Земляничные поля

Несмотря на все мои попытки храбриться и прогонять прочь навязчивые мысли, ночь выдалась беспокойной. Я убеждала себя в том, что меня ничуть не задело желание подруг променять мою вечеринку на другую. Всегда раздражали все эти «королевы драмы» я, наоборот, ко всему подхожу со здравым смыслом и холодной головой. Не все любят подолгу сидеть в четырех стенах в скромной компании, мои друзья не должны быть похожими на меня, и, наверное, поэтому мы до сих пор дружим. Если их заинтересовали большие компании, а я все еще наслаждаюсь своим маленьким миром это тоже нормально, но почему-то всю ночь мне снились кошмары. После очередного подскочила в холодном поту, на часах было шесть утра. Больше спать мне не хотелось. Всю ночь мне снился один и тот же тягучий кошмар. Я просыпалась и пыталась успокоить себя, а после погружалась в сон, и все повторялось. Мне довелось оказаться в старом парке аттракционов, куда мы с подругами любили ходить в детстве. Сейчас он уже давно закрыт, но в моем сне он выглядел таким же, как и прежде. Я отчетливо чувствовала запах свежего попкорна и сладкой ваты, слышала детский смех и шум аттракционов, как будто все происходит взаправду. Нам с друзьями по десять лет, и мы катаемся на любимых аттракционах, как вдруг все люди, в том числе Моника и Тейлор пропадают и вот я одна посередине пустого заброшенного парка. Он закрыт, поэтому все освещение выключено, я выбираюсь из большой чашки, в которой мы кружились с подругами еще мгновение назад. Ощущаю, как крошится краска под руками, будто труха. Аромат попкорна сменился на ржавчину. Я в темноте и совершенно одна, мне все еще десять лет, а мой любимый парк превращается в пыль. Мне страшно, лоб покрывается холодным липким потом, пытаюсь кричать, но с моих губ срывается лишь тихий хрип. Никто меня не слышит. Я боюсь превратиться в пыль, в ничто, как и мое любимое место детства, и когда тьма почти завладевала всем вокруг, резко просыпаюсь и долго прихожу в себя. Я сидела на кухне и наблюдала, как солнечные лучи гуляют по старым желтым обоям, когда в комнату вошла мама. Я не сразу обратила на нее внимание, в голове снова и снова прокручивала ночной кошмар. — Опять до поздна просидела? Чем занималась на сей раз? — Мама подошла и провела рукой по моим волосам. — Самоиронией, — я нехотя ответила и еще отпила кофе. — Это лучше, чем слушать, как ты по ночам высмеиваешь женские романы. — Когда-нибудь и до них доберусь, — я пригрозила, немного отстранившись от матери, когда она начала заплетать мои волосы в одну косу. — Видела вчера Тейлор днем. Она так расцвела за лето, ну просто куколка. Тебе стоит брать с нее пример. Убрать волосы как-то иначе, подобрать яркие женственные наряды, — с особенною нежностью говорила она. Это меня раздражало, я выросла в доме, где преобладают парни и не люблю, когда передо мной заискивают. Мама будто бы книг про воспитание девочек-подростков начиталась и аккуратненько пыталась мне намекнуть, что мне пора менять внешний вид. — Ну нет, скажи нормально, — я отодвинулась и грозно взглянула на мать. — Кэйси, — она продолжала делать вид, что не понимает, что я призываю ее к правде. — Ты выглядишь как мальчишка, а ну, прекращай. Непонятно, где у тебя перед, а где зад. Ты страхолюдина в этой одежде, надень юбку, — я привела пример, интонируя и размахивая руками. — Я бы тебе такого никогда не сказала, — мама перебила. — Ой, ну ладно. Будь собой и не надо носиться со мной будто бы я яйцо Фаберже. Не расколюсь, у меня боевая закалка, — я напомнила. Я росла с мальчиками, родители ждали, что и третий ребенок тоже будет мужского пола. Отец не выделял меня особым отношением, а братья не щадили в играх и не давали мне поблажек только потому, что я девочка и мне это нравилось. Напыщенное лицемерие — вот что меня раздражает больше всего. Я выхватила свои длинные волосы и вернула их в прежнее состояние, пока мама не успела заплести мне косы. — Это неправильно. Ты молодая девушка, — у матери была припасена целая лекция для меня, но папа вовремя вошел в комнату. — А мне нравятся мои патлы и донашивать одежду братьев. Это мой индивидуальный стиль, — я улыбнулась и подмигнула отцу. — Брось, вот это все, полное отсутствие стиля, — мама еще раз оглядела меня. — Я в папочку пошла. Мы с ним как близнецы, — я подошла и обняла отца. Он сел во главе стола, дожидаясь завтрака. Мама засуетилась на кухне, готовя яичницу с беконом, но ворчать не перестала, но мы делали вид, что не слышим ее. Я листала газету, читая новости пятилетней давности. Жаль, что сейчас журналы и газеты стали не популярны, интернет убил всю романтику, вот почему я против него и смартфонов. — Ты знаешь, что это старая газета? Где ты ее нашла? — Отец несколько минут не мог понять, что происходит, и молча смотрел то на меня, то на газету. — Провела честный обмен с соседом. Он мне коробку старых газет, а с меня бутылка холодного пива, — я ответила, уставившись в печатное издание. — Кто же продал тебе его? — Мама нахмурилась. — Никто, я взяла пиво папы, — я пожала плечами и зевнула. — Что же это за честный обмен тогда? — Отец засмеялся. — А тебе под подушку я положила несколько кассет группы Misfits. Тебе ведь нравится их песни. Эти кассеты честно купила на свои деньги специально для тебя, — я убрала газету в сторону и взглянула на родителей. Они засмеялись, и папа погладил шею. Кажется, он так и не обнаружил свой подарок, и до сих пор спит на кассетах. Неудивительно, что у него шея болит уже несколько дней. Я оповестила их, что у меня теперь новое хобби, буду по утрам перед школой читать старые газеты. В идеале было бы найти очень старые издания, вышедшие еще до моего рождения, так мне удастся изучить все, что пропустила. Попрощавшись с родителями, я вышла из дома. Папа просил взять с собой телефон, который они подарили мне в начале каникул, но я практически им не пользовалась и не сидела в социальных сетях. Мне не нравились все эти современные тренды, неужели нужно быть их частью, чтобы походить на нормального? Как техника может определять человека? Люди борются за свободу, индивидуальность и прочее, но на деле еще сильнее загоняют себя в рамки. Из техники в моем рюкзаке лежал только старый кассетный плеер, в котором недавно заменила батарейки. Каждое утро подбирала кассеты на день, сегодня решила слушать Джона Бон Джови. Думаю, он принесет мне удачу в первом учебном дне. Возле дома меня дожидались подруги. Моника сидела за рулем синего ауди, который ей подарили на шестнадцатилетие, а Тейлор расположилась рядом с ней на пассажирском сиденье. Я тяжело плюхнулась назад и достала темные солнцезащитные очки. — Доброе утро, дамы. Вы так блистаете, боюсь я могу ослепнуть от вашей красоты и форм, — я засмеялась, надевая очки. Моника вырядилась ничуть не скромнее, чем вчера. Платье сменилось кроп-топом, который не прикрывал ни ее плоский живот, ни пышную грудь, а узкие джинсы не оставляли работы для воображения. Благо Тейлор напоминала чем-то прежнюю себя, нежное голубое платье с цветочным принтом и белокурые локоны, что развивались на ветру и укутывали меня приятным нежным ароматом. Наличие макияжа и манера держаться вот что изменилось и что-то едва уловимое, что мне никак не удавалось разгадать. — Кэйси, я тебя в этом в школу не повезу, — Моника запротестовала. — А что такое? Я вроде помылась, — я продолжала отпускать свои шуточки. — Это рубашка и футболка Патрика? — Подруга посмотрела на меня. — Конечно, застиранная и такая приятная, — я погладила себя. — А джинсы-то твои? — Тейлор встревоженно таращилась на меня, как будто моя манера одеваться стала главной новостью дня. Сколько себя помню мой внешний облик всегда был таким. Это просто они за лето резко изменились, но я-то не должна следовать их моде, когда у меня есть своя собственная. — Раскрою секрет, да мои. Джинсы братьев мне все никак не подходят. Может, лет через десять, — я подперла подбородок рукой, пытаясь подсчитать, сколько лет мне понадобится, на то чтобы догнать в бедрах Патрика или Джонатана. — Кэйси, сними хотя бы рубашку, — Моника попросила. — Сниму, но только если это будет твоя последняя просьба. Никакого макияжа и прочего, — я пришла к компромиссу. — Идет, — брюнетка кивнула. — Волосы все же лучше причесать, — Тейлор уже держался расческу наготове, и по-доброму заглядывала в глаза, отчего ледяная глыба вместо моего сердца начала плавиться. — Валяй, — я не могла ей отказать. Машина медленно сдвинулась с места, и вскоре мой дом скрылся за высокими деревьями. Я молчала и ждала, когда подруга отведет душу, отыгрываясь на моих волосах. Я даже в зеркало не хотела смотреть, единственное помню, как она взяла резинку и убрала несколько прядей от лица. Девушек переполняло от новостей, Моника будто с утра перепила кофе и я боялась, что мы можем врезаться в ближайшее здание. Она перескакивала с темы на тему, а Тейлор успевала перебивать и рассказывать о своих каникулах. Вишенкой на торте, конечно же, была вчерашняя вечеринка. Когда поинтересовалась, как они погуляли, девушки вдруг замолчали. Это поведение заставило меня напрячься и ждать подвоха. — Вы хоть напились? — Я начала. — Нет, — трезвенница Тейлор быстро ответила. — Купались голыми в бассейне? Я думала туда на вечеринках мочатся, если вдруг все туалеты заняты. Если уж искупались, я вам сочувствую, — я засмеялась и хлопнула Монику по плечу. — Нет, мы не купались, — девушка за рулем отрезала. — Проснулись утром без одной почки? — Я продолжала ерничать. Мне всегда нравилось так донимать друзей и близких. Скрашу любую поездку и рабочий день. Чувство юмора необходимо в современном мире без него и самоиронии не прожить. Летом помогала отцу в мастерской, и мои шутки спасали рабочие будни. Я бы ни за что не смогла бы работать в офисе, хоть и понимаю, что школа почти за плечами, дальше колледж и мне придется где-то работать, и эта мысль приводит в ужас. Не представляю себя ни на одном рабочем месте, меня ведь уволят за длинный язык и странный нрав. Даже если буду помалкивать попросту сойду с ума, выполняя монотонную работу и прислуживая кому-то. От этих мыслей подозрительно свело желудок, поэтому снова начала донимать подруг, лишь бы скорее избавиться от неприятных мыслей. — Играли семь минут в раю? — Нет, — девушки хором ответили. — Ну и что эта за вечеринки тогда? — Я воскликнула. — Мы познакомились с новенькими. Ты бы их видела, — Моника не удержалась и выдала причину, почему же она так ярко вырядилась на учебу. — Ну и почему их выгнали из другой школы в выпускном классе? Два плюс два у них десять? — Нет, они правда славные парни, — Тейлор опять начала заступаться. — Знаешь ли, Тед Банди тоже некоторым казался славным, — я опустила очки на нос. — Это другое, просто произошло, какое-то недоразумение, — девушка выгораживала малознакомых парней, отчего уже начала меня немного раздражать. — Должно быть, они и правда красавцы раз уж тебе все равно, что они натворили. Прекрасная мордашка стирает все грехи, а вот если ты страшный тебе ничего просто так рук не сойдет. «Уродливый и неудачливый» — сделаю себе такую майку, — я не удержалась от комментария. — Дилан не такой. Не говори плохо о моем парне! — Моника резко вжала педаль тормоза, отчего я чуть было не вылетела вперед. — Что? — Я опешила. — Дилан Хейг и я теперь пара, — девушка повторила. — Мы хотели тебе еще вчера рассказать, но подумали, что ты спишь, — Тейлор прошептала, поглаживая меня по руке. — Вы ведь только вчера познакомились, — я не могла осмыслить услышанное. — Вот и такое бывает. Любовь с первого взгляда, знаешь ли, — щеки подруги пылали. Весь мой мир перевернулся. Ночной кошмар настиг меня при свете дня. Я почувствовала, как все исчезает и вот мне снова десять, и я одна в старом парке аттракционов. Я откинулась назад на спинку сиденья, пытаясь унять пульс и начать дышать медленнее. Не знаю, что именно расстроило сильнее. Возможно, что мои подруги моментально повзрослели, а я со скоростью улитки пыталась догнать их. Или то, что я не была свидетелем важных событий в жизни друзей, меня будто бы посадили на скамейку запасных. Чувства и эмоции перемешались, я не заметила, как мы доехали до школы и уже нужно было направляться на первый урок. «Уродливый и неудачный» — этот лозунг скорее характеризует меня.