Союз революции и рока

— Ненавижу зиму, блять. — в любой другой день вид кислой рожи Пестеля, лишённого своего железного коня на ближайшие месяцев пять и вынужденного пользоваться общественным транспортом, навёл бы хандру на каждого, но только не на Кондратия и только не вечером тридцать первого декабря. — Хорош, Паш, мы тебя тут заждались уже, рук не хватает! — добродушно откликается Рылеев, подтанцовывая под раздающуюся из колонки в гостиной «All I want for Christmas». Пестель фыркает, вешая куртку на вешалку: — То есть вы хотите сказать, что образцовая хозяюшка Серёжа Муравьёв не может помочь вам салаты настрогать? В коридоре возникает Трубецкой и с ноткой раздражения подмечает: — Вот как раз с салатами проблем нет, мы ёлку нарядить не можем. Паша, в перерывах между приступами хохота, выдавливает: — Не можете сделать что?! — Представь себе, попросил я неразлучников ёлку нарядить, Каховского к ним же запряг, отошёл на пару минут, возвращаюсь, а там картина Репина «Приплыли». — Сергей пытается делать вид человека, раз и навсегда убедившегося в непробиваемой отсталости своего окружения, но предательская улыбка довольно быстро этот образ развеивает. — Овидий, довольный как слон, катает по полу какой-то шарик, Серёжа с Мишей, чертыхаясь, поднимают ёлку, а Каховский вообще конфеты лопает, как будто он тут просто мимо проходил. Пестель заглядывает в гостиную. Ёлка на месте и, за исключением чуть съехавшей макушки, не выглядит недавней жертвой катастрофы. Бестужев-Рюмин почёсывает довольно мурчащего Овидия за ушком, заметив Пашу, встаёт с дивана и обнимает Пестеля. — Серёж, Паша пришёл! — кричит Миша. Муравьёв появляется из кухни и тоже приобнимает друга. Пестеля быстро приплетают к нарезке салатов — Кондратий, на квартире которого все собрались, готовить не любит категорически, поэтому поставил друзьям условие: он покупает все необходимые продукты, включая алкоголь, а салаты шинкуют все остальные. — Петя, ещё одну палочку спиздишь — грабли оторву! — огрызается за вечно голодного Каховского Муравьёв. Петя разводит руками с невинными глазами по пять копеек, но «грабли» держит при себе — надо же как-то палочки барабанные держать. Наконец с салатами покончено, стол накрыт, а до нового года ещё полчаса. — Серёж, а чё ты Полю с собой не взял? — интересуется Кондратий, снимая кота с ёлки. — Он отпросился на сегодня к Щепилло и его компашке. — откликается Серёжа. — Я конечно предупредил их, чтоб сильно не бузили, попросил лично Веню Соловьёва за ним приглядеть, чтоб не пил слишком уж много, ну и взял с него обещание позвонить после курантов, на всякий случай. — Доверить Полю Щепилло — это конечно сильно, не поспоришь. — приподнимает бровь Трубецкой. — Ага, они его водкой зальют, беломором накурят и сожрут. — с предельно серьёзным лицом откликается Миша, открывая бутылку шампанского. Серёжа Муравьёв фыркает и головой качает, но тему дальше не развивает, вместо этого кидает взгляд на часы и тянется за пультом. — Без пяти минут двенадцать, самое время послушать о том, каким сложным был этот год. — Ой фуууу. — разочарованно тянет Миша. Серёжа включает-таки телевизор под ярые мишины протесты, но президент зависает, не успев даже начать речь. — Кондраш, у тебя телек походу помер! — Рылеев слишком занят снятием неугомонного Овидия на этот раз с люстры, чтобы обратить какое-либо внимание на отсутствие Путина в его гостиной. Бестужев-Рюмин, до этого с загадочным лицом выписывавший в направлении телевизора пассы руками, злорадно хохочет: — Ессс! Кондратий относится к новости о скоропостижной кончине телевизора достаточно меланхолично: — Старичок включался всего один раз в год, тридцать первого декабря, и то не мной. Ну что ж делать, перезагружайте, умельцы хреновы. Телевизор возвращается к жизни за две минуты до полуночи, и ничего особенно интересного или банально стоящего хоть какого-то внимания ребятам услышать не удаётся, что, впрочем, мало их заботит. Бестужев-Рюмин открывает новую бутылку с шампанским ровно на последнем ударе курантов и разливает напиток по протянутым бокалам под общие крики «С Новым годом!» Пестель, с мрачным, как обычно, лицом, сжигает бумажку с желанием, ссыпает пепел в бокал и молча выпивает одним залпом. У Серёжи Муравьёва звонит телефон, он снимает трубку и сразу же подключает видеосвязь. — С Новым годом! — раздаётся по ту сторону экрана радостный голос Ипполита. — Спасибо, и тебя. — отвечает Серёжа. — Как дела у вас? — Да всё хорошо, Серёж. — младший Муравьёв наводит камеру на застолье. — Ребят, это Серёжа. Щепилло салютует банкой пива, Кузьмин и Соловьёв чокаются бокалами с шампанским и желают «всех благ». — Всё, до связи тогда, утром буду тебя дома ждать. — Старший Муравьёв машет брату рукой и отключается. Кондратий легонько стучит десертной ложкой по бокалу: — Господа, прошу минуточку внимания. Позвольте мне побыть Дедом Морозом и осчастливить подарками тех, кого сам дражайший дедушка не удостоит вниманием. Рылеев на пару минут исчезает в комнате и появляется с подарочными пакетами. — Прошу, господа, в порядке живой очереди! Движением фокусника Кондратий извлекает из пакета чёрный чемодан. — Апостол, этот подарок для тебя! Слегка удивлённый Серёжа забирает из рук Рылеева чемодан, открывает его и тут же смеётся радостно. — Чума, Кондраш, это же виниловый проигрыватель! Кондратий хлопает друга по плечу и тут же получает собственный пакет. — Мой подарок конечно не настолько роскошный, но выбирался с душой. — Серёжа с улыбкой наблюдает за тем, как друг открывает подарок — комплект кондратьевских любимых сортов кофе. — Ну, Серёжа, удружил! Рылеев достаёт следующий подарок. — Миша у нас самый главный знаток алкоголя, ну и подарок для него соответствующий — полевой набор сомелье. Миша прыскает, но подарку рад искренне. Сам он приготовил для Кондратия домашние тапочки с его любимыми ёжиками, которые Рылеев тут же надевает. Зная о любви Каховского к сладостям, Рылеев с подарком особенно не заморачивается — радует его огромным Киндером с кучей различной фирменной продукции. — Ну что, Павел, прошу, ваш свитер уже заждался! — Пестель забирает у буквально лучащегося от радости Кондратия ярко-красный свитер и, о чудо, искренне улыбается, чем невероятно шокирует всех собравшихся. Трубецкой слегка мнётся, прежде чем вручить Кондратию подарок: — Ты же у нас болеешь всё время, надеюсь, это тебе понравится. — с лёгкой и даже слегка застенчивой улыбкой Серёжа вручает Рылееву плед с оленями. Кондратий солнечно улыбается, целует Серёжу и тут же накидывает плед на плечи. — У меня для тебя тоже есть кое-что. — Рылеев не выдерживает и смеётся. — Только пообещай, что не прибьёшь меня. Трубецкой удивлённо приподнимает брови: — Сомневаюсь уже, что я хочу это увидеть, но валяй, показывай. Кондратий, всё ещё смеясь, презентует своему парню яркий свёрток. Серёжа разворачивает его и, рассматривая кигуруми-единорога так, словно держит в руках бомбу, спрашивает: — Кондраш, ты издеваешься? — Ну Серё-ё-ёжа, я же знаю, что тебе нравится… — без какого-либо зазрения совести продолжает смеяться Кондратий. Трубецкой вздыхает и с явной неохотой кивает, тут же шикая на довольного Рылеева, слишком напоминающего сейчас своего кота: — Только смотри Пестелю не говори! Для остальных Трубецкой приготовил фигурные светильники-ёлочки. Миша, получив свою «ёлочку», хлопает Серёжу по плечу: — Ну что, собрат по оружию, мой подарок тебе точно пригодится. Бестужев не обманывает — в качестве подарка он собирает «набор первой необходимости» гитариста: набор медиаторов с чехлами с эмблемами культовых рок-групп, устройство для чистки струн, наклейки и новые струны. «Неразлучники» Муравьёв и Бестужев даже подарки умудрились друг другу подарить одинаковые — Миша получил плюшевую голову самоеда, Серёжа — хаски, и оба тут же затеяли битву новыми подушками. Когда очередь доходит до Пестеля, тот с ехидной улыбкой заявляет: — Не зря я целый год на вас компромат собирал, вот и пригодился. С пашиной лёгкой руки каждый член «Союза Спасения» получает в качестве подарка кружку с собственными мемными фотографиями. Петя тоже принимает решение подарить всем одно и то же, но в выборе идёт чуть дальше — каждому достаётся набор для изготовления глинтвейна. — Петь, ты даже тут без еды не можешь… — усмехается Трубецкой. — Великий и ужасный Трубецкой как всегда прав, ууу! — дурачится Муравьёв. — Прошу вас, монсеньор, примите этот скромный подарок. Трубецкой открывает пакет и достаёт термокружку с принтом «Всегда прав!» — Воот, такие подарки я одобряю, спасибо! — довольно отмечает Серёжа, бросая выразительный взгляд на Кондрашу. — Если мне не изменяет память, — тянется за одним из пакетов Миша, — Петя постоянно жалуется на слишком неуютную квартиру. Ну что ж, пора предпринять некоторые меры для исправления ситуации. Прошу — ароматические свечи! Только я тебя очень прошу, не съешь хотя бы их, а. Муравьёв тоже протягивает Пете пакет: — Продолжая тему обустройства квартиры, спешу поздравить тебя с новым годом и подарить нужную в хозяйстве вещь! — Это вы видимо устали всё время у Рылеева собираться и намекаете, что следующим проставляться буду я? — скептически интересуется Каховский, разглядывая напольный коврик с изображением милого привидения. Миша с Серёжей одновременно разводят руками, мол, как знать. Бестужев оборачивается к Пестелю: — А это, Паша, для тебя. — Миша протягивает другу обтянутый искусственной кожей ежедневник с перьевой ручкой. Тут же рядом материализуется Серёжа Муравьёв, вручает Паше Полароид и тащит Мишу танцевать. У Серёжи Муравьёва снова звонит телефон, на этот раз — Анечка Бельская. — Серёж, мы тут идём на озеро салют запускать, может, вы с ребятами подтянетесь, если хотите? Решение принимается единогласно, и десять минут спустя Бельская уже звонит в дверь кондрашиной квартиры. Первым делом она сжимает Серёжу в объятиях, с радостной улыбкой протягивает свёрток с подарком, затем проделывает ту же операцию с Мишей. Аня приходит не одна — на улице обнаруживаются её подруги, Наташа Тевяшова и Катя Лаваль. — Подождите, это что, Романов? — приглядывается Кондратий. Действительно, в некотором отдалении от девушек Коля шепчется с невысокой брюнеткой, накидывает ей на плечи шерстяной шарф, приговаривая что-то вроде «Ну птичка, ты же опять простынешь, куда так легко оделась». Каховский замирает и удивлённо шепчет: — Это что, у Палкина девушка есть…? — И не просто какая-то девушка, — с не меньшим удивлением откликается Пестель. — Это ж Саша Стрелицкая, обалдеть… От дома Рылеева до озера действительно недалеко — минут десять пешком. Пестеля всю дорогу никак не отпускает мысль о том, что Коля «умудрился закрутить» с, пожалуй, самой красивой девушкой университета. — Нет, ну не то чтобы он прям совсем урод уродом, но что она в нём нашла… — Ой, всё, Паш, уймись уже! — Рылеев исподтишка запускает в спину Пестелю снежок. Завязывается короткая перестрелка — Пестель с разворота запускает снежок в Кондратия, Трубецкой и Муравьёв вступаются за друга, Каховский выступает на стороне Паши. Анечка Бельская подло атакует и тех, и других, включая своих подруг. Коля и Саша предпочитают в общий хаос не вмешиваться, но не могут не отомстить за случайный (или нет) снаряд, прилетевший точно в широкую романовскую спину. Наконец компания находит подходящее место на относительно большой поляне в отдалении от основных дорожек парка. Коля ставит в снег коробку с фейерверком, зажигает и отбегает к остальным. Наташа подпрыгивает и хлопает в ладоши, как маленькая, оборачивается к Кате: — Катюш, посмотри, какая красота! Катя кивает, улыбаясь, и поправляет наташину сбившуюся на бок шапку. Саша Стрелицкая вытаскивает из-под полы пальто миниатюрную колонку, включает «Snowman», берёт Колю за руки и тащит танцевать. Тот, что удивительно, даже не пытается сопротивляться, даже наоборот — охотно перехватывает инициативу и кружит Сашу по поляне. Миша пытается согреть руки сначала собственным дыханием, затем пряча их в карманах. Серёжа недовольно бурчит: — Опять перчатки потерял? — Угу… — бормочет Бестужев в ответ. — Эх ты, горе моё луковое… — вздыхает Муравьёв, берёт мишины руки в свои и растирает их, любуясь отражениями фейерверков в его карих глазах. Кондратий падает в сугроб, раскинув руки, и увлекает за собой Трубецкого, пытавшегося его поднять. Громче всеобщего шума раздаётся голос размахивающей бенгальским огнём Анечки: — С НО-ВЫМ ГО-ДОМ! С НО-ВЫМ СЧАСТЬ-ЕМ!