Тревожная песнь

Коломбина всегда ведёт себя пренебрежительно, когда дело касается её коллег. Кажется, нет способа не то, чтобы понравиться, а даже угодить ей: что-то в любом случае не так. Либо *вставьте имя любого Предвестника* слишком медленный, либо его способы слишком глупы – всё сводится к тому, что ей просто мешают выполнять задание. Она жестока. За кружевной маской и наигранными эмоциями скрывается чёрствая, эгоистичная и циничная натура. Она никогда не отступит от своих убеждений, не важно, насколько много жертв будет. Главное, что итог будет одобрен Царицей, а миссия выполнена. Чем-то они с Арлекино похожи. Обе стремятся к власти, лицемерят и не особо жалуют простых людей. Хотя, именно это объединяет всех Предвестников. Однако Арлекино прячется за маской безразличия, холода и ненависти, а не за натянутой улыбкой. Её взгляд словно испепеляет того, кто ей не нравится. А ей почти никто не нравится. Но всё же разница между девушками колоссальна. Кажется, в Коломбине не осталось ничего человеческого, а сердце её подобно камню, о который разбиваются на осколки чувства Арлекино. Слуга вновь и вновь старается сохранять хладнокровие, пока её изнутри разрывают шипы, пока в лёгких не перестаёт хватать места для цветов, и они кровавым кашлем не подступают к горлу. Ей нужно потерпеть ещё немного. Прощание с Синьорой кончается, и Арлекино незаметно сбегает, несмотря на то, что уже зашло солнце. Ей нужен воздух, лёгкие сдавливает вьющейся лозой, а сердце покалывает от непонятного чувства. Ревность? Злость? – Хах.. - выдыхает Слуга, оказываясь в самом дальнем и тихом углу сквера. - Готова поспорить, что в твоих словах и скорби не было ни капли правды, - она словно говорит с возлюбленной, хотя удостоверилась, что её поблизости нет. Как только она чуть отдышалась, её снова начинает разрывать кашель. Капли крови вперемешку с бледно-жёлтыми нарциссами и розоватыми — то ли сами по себе, то ли от крови — цветами мальвы градом падают на кристально-белый покров. – А когда-то это были розы.. Теперь от них одни лишь шипы, - Арлекино вытирает уголок рта перчаткой и бросает пустой взгляд вдаль, где у замёрзшего озера одиноко стоит плакучая ива. – Кашель становится всё хуже и появляется всё чаще. Кажется, недолго мне осталось, - она пропустила лёгкий смешок и закрыла глаза, вслушиваясь в тишину этой ночи. *** – Вот ты где! - наигранно-недовольный голос вырывает её из раздумий спустя несколько мгновений. - Ох, как некрасиво убегать, особенно оставив столь неприятную атмосферу! - и после ехидного смешка у Арлекино нет сомнений – и здесь её нашёл корень всех проблем. – И зачем явилась? - язвит в ответ Арлекино. - Раз оставленная мною атмосфера так не подходит для прощаний, почему бы тебе не пойти разбавить её своим нежным голоском? – И сразу же с козырей.. Вижу, не любишь ты честную игру, Слуга. Как и проявления человеческих чувств, - незаметно для собеседницы, Субретка бросает взгляд на остатки красного пятна и лежащие в нём цветы, которые задумавшаяся на мгновение Арлекино не выбросила. – Просто говори, чего тебе, и исчезни с глаз моих. Насмотрелась я на вас всех сегодня, - и вновь ей приходится сдерживать приступ кашля. Невыносимо. – Ой, да всего лишь хотела поинтересоваться, с чего вдруг у нашей ледышки проснулась скорбь по Розалине, да и не только она.. - очереднрй смешок и эта натянутая улыбка. Как же это бесит Арлекино, но одновременно так нравится. – На что ты намекаешь?! - одним взглядом выражая свою злость и потаённый страх, спрашивает девушка. Неужели..? – Да так, не бери в голову~ - протягивает Коломбина и разворачивается. - Милые цветочки. Ах, как жаль, что от них столько боли и крови. Пора готовиться к новому прощанию. Арлекино словно прошибло током. Ничего от этой дряни не скроешь. Да и как она посмела заранее её похоронить?! Но Слуга не показывает испуга и непонимания. После очередного покашливания в кулак она со смешком бросает вслед уходящей девушке: – Уж даже смерть лучше, чем видеть ваше лицемерие. И даже не думай хоронить меня раньше положенного. Субретка молча уходит. Арлекино ещё какое-то время смотрит на иву у далёкого озера, или может сквозь неё? И её мыслям в который раз мешают рвущиеся наружу цветы. Чёрные, с каплями крови, розы. Так вот, где они были. Значит, совсем скоро. – Надеюсь, на прощании со мной ты так же сладко и тревожно споёшь, любовь моя. И ослабевшее тело Предвестницы падает на снег, уже не такой чистый, как до её прихода. Алая струйка стекает по щеке, пачкая белые волосы. Тишина.