Архивариус

Конечно, нападение на министра не могло не оказать больше влияние на политическую ситуацию в стране. Но всё усугублялось ещё тем, что Амел провёл достаточно большую зачистку среди своих оппонентов. Это оставило политическое поле свободным для новых лиц… но эти новые лица до этого никогда не находились в такой высокой политике и... Делакур очень быстро прижал их всех к ногтю, и заставил подчиняться его приказам. Никакой вольницы ни у кого не было. Возможно, кто-то и мог бы начать задавать вопросы, почему за одну ночь исчезли не только политики, но и журналисты. И такие вопросы появлялись, но у него в рукаве был один трюк. Простым движением пальцев он «вытащил кролика из шляпы»… обвинил короля Оттона Шестого в попытке расшатать внутреннюю ситуацию в стране и поддержке террористов. Все оппозиционеры и журналисты, которых Амел прикончил своими же руками, были названы преступниками и террористами. Верховный Суд Франции быстро согласился с таким объяснением и тоже назвал их преступниками. У меня же главное заботой было разместить тех, кого я не дал ему убить, в большинстве своём это были мелкие дети с некоторыми женщинами. В отеле Ризотто было не очень многолюдно, но спасённые мной сейчас создавали какое-то подобие толпы. Все они были друг с другом немного знакомы, и поэтому проходить первичную стадию знакомства им не было нужды. Мне так то не особенно интересно, что они будут делать дальше. — Дамы, — обратился я женщинам. Они отправили своих детей по комнатам и ожидали только моего появления. — Вижу, что некоторые решили уйти. Ну что же, такова их воля. И действительно, среди толпы женщин я не досчитался нескольких голов. В целом, предположить что-то такое я целиком мог, потому что никаких угроз от меня, если они захотят покинуть отель, не поступало. И они сделали именно то, что хотели. Ладно. — Как вы уже наверняка знаете и читали с газет, ситуация во Франции немного… напряженная. Женщина переглянулись между собой. В этих взглядах можно было прочесть какие-то странные эмоции, как будто они «удивляются» почему ситуация именно такова. Все они помнят смерти своих мужей на их глазах и глазах их детей. Многие из них не смогут так просто простить Амела за содеянное с их жизнями. С этим пусть он разбирается уже сам. Моё дело дать им возможность жить дальше, а насколько они ей воспользуются, меня уже не сильно волнует. Это их жизни и им решать, что делать. — Так вот, — продолжил я говорить, — у меня для вас два предложения. Первое – я предлагаю вам переехать на остров Корсика. Очень скоро там должна будет произойти смена власти… Но там вы сможете обустроится. Второй вариант — это вы получите от меня ещё сто галлеонов и путёвку в одну сторону за границу Франции. Выбор за вами. Одна рука поднялась. — Да, задавайте вопрос, — кивнул я. — А мы можем остаться здесь? — спросила одна из спасенных мною женщин. — Многим из нас не хотелось бы покидать родственников, которые всё ещё тут остались. — Это будет только вашим решением, — ответил ей. — Вы не получите деньги и предложения переехать на Корсику. Советую хорошо об этом подумать. — У нас будет время подумать? — спросила уже знакомая мне Тереза. Она была первой, кого я спас. — Я могу дать вам час на размышления, — сказал им. — Через час я вернусь и, надеюсь, что за это время вы для себя всё решите. Покинув отель, я отправился в один из ресторанов магической части Парижа, который только совсем недавно завершили ремонтировать. После нападения демонов, этот ресторан был почти что уничтожен. Магия смогла вернуть ему прежний облик, но владельцу этого было недостаточно. Как я слышал, он посчитал, что после магического ремонта его заведение потеряло свою «душу». Заказал себе лёгкий мятный чай и стал ожидать. Никто мне не мешал и не пытался разговорить. Даже официанты, которые сто процентов знали кто я такой, показывали удивительный самоконтроль. Хотя в мыслях у них существовало желание подойти и о чём-то спросить или даже пообщаться. Я их не виню… Оказавшись на их месте, у меня тоже были бы такие мысли. Так что... если кто-то наберётся смелости что-то спросить, то я ему и отвечу. Но за всё время так никто и не подошёл. Ну и ладно. Когда я вернулся в отель, то сразу заметил, что количество женщин уменьшилось до троих. Одна из них была Тереза со своей дочерью, вторая – молодая женщина по имени Анна, а третья являлась старушкой по имени Гертруда. Последняя была носительницей не самого французского имени, скажу я. — Ну что же, — только и сказал я. — Похоже, что вы единственные, кто сделал свой выбор. Итак... могу ли я услышать ваше решение. — Да, — проговорила Тереза. — Я буду говорить за всех нас. Мы отправимся на остров Корсика. — Могу ли я узнать почему? — поинтересовался. — Зная своего уже мертвого мужа, я могу быть уверенной на сто процентов, что его план по привлечению Оттона будет успешен, — начала отвечать Тереза. — Он, будучи по большей части, умным политиком держал компромат на разных видных лиц Европы. И такой у него был на Оттона Шестого, пусть и не в большом количестве. Я не знала о том, что он планировал провести переворот со своими товарищами, и думала до этого, что влияние Оттона будет только политическим. Но сейчас… думаю, Париж ещё ждут сотрясения. Мой муж также говорил о том, что вы, Тимоти Джоди, получили от Министра в личное пользование остров Корсика. Теперь, когда я примерно понимаю ваш уровень сил, у меня нет никаких сомнений, что любое сопротивление будет задавлено на корню и остров подчинится. Дальше... если тут начнётся война, то я хочу, чтобы моя дочь росла подальше от тех ужасов, что тут могут твориться. — Неплохо сказано, — кивнул, принимая такой ответ. — И я хотела бы добавить, что Оттон, скорее всего, будет не единственным заинтересованным в политике Франции и попытке на неё повлиять, — выдохнула она. — Кто ещё захочет таким заняться я не знаю, но, думаю, доставить проблем Делакуру сумеют. — Вот как, — на несколько секунду задумался. — Есть предположение, что это может быть за политическая сила? — Мне сложно сказать, — покачала головой Тереза, — я не была посвящена в планы моего мужа. — И вы с ней согласны? — поинтересовался ещё у двух других женщин. — Да, — кивнула Гертруда. — Корсика прекрасное место, чтобы провести остаток старости в теплоте. Анна только кивнула, но не стала ничего говорить. Она вообще была очень тихой. Ну да ладно, уверен, никаких проблем она доставить мне не сумеет. Так как только эта троица решила остаться, то, значит, только им я и буду помогать. — Ну что же, — выдохнул на это. — Тогда отправляйтесь на Корсику. Вот на вас всех тысяча галлеонов, — я протянул им мешочек с деньгами, которые они с большой радостью приняли. Хотя лица ничего особенно и не показывали. — На Корсике встретитесь с моей помощницей – Марией. Она вам поможет обжиться в первые дни. — Больше спасибо, — кивнула Тереза. Молчаливым согласием она была назначена на место «счетовода» их группы. Мне так-то всё равно, кто будет отвечать за эти деньги и что с ними произойдёт. Если они потратят их на что-то другое и не доберутся до Корсики, то тогда разговор будет другим, но что-то мне подсказывает, что они-то точно не собираются заниматься чем-то таким. — Тогда можете быть свободны, — кивнул им. — Следующая наша встреча будет на острове. — Так тому и быть, — приняла это Тереза. Другие женщины только покивали, молчаливо соглашаясь. Пафосным образом я закрутил вокруг себя мантию и растворился для всех. Я не переместился, а просто стал невидимым и не слышимым. — Что будем делать дальше? — спросила наконец-то Анна. — Как что? — протянула Гертруда. — Будем отправляться на Корсику. Это будет очень просто. — А может просто того… — предложила Анна, сделав характерный жест рукой, что намекал на побег. — Ты дурочка? — спросила немного агрессивно Гертруда. — Или ты думаешь, что если мы убежим с его деньгами, то он нас не найдет? — Европа большая, — попыталась смущенно ей возразить Анна. — От любого другого волшебника мы может быть и скрылись… даже с ребенком, но Тимоти Джоди точно не обычный волшебник, — выдохнула, уже немного успокоившись Гертруда. — Он нас быстро найдёт и затем просто удавит. — Ладно, ладно! — проговорила Анна. — Лучше не стоит, — завершила Тереза. — Думаю, на Корсике будет намного безопасней. Окончательно покинув их после подобного разговора, я вернулся обратно в школу. Конечно, события во Франции не могли не повлиять на учеников. Многие из них или были знакомы с главными участниками событий, или же были как-то связаны. Редко кто из них был чужим для всех групп. И, конечно, это не могло не сказаться на динамике общения в школе. Политическая ситуация во Франции была достаточно интересной и до того, как Делакур стал Министром Магии. Его действия уничтожили лидеров правящей партии, дезорганизовав тех. После этого, были некоторые зачистки министерских позиций от так называемой «старой гвардии». Оппозиция, которая была сформирована для противостояния правящей партии, не являлась партией Делакура, которую он привел к власти, и именно поэтому они не собирались так просто позволять ему править. Но с моей помощью их быстро закопали из-за глупого решения перейти к физическому решению проблемы. Уничтожение признанных лидеров привело к тому, что в оппозиционной партии и партии, которая правила до Делакура, произошел мощнейших раскол на фракции, что поспешили обвинять друг друга в тех или иных недочетах и проблемах. Это отразилось на том, что в самом Шармбатоне ученики начали проецировать политику своих родителей. Разделение на группы интересов быстро становилось явным, а ещё участились конфликты между самим учениками. Мне сложно сравнивать с другими такими событиями, но то, что я вижу... Конец прошлого года и этот год — это словно два разных мира. И не имеет значения, что ученики находятся на разных факультетах, хотя факты буллинга становились всё более явными. Последнее мне совсем не нравилось. Именно поэтому на последнее я бы и хотел обратить внимание учеников. — Друзья, — начал я говорить во время ужина. Все ученики сразу же обратили внимание на меня. — Я хотел бы поговорить с вами на одну очень важную тему, — я осмотрел лица учеников. На них можно было увидеть самые разные эмоции, начиная с живого интереса и заканчивая каким-то комком злости. Первое было от учеников, которые были детьми волшебников, которые получили повышение в последние несколько недель. Последние были из оппозиции и старой гвардии. — Эта тема касается вашей же жизни и понимания того, что хорошо, а что плохо. Конечно, дуэль — это не всегда хорошо, потому что можно получить ранения или какие-нибудь другие неприятные последствия. С другой же стороны, это может оказаться единственным путем решения той или иной проблемы… И ладно вы бы решали свои проблемы именно так. Но нет, я вижу и слышу, что среди множества из вас появляются неприемлемые идеи для такого учебного заведения, как Шармбатон. Я хочу, чтобы вы всегда помнили, что в школе вы прежде всего ученики, а уже затем продолжение политики ваших родителей. Многие ученики мне совсем не вняли, потому что хорошо знают, кто был «пробивным кулаком», который позволил знакомым их родителей отправиться на перерождение. Но я продолжил свою речь: — И, если вы считаете, что вы сможете и дальше так продолжать, то вы глубоко ошибаетесь, — проговорил таким же ровным тоном. Мне не нужно повышать голос, не нужно кричать или делать магические «фокусы». Нет… ученики меня слушают без всего этого, потому что они знают, что я могу превратить их жизнь в ад. И сейчас ни один глава отдела или другой служащий Министерства даже и не подумает, чтобы сделать мне замечание о том, как я веду обучение. — Так что советую вам подумать о собственном поведении. Пошёл легкий шёпот среди рядов учеников, но я не обратил и капли внимания на это. Мне просто не интересно. — А теперь, всем приятного аппетита. Еда появилась на столах. И ученики тут же приступили к ней, бросая на меня опасливые взгляды. Я же делал вид, что наблюдаю за всеми и каждым. Немного ментальной магии и чуть-чуть иллюзии, и каждому ученику кажется, что я смотрю именно на него. Преподаватели быстро просекли, что я сделал, но совсем не собирались что-то говорить мне в ответ. После моих слов ученики стали вести себя по-другому. Не знаю, это потому, что они решили поменять своё поведение или же из-за того, что я создавал вокруг них ощущение собственного присутствия. Даже не знаю, если честно. Сложно сказать... сложно. Примерно через неделю я получил официальное письмо от Министра Делакура, где было приглашение на подписание документа с назначением меня на место постоянного директора Шармбатона. Это ещё называется прекрасным английским словом «тенюр». Дальше мне нужно будет «настроить» всё так, чтобы кто-то другой за меня делал всю административную работу, а я просто ставил подписи, да принимал акколады. Ну и занимался исследованиями магии. Всё будет проходить официально. Подписание будет при взглядах десятков людей и также при камерах журналистов, не только французских, но и из других стран. Ответив на письмо с согласием, я стал готовится к самому действу. *** Главный конференц-зал Французского Министерства Магии был наполнен ожиданием. Заводные потолки, украшенные сценами из магической истории Франции, возвышались над собравшимися, в то время как полированный деревянный пол отражал деликатное шуршание ног. Журналисты из самых разных стран были «разбросаны» в толпе. Их Быстропишущие Перья были готовы к работе, а камеры ко вспышкам. Все знали зачем они собрались здесь, потому что такое событие происходит не каждый год. Хотя… кто-то мог бы подметить, что событие, которые считаются историческими по влиянию на жизнь людей происходят слишком часто в Европе. Тимоти Джоди, который скоро получит постоянное место директора знаменитой Академии магии Шармбатон, был эпицентром комнаты. Высокий человек со спокойным выражением лица, он стоял прямо, излучая магическую силу. Его одеяние, вышитое символами Шармбатона, привлекало внимание всех и каждого. Особенно знающие в тканях волшебники были очень заинтересованы материалом. Рядом с ним стоял Амел Делакур, Министр Франции, который принял страну после атаки террористов, что забрала жизни множества лидеров общества, а затем сумел вскрыть ещё один заговор. Многие, начитавшись слезливых историй из желтушных газет, ему сочувствовали. Его простая тёмно-синяя мантия тоже привлекала много внимания со стороны волшебников. Очень часто одежды, которые принимают «на вооружение» важные лица, становятся популярными и среди простых волшебников. Амел кивнул на красный стол, который стоял в центре комнаты. На нём лежал одинокий документ. Магические чернила сверкали под лучами искусственного освещения магических фонарей, буквально плавающих над головами. Это был контракт на должность постоянного директора Шармбатона. Когда они подошли к столу, то почти из ниоткуда появилась Апполин Делакур. От её внешности зал просто ахнул. Вейла выглядела восхитительно обворожительно, сексуально и желанно. Вот на что способна опытная вейла в самом расцвете своих сил. Тимоти и Амел сели за стол и Апполин им поднесла серебристый поднос с различными магическими фигурками. На этих подносах были два орлиных пера, специально для подписи таких официальных документов. Первым свою подпись поставил Амел. Когда он расписался, то вытащил печать Министерства, которая делает все договора такого уровня чем-то большим, чем просто бумажка с писюлькой. После него свою же подпись оставил и Тимоти. Когда он сделал последнюю чёрточку и отложил перо в сторону, сразу же посыпались многочисленные вспышки. Перья журналистов начали свою работу, записывая информацию. Уже завтра всё это будет в большинстве газет мира. Аплодисменты, которые также заполнили зал, не позволяли ни одному адекватному звуку вырваться на свободу. Но, конечно, такие эмоции не могли так долго царить в пространстве. Оба волшебника отправились в сторону одного из подиумов, что был установлен специально для такого события. — Дорогие волшебники Европейского общества, — начал говорить Делакур, привлекая внимание всех вокруг, — друзья. Сегодня мы собрались, чтобы поприветствовать новую страницу в нашей магической истории. Вы уже, наверное, знакомы с ним, но позвольте мне ещё раз представить вам Тимоти Джоди, нового постоянного директора Шармбатона. Как вы уже знаете, у него есть два Мастерства в Трансфигурации и Чарах. Кроме этого, он известен своей высокой магической силой и громаднейшим магическим потенциалом, который он доказал во время Парижской Битвы. Давайте ещё раз поприветствуем нового директора. Аплодисменты вновь вспыхнули. Амел кивнул и освободил место для Тимоти. За спиной нового директора появились флаги с символами факультетов школы, а также большой флаг самого Шармбатона. Зал быстро утих и только редкие камеры продолжали вспыхивать, но никто об этом сильно не задумывался, да и внимание особенно не обращал. — Кхм, — прокашлялся он и позволил довольной улыбке появиться на лице. — Прежде всего я хотел бы поблагодарить каждого из вас, что пришел сегодня, дабы стать свидетелем этого знакового события. Много чего произошло за последние пару лет, вы это сами хорошо знаете и понимаете. Мне бы хотелось почтить минутой молчания Олимпию Максим, которая пала от рук террористов, что призвали демонов. Она была прекрасным примером для любого подрастающего волшебника. Конечно, такие фразы не многим понравились, но у них ничего не оставалось, кроме как держать свой язык за зубами. — Кроме этого, я хотел бы поблагодарить Министра Делакура, моих учеников и множество других хороших людей, что поддерживали и продолжают поддерживать меня на этом пути. Как новый, официальный и постоянный директор я гарантирую вам, что выпускники будут показывать прекрасные результаты по завершению своего обучения. Последняя фраза была почти что обещанием и вызвала достаточно большую реакцию у зрителей. — Уверен, мы с месье Делакуром сможем построить прекрасное магическое будущее. И ещё раз, спасибо всем за поддержку. После этого было время для вопросов от журналистов, которые особенно интересовались дальнейшими планами. Но, конечно, ответы они получали размытые и не слишком интересные. Иногда вопросы также не блистали оригинальностью, что можно было поставить в вину только тому, что не каждый журналист был готов задавать правильные вопросы. И напоследок была вечеринка. Не многие журналисты ушли, потому что редко выпадает такая возможность побывать на таком событии, где развлекаются самые влиятельные лица. Для молодых журналистов это была возможность «поймать какую-нибудь историю за хвост» и стать более известным. Всё было прекрасно, пока в один момент в зал не вошёл гоблин, одетый в полный доспех. Музыка резко прервалась. Даже многочисленные волшебники перестали разговаривать. Тишина, которая воцарилась, оказалась оглушающей. — Чем я могу вам помочь, месье? — с уважением спросил один из организаторов, ответственных за проведения данного мероприятия. Появление гоблина в полном боевом доспехе совсем не было в планах. — Я посланник к Министру Магии Франции от совета кланов, — проговорил он на чистейшем французском без капельки акцента, как это часто бывает у гоблинов. — Да, — проговорил Делакур. — Может отойдем в приватную комнату для обсуждения важных дел? Но гоблин, похоже, проигнорировал слова министра. — Кхм, — прокряхтел он. — Совет кланов принял решение полностью покинуть Францию. С момента оглашения их решения счета всех французских волшебников конфискованы для покрытие потерь во время террористической атаки. — Что? — вскрикнул от удивления Амел. — Гоблины решили покинуть Францию? *** Новость о том, что гоблины собираются покинуть Францию и отбирают у французских волшебников деньги, прошла по всему залу. Никто не ожидал подобного события. У профессиональных и опытных журналистов мгновенно сработала чуйка. Их перья активно начали шкрябать по бумаге, а камеры делать кадры. Если честно, то я тоже совсем не ожидал такого хода со стороны гоблинов. — Кроме этого, счета всех иностранцев, которые тоже перебывают на территории Франции, будут конфискованы, — сказал гоблин, смотря именно на меня. В его эмоциях было только спокойствие, потому что он уверен в том, что волшебники ничего не сделают. Он посыльный, а посыльных по традиции никто не убивает. — Ясно, — кивнул ему. Никто ничего не мог сказать на такие действия, потому что все были слишком шокированы таким поворотом событий. — Посыльный, — обратился спокойно Амел. — Передай Совету Кланов, мой вопрос… почему они это делают? — Я передам, — кивнул гоблин. — Есть ещё что-то? — Пока нет, — ответил ему Амел. Я отлично ощущаю, что Делакур сейчас не в самом лучшем настроении. Как одна новость может испортить весь вечер и перебить чей-то триумф. Думаю, он бы с большой радостью удавил гоблина, если бы мог. Могут ли гоблины быть той силой, о которой говорила Тереза, когда Амел убил её мужа? Очень даже может быть и если это так, то перед Францией предстали сложные времена. Потому что банковские счета хранят не только деньги, но и самые разные артефакты, реликвии, книги и просто украшения, что накопились за последние столетия и тысячелетия. Это может повлиять на бизнес гоблинов в других странах, ну или же они запретят снимать или забирать что-то со счетов на несколько недель, дабы первоначальная паника сошла на нет. Посыльный гоблин кивнул, резко развернулся и ушел, лязгая своими стальными латами. После его ухода, в ушах волшебников всё ещё продолжали слышатся шаги, которые равномерно отстукивали по полу. Уход его оказался достаточно эффектным. — Господа, — обратился Амел к гостям, — из-за сложившихся обстоятельств нам придётся завершить праздник раньше положенного времени. Завтра в десять утра будет пресс-конференция, где вы узнаете дальнейшие шаги Министерства. После он повернулся ко мне и тихо сказал: — Нужно обсудить произошедшее. Кивнув ему, я последовал в одну из вип-комнат, которую можно было использовать для переговоров. В это же время Делакур раздавал указания помощникам, которые и до этого находились рядом с ним, а также отправлял Патронусы с экстренным созывом Министерства. Работы у него будет много этой ночью. Комната, в которой мы оказались, была совсем обычной. Никаких особенных магических заклинаний, никаких крутых артефактов. Просто комната, в которой есть стол, несколько кресел, шкафчик и окно, с которого открывался неплохой вид на звёздное небо. Амел вошёл достаточно раздраженным. Вместе с ним был глава Жандармерии, что тоже выглядел не особенно довольным. Апполин присутствовала, но, скорее всего, в разговоре участвовать она не будет. — И что это было от гоблинов? — спросил Амел в пустоту. Понятное дело, ответа он не получит, потому что ни я, ни его главный Жандарм ничего об этом не знаем. — Ухм-м-м-м. — Нужно готовиться к самому жёсткому варианту, — протянул Жандарм. — Потому что если мы не возьмем жёсткий курс, то у людей появятся вопросы. — Проблема не в этом, — выдохнул Амел и уселся в кресло. — Проблема в том, что у других политических сил на материке будут собственные интересы в этой ситуации. Например, я же просил тебя посмотреть в сторону Оттона Шестого. Жандарм кинул быстрый взгляд на меня так, словно спрашивая, нужно ли мне знать… — Можешь говорить, — махнул Амел. — Доброхоты говорят, что Оттон Шестой начал активно собирать французских волшебников, что уехали в другие страны и пытался заинтересовать их теми или иными подарками, — начал говорить он. — Это, конечно, не стопроцентно, что он собирается каким-то образом влиять на нашу страну, но шансы у того не маленькие. Кроме этого, я слышал, что Корсика тоже готова в ближайшее время превратиться в проблему. — Проблему не нашу, — хмыкнул Амел. — Это уже будет проблема Тимоти. Я промолчал на такое. А что мне ещё говорить, ну реально… Так что я просто молчал и спокойно стал ожидать, когда мне наконец-то зададут самый главный вопрос. — Ладно, Тимоти, — спросил у меня Амел. — Ты в игре? — Да, я в игре, — кивнул ему. — Можете об этом не волноваться. — Прекрасно! Амел был рад, что я всё ещё на его стороне. Апполин же, наоборот, была взволнована. Она понимает всю опасность ситуации и то, как она повернётся, если что-то пойдет совсем не так. А что-то точно может пойти не так, как нужно. — Тимоти, мне нужно, чтобы ты был готов по первому зову помочь, — сказал Амел. — Цену за это мы обсудим потом. Хорошо? — Ладно, — решил я принять его предложение на данный момент. Конечно, правильно было бы попытаться выбить из него как можно большие обещаний на будущие, но это тогда будет подставой с моей стороны. Подпорченная репутация с Министром — это совсем не то, что я хочу получить в ближайшее время. И тут дело не в том, что это как-то повлияет на меня. Нет, это повлияет на отношения с Флёр, чего бы мне хотелось избежать. Мне нравятся наши отношения именно в том виде, в каком они находятся в настоящий момент. Я поднялся с кресла и сказал: — Если будет нужда поговорить, то вы знаете, где меня найти. Я же вернусь в школу, потому что нужно будет подготовить преподавателей. — Хорошо, — кивнул Амел. Апполин решила меня проводить до выхода. — Тимоти, — начал она. — Я не знаю, заметил ты или нет, но Амел в последнее время изменился… — Изменился? — поинтересовался у него. — Как так? Вроде бы я не замечаю никаких магических эманаций, что могли бы намекнуть на это. — Нет, — махнула она рукой. — Я знаю, что он настоящий Амел, но... Он стал другим в своём поведении, в том, как он общается с другими. Это сложно объяснить, если не прожить с ним многие годы. С того нападения, когда вы отправились решать проблемы, он стал каким-то другим. Что произошло в ту ночь после нападения? — Он тебе не рассказывал? — удивился. — Нет, — отрицательно покивала она головой. — После этого мы отправились зачищать всех, кто был причастен к нападению, — сказал ей. — Ты не удивлялась, куда пропала большая часть его противников? — Амел сказал, что они убежали из страны, — сказала она. — И как я понимаю, это была ложь… что там произошло? — Всё было просто. Я пробивал защиту и пленил, Амел после этого казнил, — дал ей быстрый ответ. — Казнил своими руками, и если бы не моё вмешательство, то такая участь ждала вообще всех его противников. Было видно, что Апполин не ожидала именно такого ответа. Мне сложно сказать или придумать, какой ответ она хотела бы услышать… Но да ладно, пусть думает себе всё, что хочет и как хочет. Я рассказал ей как всё происходило, пусть и в очень краткой версии, а она пусть уже сама принимает решения по этому поводу. — Хорошо, — выдохнула женщина. Было видно, что внутри неё появился какой-то маленький страх. — Когда будешь на Корсике, ты сможешь принять меня и мою семью, если что-то пойдёт не так? Это был вопрос со множеством смыслом вложенным в нём. Первый смысл и самый поверхностный, и, возможно, самый точный — это поиск безопасного места для себя, если в стране «запахнет жаренным». А вот дальше уже можно гадать, кого она понимает под своей семьей? Флёр, Габриэль и Амела? Или же Амел в неё не будет входить… Сложный и непростой вопрос. — Если будет такая нужда, то двери моего дома всегда будут открыты для тебя и твоей семьи, — дал ей простой ответ. — Благодарю. *** Андрей Большанов сидел в своём не самом удобном кресле. Перед ним было зеркало… А в зеркале отображалось обезображенное лицо с многочисленными шрамами и следами от проклятий. Какие-то уже давно зажили, другие грозят навсегда остаться воспаленными язвами, которые будут вызывать у него и других людей отторжение. Сжав то, что осталось от губ в одну большую линию, он ощутил, что кровь выступила из одного из шрамов. Вытерев тот специальной салфеткой, тот выдохнул и попытался расслабиться. Коснувшись волшебной палочкой своей раны, он немного её успокоил, но этого сто процентов будет недостаточно для того, чтобы раны ушли. Последний бой, в котором он осознал, что из рода Большановых он остался единственным, оказался для него сложнейшим. В этом бою погибли последние волшебники из побочной ветви Меньшановых, полностью прерывая их линию наследования. Линия наследования Большановых тоже сгорела в тот момент. Он припомнил, как это началась. Информация о том, что каким-то образом другие роды, у которых был примерно такой же уровень влияния... они как-то узнали, кто был виновен в некоторых тёмных и не очень ситуациях. Но уже было поздно хоть что-то предпринимать. Началась большая драка, которая так просто не собиралась утихать. Война была сразу на три фронта, а затем к ним добавилась ещё одна сторона, которой было очень охотно поживиться всем, что было в хранении родов. Битвы были кровавыми и разрушительными, потому что никто не собирался позволять своим противникам уходить. С каждой такой битвой количество «кровников» множилось и ширилось. Погрузившись полностью в бои, круговерть смертей и попытки спасти собственный род, Андрей не заметил, как оказалось, что половина родов просто перестала существовать. Кто-то убежал в новый свет, кто-то использовал чёрную магию для того, чтобы забрать с собой как можно больше врагов. Вторая половина была обескровлена настолько, что в родах из двадцати волшебников живых оставалось только два или даже три. Проклятия, отрава, засады, предательства – всё это никому не доставляло удовольствия. Когда он немного «вышел» из этих кровавых боёв из-за тяжелого проклятия, то у него появилось время подумать и найти виновного в случившемся. Читая газету, он узнал, что Тимоти Джоди стал директором Шармбатона и в этот момент в его голове что-то щёлкнуло. Тимоти Джоди был виновен в том, что в его родной стране началась такая кровавая бойня. Тимоти Джоди виновен в погибли его сына, дочери, крестных дети, братьев, родителей и многочисленных других родственников. Это Тимоти Джоди, которого он не задавил ещё тогда на Олимпиаде… Когда он это понял, то поклялся себе отомстить ему… Первое, что нужно было сделать — это восстановиться, вывезти остатки семьи из страны куда-то в безопасное место и начать охоту за Джоди. Он собирался уничтожить всё, что он считает близким, всё, что он любит... всё то, что тот сделал с ним самим. Но жизнь решила по-другому. Вероломное нападение от рода, который был его союзником и подчинялся всем просьбам, приказам... они решили ударить в спину своему товарищу. Большанов уничтожил нападающих, но это забрало остатки его рода, оставляя того последним Большановым. Андрей совсем не считал себя виноватым. Теперь, когда он нашёл виновного, жить стало чуть легче. Он нашел смысл в своей жизни, потому что после смерти последних из его семьи, для него оставалось мало того, что заставляло бы жить. Нет, теперь он должен сделать всё, чтобы отомстить… всё для этого. На лицо выползла злобная улыбка и когда по лицу начала стекать кровь, он не стал её убирать. Мысли у него крутились вокруг того, что делать и как можно это реализовать. Раздался лёгкий стук в дверь, что сразу же отвлёк того от размышлений. Он напрягся, палочка была направлена в сторону двери, готовая истребить всё, что через неё может пройти. Поднявшись, он чуть-чуть прижал волшебную палочку к себе и подошёл к двери. — Открываю, — сказал он громко. Мысленно он поморщился от своего голоса, который тоже пострадал от одного из проклятий. Приоткрыв дверь, он увидел невысокого, немного полноватого человека с седыми волосами и такой же седой бородкой. Круглые чёрные очки на глазах не позволяли понять, куда же тот смотрит. — Кто таков? — Меня зовут Ганс Рудель и я уверен, что у нас могут быть совместные интересы, — проговорил мужчина с лёгким акцентом. — Ты немец? — спросил Андрей, немного расслабляясь. — Это не имеет никакого значения, — ответил ему Ганс. — Ну так что, впустишь или же так и оставишь тут стоять? — Ладно, проходи, — кивнул Андрей. Мысленно он пытался припомнить, откуда он знает это лицо и манеру говорить. — Ты мне очень знаком… откуда. — Пусть это будет в прошлом, — ответил Ганс проходя внутрь. — Сейчас я тут, чтобы сделать тебе одно предложение. — Гм? — заинтересованно приподнял остатки брови Большанов. — Знаешь, мир в последнее время очень сильно поменялся, стал каким-то другим… — Всё, вспомнил… ты же тот корсиканец, что хотел торговать дурью в Москве, Август Рикор! — Что было в прошлом, пусть остается в прошлом, — сразу начал открещиваться волшебник. — Я переродился и теперь совсем другой человек. — Один раз наркоторговец, всегда наркоторговец, — сказал Андрей уверенно. — Но да ладно, мне всё равно, что ты хочешь делать. Какое у тебя было предложение? — Дурью для волшебников я больше не торгую, — ответил тот. — Так осталось пара контактов, но и те уже давно завязали, а маглы… да кому они интересны. — Ну? Предложение? — Нынешний директор Шармбатона, Тимоти Джоди, — сказал Ганс. Андрей сразу же насторожился и даже немного напрягся. — Вижу, что тебя это заинтересовало, — протянул тот. — Новый Министр Франции отдал Корсику в личное пользование этому британскому ублюдку. И конечно, это никому не нравится. Мы хотим доставить ему как можно больше боли, чтобы и думать забыл о Корсике. Если же он сдохнет, то будет ещё лучше. У нас один враг… я знаю, что он тебе тоже… как там у вас говорят… — он защелкал пальцами, — точно, в кашу плюнул. — О не-ет, — протянул Андрей. — Плевок в кашу я бы простил… я хочу его крови, я хочу крови его родных и друзей! Он должен испытать глубину отчаяния, которой до этого никогда не ощущал! — Вот, видишь… у нас много похожего, — хмыкнул Ганс. — Какой у вас план? — спросил Андрей. — Прежде всего тебе нужно отправиться в Англию, а именно в Лондон, — сказал волшебник. — Там Тимоти начинал свой путь. — Ладно, я готов с вами работать ради уничтожения этой мрази… но помни, — он на секунду замолчал. — Если я заподозрю хоть что-то неладное, то вы ещё пожалеете. — Не стоит волноваться, — кивнул Ганс.