорошо тот спрятался. — Кейл-ним, уже утро.       Попробовал Хан, но реакции не последовало. Позвав аристократа ещё раз, мечник подошёл ближе к кровати, чтобы схватить край одеяла и потянуть его на себя. Сначала то поддалось легко, а потом застряло, натягиваясь. Моргнув черными глазами, Чхоль Хан уставился прямо в показавшиеся злые очи Кейла, что сморщив нос, смотрел на него прищурившись. Это выражение обещало мечнику неприятности. — Отдай.       Коротко потребовал Хенитьюз дёргая одеяло обратно, но Хан рук не разжал, лишь светло и невинно улыбнулся в ответ. Казалось, он выглядел счастливо. — Кейл-ним, пора вставать. — Пошёл вон!       Грубо выплюнул Кейл и с силой развернулся, наваливаясь на свою часть одеяла в попытке вырвать его из рук мечника. Раздался звук рвущейся ткани, заставивший обоих парней остановиться и уставиться друг на друга, а после и перевести взгляд на одеяло, что начало рваться, не выдержав издевательства со стороны людей. — Ой. — Тц.       Разжав пальцы, Чхоль Хан отступил назад, выглядя слегка виновато. В противовес ему дворянин остался спокоен, пусть и скривился так, будто смотреть на порванное одеяло ему было противно. Или досадно. Прятаться под ним Кейл уже не имел никакого желания, потирая горящие глаза и широко зевая в ладонь. — С какого вообще момента ты помогаешь Гансу будить меня?       Начав ворчать, Хенитьюз поднялся, потягиваясь всем телом и хмурясь от звона в голове. Ему просто требовался отвар от Бикроса, который всегда приносил ему Рон вместе со своим треклятым лимонным чаем. Заместитель дворецкого и вовсе принёс только его. И юноша ни как не мог понять, издевался тот над ним или просто желал искупаться с утра пораньше? — Меня попросили. Вы ещё будете швыряться вещами?       Звуча искренне заинтересовано, Чхоль Хан заслужил недовольный взгляд красно-карих глаз, на что только улыбнулся. Кейл выдохнул и махнул рукой, тем самым показывая мечнику проваливать и звать Ганса или любого другого слугу. — Попросили. Тоже мне. Куда вообще он убежал?       Продолжая походить на недовольно фыркающего ежа, Хенитьюз ладонью загладил алые волосы к макушке. На его вопрос мечник лишь пожал плечами, наблюдая за тем, как дворянин распахнул дверь в ванную и на какое-то время скрылся там.       Чхоль Хан уже было задумался о том, чтобы уйти, но продолжал стоять на месте. Он знал, что Кейл отправлялся на собрание знати северо-востока, вот только пока не понимал, едет ли он тоже как телохранитель или нет? Ему об этом никто ничего не говорил, но даже так Хан этого хотел. Ему не нравились слухи, которые он уже успел услышать от слуг, и не то, чтобы они лично говорили ему об этом.       Быть Мастером Меча — это не просто иметь превосходные навыки владения мечом, крепкое тело и ауру, но и обладать всеми пятью чувствами, превосходящими человеческие. Именно поэтому, шепотки между слугами и рыцарями не остались для него тайной. Но он всё же хотел узнать это у самого дворянина, не желая опираться на слухи. Те редко отражали истинную природу вещей.       Пока Чхоль Хан терпеливо ждал, в комнату вернулся Ганс. Он уже переоделся и снова выглядел опрятно, неся в руках стакан. Счастливо улыбаясь, заместитель дворецкого тут же оповестил о своём приходе. Кейл показался из ванной комнаты минутой позже, более проснувшийся и свежий чем ранее, но всё равно выглядящий неважно и недовольно.       Правда стакан в руках Ганса настроение ему поднял, являясь тем самым творением рук Бикроса, способным убрать последствия вчерашнего пьянства и бессонной ночи. От желания спать это его конечно не избавит, но головную боль вместе с общим состоянием вернёт в приемлемую норму. Так он хотя бы мог пережить эту встречу, запланированную Эриком. — Кейл-ним, я еду с вами?       Решив для начала узнать это, Чхоль Хан получил в ответ странный взгляд. Казалось, Кейл сам раздумывал над этим вопросом, после чего пожал плечами. — Ты можешь.       На подобный ответ, черноволосый мечник лишь кивнул и вышел, продолжив разговор только тогда, когда уже переодетый сын графа покинул спальню. Более не походя на сонного человека, страдающего похмельем, дворянин напоминал себя обычного, лишь ухмылки не было на его лице, придавая облику Кейла большей серьёзности. — Кейл-ним, вы правда этой ночью ходили выпить за пределы резиденции?       Идя рядом, поинтересовался Чхоль Хан, довольно быстро понимая, что они двигались в сторону выхода. Видимо, аристократа будили долго, раз у него не осталось времени на завтрак или хотя бы перекус. Да и не желал Кейл есть, опасаясь, что в экипаже ему станет плохо. — А что? Хотел присоединиться? Буду иметь в виду, в следующий раз обязательно позову и тебя, если будет желание.       Нет, определенно нет. Хенитьюз не собирался брать его с собой даже ради шутки. Это звучало невероятно проблемно и зловеще. Что будет, если такой человек, как этот парень, напьётся? Кейл не хотел этого выяснять где-то в публичном месте, особенно учитывая силу мечника. Да он разнесёт бар, если захочет, и это будет не тот небольшой погром, устроенный первенцем графа, а полное уничтожение чужого имущества. — Вас кто-то ударил?       От подобного вопроса, Кейл почти споткнулся, оглянувшись на Чхоль Хана. Он не понимал, как тот мог это узнать. Нет, не так. Кто, чтоб его, распускал подобные слухи в резиденции? Его же никто не видел! Правда же?! — У меня есть что-нибудь на лице?       Не проявив своего волнения, Хенитьюз указав на себя и дождавшись отрицательного ответа, ухмыльнулся, разведя руками, чтобы тут же продолжить путь.       Аристократом не забылась реакция мечника в том трактире, когда он попытался пошутить по поводу людей, желающих разбить ему лицо. Он, конечно, дорожил своей привлекательной физиономией, но убивать за неё никого пока желания не имел. Тем более с помощью бешеных дворовых псин, не знающих о таком заветном слове, как последствия.       Уже добравшись до входной двери, Кейл ощутил на себе взгляд и обернулся. Чхоль Хан рядом с ним сделал тоже самое, видимо тоже это почувствовав. Там, куда они смотрели, на лестнице, ведущей на второй этаж были Итэн и котята. Рыжий и серый комки отчётливо выделялись на фоне белой рубашки, сидя у своего опекуна на руках. И все трое смотрели в их сторону.       Поборов чувство неуверенности и отголоски вчерашнего смятения, первенец графа поднял руку и помахал. На его лице впервые за день появилась привычная ухмылка, широкая и игривая, после чего Хенитьюз толкнул локтём Хана, тоже кивнувшего в ответ на взгляд красно-карих глаз. Темз поднял руку в ответ, то ли приветствуя, то ли прощаясь, но Кейлу этого хватило.       Развернувшись, дворянин вышел, а мечник последовал за ним, замечая эту странность. Прошлые подозрения в сторону Итэна снова вспыли на поверхность и сейчас смотря на прямую и расслабленную спину Кейла, он собирался задать тому интересующие его вопросы. Он хотел понимать, что происходит между этими двумя и в какую такую игру они играют.