The sword of the last light

Сегодня ночное небо не было украшено россыпью звёзд, подобных драгоценным камням. Черно-синий небосвод был затянут мрачными тучами, не давая надежды увидеть даже лунный диск. Где-то наверху презрительно посмеивалось пританище богов. «А может и боги вместе с ними», — раздраженная мысль посетила голову юноши, заставив того быстрее передвигать ноги по сырой траве. Не так давно был дождь, и теперь при ходьбе на чёрных кожаных сапогах оставались капли прозрачной воды. Чёрный плащ развивался под потоками сильного ветра, а светлые волосы неприятно прилипали к лицу, закрывая обзор единственному глазу. Остановившись, Дайнслейф заправил прядь песочного цвета за ухо. Что ж, вероятно, не только его волосы можно было назвать песочными. Ведь сколько лет он сам словно рассыпается на тысячи пылинок? Сколько времени предназначенный ему конец отдаляется все дальше и дальше, постепенно убивая его своеобразным проклятием бессмертия? Каэнриаховец недовольно тряхнул головой, отгоняя все те мысли, на которые он давно знал весьма плачевный ответ. Не желая и дальше поддаваться бессмысленным размышления о прошлом, он прошёл дальше, приближаясь к храму Тысячи Ветров. Здесь же сидел и Страж Руин — некогда совершенное создание разрушенной цивилизации, ныне вынужденное влачить бренное существование. «В этом мы с тобой похожи», — грустно усмехнулся Дайнслейф. Не решив подойти близко, дабы ненароком не потревожить стража, навлекая на себя беду, — нет, пусть и проклятый болезнью бессмертия, он, безусловно, мог справиться с автоматоном. Но бывший капитан был здесь не за этим. На самом деле, он даже и не собирался сюда идти. Вздохнув, Дайнслейф в каком-то ужасе осознал, что, вернее, кого он хотел увидеть здесь. Мысленно поражаясь самому себе и своим действиям, Сумеречный Меч был благодарен, что никого здесь не нашёл. И вправду, стоит дать волю мыслям как сразу же приходят какие-то безумные идеи, исполнение которых явно не закончится для него чем-то положительным. Настолько погрузившись в свои мысли, Дайнслейф очнулся лишь когда в опасной близости от его щеки прошёл холодный металл. До боли знакомый меч, недавнее сражение с котором невольно всплывало в памяти. — Что ты делаешь здесь? — голос громкий и чёткий, словно механический. Режет больнее любого железа, оставляя раны глубже, чем если бы их наносили самым острым клинком. Не дождавшись ответа, она продолжила: — В чем дело? — Девушка, в чьи волосы был вплетен цветок, напоминающий о том месте, который они когда-то звали домом, усмехнулась. Но кто знает, что скрывается за презрительной улыбкой? — Неужели капитан решил, что ему не- Дайнслейф перебил её, не дав договорить: — Я уже ухожу, Люмин, — Проговорил названный капитаном, — Ухожу, — для ясности повторил он. Уверенность девушки поблекла, и Дайн легко увернулся от её меча в тот момент, когда Люмин ослабила силу. — Снова, — едва разборчиво прошептала она, движением руки Принцесса Бездны преградила путь своему «врагу». Каэнриаховец взглянул на тонкую руку, то-ли пытавшуюся задержать его для Ордена Бездны, то-ли… То-ли что? Дайнслейф отбросил эти мысли. Они с Люмин враги, ему не стоит думать, что ей хотелось бы задержать его без весомой причины. Та девушка, которую он когда-то знал могла. Но почему же тогда сейчас, когда он уже распрощался с образом её искренней улыбки в своей голове, заменив его на надменность, он видит перед собой… Кого-то совсем другого. Нет, это не беззаботная путешественница которую он знал давным давно. И это не та, кто зовёт его врагом и предателем. Люмин, которую он видел перед собой была словно образ, который он должен был помнить несмотря ни на что, но который был стерт из памяти. Точно также он должен был оберегать Каэнри'ах. Образ, который распался прахом и затерялся среди других потерянных воспоминаний. Почему сейчас он уверен, что протянутая дрожащая рука судорожно пытается удержать его, а глаза стоящей перед ним Принцессы мокрые не от недавнего дождя, а от слез. И сейчас Дайнслейф уверен, что эти падающие кристаллы солёной воды были готовы высказать в разы больше того, что могли бы или должны сказать «двое заклятых врагов» друг другу.