Трика

      Работать над моделью Валирии стало тяжко. Отсутствие двух пальцев сказывалось на собственной хватке, и удерживать объекты в ладони стало тяжелее. Правая рука оставалась нетронутой, но Визерис ещё не успел свыкнуться с последствиями болезни. Три года назад каменный макет Валирии спасал от одиночества, которое нашло на него после смерти Эйммы. Истории о тогдашнем величии валирийцев и расцвете эры драконов привлекали его интерес. Чуть позже к его компании записей, книг и идеального воссозданного строения присоединилась и Алисента, которая стала идеальным успокоением его души. Брак по любви гораздо милее брака по расчету. Визерис выполнил свой долг, взяв новую жену, и жизнь действительно стала казаться лучше.       Он понимает, откуда взялись раны, и осознает причину, почему они не заживают. Это его собственная плата за ошибку, которую он совершил в тот самый день и подверг жену ножу.       Эти воспоминания и болезнь — наказание за жадность, которую он проявил в попытке получить наследника.       Визерис принимает боль, смиренно и молча. Мысли о покойной жене глушатся, ибо кому от них станет лучше? Никто не думает об Эймме, не вспоминает. Рядом с Алисентой всегда рассаживается её свита, что радостно щебечут о любой теме, которую поднимает королева. От придворных только и слышится, как прекрасна его жена и какая она молодец, раз подарила Визерису сына. Хоть бы кто подошел и поддержал его чувства в потери любимой, но нет. Всем нет дела до его чувств и это, видимо… правильно.       Даже король не может быть выше долга. Его долг забыть о Эймме, к тому же он действительно очарован Алисентой. Это не так сложно.       Он не мог поступить иначе, ибо его чувства ничто по сравнению с желаниями королевства. Ему удалось взять второй женой девушку, которая ему искренне симпатична, но более позволить себе не смог. Такой же долг, на самом деле, стоит и перед дочерью, разве что она всё время водила носом от этого.       Рейнира.       Он готов возвести статуи в столице всем существующим богам за то, что она жива. Вечерами он просто не может не думать о том, как всего полтора месяца назад король сидел за этим макетом в состоянии опьянения и переживал будущую смерть дочери. Надежда не угасала, но после ухода Эйммы Визерис не мог перестать думать о том, что у него отберут и Рейниру.       Ему приходится напоминать себе, что с его девочкой всё хорошо и она, скорее всего, уже видит яркие сны в своих покоях. Над ним сжалились и не стали отбирать единственное, что осталось от покойной жены.       Стук прерывает размышления короля, который увлечен уборкой своей Валирии. Торжества прошли замечательно, оставив его в хорошем настроении и подвыпитом состоянии, но что с человеком делает прошлое. Он не желает видеть сейчас даже слуг, предпочитая убирать пыль самому.       Один из стражников заявился в его покои и прежде, чем что-то сказать, — склонился.       — Десница пожаловал, государь.       — Я же просил меня не беспокоить.       — Мы передали ему вашу волю, но он настаивает.       Визерис вздохнул и с неохотой решил принять у себя Руку.       После сказанных Рейнирой слов ему было тяжело оставаться наедине с Отто. На Малом Совете всё сглаживалось, и он мог даже поддержать мысли своего товарища, но… Седьмое пекло! Визерис видел это своими глазами! Боги послали ему сон, в котором показали смерть его дочери и внучки от рук десницы!       Визерис верил ему, как другу и близкому человеку, если он в силу своего положения может иметь хоть какого-то друга. Отто всегда казался таким честным и искренним в их разговорах, помогал советами и словно знал, что хотел слышать король, но это изменилось.       Всё это — было ложью. Тяжело осознавать, что каждое доброе слово десницы было лишь для того, чтобы приблизиться к трону. Визерис не наивен и знает, что у каждого есть амбиции! Но чтобы так нагло действовать… Ведь Отто действительно ведёт себя так, словно его слово — выше слов короля. После Малого Совета, на котором выступила Рейнира, Визерис почувствовал себя пристыженным. Она так посмотрела на него, что любое желание хотя бы просто улыбнуться ушло. Только чуть позже, и вновь наедине с собой, он осознал, какую ошибку допустил, поддерживая замечания своего десницы.       Рейнира старалась, пусть у неё и вышло всё не идеально, но это был её первый опыт. Ему стоило отнестись к нему более серьёзно.       Другого пути нет. Он не позволит больше угрожать жизни своей дочери. Отто заходит слишком далеко в своём стремлении посадить внука на трон.       Визерис опускает кисть на столик и поворачивается к деснице, сложив руки за спину.       — Государь, — мужчина склонился. — С вашего позволения, я бы хотел поговорить с вами.       — О чем же?       Мужчина подошел ближе.       В последнее время Отто перестал говорить так, как раньше. Он стал поднимать темы, о которых Визерис совсем не хочет говорить. Десница не просто пытается напомнить о важном вопросе, связанным с государством, но обязательно делится своим способом решения проблем.       Нужно в этот раз проявить сдержанность. Ни на что не соглашаться сразу и разузнать о мнение других членов Малого Совета. Лорд Стронг славится своим беспристрастным мнением и даже сам Визерис стал этому свидетелем. Спросив его о лучшем кандидате в мужья своей дочери, он заявил о кандидате в лице, в то время как каждый Лорд пытался навязать ему своего сына.       Визерис видел, как десница мнётся начать разговор. Что же такое он не решается спросить?       — Отто, говори, — вздохнул король, ещё меньше желая, чтобы его время тянули.       — Государь, не поймите моё замечание неправильно. Королева не просила меня говорить об этом, однако всё же я не могу оставаться в стороне, пока… — он делает паузу, и Визерис хмурит брови в ожидании продолжения разговора, — пока принцесса проявляет недоброжелательность к Алисенте.       — Что? — искренне недоумевает король. — Чушь! Я проводил королеву до покоев и она поделилась радостной вестью, что Рейнира пригласила её к себе на завтрак. Мне кажется, это желание помириться с Алисентой, а не проявление неуважения к ней.       Отто приподнял брови. Кажется, на его лице появилось удивление, но он всё же продолжил:       — Повторюсь, королева не просила меня начать этот разговор.       — Тогда в чём дело?       — Может быть принцесса и пытается наладить отношения с королевой, но то, что она проявляет по отношению к ней на публике — говорит о её неуважении.       — То есть? — уточняет Визерис. Его утомляет эта ходьба вокруг да около.       — Принцесса больше не обращается к королеве по её титулу. Она позволяет себе говорить с ней очень неформально, будто она личная служанка. Моя дочь очень добрая, воспитанная, и не станет говорить об этом вам, но, как её отец, я вынужден поднять тему этики к ней.       — Не обращается по титулу?.. И это всё? — Визерис просто в замешательстве! Прийти так поздно вечером, чтобы поднять тему титулов? О, семеро!       — Я бы не стал тревожить вас после торжеств только лишь поэтому, но это не пустяк. Долг принцессы царства — проявлять честь перед королевой. Неуважение к королеве — не только единственное, в чем принцесса проявляет свой характер. Произошел инцидент. Я внимательно слежу за тем, чтобы слухи о нём случайно не распространились среди слуг и придворных.       — Не тяни!       — Принцесса устроила сцену в богороще. Когда служанка пришла забрать принца с прогулки, дабы отнести его в комнату для запланированного дневного сна, она… проявила пренебрежение к женщине, которую избрал Старомест. Мало того, что она повела себя неэтично, так ещё и подает дурной пример принцу…       — Не нужно мне напоминать об этом! Мейстер Мелос пытался уже очернить мою дочь! Каждый хочет напомнить об этом инциденте, но никто не говорит, что десница превысил свои обязанности и посмел ограничить общение принцессы и принца! И не нужно мне говорить, что вы не понимаете о чём я. Сир Гаррольд расспросил служанку. Ей дали указания держать Эйгона подальше от Рейниры. Указания, которые она получила от моего Руки.       — Я лишь беспокоюсь, что принцесса ещё не оправилась от потери матери и может навредить принцу…       — Я не хочу слышать об этом! — воскликнул Визерис. Да что ж такое! Зачем портить этот замечательный день попытками лжи?       — Государь, тогда позвольте я выражу свои опасения насчёт принца… Он отказался от помощи мейстеров. Они тревожатся, что их лечения ещё не до конца закончены и принцу Деймону может стать хуже. И я бы хотел рассказать о его поведении на пиру…       — Точно, мой брат… — нервно засмеялся Визерис. Даже забавно, что Отто так забоится о нём. — Это напомнило мне кое-что. Отто, ты не мог бы принести мне письмо Рейнис, в котором она заявила о победе на Ступенях? Ты зачитал его на Малом Совете, но так и не отдал мне его после.       Визерис старался зацепиться за любую смену эмоций у Отто. На чужом лице действительно будто появилось несколько морщинок. Значит ли это, что вопрос застал десницу врасплох? Король не силен в чтении эмоций по мимике.       — Прошу прощения, вы никогда не просили у меня письма. Конечно, ещё в самые первые годы царствования я предлагал вам их после зачитывания, но вы отказывались и просили решать их судьбы. Письма я всегда сжигаю, дабы никто не мог их украсть и узнать о переписках короля. Та же самая участь настигла и письмо принцессы Рейнис, — произнёс Отто озадаченным тоном. — Это упущение с моей стороны, с этого дня я буду спрашивать вас о каждом письме, мой государь.        Визерис был настроен оборонительно, но здесь он не может не принять свою ошибку.       — Я и сам проявил неосторожность. Мне стоило предупредить тебя. Будь добр, передавать все письма членов моей семьи мне лично в руки в нераспечатанном виде. И под «семьёй» я имею ввиду мою кузину; брата, если же он решит покинуть столицу, чтобы посетить жену; и мою дочь. И покинь наконец-то мои покои. Сегодня я не желаю что-либо слышать.       Десница напряженно молчал некоторое время, неотрывно смотря на короля, но затем всё же поклонился.       — Как прикажете, Ваше Величество.       Отто покинул его покои. Наконец-то.

***

Порочный Принц заберёт добродетель Восторга королевства в борделе.

      Ложь, если он скажет, что его это не будоражит.       Всего три года назад, в одну из ночей на Драконьем Камне, когда он все ещё был впечатлен и немного зол на Рейниру, Деймон пристыдил себя за возникшие в голове непристойные сцены с племянницей. Сродни тем, что изображены на гобеленах в Королевской Гавани. Он старался не думать о таком, ох, нет. Она же ребёнок, которой всего шестнадцать! Пусть есть те дамы, которые ложатся в постель в тринадцать, двенадцать, а в борделях жертвами провонявших свиньями пьянчуг становились девочки, ещё даже не дождавшиеся первой лунной крови. Некоторым не было и десяти… Деймон чувствует себя ровней им. Он не мог отмести представления о Рейнире, хныкающей от его члена и приносящей извинения за свое дерзкое поведение.       Блять.       Затем Ступени, целый год он старался выпустить всю обиду на брата в битвах и с каждым месяцем он все чаще возвращался к мыслям о Рейнире, но все ещё не позволял представлять её.       После пошли поиски оправданий.       Предмет его желания и воздыхания — младше его на шестнадцать лет?       Он готов сходу перечислить сотни союзов, где юные девицы выходили за мужчин, чей член ещё на удивление не отсох к их возрасту.       Рейнира ещё ребёнок?       Ей уже семнадцать. На год старше того возраста, в котором многие девушки уже состоят в браке. Старше Эйммы на четыре года, когда Визерис взял её в постель.       Она его родственник, племянница.       Самый глупый упрёк. Они — Таргариены. В их семье уже есть союз племянницы и дяди. В этом нет ничего гадкого. Ему искренне плевать, что думает Вера.        Деймон рос на рассказах отца о Валирии. Если Визериса больше привлекали знания и архитектура древнего государства, то Деймону нравились традиции давнишней родины их дома. Существование Архонтов его, конечно, не привлекает… Но традиция чистоты крови — очень даже. К кровосмесительным связям относились без порицания, как и до сих пор относятся в Эссосе, чего явно не хватает Вестеросу.       Он женат.       Деймон не позволит этому паршивому браку помешать добиться желанного. Он терпел эту Бронзовую Суку больше пятнадцати лет. За его спиной — война. Визерис мог бы в качестве благодарности за победу одобрить его просьбу об аннулировании. Это событие стало бы первым за историю Вестероса. Возможно Септа не одобряет развод супругов, но отказать королю не сможет.       Все эти раздумия успокаивали его совесть (она есть!).       На следующий год он уже представлял свою племянницу верхом на нем, под ним, на боку, на сотнях поверхностей. В её первый раз. Смущенная, но принимающая его так идеально. Он уже перестал считать выдумки своих мыслей чем-то постыдным.       Принцесса Драконьей крови. Его Рейнира. Их благословили связью, которая была между ними с самого рождения малышки. С каждым днём он всё больше любил кроху, ведь она была продолжением старшего брата, которым Деймон дорожит, пусть этот старый хрен Хайтауэр и шепчет о другом. За шестнадцать лет он привязался к ней и она стала единственной женщиной, которую Деймон готов поставить вровень себе.       Она станет идеальной женой, которая подарит ему дитя. Чужие дети его всегда раздражали — попрошайки, да жирные мальчишки лордов. Возможно, она даже подарит ему нескольких малышей. Все будет зависеть от того, как Рейнира будет чувствовать себя. Тупые мейстеры не помогали его матери и Эймме. За время в Эссосе он понял, как отличаются методы акушерства в странах. Мейстеры настаивали на каких-то условиях веры, откармливая кузину-Эймму мясом и заставляя вечно лежать в постели — с беременной любовницей принца Пентоса обходились совсем наоборот: пусть часто ходит и не злоупотребляет жирной едой.       Совпадение, что за плечами племянницы Железный трон. Он готов принять это приданое, так уж и быть. И тогда, он все же станет королём.       «Королём-консортом», — поправила его тогда племянница с ехидством на лице.       Он будет ниже своей племянницы по власти. Это не беда.       Его планам не помешают ожоги. Нет сил больше ждать, племянница сама дразнит его.       Она готова.       Рейнира спускалась со ступенек, поправляя шапочку, стараясь спрятать торчащие белые волосинки. Принц встретил её со слабой улыбкой и загадочным взглядом, но она же взглянула на него с распахнутыми, наполненными любопытством и игривостью глазами. Одежда мальчика-бедняка идеально села на тело племянницы — с размером он не прогадал.       Взяв Рейниру за руку, он потянул её ниже по ступеням — в сторону города.

***

      Королевская Гавань остаётся такой, какой она была в последний раз, разве что вонь стала куда сильнее. Но это — реалии столицы, которые Рейнира должна видеть во всей красе. Точнее, уже увидела.       Он ещё поднимет тему того, что принцесса покидала замок. Золотые плащи ему рассказали о ситуации в городе, во дворце и, конечно, поделились неожиданной новостью о ночных прогулках принцессы царства.       Ещё десяток лет правления Визериса — и столица станет одним большим Блошиным Дном. Улицы были едва заметно прибраны и то лишь по дороге во дворец. Повезёт, если подошва сапога не наступит на какие-нибудь отходы. Однако, стоит отметить, что каждый владелец заведений в городе старался привести свои здания в порядок. Они здесь не были настолько грязными, как в самом бедном районе, но это — пережиток правления Старого Короля. Как и дороги, которым идёт не первый десяток, а кирпичи которого лишь потерлись. Таким может похвастаться не каждый город.       Рейнира шла перед ним и всё время оглядывалась на проходящих мимо людей, от одной весёлой компании даже приняла кружку хмельной жидкости, которую Деймон тут же забрал и вылил. Мало ли, что было в этом напитке.       Жители веселились даже в центре. Здесь конечно тоже совокуплялись по углам, но хотя бы пили цивильно. Кто-то рисковал и пытался торговать своей продукцией в переулках. Это, на самом деле, золотая жила. Весёлые и пьяные люди с радостью потратят гроши на понравившуюся булку, если взбредёт в голову. Но есть риск грабежа.       Деймон остановился около мужчины с бочками, который торговал различным алкоголем. Торговец даже заявил, что у него есть тирошский бренди! Порочный принц хмыкнул и попросил налить им, бросив две золотые монеты. Рейнира остановилась рядом с ним и с интересом поглядывала на мужчин.       — Обычно я наливаю это в тарну, что приносит купец… но вам конечно я предложу кубки.       Деймон кивнул и дождался, когда им протянут два кубка. Он преподнёс его к устам и отпил.       Не оригинал. Но грушей отдаёт.       — Ох! — воскликнула принцесса, после одного большого глотка. Она сделала глубокий вдох и выпучила глаза.       Принц засмеялся, догадываясь, что принцесса поступит неправильно. Такие напитки не стоит пить глотками и Рейнира совершила эту ошибку.       — Пока тебе хватит, — Деймон выхватил кубок из рук племянницы.       — Что это было… — протянула Рейнира, несколько раз моргнув. — Ух…       — По голове бьёт сильно, если пить так быстро. Не волнуйся, пройдёт.       Кубки, ещё даже не опустошенные, вернулись обратно к торговцу. Нет желания травить себя этим пойлом. Принц взял племянницу под руку и повёл её дальше. Первые несколько шагов Рейнира сделала очень неуверенно, а также стремилась прижаться к его руке. Её щечки и нос слегка покраснели, а глаза приобрели озорной блеск. Ох уж это молодое тело. Может, к бокалу вина оно и привыкло, но не к крепкому бренди.       Но это немного раскрепостило племянницу. Она стала куда охотнее идти на контакт с окружением, улыбалась всем и махала рукой, но все смотрели на неё с усмешкой. Для них это был лишь пьяный мальчик, который повис на ком-то.       Но Рейнира, конечно, не была пьяной.       — Насколько я знаю, ты не в первый раз выбираешься в столицу, — произносит Деймон, наклонившись к уху племянницы, и тогда он чувствует это. Ароматные цветочные масла. Нежные, ненавязчивые, но идеально смешанные с самим ароматом Рейниры.       — Вы встретились с Золотыми Плащами! — тут же заявила принцесса, повернув голову в его сторону. Духи теперь стали слабее, но теперь его внимание привлекли приглушенные янтарные глаза.       — Да, вчера. Так что ты делала в столице? — спросил Деймон. Его вопрос прозвучал серьёзно и без прежнего задора.       Рейнира громко вздохнула через нос и отпустив его руку, медленно пошагала вперёд.       Принц повторил тоже самый жест, чувствуя раздражение. Всего в три шага он настиг племянницу и встал перед ней.       — Рей… Рей, друг мой, не испытывай меня, — чеканит через зубы принц, вовремя осекая себя.        Он окинул взглядом окружение. Вроде бы до них ни одной душе нет дела, но верить никому не стоит. У десницы наверняка своя змея в каждом углом.       — Мне было лишь одиноко и скучно! Я решил-л-л развеяться!       — Я знаю, кого ты искал и это было небезопасно. Ты… ещё мальчик, найдутся те, кто захотел бы навредить тебе.       Он не хотел спрашивать об этом… так. В таком тоне. Но Деймон не может не злиться. На неё могли напасть!       — Дело не в одиночестве, верно? Ты врешь.       — Я… Извини. Кажется, я жду предательств от каждого, забывая, что ты всегда был на моей стороне, — искренне шепчет Рейнира, опустив голову.       Недалеко от них, буквально в паре поворотов разносится чей-то громкий голос, повествующий о чем-то, которого тут же подхватывают аплодисменты и смех.       Но Деймон смотрел на макушку племянницы, прикрытой шапочкой. Ладонь принца легла на затылок девушки и слегка надавила вперёд. Теперь племянница оказалась в его объятьях.       — Я буду ждать объяснений, но… я не хочу портить эту ночь веселья. Всё же я пригласил тебя не выяснять отношения.       Он понимает Рейниру. За эти три года она научилась защищаться от двора, который пытается съесть её вместе с титулом наследницы.       Нужно сменить тему.       Принцесса подняла на него взгляд и слегка улыбнулась. Затем шире. И ещё шире.       — А где мы будем веселиться? — спрашивает тихо Рейнира. — Вы отведёте меня в трактир?       — О-ох, — драматично вздохнул Деймон, поглаживая большим пальцем кожу на шее племянницы. — Не хочу раскрывать тебе всё. Самое сладкое я оставлю напоследок.

***

      Порочный принц подарил принцессе острых ощущений.       Они оказались на одном из представлений, на которых высмеивали королевскую семью в полном составе. Из Визериса сделали нерешительного олуха, на коленях которого сидела королева с огромным накладным животом из подушек — заливалась смехом и пила вино, иногда заливая его в горло мужа. Рядом была непутевая наследница-Рейнира, которая только и делает, что ноет и плачет, а «Эйгона», который играл какой-то карлик, носили на руках, восхваляя его член.       Его самого для полной картины нет. На самом деле, постановка его рассмешила, хоть всё на сцене и было абсурдно. «Рейнира» сдергивает с «Алисенты» платье с подушкой-животом, отрывает брату приделанный член, кидает его в отца… Бред, но он всё равно слабо улыбается. Собравшиеся вокруг зрители так смеялись до упаду.       Рейнира же рядом… Слегка дует губки, но иногда она не сдерживала хохот.       «Иногда мне действительно хочется сделать то же самое. Но артистов я запомнила, у меня не такой вычурный макияж! Пусть стараются лучше», — брезгливо фыркнула племянница. Она взяла его за руку и потянула подальше от сцены.       Их пути успели пересечься с некоторыми Золотыми Плащами, Рейнира своровала булочку у совсем мальчишки-торговца, но потом призналась, что кинула одну серебряную монетку в него, когда юнец закричал о воровстве. Пожалела.       В кармане у неё оказалось ещё несколько монет, которые она показала дяде. Но он быстро выхватил их и спрятал за спину. Принц засмеялся, когда девушка с искренним возмущением старалась поймать его руку, при этом ругаясь. В самом конце, когда Деймон уже пожалел беднягу и протянул ей деньги, он поймал ладонь племянницы, резко сбагрив в объятья.       Теперь уже смеялась принцесса. Пару легких ударов по плечу и она расслабилась в его объятьях. Они были совершенно одни в переулке. Мимо них недавно прошла единственная живая душа и больше никого.       — Дядюшка, а когда будет самое сладкое? — протягивает на валирийском Рейнира, положив ладонь ему на грудь. На место, где был ожог. Именно боль от ранения напоминает о том, зачем он привел неукротимую драконицу в город.       Эта прогулка доказала для него многое.       — Сейчас, дорогая племянница.

***

      Веселье, игривость, детский азарт покинул их ум. Деймон держал ладонь Рейниры слишком крепко, осознавая, каким небезопасным было это место. Они шли по улицам неспешно, потому что принц не мог просто позволить себе идти быстро. Ноги будто онемели.       Он сам не верил в то, что собирается сейчас сделать, но это нужно!       Бордель встречает тьмой. Они неспешно проходят небольшой коридорчик, оказываясь в самом начале лабиринта похоти. Гостей встречали шлюхи, что плавно двигались на возвышенности, завлекая своими аппетитными формами клиентов. Кто-то и не собирался уходить вглубь борделя и отдавались похоти уже здесь — в одежде. Словно забежали сюда на минутку. Обычно это были те, кому не хватало денег на дальнейший проход.       Он пока не смотрит на Рейниру, но её ладонь сжимает его сильнее.       Запах пота, благовоний, секса вместе отдавал в тело принца возбуждением. Всё это действовало равне афродизиаку, но больше всего его распыляло присутствие хрупкой особы, которую он собирается провести дальше.       Они проходят мимо танцовщиц к другому проходу, в котором стояла женщина со светильником. Он останавливается и стягивает плащ. Бросив наконец-то взгляд на Рейниру он видит, как она завороженно смотрит на тех девушек, что продолжали плавно двигаться под струнный инструмент. Её губы слегка приоткрыты, а глаза помутнели.       Сорвав шапку с её головы, он отдал это женщине и вновь взял в свою ладонь руку принцессы. Светлые локоны рассыпались и теперь небрежно легли на плечи. Деймон потянул её дальше, вглубь. Место, которое было скрыто сотнями тканями и столько же человек сливались в одно целое. Здесь не было ничего кроме секса. Так уж оно действует на людей. Стоит войти сюда, как ты чувствуешь похоть всей частичкой тела и желание участвовать во всём этом.       Тела двигались вокруг них, Деймон Таргариен обводил взглядом каждую душу, наблюдая, как они получают удовольствие друг от друга. Он хочет испробовать всё, что они делают — с Рейнирой, но у них будет на это жизнь — верно? Возьми её сейчас, она станет никому ненужной. Только его.       — Где мы?.. — робкий голосок тонет среди стонов, но Деймон слышит вопрос прекрасно.       — В месте, где каждый берет, что он хочет.       Мужчина обнимает мужчину, женщина оказывается между ног женщины, мужчина проводит языком меж грудей женщины, спускаясь ниже. Интересно, о чем сейчас думает Рейнира? Он бросает на неё взгляд через плечо и не может не усмехнуться с того, как невинно её глазки выглядывают из-за его спины, чтобы увидеть происходящее.       Он не знает, что сказать теперь. Сегодня племянница его уделала и заявила, что брак — это не просто долг.       — Понимаешь, Рейнира, вся моя жизнь — была одним сплошным фарсом. Брак с Бронзовой сукой — был и остаётся лишь долгом, к которому меня принудили. Но я делал, что хотел и трахал тех, кого хотел. Моя жизнь от этого не превратилась в ужас, нет. Я нашёл в этом удовлетворение… И знаешь, кого я хочу в данный момент?       Он поворачивается к ней и склоняет голову, пока Рейнира все ещё неотрывно смотрела на тела, двигающиеся вокруг них. Его лоб утыкается в её макушку.       Возбуждение даёт о себе знать. Оно начинает давить.       Приглушенные фиолетово-янтарные глаза возвращаются и поднимаются к нему. Зрачки расширились настолько, что он мог увидеть в них блеск.       Он перестаёт думать.       Стоны, шлепки, Рейнира.       Боковым зрением он замечает, как какой-то мужчина ставит девицу на колени и входит в неё одним быстрым рывком.       Плевать на всё.       Они тянутся к друг другу одновременно. Деймон кладёт руку на затылок принцессы, зарывается пальцами в мягкие волосы и сжимает их. Он жадно сминает её губы, практически сразу проталкиваясь дальше и овладевая её устами. Рейнира неумело отвечает один раз, другой, но она не успевает за настойчивым темпом Деймона.       Принц кладет вторую руку на талию и подхватывает её, чтобы подойти ближе к прохладной одинокой стене и прижать к ней племянницу. На носочках она поспевала за его шагами, хоть и получилось так, будто он её нес.       Её ладонь ответно легла на шею и притянула его ещё ближе к себе.       Прекрасно. Пусть она поддастся этому желанию.       Ему нужно взять её. Это уже не просто желание. В паху нарастала боль от того, что он не погрузился в это прекрасное тело, но нет… Нет… Эта девочка дразнила его столько раз. Сначала на мосту Драконьего Камня, затем всего за неделю несколько раз довела его до греховных мыслей. Он желает увидеть её, прикоснуться к ней, услышать мольбы.       Он наконец-то отпускает её губы и от него не скрывается, как она покраснела. Теперь его ладони переместились на шнурки рубашки. Пару движений и он видит её кожу меж грудей. Пальцем отодвигает ткань и взгляд хищно разглядывает, как грудь с каждым разом становится все обнаженнее.       Что за богиня перед ним…       Он может разделить женщин на тех, кто имеет большую грудь, кто имеет маленькую, у кого грудь висит, а у кого стоит торчком, да даже по цвету сосков, но это… Нет ничего сравнимого.       Он наклоняется и целует выпуклости, едва сдерживая себя от того, чтобы оставить на этой нежной коже алые следы. Рейнира не сдерживает рваный вздох. На губах цветочный вкус, и нос вновь наполняет аромат масла, который он учуял ранее. Ладонь скользит под рубашку и сжимает грудь, которая чуть меньше его широкой ладони.       — Деймон…       Каждое прикосновение Порочного Принца было наполнено жадностью. Кожа Рейниры — её тонкий аромат — опьяняла его. Он чувствовал себя диким зверем, готовый растерзать бедную жертву, которая сейчас издавала тихий стон.       — Деймон… Пожалуйста! Стой!       Недоумение отражается на лице Деймона, но он останавливается.       По его спине скатывается холодный пот. Она же не передумала… Нет, нет, не нужно останавливаться… Им надо закончить!       — Я никогда не видела… Ну… — её глаза смотрят куда угодно, только не на дядю, а голос стал неуверенным. — Мужской…       — Член?       Рейнира заливается краской, выглядя совсем как напуганная девица, которая покраснела от одного лишь упоминания полового органа мужчины.       — Да… Они были разве что нарисованы на гобеленах, но здесь… У людей всё как-то по-другому. Можно мне на него посмотреть? И потрогать? — она поднимает более решительный взгляд на него и мнется на месте.       Уголки губ мужчины хищно приподнимаются.       Она даже стесняется произнести слово «член», ну что за невинное чудо?       — Конечно, мой смелый дракончик, — шепчет утробно Деймон, оставляя поцелуй на лбу девушки. Его руки скользнули с мягких щек.       Они делают, что хотят.       Люди будут говорить, что девочка лишилась невинности с дядей… Возможно вокруг этого вырастут слухи. Если это должно произойти, то какая разница как?       Он разворачивает их, откидывается на стену. Деймон уже было потянулся к шнуркам на своих штанах, но следующее предложение заставляет его замереть.       — А можно я сама ну… Освобожу его?       Деймон не двигался, но после молча кивнул.       Как он может отказать ей? Рейнира ещё никогда не видела мужское тело, её интерес объясним. Пекло, Деймон сам готов часами изучать миниатюрное тело племянницы, если бы не был так нетерпелив, но ради неё и собственного удовольствия от наблюдения за реакцией девушки, он готов подождать ещё немного до того момента, как возьмёт её у стены. Она робка, но в ней есть решительность дракона. За последние недели было достаточно игр, которые распылили в нём неописуемое желание.       Ни одна женщина так не привлекала его и не заставляла так наслаждаться своим телом. Пусть их груди хоть свисают до живота от своего размера, или кожа обтягивает кости из-за худобы — они ничто по-сравнению с Рейнирой. Красота шлюх не сравнится даже с красотой улыбки племянницы, что же будет, когда он увидит её тело во всей красе?       Терпение!       Рейнира спускает брюки до самых щиколоток. Деймон смотрит на неё. Ботинки помешали и принц позволил раздеть себя полностью. О, боги. Он готов отдать все свои сокровища за этот взгляд, который девушка бросила на его член. Чужая ладошка нерешительно приподнялась и легонько коснулась его тоскующего по ласке члена.       От движения пальцев Рейниры Деймон закатывал глаза и откидывал голову назад. Слишком медленно и мучительно, но он её не останавливает.       Невинная, любопытная. И он здесь, чтобы опорочить эту девочку.       Так надо. Надо. Погубить её, чтобы она стала его.       Деймон дышит через нос, когда горячие губы Рейниры всего на мгновение, будто совершенно случайно коснулись его изнывающего органа. Из него уже сочится смазка и головка приняла красный оттенок, полностью разделяя желание самого Порочного принца — быстрее оказаться в этом невинном девичьем теле. Она поднимается на ноги и Деймон хватает за талию, дабы прижать к себе. Он начинает стягивать с хрупких плеч пажескую рубашку, вновь овладевая её губами. Требовательно и беспощадно.       Но она останавливает его, взяв одну руку в свою.       — Деймон, твои раны. Тебе не больно? — она делает паузу для передышки.       — Нет, мой маленький дракон, — утробно шепчет Деймон, чтобы вернуться обратно к ласкам, но ни тут то было.       Рейнира все равно прикоснулась к его груди в месте ожога и после несдержанного шипения от принца стала развязывать шнурки его рубахи. Он стонет, недовольный тем, что его племянница отвлеклась, при чем делает все очень долго. Стянув быстро рубаху, он вернул к себе племянницу и вернулся к губам. Наконец-то его рука скользнула под широкие штаны Рейниры. Ладонь двигается и средний палец касается чего-то горячего и влажного…       Седьмое пекло…       Хватит тянуть.       Она разрывает поцелуй и делает глубокий вдох. Он повторяет то же самое и вновь тянется поцеловать её, вот только принцесса отворачивается, и кончик его носа утыкается в щеку. Ничего страшного. Губы Деймона скользят в сторону, к устам принцессы, но та резко наклоняет голову назад и не даёт себя поцеловать. Отстраняется. На её лице улыбка, слишком уверенная. Деймон издаёт смешок, принимая эти правила игры.       Вот только…       — Ох, дядя. Вы так разгорячены, — голос Рейниры меняется. Нет больше робости. Лишь только твёрдость и решительность. Она поддаётся вперёд, пожирает его взглядом и следующие слова, которые сорвались с припухлых от поцелуев губ, буквально окатили его ледяной водой. — Думаю, ваша рука вам в этом поможет.       Его толкают в грудь и он оказывается уже прижатым к стене.       Один.       Он успевает лишь моргнуть, как силуэт племянницы ускользает и теряется среди других тел. Деймон стоит на месте, чувствуя пропасть в груди.       Не понимает, что происходит, что это значит?       Он стоит в одном из борделей Блошиного Дна. Голый, оставленный племянницей. Его член все ещё отдаёт болезненными волнами к животу.       Он озирается в надежде, что Рейнира лишь вновь играется и она сейчас выглядывает из-за какой-то колонны или ткани. Никого.       Ему действительно холодно.       Только сейчас Порочный Принц понимает, что исчезла рубашка, которую он бросил рядом.       А из-под ног пропали штаны с ботинками.       И теперь до него дошло.       Рейнира Таргариен бросила его в борделе раздетым и возбужденным.