пиковая дама

насквозь пробираемый дрожью, и совсем уж не такой полный решимости, как мгновением раньше, он идет на поиски «своей» Анечки, во всех уголках поместья. колени слегка потряхивает, а голова все мутнее от осознания предстоящего признания, вот, вот он видит ее, там, в толпе, сейчас он сделает что-нибудь похожее на поступок ее избранного, или хоть заставит улыбку, блеснуть на ее лице. она смеется с хозяйкой поместья, упорно не замечая, свою приближающуюся расправу, продолжая театрально хохотать над очередным рассказом Загитовой. он подходит ближе к скопившейся компании сплетниц, смотрит своей судьбе прямо в глаза, и вдруг резко срывается с его губ; — можно, я украду у вас Аню, ненадолго? — снаружи он хитро лукавит, а внутри было теряет сознание от волнения. Загитова быстро меняется в лице, строя ехидную улыбку, она то уже знает, что задумал этот «кавалер», и как-то, неожиданно обрывает повисшее рядом молчание; — ну конечно, любезный, — Алина дотрагивается до его плеча, даже, даже чуть толкает его, упорно и настойчиво смотрит ему в глаза, мол «быстрее», — ну конечно, берите Аню, — она хихикнула, и переглянулась с Евгенией, ожидая поддержки своих слов; — да, да! Женя, дорогой, берите нашу Аннушку, — Медведева реагировала быстро, — можете даже, и надолго! бурный смех и некие овации графини и дворянки (Загитовой и Медведевой, если кто до сих пор не понял) Семененко как-то слишком быстро взял Аннушку за плечо, как завещала ему сама Косторная, и стремительно куда-то повел. — Аня, я хочу вам наконец все объяснить, простите меня, я заставил вас огорчаться, но, пожалуйста, выслушайте меня, — уже неврастенично тараторил Женя. точно около той мраморной лестницы, где тогда бродила одинокая Аня, остановился Семененко, усадив девушку на кресло, и собрав всю отвагу в кулаке, а лучше бы в голове, он начал свою молву о высоких чувствах; — Аня, Анечка, понимаешь, я люблю тебя! — чуть ли не криком начал он, — я люблю вас, с первого мгновения нашего знакомства, с первого вашего взгляда на меня, с вашей светлой улыбки, я любил вас всегда, — чертова бабочка, затянутая на шее, похоже, его уже в конец задушила, и в готовности разорвать ее прямо на себе, он все же продолжал, — прости меня, дорогая, милая, прости! я не хотел заставлять тебя плакать, даже совсем слегка отчаиваться, я не достоин был, его отчаянный рассказ вдруг прервала не менее смелая Аня, уже изрядно уставшая от третьего подряд, одинакового рассказа, она решила немного.., во общем она немного ускорила процесс; — Женя, ты себе и представить такого не мог, — она резво встала, прямо рывком подняла этого труса с кресла, и настойчиво.. взяла это дело, в свои руки, — поцеловала его! на удивление, целовалась Анечка упорно и долго, чуть было ни впиваясь в шею своего любимого пальцами, она не хотела отпускать его, но воздух, увы, не вечен. едва оторвавшись от нее, Семененко обрывисто, часто дышит — да, такого он себе даже вообразить не мог. едва приходя в себя, он смотрел на нее очарованно, с все больше нарастающим желанием остаться с ней наедине. в порыве сказать еще что-то, он лишь притянул ее к себе за талию, и прижался к ее щеке своей, водя по ее хрупким плечам руками, он шептал ей что-то на ухо. нега растекалась по их телам буквально в геометрической прогрессии, но, что-то все таки заставило Аню отстраниться; — Женя, Жень, пойдем отсюда, — она забиралась пальцами в его волосы, — пойдем, я знаю тихое местечко.