***
Листы отрывного календаря опадали лепестками увядших цветов. Семь лепестков. Неделя. Сто шестьдесят восемь часов назад Алан посетил тот бар. Он уже почти не думал о том, что узнал и сделал. Все наладилось. Почти. Алан с удивлением узнал, что избегать Нийи гораздо проще, чем он думал. На самом деле именно он постоянно инициировал их встречи, совместные мероприятия и созвоны. Достаточно было немного сдвинуть свое расписание, и они полностью перестали пересекаться. Для этого Алан взял на себя организацию приема на юбилей банка, в котором он работал. Работы и правда было много и он, разумеется, работал не один. Он лично пригласил квартет музыкантов и согласовал с ними музыкальные перерывы для тостов и поздравлений. Договорился с профессиональными поварами, чтобы удовлетворить все запросы гостей. Отдельно обговаривались украшения блюд в стиле темы юбилея. Пришлось несколько раз согласовать список закусок, салатов, горячих блюд и десертов, которые были представлены ему в качестве примера. Алан знал, что директор Чадок не любит слишком оригинальные формы подачи и предпочитает классический вкус. Единственное, в чем он доверился остальным организаторам, это в составлении винной карты и организации бара. Там вряд ли можно было ошибиться. Он так замотался со всеми этими мелочами, что мыслей просто не осталось. И сил тоже. Он приходил домой, поднимался в свою спальню, падал на кровать и мгновенно отключался. На следующий день он вставал, приводил себя в порядок и шел разговаривать со службой безопасности, с поварами, с артистами, с… Но через усталость, через ломоту в мышцах приходили сны. О голосе, называющем его красивым, о мужских руках, гладящих его бедра. О запахе виски, мяты и цитруса. Алан просыпался со стояком. Жмурился сперва, но потом решил, что он взрослый мужчина и стесняться ему нечего. Так что просыпаясь снова от такого полу сна, полу фантазии, расставлял ноги, потираясь щекой о подушку. Вдыхал аромат и представлял, что рядом с ним лежит тот самый бармен с лисьими глазами. Наверняка, он бы спал в шесть утра, его смена бы только закончилась. Так что Алан бы точно старался быть тихим, чтобы его не разбудить. Выгибаясь от оргазма, не всегда получалось сдерживать голос. Но Алан очень старался. Стресс и работа днем и постоянное возбуждение от снов ночами привели к странному ощущению нереальности вокруг. Алан понимал, что долго в таком темпе ни один человек не выдержал бы. И он не исключение. Он уже похудел на четыре килограмма и мог легко влезть в свою старую школьную форму. И именно поэтому за день до приема он взял отгул и уехал в загородный клуб, куда однажды привела его Нийя. Там он последовательно посетил массажиста, Спа, салон красоты и портного. Больше ничего он не мог сделать. Сегодня нужно поговорить с Нийей и разрубить этот Гордиев узел. — Мистер Алан, — горничная внесла ему чехол с костюмом, — прибыл ваш шофер. Госпожа Нийя передала, что присоединиться к вам на приеме. Ее будет сопровождать отец. — Благодарю, — он улыбнулся. Нашел в себе силы и кивнул. — Можете все сегодня быть свободными. Я вернусь поздно и вряд ли встану раньше обеда. Горничная поклонилась и вышла. А Алан вдохнул и выдохнул. Пора блистать.***
Алан осматривал финальный результат его усилий, и ему нравилось то, что он видел. Гостей встречал зал, украшенный кристальными люстрами и золотыми украшениями. В центре зала был установлен огромный стол, на котором были разложены изысканные блюда, приготовленные лучшими поварами города. Сами гости разговаривали между собой, блистали драгоценностями и нарядами. И было видно, что они явно наслаждались атмосферой роскоши и изысканности. Еще бы! Количество потраченных средств приводило в ступор. Алан бросил взгляд на стены зала. Именно он настоял на том, чтобы их украсили не гирлянды из живых цветов, которые не выдержат духоты и осыпятся уже к утру. А чтобы на стенах были развешены картины известных художников, современных и копии классиков. — Алан, — Нийя мягко взяла его под руку и поцеловала в щеку. — Ты превзошел сам себя. Папа просто в восторге от того, как ты все тут организовал. — Не все делал я один, — он кивнул кхуну Чадоку, который с суровым лицом общался с капитаном полиции. — Да и бюджет на этот праздник был выделен в весьма приличных размерах. — О, согласна, — Нийя кивнула, чему-то насмешливо улыбаясь. — Папа на этот раз не пожалел денег. Но оно того стоило. — Ты останешься на фейерверк, Нийя? — Алан вел ее по залу, раскланиваясь со знакомыми спонсорами и примечая важных гостей. — Я бы хотел поговорить с тобой. — Вряд ли останусь, — она отмахнулась от официанта с бокалами шампанского — Принесешь мне сока, милый? Терпеть не могу спиртное. Алана подмывало задать вопрос «С каких пор?», но только кивнул. — Хорошо. Прошу меня простить. Он склонился над ее рукой и направился в бар. Уровень комфорта вокруг просто был не сопоставим с обычным приемом. Можно было подумать, что ждали премьер-министра или короля. Алан слегка фыркнул про себя, подошел к бару, за которым спиной к нему находился бармен, и спросил: — Могу ли я попросить стакан апельсинового фреша? И замер. Когда бармен развернулся и сверкнул своей улыбкой. Знакомые медовые глаза смотрели на него в упор. — Если не планируешь сбежать, мой единорог, то я готов для тебя сделать фреш. Даже из своего сердца. — Кхаотан? — Голос его жены раздался рядом внезапным выстрелом и был полон удивления — А ты почему тут работаешь сегодня? — Всё просто, госпожа. Бармен, который должен был выйти сегодня, отравился некачественными фруктами, и компания пригласила меня. С учетом моей квалификации. — Он улыбнулся ей, растягивая губы в странно-резиновой улыбке. Алан даже не понял, зачем делать ее настолько фальшивой? А Нийя неловко рассмеялась: — О, ну что ты! Я вовсе не проверяла тебя. И зови меня по имени. Мы же договаривались об этом, помнишь? Кхаотан снова растянул губы в улыбке и поставил слегка запотевший стакан со свежевыжатым соком. — Разумеется, я помню, Нийя. А это твой друг? — Это мой муж Алан. Алан, это Кхао. Мой... инструктор. — Очень приятно познакомиться Алан — Кхаотан смотрел жадным взглядом. Опасным. Диким. От чего по спине у Алана прокатывались волна мурашек. Этот человек был опасен. Ему нужно бежать от него. Немедленно. — Взаимно, — Алан очень постарался говорить ровным голосом. — Нийя, нужно поздороваться со спонсорами, пока они еще помнят себя и кто я такой. Останешься тут или пойдешь со мной? — Бизнес — это так скучно. — Она надула губы, но с явным облегчением произнесла: — Но ты снова меня спасаешь, мой рыцарь. — Единорог. — Прозвучала мягкая поправка. — Что? — Она повернулась к Кхаотану, а тот улыбнулся. — Скорее, ваш муж похож на единорога. — О, ну скажешь тоже, — Нийя звонко рассмеялась. — Алан у меня весь в совершенно неинтересных, приземленных и со списком Важных Событий делах. Где уж ему быть волшебным и сказочным созданием? Кхаотан улыбнулся ей и что-то произнес, что Алан уже не услышал. Он отходил все дальше к спонсорам и важным вкладчикам. Все верно, Нийя, какой из него единорог? В груди ныло. Ревность и смирение. Он смирился с тем, что его не любят. Но вот ревность приводила его в тупик. Разве он имел права ревновать? Да и кого? И к кому? Алан мысленно покачал головой и решил не задумываться о странно ноющем сердце, а просто выполнить то, что у него получается лучше всего. Поработать. Время дальше скакнуло странными прыжками. Алан помнил, как очень старательно не смотрел в сторону бара и разговаривал со всеми спонсорами. Как потанцевал один танец с женой и отвел ее к тестю. Дождался официальных поздравлений от директора. И за все время он выпил только один бокал шампанского, боясь повторения потери разума. А после он просто ускользнул в сад через двери кухни. Чтобы немного подышать свежим воздухом и взять себя в руки.***
Алан прошелся по строгим дорожкам до фонтана и вздохнул. И чуть не взвизгнул, когда его резко развернули и утащили в темноту деревьев, зажимая рот. От неожиданности он замычал, забарахтался, но замер. Глядя в глаза Кхаотана. Прищуренные и злые. — Значит, тебя зовут Алан? — Кхаотан не дает пошевелиться. Держит его прижатым к дереву. Мелькает мысль о том, что костюм будет испачкан, но все смывается ощущением приближающегося шторма. — Да. Приятно познакомиться. — Алан постарался, чтобы голос не дрогнул. Смешок бархатом погладил шею, когда Кхаотан к нему чуть наклонился — Такой вежливый. Строгий. О твои стрелки и в тот вечер можно было порезаться, но сегодня… Тц, тц, тц! — Он поцокал языком — Вы наверняка меня с кем то путаете. — Алан старательно унимал сердцебиение в горле. Он не станет возбуждаться от того, что его прижимают к дереву. Не станет! — О, как обидно. Я был настолько плох? А вот я тебя запомнил хорошо. — Повторю, вы меня с кем-то спутали, мистер Кхаотан. И я бы попросил дать мне больше личного пространства В глазах Кхаотана что-то промелькнуло, Тень может быть. Он посмотрел на Алана и кивнул, отступая. Алан выдохнул и шагнул к дорожке. Находится в темноте ему было очень неуютно. Он не любил темноту. — Значит, хочешь по-плохому? Фраза прозвучала очень угрожающе. Но вот стоны, что раздались в темноте, ударили как грузовик. Алан повернулся, неверяще глядя на ярко освещенный экран смартфона. На котором проигрывалось видео. Двое мужчин. Один находится спиной к камере и, судя по звукам, делает минет. А второй прижат спиной к двери. Его лицо очень хорошо можно разглядеть. Это лицо Алан видит каждый день в зеркале Его лицо — Удали это! — Первый порыв Алана вырвать телефон из чужих рук и разбить. Это видео — это конец всему. В его брачном договоре очень тщательно прописано наказание за измену с его стороны и Алан почувствовал, как ему тяжело дышать. Гипервентиляция едва не привела к панической атаке. «Соберись! Не время изображать из себя девицу в беде!» Он мысленно прикрикнул на себя. И силой заставил дыхание успокоиться. Неожиданным стало увидеть близко Кхаотана. В темных глазах которого ему показалась тревога. Пфф... тревога. Чушь какая то. — Что ты хочешь за удаление этого видео? Вообще. С любого носителя и из любого облака. — Алан говорил, старательно контролируя дыхание. Кхаотан спрятал телефон в карман — А зачем мне его удалять? Ты весьма горяч. Я все руки себе стер, вспоминая твой вкус. А потом и твои губы у меня на… — Что. Тебе. Нужно? — Алан уже сам шагнул к нему, балансируя на грани страха, злости и истерики. — И закрой свой рот, иначе я тебе его разобью. — О, мой прекрасный! — Кхаотан, ничуть не впечатленный Аланом, шагнул к нему каким то совершенно неуловим движением. И обнял, схватив за ягодицы. — Ударишь меня раз… поцелую раз. Так что советую подумать хорошенько. — Отпусти! — паника хлестнула по нервам и Алан дернулся. Абсурдно, но то ли из-за адреналина... То ли потому, что извращенная часть его мозга до сих пор помнила запах Кхаотана… Но его член стал напрягаться. — Заставь меня. Допустим, ты сможешь это сделать, Алан. — Кхаотан вел его дальше в темноту, все также удерживая за место ниже поясницы. Алан рванулся было, но, несмотря на то, что он был выше, его веса теперь явно не хватало, чтобы сдвинуть с места крепко сбитого молодого мужчину, держащего его в руках. Он попытался оторвать хотя бы чужие ладони от того места, за которые они держались. Но только больше обнял. И это было очень… очень большой ошибкой. Потому что запах никуда не делся. Тот самый: виски, немного пота, соль и цитрусовый аромат шампуня от волос. Никуда не делось тепло от тела. И он окончательно затвердел в своих брюках. Ухмылка Кхаотана явно намекала на то, что он понял, что происходит И явно наслаждался ситуацией. — Продолжай. Мне нравится, — Он произнес с легкой насмешкой и толкнул бедрами вперед, притираясь к Алану. Сталкивая их члены, пусть и через одежду. Алан чувствовал, как начинает кружиться голова и в коленках появляться слабость. Такие эмоциональные качели всегда плохо им переносились. — Что тебе нужно, Кхаотан? Деньги? Услуга? Чего ты хочешь от меня? — Все просто. Я тебя трахну, а потом скажу. — Нет, — Алан с ужасом представил себе это. С ужасом, потому что член дернулся, и на щеках показался румянец. Чертово тело… — О, не переживай. Тебе понравится. даже в таких условиях. Смазка и презерватив у меня всегда с собой. Я обещаю, что обойдусь с тобой очень осторожно и бережно. Кхаотан все еще толкался вперед бедрами, имитируя секс. Алан прекратил делать вид, что он не возбужден. — И ты удалишь запись после... этого? — После секса, мой прекрасный единорог, мы поговорим о том, что именно мы будем делать, — и в его шею вгрызлись так, что Алан чуть не кончил и поспешно зажал себе рот. Превратив стон в хныканье — О, какие прекрасные звуки. Я рад, что ты тоже наслаждаешься, как и я. Ему расстегнули брюки, развернули лицом к дереву и наклонили. Алан опирался о шероховатую кору и чувствовал горячие ладони, оглаживающие его спину и пах. — Ты похудел, — голос Кхаотана негромок, за что Алан очень ему благодарен. Он не выдержит, если кто-нибудь его увидит. Как хорошо, что сейчас они еще и в слепой для камер зоне. — Давай быстрее. — Он расставил ноги, насколько позволяли брюки и прогнулся в пояснице. — Я бы хотел сделать это по другому. — Бормотание позади нервировало и странно успокаивало. — Чертовы трусы Будды, ты снова светишься! Алан бы упомянул крема, которыми его натирали в течении пяти часов в загородном клубе. Но все перебило ощущение дыхания на его пояснице. А потом его вход лизнули мокро. И поцеловали, оглаживая ноги. А дальше возбуждение прошлось огненным валом по его внутренностям, когда язык стал трахать его задницу в диком ритме. Звук разрываемой упаковки презерватива заставил его оторваться от попыток сдержать громкие стоны. Алан оглянулся через плечо, пытаясь разглядеть, что происходит. И тут в него войдут пальцы. Сразу два. Кхаотан заскулил. — Ты тесный такой. Давно не трахался? — Семь лет. — Алан кусал губы и старался не стонать совсем уж порнушно. Уже ему было хорошо. Правильно. Даже легкая боль от растяжения не мешала. — Семь лет! И ты столько сдерживался? С таким телом тебе нужно было бы только свистнуть. — Брачный.... договор. — Алан закатил глаза, когда пальцы закружили вокруг простаты. — Давай, я готов. Я хочу кончить у тебя на члене! Кхао ругнется. Алан все же не сдержался, вскрикнул, когда пальцы заменит член. И закрыл глаза, растворяясь в сильных до шлепков толчках. — Такой красивый, узкий... блядь… Я едва могу двигаться! Расслабься для меня, мой хороший. Давай Алан, просто расслабься. — Шепот на ухо лился медом. В какой то момент его выпрямят и на его рот ляжет ладонь, которую он охотно станет облизывать, не обращая внимания на мат за спиной. Ему так хорошо. Так ярко. Он сжимает весь мир до крохотной точки и взрывается, слепо расширяя глаза. Он ничего не видит из-за слез. Алан успел подумать, что потерять сознание от оргазма — лучший вариант, как закончить этот вечер.