Спрячь меня в своём сердце

      Когда Сону был ребёнком, Ким До Хван редко проявлял к нему открытую агрессию. Большую часть времени мальчик проводил в окружении нянь и гувернанток, месяцами не видя отца. Но мирная и спокойная жизнь разбилась вдребезги, когда ему исполнилось пять лет.       В то утро, служанка была занята подготовкой к празднованию дня рождения молодого господина. Сам же виновник торжества уже успел проснуться и с нетерпением ждал приезда отца, отсутствовавшего дома уже два месяца.       Юный Сону часто слышал, что рождение ребёнка — праздник для родителей. Поэтому, именинник с широкой улыбкой рисовал открытку для отца, поздравляя того с собственным появлением на свет. Мальчик изобразил двух лис — маленькую и большую, на листке бумаги. Рядом, весьма аккуратным для ребёнка почерком, Сону написал: «Поздравляю с днём моего рождения» блестящими оранжевыми чернилами. В тот момент мальчику казалось, что он создал настоящее произведение искусства, несомненно способное вызвать у папы восторг.       Ким До Хван приехал лишь на закате. К тому времени, Сону уже порядком поднадоел служанке, постоянно спрашивая, когда вернётся отец. Но та, едва встретив господина, заметила, что он пребывает не в самом лучшем расположении духа. Девушка хотела предупредить об этом юного Сону, но было уже поздно— мальчик со всех ног бежал на встречу родителю.       Когда Ким До Хван увидел сына, выражение его лица стало ещё более мрачным и холодным. Мужчина с укором смотрел на приближающегося к нему радостного отпрыска. — Папа! — мальчик остановился всего в двух шагах от отца и протянул нарисованную им открытку. — Это тебе.       Господин Ким бросил на открытку полный отвращения взгляд, будто тот был не больше, чем куском мусора. Мужчина двумя пальцами взял «подарок» из рук сына и, прочитав написанное, презрительно ухмыльнулся. — Твоя гувернантка говорила мне, что ты целыми днями учишься и читаешь полезные книги. Видимо, она солгала, раз у тебя хватает времени на подобную чушь.       Слова отца мгновенно стёрли улыбку с лица Сону. Мальчик не хотел плакать при любимом папе, но не смог сдержаться. Два прозрачных ручья хлынули из покрасневших глаз, вызывая в Ким До Хване ещё большее раздражение. Мужчина бросил открытку на землю, подошёл к сыну и с размаху ударил по маленькому вздрагивающему лицу. На месте удара появился отпечаток ладони, ставший знаком бесконечной ненависти отца к родному сыну. Это был первый раз, когда господин Ким поднял руку на собственное дитя.       Не до конца осознающий произошедшее Сону перестал плакать и поднял на отца удивлённый взгляд. Мальчику сложно было понять, в чём была его ошибка. Он ведь всё утро рисовал открытку и даже использовал любимые блестящие оранжевые чернила. «А может, папе просто не нравятся лисы?» — Завтра я найду для тебя нескольких репетиторов. На этот раз, мужчин. От женщин никакого толку.       С этими словами Ким До Хван, обойдя остолбеневшего сына, отправился в дом. Мальчика увела в комнату неумолкающе щебечущая служанка. Так закончился пятый день рождения Ким Сону. ------------------       Каждый раз, когда Ким До Хван выходил из себя и избивал сына сильнее обычного, в его рабочем графике появлялась «срочная поездка» не меньше, чем на пару недель. Этого времени как раз хватало, чтобы раны зажили, а синяки перестали быть видны. Поэтому, вернувшись в место, которое на данный момент являлось его домом, Сону совершенно не удивился оставленной на столе записке: «Уехал в Наджу. Вернусь не скоро.» Строго и лаконично. Ни следа раскаяния. В прочем, всё как и всегда.       Сону выдохнул с облегчением. По крайней мере, ему не придётся видеть отца в ближайшие дни. Но была и ещё одна проблема, требующая внимания.       Раньше никто в школе не знал о положении дел в семье Ким. Для одних Сону был примером для подражания, для других — объектом зависти. Но недавно появилась и третья группа, которой Сону не мог дать названия, с единственным участником — Харуто Ватанабэ.       Сону, всё ещё не сняв одолженную одежду, лёг на диван в гостиной и задумался, размахивая в воздухе слишком длинными рукавами.       С одной стороны, ему не хотелось подпускать к себе кого-то, кого он знал всего пару дней. Но почему-то, мысль о человеке, переживающем о нём, грела душу. Хотя Сону и не был уверен в искренности действий Харуто, забота, которой ему так не хватало все эти годы начала постепенно растапливать лёд в его сердце. Лишь теперь Сону почувствовал, как устал воевать в одиночку против всего мира. «Это не правильно. Ты не заслуживаешь чьего-то беспойкойства.»       И снова этот мерзкий голос в голове. Он появлялся всякий раз, когда Сону пытался сблизиться с другими людьми или переставал причинять себе боль. Будто кто-то забрался в его мысли и вцепился когтями, не желая отпускать добычу. — Я больше не буду заставлять его волноваться. Мне просто хочется, чтобы рядом был кто-то, кому на меня не наплевать. «Харуто разочаруется в тебе так же, как твой отец. Он уйдёт и расскажет всем о том, насколько ты жалок.» — Он не похож на отца! «Ты так хорошо его знаешь? Что, если всё это — просто игра? Все в этом мире гиены…» — …и можно полагаться лишь на себя, — закончил вслух Сону.       Фраза, которую так часто повторял отец, всплыла в мыслях сама по себе, но в этот раз Сону не собирался отдаляться от Харуто, как советовал «голос». Даже если ему предстояло обжечься в будущем, парень решил хотя бы попытаться изменить свою жизнь. -----------       Одежда, которую любезно одолжил Харуто, отправилась в стирку. Сону размышлял о том, как и когда лучше отдать вещи. Делать это в школе было бы безумием. Что, если бы кто-то заметил? Но мысль о том, чтобы вновь остаться наедине с Харуто и отдать вещи лично в руки, смущала гораздо больше. — Я оставлю их на пороге его дома. Так мне не придётся с ним разговаривать.       Полный решимости, Сону вытянул из сушилки одежду и, аккуратно сложив её в пакет, отправился в путь.       Не смотря на своё вчерашнее состояние, Сону удалось запомнить дорогу к дому Харуто. К его счастью и беспокойству, надоедливый одноклассник жил всего в двадцати минутах быстрой ходьбы от обиталища Сону.       Небольшой домик с простеньким дизайном мало чем отличался от стоящих рядом практически идентичных домов. Подойдя к деревянному порогу, Сону не мог не вспомнить, как прошлым днём переступил его, будучи одетым в одежду Харуто. В страхе вспомнить предшествующие этому события, Сону бросил пакет с вещами прямо перед дверью и стремительно ушёл.       Путь до школы занимал около получаса, но Сону любил проходить его пешком. Когда идёшь в одиночку вдоль многочисленных домов, создаётся ощущение, что есть кто-то ещё в этом мире, кто переживает те же проблемы, что и ты. Сону часто представлял себе, какой может быть жизнь за этими пустыми окнами. Возможно, где-то там жил ещё один мальчик, которого ненавидел собственный отец. Сону хотел бы познакомиться с ним, но, к сожалению, распознать в незнакомце подобного себе было сложно. Сону и сам всегда жил под маской прилежного ученика и благодарного сына. -------       Как и ожидалось, Харуто уже сидел в классе, болтая с друзьями. Сону, конечно, мог бы проигнорировать надоедливого одноклассника, но что-то внутри подсказывало, что это может оттолкнуть от него единственного человека, которому было не всё равно. Поэтому, засунув подальше гордость, Сону всё же одарил Харуто лёгким кивком. Ничего такого, что могло бы выдать их связь, но этого вполне хватило, чтобы привлечь внимание Харуто. Не смотря на самовнушение, Сону не мог отделаться от мысли о том, что весь класс уже знает о произошедшем.       К счастью, опасения Сону не подтвердились. При виде него, одноклассники продолжили обсуждать те же темы, что и до этого. Даже друзья Харуто не выказывали Сону лишнего внимания. Это могло означать лишь одно — Харуто сохранил их секрет. -------       К концу урока Сону загорелся мыслью выловить Харуто на перемене и вновь провести время вместе. Быть может, им даже удалось бы обсудить вчерашний день и выяснить некоторые недопонимания. Но, как на зло, именно сегодня Сону позвали в учительскую, не дожидаясь звонка.       Парень умело скрывал разочарование. Он лишь мельком оглянулся на Харуто. Тот наградил его приветливым взглядом зачаровывающих глаз. Сону даже показалось, что сегодня его одноклассник в одночасье стал невероятно красив. Или, быть может, он всегда был таким?       Сону надеялся, что сможет освободиться до начала перемены, но учитель математики никак не хотел от него отставать. Престарелый учитель Кан продолжал рассыпаться в извинениях перед учеником за допущенную ошибку.       Конечно, Сону сразу понял, что преподаватель перепутал результаты теста. Но оковавший тело страх и ожидание побоев не дали парню возможности предъявить претензию. — Мне очень жаль. Я должен был догадаться, что ты не мог написать тест так плохо. Я сам не понимаю, как мог перепутать тебя с этим идиотом Хамадой. «Уже слишком поздно, придурок» — подумал про себя Сону. Но в ответ он лишь слегка улыбнулся, потерев щёку, по которой его ударил отец за эту самую оценку. Он никогда бы не стал вступать в конфликт с учителем. Эту свою черту Сону ненавидел в себе больше всего. — Если это всё, я могу идти? — Сону придал голосу обычную учтивость. — Перемена уже началась.       Учитель Кан, казалось, немного растерялся, но всё же разрешил Сону покинуть учительскую. Когда староста выходил из кабинета, позади всё ещё слышались бесконечные извинения.       Сону разогнался так сильно, что ноги начали болеть. Он не мог позволить себе бегать по коридорам школы, поэтому шёл быстрым шагом. Как бы он это не отрицал, ему хотелось увидеть Харуто. Немного прилипчивого и раздражающего, но доброго и заботливого одноклассника.       Однако, стоило Сону подойти к, казалось бы, безлюдному уголку коридора, как он остановился, услышав знакомый голос. Он принадлежал старосте класса 3-А. Мин Юна всегда казалась Сону слегка отстранённой, поэтому он удивился, услышав из её уст признание в чувствах. Он и сам не раз слышал в свой адрес слова: «Ты мне нравишься». Но ему вдруг стало интересно, что же ответит тот, кому предназначалось признание. — Я знаю, что это немного неожиданно. Мы и не общались-то толком. Но ты вдруг появился в школе после начала учебного года и я сразу обратила на тебя внимание. Ты отличашься от остальных. Поэтому я хочу, чтобы ты стал моим парнем. Так что ты ответишь?       Сону сделал два шага вперёд, стараясь рассмотреть, кому же его давняя знакомая посвятила такие слова. Но увиденное заставило его покрыться холодным потом. Это был Харуто. Одноклассник стоял напротив Мин Юны, смущённо разглядывая свои ботинки.       Конечно, это и не мог быть никто другой. Глупо было полагать, что Харуто хорошо относится лишь к нему одному. «Идиот. Я же говорил тебе, что ты ему надоешь. Зачем ему такой как ты, когда есть красивая девушка, поуши влюблённая в него?» — Заткнись! — вырвалось изо рта Сону.       Быстро осознав свою ошибку, парень стремительно побежал прочь. Ему совсем не хотелось быть замеченным этой парочкой.       К счастью, дверь туалета, бывшего немым свидетелем страданий Сону, оказалась поблизости. Сону забежал в первую же кабинку, заперев за собой дверцу. Он старался сдержаться, но горячие слёзы предательски потекли по лицу. Он вновь остался один. «Здесь наверняка есть что-нибудь острое. Отпусти свою боль. Никто об этом не узнает»       Сону огляделся. Кто-то сломал держатель для туалетной бумаги, оставив на нём несколько зазубрин. Сону, в отчаянии, покосился на них. «Всего один порез и боль уйдёт» — Всего один порез, — вторил Сону голосу в голове.       Мысленно, Сону пытался отговорить себя, как и каждый раз до этого. Но, не успел он как следует поразмыслить, как рука уже опустилась на острый край пластмассы. Конечно, ею было сложно нанести себе серьёзный ущерб, но Сону хватило бы и маленькой царапины, чтобы почувствовать себя лучше.       Резкая боль расплылась по всей руке, заставляя поморщиться. Мысли отступили на второй план. Сону надавил сильнее, чтобы глубже прорезать кожу и полностью погрузиться в эти ужасающе приятные ощущения. Внезапно, его остановил знакомый голос. Он вырвал Сону из состояния крайнего отчаяния. — Сону? Ты здесь?       Как и следовало ожидать, Харуто вновь появился в самый нужный момент. Сону мгновенно оторвал повреждённую руку от пластмассы. Порез был небольшим, но продолжал кровоточить. Даже сложенная в несколько слоёв туалетная бумага не могла до конца справиться с этой проблемой. Кровь просто продолжала выступать из раны, грозясь испачкать одежду и привлечь к себе лишнее внимание. — Я знаю, что ты здесь. Я был в столовой и кабинете, но тебя там не нашёл. Если ты опять пытаешься избежать обеда, то не нужно. Сегодня я принёс те блюда, которые тебе понравились в закусочной. «Я ведь обещал себе не давать Харуто поводов для беспокойства!» — Окей, ты можешь не выходить. Но и я никуда не уйду. Хочешь просидеть здесь до вечера?       Сону тихо выругался себе под нос. Должно быть, Харуто уже давно услышал его, поэтому притворяться не было смысла. Крови постепенно становилось всё меньше. Сону намочил туалетную бумагу слюной, стирая подтёки и всё же решился выйти наружу.       Харуто, казалось, ничего не заметил. Он лишь одарил Сону своей обычной дружелюбной улыбкой. — И стоило так долго прятаться? Тебе придётся найти другое место, если не хочешь, чтобы я тебя нашёл.       Сону ничего не ответил. Пряча за спиной травмированную руку, он указал на больших объёмов свёрток в руках Харуто. — Это наш обед?       Услышав эти слова, Харуто улыбнулся ещё шире. «Такой простодушный» — Перемена скоро закончится. Пойдём быстрее. Сегодня бабушка наготовила много вкусного.       Харуто схватил Сону за неповреждённую руку, уводя прочь от туалета. Сону даже не пытался сопротивляться. Он был зол, но не мог сказать об этом вслух.       Так они дошли до лестницы, ведущей на крышу. Сону, продолжая хранить молчание, забрался наверх.       Всё происходящее казалось ему до жути неправильным. Как он мог так просто довериться человеку, на которого злился несколько минут назад? И всё же он, подчиняясь каким-то неизвестным чувствам, успокоился и осторожно опустился на парапет.       Харуто, с нескрываемой радостью, принялся раскладывать контейнеры. Сону потерял дар речи при виде многочисленных блюд, очевидно, приготовленных по его вкусу. Здесь было всё то, что он ел в той самой закусочной и даже больше.       Раньше, Сону отказался бы от протянутых ему палочек и бутылки воды, но сегодня он не мог найти в себе на это сил. «Наверное, всё из-за потери крови» — Я попросил бабушку приготовить на нас двоих. — Она сильно злилась? — Сону не мог не задать этот вопрос. Забота о других наказуема. Этот урок заставил его усвоить отец.       Харуто уставился на него так, будто не понял вопроса. Он вновь оглядел контейнеры, прежде чем продолжить. — С чего бы ей злиться?       Конечно, в нормальных семьях никто бы не стал бить ребёнка за подобную просьбу. Однако, Сону никогда не был в этих самых «нормальных» семьях, а потому, не мог до конца понять, как там всё устроено. — Давай есть. Ты ведь староста, тебе нельзя опаздывать.       Харуто был прав. Сону старался никогда не опаздывать на уроки. И его статус старосты никак на это не влиял. Просто он знал, что каждая оплошность мгновенно доходила до сведения его отца. Даже если тот был в «командировке», Сону никогда бы не посмел ослушаться.       Сону робко протянул палочки к контейнеру с тушёной свининой, стараясь не обращать внимания на довольное лицо Харуто. Мясо на вкус оказалось ещё лучше, чем на вид. Мягкое, тающее во рту, подобно дольке шоколада. Сону решил, что накажет себя вечером, лишившись ужина. А сейчас можно было сделать исключенние, насладившись обедом, приготовленным с любовью. — Тебе уже лучше?       Харуто нарушил создавшуюся идиллию одним лишь вопросом. Сону мгновенно потерял аппетит. Воспоминания о вчерашнем дне обрушились лавиной. Каждое ушибленное место зачесалось. — Тебя это действительно волнует?       Сону и самому показался этот вопрос немного грубым по отношению к тому, кто не раз ему помогал и даже принёс обед. Но он ничего не мог с собой поделать. Казалось, голос в голове, говорил вместо него. Но, к удивлению Сону, Харуто не воспринял этот вопрос с обидой или агрессией. Выражение его лица стало гораздо серьёзнее, чем обычно, когда он ответил: — Конечно. Мы ведь друзья.       «Друзья». Слово, которого Сону пытался избежать всю свою жизнь, прозвучало из уст того, кого он бы точно не подумал называть «другом». — Ешь молча. Твоя бабушка же старалась.       Сону редко удавалось поесть настоящей домашней еды, поэтому он особенно ценил усилия пожилой женщины, которую даже не знал. Он с небывалым аппетитом поглащал кусочек за кусочком, пока контейнер с тушёной свининой окончательно не опустел.       В этот момент Сону заметил, что Харуто вытащил из кармана брюк телефон и что-то записал. — Что ты пишешь? — Заметку для себя. Завтра я попрошу бабушку приготовить побольше тушёной свинины.       Сону испытал укол совести. Ему совсем не хотелось причинять кому-то лишние неудобства из-за своего неуёмного аппетита. — Тебе больше не нужно носить обед для нас двоих. — Почему это? — Харуто выглядел весьма озадаченным. Сону даже слегка засомневался, прежде чем дать ответ. — Лучше носи еду для своей девушки. Или же вы просто можете питаться в столовой. У неё с этим нет никаких проблем. — Девушки?       Сону уже начали раздражать попытки Харуто скрыть очевидное. Возможно, тот пытался утаить отношения, чтобы избежать неловкости. Но Сону точно не был тем, с кем стоило бы избегать правды и играть. — Мин Юна. Я случайно услышал её признание. Вы отлично смотритесь. Если ты скрываешь ваши отношения из-за её семьи, то не нужно. Мин Юна средняя дочь в семье и её родителям, по большому счёту, плевать, с кем она свяжет свою жизнь. Хотя, она, наверное, тебе это и так уже рассказала. — Погоди… Так её зовут Мин Юна?       Этот ответ отличался от любого другого, который Сону ожидал услышать. Конечно, он понял, что Харуто, скорее всего, ответил на признание отказом. Но странное чувство обиды всё же зародилось в сердце. Как Харуто мог отказать девушке, даже не поинтересовавшись кто она такая и как её зовут?       Сону отложил палочки в сторону, с осуждением уставившись на одноклассника. Он и сам не понимал, на что именно злился. На то, что Харуто кто-то признался? Или же на невежественность того по отношению к чьим-то чувствам? В любом случае, есть ему уже не хотелось.       В гневе, Сону покинул крышу, не желая оставаться наедине с этим недотёпой. На мгновение, его даже посетила мысль о собственном участии в отказе Харуто, но он быстро отбросил её на второй план, понимая, что это попросту невозможно. ------       Харуто ещё несколько раз пытался заговорить с Сону на переменах, но тот всгда находил причины отвлечься. Так, Сону помог с заданиями нескольким ученикам, донес коробки с учебными планами до кабинета учителя, разобрал книги в библиотеке и подежурил в классе. Лишь бы не общаться с тем, кто вызывал в нём весьма противоречивые чувства.       Когда день подошёл к концу, Сону наконец-то смог вздохнуть спокойно. Дежурство в классе заняло больше часа и теперь он был уверен, что не встретит никого из знакомых на выходе из школы. Однако, его надежды не оправдались.       Харуто стоял возле ворот, то и дело поглядывая на телефон. Он, очевидно, кого-то ждал. И у Сону не было сомнений в том, что этот кто-то — он сам.       Сону оглядел себя, в поисках остатков пыли после уборки кабинета. Но, к своему ужасу, он внезапно заметил на белоснежном рукаве тонкую бордовую полосу. Кровь просочилась сквозь ткань. К счастью, рукав пиджака полностью закрывал кровавый след. Сону вздохнул с облегчением. По крайней мере, одноклассники вряд ли что-то заметили.       Сону попытался обойти Харуто, но тот, конечно, не дал ему это сделать. — Я провожу тебя до дома. — Я не твоя девушка, чтобы меня провожать. Дойду один, — огрызнулся Сону.       Компания Харуто его совсем не радовала. От части, потому, что тот мог узнать, где он живёт и как-нибудь наведаться в гости. Подобная перспектива не сулила ничего хорошего. — Ты всё ещё злишься из-за того, что я отказал Мин Юне? — Харуто едва поспевал за быстрым шагом Сону. — Ты так хочешь, чтобы я с ней встречался?       Сону резко остановился и уставился на Харуто. В его сознании кипела ярость. Как бы он ни пытался успокоиться, мысли метались в голове, заставляя выплеснуть накопившийся гнев на первую попавшуюся жертву. — Ты что, правда идиот? Почему бы тебе не подумать своими мозгами?! Девушка призналась тебе, а ты даже не удосужился поинтересоваться, как её зовут! Ты так относишься ко всем, кто испытывает к тебе чувства? Притворяешься таким добрым, а на деле, тебе плевать на людей вокруг себя. Все вы пытаетесь казаться не теми, кем являетесь на самом деле!       Сону раздражённо побрёл прочь, оставив Харуто позади. Он уже было собирался поймать такси, когда услышал голос позади. — Ты поранил руку?       Сону опустил взгляд и увидел всё то же бордовое пятно на белоснежной ткани. Он попытался закрыть всё рукавом пиджака, но было уже поздно.       Харуто подскочил к нему и аккуратно поднял порезанную руку. В каждом его движении чувствовались нежность и забота, которые редко удавалось испытать Сону. Он был застигнут врасплох. Не мог даже пошевелиться. Лишь пристально смотрел на Харуто, пытаясь понять, почему же тот проявляет доброту к такому, как он.       Сону даже не заметил, как Харуто отодвинул рукав рубашки, осматривая свежий порез. — Рана неглубокая, но нужно её срочно обработать, чтобы не было шрама. Поехали ко мне домой. Там есть всё необходимое.       Сону мгновенно одёрнул руку. Он отвернулся от Харуто, пытаясь скрыть смущение от всей этой ситуации. — Я могу обработать её дома. — Ты беспокоишься о том, что твой отец будет злиться из-за опоздания? — Конечно же нет. Отец уехал. Его не будет дома ещё пару недель.       Закончив последнюю фразу, Сону понял, какую ошибку совершил. Харуто внезапно озарился самой искренней радостной улыбкой, какую Сону довелось видеть. — Отлично. Значит, поедем к тебе.       Как на зло, такси подъехало раньше, чем Сону сумел возразить. Он даже не мог сопротивляться, когда его усаживали в машину. Настолько велик был его шок. — Какой адрес? — вежливо спросил таксист.       Харуто наклонился к уху Сону, тихо прошептав: — Если ты не назовёшь свой адрес, я назову свой. «Слишком близко!» — Аннамдон, 210А.       Сону попытался вернуть лицу прежнее раздражённое выражение, но, по ощущениям, получалось весьма скверно.       Харуто всё ещё сидел рядом и направлялся к нему домой. От одной этой мысли Сону поплохело. Он ведь раньше никогда не приводил гостей. Более того, Сону тщательно скрывал тот факт, что они с отцом постоянно переезжают в новые дома. Это всегда казалось ему чем-то ненормальным. Но пути назад уже не было.       Дорога заняла не больше десяти минут, что весьма удручало. Слишком мало времени, чтобы обдумать дальнейший план действий.       Стоило им подъехать к дому Сону, как его сразу же охватила паника. Ужасное чувство отчаяния, когда тебя внезапно загоняют в тупик.       Тем временем, Харуто уже оплатил проезд и, обойдя машину, открыл Сону дверь. Тому оставалось лишь повиноваться. Сону неохотно вытащил ключи из кармана. Дверь со скрипом открылась, — Ну чтож, добро пожаловать в мой дом.