Знакомство с родителями

— Я всё ещё хочу отменить это всё, — ворчит Чан, когда Минхо поправляет воротник рубашки и ладонями разглаживает мягкую ткань. — Почему мы вообще позволили Сынмину привести его… этого… в общем, совершенно постороннего человека в наш дом. — Если ты сейчас же не перестанешь вести себя как ребёнок, я откушу тебе нос! — омега раздражённо пыхтит под нос, нервничая не меньше мужа, и ворчит на заплетающиеся пальцы. С минуты на минуту на пороге их дома окажется Сынмин с его альфой, с самым важным для него человеком, которого выбрал из тысяч других. — Я понимаю твоё волнение, но и я переживаю не меньше. — Прости меня, — Чан накрывает руки мужа, в сотый раз поправляющие воротник рубашки, и оставляет нежные поцелуи на каждой. Минхо давит усталый вздох и поднимает взволнованный взгляд на альфу. — Я каждый день благодарю весь мир за то, что в моей жизни есть два таких прелестных омеги, и мне больно думать о том, что одного мне придётся в скором времени отпустить. — Я буду здесь, с тобой, — омега грустно улыбается. — А Сынмин, он ведь не перестанет быть нашим сыном ни на секунду. Даже если выйдет замуж за этого альфу, которого ты уже так не любишь. — Я люблю тебя, — Чан отпускает руки мужа и сгребает его в крепкие объятия, нежно целуя в шею. Он искренне благодарен судьбе за их встречу. — И, кстати, мы можем подумать об ещё одном малыше. — Бан Чан, — строго начинает Минхо, но его прерывает звонок. — Мы об этом ещё поговорим! Чан делает глубокий вдох, прогоняя нервозность и заставляя бешено бьющееся сердце успокоиться, и вместе с мужем идёт встречать гостей. Когда дверь открывается, на пороге их встречает сияющий счастливой улыбкой Сынмин, держащий за руку слегка напряжённого альфу. Ну ладно, хотя бы не один Чан здесь переживает с самого утра. Альфа Сынмина оказывается очень красивым парнем: розовые пухлые губы растянуты в нервной улыбке, пока в хитрых лисьих глазах сквозит уверенность. Тёмные волосы небрежно уложены, но эта небрежность придаёт образу расслабленности и лишь подчёркивает чужую красоту. Чужая рука непривычно правильно сжимает тонкую ладошку Сынмина. — Здравствуйте, — едва дрогнувший голос с лёгкой хрипотцой не оставляет сомнений в том, что альфа переживает так же сильно, как и родители Сынмина. — Добрый день, входите, — Минхо улыбается и мимолётом бросает строгий взгляд на мужа, застывшего у двери. — Ты видел, он же пытался сожрать нашего сына, — шёпотом ворчит Чан, когда тёмные макушки исчезают за дверью ванной комнаты. Омега закатывает глаза и кивком головы указывает на дверь в кухню, чтобы альфа немного успокоился перед встречей с парнем своего сына. Чан возмущённо рычит, но послушно уходит, не забывая по-детски громко хлопнуть дверью. — И кто здесь ещё ребёнок? Когда все четверо усаживаются за стол, начинается самый сложный этап вечера — знакомство. Сынмин продолжает сиять, будто не замечая нахмуренных бровей отца, и шепчется о чём-то с Ёнджуном, иногда смущённо хихикая. Минхо любовно поглядывает на молодых, вспоминая их с Чаном свидания и скандалы с родителями после. Несмотря на истрепанные нервы, омега искренне счастлив, что сейчас у него есть идеальный муж, готовый подставить своё плечо, очаровательный сын, вобравший в себя лучшее от родителей, и уютный дом. — Сынмин, когда же ты представишь нам своего альфу? — грозно спрашивает Чан, примеряя на себя роль строгого отца, на что Минхо лишь устало вздыхает. Здесь он бессилен. — Пап, не будь таким злым, — Сынмин улыбается: ничто не может испортить его хорошее настроение сегодня. — Простите, мне стоило сделать это в самом начале, — альфа встаёт из-за стола, делая поклон, и нервным взглядом бегает от одного мужчины к другому. — Меня зовут Чхве Ёнджун. — Ли Минхо, — омега улыбается, кивая головой, и с интересом рассматривает парня перед собой. Красивый. — Бан Чан, — ни на секунду не снимая маски строгого родителя, твёрдо отвечает Чан. Ёнджун смущённо кивает и садится обратно, сразу же перехватывая руку Сынмина за столом. Ему очень сильно хочется понравиться родителям омеги, в которого он влюблён вот уже несколько месяцев и с которым хочет провести всю свою жизнь. Сынмин замечательный. Одной улыбкой он способен вызвать трепет в сердце альфы. — Так, где ты учишься? — Чан обманчиво мило улыбается, разделывая сочный кусок мяса. Альфа с удовольствием представил бы на этом месте кое-кого. — Какие планы на жизнь? — Я учусь на экономическом факультете, планирую в будущем устроиться в компанию отца, — отвечает Ёнджун, пытаясь сконцентрироваться на вкусном ужине, пока чужой взгляд не прекращает сканировать его. — В свободное время занимаюсь танцами. — О боже, пап, ты бы видел, как Ёнджун танцует! — восхищённо вскрикивает Сынмин, обращаясь к Минхо, который в молодости состоял в танцевальной команде и даже научил его нескольким движениям. — Это невероятно! — Есть вредные привычки? — стальной голос прерывает полную восхищения речь сына, и внимательный взгляд пытается найти деталь, к которой можно придраться. Вот, несколько серёг в ушах. Разве это серьёзно? И плевать, что у Чана в молодости пирсинг похлеще был. — Нет, мистер Бан, — альфа резко выпрямляет спину, ловя на себе взволнованный взгляд Сынмина, — я стараюсь вести здоровый образ жизни. Да и танцы не позволяют, всё-таки нужна спортивная подготовка. — То есть, если бы не танцы, ты был бы не против? — щурится Чан, слегка наклоняя голову, и пытается выглядеть более устрашающим. Он вспоминает сцены допроса из боевиков и хмурит брови. Он должен проверить на прочность альфу, который однажды, возможно, заберёт его малыша из их большой и дружной семьи. — Нет, я вовсе не это имел ввиду, — Ёнджун растерянно машет руками, прикрывая глаза и бухтя что-то под нос. Он должен выдержать, хотя бы ради Сынмина. Тем более, по рассказам омеги его отец — просто божий одуванчик. — Какие планы на моего сына? — откашливается Чан, продолжая сканировать альфу взглядом и будто пытаясь забраться в чужие мысли. Он уже окончательно чувствует своё бессилие, замечая, как этого парня принимает вся его семья. Альфа не хочет мешать счастью своего маленького омеги, напротив, желает ему самого лучшего, но боится, что тот обожжётся. — Пап, я очень ценю то, что ты пытаешься узнать всю подноготную Ёнджуна, — Сынмин вздыхает, чувствуя, что его слова могут задеть крайне чувствительного отца. — Но я привёл его не для допросов. Он очень дорог мне. Как и вы. И я хотел, чтобы мои любимые люди нашли общий язык. А не устраивали войну за ужином. — Мин-и, ты тоже должен понять отца, — Минхо мягко улыбается, находя крепкую ладонь мужа и переплетая с ним пальцы, даря немую поддержку альфе. — Ты — наш маленький малыш, за которого мы так сильно переживаем. Мы хотим для тебя только самого лучшего! Чан просто волнуется, правда? Он вовсе не хочет напугать твоего альфу, верно? — омега выжидающе смотрит на мужа и, встретив уже привычное выражение протеста, пинает его под столом. — Ты слишком быстро вырос! — не выдерживает Чан. — Мне казалось, что у нас есть ещё столько времени. — Пап, у нас впереди ещё очень много времени, — Сынмин смягчается, бросая взгляд на совсем раскисшего отца, и встаёт из-за стола, чтобы скорее обнять самого любимого альфу в его жизни. — Я ведь не уезжаю никуда. Пока я остаюсь здесь, мы можем делать много крутых вещей. — Ёнджун, прости меня, — Чан переводит взгляд на альфу, влюблённо поглядывающего на его сына, и мягко улыбается. Кажется, Сынмин в надёжных руках. — Я ведь так переживаю. — Всё в порядке, мистер Чан, — Ёнджун кивает, ловя улыбку омеги, как бы говорящую «ну вот видишь, я ведь обещал». — На самом деле Сынмин очень много говорил о вас. Он правда любит вас. Никто и никогда не посмеет занять ваше место в его сердце. — Уверен, Ёнджун понимает тебя, — Минхо с улыбкой наблюдает за развернувшейся перед ним сценой и наконец-то выдыхает. Большой шаг вперёд был сделан. — Уверен, Ёнджун, ты будешь чувствовать то же самое, когда у вас появится свой малыш, — выпаливает омега, но спустя мгновение замирает, потому что Чан тяжелым взглядом окидывает сначала его, а потом и альфу. — Это ведь ещё нескоро! — в панике выкрикивает Ёнджун, но взгляд альфы стремительно темнеет. Хорошо, к этому Чану ещё предстоит подготовиться. И не только ему.