Пока ребенок спит

      Войдя в Большой зал, два скелета произвели некоторый ажиотаж. Школьники дружно завизжали и принялись разбегаться, но Савишна и Илья увидели главное — еду. Совершенно не смущаясь цветом факультета, они уселись за ближайший к ним стол, оказавшийся синим, и принялись трапезничать. О том, что магия — это желание, двум подросткам сказать забыли, но желание у них было ого-го, отчего провиант стремительно таял. Глядя на то, как жрут Поттер с Грейнджер, рыжие приуныли, понимая, что этих двоих семья не прокормит, поэтому решили у мамы зелья отобрать.       Профессор Снейп попытался прочитать мысли П-поттера, но ничего кроме «Жрать!» из них не вынес, отчего погрузился в тяжелые размышления, а Илья с супругой продолжали трапезничать. Остановились они даже не тогда, когда организм попросил передышки, а когда закончилась еда. На всех столах.       Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, на свое счастье, отсутствовал, находясь по дороге в Тайную комнату, поэтому дуэт не видел, ну и бороду свою пока спас, потому что с бородатыми колдунами Илья умел обращаться только одним способом. Савишна, обозрев пустой стол, задумчиво покосилась на школьников, припоминая свои корни, отчего в Большом зале остро запахло Горынычем, и вздохнула.       — Поедем по домам? — поинтересовалась поляница.       — Судя по памяти мальчугана, — поделился с ней муж, — дома у него нет, а батрачит он у людей гадких, в землю просящихся.       — Ты все равно к ним не пойдешь, — проинформировала его Савишна, лицо которой медленно приобретало канонический вид — магия трудилась, приводя тело в соответствие с жесткими стандартами поляниц. Отпускать от себя мужа она не желала, ибо, кто его знает…       — Ну и ладно, — покладисто ответил Илья, зная, что Дурсли от него не убегут, судя по их размерам. — Пойдем?       Округлявшиеся и раздававшиеся в плечах прямо на глазах былинные персонажи отправились на выход, оставляя за собой замерший в ужасе Большой зал школы Хогвартс. Им предстояло дойти до кареты, а там и в поезд сесть, не перевернув оный, потому что магия справлялась, конечно, но даже ей нужно было время. Одежка, кстати, потрескивала, грозя распасться, потому что на такие габариты рассчитана не была. Поляница вздохнула, блузка затрещала активнее.       — Надо еще вспомнить, чего девчонка родителей боялась-то, — задумчиво проговорила ставшая девочкой могучая поляница. — А то нечаянно сделаю сиротой…       — А ты осторожнее тюкай, — посоветовал ей Муромец. — И за муда не хватай, как давеча басурманина того.       — Ла-а-адно, — пригорюнилась раздававшаяся в плечах девочка.       Через несколько минут выяснилось, что волшебная мантия на такие изменения габаритов хозяев рассчитана была, а вот вся остальная одежда нет, поэтому в вагоне голая Савишна принялась мастерить себе юбку. Зашедший на огонек рыжий вызвал гнев голого Муромца тем, что смотрел без спросу, поэтому отправился домой через окно. Проблема одежды была серьезной, потому что расползлась она на лоскутки, поэтому, помучившись, Савишна приняла решение:       — В мантиях выйдем, а потом у басурман одежу отберем, — она накинула на плечи мантию.       — Эх, жаль, женилка еще не работает, — поделился с ней Муромец, по выражению лица удивительно красивой, потому что голой, супруги поняв, что и ей жаль, но ничего не поделаешь.       — Надо отдохнуть, — произнесла девочка, разлегшись на креслах, как была. Мантия оказалась длинной, потому срам вполне прикрывала.       — Какая хорошая мысль! — восхитился Илья, обнимая жену, с целью заняться тем же самым.       Поезд свистнул и поехал в далекий Лондон, а в купе вагона посапывали двое стремительно набиравших микробогатырские габариты подростков. Их никто не беспокоил. Может, некому было, а может, Илья не запомнил. Богатыря будить крайне не рекомендовалось, даже в доспехах, что некоторые басурмане испытали на себе, а потом уже шаманы дальних племен гадали по получившимся фигурам, предсказывая непогоду, неурожай и дружеский визит богатырей.       Стоило поезду прибыть в Лондон, как Илья проснулся сам. Это было очень большое везение для всей Магической Британии в целом и вокзала Кингс-Кросс в частности, ибо был богатырь по просыпанию буен, особенно когда не дали похмелиться. То, что голова болела не от возлияний с Горынычем, а от удара ею об пол, роли уже не играло.       — Ильюшенька, — ласково заговорила Савишна. — Ты моих хлюпиков не бей, во-первых, я первая, а во-вторых, они мне нужны в своем уме.       — Ладно, — пожал плечами русский богатырь, подумав о том, что разомнется на ком-нибудь другом.       Вывалившиеся из поезда два тела, заставившие состав облегченно вздрогнуть, двинулись на выход. Магические мантии пока справлялись, ибо справилась и сама магия, усилив кости и отрастив внушительную мускулатуру, поэтому басурман шедшие в сторону барьера не напоминали. Психически нормальный басурманин от их вида бы убежал с визгом.       Маги на перроне с интересом смотрели на два плотно обтянутых мантиями тела, но подходить опасались. Поэтому тела беспрепятственно прошли сквозь барьер, где Савишна на несколько мгновений замерла, идентифицируя родителей тушки. Родители с интересом разглядывали медленно двинувшихся к ним двоих.       — Миона?! — воскликнула миссис Грейнджер. — Что с тобой случилось? И кто этот… молодой… человек? — она, казалось, не была уверена в расовой принадлежности приветливо оскалившегося богатыря.       — Я слегка отъелась, — сообщила поляница. — Одежа, правда, некачественная оказалась, ну да это дело наживное. А это — Илюха, муж мой.       — Муж?! — ошарашенно вытаращилась женщина, пока ее муж боролся с инстинктом самосохранения. Инстинкт пока побеждал, поэтому мистер Грейнджер молчал.       — Муж! — раскрыл рот Муромец. Бас у него пока не получался, но даже то, что получилось, впечатляло.       — Х-хорошо, — завороженно кивнула миссис Грейнджер. — Дома разберемся, поехали, если родители мужа возражать не будут.       — Уже нет, — проинформировал тещу Илья. — Они уже не могут возражать, ну, это если Кощея не звать, а опекуны пока еще живы — они на закуску пойдут.       — Ик, — оценил речь зятя мистер Грейнджер, затем повернулся и двинулся в сторону автомобиля.       Фирма «Вольво» производила очень хорошие и качественные автомобили, поэтому машина, похожая внешне на кирпич, только тяжело осела на задние колеса, когда русский богатырь с поляницей устроились в салоне. Да и мотор стонал, но тянул. Теща несколько ошарашенно смотрела на детей, сейчас больше всего напоминавших медведей гризли, только маленьких.       — Все-таки мы слишком много с голодухи сожрали, — сообщил Илья. — Сейчас нас не каждый першерон утащит.       — Да, — кивнула в ответ Савишна. — Ну да похудеем чуть за лето, а потом…       — А потом замок развалим, — задумчиво проговорил богатырь. — Ибо зачем он вообще нужен?       — Учиться… — поляница оценила эту идею, идея не понравилась. — Ладно, уговорил.       Гермиона, зажатая в угол сознания, с ужасом думала о том, что будет, если родители попробуют ее в нынешнем облике сделать хорошей привычным для них способом. Родителей она, несмотря ни на что, любила, поэтому попыталась достучаться до Савишны, что ей не удалось, ибо поляница была в печали — женилка-то у мужа не работала еще, поэтому самой простой способ похудеть отпадал.       Мистер Дурсль, не дождавшийся племянника, повеселел и отправился домой — праздновать, ибо он считал, что мальчишку в школе убили, наконец. Разочароваться в жизни ему еще только предстояло. А пока он ей радовался. ***       С трудом доехав до дома, «Вольво» так и не развалился. Счастливо выдохнувший мистер Грейнджер направился в сторону дома, а два мед… Илюша и Савишна степенно вылезли из машины, внимательно следя за тем, чтобы срам был прикрыт. Миссис Грейнджер думала о том, что переодеть доченьку ей не во что, потому что гардероб ребенка на медведей рассчитан не был. «Надо будет пока хоть в простыню завернуть», — подумалось ей.       — Кушать будете? — с сомнением в голосе поинтересовалась женщина.       — Будем! — от еды русские богатыри не отказывались никогда, а поляницы взяли от них только самое лучшее.       — А пока будем кушать… Мне интересно, что это за чары на вас были? — Савишна смогла засечь видимо только остатки оных, потому что инстинкт самосохранения взрослых людей оказался сильнее чар.       — Какие чары? — заинтересовался Илья, делая из мантии подобие набедренной повязки. Родители Гермионы смогли оценить то, что доселе было скрыто под тканью.       — Подчиняющие… Да, погорячились мы, — согласилась Савишна, снимая мантию.       Грейнджеры дружно упали в обморок от вида дочери. К виду внушительных мышц и широкого разворота плеч хрупкой доселе девочки они были не готовы. Подойдя к зеркалу в чем мать родила, поляница оценила свой экстерьер, сравнила с матерью и вздохнула. Габариты у нее были богатырские, но здесь явно непринятые. Надо было исправлять. Припомнив науку Яги, Савишна задумалась.       — Пойдем-ка, Илья, тело в местный порядок приведем, — предложила ставшая девочкой поляница, скривившись от самой сути предложения.       — Ага, — согласился богатырь, копируя левую голову Горыныча. Это у него отлично получилось, что выдавало немалый опыт совместных попоек.       — Наставница давеча показывала ведовство такое… — сообщила Савишна. — Будем выглядеть хлипко, но силушка никуда не денется. Неча басурман упреждать, а то скучно будет.       — Скучно — это плохо, — согласился Илья. — Твори давай, жрать же охота!       С трудом припомнив, что говорила Яга, Савишна воздела руки… Чего поляница не учла, так это того, что за домом Грейнджер следили, поэтому где-то на середине ритуала в гостиной возник мужчина в красной мантии, сразу же получивший от Ильи по черепу. Но это, видимо, никого ни на какие мысли не навело, поэтому к окончанию действа, в течение которого богатырь с поляницей медленно сдувались, на полу уже смирно лежало с десяток авроров, а один пускал слюни и звал маму.       Закончив, Савишна еще раз осмотрела себя в зеркало, а потом унеслась наверх — облачаться. Илья, снова став визуально задохликом, тяжело вздохнул и нацепил мантию на место. Сейчас хвалиться было уже нечем.       Подойдя к продолжавшим пребывать в басурманском слове Грейнджерам, Муромец вздохнул, но трогать их не решился, чтобы не убить случайно. Вместо этого он двинулся в сторону красноплащевых, споро перекидав оных за дверь. Через некоторое время все «гости», что татарина хуже, со двора исчезли, но Илью это уже не интересовало.       Тем временем сверху спустилась Савишна. Была она красавицей писаной, на взгляд Муромца, опять остро пожалевшего о нефункциональности женилки. Поляница же принесла отцову рубаху, в которую и упаковала мужа, подумав о решении вопроса одежи. Но в первую очередь следовало уделить время трапезе, а для того нужно было привести в себя Грейнджеров.       — Пнуть или водицей полить? — вслух задумалась поляница.