Просто останься

«Эгоизм свойственен совершенно всем людям», – пытается успокоить трясущиеся руки Сяо Чжань, выпивая залпом второй стакан воды. Как бы там ни сложилась его жизнь, ему в любом случае завтра с утра вести ребёнка в садик. Подышав в открытое окно и немного успокоившись, он уходит, чтобы удалить то злосчастное сообщение. На видео Ибо выглядел достаточно занятым своим времяпровождением, чтобы не увидеть его в течение получаса. Или нет. Экран высыпал на Сяо Чжаня десяток пропущенных, стоило ему взять в руки телефон. Наверное, это должно было его обрадовать, раз он так добивался внимания, но горло предательски сжалось. В самом верху уведомлений висело сообщение: «Ты можешь мне открыть? Я не хочу звонить в дверь и разбудить Инюня». Сяо Чжань шёл к двери, размышляя, с какой скоростью Ибо должен был гнать на своём мотоцикле, чтобы добраться к его квартире за полчаса. Кожа покрылась мурашками. И, наверное, всё было бы совершенно иначе, если бы за открытой дверью ему в лицо тут же не ударил запах сигарет, алкоголя и целой смеси чужих феромонов. Сяо Чжань поёжился, и всё его недовольство мгновенно отразилось у него на лице. – Что ты собрался прекращать? – спросил Ибо, только ступив за порог. Сяо Чжань не до конца понимал его выражение лица, но вот чужой запах улавливал весьма чётко. – То, что между нами происходит. Мы не дали этому названия, – резко выпалил он, и поспешил добавить: – Иди лучше веселись со своими омегами. Ему сразу же захотелось прикусить язык. Особенно в тот момент, когда альфа сжал до побелевших костяшек кулаки. Он молчал, скрипя челюстью, и выглядел так, что готов развернуться и уйти прямо сейчас. Возможно, навсегда. Сердце Сяо Чжаня замерло вместе со вдохом, который застрял на полпути к лёгким. Ибо выдохнул, его челюсть немного расслабилась, прежде чем он сухо проговорил: – Мы можем поговорить? Сяо Чжань кивнул и позволил ему разуться и пройти на кухню, куда закрывалось больше всего дверей. Ибо сел за стол, даже не сняв куртки, и Сяо Чжань как-то абсурдно предложил ему чай. В два часа ночи, когда они оба были близки к тому, чтобы взорваться от переполняющих их эмоций. Не дожидаясь ответа, он поставил чайник и сел за стол. Альфа повернулся к нему и сказал: – Тебя так разозлила эта вечеринка? Ты мог просто сказать, и я бы не ходил, – он продолжал сжимать в кулаки руки. – Для меня это не было так уж важно. Сяо Чжань тяжело вздохнул. – Дело не в вечеринке, – проговорил он, нервно заламывая пальцы и отводя взгляд. – Какое я имею право тебе указывать? – добавил он, едва заметно приподняв уголок губ. – Тогда может ты мне просто объяснишь в чём дело? – Ибо повернулся и посмотрел прямо на него. Сяо Чжань не мог выносить этот взгляд. Особенно, если ему прямо сейчас придётся сказать всё, что он носил в себе несколько недель. Где-то за спиной комично закипал чайник. – Ты не думаешь, что мы живём совершенно разными жизнями? – ему потребовалось огромное усилие, чтобы выпрямиться и посмотреть прямо. Рот Ибо слегка приоткрылся. Он выглядел так, словно хотел что-то сказать, но проглотил слова в ожидании продолжения. – Прекрасно веселиться вместе, когда есть время, но я не чувствую, что я вписываюсь в твою жизнь, твою неомрачённую молодость, что я имею право становиться помехой на твоём пути, – он старался говорить быстро, потому что на глаза стали наворачиваться слёзы. – У меня никогда не будет достаточно времени, возможностей. Мы заставили пересечься миры, которые движутся по разным траекториям, и я не понимаю, готовы ли мы бороться с этими трудностями… – Я люблю тебя, – просто и коротко проговорил Ибо. – Это не имеет для тебя никакого значения? Его голос звучал так надломлено. Сяо Чжань так мечтал услышать и сказать эти слова. Ощущение, что он всё испортил горчило во рту, и глупые слёзы больше не удавалось сдерживать. Они текли по его щекам, заставляя глотать слова и задыхаться. – Почему ты… – Ты сам не пускаешь меня в свою жизнь, – выпалил Ибо, прикладывая усилия, чтобы не повышать голос. – Думаешь, мне приятно, что ты прячешь от меня своего ребёнка? – Я... не… – в один момент что-то очевидно пошло не так, и он не понимал когда. Сяо Чжань обессилено прикрыл глаза. – Я… не знаю, как себя вести, это так сложно понять? – надрыв проскальзывал сквозь нарочито спокойный голос, с которым пытался говорить альфа. – Если ты думаешь, что я не ломаю голову насчёт того, что мне нужно сделать, чтобы ты воспринимал меня всерьёз, то ты ошибаешься. Я… – Почему ты ничего не сказал? – Лучше было предложить расстаться посреди ночи? – Прости, что помешал тебе… – Твою ж мать, да сдалась мне эта вечеринка, – в сердцах проговорил Ибо, изо всех сил стараясь ни на тон не повысить голос. Они замолчали, пытаясь успокоиться, прежде чем Сяо Чжань заговорил снова, почти до крови разодрав ногтем палец на левой руке: – Я знаю, что неправ… – он снова замолчал, – я уже некоторое время замечаю, что ты сторонишься темы а-Юня и я… – Потому что я жду от тебя какой-то помощи, – не дал ему договорить Ибо. – Я не знаю, как мне встретиться с твоим сыном. Я начитался всех этих книг. Я знаю, что это важно, феромоны альфы и всё прочее. – Он прикрыл глаза. У Сяо Чжаня больно ёкало сердце с каждым его словом. – Ребёнок может не принять, может сильно привязаться. В таком впечатлительном возрасте… как я могу это решать? Как я могу так навязываться? – он растерянно смотрел на свои руки. – Откуда мне знать, что я тебе нужен… в этой роли? – Почему ты ничего не сказал? – гораздо мягче повторил Сяо Чжань свой вопрос. – А почему ты не сказал, что тебя волнует? Сяо Чжань был очень близок к тому, чтобы разрыдаться. Он так любил этого альфу. Альфу, который просто боялся создать ему трудности. Альфу, который беспокоился о его ребёнке. Альфу, который тактично ждал. Переживал, но ждал. – Я тоже люблю тебя, – почти прошептал он дрожащими губами единственные слова, которые были правильные в этот момент, которые он держал в себе, для которых он ждал лучшего места и случая… И наконец Ибо пододвинулся к нему, обнял, прижимая к себе. Наконец можно было плакать, ощущая, его тепло. – Ты меня больше не прогоняешь? – прошептал он, сжимая его ещё крепче. Сяо Чжань отчаянно замотал головой. Он никогда его не прогонял. Никогда не хотел его потерять. Вот только все слова застряли в горле, придавленные комком слёз. Они просто обнимались, и Ибо позволял ему плакать. Выплакивать все неоправданные страхи, что терзали его душу. Такой надёжный. Сяо Чжань цеплялся за него, больше не чувствуя никаких мерещащихся ему запахов. Он тёрся о его шею, насыщаясь любимым ароматом. Боялся разомкнуть объятья. Боялся сказать хоть слово, придавленный осознанием своей вины. – Можно… – тихо прошептал Ибо ему на ухо, – можно мне сегодня остаться? – Сяо Чжань ещё сильнее вцепился в его шею. – Мы не должны делать ничего такого… и я уйду утром… Я вам не помешаю, просто мне так страшно сейчас… уходить. Не могу отделаться от мысли, что не смогу вернуться. – Останься, пожалуйста, останься, – судорожно отвечал ему Сяо Чжань сквозь слёзы, – просто останься. «В моей жизни». Они просидели на кухне ещё полчаса или час, или полтора. Не в силах шелохнуться. В поисках губ, рук, касаний. Им понадобилось время, чтобы перестать дрожать. А затем Сяо Чжань заметил, что Ибо всё ещё сидит в куртке и отправил его в душ, одолжив свою одежду. Они впервые оказались в его кровати не для того, чтобы заняться сексом. И это тоже вина Сяо Чжаня. Он и не осознавал, что это единственная причина, по которой он разрешает альфе находиться в его спальне, до этого беспомощного: «Можно мне остаться?». Такого уязвимого. Они просто лежали, и он боялся лечь ближе, прикоснуться или нарушить эту тишину, в которой сердце громко билось о рёбра. Они помирились или нет. Странное ощущение и страх пошевелиться. Сяо Чжань решительно пододвинулся, чтобы сократить между ними расстояние, но Ибо отвернулся, стоило ему оказаться ближе. Сяо Чжань удивлённо приподнялся на локте. Тот прикрылся от него рукой, пряча лицо в сгибе локтя. – Ты плачешь? – едва слышно прошептал Сяо Чжань. Ибо неубедительно замотал головой, не убирая руки. Его выдавали тихие всхлипы, режущие без ножа сердце омеги. Его сильный, уверенный альфа плакал, потому что он обидел его. Несправедливо обвинил. Сорвал свою злость. – Прости меня, пожалуйста, прости, – шептал он на ухо, застывшему в одной позе альфе, готовый повторять это сотню раз. – Никогда больше так не делай, – проговорил Ибо, наконец убирая руку, и позволяя ему устроиться у него на груди. – Не гони меня. Из-за твоих слов… мне хотелось послать тебя и уйти. Давай всегда говорить, прежде чем делать друг другу больно. – Понимаю, я дурак. Полный идиот. Ибо произнёсл несогласный звук и повернулся, чтобы обнять его крепко-крепко. – Нет, – прошептал он ему на ухо, – ты тоже прости меня. Я… не дал тебе уверенности… – Прекрати, – Сяо Чжань чувствовал, как слёзы опять рвутся наружу. – Ты ни в чём не виноват. Не извиняйся, или мы оба проревём до утра. – Скажи, что у нас всё будет хорошо, – дрожа проговорил Ибо. – У нас всё будет хорошо, – отвечал Сяо Чжань, обхватив руками его лицо, сцеловывая слёзы с его глаз. – Я люблю тебя, я так люблю тебя. Они не заметили, как наступило утро. Его серые лучи проникали сквозь незакрытые шторы, знаменуя окончание бессонной ночи. Мучительной и необходимой одновременно. Омега вздрогнул, когда альфа пошевелился, чтобы выбраться из его хватки. – Ты куда? – спросил он испуганно. – Уже почти шесть, – уставшим голосом ответил Ибо. – Инюня скоро нужно вести в садик. – Ты просто можешь остаться, – ещё крепче сжал его Сяо Чжань, не давая возможности пошевелиться. Ибо успокаивающе гладил его рукой по спине. – Так будет лучше, – спокойно проговорил он, – я же никуда от тебя не денусь, – и чмокнул в щеку. На сердце Сяо Чжаня непроизвольно холодело с каждым движением альфы, который пытался выбраться из постели. – Не нужно действовать на эмоциях, – сказал Ибо, натягивая футболку. – Подумаешь и скажешь мне, когда к вам лучше прийти, – произнёс он и вдруг заметил: – Ты же не против, что я уйду в твоей футболке? Сяо Чжань замотал головой. Предрассветное небо за окном добавляло ему тревоги. Он с трудом соглашался отпустить альфу. Он так о многом жалел. Обо всём, что сделал, начиная со вчерашнего вечера. Насколько хорошо всё могло теперь быть? Он поспешно вылез из-под тёплого одеяла вслед за Ибо. – Ты что делаешь? – встрепенулся тот. – Ты ещё можешь хоть час поспать. Сяо Чжань уже вскочил на ноги и стоял прямо перед ним, с молчаливой мольбой заглядывая ему в глаза. – Всё будет хорошо, – ответил на его взгляд Ибо, нежно проводя рукой по его щеке. – У нас всё хорошо, Чжань-гэ, – прошептал он, прижимаясь лбом к его лбу. Казалось, что слёз уже не осталось. Об этом ярко свидетельствовали их опухшие глаза, но что это опять щекочет в горле? – Ну всё-всё, ты что? – Ибо схватил двумя руками его лицо и собрал губами слезу до того, как она успела скатиться по щеке. – Мы оба дураки, да? – Сяо Чжань был способен только на лёгкий кивок. – Теперь мы знаем, что нам нужно больше разговаривать, и что мы готовы быть вместе. Мы со всем справимся, – шептал Ибо ему в губы. – И знаешь, что самое важное? – М? – Что мы любим друг друга.

***

Почему мы так часто упрощаем сложные вещи и усложняем то, что должно быть легко? Сяо Чжань раздумывал ровно три секунды перед тем, как согласиться переехать учиться в Шанхай. Это решение кардинально изменило всю его дальнейшую жизнь. Этот же Сяо Чжань неделю не мог придумать, как естественно и непринуждённо познакомить Инюня с Ибо. Хорошо, что ему очень повезло с лучшей подругой, которая фактически схватила его за шкирку, выдернула из бесконечных терзаний и предложила, что Ибо может подойти к ним, когда они будут привычно гулять в парке в воскресенье. На самом деле, ею двигало собственное любопытство наконец увидеть этого безукоризненного альфу, но план всё равно был хорошим. Так что Сяо Чжань согласился. Теперь он переживал, что в воскресенье будет плохая погода и никуда они не пойдут. – Делов-то, придёт ко мне на чай. Хватит уже волноваться, – говорила через динамики телефона Лу-Лу, пока Сяо Чжань готовил ужин. – Да я уже опять сам себя достал. – ответил он, вздыхая. – Теперь я ещё больше боюсь сотворить какую-то глупость. – Именно из-за своих страхов ты их творишь, – резонно отметила подруга. – Веди себя естественно и не бойся проговаривать вслух свои проблемы не только мне. – Надоело меня слушать? – Нет, просто то, что Я тебя слушаю, тебе ничем не поможет. Сяо Чжань, как всегда, всё прекрасно понимал. Но он ещё не мог избавиться от ощущения, что собственными руками поставил под удар их отношения. То чувство, когда он пытался быть приторно хорошим для человека, который нравится, чтобы у него не было ни единого повода усомниться в целесообразности вашего общения, и в один момент показал себя с худшей стороны. Конечно, он сожалел. Будь его воля, он бы повторил ещё двести раз, что это не Ибо виноват, что он дружелюбный, классный и к нему располагаются люди, а его, Сяо Чжаня, самооценка пострадала от жизненных происшествий и выдаёт такие выкрутасы. Такое себе оправдание. Теперь ему определённо нужно время, чтобы доказать, что он не истерит по любому поводу. И постоянное присутствие Ибо, чтобы успокоиться. Кажется, у Ибо тоже появилась постоянная потребность убеждаться, что у них всё в порядке. Временами их диалоги были совсем уж абсурдными в своей бессмысленности, но хотя бы стикер было жизненно необходимо отправлять каждые несколько часов. Как и было уговорено, в воскресенье они с Лу-Лу встретились погулять на свежем воздухе. Выбираться на улицу было важно даже зимой. Сюань Лу всегда подчёркивала этот факт. Сяо Чжаню очень с ней повезло. Даже Инюню с ней повезло, который спокойно играл с Линь-Линь и бегал с орешками за белочкой, даже не подозревая, насколько сильно волнуется его папа. Лу-Лу была права, как и всегда. Сложнее придумать более естественные для ребёнка обстоятельства знакомства с новым человеком, чем в окружении кучи привычных людей. Ибо появился на горизонте, выглядя максимально непринуждённо, в широких штанах, свойственных танцорам стрит-дэнса и скейтом под мышкой. В его руке был огромный пакет, которым он жизнерадостно размахивал, приближаясь всё ближе. Он даже не ускорил шаг, когда увидел Сяо Чжаня. Только слегка приподнял руку с пакетом в приветственном жесте. Единственное, что выдавало его волнение – безупречная пунктуальность. Ни минутой позже, ни минутой раньше, он подошёл ровно в уговоренное время, словно считал шаги от входа в парк. Сяо Чжань был не таким терпеливым, и всё-таки сделал три шага навстречу, отмахиваясь от Лу-Лу, которая оживлённо шептала: «Небо, да он крут!» у него под боком. – Привет, – проговорил он тихо, оказавшись рядом. Их губы кривились в неловких улыбках, готовых вот-вот превратиться в обрывистый смех. При одном взгляде в эти глаза Сяо Чжаню уже стало легче. – Привет, – ответил Ибо, обращаясь не только к нему, но и к дружелюбно машущей за его спиной Лу-Лу. – Я – Ван Ибо, – проговорил он, подходя ближе, чтобы поздороваться с девушкой. Он попытался сделать жест, похожий на протянутую руку. Но вот свободной руки у него не было. Сюань Лу не растерялась и подошла, чтобы компанейски приобнять его, словно старого друга. Кажется, Сяо Чжань спас мир в прошлой жизни, чтобы заслужить такую подругу. Наобнимавшись с его альфой, она оживлённо начала разговор, указывая на гоняющихся за белкой детей: – Резвятся, словно белок никогда не видели! Линь-Линь! – крикнула она привлекая внимание дочери. – Мне уже страшно, что там, – хихикнул Сяо Чжань, нежно поглаживая пальцем костяшки руки Ибо, в которой находился громадный пакет. – Подкуп, – гремлински улыбнулся Ибо. Сюань Лу пока успешно выловила дочь. А-Юнь послушно плёлся за авторитетной девочкой, которая шла на мамин призыв. – Юнь-Юнь, – нежно позвал его Сяо Чжань. Мальчик тотчас сменил траекторию своего движения, словно в этом мире не было никаких вещей важнее папы. Он замедлил шаг, увидев рядом таинственного незнакомца. Глаза ребёнка горели любопытством, но действия были осторожными. – Он даже бабушку каждый раз стесняется, – проговорил Сяо Чжань повернув голову к Ибо. – Юнь-Юнь, смотри, гэгэ кажется принёс тебе подарок. Ибо хихикнул от его «гэгэ» и чуть не получил заслуженный удар под рёбра. – Не дядей же ему тебя называть, – скривился Сяо Чжань. Неловкость пока побеждала, и маленький омега не намеревался ни делать новый шаг вперёд, ни произносить хоть один звук. Просто смотрел своими большими глазищами, слишком похожими на глаза Сяо Чжаня, настолько, что стоящий рядом Ибо с умилением ахнул. Сяо Чжань не мог сдержать улыбки, наблюдая с каким интересом альфа рассматривает ребёнка. – Ты словно первый раз ребёнка видишь, – не выдержал Сяо Чжань. – Я первый раз вижу твоего ребёнка. – Сотни фотографий уже не считаются? – Это другое, – со всей серьёзностью проговорил Ибо. Это и правда совсем другое. Ибо присел на корточки, чтобы положить скейт и развернуть коробку с огромным игрушечным мотоциклом. Он осторожно протянул руку, и Сяо Чжаню казалось, что у него сейчас остановится сердце от первого доверительного шага его сына, первого доверительного касания к руке альфы. Лу-Лу давно тактично ушла с Линь-Линь к качелям, чтобы они могли сами пережить этот момент первого официального знакомства. – Инюнь, этого гэгэ зовут Ибо. Ты можешь называть его Бо-гэ, – ласково сказал Сяо Чжань, присев рядом. Мальчик неловко молчал, но от подарка не отказывался, так что Ибо пододвинул к нему большую коробку. – Ты его а-Юню или себе купил? – не выдержал Сяо Чжань, расплываясь в счастливой улыбке. Ибо был слишком напряжён, чтобы смеяться в ответ, но Сяо Чжань уже расслабился, зная, что его стеснительный ребёнок обычно уже прятался бы за его спиной. – А-Юнь, – обратился он к сыну, – ты же знаешь, что нужно сказать, когда получаешь подарки? Мальчик упорно молчал. Ибо решительно распаковал коробку, позволяя ему рассмотреть игрушку ближе. – Юнь-Юнь, ты меня слышишь? – повторил Сяо Чжань. – Не заставляй его, – проговорил Ибо с нотками возмущения. – Я сам часто молчу при незнакомых людях. – Эй, он у меня вежливый мальчик, – отбивался Сяо Чжань. – Он поблагодарит меня в следующий раз, – спокойно ответил альфа и добавил, с улыбкой обращаясь к ребёнку, – да, а-Юнь? Смотри, – он поднял вверх ладонь, – давай ты мне «дашь пять» и мы будем друзьями, у? – он приветливо улыбался и мальчик уверенно приложил к его руке свою маленькую ладошку. Сердце Сяо Чжаня снова остановилось. «Нельзя реветь посреди парка», – приказал он себе, закусывая губу. А затем Ибо поднялся, чтобы не мешать а-Юню знакомиться со своей Ямахой, и радостно спросил: – Тут ведь есть скейтпарк? Я вроде видел на карте. Сяо Чжань улыбнулся и махнул рукой Лу-Лу. Бойкая Линь-Линь тут же бросилась к Инюню рассматривать новую игрушку, но остановилась, подняв взгляд на чужого альфу. – Ну наконец-то эта маленькая бестия кого-то боится! – рассмеялась Сюань Лу. – Возможно, мне придётся иногда просить тебя об услуге, – проговорила она, подмигивая Ибо. Лицо девочки выражало любопытство и обиду одновременно. На глаза навернулись слёзы. – У меня для тебя тоже кое-что есть, – подмигнул ей Ибо и ловким движением достал из пакета коробку с куклой. – Я без понятия, но мне сказали, что они сейчас популярны, – растерянно проговорил альфа, поднимая взгляд на маму. Он выглядел безумно мило в своём смущении. – Спасибо, – смело проговорила девочка, принимая подарок. Сложно было сказать, что её очаровало больше – кукла или же красивый гэгэ. А затем они пошли всей компанией искать скейтпарк, где Ибо заставил отвиснуть челюсть Лу-Лу окончательно. «Отличный ход», – с гордостью думал Сяо Чжань, наблюдая, как одинаково радуются дети и его подруга тому, с какой уверенностью его парень выделывается на рампе. – Ты его не заслуживаешь! – с восторгом заявила Сюань Лу, когда они попрощались с Ибо и направились домой. Они договорились разойтись в парке, чтобы не перегружать детей новым опытом, но именно дети с трудом отпустили Ибо, вцепившись в него с обеих сторон мёртвой хваткой. – Эй! Ты вроде бы моя подруга! – справедливо возмутился Сяо Чжань, хоть вид у него оставался весьма довольным. – Да, именно поэтому я знаю, какой ты можешь быть задницей, – непоколебимо ответила сражённая чарами альфы девушка. – А тут передо мной прекрасный небожитель с самой доброй аурой, что я когда-либо встречала! Сяо Чжань и не думал обижаться. Его рот почти трещал от улыбки. Она могла его называть хоть подземной хтонью, пока она хвалит Ибо. А она была и рада стараться, не замолкая до самого дома. День определённо удался. Сяо Чжань пришёл домой в отличном настроении. Инюнь тоже светился счастьем. Ещё бы, теперь у него был свой собственный мотоцикл, а у Линь-Линь не было мотоцикла, только какая-то кукла. Такие вот маленькие детские житейские радости. – Мы пойдём играть с гэгэ завтра? – спросил а-Юнь, стоило им пересечь порог дома. – Завтра понедельник, солнышко, тебе нужно в садик. Ответ неудовлетворительный. – Но гэгэ обещал покатать меня на скейте! – возмутился мальчик. – Ты мне уже разбаловал ребёнка! – возмутился Сяо Чжань, когда набрал Ибо перед сном. – Я едва уложил его спать. Мне пришлось пообещать, что придёшь с ним поиграть послезавтра. Ибо смеялся гусиным смехом на том конце. – А ещё ты украл сердце моей подруги! – добавил он с поддельной обидой. Его сердце разрывалось от радости, какие замечательные люди его окружают. – У тебя невероятно милый сын и очень приятная подруга, – проговорил Ибо. – И у него твои глаза, – добавил он особенно мягко. – Запрещённые приёмы, Ван Ибо, – игриво протянул Сяо Чжань, – заставляешь любить тебя ещё больше. – Я готов делить твоё сердце только с Инюнем. – Я согласен на такую сделку. Сяо Чжань довольно закрыл глаза, чувствуя себя в одночасье самым счастливым человеком на этой Земле. – Чжань-гэ, – голос Ибо вдруг стал серьёзным, – я правда справился? – М-м, ты был превосходен, – ответил омега, – как всегда. Ты вообще человек? Есть что-то, что ты не умеешь? – Я серьёзно, – тихо проговорил альфа. – Послушай… Я не думаю, что могу обещать тебе сейчас, что смогу стать для а-Юня отцом, потому что… – Я всё понимаю, ты не должен мне это объяснять. – Но я точно смогу стать для него другом. Сяо Чжань в очередной раз забыл как дышать. – Ибо, – проговорил он, – почему ты такой зрелый, разумный, замечательный… – Я не такой. Это Чжань-гэ самый лучший. – Твой Чжань-гэ вёл себя крайне по-идиотски, – горько обронил Сяо Чжань. – Я тебя и правда не заслуживаю. – Я уже всё забыл, – уверенно заявил Ибо. – Ничего такого не помню. – Прости меня. – Я тебя простил. Сяо Чжань замолчал. Ему очень хотелось верить, что можно залечить любые раны простым «Прости», но он знал, что это не так. – Чжань-гэ, – снова отозвался Ибо. – М? – Я правда больше не обижаюсь. Я тебя понимаю. Прекрати уже извиняться. – М. – Мы друг друга неправильно поняли. Такое случается. Это ничего не значит. – Я… не хотел сделать тебе больно. – Я знаю. Мы можем быть друг к другу снисходительней. Мы не всегда во всём будем согласны. Мы можем ошибаться и спорить, главное уметь слышать. Так мы узнаём друг друга лучше, разве нет? – Ван Ибо, почему у меня такое ощущение, что это ты старше меня на шесть лет? Ибо заскрипел смехом. – Потому что я хочу быть тем человеком, на которого ты всегда сможешь положиться.