Придворная жизнь императорской свиты [3 том]

К большой удаче, Густав наткнулся на своего старого знакомого, еще не доходя до самого салона – в одном из светских коридоров, заполненным придворными, ведущими разговоры друг с другом. - Жемчуг! – с радостью окликнул его Густав, отвлекая от одиночного пути куда-то. - М? – озадаченно посмотрел на него, притормозив на месте. - Есть разговор, - расторопно подошел к нему. - Какой? – глядел снизу вверху. - Предлагаю отойти в более уединенное место и обсудить все там. - Что за тема разговора? Она сулит мне хоть что-то хорошее? - Возможно… - задумчиво протянул. – Зависит от того, как пройдет обсуждение. - Ладно, - недовольно отвел взгляд. – Пошли, - махнул в какой-то коридор. Едва они перешли в место не такое людное и присели на одну из банкеток, стоящих под стеной, Филипп повернул свою голову к собеседнику и послал ему выжидающий взгляд: - Ну? О чем ты там поговорить хотел? - Об Агате, - спокойно обозначил Густав. Жемчуг демонстративно сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что данная тема не вызывает у него позитивных эмоций. - Он хотел, чтобы я поговорил с тобой и выяснил почему ты разозлился на него. Ты ведь с таким жаром защищал его сегодня… - эмпатично говорил ему. – Такая внезапная злость была неожиданностью даже для меня. Скажи, что он сделал не так? Ты же не просто так разозлился на него. Филипп недовольно отвернулся. - Понимаю, - тихо вздохнул на это граф, отводя взгляд в сторону, - я не самый близкий твой друг и ты можешь не хотеть делиться со мной такой личной информацией. Но Агат – друг Людовика, - покосился на него. - И Агат переживает за то, что между вами сегодня произошло. - Хм! Мало переживает, раз прислал тебя, а не пришел сам! - раздраженно обернулся. - Может быть, он подумал, что ты не захочешь с ним говорить, - сочувственно пожал плечами. – А на меня у тебя обиды нет. По крайней мере, такой явной, как на него… - После того, что этот придурок сказал мне – я вообще его видеть не хочу! – отвернулся, насупив брови. «Угу… Значит, он что-то сказал ему не то, - констатировал факт Густав. – Осталось теперь узнать, что именно,» - украдкой подвинулся к нему: - Скажи, а каким именно словом он тебя обидел? Мне кажется, он это сделал не специально… Иначе, он не хотел бы с тобой помириться… - М, - недружелюбно буркнул, обиженно сжимаясь. - Видимо, он сказал что-то, совсем об этом не подумав. Быть честным, они с Людовиком не самого большого ума, но не суди их строго, - отвел взгляд в сторону. - Порою, им нужно объяснять, какое их поведение тебя очень расстраивает, - опустил голову. - Иначе, будет у вас с Агатом такая же история из ссор и расставаний, как и у нас с Луи, - посмотрел на него. – Скажи, как именно он тебя обидел? Я обещаю, что он придет и извинится перед тобой. Если хочешь, попрошу на колени перед тобой стать. Я знаю, какую боль могут принести слова, - опустил глаза. - Но об этой боли нужно говорить. Нужно учиться выражать свое «не нравится»… Сами они никогда не догадаются о том, какое их поведение делает тебе больно, - взглянул на него. Филипп шмыгнул чистым носом, обиженно глядя в сторону: - Он… Сказал, что у меня маленький… - И тебя очень расстроило это? – сочувственно слушал. - Ну а ты как думаешь? Тем более, посреди процесса… - Не понимаю, как он вообще мог такое сказать, - озадаченно нахмурился. – Мне всегда казалось, что его все в тебе устраивает. Все твои размеры, вся твоя… - аккуратно оглядел его. – «Миниатюрность»… - Я тоже так думал. Но оказалось, что он не отличается от остальных. Ему тоже подавай только высоких и с членом большим, - печально косился в бок. «Разве Агата только рост и размер члена всегда интересовал? – наблюдал за Жемчугом он. - Если бы это было так, то он не приставал бы к тому злосчастному Жану.» - Ему очень блондины нравятся, как я заметил, - констатировал Густав, поглядывая на этот светлый затылок. – А члены и рост… Если бы это было правдой – он бы с Людовиком сейчас не дружил, а кое-чем другим занимался. - Его останавливает только то, что этот Людовик предпочел ему тебя, - недовольно обернулся на него. – Если бы не ты – он бы до сих пор соблазнял его на секс. - Значит, нам обоим выгодно, чтобы Агат увидел в тебе идеального партнера? – заинтересованно намекнул. - Что ты имеешь ввиду? – озадачился. - У нас сегодня будет праздничный ужин в честь того, что Агата оправдали. Приходи к нам. Во-первых, вы сможете с ним помириться, а во-вторых, после ужина и вкусной еды, у вас будет хорошее настроение, для того, чтобы обсудить ваши отношения. - И кто на этом ужине будет? – повернулся к нему всем корпусом. - Я, Людовик, Агат и ты, если придешь. - Хм! – горделиво вскинул головой. – Вся компашка шпал. Только рыжего черта не хватает! На вашем фоне, я буду выглядеть ужасно. Агат никогда не предпочтет того, кого из-за стола еле видно. А столы у вас явно не под мой рост. - Я не думаю, что в этой компании у него останется какой-то выбор. За приемом пищи, Людовик озабочен вниманием к моей тарелке, а я – к его. К тому же, я видел взгляд Агата на тебя, когда мы все встретились сегодня утром. Ты ему интересен явно больше, чем Людовик. - Ладно, - отвел недовольный взгляд. – Во сколько там ваш ужин? - В семь. У нас с Людовиком в покоях. Приходи. Я положу подушку на твое место, если тебе будет действительно низко. - Угу, - угрюмо ответил, реагируя на это новое пренебрежение к его росту. После этого разговора, Густав отправился к залу для фехтования, где ожидалось повстречать уже переодетых в свою обычную одежду знакомых, которых он внезапно для себя застал за игрой в мяч, вместе с еще несколькими людьми. Откашлявшись, тем самым привлекая к себе внимание всех участников данного мероприятия, молодой человек одобрительно кивнул Людовику, взволнованному этим неожиданным появлением, и позвал к себе Агата, которому на ухо объяснил причину злости Жемчуга. - Да не было такого! – возмутился красный и заметно дышащий Холодный, до этого бегающий по всему залу. – Не говорил я ему такого! - Но обиделся он именно на это, - негромко кивнул Густав. – Я пригласил его на наш ужин, так что до этого времени, у тебя есть возможность придумать, что ему сказать. Желательно, чтобы ты все-таки извинился. Он на примирение настроен, - благосклонно склонил голову. - Ладно, - вытер пот со лба. – Придумаю что-нибудь, - обернулся и возвратился в игру. Проведя его взглядом и оглядев стабильное состояние Людовика, вспотевшего от этой беготни, Густав развернулся и удалился к своей прежней компании, несознательно относя графине бессловесное сообщение, посланное его возлюбленным. Когда матч был завершен, по причине приближающегося ужина, до которого оставалось около четверти часа, все его участники отошли в оружейную, где оставались лежать их светские наряды, и получили в свои руки влажные полотенца, которыми начали вытирать свои потные и липкие тела. Ближе к концу этого процесса, Агат пристал к Людовику с одним интересующим его вопросом: - Слушай, а как ты извиняешься перед Густавом, когда обижаешь его? Ты же обижаешь его? – озадаченно притих. - Не говори так, будто я это делаю постоянно, - покосился на него. – Мы только иногда ссоримся, но я не обижаю его систематически, - опустил глаза на ноги, которые протирал полотенцем. - Так все же? Как? - Да как? На колени перед ним становлюсь и сердечно прошу прощения. - И он прощает? – ошеломленно раскрыл глаза, поняв под этим выражением оральные ласки. - Не всегда с первого раза. Иногда, нужно постараться, - повернулся к нему. – А что? Хочешь у Жемчуга так прощение просить? – выровнялся, откладывая грязное полотенце в сторону. – Думаю, если ты перед ним на колени встанешь, то просто поравняешься с ним, - поставил руки на пояс. - Да вот тоже так думаю… А если его поставить на табуретку? - В случае неудачи, он тебе не по руке, а прямо в лоб своей злостью даст, - поучительно кивнул и отвернулся к одежде. - Тоже верно… - задумчиво отвернулся. – А если его посадить куда-то? В кресло какое-то, например, - покосился на друга. - Уже идея получше, - надел чулки. – Только ты или речь какую-то прекрасную подготовить должен, или ноги его связать, чтобы он тебе туфлю в лицо не отправил, если ему вдруг что-то не понравится. Как ты вообще умудрился поссориться с таким человеком? – озадаченно посмотрел на него и присел, подвязывая свои чулки атласными лентами. – У вас же всегда были по-особенному «гармоничные» отношения. - Да не знаю, - нагнулся к скамье и взял чистую рубаху, которую начал надевать. - Я ему ничего такого не говорил, а он обиделся, увидев обидный подтекст там, где его не было. Я припоминаю только одно слово, которое чисто гипотетически могло его задеть. - И что за слово? - Палец. Но для него я сказал «пальчик», - наклонился к нему, затихнув до шепота: - Но имел ввиду, я совсем не палец, - выровнялся, восстановив свою громкость. – Я же не для оскорбления, а понежничать решил, - отвернулся к кюлотам. - Зря ты с ним, конечно, уменьшенную форму использовать решил, - оглядел друга. - Понятия не имею, как ты будешь перед ним извиняться, - опустил глаза на чулки и поправил их на пальцах. - Да так же, как ты, - надел штаны. – «На колени стану». Приодевшись в свои светские наряды, молодые люди вышли из оружейной и направились точно к покоям Густава с Людовиком, ожидая поскорее начать тот самый ужин, сулящий им не только богато заставленный стол, но и примирение двух знакомых, так внезапно поссорившихся друг с другом. Перед входом в эту дверь, Агат обоснованно волновался, однако времени и возможностей для этого у него уже не оставалось. Перейдя порог комнаты, он лишь решительно выдохнул, собирая все свои рассыпающиеся для извинений слова в одну кучу. - А вот и они, - с легкой улыбкой приветствовал их Густав, выходя из-за ширмы. - Стол уже накрыли? – прошел вперед Людовик, замечая нескольких лакеев, крутящихся вокруг стола со столовыми приборами в руках. - Да, - кивнул ему любовник, подходя ближе. – Готье уже принес закуски и жаркое, - положил ладонь на грудь, ласково глядя в глаза. - Десерты прибудут после основных блюд, - оставил его и неторопливо прошел к дверям. - Хорошо… - провел его взглядом нориец. – Сегодня будет рыба или мясо? – направился к столу, внимательно оглядывая все его убранство. - И то, и то, - обошел Агата, неловко задержавшегося на месте, при взгляде на Филиппа, крутящегося перед большим зеркалом, и выглянул в коридор, позвав к ним стражу. – Нас сегодня тут будет довольно много, - возвратился внутрь, - надеюсь, никто не будет против, если с нами будет присутствовать и охрана Людовика? – любезно посмотрел на всех. Гости помотали головами, а сам предмет охраны печально обернулся: - Нас будет не четверо? Я доверяю этим двум… - кивнул в адрес приглашенным людям. - Луи, - подошел к нему Густав, - будут не только они, но и слуги, которые будут нас обслуживать. Это для дополнительного спокойствия, - сочувственно погладил его плечо и непринужденно поцеловал в щеку. Агат, наблюдая за этим взаимодействием, сам собою вспомнил о Жемчуге, с которым все еще нужно было помириться. Посмотрел на него. Тот посмотрел в ответ. Демонстративно сложил руки на груди и недовольно нахмурился. - Я не хотел тебя обижать, - неудобно поджал губы Холодный. – Ты не так все понял… - Ты пришел извиняться, или оправдываться? – возмущенно недоумевал Филипп. - Я пришел помириться, - направился к нему. Хозяева покоев взглянули на их контакт, ожидая, что знакомые сами справятся с разрешением их небольшого конфликта. - Так мирись! – зло топнул низкий. - Сделай так, как я говорил, - напомнил о своих словах Людовик. Густав заинтересованно покосился на своего любовника, задумавшись о том, что он мог посоветовать своему другу. - Но не здесь же! – встревоженно посмотрел на него Агат. – Мне что, при вас это делать? - А ты стесняешься? – озадачился нориец. - Да! – ошеломленно выдал тот. – Это вы с ним можете такое на людях делать! – кивнул на парочку, не видящую в этом жесте ничего такого. – А я так не могу! Я сделаю это после банкета! – повернулся к Жемчугу, недоумевающему от этого разговора на неизвестную ему тему, наклонился и посмотрел в глаза: - Прости, что я сказал то слово. Я не думал, что оно так сильно тебя обидит. Но давай я полноценно попрошу прощение у тебя уже после ужина? - Не называй меня мелким, СКОТИНА! – расплел руки и с размаху дал ему ногой точно в поджилки, заставив тут же упасть перед ним на колено. – Не смейся над моими размерами! – схватил его волосы и подвинул это искривившееся в боли лицо к себе. – И не умиляйся! Если ты думаешь, что мне приятно – то ты ошибаешься! – врезал ему коленом в живот. - Мх! – сдавленно вылетело из Агата, одновременно с тем, как он закрыл свой пенис руками: - Ты же понимаешь, что я с тобой после этого сделаю…? - А ТЫ понимаешь, что сделаю с тобой Я, если это повторится?! – подвинул его к себе. – М?! Думаешь высокий, так тебе к таким как я можно уничижительно обращаться?! Думаешь, я выбирал остаться таким?! Думаешь, я хотел быть таким?! Думаешь, мне нравится каждый день видеть, как на меня смотрят свысока, так еще и в разговоре унижают?! – нагнул его голову. – ПОСРЕДИ ПРОЦЕССА ОН ТАКОЕ СЛОВО БРОСИЛ! – изумился его бестактности. – Я ТЕБЕ ЧЛЕН ОТРЕЖУ, ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ РАЗ ТАКОЕ МНЕ СКАЖЕШЬ! ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ?! – закричал на ухо, вынуждая прикрывать от громкости глаза. Густав, наблюдающий за этим, с ужасом и молчаливым шоком понимал, что ни о каком примирении речи быть не может. «Они только сильнее рассорятся, еще и подерутся. Не знаю даже кто из них выйдет из этой драки менее побитым…» - сомнительно оглядел их дуэт и повернулся к Людовику, украдкой тронув его бок плечом, привлекая такое же ошеломленное внимание к себе: - Может быть, нам стоит вмешаться? – спросил его негромко. - Я хватаю Жемчуга, а ты оттаскиваешь Агата? Тот кивнул. - Будь аккуратнее, чтоб мелкий тебе по руке чем-то не попал, - посмотрел на второго блондина и отступил, начав свой аккуратный шаг к этому человеку. - Бррр, - помотал головой Холодный, приводя свой слух в норму. – От твоего бесстрашия у меня кровь в жилах кипит, - посмотрел на Филиппа. - Ты понял меня или нет?! – все еще зло переспросил его знакомый и тут же зыркнул на Людовика, подкравшегося к нему сбоку: - Что надо?! - Твои методы, - начал ему нориец, - слишком жесткие. Он же извинился. За что ты с ним так жестоко? - Не твое дело. Не лезь, - вернулся к Агату, посмотрев в его чистые глаза. - Я понял, - кивнул тот и протянул к нему руки, обрамив его небольшое тело, подтягивая к себе. – Я больше не буду так говорить, если мы помиримся. - Еще раз так обо мне скажешь – член отрежу, - недружелюбно напомнил тот. - Хорошо, я понял тебя, - неспеша поднялся, все еще прижимая его к себе, и по-дружески похлопал ладонями по спине. Филипп, так откровенно прижатый к его груди лицом, не сразу понял, чего его так сильно и неудобно обнимают, однако причина уперлась в его живот довольно скоро. Молодой человек только выкатил глаза, вообще не понимая, как Агат умудрился хоть не сильно, но возбудиться во время такого жаркого разговора. - Постоим немного так… - приговаривал Холодный, поглаживая его небольшой затылок. – Успокоимся… Подумаем о том, что тебя ждет после этого ужина… Как ты проведешь эту долгую ночь… Густав слушал все это, мягко говоря, настороженно, начиная волноваться уже не за Агата, а за Жемчуга, которого после такого дерзкого поведения очевидно ждет что-то не очень хорошее. Филипп же относился ко всем этим речам, как к самым обычным словам. Не верил он, что его знакомый способен серьезно, а тем более специально ему навредить, слишком уж близко они были друг с другом знакомы. Как только возбуждение Агата прошло, он отпустил Жемчуга, посмотрел в его глаза, внимательно проверяя его на все еще хранившееся в теле негодование, и взглянул на друзей, предлагая им все все-таки сесть за стол, что они озадаченно и сделали. Густав был посажен во главу стола по инициативе Людовика, который сел от него слева. Агата, нориец пригласил сесть по правую руку господина этого вечера, а Филипп сам выбрал свое место по соседству с Холодным, совсем не желая наслаждаться компанией самого высокого человека из их немногочисленной компании, с которым его постоянно сравнивали, находя их разницу в росте «очень забавной». - И так, - занял свое место Людовик, приподняв бокал белого вина, завлекая и других своих знакомых взять их хрустальные сосуды, - я очень рад тому факту, что любые ссоры между всеми нами утихли, но все же, я хочу возвратить всех к причине нашего скромного застолья. Агат, - вознес к нему бокал, - поздравляю тебя и всех нас с тем, что ты наконец-то свободен и оправдан от преступления, которое ты не совершал. Я хочу выпить за тебя. И за Густава, - повернулся к возлюбленному, немного удивленному такой чести. – Если бы не он, не его самоотверженность и сильное желание прийти в ту ночь мне на помощь, то были бы мертвы мы оба, - чокнулся с ошеломленным графом, застывшим от таких слов. Быстро пробудившись от транса, Густав шустро выставил свой бокал к центру и дал остальным членам их общества присоединиться к этому тосту. Каждый сделал глоток. - Вы оба? – отставил свое вино Филипп. - Сначала, Даниэль обвинил в этом покушении Людовика, - посмотрел на него Агат, беря с общего блюда тонкий ломтик буженины, который тут же отправил в свой рот. - Мне кажется, он там с этим Золотом вообще ума уже лишился, - недоумевал Жемчуг. – Что ты, что он, - кивнул на норийца, - были одними из самых верных ему людей. Обвинять в таком вас – настоящая дурость. Граф сделал жест лакеям, дабы им накладывали закуски. - Как бы то ни было, - ответил на это Людовик, - все это, наконец-то, закончилось. Агата оправдали и каждый из нас остался после этого жив, - посмотрел на Густава: - И все благодаря тебе, - стянул со стола тканную салфетку, которую начал укладывать на коленях. - А он какое отношение имеет ко всему этому делу? – не понимал Филипп. – Он больше всего рассказал на суде? По времени, именно ты там был дольше всех, - встряхнул кусок ткани и точно так же накрыл ею свои кюлоты. - Благодаря ему, - справился с этим же действием Агат, - я смог попасть к своей семье. Если бы он не договорился тогда с охраной – я бы так и остался сидеть в императорской темнице, - посмотрел на Густава. - И этот побег стоил ему четверти миллиона, - добавил Людовик, заботливо снимая с левой руки Густава его белую перчатку. - Сколько…? – ошеломленно решил переспросить Холодный. - Я Людовика тогда спасал, - посмотрел на его предмет разговора. – В панике перед палачом, я пообещал ему 250 тысяч га. Я даже понятия не имею, где он находится с этими деньгами сейчас, - пожал плечами. – Для меня главное, что он так и не притронулся к Людовику, - взглянул на любимого, положив здоровую руку на его ладонь. – Тебя я просто обменял на все то, что пообещал за него, - повернулся к Агату, забирая левую руку к себе. - 250 тысяч га… - в шоке протянул тот, опустив взгляд и упав на спинку кресла. – Я никогда тебе не отработаю весь этот долг… - Я этого и не прошу, - непринужденно взглянул Густав на блюда, указав возлюбленному на то, чего он хочет. – Я же не собирался просить все эти деньги с Людовика, когда его спасал. - Ну... – неоднозначно покачал головой Холодный. – У него есть другие способы отплатить тебе весь этот долг… Нориец неодобрительно покосился на него, набирая в тарелку яичный салат с луком и картофелем. - Просто продолжай дружить с ним, - радушно взглянул на него граф. – И не подвергай его опасности, пока он не поправится. Я не знаю, чья это идея была сегодня фехтовать, - не совсем довольно смотрел в его глаза, - но больше, чтобы такого не было. По крайней мере до того, как у него исчезнут эти приступы. - Хорошо, мы больше не будем так, - податливо кивнул ему Холодный, совсем не желающий входить в немилость человека, который заплатил за него настолько большую сумму. – Найдем занятия поспокойнее. - Вот и чудно, - взглянул на тарелку, которую поставил перед ним Людовик. – К слову, - взял левой вилку, снова повернувшись к черноволосому, - на суде тебя часто называли Адамом. Это настоящее твое имя? Как нам теперь тебя называть? Агатом или Адамом? - Да, - кивнул тот. – Это мое имя, но я уже привык к Агату. Можете продолжать называть меня именно так. - А я – Филипп, - решил напомнить всем о своем существовании Жемчуг. - Чудно, Филипп и Агат, - спокойно улыбнулся им Густав. – Не деритесь, пожалуйста. Меня весьма напугали твои слова, - чуть наклонился к Холодному, - после вашей… - отклонился обратно, взглянув на его соседа. – «Ссоры»… - Мы уже разнимать вас готовились, - сел на свое место Людовик, взяв на блюдо два жареных бутерброда с кусочками белой рыбы. - А я-то думал, чего ты так близко ко мне подошел, - подозрительно протянул ему Филипп. - Ты был довольно безжалостен, - неоднозначно кивнул ему нориец, подняв один бутерброд ко рту. - Не беспокойтесь, - улыбнулся всем Агат. – Он мне вреда не причинил. - Как бы и ты ему, после нашего застолья вред не причинил, - настороженно ответил Густав. Банкет завершился ближе к девяти часам вечера, когда уже многие блюда были распробованы, тосты сказаны, а голова затуманена вином. Агат и Филипп вышли из этих покоев навеселе, позитивно прощаясь с людьми, которые их спасли, помирили и вкусно накормили. - Жаль только то, что в кровать еще не уложили, - хихикал себе под нос Жемчуг. - Ты неимоверно быстро пьянеешь, - улыбнулся ему Холодный, ведя этого человека по лестнице вниз. - Да сколько я там его выпил? Бокала два… Тостов меньше говорить надо было, - подошел к перилам и с трудом залез на них, весело скатившись потом вниз. - Хах, - поспешил к концу ступеней друг. – Ты действительно пьян, - стал он рядом, наблюдая за этим разнузданным человеком. - А ты – нет? – загадочно на него посмотрел. - Не так сильно… - начал развязывать шейный платок, не сводя с него взгляда. - Мм… - заинтересованно оглядел его движения. – Уже раздеваешься? – кокетливо посмотрел в глаза. – Не слишком ли людное место ты выбрал для этого? - Хах, это не для меня, - с улыбкой подошел, встряхнув метровым отрезком ткани. – Помнишь, я обещал извиниться перед тобой и сделать кое-что, за твое дерзкое поведение? – довольно глядел на него сверху вниз. – Время пришло. Ужин окончен. - Ах…! – преувеличенно поразился, отходя от него в сторону. – Ты меня накажешь? – широкими от удивления глазами смотрел точно в лицо. - Извинюсь и накажу одновременно, - стремительно подошел, схватил его в объятия и быстро замотал рот платком, привязав к подбородку маленькие кисти. - М! Мм! – пытался вырваться тот. - Эх! – подхватил его на руки, взял подмышку и куда-то понес, любезно приветствуя всех, кто встречался по их пути, удивляясь такой картине, больше похожей на похищение. Миновав несколько коридоров и светских залов, молодые люди прибыли в какую-то темную комнату с креслами и тлеющим камином, в которой очевидно уже никого не было. Агат непринужденно положил своего спутника на одно из кресел и подошел к окнам, дабы открыть их шторы, впуская внутрь лунный свет, способный озарить их небольшую компанию. Но едва он сделал это, на него буквально напало это маленькое существо, сумевшее по дороге собрать всю ткань со своего лица прямо в зубы, теперь лишив свой рот возможности закрываться. Оно прыгало возле Агата и мычало, что-то неразборчиво у него просило, крепко прижимаясь к телу. - Какой ты активный, - схватил его пальцами за щеки партнер, тут же впившись в губы с языком. - Мм! Мм! – тянулся к нему обессилевший Жемчуг. - Хочешь чего-то…? – опустил вторую руку к его штанам и уверенно взялся за мошонку, нащупав там небольшой стояк. – Хм, - довольно отстранился, посмотрев на его небольшое лицо, жаждущее ласки. – Помнишь я обещал тебе извинения? – взглянул на приоткрытую дверь, через которую их все еще могло быть слышно. – Людовик порекомендовал мне кое-что, - подхватил Филиппа на руки и перебросил себе через плечо, отправившись ко входу. – Сказал, что с его Густавом это работает. Но не всегда, - покосился на полы кафтана, свешивающиеся возле его лица. – «Иногда, нужно постараться,» - задорно шлепнул его, породив этим краткий и звонкий стон. – Не кричи так, - довольно запер двери. – А то придет кто-то на твой крик, - направился вместе с ним к одному из кресел, - и будет задавать странные вопросы. Вот ты хочешь этого? – опустил его в сидение, залитое лунным светом. Филипп помотал головой, подбирая ноги к себе. - Вот и я о том же, - с удовольствием оглядел его беззащитную позицию и расстегнул несколько верхних пуговиц на своем камзоле. Жемчуг наблюдал за ним не отрывая взгляда, пускай ему и не было почти ничего не видно. - Я -о-ю -е-я, - неразборчиво попытался сказать он ему, отползая к спинке. - Хм, - с улыбкой взглянул на его уязвимую позу. – Хочешь? – упал руками на подлокотники, нависнув точно над другом. - Ммм…! – в блаженстве простонал тот, потянувшись к этим губам своими. - Подожди, - отстранился от него Агат. – Я же еще не извинился перед тобой, - стал на сидение одним коленом и опустился руками к его ширинке, которую начал неторопливо расстегивать, будто мучая Филиппа неудовлетворением его желания. – Какой же секс может быть, перед извинениями? – спустился на пол и в спокойном темпе стянул его кюлоты до самых ног, оставив их висеть на туфлях. – Уронишь, - довольно взглянул на друга, - накажу. - Мх! – скинул их с носков. Холодный взглянул на это и с красноречивым взглядом возвратился к Филиппу: - Ты меня совсем не слушаешься… - нагнулся к нему и с силой взял за волосы, подняв его голову над креслом. – Я же накажу тебя. - Мх…! – бессильно прикрыл глаза, сжимая зубы. - Но после извинения… - плавно опустил его затылок на спинку. - Мм… - расслабленно промычал тот. – Мх… - взглянул на Агата, спустившего в лунном свете свои руки к его нижнему белью. - Я так некрасиво поступил с тобой… - постепенно начал стаскивать его к коленям, оголяя небольшой и упругий пенис. – Мне точно нужно загладить перед тобой свою вину… - спустился своим лицом к его паху. Жемчуг, едва увидев это и поняв, что он собирается делать – испуганно дернулся, отползая к спинке. - Что ж ты убегаешь, милый мой? – сдержанно облизнулся Холодный, взяв его бедра и силой подтянув обратно. – Совсем меня прощать не хочешь? – прильнул к нему, сразу же засосав внутрь весь его член, бережно обхватив его твердое тело языком. - Аа…! – расслабленно протянул Филипп, в удовольствии закрывая глаза. Агат лизал, сосал, причмокивал, стараясь все это делать небыстро, намереваясь буквально мучать своего партнера его невозможностью получить разрядку даже при самом сильном своем возбуждении. Однако все его надежды были разрушены уже на вторую минуту этих ласк. Жемчуг блаженно изверг свое семя, вообще не обращая внимания на этот медленный темп, который, казалось не играл для него никакой существенной роли. Озадаченный подобной скоростью Холодный, тут же поднял свою голову, чуть ли не возмущенно посмотрев на своего партнера: - Какого хрена? Ты действительно скорострелом стал или сексом так давно не занимался? Я же только прикоснулся к тебе. Но Филипп будто и не замечал его слов, продолжая размеренно и глубоко дышать, в наслаждении закрывая глаза: - -от э-о -ак… - еле слышно шептал он. - Да какого черта? - раздраженно поднялся к нему Агат, развязал руки и достал кусок пропитавшегося слюной платка изо рта. - Это было великолепно… - в настоящей неге приоткрыл свои веки блондин. – Это невероятно… - изумленно протянул ему, будто бы пытаясь в чем-то убедить. – Как только…? – глубоко вдохнул, напитываясь силой для нового слова. – М… - расслабленно отвернулся, упав виском на спинку. Приятель, оглядывая все его состояние, вообще ничего не мог понять. Не так уж долго и хорошо он его ласкал, чтобы получить настолько красноречивую реакцию. - Эй, - легко толкнул его в плечо, пытаясь пробудить из этого состояния. – Что с тобой? - М? – любопытно покосился на него. – Я в блаженстве… - Это я вижу. ПОЧЕМУ ты в блаженстве? - Ты же ласкал меня языком… - Но я же это не делаю лучше тебя, - озадаченно выдал. – Ты делаешь это однозначно лучше того, что я вот это там пытался сейчас. Филипп отвернулся, погрустнев в лице: - Мне никто этого не делал раньше… - В смысле? – удивленно опустил бедра на край кресла. Тот покосился на него: - А ты видел, чтобы кто-то опускался передо мной на колени? Даже если он опустится, - отвел взгляд, - то просто станет со мной одного роста, - подобрал колени к груди, тоскливо обняв их руками. – Никто не ласкал меня так… Только я всех… - упал лбом на ноги. - Филипп… - сочувственно сел рядом и обнял его. - Это приятно, оказывается… - Это очень приятно… Ты умеешь делать это просто невероятно… - гладил его руки. - Угу, - печально кивнул. – А знаешь почему всё? – посмотрел на него. – Знаешь, почему никто мне так не делал? - Почему? - Из-за члена этого проклятого, - болезненно отвернулся. – Он настолько маленький, что он буквально как палец кого-то из вас. Кого-то из высоких. Дрочить его никто не хочет, а сосать и подавно… - закрылся от него руками с головой, мучительно думая о своей несбыточной мечте хоть раз оказаться с кем-то сзади. – ОН НИКОМУ НЕ НРАВИТСЯ! – сжал свои волосы пальцами. – Я НЕНАВИЖУ ЕГО! - Ну же, Филипп… - обрамил его руками, крепко прижимая к себе. – То, что он… Такой небольшой… - аккуратно поджал губы. – Его удобно сосать. Он полностью помещается во рту… - Мугу, - кивнул, отворачиваясь от него. – Просто отрежь его мне… - отрешенно уронил руки. - Филипп! – испуганно стиснул его в объятиях. - У меня смелости никогда на такое не хватит, - посмотрел на него блестящими глазами. – Ты – Холодный. У тебя наверняка есть какой-то брат или дядя, которому никого не жалко. Пусть он сделает это со мной. - Но тогда ты станешь евнухом… - сострадательно ему протянул. - Лучше уж евнухом, чем так… - болезненно отвернулся. - Нет. Ты не прав. Быть евнухом плохо, - положил голову ему на плечо. – Не отрезай себе член… Давай, Я буду тебе его сосать? - Ты? – печально взглянул на него. - Я, - кивнул. – Буду тебе сосать его, пока не надоест, - залез к нему под ноги рукой и нащупал там небольшие яички, по соседству с уже опустившимся пенисом. Тот лишь отвел свой взгляд: - Я сейчас совсем разбит. Я не уверен, что сейчас кто-то из нас получит удовольствие от ласк… - Доверься мне, - поцеловал его в нос и похлопал этой рукой по пальцам ног. – Ты не против, если я тебя свяжу и выпорю за твое непослушание? - Сильно? – шмыгнул носом. - Зависит от твоего поведения. - А чем? – покосился на него. - Пойду сейчас стек возьму. - Наверное, не против, - опустил глаза. – Им вроде не больно… - А тебя уже хлестали стеком? – усмехнулся. - Нет. Меня розгами, ремнем и нагайкой били, - понурил голову. - Что-то как-то не сильно весело, - наблюдал за его реакцией. – Слишком сильно было? - Я этого не хотел… Но хлыст действительно бьет очень сильно… - посмотрел в сторону. - Я буду с тобой нежнее, - поцеловал его в лоб. – Ты же хрупкий, нельзя тебя бить совсем не жалея. Филипп поднял на него печальный взгляд: - Может быть, и отсюда уйдем, на всякий случай? Вдруг, войдет кто-то? - До утра, тут никого не будет, можешь не беспокоиться, - поднялся и спустился на пол. – Разденься пока что, - кивнул на него. – Будем приводить сейчас твое состояние в норму, - направился к двери. – Чтобы ты не думал больше о таких глупостях, как отрезать себе член, - взялся за ручку и вышел в коридор. Жемчуг тоскливо проследил за ним.